Сначала Ее делили свои.
Чуть-чуть, по кусочку.
От ногтиков – пальцев фаланги пошли.
А там уж и почка…
От прядки длиннющих –
По пояс –
Волос,
До снятия скальпа.
– Она же родючая?
– Да не вопрос!
Отро́дит когда-то…
И, правда, пыталась Она отродить.
Порой получалось.
Но тело Ее продолжали делить –
И тело ломалось.
Но главное, что не ломалась душа,
Хоть было Ей тяжко.
И шла Она по облакам и ножам,
Мечтам и растяжкам.
Она шла туда, где был виден рассвет.
Всегда за рассветом.
Отросших волос разноцветный букет
Пахнул медом и летом.
Ее желто-синие строчки следов
Слагались в поэмы.
Да только рассвет – он всегда далеко.
А рядом – гиены.
Гиены – чужие, гиены – свои
Рядились друзьями.
Они, подвывая о братской любви –
Кромсали, кромсали…
Живую кромсали. Ведь падаль – они.
Гниющая падаль…
И вот уж отгрызли, считай, полноги…
А Она всё не падала.
И стаею всей тогда на Нее
Они навалились.
Она ж посылала их… за кораблем.
Гиены бесились.
И рвали Ее – да так, что рассвет
Теперь – во всё небо.
Кровавый рассвет.
Умерла Она?
Нет!
Она ведь бессмертна.
Бессмертна Она, как бессмертна любовь,
Свобода и вера.
И строчки Ее поэмо-следов
Послужат примером.
И будут другие вот так же идти –
Идти за рассветом.
И им становится на этом пути –
Единственно верном.
Кровавый март 2022
