Дом под номером двадцать три расположился сразу между двадцать первым и двадцать четвертым номерами. Ни много ни мало, а уже целых четырнадцать лет дома с номером двадцать два не существовало.
На вид как все, дом двадцать три, в свою очередь, отличался некой особенностью, которая состояла в том, что в этом самом доме жила Джулия Энкс. Молодая, а потому привлекательная в силу своего возраста, белизны кожи и длинных темных волос, сразу выделявших её среди других, она полюбилась дому сразу же, и в ответ полюбила его также.
Ни один из домов не мог похвастаться таким приобретением в коллекцию жителей, кроме как дом с номером двадцать три, которого Джулия, сама того не осознавая, одаривала самой солнечной улыбкой. Каждый из них радовался участи в жизнях друг друга, но только дом по-настоящему ценил это так, как не могла Джулия, в силу незнания всей правды.
Пока однажды фантазия и дом не сыграли с Джулией в плохую шутку.
За окном стало темнеть, когда в зале собраний успел накопиться совет, состоявший из жителей, количество которых достигло семидесяти пяти. Главы совета нависали на трибунах, разбрасывая указания по обе стороны комнаты, в которых люди учтиво приветствовали друг друга, а потом с серьезными лицами садились на свои места и утыкались в блокноты с записями с прошлых собраний. До официального начала меньше пятнадцати минут; все, кроме Джулии, уже присутствовали.
Причина её непослушания вопреки своей святой обязанности состояла в том, что девушка была страшно напугана. Решение пропустить собрание было не из легких, но поддавшись неисцеляемому страху, который поразил её в самое сердце, она решила не покидать комнаты этим вечером.
Оставшись неподвижно сидеть на кровати, девушка услышала голос из глубин своего сознания. С ней говорила фантазия. Когда Джулия спрашивала её о том, откуда взялся её страх и в чем его причина, фантазия продолжала рассказывать ей истории о доме, игнорируя девушку.
Джулия слышала, как дом зовет её, она ощущала его волнение и потому предалась страху большему, чем постигла до этого. Дом настаивал на её присутствии, а она не могла вообразить, почему он напугал её в самом начале.
Оставшись сидеть в растерянности, она услышала, как уже остальные жители стучат ей в двери, готовые немедля выяснить причины её непослушания. Дверь искажала их голоса, но, даже не вслушиваясь, девушка ощущала тот холод, который исходил от них огромной морской волной в неладную погоду, когда только самые смелые уходят в море, рискуя никогда не возвратиться обратно на сушу. Казалось, это продолжается несколько часов, и вот уже Джулия открывает глаза и понимает, что все закончилось. Они будут спрашивать о ней завтра, и ей придется объясниться, но пока можно быть спокойной.
Дождавшись, пока весь дом уснет, Джулия выскочила из комнаты и тихо прошла пустым коридором. Возле каждой двери уже лежали листовки с ежедневными напоминаниями о соблюдении чистоты, обязательные для выполнения инструкции ремонтных работ, которые распределялись между этажами, а также итоги деятельности каждого из членов совета за последний месяц. Увидев это, девушка подумала, что они, как всегда, поработали на славу. Дом с номером двадцать три не изменял своим стандартам, а потому все жители гордились им, как и он гордился ими в отместку.
Коснувшись главных дверей, ведущих к выходу, девушка обнаружила, что они заперты. С нелепым выражением лица она продолжала дергать за ручку, но все тщетно. На минуту ей показалось, что сзади кто-то стоит и наблюдает. Резко обернувшись, она не увидела никого и ничего, все в доме оставалось прежним.
Тем не менее, страх снова схватил её в свои оковы, швыряя растерянность в дальний угол. Ко всему тому присоединилась фантазия, которой удалось скрепить этот крепкий и жуткий союз смешанных чувств внутри тонкой натуры. Джулия опять видела тени вокруг себя и натыкалась на чужой взгляд в темноте. Будто призраки прошлого собрались на охоту и решили помучить этот алый цветок так, как мучает его ветер и град; они вцепились за самое незащищенное место, немного слабое, открытое для посещения недоброжелателей и всех, кто не прочь поживиться фантазиями, превращая их в страхи.
Так это выглядело для нее, и насколько иной оказалась реальность…
Не в силах сопротивляться желанию дома не выпускать её за его пределы, Джулия возвратилась к себе в комнату, раненная своим внезапным одиночеством. Отрекаясь от чувств жаливших её, она нежно приложила руку к стене и заговорила с домом. Спрашивала его, почему он пугает её, держит как узника, а потом беспокоится и упрашивает остаться, снова и снова.
Дом покраснел, его переполняло волнение и вместе с этим нежное чувство, от которого щеки пылали ярким огнем, сердце стучало пуще прежнего, а дыхание и вовсе сбилось. Это чувство, своего рода болезнь, называли любовью.
Дом молчал, он был не в силах ответить ей. Только и мог, что закрыть глаза и слушать её тихий голос. Никогда еще она не звучала так ласково, не говорила с ним так, будто от него зависела; ни разу не слышал он, как трепетал её голос, если только он не спутал его с тем, что с каждой минутой росло и ставало все больше внутри него самого.
Не в силах удержать молчанием, он не сумел бы отпустить словами. Дом, вопреки голосу разума, так и остался стоять, ничего не предпринимая. Джулия умолкла и он вздрогнул.
В её двери постучали. Судя по силе стука и тишине за дверью, там был один человек. Не имея ни малейшего понятия о подходящей кандидатуре на роль ночного посетителя, девушка поднялась с кровати и направилась к двери. За три секунды ходу в голове пронеслись мысли о человеке из тени, чьи глаза преследовали её в темноте. Фантазия не проигнорировала это и немедля позаботилась о том, чтобы приукрасить историю о Джулии-пленнице, заточенной в доме и оставленной быть жертвой невидимого врага, преследующего её в темноте, пока постояльцы мирно спят в своих квартирах.
В молчаливом отчаянии, когда на деле от усталости и непонимания хотелось выть, девушка открыла дверь. Фантазию ей слушать не хотелось, но другие голоса молчали. Большие глаза Джулии уставились на толпу, собравшуюся возле её двери. Жители дома толпились на одном этаже, ожидая приговора, но перед этим готовые выслушать веские причины, которые смягчат их тон, когда придет время слов.
Не зная, что делать, Джулия вышла с комнаты и закрыла за собой дверь. Все будто ожидали только этого, потому что сразу стали заваливать девушку вопросами, которые она не могла проигнорировать, ведь даже в таких делах жители не уступали себе и соблюдали порядок. Не повышая голоса и никого не торопя, главы совета презиравшие хаотичность движений и неконтролируемость человеческой натуры, шаг за шагом, слово за словом привели девушку к залу, где проводились собрания.
Джулия уже ничего не боялась. Она не думала о том, верят ли ей, понимают ли её, слушают ли её. Она сама перестала слушать свой голос уже давно, а потому растеряла все незаконченные мысли и дала волю словам, которые лились легко, будто ждали, когда их освободят, дадут им жизнь. Девушка говорила и говорила, казалось, никто не вправе остановить её или помешать, никто не может сбить с толку. Пока в один момент рука не соскользнула со стола, а тело утратило все оставшиеся силы. Слова сослужили ей хорошую службу и теперь, когда она освободила их, стало легче дышать. Подытожив все сказанное Джулией, жители в один голос сказали фразу, вскружившую девушке голову:
- Надо отвести её к Дому, пусть он решает.
К вялому состоянию прибавилось шокированное выражение лица, в этот момент она утратила свою красоту и притягательность.
- Дом – человек? – все-то спросила она.
Женщины и мужчины, старики и дети, все разом уставились на молодую девушку пред ними как на прокаженную. Никто не стал объясняться, все только смотрели с осуждением, отчего Джулии хотелось провалиться сквозь землю.
В таком состоянии она добралась до места в доме, которое видела впервые. Какой-то человек привел её сюда, а затем бросил стоять у двери одну в недоумении и с явными признаками стыда на щеках.
Голова гудела, девушка начала подозревать, что у нее жар, как внезапно пришло озарение. Как по волшебству, все странные и непонятные происшествия вдруг предстали пред ней в другом свете. Невидимые тени и глаза, ощущение присутствия кого-то еще, все это Джулия наконец смогла объяснить. Причина и следствие, ответы и вопросы, задача и решение, все в том, что Дом – человек.
Какой бы удивительной не казалась ей эта мысль - вначале пугавшая, - девушка вспомнила о причине, по которой оказалась возле двери Дома и залилась чувством вины. Нарочно или нет, но своим поведением она создала внутренний конфликт, нарушила порядок дома двадцать три, осквернила его своим поведением.
Так и застыв возле двери, юная особа не заметила, как та открылась. Молодой мужчина с темными волосами и ярко-синими глазами – первое, что она заметила. Все это время Дом был живее живых, подумывала Джулия. В тишине она оценила его телосложение, рост выше среднего и немного торчащие уши. Последним её замечанием стал его голос: «Джулия Энкс». Дрожащий и неуверенный.
Желая убежать и бежать так далеко, как это возможно, девушка, понимая, что все эмоции написаны на её лице, ответила: «Дом».
Он улыбнулся и кивнул. Затем покосился взглядом на свои ноги и без слов легко схватил девушку за кисть, приглашая в свой кабинет и усаживая её подле себя.
- Извините меня, - после минутного молчания наконец выдал он.
- Вы напугали меня, - ответила Джулия.
Каждый избегал прямого взгляда, остановившись на том, что первое попалось на глаза: лампа для чтения и полка с книгами.
- Вы можете остаться, - словно прочитав её мысли, сказал Дом.
- Спасибо.
- Другие не простят меня, если вы уйдете, - решив, что прозвучал не слишком убедительно, добавил он.
Джулия кивнула.
- Я не хочу, чтобы вы уходили, - предприняв последнюю попытку, добавил Дом.
Джулия осмелилась посмотреть ему в глаза:
- В этом ли желание?
- В этом все причины.
ID:
651054
Рубрика: Проза
дата надходження: 12.03.2016 18:49:14
© дата внесення змiн: 28.06.2016 18:17:04
автор: Lily Grant
Вкажіть причину вашої скарги
|
