Лина Костенко «Берестечко». Часть 9.

Лина  Костенко  «Берестечко».
 Часть  9.

МОИ  ПОЛКИ  МИРЫ  СМЕТАЛИ,
И  среди  блеска  моря  искр
Лишь  писари-универсалы
Оыскивать  умели  смысл.
         А  из  тумана  Альбиона
Сам  Кромвель  равен  был,  как  брат.
И  были  мною  покорённы
Молдова,  Крым  и  Семиград!
Не  унижал  других  народов,
Почтенье  саблей  добывал.
И  судный  день  морских  моих  походов
И  в  Кафе  ,  и  в  Стамбуле  каждый  знал.
Еще  задолго  до  свободы
Своё  предназначенье  знал.
С  отцом  громил  в  Стамбуле  орды,
Москву  при  Сагайдачном  брал.
Я  Польшу  в  Польшу  отодвинул.
Держал  желчь,  мёд.  Был  каламар.
С  моих  полковников  картины
Писал  изысканный  маляр.
Посол  Венеции  являлся,
Султан  Турецкий  слал  дары,
Освобождал,  Освобождался!
Во  всём  я  Богу  сознавался,
И  веру  из  трясины  доставал.
Однако  Яну-Казимиру  не  сдавался,
Скорее  дуба  врежу,  чем  поставят  на  колени,
Мне  жизнь  не  мила,  коль  о  мне
Проклятье  скажет  Украина,
И  будет  мор  в  моей  стране.
                             
                     А  вдруг  не  лестно  отзовутся?
                     Окаменею  средь  полей.
                     И  злопыхатели  найдутся
                     И  обвинят  в  кручине  всей.

Мне  так  и  слышится,  зловредно
Они  пролают:  «Вот  беда!
Мы  помним  ясно,  достеменно,
Что  Он  подписывал  тогда:
Он  в  крутости  бояр  проверил,
Лукаво  руки  потирал,
Сегодня  с  теми…  Завтра  с  теми…
В  боях  он  разных  воевал!»

               А  я,  чтоб  мир  и  счастье
               Пришло  в  родимую  страну,
               В  боях  любых  приму  участие,
               Возьму  в  партнёры  сатану!
               Со  шляхтой  выпью  море  кавы,
               На  шило  мыло  разменяв…
             Да,  врал…  Причем,  порой  нескладно.
             В  итоге  чуть  предателем  не  став!

ПРОСТИ  МЕНЯ  МОЯ  ПРАВДИВАЯ  МАТУСЯ!
Души  моей  родящий  ты  исток,
Но  в  герб  семейный  пушки  две  возьму  я,
Одну  на  запад,  а  другую  на  восток.
     
               Охоту  я  люблю  и  толк  в  ней  зная,
               Скажу,  что  мной  приваженный  сокОл
               Гнал  слабаков  ко  мне,  а  те  роптали,
               Но,  понимали  –  я  всерьез  пришёл!  
             
О,  Кромвель!  Нам  попить  с  тобою  грога!
Коль  я  лукавил  –  то  в  недобрый  час…
Пора  нам  выбирать  дорогу,
А  то  дорога  выберет  всех  нас!
Тебе  то  что?  У  вас  поди  Британия!
Да  и  морей  вокруг  страны  не  счесть…
У  нас  -  сначала  братские  братания,
Ну  а  потом  тебя  готовы  съесть!!!
Иль  я  своих  соседей  беспокою?
Иль  договоров  принятых  стыжусь?
Нравоучения  возьмите  вы  с  собою!
В  стране  своей  и  сам  я  разберусь!!!
Так  нет…  Опять  ползут  неперестанно.
Как  свиньи  роются  возле  границ  моих…
Лишь  только  выметешь  бесславную  корону,
Глядь,  следом  уже  скипитр  возник!!!  
Я  ж  баловень  судьбы,  творец  победы,
Свободный  гетман  вольной  стороны,
А  вынужден,  порой  самозабвенно
Поклоны  бить…  Так  это  ж  для  страны!

                       …  ПИСАЛ  ПРОШЕНИЯ,  КАК  ОДЫ,
                       Порою  со  слезами,
                       Но  то,  что  добывать  свободу
                       Должны  мы  лишь  мечами!!!

Немало  я  гусиных  перьев
Сломал  на  титулах  царя,
Но  не  забыв  друзей  неверных,
И  жаждой  мести  сплошь  горЯ.    
Я  всё  познал.  Все  волчии  законы.
И  Чёрту  –  на!  И  Богу  –  на!
Страшней  всего  глаза,  что  так  сверкали…
Глаза  Ивана  Богуна!!!
Мужчин  Бог  по  делам  рассудит.
Но  и  теперь  вопрос  задам  себе:
«Что  на  Суде  со  мной  на  Страшном  будет?
И  что  смогу  сказать  на  том  Суде?»    

Я    ПОМНЮ,  КАК  Я  В  СБОРИЩАХ  ЛАКУЗ
Боролся.  Там,  как  уж  я  извивался…
Я  сердце  на  кон,  как  червовый  туз
Поставил…  Только  в  дурачках  остался!!!
От  доброты  успел  я  сжечь  мосты,
Сказал  себе:  а  хочешь  ли  победы?
Тогда  из  мертвых  должен  выжить  ты,
Сбежать  ты  должен  из  любого  плена.
И  пусть  лютуют  в  неродной  сторинци…
В  сей  горький  и  недобрый  сердцу  час.
Пускай  отметят  «Щыри  Украинци»,
Что  эта  искренность  опять  погубит  нас!
Вот  так  скажу  на  Страшном  я  Суде.
Умру  в  говне…  Воскресну  в  Богуне!!!
Поскольку  он  Иван!  Иван  –  сын  грома!
И  поклоняюсь  я  писанию  святому!

         А  вы,  что  продавать  привыкли
         Свободу,  родину  имущество  и  храм…
         Вам  не  понять  все  эти  мысли,
         Их  комментировать  не  вам!!!
Вам  не  дано  понять  убогим
Той  боли,  что  в  моих  словах.
Как  дуб  стоял  широконого
И  как  свободу  защищал!
                     Пускай  стократно  ошибался…
                     То  ездил  к  хану,  то  в  Москву,  -
                     Но  патриотом  я  остался!
                     Для  Украины  я  живу!!!


*****
                       

Костенко  Ліна  «Берестечко».  Частина  9.

МОЇ  ПОЛКИ  СВІТИ  СТРЯСАЛИ,  
кресали  іскри  ого-го!  
Писарчуки  універсали  
писали  з  голосу  мого.  
Сам  Кромвель,  Кромвель  з-за  туманів  
мені  вітання  слав  як  брат.  
Дрижала  Порта  Оттоманів,  
Молдова,  Крим  і  Семиград!  
Не  підкоряв  чужих  народів.  
Пошану  шаблею  здобув.  
І  судний  грім  моїх  морських  походів  
ще  й  досі  чують  Кафа  і  Стамбул.  
Ще  наша  воля  не  світала,  
вже  знав,  для  чого  я  живу.  
Ходив  із  батьком  на  султана  
і  з  Сагайдачним  на  Москву!  
Я  Польщу  в  Польщу  пересунув.  
Мав  жовч  і  мед  в  каламарі.  
Моїх  полковників  парсуни  
британські  пишуть  малярі.  
Посол  з  Венеції  з'являвся.  
Султан  турецький  слав  дари.  
Я  визволяв,  я  визволявся!  
Я  міг  сказати  правду  при  
самому  Богові!  
                         Я  віру  
вивозив  з  наших  бездоріж!  
Не  дався  Яну-Казиміру.  
Я  скорше  дуба  вріжу,  ніж  
мене  поставлять  на  коліна.  
Мені  життя  не  дороге.  
Аби  сказала  Україна:  
оце  так  гетьман!  Гетьман,  ге?
…А  що,  як  справді  так  і  скаже?  
Затуманіє  серед  нив.  
На  пам'ять  вузлики  зав'яже.  
чим  перед  нею  завинив.
Я  так  як  чую  з  днів  пізніших  
оте  презирливе:  ага,  
це  ж  він  підписувавсь  —  підніжок,  
чиєїсь  милості  слуга!  
Лигавсь  з  боярами  товстими,  
лукаво  руки  потирав.  
Це  ж  він  то  з  тими,  а  то  з  тими  
лестив  царю  і  туркам  потурав!
Та  я,  аби  розгризти  віжки.  
дійду  й  не  до  таких  ошуств.  
Та  я  не  те  що  там  підніжком  —  
я  чортом,  дідьком  підпишусь!  
З  ляхами  вип'ю  море  кави.  
Зміняю  біле  на  рябе.  
Ну,  хитрував,  лестив,  лукавив…  
Чого  добивсь?  
                       Лиш  уплямив  себе!
ПРОСТИ  МЕНІ,  МОЯ  ПРАВДИВА  МАТИ,  
душі  моєї  синій  чистовід!  
В  моїм  гербі  були  гармати,  
по  дві  —  на  захід  і  на  схід.
А  я  —  мисливець,  я  чаюсь.  
На  рукаві  то  крук,  то  сокіл.  
Щоб  лізти  згинці  під  руку  чиюсь,  
я,  може  ж  таки,  зависокий
Ох,  Кромвелю!  Це  б  випить  ґроґу.  
Якщо  й  лукавив  —  не  з  добра  
Вибираєм  ми  дорогу.  
І  вона  нас  вибира
Тобі  то  що?  У  вас  —  Британія.  
Довкола  море,  й  не  одне  
А  в  нас  що  не  сусід  —  братання.  
Так  і  дивися,  що  вковтне.
Чи  я  ж  своїх  суміжників  турбую  
що  напосілись  гамузом?  А  тпрусь!  
Живу.  Труджусь.  Порад  не  потребую  
В  своїй  державі  якось  розберусь
Так  ні  ж,  повзуть,  нема  од  них  одгону  
Як  свині,  риють  до  моїх  границь  
Лиш  з  України  виметеш  корону  
а  цар  вже  в  душу  скипетром  —  пихиць!
І  я,  славетник,  вершень  перемоги,  
я  вільний  гетьман  вільної  землі!  —  
я  мушу  їм  чубрикатися  в  ноги.  
сквернити  очі  до  такої  тлі!
…ПИСАВ  ПРОШЕНІЯ,  ЯК  ОДИ,  
У  грудях  стлумивши  плачі.  
Я  знаю  грамоту  свободи  —  
її  підписують  мечі!
А  я  ламаю  пера  гусячі  
на  довгих  титулах  царя,  
свою  вогненну  муку  гасячи  
в  колодязі  каламаря.
Я  все  спізнав,  усі  закони  вовчі.  
І  чорту  —  на,  і  Богу  —  на.  
Та  найстрашніше  —  очі,  очі!  —  
скажені  очі  Богуна.
Чоло  і  вічі  —  справи  чоловічі.  
А  на  Страшному  стрінемось  Суді,  
Богун  мені  подивиться  у  вічі,  —  
що  я  скажу  йому  тоді?!
…КОЛИСЬ  В  ОГИДНЕ  ЗБОРИЩЕ  ЛАКУЗ,  
розхриставшись  в  своїх  святих  обуреннях,  
я  кинув  серце,  як  чирвовий  туз,  
єдиний  козир.  І  зостався  в  дурнях.
І  я  спалив  до  щирості  мости.  
Сказав  собі:  ти  хочеш  перемоги?  
І  одімсти  —  так  наче  умасти.  
І  встань  із  мертвих  —  наче  витяг  ноги.
І  хай  лютує  ворог  навздогінці.  
Бо  правда  що?  Поможеться,  якраз.  
Недарма  кажуть:  "щирі  українці".  
Ця  клята  щирість  погубляє  нас.
Отак  скажу  я  на  Суді  Страшному.  
Умру  в  багні,  воскресну  в  Богуні.  
Бо  він  —  Іван.  Іван  —  то  є  син  Грому.  
Він  брат  всього  святого  у  мені.
А  ви,  що  звикли  продавати  
слова  і  славу,  хром  і  храм,  —  
мої  слова  ревидувати  
не  вам,  паскудники,  не  вам!
Вшолопати  не  з  вашим  хистом,  
який  то  біль  в  моїх  словах.  
Як  дерево,  широке  листом,  
шумлю  в  свободи  в  головах!
Нехай  стокротно  помилився,  
то  хана  кликав,  то  Москву,  —
о,  не  за  себе  ж  я  молився  
і  не  для  себе  ж  я  живу!

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=557890
Рубрика: Гражданская лирика
дата надходження 07.02.2015
автор: Володимир Туленко