Я всегда воспринимал глобус как штучный товар. Даже наш видавший виды школьный глобус казался мне изделием уникальным. Не то чтобы я задумывался особо глубоко, каким образом некий геоплотник сворачивает плоский лист фанеры в шар и оклеивает его хитроумно изрезанной картой. Но сам по себе факт превращение плоской карты в объемный глобус, переход планиметрии в стереометрию был чудом. Оно стояло на шкафу в кабинете географии, изрядно потрепанное, с проломленным в районе Индийского океана бочком, которым его отворачивали к стене. Поэтому мы всегда видели только одну его сторону, Южную Америку и часть Антарктиды, так что наша школьная "Земля" уподоблялась естественному спутнику своей старшей сестры, настоящей Земли, повернутому к ней неизменно одной стороной. Но ни пролом, ни хулиганские надписи, ни даже неподвижность глобуса не имели значения. Глядя на него, я обмирал: горизонт, хотя и недостижимый, но все-таки довольно близкий, с помощью глобуса отодвигался так далеко, что я мог обозреть сразу половину земного шара, то есть столько же, сколько видели, например, космонавты с орбиты. А еще этот горизонт, который вне школы, перед моими собственными глазами всегда и вполне определенно был прямой линией, на глобусе оказывался окружностью. Это ли не чудо, вот это... эээ... противоречие, вот это одновременное бытие одного предмета в двух взаимоисключающих формах?
Разумеется, такая вещь не может быть массовым изделием, и до сих пор ничего не изменилось: наш старенький школьный глобус-инвалид так и остался для меня таким же уникальным предметом, как фантастически прекрасный напольный глобус "Молодого Папы", с помощью которого тот вразумлял своих заблудших овец, засылая их в Кетчикан, Аляска.
Кстати, где он, этот Кетчикан? Ну-ка... Ведь у меня теперь есть глобус - тоже видавший виды, даже, признаться, докатившийся до самого края своей глобусиной жизни. Спасли его и принесли ко мне дети. От глобуса кто-то избавился, вынес его на свалку, но все же чудесная природа вещицы в последний момент остановила эту руку; глобус не швырнули в помойку, а поставили на асфальт возле. Вот там и нашли его дети: он стоял у желтого контейнера, набычив лобастую голову и упрямо оборотившись ко всему миру Южной Америкой.
И вот только теперь, разыскивая на глобусе Кетчикан, я замечаю, что у него есть тираж, как у книг, газет, журналов и памятных монет. Значит, 3.V.1967 волей Главного управления геодезии и картографии Мингеологии СССР по Земле раскатилось целых 74600 глобусов...
...вращаю, ищу Кетчикан, не нахожу, забываю о Кетчикане, смотрю за окно на прямую линию горизонта и перевожу взгляд на глобус, тут же свернувший эту линию в окружность. Прислушиваюсь к себе. Нет, ничего. Не изменилось ничего. Глобус, пусть даже произведенный в 1967 году тиражом 74600 штук, пусть даже изготовленный великим множеством каких угодно тиражей, - он все равно остается тем, чем был для меня всегда. Штучный товар, уникальный предмет, каждый - в своем роде единственный и по своей природе - чудесный.
июнь 2020 г.
ID:
880648
ТИП: Проза
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Поема
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 24.06.2020 07:39:29
© дата внесення змiн: 25.06.2020 10:37:56
автор: Максим Тарасівський
Вкажіть причину вашої скарги
|
