Ты гордиться могла б собой, –
выходя на лужок цвести, –
результатом судьбы слепой
и триумфом сложённости,
но своей колокольне ты
всё поверила начерно;
Как же пылко огнём тщеты
эта шаткость охвачена.
Вот сошлась с грузной шельмою,
мало дыма и кофе ей!
Здесь одно утешение –
жить своей философией.
Сигаретою энною
бытие разграничено.
луг зелёною сценою
притворяется призрачно.
Выходи же картинно, да
так – чтоб верилось ярости –
чтоб от местного ирода
ничего не осталося.
