Мой май - Мамай
Тепло весеннее вложи
в непостоянство, в непогоду,
и майской пропастью во лжи
рассейся, возрасту в угоду.
Пусть градус спаивает ртуть,
черта – условный знак деленья.
В чужих глазах уж не задуть,
как щепок вспыхнувших, поленья.
Май - брат по желчи, тамплиер,
хранитель тайного Грааля,
песчаной осью хроносфер,
Землёй нанизанной играя,
с душой связует образа,
как с Иисусом пуповина
Марии, капает слеза
расплавленного парафина.
Табачный абрис облаков -
как папиросная бумага -
скрутился весь, и был таков,
а мы на дне универмага
в хламье находим перископ,
и смотрим в даль неологизма:
жизнь - это регги без синкоп,
непреломляющая призма.
Спусти дожди на тормозах,
забей на первый гром с прибором:
косяк дверной в крови – Пейсах,
младенцы, агнцы, Аве Тора!
Я не приветствую тебя,
весна – я твой иновременец,
трава, заблудшая в степях,
вор хлебосольных полотенец!
В краю обветренных углов,
где каждый шорох - сотрапезник,
я становлюсь словоголов,
а ты, как рифма, - всё помпезней.
Но здесь являются из тьмы
два-три наброска к предисловью,
к чему-то большему, где мы
соизмеряемся с любовью.
Теплом напуганная тварь
у Бога к пазухе прижалась,
и если солнце – киноварь,
то я, скорее, побежалость.
И голова легка, точь-в-точь
как майским вечером прохлада,
и дольше жизни длится ночь,
и больше данного не надо!..
|
|
