Уродец зубастый, хлопушки, гирлянды
На елке висят в ожиданье гостей.
И в комнате темной горят бриллианты
Игрушек, светящихся в вспышках свечей.
Кому предназначены эти подарки?
Конечно же, детям под Рождество.
Бойкий и скорый сорвет самый яркий,
А мямлям и нюням всегда не везло.
Сладки и вкусны конфеты, орехи
Красивы и куклы в атласных плащах.
Щелкунчик же чудище не для потехи.
У всех вызывает лишь слезы и страх.
Безжалостны дети при выборе счастья.
Для них так сладка мишуры красота.
Что никнут от горя и безучастья
Игрушки – изгои. Как мысль проста!
Так человек, рассуждая, плетется
За тем, что считается общей мечтой.
От детской коляски до смерти зовется.
Богатством, удачей, счастливой Судьбой.
Увы, одиночество участь людская
Касается даже и кукол-калек.
Вот в комнате елка осталась пустая.
Под нею уродец, разбитый орех…
Потешались славно. Щелкунчик старался.
Все сокрушая прорехою рта.
Но праздник окончен. Он брошен, остался.
И снова один, а вокруг темнота.
Далекие звезды мерцают в окошке.
И зажигают узор на окне.
Да, тени блуждают вдоль лунной дорожке.
Затихли все звуки в рождественском сне.
Ну, а душа, что еще не остыла
Страдает, сочувствием скорбным, свербя.
О, всех одиноких, чья жизнь уныла,
Забывших Любовь и проклявших себя.
Беда! Ах, беда, непременно случится,
Чтоб разбудить уснувших в ту ночь.
И чувства смогли, наконец, зародиться,
Сомненья и черствость, отбросивши прочь.
Горящие точки! Их множество! Боже!
Прорезали, вдруг, полуночную тьму
И писк на приказы ужасно похожий
И шорох мышиных шажков по полу.
То полчища серых, хвостатых и злобных
Чеканят шаги и ровняют свой строй.
Спасения нет от пришельцев подобных
Ведь их возглавляет мышиный король.
Как жаден и алчен, седеющий Молох.
«Весь мир для мышей! – он в рупор вопит.-
Игрушки и люди то мусора ворох!
И сильный лишь прав! Только он победит!
Добыча сладка. Шоколад и орехи.
И жирные свечи, да, кукольный стон.
Жесток победитель и для потехи
Сгребает все в кучу. Богатый полон!
А на пути уже дети в кроватках.
Мгновенье и ждет их нешуточный плен.
И ужас поселится в душах, в ребятках.
Навечно рабы и не встать им с колен.
Но жизнь скучна без отчаянных героев.
А мышь только мышь, даже серый король.
Не верите в принцев-спасителей боле?
Щелкунчик презрел эти страхи и боль.
Он сабелькой острой рассеял дружины
И мерзких мышей не пустил на порог.
Корону, победу отняв у вражины…
И, вдруг, стал красив, как принц-полубог…
А вам все богатство, слепая удача?
Не верите, в свет и надежды свечу?
Щелкунчик – урод? Все в жизни иначе?
Что ж, мыши есть мыши… Здесь я не шучу.
