Родовое
Почувствуй боль и малыша толкни
Поближе к неизведанному свету,
Рождением его переверни
Спешащую по космосу планету.
Пусть головой выходит наперед
И не спеша раздвинет кости таза
И щупает открывшийся проход
Рукой первопроходца-скалолаза.
И пусть кричит, вдыхая кислород,
Что он в Афинах правил и в Ахайе.
Врач улыбнется. Ангел все поймет
И успокоит, крыльями лаская.
Малыш забудет, кем доселе был
И в сотый раз познает мир огромный.
И лишь случайный шорох птичьих крыл
Об Ангеле смеющемся напомнит.
Не пишется. Не естся и не спится.
И все равно,
Что поседевшие страницы,
Как полотно -
Зовут и манят подписаться -
На вечный знак,
Чтобы хоть как-нибудь остаться,
Достать до сна,
Чтобы хоть кто-нибудь ладони
Не позабыл,
Что знали взмахи и уклоны
Заспинных крыл,
Что нежные ласкали щёки,
Своё тепло
Дарили всем... И эти строки -
Чертям на зло
Увидят мир - на паутине
Материка
И будут жить. И будут мимо
Лететь века.
А мне осталось только росчерк
Оставить там,
Где мой, когда-то стройный почерк,
Рвала рука...
С декабрем обвенчанные листья
Снегом, как фатой, обнесены.
То, куда стремятся листья, мы
Называем просто небом чистым.
На немые плиты из бетона
По привычке сброшена листва,
И на загнанный в метро асфальт
Расточают запах роз бутоны.
А в толпе мелькающие лица
Поднимают взгляды к небесам.
В чей-то голове мелькнувший псалм
Мчит туда, где листья и молитвы...
С декабрем обвенчанные листья
Вдруг втоптала в грязь людей толпа,
И аллея стала так пуста.
Лишь декабрь снегами плачет, злится...
Потому что эти,
эти листья
он теряет
каждый год
вот так...
С одиночества
Ветер дует, как в сопилку,
В сточную трубу.
Осень делает подстилку
Из листвы в саду.
Странно пахнет карамелью
Золотой ранет.
Говорят, на той неделе
Умер Магомет.
Он пророчил десять казней
И второй потоп.
Он смотрел на мир соблазнов,
Будто в микроскоп.
Это было очень просто –
Словно дважды два:
Магомет сошел к погосту
С ОДИНОЧЕСТВА…
|
|
