Мои строки – фиксация времени,
отражение словом событий,
когда верилось в сказки про Ленина
(а другим разве мог тогда быть я?),
когда в шахту полез за романтикой,
когда был патриотом идейным.
Не был путь мой продуманной тактикой,
потому вижу всё запредельным:
свою веру в свободу и равенство,
единенье в единое братство.
И казалась мне жизнь наша радостной,
и легко принимал святотатство
власти нашей, считая ошибками
все преступные, в общем, деяния.
Я теперь задыхаюсь улыбками
злой иронии от осознания,
как зомбирован был я той партией,
жил с которой в согласье и мире я.
Для величья её силы тратил я,
одновременно грязь всю фиксируя.
И хотя донимают вопросы:
– Кто в нас жил, примиренцы иль лохи?
– Беспринципность иль всё ж перекосы
главным были в нас в дни той эпохи? –
я себя не казню и не милую,
ведь сегодня живут точно также:
кто себе заграбастает силою,
кто участвует сам в распродаже
вся и всё, и при этом не кается,
но стремится казаться приличнее.
Человечество трудно меняется,
но становится только циничнее.
