Поскольку ты божественно прекрасна,
и более того – обнажена,
душа моя, не так уж ты несчастна, –
душа моя, не так уж ты бедна.
Богачка, ты порою простодушна,
и думаешь, что мчишься на коне.
Красавица, нам большего не нужно,
чем попросту побыть наедине.
С тобой единство тела образует
тот голос, что со мной говорит:
на что взирать – надменно указует,
и кем дышать – легко определит.
Но есть еще один, который молча
смирился с тем, с чем не согласен он:
чужда степному волку стая волчья,
вожак себе, ни чем не притеснён
одной Луне во мраке золотой
дарует песню жалобно, увечно…
Душа моя, я – этот волк степной.
Как вечно мне! И как тебе – навечно!
Сердешно благодарю!
