Ты медленно пьешь, осторожно, тонко…
И греешь зачем-то в руках коньяк.
А я бы давно опустилась шелком
тебе на колени… А я… а я…
а я закипаю тобой на вдохе…
Худею по правилам /ну почти…/ -
немного стихов, много-много кофе
и эти безжалостные гудки
пунктиром по венам…
И до рассвета спускается ночь, словно вдоль спины,
пока не услышу твое «привет»… И
не вспомню, как мало нам ждать зимы.
Но в нашем кафе нет таких кабинок,
чтоб шторку завесили – и одни…
Все царства, что я возводила – мимо!
Поди теперь вспомни - зачем они?
Мой стиль изменился, как детский почерк,
как сорванный голос, как дерзкий смех.
И я так хочу целоваться громче -
при зрителях, близких, врагах… при всех!
На чашке ожог… Ты касалась мятно
своими губами… Остался след…
Теперь на салфетке, тобой измятой,
написан помадой автопортрет…
И, может быть, это шальные нервы
и ревность ко всем, кто был просто «до».
Но я всего-навсего буду первой,
рискнувшей в тебе раствориться льдом,
кто будет любить все твои цунами
и каждую дюну твоих пустынь…
А ты мне прости десять тысяч «-маний»,
смешное желанье учить латынь,
мечту - воскресить племена этрусков,
стать кровью в предсердии декабря!..
Сбиваясь со всех языков на русский,
шептать тебе "mia"... кричать "моя!"
|
|
