Я привёл её в дом. Я сказал ей: - Смотри,
здесь у каждой вещи есть сердце внутри.
Здесь у каждой чаши поклонник есть свой,
иногда это чайник, иногда кран стальной.
И когда фрак с мини-юбкой танцуют в шкафу,
джинсы с кедами вновь митингуют в углу.
Диссидент-табурет режет правду-матрёшку.
- Холодильника нет? – Уехал к Айсбергу-тёще.
А сегодня ночью и лишь для тебя,
при условии снятий условий с себя,
как прогноз электриков ЖЭКа вещал:
- закат вольфрамовых ламп за горизонт одеял.
Ты закатишь глаза и увидишь луну.
И не надо лгать мне, как на духу,
что-то лишь зеркала круг,
прибитый мной к потолку.
А когда станет жарко, я отменю горизонт.
Мы ракетой метнёмся на балкон-космодром,
где в рассветной тиши ты увидишь звезду,
за сиянье которой я по счёту плачу.
И когда заярится, и крикнет петух,
и вампиров с пирушки погонит пастух,
мы поймём: - в нас открылась тайная сила.
На неё нет монополии в этом эфире.
Мы возьмём с себя слово, не говорить это вслух.
Это чудо обычно касается двух.
А впрочем, отпустим слово на волю.
Мы научимся скоро разговаривать с солью.
Подсыпая в тарелки специи явно,
раскрывать в себе богом зарытые тайны.
Врубать на полную РОК холодной и РЭП жгучей воды.
С тенью древней стены изъясняться на «ты».
Пробегая невидимкой мимо сфинксов-бабулек,
на простуженном лифте подниматься в свой улей.
Разбивать тарелки и складывать «счастье».
Подковав телевизор, не пускать в дом ненастье.
По кофейной гуще твоих чайных глаз
угадаю вновь жажду желанья желать.
Погружаясь в глубины небесных очей,
становлюсь чистотой морозных ночей.
Через несколько дней ты придёшь ко мне вновь,
с мешком яблок и вязанкою дров.
Ты протянешь мне кожу библейского змея,
а твою лягушачью… я вряд ли сумею.
24.09.2009.
... закат вольфрамовых ламп за горизонт одеял - это супер-поэтично)
