Чортівня. (насниться ж таке)

-  До  труни  треба  класти    так,  щоб  плечима  до  дерева  було.
-  Это  зачем  ещё?
-  Побачиш…  Щоб  чорти  не  полізли.
-  Какие  черти?  Что  ты  мне  рассказываешь?
-  Диви,  хлопців  до  підвалу  спустити  треба  на  ніч,  бо  там  прохолодніше.  Їм  завчасно  тліти  ні  до  чого.
-  Только  давай  их  в  гробы  положим,  спускать  легче  будет,  обмякшие  какие,  видишь?
-  Та  давай.  Ось  і  подивишся  за  чортів,  як  вони  там  лізуть.  -  посміхнувся  Петро.  Хто  тут  в  нас?  М..м..м…Бондар  Трохим  Юхимович,  з  конвоїрів.  Того  я  знав,  під  Богом  ходив  чоловіче,  той  йому  і  труну  за  розміром  підклав.  Диви,  бач?  А  в  нас,  як  раз,  дві  такі.  А  це  я  навіть  і  не  знаю  хто,  може  підконвойного  вів?  Та  ладно,  труни  все  одно  однакові.  Тож  йому,  без  перебільшень,  не  за  розміром  «костюмчик»  буде.
-  Ось  і  поклали,-  продолжил  он.
Я  молчал…молчал  и  наблюдал  за  тем,  как  ловко  у  него  всё  выходит.  Как  не  впервые  он  это  делает,  да  как  он  с  людьми  разговор  ведет,  будто  и  не  замечает  вовсе,  что  жив  человек,  а  что  нет.  
-  Спускайся  донизу,  а  я  тобі  зверху  правити  буду,  -  сказал  Петро,  прихватывая  гвоздями  крышки  на  гробах.
-  Хорошо,-  сказал  я  и  спустился  в  подвал.
Это  был  узкий  вход,  сделанный  уступом,  как  делали  погреба  в  селах,  с  более  глубокой  первой  ступенью.  Подвал  был  довольно  сухой.  Ступени,  как  я  успел  рассмотреть,  были  грязные,  почти  черные,  но  заметно,  что  усилены  они  некогда  были  цементным  раствором.  Да  и  сделаны  они  аккуратно,  хоть  и  довольно  высокими.  
Спустившись  с  головой,  я  поджег  спичку.  Передо  мной  осветилась  комната  с  двумя  деревянными,  уже  облезшими  от  времени,  массивными  дверями.  Одна,  что  вела  прямо,  была  плотно  заперта  на  железный  засов.  Та  же,  что  была  слева,  оказалась  полуоткрытой,  и  темнота,  вырывавшаяся  вместе  с  холодом  из  двери,  наводила  какой-то  нелепый,  детский  страх.
Я  хотел  было  приоткрыть  её  шире,  чтоб  осветить.  Но  свеча,  которую  я  только  что  поджег  догоравшей  спичкой,  брызнула  мне  на  руку  воском,  зашипев  от  мотылька,  который  вспорхнув  из  ниоткуда  крыльями,  налетел  прямо  на  огонёк.
-  Петро!-  окликнул  я.  –  Давай  ещё  свечи  неси,  у  меня  догорает  уже.
-  Та  добре,  несу  вже,  у  мене  ось  ще  дві,  тримай.  Петро  опустил  руку  в  подвал  и  затряс  ею,  чтобы  мне  сразу  стало  видно  свечи  которые  он  держал.
-  Да  зачем  мне  две?
-  Ти  одну  тут  на  сходи  став,  видніше  буде,  а  другу  знизу  підпали.  А  як  спустимо,  то  на  труну  перенесеш,  а  я  молитву  прочитаю.
Я  поджег  свечу  и  поставил  на  ступени,  вторую  свечу  я  уже  поджигал  от  первой.  Спустившись  вниз,  я  со  скрипом  приотворил  таки  вторую  дверь.  Передо  мной  проявилась  комната,  в  два  раза  большего  размера,  чем  первая.  Пол  в  ней  был  на  пару  дюймов  выше.  
-  Нужно  быть  внимательнее,  -  промелькнуло  у  меня  в  голове.
Поставил  я  свечу  на  пол  в  этой  комнате,  почти  у  самого  входа  так,  чтобы  свет  от  нее  озарял  не  только  эту  комнату,  но  и  лучами  своими,  через  открытую  дверь,  предшествующее  помещение.
-  Петро,чуєш?  Подавай  вже,  та  треба  звідси  йти,  бо  якось  вже  моторошно.  -  поднимаясь    по  ступеням  окликнул  я  свого  друга.  А  высунув  голову  из  погреба,  ещё  и  успел  заметить  его  добрую  улыбку.  Он  почти  всегда  улыбался,  когда  я  переходил  в  разговоре  на  украинский  язык.  Причём,  я  так  никогда  и  не  понимал,  от  чего  он  улыбается,  то  ли  от  акцента,  с  которым  мне  доводилось  коверкать  слова,  то  ли  от  самого  факта  перехода  на  родной  его  сердцу  язык.  Мне  ещё  почему-то  вспомнился  кузнец  Вакула  да  казак  Пацюк  из  Гоголя,  как  они  ловко  со  всякой  чертовщиной  обращались.
-  Гартувала  куля  козака…-  начал  напевать  незнакомую  мне  песню  Петро,  приподнимая  гроб  со  стороны  ног.  А  слегка  приподняв,  он  не  придумал  ничего  лучшего,  как  в  таком  положении  толкать  его  вперед,  прямо  на  меня.
-  Вот  ловкач,  -  подумал  я.  И,  подхватывая  гроб,  попятился  назад.  Но  как  только  гроб  наклонился  в  подвал,  я  понял,  что  сил  у  меня  не  так  уж  и  много.  Полный  вес  мне  удерживать  было  крайне  тяжело,  но  Петро,  увидев  напряжение  на  моем  лице,  бросив  свой  край  на  первую  ступень,  поторопился  на  мою  сторону.  И  придерживая  гроб  вдвоем  с  одной  стороны,  безбожно  бахая  второй  по  ступеням,  мы  стянули  его  таки  в  подвал.
-  Куди?-  спросил  Петро.
-  Вправо,  в  дверь,-  ответил  я  и  перешел  в  сторону  от  ступенек.
-  И-и-и…  взяли,-  подхватив  с  двух  сторон  и  занося  во  второе  помещение,  закряхтели  мы.
-  О-о-о,  та  тут  їм  добре  буде,  як  в  світлиці.  -  протяжно  заметил  Петро.
-  Ну  да,  ну  да,-  совершенно  обессилев  закивал  я  в  ответ.  -Пошли  за  вторым?!  Да  и  дело  с  концом!-  начал  поторапливать  я.
Петро  снова  заулыбался,  понимая  как  неприятна  была  мне  эта  ситуация,  со  всеми  этими  гробами  да  бесовщиной.
Я  вылез  из  погреба,  чтоб  по-человечески  отдышаться,  да  дневным  светом  подбодриться.  Уже  начинало  смеркаться  и  становилось  как-то  не  по  себе.
Петро:  -  Та  давай  вже  й  другий  спустимо,  йому  тут  не  місце.
Мы  взяли  второй  гроб  и  поднесли  к  подвалу.  Свеча,  которая  стояла  на  ступенях  потухла  от  сквозняка.  -  Странно,-  подумал  я.  Ведь  помещение,  вроде  бы  глухое,  а  так  тянет.
-  Петро,  а  что  там  за  другой  дверью  в  подвале?  Ты  не  знаешь?
-  Та  звідки  мені  це  знати?  Вона  закрита  вже  років  з  десять.  Не  чіпає  її  ніхто,  бояться  люди.  -  заулыбался  Петро.
-  Да  хватит  меня  запугивать  тут,  сколько  можно?-  начал  злиться  я.
Прыгнув  на  ступени,  я  заново  поджег  свечу  и,  повернувшись  лицом  к  выходу,  сказал  Петру  подавать.  Петро,  как  и  прежде,  толкнул  приподнятый  гроб  вперед  и  ловко  перехватившись,  стал  на  мою  сторону.
-  Ну  що,  потягли?-  мельком  посмотрев  мне  в  лицо  спросил  Петро.
-  Ага,-  уже  с  тяжестью  в  голосе  промямлил  я.  И,  сделав  шаг  назад,  начал  стягивать  гроб  по  ступеням.
Дук,  дук,  дук…-  такой  звук,  словно  внутри  он  был  совершенно  пуст.
-  Ты  слышишь,  Петро?  Он  как  пустой  вовсе…
-  Та  чую  вже.  Він  хоч  і  легше  першого,  але  точно  не  пустий.  То  мабуть  дерево  інше.
-  Да  какое  дерево?-  возмутился  я.  –  Давай  ускоримся.
Мне  стало  явно  не  по  себе.  И  в  этот  момент  спиной  я  почувствовал  сквозняк.  Дуло  со  стороны  запертой  на  засов  двери.  Я  ускорился.  И  перепрыгнув  через  гроб,  стал  с  противоположной  стороны,  чтобы  подхватив  поскорее  занести  в  открытую  комнату.
-  Куди  ти?  Ану  назад,  не  можна  через  труну  стрибати.-  вернул  меня  Петро.
Я,  смирившись,  обошел  с  обратной  стороны  и  подхватил  уже  приподнятый  Петром  гроб.  Мы  занесли  его  во  вторую  комнату,  аккуратно  минуя  высокий  порожек.
Поставив  оба  гроба  рядом,  Петро  затеребил,  стоявшую  у  двери  свечу.  Тень,  образовавшаяся  от  него,  заиграла  по  стенам  причудливыми  формами.  Развернувшись  со  свечей  в  руках,  он  поставил  её  на  гроб,  который  мы  занесли  первым.  И  свет  от  свечи,  как  будто  вмиг  успокоившись,  осветил  всю  комнату  нежным  и  теплым  светом.
-  Неси  іншу  свічку,  що  на  сходах.  -  повернулся  на  меня  Петро.
Вскочив,  я  прошмыгнул  в  дверь  и  в  пару  шагов  преодолел  ступени.  Схватил  свечу  и  также  быстро,  но  уже  прикрывая  её  рукой,  вернулся  к  Петру.
-Зверху  став,  -  указал  на  гроб  Петро.
Я  поставил  свечу.  Она  дрожала  как  осиновый  лист.  В  размерах  она  была  уже  вдвое  меньше  первой,  хоть  и  поджигали  одновременно.
-  Отче  наш…-  затянул  Петро.
-  Що  єси  на  небесах,  -  стал  подтягивать  я.
Так,  прочитав  молитву,  Петро  взял  свечу  с  гроба  Трохима  и  пошел  в  сторону  выхода.  Я  же  брать  вторую  свечу  не  решился,  и,  подведя  ладонь  за  нее,  хорошенько  дунул,  затушив  её.  Но  одновременно  с  тем,  как  я  тушил  свечу,  кто-то  ударил  по  засову  двери  в  соседней  комнате.  Этот  лязг  жутко  напугал  нас.
-  Хутчіше,-  обеспокоенно  сказал  Петро  и  ускорил  шаг.
Я  молча  последовал  за  ним,  понимая,  что  сердце  моё  уже  выскакивает  от  волнения.В  один  миг  Петро  прыгнул  на  ступени  и  уже  обернулся  у  выхода  из  подвала.  
-  Видать,  он  тоже  порядком  трухнул,-  подумал  я.  Он  же,  обернувшись,  взял  решетчатую  дверь  в  районе  замка  и  уже  приготовился  захлопнуть  её  вслед  за  мной.  Как  только  я  сделал  шаг  наружу,  он  с  размахом  хлопнул  решеткой,  навешивая  и  запирая  на  ключ  амбарный  замок.  В  этот  момент  мы  снова  услышали  удар  по  засову  двери  внутри  подвала.
-  Жуть  какая-то,-  произнес  шепотом  я.
-  Та  то  бісики,  он  диви,-  ответил  на  мой  шепот  Петро  и  указал  рукой  в  сторону  подвала.
Я  обернулся  и  увидел  сквозь  темноту  свет,  мерцающий  в  комнате,  которую  мы  только  что  покинули.
-  Но  я  же  затушил  свечу,-  испугался  я.
Петро  засмеялся.  В  его  выражении  лица  не  было  ни  капли  волнения.  Складывалось  впечатление,  как-будто  он  такое  чуть  ли  не  каждый  день  наблюдает.  И  этот  смех  ещё…  
-  Та  знаю,  мабуть  знов  загорілась.  
-  Что  значит  снова,  как  это  загорелась?
Он  рассмеялся  с  новой  силой.
Тут,  вглядываясь  в  подвал  через  решетку,  я  почувствовал  как  кто-то,  оттолкнувшись  от  моего  плеча,  перепрыгнул  сквозь  решетку  через  три  высокие  ступени  и  остановился,  спрятавшись  за  одну  из  них.
-  А-а-а,-  вскрикнул  я  испугавшись.  –  Что  это  было?
-  Та  то  мабуть  кішка,-  сказал  ухмыляясь  Петро.  И,  взявшись  за  решетку  одной  рукой,  тоже  стал  всматриваться  в  подвал.
Наклонившись,  он  поднял  камешек  и  кинул  сквозь  решетку.  Было  слышно  лишь  то,  как  камень  застучал  по  ступеням  вниз  и,  остановившись,  исчез  из  вида  за  сводом  подвальной  двери.  Мы  притихли.  Через  секунду  мы  услышали  как  кто-то  стал  водить  этим  камнем  по  бетонному  полу,  словно  он  делал  это  ногой.  Дрожь  пробежала  у  меня  по  спине.
-  Жуть  какая-то.
И  попятившись  чуток  назад,  я  увидел,  как  тень,  которая  пряталась  за  ступенями  в  подвал,  быстро,  одним  прыжком,  мелькнула  вниз.  Как  раз  в  то  место,  где  скребли  камнем  по  полу.  При  этом  в  прыжке  так  отчетливо  хрюкнула,  что  у  меня  и  сомнений  не  было,  что  звук  этот  какого-то  животного  происхождения.
-  Что  делать  будем,  Петро?-  испуганными  глазами  я  посмотрел  в  его  сторону.
-  Та  нічого,  пішли  вже…
-  А  как  же  свеча?  Пожар  же  будет…
-  Та  нічого  не  буде,  там  і  горіти  нема  чому,  бетон  скрізь.
Я  молча  повернулся  и  пошел  следом.  Внутри  меня  обуяли  переживания  от  всего  увиденного.  Но  в  то  же  время,  меня  успокаивало  отношение  ко  всему  Петра,  его  невозмутимость.  Я  обратил  внимание,  что  украинский  язык,  на  котором  он  так  легко  разделывался  со  страхом,  словно  завораживал  меня.  Он  звучал  по-отцовски  уверенно  и  спокойно,  вселяя  чувство  доверия  и  безопасности.  
На  следующий  день,  уже  от  нашого  командования,  мы  узнали,  что  забирая  погибших  они  обнаружили  в  подвале  лишь  один  гроб.  И  рядом  испепеленные  останки  второго.  Они  постарались  выпытать  нас,  что  и  как  там  произошло,  но  мы  лишь  кивали  головами,  повторяя,  что  так  было  до  нас.  
-  Чортівня  якась!  Бісовщина!  –  остаточно  перейшовши  на  українську  мову,  прокинувся  я.


27.03.2018

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=784704
Рубрика: Лирика любви
дата надходження 27.03.2018
автор: Данила М