Дороти Паркер, шесть стихотворений

Дороти  Паркер  (1893  —  1967),  "Август"

Коль  глаза  мои  мертвы,
лепестки--  уста,  что  вьются
с  ветром  вдаль,  на  край  уютца,
к  берегу,  где  брызгов  скерцо
мнёт  тростник,  где  соль  халвы;
коль  руки  две--  сухостой,
а  сирень  стремится  в  зной
вверх  и  ввысь,  пробив  мне  сердце;

лето,  гадкое  же  ты!
Жги  луны  фонарь  циркачкам-
-звёздам:  пусть  стремглав  поскачут
через  небосвод  бумажный.
Мне  довольно  суеты
и  проклятий  потной  дамы:
я  сыта  её  шнурками,
наступив  на  них  однажды.

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


August  

When  my  eyes  are  weeds,
And  my  lips  are  petals,  spinning
Down  the  wind  that  has  beginning
Where  the  crumpled  beeches  start
In  a  fringe  of  salty  reeds;
When  my  arms  are  elder-bushes,
And  the  rangy  lilac  pushes
Upward,  upward  through  my  heart;
   
Light  your  tinsel  moon,  and  call  on
Your  performing  stars  to  fall  on
Headlong  through  your  paper  sky;
Nevermore  shall  I  be  cursed
By  a  flushed  and  amorous  slattern,
With  her  dusty  laces'  pattern
Trailing,  as  she  straggles  by.  

Dorothy  Parker


Дороти  Паркер,  "Осенняя  валентинка"

Разбилось  сердце  в  мае...
Ох,  рана  вширь  и  вглубь!
И  горечь  утром  мает,
а  ночью  --боль  и  гул.

Я  в  ноябре  слатала
сердечко--  и,  вздохнув
спросила:  "С  чьим  летало?"
"Не  помню...  слава  сну!"

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


Autumn  Valentine  

In  May  my  heart  was  breaking-
Oh,  wide  the  wound,  and  deep!
And  bitter  it  beat  at  waking,
And  sore  it  split  in  sleep.

And  when  it  came  November,
I  sought  my  heart,  and  sighed,
"Poor  thing,  do  you  remember?"
"What  heart  was  that?"  it  cried.  

Dorothy  Parker


Дороти  Паркер,  "Ива"  

На  молодой  земле,  где  миртов  россыпь  
был  долог,  сладок,  чист  наш  майский  сон;
луной  ночная  ива  мыла  косы,  
росой  искрился  розовый  бутон.

А  ныне  я  лежу  на  ломких  струпьях
прося  о  смерти  в  уходящий  год;
мой  стебель  сохнет,  чёрен  стал,  и  хрупок;
головкой  ива  ветер  злой  метёт.

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


The  Willow  

On  sweet  young  earth  where  the  myrtle  presses,
Long  we  lay,  when  the  May  was  new;
The  willow  was  winding  the  moon  in  her  tresses,
The  bud  of  the  rose  was  told  with  dew.

And  now  on  the  brittle  ground  I'm  lying,
Screaming  to  die  with  the  dead  year's  dead;
The  stem  of  the  rose  is  black  and  drying,
The  willow  is  tossing  the  wind  from  her  head.  

Dorothy  Parker


Дороти  Паркер,  "На  исходе  дня"

Я  страсть  свою  угомоню
на  склоне  лет  под  старость
постельку  с  Прошлым  разделю,
очаг  зажжет  мне  Жалость.

Я  папильоток  наверчу
под  старомодной  шляпкой,
и  на  колено  опущу
ладонь  холодной  тряпкой.

Надену  платье-кисею-
-шнурок-целуй-мне-горло;
а  занавеской  утаю
разгул  кошачьей  голи.

В  качалке  плакать?  о  пустом--
чаёк  моё,  и  ложка.
Но  ох,  всю  радость  на  потом,
довольно  днесь  немножко!

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


Afternoon  

When  I  am  old,  and  comforted,
And  done  with  this  desire,
With  Memory  to  share  my  bed
And  Peace  to  share  my  fire,

I'll  comb  my  hair  in  scalloped  bands
Beneath  my  laundered  cap,
And  watch  my  cool  and  fragile  hands
Lie  light  upon  my  lap.

And  I  will  have  a  sprigged  gown
With  lace  to  kiss  my  throat;
I'll  draw  my  curtain  to  the  town,
And  hum  a  purring  note.

And  I'll  forget  the  way  of  tears,
And  rock,  and  stir  my  tea.
But  oh,  I  wish  those  blessed  years
Were  further  than  they  be!  

Dorothy  Parker



Дороти  Паркер,  "Согласно  испанской  поговорке"

Ох,  милосерднейший  в  миру,
ох,  щедрый  и  дражайший,
и  насекомых  малых  грудь
слезу  твою  обрящет:

сколь  сострадания  души,
сколь  кротости  в  крови
в  том,  чтобы  дружбу  предложить  
просившей  лишь  любви

Ох  ты,  счастливый  мой  билет!  
Рука  нежна,  проворно
подай  превкусный,  тёплый  хлеб
устам  от  жажды  чёрным.

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы


After  Spanish  Proverb  

Oh,  mercifullest  one  of  all,
Oh,  generous  as  dear,
None  lived  so  lowly,  none  so  small,
Thou  couldst  withhold  thy  tear:

How  swift,  in  pure  compassion,
How  meek  in  charity,
To  offer  friendship  to  the  one
Who  begged  but  love  of  thee!

Oh,  gentle  word,  and  sweetest  said!
Oh,  tender  hand,  and  first
To  hold  the  warm,  delicious  bread
To  lips  burned  black  of  thirst.  

Dorothy  Parker


Дороти  Паркер,  "Баллада  о  неудачливых  млекопитающих"
 
Любовь  опаснее  камней  и  палок;
синее  моря  она,  и  одна;
ночами  цокот  её  столь  жалок,
она  двужильнее    Вечного  Жида.
Где  та  любовь,  что  была  да  сплыла,
где  поцелуй  не  в  шелку,  не  в  долгу?!
Память  слоновья  у  женщин,  бескрыла,
сын  мой,  запомни:  "забыть  не  могу".
 
И  на  мужчину  бывает  проруха:
может  за  промахи  он  платить,
должен  ухаживать,  плакать  глухо:
есть  чем  раскаянье  воплотить.
Сын,  у  тебя  мало  призрачных  шансов:
ты  бы  примерил,  а  резал  затем?
Должен--  стреляй,  только  слон  опасен,
женщина  помнит  железо  затей.

Цезарей  всех  времён  ошибки
нам  намотать  на  ус  в  урок:
женщины  странные--  нежное  зыбко,
рядом  с  усладою  горек  порок;
сын,  осторожнее  путайся  с  парой:
жучка  опасна  даже  одна;
знает  охотник  из  выживших,  старый:
память  у  женщины  как  у  слона.

МОРАЛЬ:
Принц,  оставляю  вам  предписанье,
завет  Адама  верен  и  нов:
забудьте  зверинец,  замкнитесь  в  засаде--  
память  у  женщин  как  у  слонов.

перевод  с  английского  Терджимана  Кырымлы
*  Джойсон-Хикс,  консервативный  политик,  которого  современники  в  начале  20-го  века  называли  "английским  Муссолини",--прим.перев.


Ballade  of  Unfortunate  Mammals  

Love  is  sharper  than  stones  or  sticks;
Lone  as  the  sea,  and  deeper  blue;
Loud  in  the  night  as  a  clock  that  ticks;
Longer-lived  than  the  Wandering  Jew.
Show  me  a  love  was  done  and  through,
Tell  me  a  kiss  escaped  its  debt!
Son,  to  your  death  you'll  pay  your  due-
Women  and  elephants  never  forget.

Ever  a  man,  alas,  would  mix,
Ever  a  man,  heigh-ho,  must  woo;
So  he's  left  in  the  world-old  fix,
Thus  is  furthered  the  sale  of  rue.
Son,  your  chances  are  thin  and  few-
Won't  you  ponder,  before  you're  set?
Shoot  if  you  must,  but  hold  in  view
Women  and  elephants  never  forget.

Down  from  Caesar  past  Joynson-Hicks*
Echoes  the  warning,  ever  new:
Though  they're  trained  to  amusing  tricks,
Gentler,  they,  than  the  pigeon's  coo,
Careful,  son,  of  the  curs'ed  two-
Either  one  is  a  dangerous  pet;
Natural  history  proves  it  true-
Women  and  elephants  never  forget.

L'ENVOI

Prince,  a  precept  I'd  leave  for  you,
Coined  in  Eden,  existing  yet:
Skirt  the  parlor,  and  shun  the  zoo-
Women  and  elephants  never  forget.  

Dorothy  Parker

адреса: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=249153
Рубрика: Поэтические переводы
дата надходження 23.03.2011
автор: Терджиман Кырымлы