Ты встречен мною был не в ресторане, не в метро и даже не в парадном, замечен был не из-за цвета глаз или волос. Ты кто? Или приличней будет «Кто вы?», зачем расплылись на диване прямиком из моих грез? А знаете ли Вы что было здесь со мной доселе? В протухшем мраке выбирала лишь одиноких и до позывов рвотных омерзительных мужчин, отчаянность сводила нас в постели, и мне казался счастьем этот страшный миг. Волчонком диким, уткнувшись мокрым носом в пальцы, вылизывала добела я кисти чьих-то рук, слугой тащилась в уютном бастионе и среди холода и сырости была подвешена на крюк. А за смирение и преданность рукою человечьей награждена была ошейником и мискою еды, о как же я от радости хвостом виляла, и думала, что умираю от любви. Но что-то вдруг однажды изменилось, надломилось и даже не на пополам, гонимая Сатурном умчалась резко, дико; клыки ломала, раздирая все ремни и разбивая о лицо оковы. Ах вот она – цена свободы. И на снегу зализывать лишь раны оставалось. Но нет, Вы не пойми откуда взялись. И нежностью прильнули рукой к губам, затем губами по руке, затем руками к телу, и я уже не я. Вы заскользили взглядом против шерсти, сопротивляться не было желанья, да я б и не смогла, клыки и кости оробели, и в сладкой неге рухнули на запыленный диван. Нет смысла говорить об упоенье и безграничном небе, меня волнует лишь одно. Скажите мне, пожалуйста, ну кто Вы? Мне нужно знать кто Вы.
