83. Хлеб - всему голова. 5

Ну  что,  созрела?  Здоров  будь!  -  пожимая  протянутую  холодную  ладонь,  спрашиваю  у  Ивана-философа.
-  Так  точно,  командир!
-  Чего  же  так  официально  -вскинув  на  него  удивлённый  взгляд,  спрашиваю,  снимая  куртку,  и  вешая  на  ржавый  гвоздь,  торчащий  из  стенки.
-  Ты  чё,  забыл  как  моего  Шарика  ставил  по  стойке  смирно?
-  Да,  что-то  с  памятью  моей  стало,  то  что  было  не  со  мной  -  помню  -  отвечаю,  поняв  намёк  на  последнюю  встречу.
-  Ничего,  он  у  меня  привыкший.  Не  обижается.
-  А  я  думаю,  чего  это  он  в  конуру  забился.  Может,  думаю,  обиделся,  что  мало  перца  в  варениках  было.  Ну  ничего,  давай  работать  будем.
-  А  как  же  по-сухому  -  доставая  поллитровку,  спрашивает  хозяин.
-  После  операции.  Сделаем  -  потом  -  моя  руки,  отвечаю  обидевшемуся  Ивану  -  давай  
миску,  закваску,  подсолнечное  масло  с  мукой.  У  тебя  какая?  
-  Так,  вона,  есть  и  ржаная  и  пшеничная.
 Запели  стаканы  из  раскрытого  шкафчика,  говоря,  что  хозяин  настаивает  на  утреннем  променаде,  не  обращая  внимания  на  процесс  замеса  теста.
-  Чего  ты  болтаешься,  как  дерьмо  в  проруби  -  наливай,  коль  достал,  не  метушись.
 Тесто  было  замешано  и  поставлено  на  тёплый  припечек,  а  я  помыв  руки,  подсел  к  столу,  где  была  готова  холостяцкая  трапеза.
 После  первой,  работа  наладилась.
-  Миску-форму  смажь,  чтоб  не  пригорело.
-  Есть,  командир!-  стараясь  угодить,  шебурша  тапочками  по  вытертому  полу,  заливается  Философ.
Да  брось  дуру  гнать  -  я  выше  рядового  не  подымался.  Чистые  погоны  -  чистая  совесть.
-  Но  по  годам  старше  -  поднося  наполненную  ёмкость  для  повтора  ритуала,  и  улыбаясь  прореженными  зубами,  отвечает  военмор-  садись,  командир.  
   Я  уже  стал  привыкать  к  новому  званию.  -  Не  сади  -  успею.    В  пятидесятых,  когда
Усатый  прижмурился,  служивых  стали  вербовать  на  шахты,  раньше  отпуская  со  службы.    И  встретила  меня  Воркута  страшными  морозами  -  жуть  после  центральной  полосы  России.  Блатота  в  овчинных  тулупах  королями  ходит,  пьяными  лежит  в  сугробах,  и  ничего  не  берёт  -  закалённые  сроками  и  холодом  вечной  мерзлоты.
Представь:  пол  литра  спирта  за  пятьдесят  копеек.  На  улицах  беспредел  конкретный.  Человеческая  жизнь  -  бесплатно.
   Вчерашние  кулаки  в  бандиты  перешли  -  выживать-то  надо  как-то.  Приспосабливались  люди  ко  всему.  И  вот,  оказался  я  на  свадьбе.  В  бараке  стол  из
досок,  отшлифованный  локтями  и  посудой.  Молодые  навеселе,  да  и  гости  радёшеньки,  что  есть  повод  развеяться.  Сидим,  гутарим,  и  чем-то  я  приглянулся  соседу,  может  оттого,  что  шибко  на  его  зазнобу  засматривался.  И  шепчет  он  мне,  вынимая  финку  из  голенища,  но  я  хорошо  слышу:-  Я  польский  лётчик.  У  меня  руки  по  самые  гланды  в  крови.  Так    что,  смотри  в  свою  тарелку,  а  то  хрюкнуть  не  успеешь.  Ну,  что  тут  скажешь-  везде  свои  законы.  А  у  них  срокА  по  двадцать  лет,  и
терять  нечего  -  уже  обжили  севера.
 В  дверь  кто-то  начал  усердно  скрестись,  но  Иван  уже  клевал  носом  в  капусту,  и
мне  пришлось  запустить  собаку,  которая  сразу  легла,  положив    мордочку  на  лапы,
и  поглядывая  на  тухнущую  фигуру  хозяина...
 Солнце  радовалось  голубому  небу,  когда  вынув  из  печи  пухлую  булку  хлеба,  и
накрыв  полотенцем,  положил  остывать,  как  и  Философа,  шёл  домой  в  сопровождении  радостного  Шарика.
 Ослаб  нынче  военно-морской  флот,  не  тот,  что  был    в  наше  время...
                                                                     2020  
 
 

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=985161
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 04.06.2023
автор: Санчо