Ирина Горбань

НАМ ЛИ БОЯТЬСЯ?

Нам  ли  бояться  смерти,
Нам  ли  её  не  знать?
Будет  и  жизнь  -  поверьте!
Дайте  о  ней  сказать.

Это  -  как  капля  вдоха
Это  -  как  снизу  -  ввысь.
Только  бы  без  подвоха:
Взялся  за  жизнь  -  держись!

Ногти  срывай,  вгрызаясь
В  толщу  святых  побед.
Жизнь  -  это  только  завязь
Антихрестийных  бед.

Нам  ли  смертей  чураться?
Знаем:  дорога  есть.  
Слышите  возглас,  братцы:
-  Люди!  Храните  честь!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=496779
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 04.05.2014

НА КРАЕШКЕ

На  краешке  перистых  облаков
Расположился  порицатель  АДА,
Не  узнавая  в  людях  земляков,
Решил,  что  с  этим  делать  что-то  надо.

Ещё  Голгофу?  Может,  Страшный  суд?
Открыть  Врата,  позвав  Петра  в  подмогу?
А  в  микрофоны  ерунду  несут,
Тем  самым  пробивая  в  АД  дорогу.

И  нет  тому  ни  края,  ни  конца,
Но  в  Божьей  власти  перекрыть  навеки
Дыханье  неразумным  мудрецам
И  вспять  вернуть  разлившиеся  реки.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=496131
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 01.05.2014

СЮРРЕАЛЬНОСТЬ

Такое  не  приснилось  бы  Дали:
Не  кавардак,  а  чехарда  с  копейку  -
С  высот  небесных  прямо  под  Олимп
Маршрут  протянут  под  узкоколейку.

Там  спозаранку  шум  и  кутерьма,
"На  брудершафт"  решаются  проблемы,
По  ком  сума,  по  ком  скулит  тюрьма  -
Пока  не  ведают.  И  в  том  дилемма.

В  калейдоскопах  пазлы  соберут
Забавных  дней.  И  слышится  в  народе:
-  По  ком  колокола  сегодня  врут?
И  где  сюрреализм,  негодник,  бродит.

А  что  Дали?  Ему  ли  быть  средь  нас?
Он  -  тонкий  классик.  Значит  -  недоступен.
Кому  Олимп,  кому  -  святой  Парнас,
Едино  всё  :  толочь  проблемы  в  ступе.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=493449
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.04.2014

НА ЧТО НАДЕЕМСЯ?

Уходящему  дню  удивилась:
Неужели  всему  есть  предел?
Уповаем  на  Божию  милость,
Но  чего-то  ОН  не-до-гля-дел...

Где-то  слёзы,  а  чаще  -  обиды,
Где-то  мир,  только  чаще  -  вражда.
Кто  бы  справил  по  ЗЛУ  панихиду?
Кто  бы  нас  от  беды  ограждал?

Мы  -  заложники  личных  амбиций,
Я  -  заложница  новых  идей,
И  так  хочется  с  новой  страницы
Начинать  каждый  прожитый  день.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=493303
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.04.2014

НЕ СОТВОРИ…

Мне  не  впервой  восстать  из  пепелища
И  не  впервой  из  полымя  -  да  в  ад.
Мой  здравый  разум  помощи  не  ищет
И  здравый  смысл  уходит  от  бравад.

Но  отчего  на  сердце  ритмом  грустным
Чечётку  бьёт  невымышленный  страх?
Я  в  Украине  говорю  на  русском,
Пою  на  русском  о  семи  ветрах.

О  здравый  смысл,  к  тебе  взываю  с  миром:
Благоразумен  будь.  Не  будь  жесток,
А  я,  не  сотворив  себе  кумира,
Взор  обращаю  на  родной  восток.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=492861
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 16.04.2014

НОСТАЛЬГИЯ ПО НЕВЫПЛАКАННОМУ

Что-то  в  этой  весне  не  так:
Позабавилось,  что  ли,  небо?
Продаётся  всё  за  пятак
От  бутылки  вина  до  хлеба.

Только  зрелища  -  без  цены  -
Лихолетье  не  знает  меры  -
И  на  площади  пацаны
Нервы  рвут  за  себя,  за  веру.

Колокольный  притих  набат
(Что  ему  до  чужого  горя)?
Есть  ребята  иль  нет  ребят  -  
Не  о  том  в  кулуарах  спорят.

А  весне  не  -  до  -  пере  -  дряг.
Ей  бы  только  дождём  пролиться.
Пятаки  порождают  скряг
И  меняют  свои  столицы...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=491319
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 09.04.2014

НЕСКУЧНЫЙ АПРЕЛЬ

Обними  меня  покрепче,  Апрель,
Прошепчи  на  ушко  что-то  своё,
Удивила  за  окошком  свирель:
Не  живая,  а  поёт  соловьём.

А  не  хочешь  обнимать  -  отпусти,
Так  и  быть,  с  бедою  справлюсь  сама,
Соловей  на  ветке  вновь  загрустил,
И  свирель  сегодня  кто-то  сломал.

Старым  маятником  время  скрипит,
Износились  у  времён  сапоги.
А  давай  с  тобой,  Апрель,  без  обид  -
Уберём  из  жизни  все  четверги,

И  оставим  за  порогом  беду,
Не  дадим  ей  быть  хозяйкой  судьбы.
На  край  света  за  тобой  побреду,
Пусть  устану  от  постылой  ходьбы,

Но  найду  и  соловья  и  свирель,
И  себя  найду  (дай  срок)  к  четвергу.
Обними  меня  покрепче,  Апрель,
Не  могу  я  скучно  жить.  Не  могу.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=490716
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 06.04.2014

ЗВЁЗДЫ НЕ ПАДАЮТ

       Страх  охватил  Елену  до  кончиков  ногтей.
             -  Что  это?  Звезда  упала?  Зве-зда  у-па-ла…  -  медленно  произнесла  она.  –  Кто-то  умрёт…

     Кто  и  когда  рассказал  ей  историю  о  погибшей  звезде  –  она  не  помнит,  но  всякий  раз,  когда  в  небе  пролетает  холодная  звезда,  девушка  ждёт.  Какое  кощунство  –  ждать  смерть.  Она  непременно  придёт.  Только  не  сейчас.  И  не  в  её  дом.

                                                           ***

             -  Ленка,    что  ты  там  делаешь  на  балконе?  –  спросил  из  комнаты  Олег.
             -  Курю.
             -  Уходи,  замёрзнешь.
             -  Да  брось  ты.  Замёрзну.  Звезда  упала…
             -  Она  не  упала.  Кто  тебе  сказал,  что  звёзды  падают?  Они  продолжают  жить.  Только  совсем  иначе.  У  каждой  звезды  своё  предназначение.  Ты  видела,  куда  упала  звезда?-  продолжал  Олег,  сидя  в  комнате.
             -  В  сторону  реки.
             -  То-то.  В  сторону.  Значит,  параллельно  земле.  Это  значит,  что  кто-то  родился.
             -  Кто  может  родиться  в  это  время?  Ночью  все  спят  мёртвым  сном,  -  втянула  последний  горьковатый  дымок  Лена.

     И  тут,  кто-то  заорал  во  всё  горло:
             -  Людиии!  У  меня  сын  родился!  Вы  слышите?  Сыыын!  Мой  сын!
             -Ты  чего  орёшь,  брат?  Люди  спят.  Им  дела  нет  до  твоей  радости,  -  выскочил  на  балкон  Олег.
             -  Как  это  нет?  Так  нельзя.  Вот  ты  рад?
             -  Рад.  Я  очень  рад,  папаша.  Иди  отдыхать.  А  утром  –  к  сыну.
             -  Убедил,  -  тут  же  отдал  честь  под  козырёк  несуществующей  фуражки  новоявленный  папаша.
             -  Знаешь,  Олежка,  я  всегда  боялась  звездопада…
             -  Глупышка  ты,  Лен.
Олег  притянул  любимую  к  себе  и  крепко  сжал  её  руки.
             -  У  нас  будет  ребёнок,  -  прошептала  девушка.  –  Я  успела  загадать  желание.
             -  У  нас  будет  слишком  много  детей,  -  засмеялся  Олег.
             -  Не  поняла,  -  удивилась  Лена.
             -  Посмотри:  настоящий  звездопад!
             -  Эй,  звёзды,  я  вас  не  боюсь!  Я  теперь  ничего  не  боюсь,  -  закричала  Лена.  –  Летайте!

                                                                                       ***

Всё  произошло  неожиданно.  Ночь.  Звёзды.  Боль.
             -  Господи,  какая  боль!  Мама,  что  это?
             -  Это  оно,  дочь.  Это  твоё  счастье  рвётся  в  мир.  Собираемся  в  роддом,  милая.
             -Так  больно  в  мир?  Зачем  же  так  больно?  –  повторяла  Лена,  собираясь  в  больницу.
             -  Мы  сильные.  Ты  помнишь,  детка?  Мы  с  тобой  самые  сильные.  Я  –  рядом.

     Машина  мчала  по  ночному  городу  на  большой  скорости.  Интенсивные  схватки  не  давали  передохнуть,  переосмыслить,  собраться  с  силами.  Больно  было  смотреть  на  дочь,  но  мать  знала,  что  скоро  всё  закончится  и  будет  возможность  поговорить.  
     Но  возможности  не  было.  Всепоглощающая  боль.  И  эти  звёзды.  Почему  в  марте  они  такие  холодные?  

             -  В  род-зал,  -  сказала  серьёзно  акушерка,  увидев  роженицу.
             -  Сразу  в  род-зал?  
Лена  напряглась,  глубоко  вздохнула,  тоскливо  глянула  матери  в  глаза  и  спокойно  поковыляла  за  акушеркой.

                                                                           ***

             -  Вы  мама?
             -  Что?  Не  поняла?  Женщина  оглянулась  на  голос.  Рядом  стояла  приятная  на  вид  дамочка  и  мило  улыбалась.
             -  Мама.  Я  –  мама.  Что  вы  хотели?
             -  Хотела  успокоить  вас.  Мне  больно  наблюдать  за  вашими  страданиями.  Конечно,  я  свекровь.  Я  чужая  для  своей  невестки.  Она  так  и  думает.  А  вы…  здесь  настоящие  чувства.  Мне  Бог  не  дал  испытать  чувства.  
             -  Вы  не  рожали?
             -  Рожала.  Сына.  А  вот  теперь  приехала  с  ним  в  род-дом:  невестка  рожает.

     Было  тошно  слушать  эту  незнакомку.  Зачем  она  ко  мне  привязалась?  И  выйти  нет  возможности:  вдруг  акушерка  захочет  поговорить.  Но  никто  не  появлялся  из-за  двери.  Повымерли  они  там,  что  ли!
Время  тянулось.  Время  остановилось.
             -  Дорогая  моя,  что  с  вами?  –  услышала  снова  чужой  голос  мать.
             -  Мне  плохо.  Мне  очень  плохо.
             -  Где  мама  Лены?  –  услышала  вдруг,  как  во  сне,  мать.
             -  Я!  Я  здесь!  Ноги  подкашивались.  Язык  не  слушался.  Сердце  учащённо  билось.
             -  Поздравляю!  У  вас  чудесная  внучка!
             -  Господи!  Слава  тебе  Господи!  –  подняла  руки  к  потолку  мать.
             -  Вот  видите.  Всё  у  вас  уже  позади.  Вы  не  обижайтесь  на  меня.  Я  специально  вас  заговорила.  Мне  больно  было  смотреть,  как  вы  страдаете.  И  знаете,  в  тот  момент,  как  вам  стало  плохо,  думаю,  именно  в  эту  секунду  ваша  дочь  родила.  Будьте  счастливы.


                                                               ***

Конечно,  мы  будем  счастливы.  Мы  сделаем  всё,  чтобы  малышка  была  счастлива.  Мы  будем  показывать  ей  звёзды,  и  рассказывать  чудесные  сказки.  И  в  этих  сказках  не  будет  смерти.  Жаль,  что  отец  ребёнка  так  и  не  узнает  о  том,  что  девочка  похожа  на  него.  Он  ушел.  Просто  вышел  на  минутку  в  свою  жизнь.  Будет  ли  мама  рассказывать  крошке  о  звёздах  -  кто  знает?  Но,  возможно,  Лена  придумает  свою  сказку,  в  которой  Олег  улетел  за  звездой,  посмотреть,  куда  она  приземлилась.



             -  Леночка,  ты  что  делаешь  на  балконе?
             -  Наблюдаю  за  звёздами.    Знаешь,  а  они  не  летают.
             -  Конечно,  дорогая.  Весной  звёзды  набирают  силы.  Как  почки  на  деревьях,  чтобы  в  один  прекрасный  момент  взорваться  красивым  фейерверком  в  небе.
             -  Ну,  ты  и  фантазёрка,  мамочка,  -  улыбнулась  дочь.
             -  Вот  и  чудесно.  Иди  кормить  свою  красавицу.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=490246
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 04.04.2014

ПЕРЕЛЁТНЫЕ МЕЧТЫ

Давно  перетасованы  границы,
Давно  у  птиц  маршруты  -  мимо  нас,
Но  в  памяти  ещё  любовь  хранится,
И  в  каждой  хате  -  свой  иконостас.

Что  сохранить  на  рубеже  безбожном:
Себя?  Страну?  А,  может,  старый  миф?
Но  ощущать  ответственность  подкожно
Не  суждено,  полцарства  сохранив.

И  снова  птицы  пролетают  мимо:
Чужой  народ  им  видеть  не  впервой.
Кто  скажет  птицам  -  не  они  гонимы,
Гонимы  те,  кто  поднимает  вой.

Что  толку  выть,  когда  весна  ликует?
Что  толку  в  необузданных  страстях?
Мы  любим  землю  именно  такую,
И  пусть  об  этом  птицы  возвестят.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=489602
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 01.04.2014

НОСКИ

 
-  Дорогая,  где  мои  носки?  –  машинально  спросил  я  жену,  бегая  по  спальне.
-  На  месте.  Где  вчера  раздевался,  там  и  ищи.
«Знать  бы,  где  я  вчера  раздевался  в  одиннадцать  ночи»,  -  подумалось  и  психанулось.  Почему  я  вечно  должен  думать  об  этих  чёртовых  носках!  Где  зубная  щётка  –  знаю.  Чищу  регулярно  зубы  в  одном  месте  у  одного  и  того  же  умывальника,  там  же  и  полотенце  всегда  висит,  и  бритва  всегда  стоит  в  стаканчике.  Жутко  злясь,  я  скомкал  полотенце  и  затолкал  его  со  всеми  дорожными  принадлежностями  в  походную  сумку.  Кажется,  всё.  Да,  сигареты  забыл.  Тоже,  как  ни  странно,  помню  их  родное  место:  подоконник  на  кухне.
 
     Снова  эта  двухдневная  командировка,  да  ещё  и  в  предпоследний  день  года.  Одно  радовало:  в  Крым!
     Нормальные  предприятия  давно  отчитались  во  всех  налоговых  службах  о  выполненной  работе  и  преспокойненько  готовятся  к  встрече  Нового  года.    А  еще  более  нормальные  люди  готовят  оливье  и  заливное  для  ночных  посиделок  у  телевизоров.  А  мой  шеф-трудоголик  продолжает  свою  работу  и  в  праздники.  Вернее,  это  я  продолжаю  вместо  него  «работу  работать»,  как  говорит  наша  красавица  делопроизводитель  –  Алёнушка.  Ах,  эта  Алёнушка!  И  где  она  берёт  такие  юбочки,  которые  совсем  ничего  не  прикрывают?
 
     Вот  с  такими  мыслями  я  и  вошел  в  вагон  поезда,  быстро  нашёл  своё  купе  и  верхнюю  полку.  Эта  вечная  верхняя  полка!  Я  снова  поймал  себя  на  мысли,  что  продолжаю  брюзжать,  как  моя…  нет,  о  тёще  ни  слова  и  ни  мысли.  В  купе  места  мало  будет,  если  еще  и  тёща  со  мной  поедет  в  Крым.  Интересно,  а  в  соседнем  купе  едет  чья-то  тёща?  Нет,  дорогой,  стоп!  Хватит  об  этом.
 
             -  Не  желаете  чайку?  –  спросила  меня  проводник,  отдалённо  напоминающая  мою  тёщу:  химическая  завивка  навека  вгрызлась  в  волосы  всех  дам  этого  возраста.  Я  мысленно  засмеялся.
             -  Всенепременно,  -  откликнулся  я,  потирая  руки.
 
     Соседи  по  купе  на  меня  не  обращали  никакого  внимания.  «Сдают  нормы  пожарных»,  -  снова  мелькнуло  в  голове  и  улетело  в  коридор  моё  мнение.  «Неужели  можно  так  крепко  спать»?
     Чай  был  на  удивление  горячим  и  сладким.  А  вот  и  бутерброды,  наспех  приготовленные  Танькой.  Нет,  что  ни  говори,  а  жена  у  меня  молодчага.  Всего-то  живём  меньше  года,  а  такая  хозяйка.  Одна  проблема:  никогда  не  знает,  где  лежат  мои  носки.
     Дожёвывая  бутерброд  с  колбасой  и,  запивая  чаем,  я  уже  готовился  завалиться  спать.  Благодать:  монотонно  стучат  колёса  на  стыках,  монотонно  покачивается  вагон,  противно  дребезжит  ложка  в  пустом  стакане…  благодать…
 
     Сколько  я  спал,  знают  только  часы,  которые  я  всё  же  забыл  на  тумбочке  под  зеркалом.  Вечная  спешка…  вечная  спешка…  стук  колёс  нагло  меня  баюкал.  Не  умею  я  крепко  спать  в  чужой  постели.  Я  улыбнулся:  «Да,  батенька,  здесь  не  уснёшь:  то  снуют  чьи-то  тяжелые  ноги  мимо  купе,  то  кто-то  громко  всхрапнул,  то  снова  кто-то  бабахнул  ногой  по  боковой  стене.
 
     И  вдруг,  в  глубокой  тишине  раздался  истошный  крик:
             -  Где  твои  носки?
     Я  подскочил  на  полке,  как  ужаленный,  и  больно  хряпнулся  головой  об  потолок.  Нет,  это  не  кошмар.  Это  в  соседнем  купе  семья  пассажиров  пыталась  в  темноте  одеться.  Я  застонал  от  безысходности.  Это  мамино  воспитание  –  вечно  терпеть.  Как  можно  вытерпеть  кошмарный  крик,  не  издав  при  этом  ни  одного  мата!  И  только  я  решил  нарушить  все  каноны  маминого  воспитания  и  открыл,  было,  рот,  чтобы  заорать,  как  чётко  услышал:
             -  Дебил!
             -  Спасибо,  помогли.  Да,  именно  так.
             -  Дурень,  куда  носки  дел?  Не  выйдешь  из  вагона,  пока  не  найдёшь  эти  чёртовы  носки!
У  меня  заныл  зуб.  Нервы  всегда  откликаются  и  находят  выход  –  больной  зуб,  который  я  боюсь  лечить.
             -  Ммм,  -  застонал  кто-то  из  соседей  по  купе.  Видимо,  что-то  услышали,  но  продолжают  крепко  спать.
             -  А  ты  точно  все  подушки  перетрусил?  –  продолжала  орать  женщина.
Что  тут  началось!
     Всё  соседнее  купе  вытряхивало,  переворачивало  вверх  дном  всё,  что  только  можно  было  вытряхнуть  и  перевернуть.  Визгливый  голос  не  умолкал.  Сколько  новых  слов  я,  мужик,  услышал  за  эти  несколько  минут  –  не  припомню.  Но  то,  что  это  был  настоящий  вертеп  –  убеждён  на  все  сто.  Сто!  Да,  сто  грамм  не  помешало  бы  в  этой  котовасии.
     Кто-то  выскочил  из  соседнего  купе  и  побежал  по  вагону.  Носки,  что  ли  сбежали  от  этого  крика?  Если  в  стену  буду  стучать  –  спящих  соседей  разбужу.  А  в  соседнем  купе  не  унимались.  Вот  заорал  на  весь  вагон  проснувшийся  ребёнок,  постепенно  из  каждого  купе  по  очереди  выглядывали  головы  и  тут  же  прятались  назад.
 
     И  тут  я  решил,  что  мне  мои  носки  совсем  не  нужны  в  Крыму.  Там  тепло,  уютно  и  на  каждом  шагу  можно  приобрести  пару  носков  любой  расцветки:  хоть  в  горошек.  Немедленно  стащив  с  себя  носки,  я  спрыгнул  с  полки  на  пол  и  уверенно  пошел  открывать  дверь  соседнего  купе.
Представляете  картину?
     Я  стою  с  вытянутой  рукой  перед  этой  крикливой  бабой,  помахивая  моими  носками,  а  в  этот  момент  её  сын  сдирает  с  вешалки  куртку  и  достаёт  свои  носки.
Было  не  смешно.  Оказалось,  это  не  баба  орала,  а  молодая  мамочка,  которую  всю  поездку  донимал  и  раздражал  этот  подросток-сын.  У  него  и  сейчас  в  руках  был  айпад.  Какие  носки,  когда  электронная  игрушка  перекрыла  все  жизненные  клапаны  детства!
     Стою  я  перед  ней  практически  голый:  без  носков!
 
             -  А  вам  чего  надо,  молодой  человек?  –  продолжала  в  том  же  тоне  мамочка,  -  мы  сейчас  выходим.  Наша  станция  скоро.  Идите  спать.
 
     Конечно,  я  пошел  спать.  Машинально  сунул  куда-то  носки  и  провалился  в  глубокий  сон.
 
     Утром  я  не  мог  вспомнить,  куда  делись  мои  носки.  Эти  чёртовы  носки.  «Дорогая»,  -  начал,  было,  я  и  вовремя  одумался:  жены  рядом  не  было.  Нигде  не  было  и  носков.  Не  выходить  же  на  станции  практически  голым  –  без  носков.
И  я  начал  переворачивать  вокруг  себя  всё,  что  только  переворачивалось.  А  за  окном  меня  терпеливо  ждал  Крым.
 

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=488233
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 26.03.2014

ЗА ЗЛОСТНОЕ ХУЛИГАНСТВО

   Это  было  показательное  действо  на  всё  село.  Кто-то  не  поленился  нашлёпать  самодельные  объявления  с  датой  и  точным  временем  и  наклеить  бумажки  на  дверях  сельпо,  деревьях,  заборах  угловых  дворов.  Событие!  В  клубе  выездной  городской  суд  осуждает  односельчанина  за  злостное  хулиганство.  В  назначенное  время  народ  потянулся  к  клубу.
       -  Слышь,  Петро,  ты  знаешь  Ваньку?
       -  Это,  которого?  –  скорчил  удивлённую  мину  Николай,  в  надежде  услышать  очередную  сплетню.
       -  Да  тракторист  из  колхоза.  Ну,  вспомни,  он  как-то  трактор  гусеничный  у  двора  месяц  продержал,  а  председатель  обыскался.
       -  Кого?  Ивана?
       -  Тьфу  ты,  бестолочь!  –  возмутился  Николай.  –  Трактор  обыскался,  -  махнул  рукой  и  побрёл  дальше  сосед.

       Погода  была  подстать  настроению:  хмурая,  слякотная,  зябкая.  А  тут  ещё  и  дождь  заморосил.  И  не  остановила,  ведь,  распутица  односельчан.
Дороги  тогда  ещё  в  селе  были  глинистые,  склизкие  какие-то.  То  и  дело,  глядишь,  скользнёт  нога  и  угодишь  в  грязь.
Бабка  Дунька  засеменила  мимо  мужиков.
       -  Глянь,  Петро,  совсем  зашлёпалась,  коза  старая,  -  засмеялся  Николай.
       -  Эй,  Дуняха,  куды  летишь?  Танцы  в  клубе,  поди?
 Бабка,  не  оборачиваясь,  продолжала  торопиться:  место  бы  повыгоднее  присмотреть  в  клубе,  чтобы  всех  разглядеть  можно  было.  Такого  ещё  не  было  на  селе.  Суд!  Самый  настоящий.

***

       -  Дочечка,  ты  обязательно  заплачь.  Громко  заплачь,  чтобы  судья  пожалел  тебя  и  отпустил  папку,  -  науськивала  Надежда  свою  старшенькую.
       Трудно  ей  было  с  мужиком:  не  любил  работать,  не  любил  по  двору  помогать.  А  самое  главное  –  получку  не  любил  в  дом  носить.  Худо-бедно,  получалось  что-то  стряпать  на  полуразваленной,  но  обязательно  побеленной  мелом  печке  из  того,  что  покупалось  в  сельпо.  Спасибо,  в  то  время  продавались  дешевые  копченые  рёбрышки.  Дешёвые,  ароматные,  с  тоненьким  слоем  мяса  или  плёночки,  рёбрышки  могли  издавать  аромат,  как  ей  казалось,  на  пол-улицы.  Чтобы  соседи  думали,  что  в  этом  доме  живёт  настоящая  хозяйка.

       -  А  зачем  плакать,  мам?  –  начала  было  допытывать  дочь,  но  получила  подзатыльник.
Этих  подзатыльников  было  столько  в  её  детской  жизни,  что  она  уже  и  не  обижалась.  Хуже  было,  если  мама  костяшками  пальцев  щёлкала  дочь  по  лбу,  выговаривая:  «Твердолобая».  Плакать  –  значит,  плакать.  Наверное,  так  надо  для  мамы.
Надя  пыталась  одеваться  быстро,  выискивая  в  стареньком,  кем-то  подаренном  шкафу,  самое  неприглядное  платье  (можно  подумать,  что  у  неё  было  что-то  изысканное),  чтобы  растрогать  товарищей  судей.

***

       Жалкое  было  зрелище:  мать  и  дочь  в  старых  резиновых  сапогах  шлёпали  по  улице  в  направлении  клуба.  Надя  то  и  дело  раскланивалась  по  сторонам,  здороваясь  со  всеми,  при  этом,  не  забывая  шепотом  рычать  дочери:
       -  Не  переломишься,  здоровайся,  я  сказала.
Здоровались.  Не  убудет.  И  всё  пялились  в  землю,  словно  искали  под  ногами  тропинку  почище.
Как  бы  ни  тянулось  время,  а  клуб  предстал  неожиданно  и  во  всей  красе.  Народ  сельский  толпился,  шушукался,  плевался  лузгой  от  семечек.  Кто  это  когда-то  сказал:  «Переведи  меня  через  Майдан»?..  Наверное,  это  было  о  них  –  двух  женщинах  –  большой  и  маленькой.  Как  страшно  было  проходить  сквозь  толпу  зевак.  Как-то  неуютно  висели  на  матери  с  дочерью  старые  поношенные  вещи.  Глаза…  их  было  столько,  что  спрятаться  от  них  не  было  никакой  возможности.  От  злости  и  обиды  девочка  засунула  в  карманы  руки  и  до  боли  сжала  кулачки.  

       «Я  хорошая»,  -  твердила  Ариша  мысленно,  не  останавливаясь  ни  на  секунду.  –  Я  очень  хорошая.  Это  мой  папка  плохой.  Он  очень  плохой.  Я  его  боюсь.  Очень  боюсь,  но  мама  заставляет  плакать  за  ним,  чтобы  его  отпустили  домой.  Я  боюсь.  Я  не  хочу  его  домой,  с  ним  всегда  страшно.  Надо  тихонечко  сидеть  в  другой  комнате  и  не  попадаться  ему  на  глаза.  Так  учила  мама.  Это  чтобы  я  не  видела,  как  они  дерутся.  Они  всегда  дерутся.  Я  это  слышу».
С  этими  мыслями  ребёнок  сидел  тихонечко  в  холодном  коридоре  на  поломанном  стуле.  Что  происходило  за  дверью,  никто  не  знал.  Девочку  не  пустили  в  зал,  мотивируя  тем,  что  это  зрелище  не  для  детской  психики.  Ребенок  папку  не  видел,  только  слышал  отдалённый  шум  из-за  двери.  «А  плакать?  Когда  мне  плакать?  Почему  меня  не  зовут  плакать?»  -  думала  малышка.

***

       Какая-то  соседка  прошла  мимо  и  с  презрением  плюнула  в  сторону  девочки:
       -  Дочка  тюремщика!
Ничего  не  понятно.  Девочка  знала,  что  плевать  на  пол  –  некрасиво.  Она  никогда  не  плюёт  на  пол.  И  фантики  от  конфет  никогда  не  бросает  под  ноги.
И  тут  Ариша  услышала  голос  мамы.  Только  голос.  У  девочки  защемило  сердечко:  её  там  обижают…  Она  быстренько  подбежала  к  двери,  но  какой-то  дядька  резко  её  остановил.
       -  Ты  куда  лезешь?!  Там  взрослые  собрались.
       -  А  я?  Меня  мама  там  ждёт.
       -  Сиди,  тебе  говорят,  -  грозно  ответил  чужой  человек.
Это  длилось  целую  вечность.  На  ребёнка  никто  не  обращал  внимания.  Ариша  плакала.  Для  себя.  Было  холодно,  сопливо  и  обидно.  И  не  было  носового  платка.  Его  никогда  не  было  и  она,  по  привычке,  вытерла  лицо  и  под  носом  рукавом  пальтишка.

***

       Дверь  спокойно  открылась  и  мимо  Ариши  два  милиционера  повели  папку.  Почему  она  не  закричала?  Почему  ей  не  было  его  жалко?  Что  произошло  там,  за  дверью?  Папка  дочуру  не  заметил.  Она  привыкла  быть  невидимой,  когда  было  страшно.  Куда  его  повели?
Народ  потихоньку  выходил  из  зала.  «Да  что  там  произошло?  Почему  все  молчат?  Почему  никто  не  подходит  ко  мне?»  -  думала  девочка.
Немного  осмелев,  она  сползла  с  высокого  стула  и  пошла  к  двери  зала.

       Мама  сидела  где-то  в  уголочке  и  плакала.  Слёзы  градом  покатились  по  Аришкиным  щекам.  Пусть  бы  мама  стукнула  по  лбу  костяшками  пальцев  больно-больно,  пусть  бы  подзатыльник  дала,  только  бы  не  плакала.  Дочь  прижалась  к  матери,  у  которой  не  было  носового  платка  для  слёз,  и  девочка  по  привычке  стала  вытирать  ей  лицо  своим  грязным  рукавом.

       -  Всё,  дочь,  забрали  папку,  -  сказала  мать  и  вдруг  быстро  шепнула  на  ушко:  -  Слава  Богу!  Слава  богу,  мы  теперь  одни.
Ариша  удивлённо  заглянула  матери  в  глаза:
       -  Это  как?
       -  Как?  -  шепнула  женщина,  -  Нам  теперь  некого  бояться.  Теперь  дома  можно  будет  просто  жить.  Пойдём  домой,  я  блинов  напеку.

       Девочка  своим  детским  умом  не  понимала,  о  чём  говорила  мать.  Еще  очень  долго  ребёнок  ждал  стук  в  дверь,  ещё  долго  боялся,  когда  кто-то  стучал  в  окно.  На  целых  четыре  года  «за  злостное  хулиганство».  Целых  четыре  года  можно  жить  спокойно.  Она  научится  -  не  бояться  стука…  может  быть…  Она  хорошая  девочка.  И  тут  в  ушах  зашипело:  «Дочка  тюремщика…».  Это  показалось?

       Она  вырастет  самой  лучшей  девочкой  в  селе.  Она  еще  не  знает  слова  «безотцовщина»,  у  неё  ещё  всё  впереди.  Но…  только  бы  мама  не  плакала.  Только  бы  в  доме  больше  никогда  не  пахло  копчёными  рёбрышками.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=488232
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 26.03.2014

САПОГИ ДУЭЛЯНТА

Дуэлянт  подготовился  плохо:
Не  натер  сапоги  перед  смертью.
По  ту  сторону  чертополоха
И  болото  покажется  твердью.

А  по  эту  болотисто-липко
Грязь  стекает  с  плаща  вязкой  жижей,
В  нервном  приступе  двигаясь  ближе,
Шепчут  губы:  -Ошибка...ошибка...

Приближая  к  намеченной  вехе
Два  смертельно  напуганных  тела,
Блажь  людская  не  славы  хотела,
Отдавая  две  жизни  потехе.

Старый  пёс,  облизав  голенище,
Хриплым  лаем  себя  обнаружив,
Тусклым  взглядом  смирения  ищет
В  расстоянии  между  оружий.

Отменить  бы  дуэль  и  очистить
Сапоги,  да  подальше  от  грязи,
А  нога  оступилась...и...вязнет...
-Ошибаюсь...ошибся...Пречистый...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=488025
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 25.03.2014

ИДИТЕ В САД

   Нет  ничего  опаснее  взгляда  разъярённого  босса.  Стоишь  перед  ним,  как  пень:  медленно  врастаешь  корнями  в  красный  потёртый  ковёр  и  ждёшь,  что  вот-вот  он  тебя  заглотнёт,  как  удав,  и  шнурков  не  оставит.  Твой  лоб  медленно  покрывается  испариной,  левый  глаз  предательски  дёргается  и  очень  хочется  пить.  Напротив  твоего  лица  нагло  восседает  на  постаменте  баллон  с  чистой  водой  и  стопкой  пластмассовых  стаканчиков.
Пить…  так  хочется  пропищать  это  слово,  но  надо  смотреть  в  глаза  боссу.  Он  любит,  когда  от  его  взгляда  падают  наповал,  как  от  выстрела.  
Я  не  такой.  Я  не  упаду…

                                                                   ***

     Медленно  я  подошёл  к  столу,  упёрся  костяшками  пальцев  во  что-то  твёрдое  и  впялился  взглядом  в  босса:

     -  Ну,  чего  вы  хотели?
     -  Я?  –  начал  мямлить  босс,  -  Чего  я  хотел?
     -  Да-да,  именно  вы.
     -  Я  для  чего-то  хотел  с  вами  встретиться.  Водички  не  хотите?
     -  Оставьте  воду  себе,  -  дернулся  я.  –  Я  ещё  раз  спрашиваю,  что  вас  не  устраивает  во  мне?
     -  Всё  устраивает.  Я  бы  медаль  вам  дал  за  отличную  работу,  но  в  нашей  компании  не  предусмотрено.  А  можно  водички?
     Глаза  босса  забегали  по  кабинету  в  поисках  стакана.
     -  Я  вот  что  хочу  вам  сказать,  уважаемый  господин  босс,  -  выкрикнул  я,  -  до  каких  пор  в  нашем  коллективе  вас  будут  бояться?  До  каких  пор  мы  будем  вскакивать  при  малейшем  шорохе  из-за  вашей  двери?
     -  Это  какое-то  недоразумение,  -  прошептал  босс.  –  Вы  что-то  путаете.  Я  очень  люблю  свой  коллектив.  Я  даже  могу  прямо  сейчас  вручить  вам  медаль  за  доблестный  труд  клерка  на  благо  своего  коллектива.
     -  Прочь  отсюда!  –  выкрикнул  я,  схватил  стакан  с  водой,  пытаясь  вылить  в  лицо  боссу,  дёрнул  рукой,  и  тут  почувствовал  влагу  на  своём  лице…

                                                     ***

     Открыв  глаза,  я  понял,  что  лежу  на  полу,  а  босс  льёт  мне  воду  на  переносицу.
     -  Что  это  было?  –  промямлил  я.
     -  Обморок.  Никогда  не  видел,  чтобы  мужики  падали  в  обморок.
     -  От  взгляда  удава  и  не  туда  упадёшь,  -  прошептал  я,  пытаясь  встать.
     -  Идите-ка  вы…  в  сад.
Я  удивлённо  посмотрел  в  глаза  шефу.  Было  не  страшно.  В  сад?  Туда  он  меня  ещё  не  посылал.  Шатаясь,  я  вышел  из  офиса  на  улицу.  

     Солнце  стояло  высоко  над  головой,  звенело  в  ушах,  или  это  трамвай  звенел…  шмель…  да,  это  шмель.  Он  удобно  расположился  у  меня  на  голове  и  жужжал.  Вдруг  что-то  мелькнуло  в  траве:  «Удав»  -  подумал  я  и  отпрыгнул  в  сторону.  Сад  произвёл  удручающее  впечатление.  Кругом  удавы.  Собственно,  я  их  не  боюсь,  их  только  трогать  нельзя,  и  в  глаза  не  смотреть…

     -  Серёга,  что  ты  здесь  делаешь?  Бабочек  ловишь?  –  услышал  я  звонкий  голос  Юльки.
     -  Шмелей  развлекаю.  Не  видишь?
     -  Конечно,  вижу.  Вон,  какое  веселье  вокруг  тебя  развелось.  Целый  рой  над  тобой  повис.
Я  подскочил  со  скамейки  и  замахал  руками.
     -  Ну,  ты  и  гусь,  -  снова  засмеялась  Юлька.  Откуда  здесь  возьмётся  рой  шмелей?
В  голове  что-то  щёлкнуло.  Надоело!  Как  мне  всё  надоело!  Там  кричат,  здесь  жужжат.
     -  Надоело!  –  плюхнулся  я  на  скамейку.
     -  Что  тебе  надоело?  –  удивилась  Юлька.
     -  Мне  всё  надоело.  

     Я  снова  встал  со  скамейки,  одёрнул  мысленно  полы  несуществующего  пиджака  и  уверенной  походкой  направился  к  кабинету  босса.  Я  не  стал  стучать  в  двери,  а  сильно  дёрнул  за  ручку.  Запертая  дверь  не  поддалась  и  я…
     Не  рассчитав  силу  рывка,  я  с  грохотом  отлетел  в  дальний  угол  коридора.  Юлька  хохотала  на  весь  офис,  держа  в  руках  стакан  с  холодной  водой.

     -  Тебя  шмель  покусал?
     -  Удав!  Меня  покусал  удав.  Где  босс?
     -  В  саду.
     -  Я,  что  ли  его  в  сад  послал?
     -  Ты?  Не  смеши.  Он  в  детском  саду.
     -  Бедные  дети…  что  теперь  будет?..
     -  Ты,  явно,  перегрелся.  Иди-ка  в  сад,  -  покачав  головой,  сказала  Юлька.

Так  часто  меня  туда  ещё  не  посылали.
И  я  пошёл…

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=488012
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 25.03.2014

АРОМАТ ПЕЧЁНЫХ ЯБЛОК

 В  мою  жизнь  баба  Дора  не  постучалась  –  без  стука  вошла  в  её  жизнь  именно  я.  Наверное,  так  бывает.  Во  всяком  случае,  именно  со  мной  стали  происходить  чудеса.  Вы  верили  в  чудеса  в  пятнадцать  лет?  Даже,  не  в  пятнадцать,  а  чуть  раньше  -  в  четырнадцать?  Именно  в  этом  возрасте  я  впервые  поняла,  что  вечно  дымящая  печка  в  доме,  старые  застиранные  половики,  лопнувшие  стёкла  в  оконных  рамах,  через  которые  не  видно  улицы,  пока  не  прижмёшь  горячий  пальчик  и  не  сделаешь  глазок  для  обзора  –  это  и  есть  моя  жизнь.  А  глазок,  словно  калейдоскоп  со  стекляшками:  видишь  только  то,  что  мало-мальски  видно.  А  вокруг  –  труба.  Картонная  ли  труба,  или  жизнь  –  труба,  какая  разница?

       О  чём  это  я?  Ах,  да,  о  чудесах.  Я  привыкла  к  тому,  что  жизнь  бывает  практически  однотонной.  Эта  постоянная  скромность  не  давала  жить.  Скромность  в  поведении,  в  маминой  зарплате,  в  моей  одежде,  особенно,  в  зимней  обуви.  Я  раньше  думала,  что  все  люди  на  земле  ходят  с  мокрыми  ногами  в  зимнюю  слякоть.  Обувь  протекала  всегда,  сколько  себя  помню.  Помню  неизменные  полиэтиленовые  пакеты  на  ногах,  вместо  портянок.  
       -  Как  солдат,  -  говорила  мама,  обматывая  мои  ступни  пакетами.  Я  верила,  пока  была  маленькой.

       И  еще  это:  ежедневный  противный  стакан  глюкозы.  Помните:  на  стакан  сахара  –  полстакана  теплой  воды?  И  вредная  мама  не  отвернется  до  тех  пор,  пока  не  увидит,  что  стакан  пустой.  Я  мало  и  плохо  ела.  Неужели  нельзя  было  накормить  меня  вкусностями?  Наверное,  нельзя.  Об  этом  я  могла  только  мечтать.  
Вот  так  рос  среднестатистический  ребёнок,  то  есть  –  я.  А  где  же  чудеса?  –  спросите  вы  меня.  Были-были  эти  чудеса.  Вернее,  одно  чудесное  событие  перевернуло  моё  детское  представление  о  красках  жизни.

       Как-то  я  шла  из  школы.  Было  слякотно,  мокро,  промозгло.  И  тут  я  решила  посмотреть  на  солнце.  Вот  так,  взять  и  посмотреть  ему  в  глаза.  Всего  одно  мгновение  –  и  я  зажмурилась.  И  чудо  произошло  –  перед  глазами  всё  стало  красного  цвета:  небо,  деревья,  земля,  моя  вытянутая  рука.  Неужели  я  теперь  всё  буду  видеть  в  этом  цвете?  Чудо  быстро  закончилось,  прежнее  восприятие  цвета  вернулось  и  всё  снова  потухло.
Домой  из  школы  не  хотелось  возвращаться:  мама  на  работе,  снова  нетопленая  печь,  холод,  что-то  в  холодильнике.  Только  бы  дрова  были  не  отсыревшие,  думала  я,  вытаскивая  из  щели  в  заборе  почту.  Ящика  почтового  у  нас  тоже  не  было.  Но  что  это?  Письмо.  Таких  писем  я  ещё  не  получала.  Это  было  настоящее  письмо  «оттуда».

       Из  маминых  рассказов  я  знала,  что  по  отцовской  линии  есть  у  меня  бабушка,  то  есть  его  тётушка,  которая  когда-то  воевала  и  каким-то  образом  оказалась  во  Франции.  В  самом  Париже.  Больше  я  ничего  не  знала.  Взрослым  не  очень  хотелось  посвящать  нас  в  тайны  семьи.  Не  могу  ручаться  за  все  семьи,  но  моя  мама  точно  избегала  всяческих  расспросов  о  загранице.  И  тут  -  письмо!
Оно  по-особому  пахло.  Тонкий  аромат,  иностранные  марки,  аккуратно  наклеенные  на  красивый  конверт.  Это  был  привет  из  Франции.
       «  Привет  из  Парижа.  Здравствуй,  Ирочка!»…  Это  был  самый  настоящий  привет  из  самого  настоящего  Парижа!
В  письме  баба  Дора  рассказала,  что  летом  приезжает  к  моей  (или  её)  родне  в  какой-то  посёлок  и  мечтает  со  мной  познакомиться  и  подружиться.
       В  пятнадцать  лет  (или  в  четырнадцать)  завести  старую  подружку  мне  не  желалось,  но  здесь  снова  победила  моя  скромность:  бабушка  сказала  –  значит,  я  обязана.
До  лета  ещё  было  время.  Много  времени  для  того,  чтобы  я  стала  на  два-три  месяца  старше,  чтобы  мама  набралась  смелости  отправить  меня  одну  поездом,  и  чтобы  я  научилась  культуре  поведения.  Эту  проблему  я  тут  же  опускаю:  я  была  в  себе  более  чем  уверена.  Чему  ещё  можно  научить  самостоятельную  девочку!


                                                                                                     ***


       -  Ты  Арина?  –  услышала  я  уверенный  голос  откуда-то  из-за  спины.
       -  Я,  -  промямлила  я,  оборачиваясь  на  незнакомый  голос  на  перроне.
       -  Я  бабушка  Даша,  -  потянулась  меня  целовать  красивая  высокая  женщина.
       -  А  мне  бабу  Дору…  -  продолжила,  было,  я,  но  бабушка  засмеялась  и  сказала,  что  Дорой  её  называют  только  в  Париже,  а  для  всех  своих  она  –  просто  Даша.
Новоявленная  бабушка  кинулась  меня  обнимать  и  плакать  одновременно.  Как  можно  плакать  за  мной,  совсем  меня  не  зная?  Глупость  какая!  Но  какой  аромат  исходил  от  её  волос,  рук,  носового  платочка!  Вот  просто  грохнуться  и  не  подняться.  Мне  ещё  раз  захотелось  прижаться  к  этой  незнакомой  бабушке  Даше,  но  снова  моя  вечная  скромность  не  дала  мне  сделать  лишнего  шага  навстречу.

       Уже  и  не  помню,  кто  взял  у  меня  из  рук  маленький  потёртый  чемоданчик,  кто  был  с  бабушкой  на  перроне.  Лица  моей  дальней  родни  совсем  стёрлись  из  моей  памяти.  Я  знаю,  что  так  бывает.  Память  –  штука  хитрая.  Она  остается  только  в  том  случае,  если  сердце  и  мозг  захватывает  самое  важное  событие  в  жизни.  Бабушка  Даша  оказалась  этим  важнейшим  замечательным  событием.  Это  как  то  чудо,  когда  я  осмелилась  взглянуть  в  глаза  самому  солнцу.

       Дома  я  из  чемоданчика  достала  нехитрый  сувенир.  Конечно,  это  была  матрёшка.  Что  ещё  можно  было  придумать  в  то  время?  Именно  матрёшку.  Какое  же  было  моё  удивление,  когда  бабушка  начала  одаривать  подарками  меня.  Их  было  много.  Столько  много,  что  у  меня  снова  появились  разноцветные  шарики  перед  глазами.
Все  подарки  издавали  божественный  аромат  французских  духов  и  туалетной  воды,  о  которых  я  в  то  время  и  не  подозревала.  Я  навсегда  запомнила  аромат  Парижа  –  это  моя  бабушка.  Она  с  трудом  разговаривала  на  русском  языке.  Речь  была  медленной.  Я  видела,  как  нелегко  даётся  ей  память,  как  давно  она  не  произносила  родных  слов.

       Когда-нибудь  я  расскажу,  как  моя  бабушка  из  рук  Никиты  Хрущёва  до  войны  получила  в  подарок  швейную  машину  вместо  медали  и  за  это  очень  на  него  злилась,  как  во  время  войны  она  со  своим  мужем  воевала  в  танковой  бригаде  и  как  её  муж  погиб,  а  её,  раненную,  взяли  в  плен.  Это  будет  потом.
Моя  история  –  о  яблоках.  Да-да,  о  самых  простых  яблоках  с  ароматом  совсем  не  Парижа.


                                                                                                                 ***


       Стоит  ли  говорить  о  том,  что  я  попала  в  мальчишечью  компанию  и  мой  очень  дальний  родственник  мною  гордился.  Это  было  так  смешно!  Славка  был  немного  младше  меня,  но  очень  быстро  взял  над  «городской»  шефство.  Это  было  уморительно.
       -  Пойдём  в  сад  по  яблоки!  –  скомандовал  Славка.
       -  Пойдём,  -  согласилась  я  быстро.  А  во  что  мы  их  будем  собирать?  Сумку  берём?
       -  Нет,  сумка  там  не  поможет,  -  лукаво  улыбнулся  братец  и  кивнул,  мол,  иди  за  мной.
Возле  сада  нас  уже  ждали  мальчишки.  Сколько  их  было  –  уже  не  припомню,  только  меня  вдруг  осенило:  это  колхозный  сад.
       -  Нет,  дорогие,  я  туда  не  пойду.  Я  ещё  никогда  в  жизни  не  воровала  яблоки.  То  ли  не  было  желания,  то  ли  возможности,  но  считать  себя  вором  я  не  хотела.  –  Нет!  –  повторила  я  настойчиво  и  отвернулась.  А  меня  никто  уже  не  слушал,  ни  одной  живой  души  вокруг.  Все  юркнули  в  сад.
       -  Да,  вляпалась,  -  произнесла  я  вслух  и  оглянулась.  –  Сама  с  собой  уже  разговаривать  начала.  Бред  какой-то  и  только.

       Сколько  прошло  времени,  не  знаю,  но  я  не  заметила,  как  потихоньку  пришла  домой.  Я  была  уверена,  что  мальчишки  меня  обманули  и  другой  дорогой  убежали  от  меня  подальше.  У  двора  никого  не  было.  Я  спокойно  разместилась  на  скамейке  под  яблоней  и  что-то  чертила  прутиком  на  песке  под  ногами.  Очень  хотелось  разозлиться  на  брата,  но  не  получалось:  не  было  к  нему  сильного  родственного  чувства,  а  на  чужого  и  обижаться  лень.
       -  Ариша,  ты  здесь?  –  услышала  я  голос  моей  бабушки.
       -  Здесь!  –  я  подхватилась  и  побежала  к  ней.  Почему  я  чувствую  родство?  Уж  не  потому  ли,  что  она  не  такая,  как  все?  Что  в  ней  так  притягивает?  Может  быть  то,  что  я  никогда  в  жизни  не  знала,  что  такое  бабушкина  ласка  и  ладошку,  которая  гладит  меня  по  голове…
       -  Бабушка  Даша,  а  Славка  убежал  с  мальчишками.
       -  Знаю  я,  где  наш  Славка.  Вон,  смотри,  костёр  разжигает.
       -  Костёр?  Это  зачем?
       -  Пойди  к  нему,  он  расскажет,  -  засмеялась  моя  красавица  бабушка.
       -  Славик,  а  куда  ты  делся?  –  спросила  виновато  я,  чувствуя,  что  всё  же  надо  было  дождаться  мальчишек.  Трусиха.
       -  По  яблоки  ходил.  Ты  не  поверила?
       -  Нет.  А  зачем  ты  полез  в  колхозный,  если  у  тебя  во  дворе  свой  яблоневый  сад?
       -  А  у  нас  не  такие,  кислятина  одна.  Вот,  попробуй  это.  Славка  быстрым  движением  обтёр  яблоко  о  штанину,  отгрыз  кусок  с  таким  смачным  хрустом,  что  у  меня  слюнка  потекла,  и  протянул  мне.
       -  Нет!  –  резко  вскрикнула  я.  Такой  наглости  я  не  видела:  он  мне  предлагает  яблоко  и  сам  же  его  грызёт.
       -  Не  дрейфь,  сестра.  Не  заразный,  -  засмеялся  пацан.
       -  Я  и  не  боюсь,  -  промямлила  я  и  откусила  яблоко  с  обратной  стороны.
       -  Дай  сюда,  -  Славка  быстро  схватил  моё  яблоко  и  швырнул  подальше  в  траву.  –  Я  тебя  сейчас  накормлю  самыми  вкусными  яблоками.  Хочешь?
       -  Наверное…
       -  Мы  будем  печь  яблоки  на  костре.

       Такого  я  ещё  не  знала.  Честное  слово,  не  знала.  Я  знала,  что  в  костре  пекут  только  картошку  и  сало.  Шашлыки  не  в  счёт.  Славка  нанизал  яблоко  на  толстый  прут  и  наклонил  над  огнём  самодельный  шампур.  Я  наблюдала  за  этим  чудом  с  удовольствием,  ощущая  яркий  аромат  печёного  яблока.  Яблок  было  много,  времени  свободного  –  ещё  больше.  От  обеда  мы  с  братом  отказались  в  пользу  печёных  яблок.

       Руки,  лица,  одежда  были  испачканы  в  золу,  но  удовольствие  того  стоило.  Всё  началось  чуть  позже.  И  такое  началось,  что  бабушка  Даша  готова  была  вызвать  скорую  помощь.  Вокруг  меня  суетилась  вся  родня.  Кто  бы  мог  подумать,  что  эта  городская  девчонка  никогда  не  пробовала  грязные  печёные  яблоки.  Мой  желудок  объявил  войну.  Славка  исчез  со  двора  от  кошмарных  криков  его  матери.  Не  враг  же  он  себе  –  попадаться  под  горячую  руку.  Страдала  я  сама,  а  с  него,  как  с  гуся  вода.

       Чем  только  бабушка  меня  ни  отпаивала.  Помню,  что  все  её  лекарства  были  вкусными:  мятными  и  ароматными.  То  и  дело,  ругая  своего  непутёвого  внука,  бабушка  подала  мне  маленькую  чашечку  с  настоящим  крепким  горьким  французским  кофе.  Как  приятно  было  осознавать,  что  у  меня  есть  бабушка.  Самая  настоящая.  Пусть  всего  на  несколько  дней,  но  –  моя.  Несколько  часов  бабушка  от  меня  не  отходила.  Вот  так  мы  стали  очень  близкими  подругами.

       Дружба  наша  продолжалась  ещё  много  лет.  Съездила  я  к  ней  в  Париж,  увидела  у  нее  на  комоде  целый  ряд  матрёшек,  среди  которых  была  и  моя,  купила  самые  настоящие  духи,  но  то,  первое,  чувство  нежности  ко  мне  я  никогда  в  жизни  не  забуду.  Это  осталось  во  мне  навсегда,  как  и  то,  что  с  тех  пор,  вот  уже  более  сорока  лет  я  не  переношу  запаха  костра,  никогда  не  ем  печёную  картошку  и  тем  более  –  яблоки.
       Эх,  Славка  –  Славка…  где  ты  сейчас?  
Нет  уже  бабушки.  Ничего  нас  больше  не  связывает…
Интересно,  а  ты  помнишь  печёные  яблоки?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=487902
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 24.03.2014

МУЗА

 Улица  Наркомовская  была  бесконечно  длинной.  Обычная  сельская  улица  с  обычными  домами  и  хатами,  с  ухоженными  и  совсем  заброшенными  участками  земли.  Одно  отличало  Наркомовскую  –  крутой  поворот.  Кто-то  когда-то  «свернул  шею»  этой  улице  на  девяносто  градусов.  Частенько  мотоциклисты-лихачи  не  вписывались  в  поворот  и  влетали  в  забор  Ивана.  Это  я  для  важности  сказала  «Ивана».  Соседи  называли  его  Ванька  –  сюсюкало.  

     Жил  такой  мужик  в  чистом  ухоженном  дворе  с  нормальной  бабой,  работающей  почтальоном  и  двумя  нормальными  детьми.  Наверное,  в  то  время  был  огромный  дефицит  на  мужиков,  что  статная  и  дородная  Мария  выбрала  именно  этого  коротконогого  мужичонка,  да  ещё  и  с  речью,  которая  была  понятна  только  ей.  Ванька  –  сюсюкало  не  выговаривал  несколько  звуков,  как  трёхлетний  ребёнок.  Вместо  «што»  он  говорил  «сё»,  вместо  «р»,  у  него  чётко  получалось  «ль».  Это  не  мешало  ему  работать  в  шахте:  там  разговоры  не  нужны,  там  работа  была  с  лопатой.  Зарплату  он  честно  отдавал  жене,  ему  всегда  хватало  домашней  самогоночки  и  сальца  с  огурчиком.  Мария  и  сама  могла  поднести  мужу  чарочку.  Дружно  жили.  Если  и  орала  она  на  Ваньку,  так  только  дома,  чтобы  соседи  не  слышали.  Нормальная  семья.  Одно  смешило  народ  соседский  –  Ванькина  речь,  поэтому  и  относились  к  нему,  как  к  ребёнку.  А  он  совершенно  не  стеснялся:  иначе  разговаривать  у  него  не  получалось.

   Так  вот,  очень  донимал  его  этот  крутой  поворот.  Чтобы  забор  оставался  подольше  целым  от  мотоциклистов,  придумал  он  вкопать  металлические  столбики  и  уложить  вдоль  всего  забора  огромную  трубу.  Что  из  этого  вышло?  А  то  и  вышло,  что  теперь  пацаны  стали  разбиваться  о  трубу,  а  забор  стоял  целёхонек.  И  что  с  хозяина  возьмёшь?  Он  бережёт  своё  добро.  Ванька  знал,  что  труд  шахтёра  почётен,  вот  и  держал  себя  в  почёте  и  в  семье  и  на  улице.  Марию  свою  не  бил  –  чаще  она  могла  поднять  на  него  руку,  но  только  в  доме  и  без  детей.  Пусть  соседи  думают,  что  живут  душа  в  душу.

     Ещё  Ваньку  раздражал  домик  напротив.  Старый  неухоженный  дворик  с  покосившимся  забором  и  мизерным  двухкомнатным  домиком.  Он  тоже  был  угловой,  но  об  него  никто  никогда  не  ударился.  Траектория  была  не  та.

     Хозяева  домика  выехали  в  неизвестном  направлении,  оставив  для  присмотра  свою  родственницу.  Как  ни  странно,  звали  её  тоже  Мария,  как  и  жену  Ванькину.  Правда,  почему-то  её  в  округе  тут  же  нарекли  Музой.  То  ли  голос  был  красивым,  то  ли  в  облаках  бабёнка  летала,  но  только  имя  это  приклеилось  к  новенькой  молниеносно.  Мужа  она  похоронила  давно,  двое  детей  выросли  и  уехали  подальше  на  заработки.  Так  бы  и  жила  где-то,  если  бы  родня  не  попросила  присмотреть  за  домом.  

     Работящая  была  Муза.  Когда-то  в  шахте  работала,  да  не  просто  в  ламповой  на  раздаче  фляжек  и  коногонок,  а  в  самой  проходке  -  что  ни  на  есть  –  пекле,  уголёк  рубила.  Как-то  услышала  от  мужиков,  что  не  хватает  рук  сильных  в  шахте.  Кому-то  пришло  в  голову  восстановить  разрушенную  войной  и  заброшенную  шахту.  Начинать  надо  было  с  нуля.  Кто  с  топором,  кто  с  кайлом,  а  кто  и  с  коногонкой  -  потянулся  народ  к  шахте.  Так,  молодая  дивчина  попала  на  работу.  С  виду  неприметная,  простая  баба,  но  с  такой  сильной  хваткой,  что  любой  мужик  позавидует.  Уголь  кайловала  с  усердием,  словно  вгрызалась  в  горло  своему  отчаянию,  за  медалями  не  гналась,  но  и  в  отстающих  никогда  не  была.  Горнячка,  одним  словом.

     Не  по  сменам  тогда  работала  –  ежедневно.  Некогда  было  прохлаждаться.  Украине  нужен  был  уголь,  а,  значит,  нужна  была  она,  Мария.  Подруги  старались  не  отставать  от  неё.  Дружной  была  команда  и  весёлой.  Энтузиазма  хватало  на  всё:  работу,  семью,  отдых  и  песни.  Мария  лихо  управлялась  с  балалайкой.  Вроде,  неказистый  инструмент,  а  сколько  удовольствия  приносил  –  не  передать.

     Жизнь  прошла  быстро,  как  песня,  которую  очень  любила  шахтарочка.  Разъехались  сыновья,  умер  муж.  Долго  он  болел,  Степан  её…  «Воспаление  лёгких»,  -  говорила  она  всем,  кто  спрашивал  о  здоровье.  Не  хотелось  верить  в  то,  что  силикоз  съел  Степана.  «Шахта  съела»,  -  хотелось  ей  сказать,  но  не  могла.  Как  можно  оговорить  свою  родную  шахту,  где  прошла  вся  молодость!
Одиноко  стало  жить…  грустно…  пусто…

     А  дальше  вся  история  переворачивается  с  ног  на  голову.  Был  один  секрет,  о  котором  я  умолчала.  Что-то  с  головой  было  у  Музы.  И  никто  не  знает  всей  правды:  то  ли  в  тёмном  переулке  кто  по  голове  дал,  то  ли  в  шахте  что  случилось,  только,  заговаривалась  женщина.

                                                                                                     ***

     Вышел  как-то  Ванька  –  сюсюкало  на  улицу  посмотреть,  надёжно  ли  прикручена  железная  труба  к  столбам  и  обомлел:  стоит  напротив  во  дворе  женщина,  на  пороге  дома,  и  во  всё  горло  зовёт  своих  сыновей:
     -  Сашка,  Женька,  Максим,  Ванька,  Алёшка,  Мишка!  Идите  быстро  домой,  где  вы,  черти,  бродите!  Я  борща  наварила,  слышите!  И  снова:
     -  Сашка,  Женька,  Максим,  Ванька,  Алёшка,  Мишка!
     -  Мать  моя  зенсина,  проговорил  вслух  Ванька.  Тоцьно  гелёиня.  Мать-гелёиня.  Это  сколько  детей  у  неё!
Муза  ушла  в  дом  и  всё  стихло.

                                                                                                         ***

     Соседи,  которые  жили  подальше  от  неё,  быстро  привыкли  к  её  болезни.  Она  им  не  мешала.  Но  те,  которые  были  рядом,  очень  злились.  Приступы  поиска  детей  могли  проявиться  в  любое  время  суток:  и  в  четыре  утра,  и  в  два  ночи.  Мать  искала  и  звала  детей.
Сердце  рвалось  на  части,  когда  я  слышала  этот  голос.  Словно  загнанная  в  угол  собака,  потерявшая  в  одно  мгновение  своих  щенят,  она  не  скулила,  она  орала  на  всё  село.
     -  Сашка,  Женька,  Максим…

     В  руках  у  Музы  всё  кипело:  и  борщ  варила,  и  стирала  свои  пожитки,  и  огород  держала  в  идеальном  порядке.  Ни  травиночки  лишней,  ни  бурьяна.  Всё  у  неё  по-хозяйски  было.
Могла  Муза  и  с  соседками  поговорить,  но  не  любила.  Всё  отмалчивалась.  Только  иногда  брала  балалайку  и  пела  свою  любимую,  шахтёрскую  «А  молодого  коногона…».  При  этом  она  знала,  что  все  разбежавшиеся  дети  сидят  рядом  и  слушают  мамку.  А  потом  снова  подхватится  -  и  к  порогу  –  снова  орать  на  всю  улицу  –  детей  звать  обедать.

                                                                                                     ***

     Как-то  ночью  я  проснулась  от  сильного  крика.  Кричала  не  только  Муза,  кричали  соседи.
-  Пожар!  Пожар!  Срочно  воду,  Муза  горит!
-  Сашка,  Женька,  Максим,  Ванька,  Алёшка,  Мишка!  Вы  где?!  –  орала  не  своим  голосом  перепуганная  баба,  -  идите  скорее  сюда,  я  вас  спасу.  Быстро  ко  мне,  где  вы  снова  прячетесь!
Я  выбежала  к  соседям.  Раньше  дружно  народ  жил:  помогали,  кто  чем  мог  в  беде.  Два  часа  хватило  огню,  чтобы  от  домика  остались  одни  руины.

                                                                                         ***

     Утром  я  увидела  картину:  сидит  вся  перепачканная  сажей  Муза  на  камне  во  дворе  и  шёпотом  зовёт  своих  детей:
     -  Сашка,  Женька,  Максим,  Ванька,  Алёшка,  Мишка…  вы  где?  Я  вам  кушать  оставила  на  пороге.  Я  больше  сюда  не  вернусь.  Там  адрес  на  бумажке,  найдёте  вашу  мамку.

     Муза  вышла  со  двора,  поклонилась  в  землю  и  медленно  побрела  вдоль  длинной  улицы.  Иногда  она  останавливалась,оглядывалась  в  надежде  увидеть  потерявшихся  сыновей.  Она  всё  время  шептала  их  имена  в  той  же  последовательности,  ни  разу  не  перепутав.  Голоса  не  было.  Его  забрал  пожар.  Навсегда…
     
Больше  Музу,  нет,  Марию,  здесь  никто  не  видел.  Говорят,  она  ушла  искать  своих  сыновей.
Найди  их,  Мария,  слышишь!  Они  ждут  свою  мамку…

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=487713
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 23.03.2014

СЕМЬЯ

   Она  приходила  сюда  часто.  Всякий  раз,  когда  дома  никого  не  было,  она  спокойно  проходила  вдоль  дальней  стены  и  так  же  спокойно  располагалась  у  порога.  С  высокого  топчана  было  тревожно  за  ней  наблюдать.  Что    будет  дальше?  Может,  накормить  гостью?  На  топчане  ничего  съедобного,  кроме  печенья,  не  было.  Не  отдавать  же  любимое  лакомство  непонятной  гостье.  Стоило  только  пошевелиться,  как  у  дверей  происходило  чудо:  гостья  вскакивала  на  задние  лапы  и  обнюхивала  воздух.
 
             -  Крыса,  уходи  отсюда,  -  шептала  девочка  и,  чуть  осмелев,  что-то  бросала  в  сторону  двери.  В  мгновение  ока  крыса  исчезала  в  норе,  которая  была  где-то  в  углу,  у  печки.
 
     Вставать  было  всегда  страшно,  и  девочка  отчаянно    ждала  с  работы  маму.  Как  долго  длился  рабочий  день…  как  долго  длился  выходной  в  детском  саду.
 
     Это  было  обыкновенное  детство  целинных  детей.  Не  всех  детей,  а  некоторых.  По  утрам  вереница  родителей  тянулась  к  детскому  саду,  некоторые  дети  молча  брели  по  дороге  (их  родители  давно  уже  были  на  работе).
     Ариша  в  детский  сад  часто  ходила  без  мамы,  таща  за  собой  младшую  сестрёнку.  Ох,  и  непослушная  она  была.  Никак  не  хотела  перепрыгивать  через  ручеёк.  И  что  здесь  сложного?  Разгонись  и  прыгни,  а  она  сразу  в  рёв.  Но  в  сад  ходить  было  интересно:  там  непременно  угощали  печеньем.  Ариша  знала,  что  печенье  помогает  выдержать  страх  перед  крысой.
 
                                                                                     ***
 
     На  Целину  Надя  приехала  не  из  патриотических  убеждений,  хоть  и  была  комсомолкой.  Просто  поехала  на  зов  непутёвого  мужа.  Родила  ему  дочурку.  Вроде,  семья  получилась,  завод  выделил  жильё.  Самое  настоящее:  комнату  в  квартире.  Живи  и  радуйся.  Жила.  Радовалась.  Пока  муж  не  объявил,  что  завтра  уезжает  осваивать  Целину.
 
             -  Вань,  тебя  кто  туда  послал?  –  решилась  спросить  Надя.
             -  Родина.  Знаешь  такое  слово?  Родина  меня  позвала.  Ты  не  грусти,  я,  как  только  там  обживусь,  сразу  тебя  вызову.  Одна  не  останешься.
             -  А  ребёнок,  Вань?  Мне  на  работу  пора  оформляться,  а  куда  я  её,  трёхмесячную,  дену?
             -  Ну  что  ты  завелась?  –  вспылил  Иван.  -  Не  на  войну  еду.  На  Целину.  Поняла?  На  Це-ли-ну!
     Вот  так  осталась  молодая  мать  одна  одинёшенька.  Сердце  рвалось  на  части  от  мысли,  что  ребёнок  отца  знать  не  будет.  Так  нельзя.  Ладно  бы,  не  было  отца,  а  тут  –  жив  и  здоров.
 
                                                                                             ***
 
     Письма  Иван  умел  писать.  Иногда  рифмовал  стихами.  Столько  слов  тепла  и  любви  Надя  никогда  в  жизни  не  слышала.  Сердце  растаяло.  Быстро  уволилась  с  завода,  связала  в  узелок  свои  пожитки,  завернула  в  старенькое  одеяло  малышку  и  отправилась  к  мужу  на  край  света.  Семья  должна  жить  под  одной  крышей.  И  старенькая  мама  когда-то  её  учила.  Неграмотная  была  женщина,  но  такая  теплая  и  домовитая.
 
     «Семья  должна  жить  под  одной  крышей»,  -  думала  Надя,  увидев  над  головой  небо.  А  где  дом?  А  где  улица?  Где  семья?  Иван  не  встретил.  Говорят,  был  в  дальнем  зерносовхозе  с  агит-концертом.
 
     Пшеничное  поле  встретило  новеньких  пылью,  ковылём,  ветром,  запахом  переработанной  солярки.  Где-то  далеко  работали  комбайны.  От  обиды  не  плакалось,  а  вылось.  Как  здорово  выть  в  степи.  Вой  –  не  хочу.  Подумав,  что  напугает  дочурку,  Надя  замолчала.  Благо,  в  это  время  появилась  живая  душа.
 
             -  Эй,  девка,  садись  в  машину,  -  закричал  издали  шофёр,  выглядывая  из  кабины.
             -  Нет,  я  сама  дойду.
             -  Сама?  –  засмеялся  шофёр.  –  Не  дури.  Это  –  поле.  Бескрайнее,  слышишь?  Останешься  на  ночь,  вместо  волка  выть  будешь.
             -  Мне  бы  Ивана  найти…  -  хотела,  было,  продолжить  Надя,  но  мужичок  её  остановил:
             -  Иван  попросил  встретить  тебя  с  поезда.  Извини,  мать,  опоздал.  Извинила?
 
     Конечно,  Надя  извинила.  Не  очень  хотелось  оставаться  в  поле,  тем  более,  голодной  и,  тем  более,  с  крошкой  на  руках.
 
                                                                                     ***
 
     И  пошла-покатилась  жизнь.  Кто  там  никогда  не  был  –  не  жалейте.  Это  не  мёд,  скажу  я  вам.  Вместо  домика  –  барак  на  восемь  семей,  туалет  и  умывальник  на  улице,  вода  в  чистом  роднике  –  за  два  километра  от  дома.  Летом  метёт  песок  в  лицо,  зимой  –  снег  выше  крыши.  Из  крайности  –  в  крайность.  Золотой  серединой  был  только  энтузиазм  молодых  сердец  да  любовь.  Хорошо,  если  любовь  была  в  семье.  Тогда  и  проблемы  не  видны  были  так  ярко.  Хуже  было  у  Нади.  Оказалось,  что  вся  любовь  осталась  в  письмах,  которые  она  любовно  связала  ленточкой,  мечтая  вместе  с  мужем  перечитывать  их  по  вечерам.
 
     Не  заладилось.  Если  в  зерносовхозе  и  уважали  Ивана  за  сильное  слово  и  юмор,  то  дома  всё  заканчивалось  скандалами,  стоило  ему  переступить  порог.  Тот  самый  порог,  у  которого  вечно  сидела  крыса.  Неустроенный  быт,  вечные  разъезды  комсорга-активиста  Ивана  разъели  ржавчиной  все  отношения.  Надю  держал  в  семье  долг.  Не  денежный,  конечно,  а  тот,  самый  пресловутый  долг  перед  детьми,  которых  было  уже  двое.
 
             -  Надя,  приходи  на  чай,  -  как-то  позвала  подруга  Груня.  –  Чего  дома  сидишь?  Опять  мужа  ждёшь?
             -  Конечно,  Грунь.  Он  снова  на  работе.
             -  Да  знаю  я  его  работу,  -  начала,  было,  Груня,  да  быстро  осеклась.  –  Ладно,  жди  меня  с  Нелькой.  Вместе  придём  почаёвничать.  Сахар  есть?
             -  Нет…
             -  Ладно,  чего  потухла!  –  прикрикнула  Груня.  –  Всё  равно  жди.
 
                                                                                         ***
 
     Чай  был  вкусным.  Подруги  принесли  сладостей,  сушки,  заварки.  Пили  долго,    смачно  прихлёбывая  чай  из  блюдец.  В  совхозе  принято  было  пить  много  чая.  Дети  не  мешали,  мужа  не  было.  Говорили  обо  всём:  о  пшенице  и  совхозном  фруктовом  саде,  о  больнице  и  магазине,  о  том,  что  на  току  обрызгали  семечки  каким-то  раствором  для  того,  чтобы  воробьи  не  склевали  весь  урожай.  Расходились  тихо,  стараясь  не  разбудить  детей.
     Муж    домой  не  пришел.  Утром  его  тоже  не  было,  к  вечеру  –  тишина…  через  полмесяца  получила  Надя  письмо  от  Ивана.  Не  в  стихах.  Он  рассказал,  что  на  Целине  делать  нечего,  что  всё,  что  от  него  требовалось,  он  сделал.  Родина  не  в  обиде  на  него,  и  теперь  он  снова  живёт  в  Украине.  Дома.
     Надя  не  плакала.  Выть  тоже  не  было  сил.  Она  молча  повернулась  к  топчану,  где  спали  дочери,  и  перекрестилась.
 
             -  Мама,  а  где  папа?  –  как-то  раз  спросил  кто-то  из  детей.
             -  Родине  помогает,  -  улыбнулась  мать,  и  слеза  капнула  просто  так,  без  разрешения.
 
                                                                                   ***
 
     Писем  было  слишком  много.  Каждый  день.  И  не  ленился  строчить.  Снова  о  новом  доме,  о  работе,  снова  сказки.  Не  верила.  Долго  не  верила,  но…  она  –  мать,  а  детям  нужен  был  отец…
 
     Домой  возвращалась  долго…
На  вокзале  семью  никто  не  встречал…

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=487401
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 22.03.2014

СИСТЕМА

 «Жизнь  –  длинная  штука,  всё  успею»,  -  подумал  бы  Семён,  если  бы  захотел  подумать.
     Наверное,  он  умел  думать.  Думать  только  о  своём,  о  мелком.  Хотя…  для  него  каждое  мелкое  дело  казалось,  чуть  ли  не  сбитым  самолётом  в  войну,  не  иначе.
     Утром  в  огороде  до  семи  что-то  сделал  –  выпил.  А  как  же:  в  войну  за  подвиги  сто  грамм  полагалось.  А  чем  он  не  герой?!  Разобрал  и  собрал  за  день  мотор  от  старенького  мотоцикла  –  несколько  раз  по  сто.  Это  –  новый  сбитый  самолёт.  И  не  кощунство  это  вовсе,  а  самые  настоящие  подвиги  самого  настоящего  советского  обывателя.  Были  бы  у  него  сыновья,  жизнь  казалась  бы  интереснее,  а  так,  одни  дочери.  Позор!  Позор  перед  друзьями.  Чему  он  мог  научить  девчонок?  Вот  с  сыном  и  в  пивнушку  можно  запросто,  и  на  траве  под  деревом  поваляться,  и  бутылки  пивные  сдать  в  местный  приёмный  пункт.  Можно  и  без  сына  сдавать,  с  девчонками,  но  они  не  годятся:  вечно  просят  мороженое  и  конфеты.  Противно  –  до  омерзения.  И  от  этого  омерзения  Семён  прятался,  как  мог,  всё  чаще  находя  любые  предлоги,  чтобы  на  весь  выходной  день  исчезнуть  со  двора.
 
                                                                                   ***
 
     Двор  был  большим  и    вечно  грязным.  Некогда  было  заниматься  мелкой  работой.  Куда  ни  шло  –  раз  в  месяц.  И  не  чаще.  Эта  арифметика  легко  решалась:  В  год  Семён  в  собственном  дворе  наводил  порядок  двенадцать  раз,  и  ни  единым  разом  больше.
     Очень  любил  Семён  пропадать  в  огороде.  Эту  любовь  заметила  и  его  мать:
             -  Сень,  что  это  ты  в  пять  утра  уже  копаешься  в  капусте?  А  жена?  Что,  спит  ещё?
             -  Пусть  спит,  какая  тебе  разница!
             -  Ты  не  груби  матери.  Выбрал  замарашку,  так  не  заступайся.  Вон,  двор  вечно  грязный,  за  собакой  не  уберёт,  калитку  за  собой  не  закроет.  Веник  хоть  есть  в  твоём  доме?
             -  Отстань.  Всё  есть.  Чего  ты  орёшь?  Разбудишь  всех.  А  калитку  я  когда-нибудь  отремонтирую.
             -  А  я  и  хочу  разбудить.  Думает,  если  выходной,  так  и  валяться  в  постели  до  семи  утра  можно.
 
     Семён  махнул  рукой  и  ушел  в  другой  конец  огорода.  Достала  его  склочная  жизнь  свекрови  и  невестки.  Думал,  если  в  одном  дворе  с  родителями  жить,  легче  будет  и  по  хозяйству,  и  с  детьми.  Или  не  думал  …  а  зачем  думать?  Пусть  всё  катится  с  горки,  как  голыш,  ловко  брошенный  в  гладь  воды.  Смотришь  на  него,  как  на  живого,  а  он,  знай  себе,  скачет  по  воде.
 
     Сегодня  утро  пропало.  Ни  подвига  тебе,  ни  ста  грамм…  «Мать  всё  испортила.  И  принесла  её  нелёгкая»,  -  подумал  Семён,  плюнув  себе  под  ноги.  Сел  на  мотоцикл  и  укатил.
 
     Мать,  подбоченясь,  смотрела  вслед  сыну.  Хотела,  было,  калитку  закрыть,  а  она,  оказывается,  висит  на  одной  петле.
             -  Катька,  ты  долго  ещё  будешь  спать!  –  крикнула  в  открытую  форточку  свекровь.  –  Калитка  вон  снова  всю  ночь  открытая  простояла.
 
                                                                                 ***
 
     В  селе  о  Катерине  знали,  что  и  хозяйка,  и  рукодельница,  и  прекрасная  мать.  А  какие  пекла  пирожки!  Аромат  ванили  стоял  на  пол-улицы.  Жаль,  мужа  себе  не  того  выбрала.  Вроде,  статный,  красивый,  в  армии  отслужил,  а  что  с  ним  происходит  –  не  понятно.  Слухи  пошли,  что  запил.  С  бутылкой,  правда,  его  никто  не  видел,  скандалов  на  улице  он  не  устраивал,  а  вот  что-то  с  ним  происходит,  да  и  только.  От  соседей  -  трудно  правду  скрыть.
 
     А  семья,  как  поеденное  червяком  яблоко,  стала  подгнивать  с  одной  стороны.  «Со  стороны  свекрови»,  -  думала  Катя.  «Невестка  во  всём  виновата.  Могла  и  обязана  была  взять  в  руки  сына»,  -  думала  свекровь.
     И  никто  не  думал,  что  червяком  и  был  сам  Семён.  Самым  настоящим,  вечно  голодным  на  градусы,  был  именно  он.  Всё  бы  так  и  продолжалось,  если  бы  не  этот  огород…
 
                                                                         ***
 
     Утром,  в  этот  день,  Катерине  не  спалось.  Мужа  в  постели  уже  не  было,  впрочем,  как  и  всегда,  в  такую  рань.  Она  спокойно  подошла  к  окну,  решив  посмотреть,  что  он  делает  в  огороде.
             -  Семё…-  позвала,  было,  она  мужа  и  тут  же  осеклась.  Что-то  тревожное  было  в  этой  тишине.  Лето  выдалось  жарким  и  засушливым.  Поливает,  наверное,  огород.  Пусть  поливает.  Она  хотела  отойти  от  окна  и  тут  заметила  лёгкое  движение  чего-то  непонятного  в  траве.
 
     Задвинув  плотно  штору,  она  уселась  на  подоконник.  Так  было  удобнее  наблюдать  за  мужем.    Да-да,  именно  наблюдать.  Иногда  приходилось  подглядывать,  чего  греха  таить.
     Семён  лежал  на  траве  практически  без  движений.  Тревога  нарастала  с  каждой  секундой  и  вдруг  Катя  сорвалась  с  места  и  помчалась  спасать  мужа.
             -  Господи  помоги,  -  шептала  она  безостановочно,  преодолевая  в  это  время  все  препятствия:  порог  дома,  калитку  в  огород,  смородиновые  кусты.  А  вот  и  он.  Но…  что  это?
     Семён  лежал  на  земле  без  движений,  а  изо  рта  в  землю  тянулась  трубочка.  Тоненькая  медицинская  трубочка.  Таких  раньше  было  много.  В  каждом  доме,  кто  хоть  один  раз  попадал  в  больницу  на  стационарное  лечение,  был  этот  медицинский  трофей.  Некоторые  умельцы  плели  различные  приспособления  для  быта,  иные  могли  смастерить  поделки.  Вот  такая  система  для  капельницы  когда-то  попала  и  в  дом  Семёна.  В  дом  хозяина,  так  сказать.
 
     И  вот  лежит  Семён  на  земле  и  потихоньку  сосёт  через  трубочку  самогон.  Мать,  зная,  что  сын  –  любитель  горячительного,  закопала  в  саду  хаотично,  в  различных  местах  пятилитровые  банки  с  самогоном.  Она  и  догадаться  не  могла,  почему  сын  так  рано  работает  в  огороде.  Она  –  мать.  Настоящая  мать  своего  непутёвого  сына.  Она  уверена,  что  семью  разрушила  невестка.  Как  она  допустила,  что  сын  только  и  думает  о  водке,  не  принимая  во  внимание  тот  факт,  что  сама  своими  руками  подносила  сыну  чарочку.
             -  Пей,  Семён,  на  здоровье,  -  любила  она  приговаривать.
             -  Мам,  на  здоровье  только  молоко  пьют,  -  пыталась  вставить  своё  слово  невестка.  Бесполезными  были  любые  попытки  приостановить  материнский  порыв.  Мать  знала,  что  делает.
 
     И  вот:  картина  Репина…  «Не  ждали»…
Лежит  Семён  на  земле  с  трубочкой,  Катя  стоит  рядом  в  недоумении,  а  в    калитку  входит  свекровь.  Она  встала  в  любимую  позу  хозяйки  жизни  и  во  всё  горло  заорала  на  детей.  То  ли  это  был  мат,  то  ли  проклятия,  то  ли  сожаление  о  загубленном  кладе…  она  продолжала  орать.
 
     Что  она  еще  тем  кричала,  Катя  уже  не  слушала.  Она  ушла  собирать  детей.
             -  Хватит!  Хватит  этого  позора!  Не  могу  больше!
             -  Мама,  мы  куда?  –  спросила  старшенькая.
           -  Далеко.  В  другую  жизнь.  Хочешь?
             -  Не  знаю.  Наверное,  это  очень  далеко,  -  серьёзно  ответила  малышка.
             -  И  правильно.  Тебе  и  знать  не  надо.  Всё  у  нас  будет.  Всё!  И  никогда  не  будет  медицинских  систем  от  капельниц.  Я  вам  обещаю,  дети.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=487040
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 20.03.2014

КАМИН

 Безудержно  захотелось  затосковать.  Вот  просто  отбросить  в  сторону  все  дела,  удобнее  усесться  в  кресле,  укрыться  огромным  махровым  халатом,  прикрыть  глаза  и  затосковать…
 
     Благо,  для  этого  есть  все  атрибуты.  Почти  все.  Нет  камина.  Хоть  бери  и  рисуй  на  стене  огонь  и  поленья.
     Нет,  так  тосковать  нельзя.  А  бокал  шампанского?  А  пёс  на  коврике  у  камина?
     Дался  мне  этот  камин.  Уютно  расположившись  в  кресле,  я  укрылась  халатом,  прикрыла  глаза  и…
 
             -  Чёрт  возьми!  Где  взять  камин!  –  вдруг  громко,  с  надрывом  выкрикнула  я  в  стену.  Эхо  не  родилось.  В  пустой  комнате  оно  бы  сразу  отлетело  от  стены  и  вернулось  ко  мне  в  кресло.  -  Даже  эхо  ненормальное,  -  подумала  я  и  в  сердцах  швырнула  халат  на  пол.
 
     Захотелось  элементарно  потосковать  о  своём,    бабьем,  а
тут,  откуда  ни  возьмись,  родилось  раздражение.
             -  Не  хочу  раздражаться!  –  раздражительно  зашипела  я.  –  Не  хочу!  Я  камин  хочу!
 
     На  полу  валялся  халат.  Медленно  я  сползла  на  него,  прижалась  щекой  к  креслу  и  заплакала.  Горькие  слёзы  катились  по  лицу:  губы  распухли,  нос  расквасился.  Это  была  не  тоска.
Во  мне  родилось  желание.  Самое  настоящее  желание:
             -  Я  хочу  камин…
 
                                                                                     ***
 
     В  двери  кто-то  позвонил.  Потом  постучал.  Снова  позвонил.  «Не  дают  спокойно  пореветь»,  -  мелькнуло  у  меня  в  голове.  Из-за  двери    послышался  незнакомый  мужской  голос:
             -  Хозяйка,  открывайте!  Камин  заказывали?
Я  подбежала  к  двери  и  заглянула  в  дверной  глазок,  забыв,  что  свободно  могла  бы  разглядеть  всю  картину  через  экран  домофона.
             -  Нет,  не  заказывала,  -  ответила  я,  продолжая  всхлипывать.
             -  А  кто  заказывал  «потосковать  у  камина»?
             -  Да  ничего  и  никому  я  не  заказывала,  -  а  в  голове  промелькнула  серая  мысль.  Она  действительно  была  серого  цвета.  Или  это  эхо  было  серого  цвета?..  Срочно  разукрасив  свою  мысль  в  пурпурный,  я  оглянулась  к  стене,  на  которой  обычно  висело  зеркало.  Но  где  оно?  Где  зеркало?  Стена  была  пурпурного  цвета.  Обычно  она  была  серого.
             -  Молодой  человек,  оставьте  камин  за  дверью,  я  сама  его  втащу  в  квартиру.
             -  Нет,  -  засмеялся  кто-то  из-за  двери,  -  тосковать,  так  непременно  у  камина.  Я  просто  так  не  уйду.  И  не  пытайтесь  меня  разжалобить.
 
     Зачем  мне  камин?  Кто  скажет?  Живу  в  малогабаритной  квартире.  Сколько  себя  помню,  рояль    занимает  особое  место  не  только  в  моей  жизни,  но  и  во  всей  комнате.  Рояльная  комната  получилась,  да  и  только.  Куда  я  камин  поставлю?
             -  А  давайте  мы  с  вами  сделаем  каминный  коридор?  Есть  же  рояльная  комната?  А  теперь  будет  каминный  коридор,  -  пошутила  я  неудачно.
     В  это  время  дверь  сама  собой  отворилась,  и  передо  мной  во  всей  красе  предстал…  камин.  Он  что  ли  со  мной  разговаривал?
             -  Это  я  разговаривал,  -  ответил  кто-то  из-за  камина.
             -  Я  вас  не  знаю,  -  промямлила  я,  заглядывая  за  огромный  камин,  который  застрял  в  дверном  проёме.
             -  Я  повторяю:  «потосковать  у  камина»  вы  заказывали?
             -  Ничего  я  не  заказывала.  Ничего,  вы  меня  слышите?  Не  нужен  мне  ваш  камин,  и  никогда  не  нужен  был.  Откуда  вы  взялись  на  мою  голову!
 
                                                                                           ***
 
     Почему  я  не  в  кресле?  Я  уснула  прямо  на  полу?  Что  здесь  делает  махровый  халат?  Я  спокойно  поднялась    и  побрела  на  кухню  заваривать  кофе.  Никогда  еще  я  не  спала  на  полу,  как  собака  у  камина…  у  камина?  Причём  здесь  камин?  Я  смачно  зевнула  и  улыбнулась:  приснится  же  такое.
 
     В  дверь  кто-то  позвонил.
             -  Кто  там?  –  спросила  я
             -  Камин  заказывали?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=486919
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 20.03.2014

САХАЛЯРЫ

     Летом  многие  выезжают  отдохнуть  к  морю,  если  есть  такая  возможность.    Кто  ищет  море  за  тридевять  океанов,  а  мне  выдумывать  не  пришлось:  сто  шестьдесят  километров  –  и  я  на  побережье  Азовского  моря.
 
     Кто-то  сейчас  брезгливо  скривится  и  скажет,  что  куда  лучше  –  Средиземное.  Можно  и  Красное,  и  Чёрное.  Я  спорить  не  буду.  Каждый  волен  выбирать  по  своим  средствам.  Или  по  здоровью.  Азовское  -  далеко  за  пределами  Украины  слывёт  своими  полезными  лечебными  грязями  и  йодом.
 
     Юрьевка.  Юрьевка  –  это,  скорее  всего,  посёлок  городского  типа…  или  село…  размышлять  совсем  не  хочется  в  сорокаградусную  жару.  Мысли  плавятся,  словно  яичница  на  сковороде.
 
     «Только  бы  во  дворе  пансионата  был  бассейн»,  -  думала  я,  подъезжая  к  огромному  дому.  Не  люблю,  когда  зеваки  на  пляже  наблюдают  за  тем,  как  я  медленно  вхожу  по  пояс  в  воду,  затем  окунаюсь,  затем  делаю  вид,  что  плыву  вдоль  берега.  Не  умею  плавать  в  море.  Как-то  с  детства  не  далась  мне  эта  премудрость.  В  бассейне  я  свободно  вижу  дно,  бортик  и  чистую  воду.  Несколько  метров  между  бортиками  –  мой  персональный  рекорд.  А  как  я  держусь  на  воде  (если  рядом  никого  нет)!  Русалка!  Или…  не  лягушка,  это  точно,  но  нырять  в  жизни  не  приходилось.  Зачем  мне  этот  риск?
 
     Двор  оказался  роскошным:  кипарисы,  клумбы  с  редкими  цветами,  веранды  с  плетёными  креслами,  бильярдная.  Вот  вам  и  местное  Средиземное  море.
             -  Хозяйка!  –  заглянула  я  во  двор  и  тут  же  встретилась  взглядом  со  славным  малышом.  На  его  ручонках  были  надувные  нарукавники.  Он  мило  мне  улыбнулся  и  потопал  подальше  от  меня.
             -  Добрый  день!  –  приветливо  встретила  меня  смотрительница  (так  я  про  себя  назвала  эту  милую  блондиночку,  от  которой  вкусно  пахло  борщом).  –  Проходите.  Вот  ваш  номер,  -  жестом  показала  в  сторону  бильярдной  Светлана.
     Мы  быстро  познакомились,  обменялись  любезностями,  и  я  стала  полноправной  отдыхающей.
 
                                                                       ***
 
Отдых…  мечта…  одна!  Целых  десять  дней  ни  звука,  ни  крика,  ни  визга.
     И  вот  я  лежу  на  шезлонге  у  бассейна  и  понимаю,  что  жизнь  удалась.
 
             -  Внимание,  «бомбочка»!  –  крикнул  Саша,  и  вся  семья  с  головой  покрылась  волной  чистейшей  прозрачной  воды.  Брызги  попали  мне  в  лицо,  и  я  машинально  схватила  полотенце.  Не  люблю,  когда  вода  попадает  мне  на  лицо:  тут  же  срабатывает  панический  страх  перед  стихией.  Может,  я  в  прошлой  жизни  тонула?  Или  в  этой?  Только  совсем  не  помню.  Хотя,  скорее  всего,  запомнила  бы.  Тонуть  –  это  не  с  лестницы  свалиться.
 
             -  Ты  куда  полез!
             -  На  лестницу,  -  засмеялся  мальчишка  и  громко  шмякнулся  в  бассейн.  И  снова  брызги  разлетелись  далеко  за  пределы  бассейна.
     Я  совсем  не  нервничала.  Люблю,  когда  рядом  со  мной  не  скандалы,  а  радость  и  веселье.  Я  молниеносно  подхватываю  вирус  смеха  и  сначала  потихоньку,  а  затем  открыто  начинаю  улыбаться  необычной  семейке.  Четыре  сына  –  это  вам  не  сказка  о  четырёх  богатырях.  Среди  мокрых  чёрных  голов  я  сразу  не  нашла  отца  –  все  были  одинаковы.  Ну,  не  все.  Это  я  потом  разглядела,  когда  в  очередной  раз  вытерла  лицо  от  прохладных  брызг.
 
             -  Саша,  подержи  Даню,  я  нырну,  -  скомандовал  Андрей  старшему.  Другой  бы  отвесил  оплеуху  младшему,  а  этот  преспокойно  выбрался  из  бассейна,  взял  малыша  на  руки  и  присел  рядом  с  резвившимися  братьями.
 
     Я  лежала  на  шезлонге  и  незаметно  разглядывала  всех.  Кто  они?  Какой  национальности?  Где  живут,  что  так  легко  умеют  плавать  и  нырять?..  Эти  риторические  вопросы  меня  обступили  со  всех  сторон,  я  встала  и  ушла  на  веранду,  под  навес.
 
                                                                                       ***
 
     Я  сидела  за  столом,  и  что-то  спокойно  писала…  это,  скорее,  походило  на  работу  учителя,  проверяющего  тетрадки  с  домашним  заданием.
             -  Вы  учительница?  –  спросил  меня  черноглазый  Антон.
             -  Нет,  -  улыбнулась  я.  –  Похожа?
             -  Очень.
             -  Ты  Антон?
             -  Да.  А  вон  все  мои  братья:  Александр,  Андрей,  Антон  и  Дима.  Нас  мама  назвала  так,  чтобы  первая  буква  имени  начиналась  с  «а».
             -  Дима,  -  снова  улыбнулась  я,  -  здесь  «а»  на  последнем  месте.
             -  Всё  верно,  -  поддержал  разговор  Саша  (отец  весёлой  четвёрки).  С  «а»  началось,  ею  же  и  закруглились.  Хватит  нам  мальчишек.
             -  А  девочка?  –  сунула  нос  не  в  своё  дело  я.
             -  А  девочка  у  нас  мама.  Наша  украиночка.
             -  Вы  простите,  Саша,  а  вы?  Кто  вы?
             -  Саха.  Слышали  о  таком  народе?
     Когда-то  слышала,  но  ничего  не  знаю  об  этих  людях.
             -  Саха  –  это  северные  люди.  Сильные  и  выдержанные.
             -  Значит,  Дима  –  саха?
             -  Нет,  -  снова  улыбнулся  мой  собеседник.  –  Он  сахаляр.  Когда  якут  и  славяночка  полюбят  друг  друга  и  у  них  родится  вот  такой  Димка,  его  будут  называть  сахаляр.
             Са-ха-ляр,  -  медленно  пропела  я  это  слово.  Оглянулась,  а  на  скамейке  у  веранды  сидят  четыре  парня  от  двух  до  пятнадцати  лет.  Черноглазые,  черноволосые,  и  у  каждого  на  левой  щеке  ямочка.
             -  Привет,  сахаляры!  –  окликнула  я  их.  –  Привет  Якутии.  Скоро  домой?
             -  Нет,  -  сказал  старший.  –  Мы  ещё  в  Санкт-Петербург  полетим  самолётом.  Эрмитаж  родители  обещали  показать.  В  Якутии  такого  нет.  Бассейнов  –  сколько  угодно,  а  Эрмитажа  нет.
             -  Эй,  сахаляры,  обедать!  –  позвала  Наталья  свою  семью.
Самый  маленький  серьёзно  помахал  мне  ручонкой  и  полез  на  руки    старшему.
             -  А  знаете,  Саша,  я  напишу  о  вас  рассказ,  -  вдруг  сказала  я.
             -  Так  вы  не  учитель?
             -  Нет,  я  не  учитель.  Просто  я  люблю  наблюдать  за  счастливыми  семьями.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=486815
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 19.03.2014

НЕ ВРУ…

НЕ  ВРУ...
 
   Я  вру…
Не  то,  чтобы  безбожно,  а  так,  по  мелкому.  В  последнее  время  врать  стало  намного  легче.  Не  потому,  что  переосмыслила  состояние  невесомости,  и  не  потому,  что  напрочь  отморозила  мысли.  Просто,  стала  врать.  Это,  как  вирусная  инфекция.
Работает  рядом  со  мной  прекрасной  души  человек.  Он  врёт.  Каждый  час,  как  по  плану,  у  него  минута  вранья.  Главное,  что  всё  ему  сходит  с  рук.
Смотрели  как-то  с  ним  новости.
     -  Врут!  –  вдруг  резко  вскочил  он  со  стула  и  стукнул  ладошкой  по  столу.
     -  Кто  врёт?  Серёж,  по  новостям  врать  не  могут.  Это  но-вос-ти.  Только  -  правда.  Вот  ты  всегда  говоришь  правду,  -  соврала  я,  -  и  они  ратуют  только  за  правду.  И  тут  прямо  передо  мной  повис  маленький  паучок.
     -  Какая  гадость,  -  сказал  Сергей.
     -  И  не  говори.  Паук  –  гадость  или  ложь?
     -  Кстати,  что  ты  сегодня  делаешь  после  работы?  –  вдруг  резко  сменил  тему  Сергей.
     -  Ни-че-го,  -  медленно  произнесла  я  и  томно  подвела  глазки  к  потолку.  Хотя…  ребёнка  из  сада  забрать  надо,  в  химчистку  зимнюю  курточку  сдать,  сбегать  в  аптеку  за  витаминами,  позвонить  маме,  вымыть  полы…  я  потухла.  Вот  это  всё  называется  простым  словом  «ничего».
     -  Тогда  я  жду  тебя  у  детсада.
     -  Какого  детсада?  –  удивилась  я.
     -  И  не  рассказывай,  что  у  тебя  нет  Тёмки.

     И  тут,  откуда  ни  возьмись,  мне  на  нос  свалились  «розовые  очки»:  какая  прелесть  этот  Серёжка.  И  не  врёт  никогда,  и  галантный,  и  на  работе  пользуется  успехом  не  только  у  девчонок,  но  и  у  самого  Пал  Палыча.  Душка…  вот  он  –  настоящая  опора!  Стена!  Глыба!

     -  Натаха,  ты  где?  –  спросила  из-за  спины  Ленка.  Я  вздрогнула.  Там…
     -  Где,  там?  Там  –  это  где?  Немедленно  материализуйся  здесь.  Тебя  шеф  вызывает.
«Розовые»  очки  съехали  с  переносицы  и  повисли  где-то  в  меж-кабинетном  пространстве.
     -  Ладно,  ждите  моего  увольнения,  -  сказала  я  и  побрела  к  шефу.

     -  Добрый  день,  Наталья.  Как  дела,  как  работа?  Продвигается  ли  отчёт?
Я  хотела  было  начать  длинный  рассказ  о  том,  что  ничего  не  успеваю,  что  ребёнок  болеет,  что  мне  бы  пару  дней,  и  я  все  отчёты  предоставлю.
     -  Я  даю  тебе  премию.  И  не  спорь.  Я  давно  наблюдаю  за  тем,  как  ты  ведёшь  документацию  нашего  отдела,  как  легко  обращаешься  с  клиентами.
     Это  было  уму  непостижимо:  мне  премия?!  Врёт.  Конечно,  он  врёт.  Не  могу  я  получать  премию  за  мою  халатность,  но  быстро  выпалила:
     -  Спасибо,  Пал  Палыч.  Я  побежала  работать?
     -  Иди-иди,  -  посмотрел  поверх  очков  на  меня  шеф.  Что-то  кольнуло  в  нос.  Почему  в  нос?  Должно  быть,  как  в  романах  –  под  ложечкой.  Хотя,  там  говорят:  «засосало  под  ложечкой».  И  тут  меня  осенило:  это  очки  розовые  кольнули.  Но  я  их  потеряла  еще  в  кабинете,  у  компьютера.

     -  Как  дела,  Натуль?  –  подсела  ко  мне  Ленка.
     -  Плохо.  Очень  плохо.  Меня  лишили  премиальных.
     -  Вот  старик,  -  яростно  сжала  кулачки  подруга.  Ну,  гад,  даёт.  За  что?  За  то,  что  ты  вечно  убегаешь  раньше  с  работы?  За  то,  что  часто  в  курилке  болтаешь  по  полчаса  по  телефону…
     -  Хватит-хватит,  -  оборвала,  -  правдолюбка  здесь  объявилась.  Всё,  я  ушла,  мне  в  садик  надо.  Тёмка,  наверное,  снова  один  сидит  в  песочнице.

     «Врать  всё-таки  легче,  чем  не  врать»,  -  думала  я,  собираясь  пораньше  смыться  с  работы.  И  Серёжа  должен  подойти  к  саду.  Сладко  заныло  под  ложечкой.  Вот  он  –  сюжет  из  романа.  Есть-таки  у  меня  это  ощущение.

                                                                       ***

     Троллейбус,  как  назло,  тянулся  через  весь  город  медленно.  А  куда  ему  торопиться?  Не  его  ждёт  Сергей,  а  меня.  Зато,  сколько  тёплых  чувств  родилось  к  этому  молодому  человеку  во  время  поездки.  Я  уже  ярко  представляла  картину  ужина  на  двоих.  Тёмку  обязательно  отвезу  к  маме.  Здесь  судьба  решается:  замуж  за  него  не  пойду,  а  побегу.  Кстати,  а  какое  колечко  я  выберу?  С  бриллиантом.  Конечно,  с  брюликом,  и  это  не  обсуждается.  Тут  водитель  объявил  мою  остановку.  Не  крылышки,  а  крылья  выросли  у  меня  за  спиной.  Я  даже  почувствовала  их  невесомость.  Хотя…  крылья  должны  быть  тяжёлыми…  может,  мои  –  как  у  бабочки…
     -  Стрекоза!  –  закричал  Тёмка,  показывая  пальчиком  на  цветок.
     -  Стрекоза?  Нет,  я  не  стрекоза,  Тёма.  Привет,  малыш!  Как  ты?
     -  А  почему  ты  меня  всегда  последним  забираешь?
     -  Я  много  работаю.  Ты  знаешь  об  этом?
     -  Знаю.  Ты  –  директор  большого  предприятия.  Ты  там  самая  главная.
Я  быстро  оглянулась  по  сторонам,  не  слышит  ли  кто:
     -  Ты  врунишкой  растёшь,  Тёмыч,  или  фантазёром?
     -  Нет  не  врунишкой.  Ты  сама  мне  говорила,  и  я  запомнил.
     -  Пойдём,  посидим  в  скверике.  Мороженое  будешь?
     -  Конечно,  буду,  и  сок  с  трубочкой.

                                                                         ***

     Сквер  был  сегодня  безлюдным.  Повымерли  все,  что  ли?
     -  Тём,  ты  соскучился  по  бабушке?
     -  Нет,  я  у  неё  вчера  был.  И  в  садик  она  меня  сегодня  привела.
     -  А  сегодня  хочешь  к  ней?
     -  Нет,  я  к  тебе  хочу.
Сопротивление  принимало  серьёзные  обороты  и  мне  пришлось  сменить  тему.  Тему…  Тёму…  сменить  Тёму?  Поменять?  Променять?  И  тут  меня  просто  подорвало  на  скамейке:
     -  Тёмка,  побежали!
     -  Мы  беглецы?
     -  Нет,  мы  настоящие  друзья.

                                                                   ***

     -  Привет,  Наташ!  –  поздоровался  утром  в  офисе  Сергей.  –  Извини,  не  мог  вчера  прийти.  Дела,  знаешь,  совсем  выбили  из  колеи.
«Врёт»,  -  осенило  меня.
     -  А  я  тебя  и  не  ждала.  Какой  детский  сад?  С  чего  ты  взял,  что  у  меня  есть  ребёнок?  Мы  с  подругами  вчера  прекрасно  отдохнули  в  кафешке.  Не  веришь?  Ты  ведь  знаешь,  что  я  никогда  не  вру.  Пора  привыкнуть,  что  хоть  кто-то  в  коллективе  говорит  правду.
     -  И  не  говори,  -  подошла  Ленка.  -  Я  живу  с  вами  в  атмосфере  полной  правды.  Я  завтра  выхожу  замуж.
     -  Врёшь!  –  хором  выпалили  мы  с  Сергеем.
     -  Вру.  Приходите  завтра  к  Дворцу  бракосочетаний,  -  мило  улыбнулась  Ленка  и  с  головой  нырнула  в  отчёты.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=486814
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 19.03.2014

ВАКХАНАЛИЯ

Давно  отрепетированы  роли,
Зеваки  все  расселись  по  местам,
Где  яркий  свет  лучом  на  землю  пролит,
Там  сильный  люд  на  паперти  восстал.

Ему  что  ночь,  что  утро  -  до  лампады:
Незрячих  -  море,  зрячих  -  сотен  пять,
На  них  не  дождь,  а  снег  кровавый  падал,
Не  позволяя  этот  бред  принять.

А  вакханалия  погрязла  в  жиже,
А  жижа,  перепутав  адреса,
Кому  лицо,  кому-то  пятки  лижет,
Чтоб  снег  кровавый  сыпать  перестал.

И  ничего  святого  в  этой  схватке,
А  кто  сказал,  что  битва  -  это  рай?
Бывает  горек  мир,  бывает  сладким,
Восстал  на  паперти  -  не  умирай!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=486437
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 18.03.2014

В ЧЁМ КОЛОДЕЦ ВИНОВАТ?

Закрывая  от  сплетен  уши,
Всё  равно  продолжаю  слушать
Серый  бред  о  земле  немытой  -
Этим  бредом  по  горло  сыты
Все,  кто  знает,  какой  раскраски
У  огня  боевые  пляски.

И  какого  рожна  неймётся
У  сухого  в  степи  колодца?
Для  чего  тычут  пальцем  в  спину
Те,  кто  в  битве  кровавой  сгинул?
Что  поведать  оттуда  могут
Те,  кто  выбрал  свою  дорогу?

Нет  земли,  где  полны  колодцы,
Где  любовь  над  войной  смеётся,
Где  давно  позабыты  боли,
Где  ни  сахара  нет,  ни  соли  -
Только  мир.  Только  зыбкий  разум
И  одна  золотая  фраза:

Не  убий!  Да  пребудет  смелость
Для  любви,  чтобы  жить  хотелось.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=485882
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 15.03.2014

ШАБАШ У ЛОЖА

У  Прокрустова  ложа  народа  не  счесть:
Есть  беззубые,  злые  и  просто  уроды.
Кто-то  песни  поёт,  кто  ведёт  хороводы,
Призывая  оттяпать  рассудок  и  честь.

Наготове  стоят  перевёртыши  душ:
Если  честь  в  голове  -  будут  резать.  И  точка.,
Но,  оставив  себе  на  помин  пол-кусочка,
Прячут  лица  среди  королей  и  чинуш.

Если  ноги  в  чести,  значит  их  -  под  топор.
Ни  сбежать,  ни  уйти.  Вот  такая  задача.
Тишина,  как  в  гробу,  а  над  гробом  судачат
Те  уроды,  что  были  в  чести  с  давних  пор.

Но  Прокрустово  ложе  не  терпит  чинуш:
Если  взялся  рубить,  так  -  по  самые  уши,
И  летят  в  небеса  побеждённые  души...
Затеряться  бы  мне  среди  праведных  душ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=485880
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 15.03.2014

ДВЕ СПИЧКИ

Всё  нелепо,  обыкновеннно,
Только  я  неспроста  горю:
Если  рукопись  -  то  нетленна,
Если  думы  -  то  к  алтарю.

Отрезвляет  холодный  облик,
Тешит  душу  холодный  ритм,
Но  горят  мне  вдогонку  вопли
И  земля  подо  мной  горит.

Я  две  спички  держу  без  серы:
Кто  блефует  в  войне  идей?
Тот,  кто  вечно  по  жизни  первый
Или  тот,  кто  клюёт  больней?

Есть  к  обломанной  спичке  вера,
Если  вытянешь  на  авось.
Все  проблемы  твои  -  химера.
Все  проблемы  о  землю  брось.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483741
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 05.03.2014

ДАЛЬНИЙ ПУТЬ

Во  имя  маленькой  мечты,
Во  имя  песни
Молитву  тихую  прочти
И  в  ней  воскресни.

Забудь  обиды  прежних  дней:
Тебе  ль  стыдиться,
Что,  потеряв,  ты  стал  бедней,
Что  странны  лица.

Пусть  за  спиной  прошепчет  друг,
Забыв  о  боли:
-Спаси  Господь  тебя  от  мук
И  рук  юдоли...

Уйди  за  тридевять  проблем,
Забыв  о  песне,
И,  за  чужих  переболев,
В  себе  воскресни.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483740
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 05.03.2014

ЖУРАВЛИНЫМИ КЛЮЧАМИ ВРЕМЯ

По  привычке  достала  зонт,
По  наитию  -  шарфик  старый,
Поглядела  на  горизонт
И  решила:  совсем  устала...

Новых  мыслей  летят  ключи
По  периметру  всей  планеты,
Нынче  осень  о  том  молчит,
Что  деревья  почти  раздеты.

О  холодном  дожде  молчит,
В  унисон  ей  туманы  вторят
И  летят,  всё  летят  ключи,
Повторяя  весь  ход  историй.

Старый  зонт  или  новый  шарф
Не  спасут  от  усталых  буден,
Листья  падают  и  шуршат  -
Переход  через  осень  труден.

Переждать.  Перебыть.  Уйти.
В  равнодушии  нет  спасенья.
Журавлиным  ключом  летит
Время  жизни  в  момент  осенний.

Свидетельство  о  публикации  №  113091407730
2013  год

Это  стихотворение  вошло  в  мой  сборник  стихов  и  прозы  "Ирий  сад",  который  вышел  в  свет  осенью  2013  года.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483491
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 04.03.2014

НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ

Между  умными  и  не  очень
затесалась...
Между  утром  и  тёмной  ночью
только  малость
Не  надежды,  а  расстояний,
но  не  важно,
Что  в  мозгу  сердца  стук  буянит.
Словно  кража,
Чьё-то  сердце  во  мне  трепещет
от  обиды,
Чья-то  боль,  словно  голос  вещий,
новой  кривды.
А  от  старой  куда  деваться?
Может,  под  пол?
Был  бы  рядом  дружок  Гораций  -
в  омут  вот  бы.
Выше  голову  и  не  плакать.
Жизнь,  как  сцена.
В  декабре  донимает  слякоть,
но  бесценна
Сила  слова  и  жизни  сила.
Будь  что  будет...
В  старой  церкви  душа  просила
новых  судеб...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483489
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 04.03.2014

ОСЕННИЙ ВЕК

О,  сентябри,  я  в  вас  теряю  веру.
Вы  каждый  год  моих  стыдитесь  лет,
В  разноголосье  буду  примой  первой,
А  вы  купите  на  спектакль  билет.

В  ряду  девятом  ваше  место  с  краю,
Извольте  выйти  на  поклон  судьбе,
Пусть  я  себя  за  слабости  караю,
Что  к  сентябрям  строга,  а  не  к  себе.

Для  мезальянса  выбран  час  заката,
Немая  сцена  -  яркий  листопад.
Я  исполняю  в  первый  раз  стаккато
И  выбираю  ноты  невпопад.

О,  сентябри,  я  всё  равно  не  верю
В  сухой  расклад  моих  незрелых  лет,
Но  отчего  застыла  перед  дверью
И  кто  мне  дал  в  осенний  век  билет?..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483151
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.03.2014

ГАЛОШИ ДЛЯ ЛИВНЯ

В  затяжные  дожди  окунулась  Планета:
Что  ей  ось,  на  которой  надёжнее  путь!
Дождевик  натянув  и  -  айда  на  край  света
С  высоты  Водолея  на  ливни  взглянуть.

Ей  надеть  бы  галоши  да  топать  по  лужам,
Под  весёлый  шансон  коротать  новый  век
И  мечтать,  вдруг  опять  бабье  лето  закружит
И  на  танец  её  пригласит  Человек.

В  безнадёжной  затее  не  место  простудам
И  риниту  не  место.  Гуляй  -  не  хочу.
Изменить  бы  на  миг  среди  звёзд  амплитуду
И  зажечь  вместо  них  восковую  свечу.

В  полумраке  исполнив  с  дождём  пируэты,
Громогласно  вещать  об  осенней  поре.
Только  слышу  опять:  "Фантазёры  поэты.
Просто  капает  дождь  целый  день  на  дворе".

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483150
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 03.03.2014

ЗАМЕРЗАЮТ СТИХИ ОТ СТИХИИ

Под  лоскутным  рваным  одеялом
Замерзал  подвыпивший  поэт.
Прожигая  будни  много  лет,
Верил,  что  душа  не  догуляла.

Всё  в  цвету,  когда  он  в  забытьи
(У  мечты  ни  времени  ни  срока),
Не  приносит  на  хвосте  сорока
Стансы  и  бредовые  статьи.

Под  лоскутным  одиноко  плакать,
Головная  донимает  боль,
Но,  оставь  поэта,  не  неволь
И  не  разводи  напрасно  слякоть.

Под  кроватью  старятся  стихи,
Бережно  притрушенные  пылью,
И  они  от  холода  завыли,
Вспоминая  прежние  грехи.

Ни  тепла  в  квартире,  ни  огня,
Мысли  стынут,  превращаясь  в  кольца,
А,  бывало,  в  двадцать,  комсомольцем
На  футбольном  до  зари  гонял.

И  невест  по  пальцам  перечесть,
Пресловутым  не  бывать  рекордам,
И  звучат  на  улице  аккорды  -
Не  пропита  у  поэта  честь.

Под  лоскутным  прячутся  стихи,
Им  бы  десять  капель  "для  сугреву".
Посвятив  две  строчки  на  потребу,
Придержать  движение  стихий.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483013
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 02.03.2014

ОТРАЖЕНИЕ ТЕПЛА

Из  окошка  серого  дома
Вижу  город  давно  знакомый
И  деревья  родные  очень
И  тебя  вижу,  между  прочим.

Между  узеньких  переулков
Слышу:  город  живой  и  гулкий,
Но  не  вижу  давно  калину
(Список,  видимо,  будет  длинный).

Может,  ночь  мне  мешает  видеть?
Я  себя  не  боюсь  обидеть.
Самолюбие.  Мне  не  страшно,
Доедаю  пирог  вчерашний.

Кофе.  Сливки.  Какая  скука...
Кто-то  в  стену  ладонью  стукнул  -
У  соседа  сорвало  крышу,
Только  я  ничего  не  слышу.

Сыплет  осень  снежок  в  ладони
И  калина  у  дома  стонет.
Город  стынет.  Какая  мука.
Я  ему  подала  бы  руку,

Но  не  слышит  меня  дорога,
Мне  бы  только  тепло  потрогать
И,  снежинки  согрев  руками,
Я  увижу  благоуханье.

Зацветёт  под  окном  калина,
Я  к  окну  табурет  придвину
И  раскрою  фрамугу  смело:
Вот  и  май!  Жизнь  по-соло-вела.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=483012
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 02.03.2014

ЖИЗНЬ УПРАВИЛА

Среди  белых  ворон  я  чёрная,
Среди  глупых  -  пожалуй,  смелая,
Не  тупица  и  не  учёная,
Только  что  среди  белых  делаю?

Нет  ни  жезла  в  руках  ни  скипетра,
Не  главенствую,  но  не  бедствую,
И,  шагая  не  по  периметру,
Я  квадраты  давно  приветствую.

Если  стая  средь  неба  каркает,
Я  в  ответ  зажигаю  лучики.
Голых  лечат  давно  припарками,
Сытых  запросто  не  приручите.

У  вороны  свои  амбиции,
Хоть  незыблемы  в  стае  правила.
Между  масками,  между  лицами
Знаки  равенства  не  исправила.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482785
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 01.03.2014

ЦЕНА НАСТРОЕНИЯ

Ещё  сегодня  не  любила  осень
И    не  любила  слякоть,  хоть  умри,
И  придиралась  вечно  к  папиросе
И  глупо  злилась,  что  она  горит.

Ещё  сегодня  день  казался  мрачным,
А  я  брезглива,  видя  всюду  грязь.
Хоть  на  дорогах  дворники  батрачат
Не  с  листопадом,  а  с  судьбой  борясь.

Остервенело  машут  вслед  машинам,
Ругаясь  матом  (лексикон  -  на  сто!),
Что  снегопадом  осень  накрошила,
И  кто  в  нём  слышит  старенький  бостон?

Какая  мука  -  видеть  в  этом  краски.
Кто  заставляет  верить  в  торжество?
Художник  кисти  взял  не  для  "отмазки":
Он  видит  крону,  я  -  шершавый  ствол,

И  лист,  прилипший  к  старенькой  галоше,
И  вялый  шорох  высохшей  травы.
От  листопада  старый  лес  изношен,
Он  к  этой  скуке  за  века  привык.

Еще  немного  подожду  до  завтра...
Но  что  изменит  ход  живых  часов?
С  лихвой  убавится  у  нас  азарта,
Но  пусть  прибавится  нежнейших  слов

Былой  любви,  что  манит  красотою,
И  пробуждает  молодой  азарт.
Я  среди  осени  -  не  много  стОю,
Во  мне  же  осень  стОит  миллиард.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482784
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 01.03.2014

МНЕ БЫ… (продолжая верить)

Кто-то  в  урну  плюёт  для  шика,
А  иные  -  поближе  метят.
Если  кто  за  добро  "зашикал",
Значит  правда  живёт  на  свете.

Правды  разных  людей  не  дружат,
Но  за  что  так  играть  с  душою?
Если  мордой  -  так  только  в  лужу,
Если  горе  -  как  жизнь,  большое.

А  забраться  бы  да  с  ногами
На  диван.  Или  нет,  повыше,
И  друзей  не  считать  врагами,
Только  кто  это  в  спину  дышит?

Если  Ангел  -  навылет  душу,
Если  чёрт  -  повернусь  навстречу.
Боль  смешная  слезу  осушит,
Несмешная  -  сломает  плечи.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482607
рубрика: Поезія, Сюжетные, драматургические стихи
дата поступления 28.02.2014

САКСОФОН И СНЕГ

Невыносимо  гулко  падал  снег,
Набатом  сыпал  на  чужие  крыши,
А  саксофон  играл  и  шорох  слышал
Чужих  шагов...  не  грел  фонарный  свет.

Невыносимо  тусклая  Луна
Ушла  в  турне  по  выцветшему  небу,
А  за  столом  писал  сонет  хвалебный
Земной  чудак,  поживший  здесь  сполна.

Невыносима  хлябь,  но  всё  -  пустяк,
И  снег  ему,  пожалуй,  до  лампады,
Который  продолжал  на  крыши  падать,
Предчувствуя,  что  всё  ему  простят.


Но  саксофон  играл.  Ему  ль  не  знать,
Что  ни  сонетов,  ни  тепла  не  стоит
Чужая  боль  под  горловые  стоны,
И  не  впервой  под  снегом  замерзать.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482606
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 28.02.2014

ВСЁ ЕЩЁ БУДЕТ

Беспризорная  жизнь...
беспризорная:
Ни  тепла  не  найти,  ни  пристанища,
А  надежда,  как  миф,  иллюзорная  -
Ни  в  друзьях  с  ноябрём,  
ни  в  товарищах.

Ни  приюта  вокруг,  ни
убежища  -
На  душе  листопадное  крошево.
Завалиться  бы  в  тёплое  "лежбище"
И  укрыться  дырявою
прошвою.

И  прожив  не  судьбу,  а
мгновение
Не  в  мечтах,  а  в  полёте  над  тучами,
На  себе  ощутить  дуновение
Майских  дней  и  поверить:
Всё  к  лучшему.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482337
рубрика: Поезія, Сюжетные, драматургические стихи
дата поступления 27.02.2014

ОНА И ЧЕЛОВЕКИ

Ни  транжира  она,  ни  тать.
Просто  женщина.  Просто  баба,
Что  умеет  в  стихах  летать
И  не  любит  быть  в  чём-то  слабой.

Ни  строки  чужой  не  взяла:
Что  имеет  -  отдаст  навеки.
Взгляд  -  огонь,  а  внутри  -  зола
И  не  ведают  человеки,

Что  слаба  и  вольна  реветь,
Но  не  будет.  Сильна  и  точка.
Вместо  золота  носит  медь
И  вплетает  в  венок  листочки.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482336
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 27.02.2014

РИТОРИКА

Я  ненавижу  тишину
И  презираю  междометья,
И  вы,  друзья  мои,  заметьте:
Я  камня  в  спину  не  швырну.

У  тишины  есть  два  лица,
У  междометий  -  словоблудье.
И  что  теперь  с  народом  будет  -
Спросить  бы  нашего  Творца.

А  что  страшнее  тишины?
Когда  сыны  не  видят  дома,
Когда  они,  войной  ведомы,
Родного  крова  лишены?..

У  междометий  цвет  разлук,
У  тишины  -  ни  слёз,  ни  цвета.
Нет  у  риторики  ответа:
Кто  сына  выхватил  из  рук?..

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=482093
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 26.02.2014

НА ВЕРШИНЕ ПЛАСТА (венок сонетов)

                                 Посвящается  моим  землякам,
                                       шахтёрам  Донбасса
     1.

Мать  во  лжи,  как  дитя,  неповинна:
Был  бы  повод  –  найдётся  враньё
И  с  небес  налетит  вороньё
Поклевать  белены  сердцевину.


Бесконечных  дорог  отраженье
Ежедневно  сжигая  в  костре,
Ощущая  сквозь  сердце  прострел  -
Мать  готова  на  самосожженье,
.

Никогда  повиниться  не  грех,
Веря  тайно  в  заветный  успех,
Протянув  на  земле  лет  до  ста.

И  однажды  проснувшись  в  ночи,
Удивиться,  что  совесть  молчит.
Но  откуда  в  глазах  пустота?


2.

Но  откуда  в  глазах  пустота?
Серых  масок  зияют  глазницы…
Пусть  во  сне  никому  не  приснится,
Что  отец  против  сына  восстал.


О  сыновней  любви  напоказ
Разве  мать  на  Голгофе  расскажет?
Повинится  ль  в  надуманной  краже
Принимая  грехи  в  сотый  раз?

Если  жребий  падёт  на  неё  –
Будет  счастлива  -  вырвать  враньё
Из  души,  словно  жить  перестав.

Улыбаться  людской  простоте,
В  центре  быть  криминальных  статей,
Утверждая,  что  всё  неспроста.
3.  

Утверждая,  что  всё  неспроста,
Вспомнить  жизнь  и  её  середину,
Где  любимый  без  адреса  сгинул,
Ни  ответа  на  нём,  ни  креста.

«Опозорив»  семью  –  родила,
На  кровати  оставила  свёрток
На  отца  поглядела  упёрто,
Прохрипев:  «Вот  такие  дела»

Не  покаялась.  Видно,  сильна.
Кружева  заплела  изо  льна,
Не  предстала  пред  миром  повинной.

А  случись  чей-то  злой  язычок,
Мать,  как  мышь,  целый  вечер  –  молчок.
Прикрывает  окно  мешковиной.


4.

Прикрывает  окно  мешковиной,
Чтобы  мир  красотой  не  пестрел:
Подрастал  босоногий  пострел,
С  мягким  сердцем  и  взглядом  невинным.


И  откуда  такая  награда?
Родился  на  земле  человек!
Радость  матери  –  счастье  навек.
Рада  мама  и  бабушка  рада.

Есть  у  жизни  особая  страсть:
Выбирать  не  краплёную  масть
И  менять  километры  на  граммы.

Подчиняясь  велению  лет,
Отвергая  духовный  совет,
Парадокс  превращается  в  драму.




5.

Парадокс  превращается  в  драму
(Есть  характер  и  принципы  есть),
Если  где-то  и  зиждется  месть  –
Посыпается  пепел  на  рану.

От  рождения  юркий  и  скорый
Стал  пацан  -  за  отца  и  за  мать.
Знал:  семье  не  впервой  горевать:
Обрывал  надоевшие  шторы.


Годы  шалые  ветром  морозным,
Доставая  до  самого  мозга,
Оказались  на  гребне  волны.

Пуповиной  навек  повязала
Две  судьбы.  И  ответа  не  знала,
Дни  слезами  обиды  полны.


6.

Дни  слезами  обиды  полны,
Нет  ответов.  Есть  снова  вопросы.
По  утрам  подорожником  росным
Мать  босая  бежит  от  молвы.

Доставало  соседских  старух,
Пацана  беззаботное  детство,
Но  куда  пострелёнышу  деться?
Ведь  ребёнок  взрослеет  не  вдруг.


Поклоняясь  любви  беззаветно,  
На  вопросы  искала  ответы
Уходя  от  досужей  молвы.

Уходя  от  назойливых  глаз,
Мать  идёт  от  людей  всякий  раз,
Туч  рваньём  заслонив  край  Луны.


7.  

Туч  рваньём  заслонив  край  Луны,  
Непогода  дождём  разразилась  
Грозной  молнией  буре  на  милость  
Залила  Украины  «ланы».  

Время  мчится,  что  кони  в  степи.
И  никто  над  судьбою  не  волен:
Не  догнать,  не  взнуздать  эту  волю,
Если  больно  до  спазма  –  терпи:

Сын  –  шахтёр.  А  шахтёрский  огонь
Оголённой  ладонью  не  тронь,
Кровоточат  не  руки,  а  раны.

Коногонок  качается  строй,
В  небе  туча  висит  над  горой  –
Треплет  ветер  оконную  раму.


8.

Треплет  ветер  оконную  раму.  
Ураган.  А  внизу,  как  в  раю  -  
Пласт  земли,  превращаясь  в  броню,  
Дал  отпор  дождевому  тирану.



А  шахтёры,  препятствий  не  зная,
На-гора  выдают  уголёк.
Вглубь  колодец  безмерно  далёк,
Далеко  наверху  проходная.



Уголь  есть:  за  пластами  пласты,
Крепи  строятся,  словно  мосты,
Вдруг  –  удар.  О  себе  возвестив,

Лава  движется  в  дальний  отсек.
Ты  погибнешь  внизу,  Человек,
За  беспечность  собой  заплатив.  


9.

За  беспечность  собой  заплатив,  
Сгинешь  в  недрах.  Надежду  оставив,
Лишь  прошепчешь  сухими  устами:
-  На  меня,  Боже,  лик  обрати…

Только  смелость  отважных  ребят
С  героизмом  потом  соизмерят.
Мимо  крысы  снуют,  словно  звери…
Всё  в  пыли.  Рядом  взрывы  гремят.


По-пластунски,  живот  ободрав,
(Кто  силён  –  в  ситуации  прав),
Ленту  дёргает,  путь  сократив.

Ты  сейчас  не  герой.  Ты  –  мужик.
Если  прятать  лицо  не  привык  –
Топишь  помыслов  шкурный  мотив.


10.

Топишь  помыслов  шкурный  мотив,
Над  собою  усилие  сделав,
Во  весь  рост.  До  угля.  До  предела
Ты  упал,  но…  огонь  впереди.

Удержать  бы  подземный  балласт…
И  на  ленту  опасную  сели.
Это  всё,  что  заметить  успели
Мужики,  и…  обрушился  пласт.

Шанса  нет:  невозможно  остаться,
Воедино  с  огнём  слиться  в  танце,
Час  кончины  -  мгновеньем  приблизив.

Смерть  мгновенна,  а  может  быть  вечна…
Вот  комета…  и  хвост  бесконечный…
Вязнут  мысли  в  ошибках  коллизий…


11.

Вязнут  мысли  в  ошибках  коллизий,
Но  дороги  назад  не  найти,
Ты  стоишь  на  вершине  пути,
Смерти  страх  обнулением  снизив.

Зная  точно  –  шахтёр  не  проснулся,
Смерть  приняв  за  основу  основ,
А  земля  чтит  отважных  сынов,
Всех,  кто  выжил,  и  кто  не  вернулся,


На  траве  мирно  соколы  спят:
Шесть  ушедших  навеки  ребят…
-  Как,  Земля,  ты  смогла  не  сберечь?!

Сердце  комом  застыло  в  груди,
От  потерь  матерей  огради!
От  волнения  скомкана  речь.


12.

От  волнения  скомкана  речь,
Сердце  жжет  гробовое  молчанье,
А  друзья,  словно  однополчане,
Щит  к  ногам  возложили  и  меч.

Мать  окно  занавесив  тряпьём,
Вспоминает  мальчишечье  детство.
И  аморфно  взирая  на  действо,
Снова  с  пригоршни  горюшко  пьёт,

-  И  кому  эти  жертвы  под  силу?-
Мать  Всевышнего  хрипло  спросила,
Всё  надеясь  на  призрачность  встреч.

Не  свихнуться  бы  в  боли  навек.
В  том  силён  и  велик  Человек,
Чтоб  себя  от  себя  уберечь.


13.

Чтоб  себя  от  себя  уберечь,
Водрузив  на  окно  коногонку,
Шепчет  сыну  родному  вдогонку:
-  А  игра  разве  стоила  свеч?

Если  сына  никто  не  вернёт
И  семью  разорвали  пороки,
Если  ровными  были  дороги,
Значит,  был  уготован  полёт.


А  Донбасс  на  героев  богат:
Рядом  встанет  товарищ  и  брат  –
Не  впервой  выполнение  миссий.

Будь  смелее,  дружище,  держись.
Знай,  под  Солнцем  нормальная  жизнь,
Помолись,  день  ответа  приблизив.


14.

Помолись,  день  ответа  приблизив,
Возложи  к  монументу  венок
У  шахтёрских  гранитных  сапог
И  забудь  об  ошибках  коллизий.

Каждый  сын  на  подмогу  примчится,
Позабыв  в  этот  миг  о  себе.
Мать  сцепила  ладони  в  мольбе:
-  Пусть  с  моим  ничего  не  случится!

Помолись  -  за  сыновни  грехи,
Не  глухи  небеса,  не  глухи…
Все  проходят  дорогою  длинной.

Жизнь  –  Голгофа.  Ответов  не  счесть,
А  соврать  –  не  великая  честь.
Мать  во  лжи,  как  дитя,  неповинна.


Магистральный

Мать  во  лжи,  как  дитя,  неповинна,
Но  откуда  в  глазах  пустота?
Утверждая,  что  всё  неспроста,
Прикрывает  окно  мешковиной.

Парадокс  превращается  в  драму,
Дни  слезами  вопросы  полны:  
Туч  рваньём  заслонив  край  Луны,  
Треплет  ветер  оконную  раму.


За  беспечность  собой  заплатив,
Топишь  помыслов  шкурный  мотив  –
Вязнут  мысли  в  ошибках  коллизий.

От  волнения  скомкана  речь.
Чтоб  себя  от  себя  уберечь,
Помолись,  день  ответа  приблизив.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=481888
рубрика: Поезія, Лирика
дата поступления 25.02.2014

КАНИТЕЛЬ

Где-то  чёт,  у  меня  вечный  нечет:
От  зимы  до  зимы  -  канитель.
Аспирин  ностальгию  не  лечит,
Ностальгию  не  лечит  метель.

Вот  бы  радуги  струйку  живую
Заказать  после  всех  четвергов:
Не  по  правилам  снова  живу  я
Вдалеке  от  родных  берегов.

От  чужих  берегов  мало  проку,
Но  мосты  -  золотой  аргумент,
В  них  я  вижу  в  обратно  дорогу,
Только  ходу  "в  обратное"  -  нет.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=481885
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 25.02.2014

БЕЗ НАЗВАНИЯ

И  была  в  этот  день  война
И  горючими  слёзы  были.
Выли  пули  и  бабы  выли,
Исчерпав  злую  боль  до  дна.

А  на  дне  был  скупой  мороз,
Или  слёзы  скупыми  были,
Мы  войне  сто  дорог  закрыли,
Чёрт  её  в  этот  день  принёс.

И  была  в  мёртвых  пулях  злость,
Или  месть,  только  злости  -  больше.
От  Донецка  до  самой  Польши
Горя  большего  не  нашлось.

Да  и  меньшего  горя  нет.
Плачет  день.  Или  плачут  бабы.
Если  скажут:  "Иди!"  Пошла  бы,
Отвела  бы  детей  от  бед...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=481710
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 24.02.2014

НАВЕРНОЕ, ФИЛОСОФИЯ…

Я  разобью  на  атомы  грехи,
Чтоб  разлетелись  беды  -  по  крупицам,
Но  если  души  у  людей  глухи  -
Я  загляну  в  скукоженные  лица
И  разобью  на  атомы  грехи.

И  полетят  осколками  слова
По  всей  земле  и  возвратятся  эхом,
И  если  ветер  душу  не  сломал,
Рабом  не  буду  жалкого  успеха  -
Пусть  улетят  осколками  слова.

Да  возвратится  разум  и  покой
И  канут  в  Лету  низменные  страсти,
Я  осеню  дрожащею  рукой
Крупицы  слов.  И  кто  их  угораздил
Не  возвратить  мне  разум  и  покой?

Но  есть  у  масок  жалкий  аргумент:
Смеясь  в  лицо  -  скрывать  свою  личину.
Хоть  у  личины  постулатов  нет,
Она  отыщет  скользкую  причину  -
Навешать  маскам  жалкий  аргумент.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=481690
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 24.02.2014