Стояло раннее лето. Оно мстило за холодную зиму и весну, и поэтому жарило вовсю. Люди на пляже лежали, как овощи. Заходить в воду было страшно – вода зеленая-зеленая, как болото. Колосились камыши, гулял ветер и носил слухи, что на той стороне водохранилища в воде видели пятно зеленой краски. Жуть.
А там, вдали, где вода вроде почище, мальчишки прыгали с моста в воду. Там вроде невысоко, не больше пяти метров, а все равно страшно.
Так вот я о чем. Они-то прыгают, а мне страшно. Я по пляжу хожу, флору-фауну разглядываю. И тут из-за камышей выглядывает лягушка. И молчит. Я ей говорю:
- Привет, лягушка.
А она говорит:
- Я не лягушка, а лягушк.
- Это как?
- Я он.
Я молчу. Смотрю на лягушка. Он на меня.
- Чего надо? – говорит.
- Известно чего. Женского счастья.
Молчит лягушк. Думает. Говорит вдруг:
- Не люблю я гусей.
- Почему?
- Щиплются больно.
- А я не щипаюсь. Я счастья хочу.
Лягушк закрывает глаза.
- Да будет тебе счастье. – Шепчет что-то магическое. – Все. Иди. И никому не рассказывай, а то просьбами достанут. Иди-иди.
И прыгнул в свое болото.
Он сказал «иди» - я и пошла. Пришла к своим мальчишкам. Они с моста напрыгались, сидят довольные.
Один подходит ко мне и говорит:
- Где ты была? Я волновался.
Целует в лоб.
– Ого, какая ты горячая!
- Я с лягушкой разговаривала.
- Точно перегрелась. Голова болит?
Он обнимает меня и прижимает мою горячую голову к своей прохладной от воды груди. А я лежу на пляже овощем и думаю:
«Прав был лягушк. Вот оно, мое женское счастье».
