Как противны мои извергания,
Рот мой стал обезвоженной льдиною,
Лед, с которой с силой стекал попаданием,
В ров подушной моей скотиною.
Я не ставлю на кон беременность,
Пухлых извозчиков пней,
Но я встану в бутылку семени,
Правдой горящих огней.
Пусть недолги веселья,
Алый запах рассвета,
Постоянно кружит наваждением,
Из своей золотистой кареты.
Я забыл, что такое молчание,
Робость осталась за мной,
В пылком пламени этого отчаяния,
Я закрою тот дом золотой.
Ограбление принца за водку,
Станет прежней заботой,
Пьяных драк, упавших в тёмную лодку,
Каплей крови походкой.
Мне не вспомнить заката,
Сонный душ обрыгает,
Жрёт меня сероватая палата,
Из конца в конец ковыляет.
Кони ржут, им хохотно,
Бегать по лесу птицей,
Ну а мне от этого холодно,
Напою их с ядом водицей.
