Онтология Марса (36-48)



Ясноглазых  детей  не  хотелось  растить,
сорняки  на  полях  не  хотелось  полоть.
Приглашение  к  танцу  не  успело  остыть,
но  замкнулась  тупая  немытая  плоть.

Но  бессильная  злоба  марсианского  дня,
набухавшего  кровью,  песком  и  свинцом,
варикозная  ярость  не  коснулась  меня
и  монахов,  живущих  на  отшибе  времен.

Мы  искались  в  гербариях  мертвых  монад,
терпеливой  аскезой  наполнили  дни,
отправлялись  из  бездны  на  поиски  дна,
вычисляли  пружину,  чтоб  ее  починить.

Погружались  душою  в  изнаночный  мир,
мир  текучих  глаголов  и  полых  имен.
Что  звучит  за  обитыми  мехом  дверьми?
Нам  казалось,  что  мы  непременно  поймем.

Кто  же,  если  не  я?  Если  дышит  душа…
Я  старался  быть  мудрым,  и  мне  повезло.
Я  открыл,  что  «нирвана»  –  инструмент  монтажа,
догадался,  что  «э́ват»  –  неполное  зло…

Пыль  трудов  своих  праведных  начисто  смыв,
разбирали  слова,  словно  хитрый  замо́к
Оставался  закрытым  мистический  смысл,
но  на  каждой  детали  стояло  клеймо.

В  морфологию  мысли  вплетались,  как  плющ,
корневые  структуры  на  «кло»  и  на  «лук».
Где  цепляло  звено  прозаический  ключ,
тайники  идиом  открывались  на  слух.

Подбирался  по  тембру  животный  аккорд;
протянулся  зверинец  рядами  вольер,
где  рычала  плененная  память  веков
(снисходительный  ментор  ассистировал  ей).

Ну,  и  что  ему  надо,  и  зачем  я  ему?
Для  чего  он  приходит  в  пространство  фонем  –  
желтоглазый  холодный  суетливый  лемур,
что  он  здесь  потерял  и  находит  во  мне?

Как  маньяк,  он  крадется  по  свежим  следам  –  
примитивное  нечто,  рептильный  примат  –  
выпасая  удушливый  шепот  труда,
подбирая  намеки  и  пряча  в  карман.

Эти  мнимые  прятки  обещали  игру,
возведенную  в  некий  шальной  абсолют.
Унизительный  бисер  рассыпая  вокруг,  
эвфемизма  соития  –  не  уступлю.

А  истец,  отразившись  в  кривых  зеркалах,
предъявлял  аргументом  моральный  ремиз,
притязал  на  просроченный  кем-то  заклад
и  выслушивал  хмуро  «приди  и  возьми».

Я  довитые  мхи  проросли  из-под  глыб,
оживали  слова  под  волшебным  стеклом,
анонимные  всадники  выступали  из  мглы,
этот  мир  продолжался,  и  время  текло.

[b](1999)[/b]

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=452005
Рубрика: Поэма
дата надходження 01.10.2013
автор: Ник.С.Пичугин