Давид стоял посреди комнаты и смотрел вокруг. Немного потрескавшиеся голубые стены были осветлены неприятным зимним солнцем. Лучи пронзали его глаза и вводили Давида в паническое состояние. Казалось, что комната имела свою душу. Душу злости и страха.
«Неужели это всё я?! Не может этого быть! Просто не может!!!» - неслись в словесном потоке мысли Давида. Он взял себя за волосы грязными от крови руками и заплакал.
***
В комнате царило весёлое настроение. Восемь человек разбилось на две группы и разговаривало о чём-то земном, низком, приземлённом. А в голове Давида, зажатой наушниками, шли реакции возвышенных мыслей. Они были непонятны ему, но Давид умел извлечь вывод из каждой.
Когда в комнате осталось четыре человека, Давид начал быстро высыпать всё из сумки. Он долго и судорожно искал в содержимом сумки нужный ему предмет. И нашёл…
Лезвие ножа красиво и даже в некоторой степени эстетически вошло в живот девушки под сопровождение её криков. Музыка смерти приятно взволновала Давида. Он наслаждался ей и что-то шептал еле открывающимися губами.
Вдруг Давид почувствовал, что на него кто-то навалился сзади и попытался остановить, но нож был уже в ноге героя-самозванца. Через мгновение нож вонзился в сердце этого нерассудливого парня.
Мозг Давида отключился, и его действия были инстинктивными. Лишь иногда мозг включался и Давид понимал, что он – спаситель человечества и режет детей дьявола.
«Там им и место. У их отца – в аду!» - кричал диким криком спаситель этого грешного мира.
Давид чисто и бескорыстно верил в идею, действовал по ней, чувствовал истинную правоту в своих действиях. Его мозг выдавал немыслимые комбинации мыслей о Вселенной, о Боге, о дьяволе, обо всём в мире…
Он избавил их от грехов и отослал к отцу всех грешников…
Из наушников в полной тишине доносилась Atakama «Самоубийца». Сомнения начали всё сильней овладевать Давидом, но чей-то голос пробивался сквозь слёзы и твердил о правильности поступка. Этот голос он знал с детства и доверял. Доверял больше всего…
Давид чувствовал себя героем и спасителем, в то время как его ноги не ощущали ничего. Он летел на встречу неизведанному, на встречу со своими жертвами…
