ПРОЛОГ
Совершая что-то дурное, мы не задумываемся в ту же секунду действительно ли это так, мы не осознаем, что наши поступки грешны, а поведение – аморально. Много позже мы понимаем это и лишь иногда прощаем себе то, что с лёгкостью простит нам закон и общество. Мы прощаем себя только тогда, когда действительно докапываемся до самой сути происшествия, когда пропитываемся его последствиями и его трагизмом. Каждый совершённый нами грех влечёт за собой расплату. Тем, кто способен на самостоятельное раскаяние, страшно сознавать, что станет с их душами после долгого пути реабилитации и реставрации ущемлённой праведности и раздавленной духовной чистоты, а иным невыносимо думать о том, что случится с их телами, когда они предстанут перед властью закона и эта власть сделает их долгосрочными узниками тюрьмы, в то время как с их душами не произойдёт решительно никаких изменений. Разница состоит лишь в том, что осознание своего греха заставляет поплатиться душу, а сокрытие греха – тело. И хотя тело неспособно существовать без души, способности души навсегда останутся под сомнением, поскольку не одно живущее на этом свете существо не может знать будущее обиталище своей души, когда она покидает их тело. Возможно, грешная душа, как и праведная, погибнет вместе с телом, когда настанет её срок и будет навсегда похоронена с тем покоем или с теми муками, которые она испытывала, живя в теле умершего при жизни. А может быть, ей предстоит долгий путь неведения, сомнений, призраков нового бытия, преследующих её на каждой переходной ступени в новую сферу существования, когда она отделится от плоти и растает в атмосфере при ясном солнечном свете или при тусклом освещении ночных фонарей. Мы не утверждаем правоту Библии, мы способны только слепо верить её писанию и полагаться на свою веру в трудных ситуациях, мы не ручаемся за верность вечной философии «Божественной комедии», так как её прославленный автор был обычным человеком, знающим только блаженство верования и счастье незнания, потому как всякое незнание – счастье. Однако чтобы понимать и принимать жизнь такой, какая она есть нам необходимо верить во что-либо, даже если эта вера никоем образом не будет касаться веры в бога. Мы можем верить в свои идеалы, уповая на нашу совесть и духовность, мы можем придерживаться собственных принципов, зная, к чему это приведёт через некоторое время, мы способны добиваться веры в нас окружающих, чтобы в случае необходимости искать их поддержки и защиты, но мы должны иметь веру хотя бы потому, что не знаем иного способа жить и мириться со своим местом в этой жизни. Оно у нас индивидуально-приватное, как полотенце в ванной или зубная щётка, оно только наше и ничье более, основанное на фундаменте случая и построенное на кирпичиках нашей веры.
Когда мы совершаем над собой усилия, чтобы признать, осознать и простить свой грех, мы не должны думать, какое наказание последует за этим, окажемся ли мы в суровой власти закона, попадём ли в тюрьму или будем казнены; мы должны думать только о том, чтобы очистить свою душу, чтобы свободно дышать, не ощущая веса тяжёлого камня на груди и засыпать под ласковую мелодия усталости после трудного дня. Иначе наши грехи начнут претерпевать чудовищные преобразования, переходить из одной стадии развития в другую, подобно кокону гусеницы, который со временем превращается в бабочку; и эта бабочка, бабочка, рождённая на опаленных костях перегоревшего греха, не будет так красива, как та, что когда-то вылетит из кокона. В этом случае наши грехи умножатся, когда эта бабочка обзаведётся потомством, а её потомки образуют новые отростки порока, который захватит все наше существо в течении короткого времени, почти неуловимого глазом, не ощутимого обонянием, не почувствовавшегося осязанием, молниеносного и страшного. Такую душу уже не очистит ни тюрьма, ни чистилище, ни даже – смерть.
***
Я поведаю миру одну историю, которая, возможно, не станет всеобщим достоянием и не удивит читателя, во всяком случае, современного, однако она не оставит равнодушным ни одну мать, которая сколько бы любила своего сына и желала бы ему счастья. Скорее наоборот, она заставит содрогнуться при мысли, что какая-нибудь из них могла бы поступить таким же образом, как поступит мать героя моей повести. Надеюсь, что читатели не осудят меня слишком строго, а матери, читающие строку за строкой, не станут посылать проклятья в мой адрес, хотя бы после первых трёх глав. Это была бы слишком большая честь для меня, а я не уверена, что заслуживаю её своими мыслями.
ID:
350882
Рубрика: Проза
дата надходження: 17.07.2012 01:24:07
© дата внесення змiн: 03.08.2012 23:46:09
автор: Олеся Василець
Вкажіть причину вашої скарги
|
