***
В комнате кроме Андрея было еще трое. Мустафа сидел возле стола и пил кофе. Не спеша, смакуя каждый глоток. Большую чашку держал двумя руками. «Кофе должен быть как поцелуй женщины – горячий, крепкий и сладкий» – любил говорить он, улыбаясь. Если пил чай, тогда в поговорку вместо «кофе» вставлял «чай» и так же искренне улыбался.
– Брат, ты даже не сомневайся. Ни одна собака не узнает о моей работе. Учителя мне доверили западное направление. После операции мы рука об руку будем вершить здесь историю. Крым благодатное место. Здесь много наших парней. Мы взорвем это болото. Все промолчат. Всем будет это выгодно. Мы с тобой сделаем так, что все будут замешаны.
Мустафа улыбнулся, выпил еще один глоток кофе.
Сам Андрей расположился напротив на таком же потертом стуле, невесть откуда появившемся в этом подвале. Справа от стола, возле стены стоял не менее потертый кожаный диван. Чуть поодаль тумба с телевизором симферопольской фирмы „Фиолент”, выпуска конца восьмидесятых. Завод практически умер. Все что можно было продать – продали, либо растащили. Помещения сдали в аренду различным коммерчески организациям. Руководство вплотную готовило предприятие к приватизации. Шифоньер возле входа. На столе стоял компьютер с аксессуарами: сканером и принтером. Несколько пачек бумаги для ксерокса. Сам ксерокс был водружен на стуле рядом с тумбой. Еще насколько стульев примостились возле окна. Кипа газет в углу. На стенах несколько плакатов, прошлогодний календарь. Вот и вся нехитрая обстановка помещения. Здесь было принято ходить обутыми, поэтому ковра на полу не наблюдалось.
– Не спеши.
Татарин, которого называли Дилявером, встал с дивана стоящего в углу комнаты.
Как звали по настоящему людей находившихся в комнате. Андрей привык, что любое имя может оказаться вымышленным, а истории, которые слышал в компании этих людей, в основном воспринимал, как легенды. Здесь его настоящего имени также ни кто не знал. Руслан, Сервер – имена были по случаю.
Реальность изменчива. В детстве, читая "Чайку по имени Джонотан Левингстон", даже не представлял, насколько точно передал Ричард Бах изменчивость и непостоянство мира. Спокойствие могло таить под собой бурю чувств и кипучей деятельности и, наоборот, шум и нарочитость скрывали последовательную и скрытую деятельность в ином направлении. Восток дело тонкое - вспоминал слова незабываемого Сухова из "Горячего солнца пустыни".
Дилявер с важным видом, смакуя каждое слово, глядя в упор на Мустафу, сказал.
– Крымский резерв нужен будет позже.
– На наших трупах хотите построить свои особняки.
Мустафа вскипел. Это было видно по плечам, которые начали опускаться вниз. Спина сидевшего напряглось. Чуть заметно поддался вперед. Взгляд, направленный на чашку с кофе, мгновенно стал до предела сосредоточенным.
– Отсиживаетесь здесь.
– Не в этом дело.
Мощная фигура Дилявера буквально нависла над Мустафой. Дилявер не привык, когда ему перечат. В руках этого человека с мощной шеей была сосредоточенна власть над всеми организациями татарской молодежи, готовой по его приказу выполнять все распоряжения Меджлиса. Мухаммед Убаров полностью доверял семье Дилявера, с которой у него были родственные связи. Братья Дилявера занимали важные посты в Крымском правительстве и администрации Президента в Автономной республике Крым, два племянника пошли служить в милицию – Дилявер считал, что работа над широкомасштабным проникновением в государственные структуры на данном этапе построения независимой татарской республики на Крымском полуострове, не менее приоритетное направление, чем многодетность татарских семей. Дилявер был известен своим организаторским талантом. Особенно он преуспел в устройстве массовых беспорядков. Причем он не отсиживался как иные лидеры в шашлычных в ожидании итогов предприятия, а всегда был в эпицентре событий.
Дилявер начинал закипать. И перед лицом Андрея уже прокрутилось вероятное развитие сюжета: падающий стул, отпрянувший в сторону Мустафа и Дилявер падающий всей своей тяжестью на стол.
Но Мустафа был не подвижен.
– Ладно, брат. Для наших врагов нет лучше счастья, чем знать, что мы в ссоре.
– Мустафа. Пойми. Мне трудно сдерживать людей. Многие горячие головы готовы начать войну хоть сейчас. Но нам нужно выждать, собраться с силами. Война не главное. Главное победа.
Стоящий возле окна человек, которого представили как Андрея, нервно постукивал пальцами о подоконник.
Комната находилась в полуподвальном помещении. Из окна была видна только небольшая часть склона. По склону вилась узкая тропинка. Неаполь скифский – столица скифского царства некогда расположенного в Крыму. Несколько зеленых холмов и остатки башни – вот и все что осталось от некогда могущественного города.
***
Из Неаполя, нового города – Новгорода в конце VIII или начале IХ века, на Сурож, теперешний Судак, напал русский князь Бравлин. Руссами, тавро-скифами называли крымские греки славян. Он пришел из Новгорода (Неаполь), расположенного в центральной части Крыма, ныне здесь размещается Симферополь. Это событие произошло вскоре после кончины Святого Стефана Сурожского.
Святитель Стефан Исповедник возглавил Сурожскую архиепископию с 724, был родом из Каппадоккии. Обучался в Константинополе. Постригшись в монахи, удалился в пустыню, где провел в подвигах 30 лет. Патриарх Гермоген, по особому откровению, рукоположил его в епископа Сурожа для искоренения ереси. При иконоборце Льве II Исавре претерпел мучения и заключение в темницу в Константинополе, откуда исповедник вышел после смерти императора. Уже в глубокой старости он снова вернулся к своей пастве в Сурож, где и скончался около 742 года.
Прежде чем осадить Сурож, Бравлин опустошил все побережье Черного моря от Корсуня до Керчи. Десять дней продолжалась осада Сурожа, но на одиннадцатый, когда удалось взломать Железные ворота, город пал и был предан грабежу. С мечом в руке сам Бравлин бросился к Святой Софии, где покоились в драгоценной раке мощи святого Стефана, рассек двери храма и захватил его сокровища. Но тут случилось чудо. У раки святого постиг князя паралич. Поняв кару свыше, Бравлин вернул Храму все награбленное, и, когда это не помогло, приказал своим воинам очистить город, отдал святому Стефану всю награбленную в Крыму церковную утварь и, наконец, решил креститься. Преемник святого Стефана, архиепископ Филарет, в сослужении местного духовенства, тут же совершил крещение князя, а затем и его бояр. День памяти этого события в православной церкви - 28 (15) декабря.
После крещения Бравлин почувствовал облегчение, но полное исцеление получил лишь тогда, когда по совету духовенства дал обет освободить всех пленных, захваченных на крымском побережье. Внеся богатый вклад Святому Стефану и почтив своим приветом местное население, князь Бравлин удалился из Сурожских пределов.
***
С Неаполя открывался чудесный вид на весь город и на горную гряду, скрывающую за собой город.
Симферополь был как на ладони. Слева возвышается район новостроек, местные жители прозвали его "Пневматика", вначале девяностых в связи с постоянными перебоями со светом и водой его стали называть "приказано выжить".
Внизу находится центральная часть города. В частном секторе дома, прилепленные один к другому, словно гигантский лабиринт опоясывают центр города. Грязные полуразвалившиеся сарайчики со стойлами, переоборудованными в комнаты, без газового отопления и канализации вот уже более сотни лет служат кровом для многих семей горожан. Их жители в холодное время года мыться ходят к друзьям, живущим в благоустроенных квартирах. Когда же наступают теплые дни, принимают душ в сооруженных во дворах кабинках, либо вытаскивают из домов тазики - солнце нагревает воду. Туалетом зачастую служит яма с перекинутыми через нее двумя досками.
Центр Симферополя это центральный рынок. Все дороги здесь сходятся в одну точку. Со всего Крыма съезжаются на рынок за покупками. Огромное скопление народа, шум, толчея создают иллюзию хаоса и неразберихи. Но люди годами живущие на рынке видят во всем этом согласованность и порядок. Татары, торгующие шаурмой и пловом, цыганки, гадающие и обирающие прохожих, бойкие торговцы и надменные владельцы магазинов, воришки с бегающими глазками и солидные чиновники с толстыми - все они четко делятся на богатых и не очень, на хозяев и на рабочих, на покупателей и продавцов. И каждый из участников процесса четко знает свое место в иерархии взаимоотношений.
Центральная площадь с памятником Ленину в центре словно оплот коммунистического прошлого. Тихие скверы, пустынные улочки, фасады театров, парки и бульвары, небольшие мостики переброшенные через извилистую речушку с солидным названием Салгир - все это придает свое очарование и ностальгическую красоту Симферополю.
Над городом, словно башня возвышается микрорайон маршала Жукова - "На семи ветрах". От него прямая дорога ведет к морю. Тридцать километров и ты оказываешься возле Черного моря. Николаевские пляжи - одно из излюбленных мест проведения выходных дней в летнее время, симферопольцев. Те же, кто побогаче и имеют автомобили, предпочитают более дальние поездки на южный берег Крымского полуострова.
Улицы северной части города, словно в насмешку носят названия: Хабаровская, Аральская. Улица Кечкеметская и ресторан "Кечкемет" получили свое название от города-побратима Симферополя - Кечкемет, который расположен в Венгрии. Оптовый рынок расположенный в этом районе так и называется "Венгерский".
Внизу на склоне напротив Неаполя примостился район "Битак". Над домиками утопающими в зелени, юридическим институтом, Матэ Залки - микрорайоном, построенным военными строителями громыхают советские марши. Это отставной полковник прослушивает дорогие его сердцу песни тревожной юности. На институтском плацу муштруют курсантов. Будущие милиционеры хотят быть похожими на военных.
Из расщелины на северном склоне Неаполя бьет поток. Вода чистая и приятная на вкус. Холодная, даже челюсти сводит. Из помещения, в котором находился штаб, можно было выйти и через оконный проем. Затем по узенькой тропинке пробраться мимо остатков небольшого кладбища, над гаражами. Потом вдоль заборов, возле родника. А дальше раствориться либо среди запутанных улочек Петровской балки, с тем чтобы вынырнуть в центре. Либо перейти через Салгир и очутиться в районе Больницы имени Семашко - площади Куйбышева, а дальше впрыгнуть в маршрутку в сторону Феодосии, Алушты или Бахчисарая.
***
– Руслан после операции я планирую вплотную заняться работой здесь.
Мустафа постучал пальцем по столу.
Дилявер налил ещё по одной чашке. Андрей посмотрел на него вопросительно, но не проронил ни слова. Андрей сразу же понял что Руслан, по внешнему виду араб, представляет в этой комнате закулисных учителей или лучше сказать хозяев. Задавать вопросы в среде таких людей как Мустафа и Руслан не принято. Даже опасно.
– Белый крест – продолжал Мустафа. Сейчас не настолько популярен, как раньше. Но нам нужно использовать хотя бы на первое время его связи и каналы. Интересно и то, что центр организации находится в Днепропетровске. Поэтому Главная задача, на современном этапе, даже не подбор воинов и их подготовка. Этот участок охватывают братья руководящие южным и восточным направлениями. В Пакистане и Афганистане достаточно смелых и преданных делу парней. Здесь нам нужно дружеское понимание среди всех. Люди должны уважать борцов за свободу.
Дилявер заулыбался.
– Брат мы уже многое сделали. В Крыму фактически все население татарского происхождения готово к созданию независимого государства. Большинство мужчин и юношей прошли необходимую подготовку к действиям как в горной местности, так и в условиях городов. В тайных складах припасено оружие. И мы продолжаем его накапливать. Правда, еще не все склады находятся под нашим контролем, но на большинстве мы уже имеем своих людей. Постепенно в милицию и другие силовые структуры внедряются наши люди. В персонале большинства больниц тоже работают наши женщины.
Дилявер чувствовал гордость за сделанную работу.
– Среди нетатарского населения мы ведем активную пропаганду. Русские привыкают, что мы пользуемся льготами, что с татарскими парнями лучше не вступать в конфликты. Милиция на нашей стороне. Но прежде всего мы работаем в направлении подрыва авторитета власти. Эти продажные люди за зеленые бумажки готовы делать все что угодно. Скоро вся массовая печать будет в наших руках. Почти вся пресса на нашей стороне.
– Я вижу . Мустафа положил ладонь на лежащую перед ним газету.
Андрей прочёл заголовок «Салгир».
– Что узнали твои люди об этом писаке?
– Эту газетенку ни кто не читает. Смешно обращать внимание на такие глупости. Они не пользуются поддержкой у людей.
Дилявер нервничал. На лбу выступили капельки пота.
– А это? А вот это? Мустафа положил еще две газеты уже республиканского уровня на стол. Ты видел? А уже есть продолжение. Газеты вышли два месяца тому. Стишок на днях. Он еще где-то здесь в Крыму.
Андрей взял газету со стола. На третьей странице он прочел стихотворение.
Сергий Радонежский
Ордой несметною татары
На Русь Великую идут.
Грабеж, насилье и пожары
С собою из степи несут.
Тумены – океан безбрежный.
Пощады ты от них не жди.
А в келье Бога молит
Сергий Радонежский –
О наших грешных душах,
О спасении Руси.
У Дона волю отстояли.
Хранит Всевышний нас Отец.
Как колокольные удары
Стучали тысячи сердец
Из уст молитва льется нежно:
«Помилуй Боже и спаси!»
И в келье Бога молит
Сергий Радонежский –
О наших грешных душах,
О спасении Руси.
Святая Троица над нами,
Всем путеводная звезда.
Объединяйтесь же, славяне,
В Союз единый навсегда!
Разбрат идет из тьмы кромешной,
Рвет ятаганом на куски.
Но в келье Бога молит
Сергий Радонежский –
О наших грешных душах,
О спасении Руси.
Подписано Андрей Вакилов.
После стиха следовала статья Василия Кожухова. «Политика заигрывания – крах славаянского Крыма»
Статьи двух месячной давности тоже были посвящены национальному вопросу. Их автор – А.Вакилов призывал к справедливости. Задавал вопрос, на каком основании правительство Украины так лояльно относится к татарам? Почему поддерживает депортированных? В то время, как к славянским народам тоже пережившим голод, репрессии и депортации относиться, словно к врагам, обрекая их на вымирание и нищенское существование?
– А твое мнение, каково? Мустафа обращался к Андрею.
– Нормально. Я например согласен. Чем татары отличаются от украинцев? Их только во время войны больше двадцати миллионов уничтожили…
Андрей не успел закончить мысль.
– Вот видишь. Значит,
Мустафа ткнул в газету пальцем
– Этот попал в точку. Хотя …
Он засмеялся.
– Это не мое дело. Расхлебывать ты будешь.
Зазвонил телефон Руслана. В подвале связь была плохая, и араб вышел на улицу.
– Больше ни каких данных об этом писателе нет?
– Девочка из Столичных известий сказала, что он из Запорожья. В Крыму отдыхал в пансионате на ЮБК. Предположительно в Алуште. За гонораром не приходил, поэтому более точных данных нет. С редактором мы уже пообщались. Больше отзывов и статей не будет. Когда верстали газету, он был в отпуске. Журналистам мы рты позатыкаем.
– Всем рты не заткнешь.
Мустафа поморщился.
– Ладно, разберемся. Андрей будет курировать Днепровский регион и в Запорожье заедет. Я думаю, что он найдет писаку. Этот Вакилов еще проявится. А там твои ребята ему объяснят тематику жанра.
Все засмеялись.
Андрей понял, что период реабилитации завершился полностью. Необходимо уходить. Уходить нужно сейчас. Уйти позже будет не реально. С теперешней внешностью, голосом – всем внешним обликом, он известен только небольшому количеству людей. Людей которые были рядом с ним эти последние полгода. Их можно было-бы назвать друзьями, соратниками. Но слишком разными они оказались. Он больше не мог оставаться среди них.
Те кто лечились с ним в санатории разъедуться по своим городам и врядли вспомнят искалеченного парня на коляске каких вокруг было сотни. Из отряда в котором ему довелось находиться меньше недели уцелело не больше десяти человек. Те с кем он пересекался во время своих безумных исканий вряд ли узнают в не теперешнем того молодого худощавого парнишку каким он был еще год назад. Дальше тянуть не было ни сил ни желания.
***
Андрей с интересом принял из рук Ивана Николаевича старенький потертый блокнот.
- Я давно увлекся сбором различных легенд. Иван Николаевич говорил медленно но разборчиво. Три года потребовалось ему для восстановления речи. Ходить не научился.
Во время войны попал под бомбежку. Немецкий хирург удалил остатки ноги. Вначале ходил на самодельных костылях. Позже вначале 50-тых советской власти подарила протез.
Благодаря инвалидности перебрался в город.
Закончивши, педагогический институт, пошёл преподавать в школу. Обучение истории стало делом жизни. Симферополь стал родным городом.
Переломы в жизни государства сломали и его жизнь. Второй инсульт приковал к постели.
Раз в два года Иван Николаевич отправлялся на лечение в Саки. Здесь он не только лечился. Общался со знакомыми. Отдыхал.
- Ты будешь моим первым читателем.
- В этом блокноте собрана работа многих лет жизни. Навряд ли мне удастся опубликовать этот труд самому. Жаль если он не увидит свет.
Многие факты изложенные здесь почерпнуты из работ которые больше никогда не раскроет увлеченный читатель. В своем архиве Дионис Хаваджи старый грек, преподававший математику в нашей школе, хранил увлекательные книги и дневники. Его предки одни из немногих семей, не покинувших Крым во время греческого исхода. Тогда столица греков – Мариамполь обезлюдела. Город сад оказался в руках кочевников. Оставшись в Крыму Хаваджи стали хранителями греческой истории.
***
Увы, бесценные сокровища погибли во время пожара в доме Хаваджи в Симферополе.
Записи в моем дневнике возможно единственное, что от них осталось.
Иван Николаевич мог до бесконечности долго рассказывать о событиях реальных и легендарных которые происходили в древности на землях Крыма и Северного Причерноморья. Скифские и греческие герои воспринимались уже как близкие люди, как родственники. Словно вчера произошли все события, о которых рассказывал Иван Николаевич.
- Ахилес был одним из потомков Геракла. Именно ему достался по наследству меч, переданный киммерийской царицей, греческому герою.
Сам Бог войны Арей владел этим мечом. Он во всем помогал своим потомкам. Скифские цари, в чьих жилах тоже текла кровь северного воителя, пытались завладеть, этим мечем. Возможно, им это даже удалось. Но во времена походов Филиппа и Александра — царей македонских его у них тоже не было. Последнее упоминание о мече относится к временам Льва Диакона. Даже не о самом мече, а о его ножнах, которые хранились в сокровищнице скифов. Сам меч безвозвратно утерян.
***
С Полиной Андрей познакомился во время прогулки по территории санатория. Она приехала в Крым с братом. Брат проходил лечение после травмы полученной во время учений под Полтавой, где проходил службу. Сами они были из Кременчуга. Полина училась на третьем курсе Днепропетровского государственного университета.
Невысокого роста с темными длинными волосами и смуглой кожей она на первый взгляд походила на татарку. Но нежные черты лица, голубые глаза выдавали её славянское происхождение.
В санатории Андрей лечился уже третий месяц.
Как добрался до Крыма, практически не помнил. В Симферополе его посадили в такси. Вернее практически уложили.
Такси довезло до санатория. Опытные санитарки переложили на коляску и отвезли в палату. Уже был звонок.
Через три дня он позвонил матери.
Вот уже четыре месяца как она живет в городе каждый день, приходя в санаторий, чтобы ухаживать за сыном.
***
Даже в санатории Андрей долго не мог восстановить события последнего года. Левая рука заживала. Раны на правом предплечье, затянулся. Память возвращалась медленнее. Сначала вспомнилось детство. Любимая Синюха. С каким удовольствием он нырял в её и вправду синеватые воды. Постепенно начал вставать на ноги. Вначале пришлось ходить на костылях, никак не мог вернуть чувство равновесия. Бросал костыли. Делал несколько шагов и падал. Доводили до постели. Отлёживался. Затем повторял все заново. Равновесие возвращалось постепенно. Так же как и речь. Говорить смог только после двух недель пребывания в госпитале. Но предпочитал помалкивать. В истории болезни значилось: «Упал с высоты третьего этажа во время строительных работ».
Воспоминание короткими вспышками озаряли прошлое. Словно детские сны. Что явь, что игра воображения.
– Позже всё систематизируем и разберемся. А пока нужно набираться сил.
***
– Если проанализировать Европейскую историю, то увидим, что ни один из больших конфликтов на территории современной Европы не обошел украинских земель. Здесь происходили войны между киммерийцами, скифами, персами, греками, римлянами. Отсюда волны большого переселения народов достигли Западной Европы, а именно Римской империи. В следующие столетия украинские земли становились оплотом вольностей, однако невозможность создать крепкое государство вела к новым жертвам. Восставшее казачество свергло польскую власть, вместе с тем приняло русскую.
– Да но какое отношение это имеет к вопросу о народах моря.
– Самую что ни наесть прямую. Посуди сам. Вот чем ты отличаешься от своего деда?
– Да наверное многим.
ВВВ снисходительно улыбнулся.
– А и в правду. Ты рамного умнее?
– В целом не сказал бы?
– Может сильнее, проворней? Или же смелее?
Андрей задумался.
Так что вы ответите на мой вопрос, молодой человек?
Голос Ивана Николаевича вывел Андрея из оцепенения. Такое состояние иногда настигало его мгновенно. В такие минуты он словно погружался в какуе-то вневременную субстанцию. Иногда на несколько секунд или минут. Собеседники даже не обращали на это внимание, но Андрею казалось, что за этот период он прожил значительную часть своей жизни. Словно он очутился в параллельном измерении и там все было иначе. Порой Андрей буквально физически ощущал себя другим человеком. С другой судьбой, другим пришлым. Он по иному думал, чувствовал, понимал. Не представлял себя в образе, а именно был другим. Ощущение было такое словно иной человек полностью наполнил сознание Андрея. Самое поразительное было в том, что люди которыми ощущал сея Андрей не были его современниками. Он словно окунался в далекие эпохи, либо становился участником недавних событий.
Но самое поразительное было в том что Андрей по неведомым причинам знал порой нечто такое о том времени либо человеке, чего знать он попросту не мог. Такое с ним случалось и раньше.
***
Но теперь это уже было нечто иное. Андрей опасался говорить об этом врачам и даже товарищам - сочтут за сумасшедшего. И вправду раздвоение личности. Хотя даже в моменты самого глубокого погружения в образы прошлого Андрей чувствовал свою связь с современной своей сущностью. Самое интересное было в том, что... И именно это позволило сделать ему вывод о своей собственной вменяемости. Что он ни единого раза не представлял, или же лучше сказать не ощущал, себя выдающейся исторической личностью. Наполеон, Петр I, Жуков, Сталин… не терзали его сознание. Это успокаивало.
"Пройдет" - говорил он сам себе.
Иногда же Андрей мог часами сидеть не подвижно. Когда выходил из этого состояния, то ему казалось, что прошло несколько секунд. На самом деле час, два, три и более. Если кто-то оказывался рядом в такие моменты, тогда говорил: "Извините, вздремнул." Ему было знакомо это состояние. Оно походило на глубокую медитацию.
***
Иван Николаевич продолжал.
– Вот именно. Ни чем! Ни чем не отличались наши деды от нас, а их деды в свою очередь и от них тоже. И так далее. Понимаешь к чему я веду?
Андрей не ответил. Но ВВ впрочем и не ждал ответа.
– Один выдающийся иностранный ученый-историк, француз если не ошибаюсь, да точно француз Марк Блок в своей книге "Антология истории, или ремесло историка", ее издали вначале семидесятых годов, сказал так „история - наука о людях во времени. Предмет истории есть человек. Скажем точнее - люди. За зримыми очертаниями пейзажа, за самыми, казалось бы, сухими документами и инструментами, совсем отчужденными от тех, кто их основал, история хочет увидеть людей.” То то же. Как сказал.
Ты понимаешь что это значит?
Иван Николаевич сделал паузу. Он привык, что слушатели его прерывают. Ни кого не интересовали лекции старика. Но Андрей молчал и его взгляд выражал понимание. ВВ почувствовал себя увереннее и продолжил.
Он говорил несколько помпезно, словно перед многочисленной аудиторией. Говорил не спеша, подбирая слова и расставляя акценты.
В глубине души Иван Николаевич как и многие историки был романтиком и поэтом.
– Вот уже сколько десятков лет ученые дискутируют. Десятки гипотез выдвигают последователи миграционной концепции относительно вопроса откуда пришел тот или другой народ, откуда походит его название. Наверное спорить будут еще долго. Еще много загадок должны раскрыть исследователи. Огромное сокровище – наша история. Из мрака тысячелетий выныривают огромные фигуры пращуров. Легенды о победоносных ратаях прошлых годов передавались из уст в уста. Их отголосок дошел к потомкам в названиях речек и озер, высоких гор и глубоких морей. Сколько названного таят в себе названия: Урал, Карпаты, Аральское море, Боспор, Борисфен. Так, Древнеегипетского бога звали Гор. Древнеславянский рай - и рой, а птицы летят к вирию. Рей, Рейн, Ар'я, Рама, Артур, Юр, Ор, Юрий, Орій, Григорий.
Да, увы. К сожалению не осталось письменных источников седой давности, но археологические, лингвистический и этнографический источники представляют собой непочатый источник из истории наших пращуров.
– Что ж. Молодец. Неплохо оперируешь фактами. А знаешь ли ты о том что хетты в древности говорили на одном с нашими предками языке.
– Но ведь это вовсе не означает что примером хетты были трипольцами. или как вы их называете орачами.
– Согласен. Но тебя наверное учили, что одним из основных признаков принадлежности к этносу - нации, а особенно к этносу государственному есть единый язык.
***
Вместе с Полиной Андрей ездил по вечерам к морю. Алексей – брат Полины в это время отдыхал. Мама тоже возвращалась в комнату, которую снимала невдалеке от центрального рынка. Когда Андрей начал ходить сам, Галина Романовна сама начала ходить на процедуры. Грязелечение и массаж действовали на неё благотворно. Она даже не спешила ехать домой. Здесь она себя чувствовала спокойно. Сентябрь был теплым. Отдыхающих было немного.
За пятьдесят гривен Андрей снял домик на самом берегу моря. Здесь они провели с Полиной целых три дня.
адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=390983
Рубрика: Лирика
дата надходження 09.01.2013
автор: Сергій Пєтков