Девятый вал

Предполагаю,  что  мы  умрем
в  этой  консервной  банке.  Но  что  поделать?
Над  нами  бушует  девятый  вал,  а  потом
нужно  заметить,  над  головами,  сном
вечным  грозя,  миль  пропадает  девять.

Предполагаю,  что  нам  умирать  пора.
Как  боялись  мы  пули  там,  топора  –  
Там  наверху,  где  соком  томатным  водку
заедали  гурьбой,  и  пьяную  жгли  молодку,
да  потом  разъезжались  по  своим  делам  –
по  тюрьмам,  командировкам,  домам,  телам
жён  равнобедренных,  а,  кто  и  дальнейшим  тостам
жизнь  предоставив,  вдруг  по  своим  погостам.

Внезапно  жизнь  обрывается,  и  внезапно
желанье  проснувшись,  не  помереть  до  завтра,
сводить  с  ума  начинает.  Но  то  начало.
Возможно,  нас  просто  неопытных  укачало.
Уже  мы  знаем,  что  если  мы  сможем  выжить,
будем  больше  бухать,  ширяться,  судьбою  выжиг
славиться,  бить  баклуши,  рубить  с  плеча,
покуда  в  нас  кровь  воистину  горяча.

Предполагаю,  что  это  есть
конец  человечества.  Конец  человечества.  Есть
конец  человечества.  Сейчас  и  здесь,
наконец,  конец  одиночества.  Сесть
или  встать?  Дыханье  от  страха  сперло.
Воды  по  колено  равно  что  уже  по  горло.
Боже,  сколь  наши  грехи  на  глубине  милы.
Теперь  нам  хочется  смысл  ощущать  иглы;
судьбу  каторжанина,  даже  пускай  –  амебы;
чтобы  за  окнами  лужи,  кресты,  сугробы…
Уже  наплевать,  что  предложить  судьба  –  злодейка!
Чернорабочей  ладони  рука-белошвейка,
как  лебединая  шейка,
столь  же  мила,  как  богатства  шейха.
Как  не  хватает  любимых  женщин.
Я  бы  сходил  на  сейшн.
Я  бы  любил  не  меньше
зеленой  тоски  и  таски
житейской,  такие  цацки.

А  возможно  мы  выживем,  здесь,  на  дне,
себе  заведем  русалок,  дворцы  вполне
приличные,  башни,  бараки,  тюрьмы
возведем.  Дураков,  и  дур  мы
поселим  отдельно,  абркадабры
и  так  хватает.  Её-то  голодной  рыбе  и  
покорять.  А  когда  появятся  жабры,
начнем  нереститься,  как,  например,  амфибии.

Но  здесь  на  дне,  в  темноте,  как  в  нигде,  никто
братской  любви  не  испытывает,  за  то
в  нем  просыпается  личность,  которой  лик
искажает  паника,  или  попросту,  крик.
Сейчас  не  до  клятв  принесенных  в  веках  на  суше.
Там  нет  никого  на  земле,  ибо  в  бескрайней  мгле
уже  давно  обжигают  края  своих  мантий  души
пламенем  звезд:  околачивать  груши
больше  некому  на  земле.

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=353721
Рубрика: Философская лирика
дата надходження 29.07.2012
автор: Гарде