Хотя эта картина называется безо всяких затей, в стиле акына, «Ребенок с морской раковиной», с ней как раз не все просто. Можете мне верить: у меня была такая ракушка, там-тогда, в детстве, поэтому я прекрасно понимаю этого ребенка, вероятно, девочку.
[img]https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/7/7f/Child_with_a_Seashell_oil_1902_Frank_Weston_Benson.jpg/495px-Child_with_a_Seashell_oil_1902_Frank_Weston_Benson.jpg[/img]
Это гигантский, или королевский стромбус – такая улиточка, обитающая на дне Атлантического океана от Флориды до Колумбии, местами теперь доведенная до почти полного истребления. Ее мягкую часть едят, а раковины, как видите, служат для забав. Та, которая была у меня, явно не была съедена, потому что на раковине съеденного моллюска обязательно имеется особой формы дыра, не пробив которую, его из раковины целиком не извлечешь. Значит, утешаюсь я теперь, ту мою раковину выловили для моих детских развлечений уже пустую, ну, в крайнем случае, изгнали из нее какого-то рака-отшельника или манящего краба, и тот, пуча глаза на агрессора и возмущенно размахивая клешнями, перебрался в другую пустую раковину, которых на дне Карибского бассейна достаточно.
И вот эта раковина очутилась на какой-то полке у нас дома, а когда я достаточно подрос, чтобы до полки дойти, а до раковины дотянуться, стала она моей игрушкой типа «и хочется, и колется». Она не кололась, пока я изучал ее невероятную форму, все эти рога, выступы, спирали, шишечки, впадины, шероховатости, окаменевшие морщины и обширный закругленный выступ, формой напоминавший ухо. Этим «ухом», я думаю, моллюск прикрывал свою ногу, передвигаясь по морскому дну в поисках пищи (а пищей ему служат водоросли). К этому же «уху» я прикладывал свое ухо – и тогда в стромбусе мощно и даже иной раз грозно билось о невидимый берег невидимое море, но оно определенно было там, этот звук ни с чем не спутаешь. Раковина начинала «колоться», когда я углядел в ней признаки шлема и сигнального рога: такой же в точности шлем я видел на голове какого-то азиатского принца в книжке из серии «Казки народів світу» («Сказки народов мира»), а про рог я догадался сам, ведь только в такую внушительную штуку мог трубить морской царь или там Посейдон.
Тот стромбус весил килограмма два, а может, и больше, и, как всякая порядочная ракушка, был каменно тверд и совершенно несгибаем. Поэтому водрузить этот «шлем» на голову так, чтобы он держался сам по себе и не сваливался, было невозможно. Но соблазн был так велик, что я не оставлял попыток, и стромбусу несколько раз грозила гибель, а мне, наверное, какое-то наказание, когда раковина сваливалась с моей головы и звонко ударялась о пол. Я в ужасе замирал, но стромбус оказывался цел – и попытки возобновлялись. Я даже пытался привязать раковину к голове шарфиком, но это, если и удавалось, было никуда не годным решением: ходить по комнате приходилось так осторожно, как если бы я нес на голове кувшин с водой. Привязанный стромбус, чуть что, терял равновесие и сваливался с моей макушки, повисая на шарфике и больно бодая меня рогами, куда ни попадя. В конце концов, повертев его так и сяк и никак не приладив, я носился по квартире со стромбусом на голове, одной рукой придерживая «шлем», второй размахивая палкой, а горлом издавая воинственные кличи. Да, горлом, потому что протрубить в стромбус тоже не получалось, хотя в нем имелся выступ, вполне похожий на мундштук духового инструмента, только дуй – и я дул, старательно, изо всех, заливая раковину слюной, но стромбус издевательски молчал.
Однако бегать с таким грузом на голове, да еще и придерживая его рукой и время от времени пытаясь выдуть из раковины какой-то тревожный сигнал было занятием довольно утомительным. Скоро я возвращался к тому, что у нас со стромбусом получалось лучше всего и совершенно «не кололось». Мы укладывались на тахту или просто на пол, я снова рассматривал и ощупывал все его загнутые рога, выступы и спирали, а стромбус издавал звук моря, такой мощный, что мне даже не надо было прикладывать к раковине ухо, чтобы его услышать. Потом в этом неумолчном шуме прорезывались крики чаек, слышался плеск волн о борт парусника, свист ветра в снастях, тахта начинала едва заметно покачиваться – так я, случалось, и засыпал в обнимку со стромбусом.
Спала ли раковина – я не знаю.
11/2020
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=894545
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 10.11.2020
автор: Максим Тарасівський