Мы с Максом возвращаемся с прогулки. Привлеченный яркой рекламой на газетном киоске, он вспоминает о какой-то своей очередной лего-мечте и начинает эту мечту выпрашивать. Я вяло отбиваюсь неубедительными аргументами. Так постепенно разговор доходит до классического: "а вот в мое время!" Макс внезапно прекращает спор и требует рассказать об игрушках того самого "моего времени". Я рассказываю, поначалу неохотно и стремясь создать картину тяжелого детства, однако воспоминания скоро увлекают меня, и рассказ мой становится ярким, полным интересных деталей и волнующих подробностей, и Макс слушает, не перебивая... Когда в горле у меня несколько пересохло и я замолчал, чтобы перевести дух, Макс совершенно серьезно произнес: "Сочувствую" - и после этого хранил молчание целую минуту с самым соболезнующим видом.
|
|
