Михаил Брук

Вот Каин и Авель два брата врага.

Вот  Каин  и  Авель  два  брата  врага.
Две  жизни,  судьбы,  в  неизвестность  врата,
Два  разных  пути,  кровь,  разлука,  беда!
Скитанья  по  свету  везде  и  всегда,
Проклятье  тому,  кто  стремится  туда,
Где  небо  с  землей  неразлучны  всегда,

Где  тучи  ночуют,  где  грозы  гремят,
Куда  постоянно  все  птицы  летят,
За  ними  уходит  ночной  звездопад.

Там,  где  растворяется  месяц  ночной,
Уносится  дымка  и  дождь  льет  стеной!

И  тем  различались  те  братья,  семья,
Один  жил  в  тиши  и  за  стадом  следя,
Уверен  был:  «Бог  все  решит  за  тебя».

Другой  полагал:  он  подобен  Ему!  
И  сходство  сие  не  отдаст  никому!

Способен  решать,  все  ему  по  плечу,
Хоть  будут  мешать,  а  с  пути  не  сойду!
И  брата  родного  за  это  убью.
Все  так  и  случилось,  уже  не  в  Раю,
Всевышний  не  принял  жертву  твою,
Но  молча  признал,  что  ты  -  ровня  ЕМУ!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=514115
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 28.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 13. НАИХУДШИЙ ИЗ ПОРОКОВ. БЮРОКРАТЫ-ТВОРЦЫ.

 
                                                                     ГЛАВА  13.

                                     НАИХУДШИЙ  ИЗ  ПОРОКОВ.    БЮРОКРАТЫ-ТВОРЦЫ.

ЗЕМЛЯ  И  ВОДЫ,  ВОЗДУХ  И  ОГОНЬ  –  ВСЕ  ОПОЛЧИЛОСЬ  ПРОТИВ  ЧЕЛОВЕКА…

ЕСТЬ  МНОГО  ИСТИН,  ПРАВДА  ЛИШЬ  ОДНА:  ШТАМПОВАННАЯ  ПРИЗНАННАЯ,  ПРАВДА.  ОНА  ГОТОВИТСЯ  ИЗ  ГРЯЗНОГО  БЕЛЬЯ  ПОД  БДИТЕЛЬНЫМ  НАДЗОРОМ  ГОСУДАРСТВА…

НО  ЧЕЛОВЕК  НЕ  РАЗЛИЧАЕТ  ЛИКИ,  КОГДА-ТО  СТОЛЬ  ЗНАКОМЫЕ,  И  МЫСЛИТ  СЕБЯ  ЕДИСТВЕННЫМ  ВЛАДЫКОЮ  СТИХИЙ:  НЕ  ВИДЯ,  ЧТО  НА  РЫНКАХ  И  БАЗАРАХ  ЗА  ПРИЗРАЧНОСТЬЮ  БИРЖЕВОЙ  ИГРЫ
МЕЖ  ДУХАМИ  СТИХИЙ  И  ЧЕЛОВЕКОМ  НЕ  УГАСАЕТ  ТОТ  ЖЕ  ДРЕВНИЙ  СПОР;  ЧТО  ЧЕЛОВЕК  ОСВОБОЖДАЯ  СИЛЫ  ИЗВЕЧНЫХ  РАВНОВЕСИЙ  ВЕЩЕСТВА,  САМ  ДЕЛАЕТСЯ  В  НИХ  ИГРУШКОЙ…
 
ТЕЧЕТ  ЗЕРНО  ПО  ТРЮМАМ  И  АМБАРАМ,  ПОРТА  И  РЫНКИ  ЛОМЯТСЯ  ОТ    ЯСТВ,  ГОРЯЧЕЙ  СНЕДЬЮ  ПЫШУТ  РЕСТОРАНЫ,  НО  НЕ  ЕДИНОЙ  КОРКИ  ДЛЯ  ГОЛОДНЫХ,  ДЛЯ  НЕЗАНУМЕРОВАННЫХ  РАБОВ»,-  
Максимилиана  Волошина  следует  просто  читать.

 КРЕСТЬЯНСКИЙ  МИР.

Сельский  мир.  Враги  и  попутчики.
Земля  и  Вендетта.
Отобрать  и  разделить.
«275  200  душ  мужского  пола».
Ум,  честь  и  совесть.
"К.  Д.  Глинке.  Срочно".
Ищите,  только  найдите!
Все  тот  же  закон.

         Бедность  не  любят.  О  ней  почти  не  говорят.  Молчаливо  признавая  НАИХУДШИМ  ИЗ  ПОРОКОВ.  Как  же  иначе?  Все  наши  несчастья  от  недостатка  еды,  денег,  здравого  смысла.  А  недостаток  чего  бы  то  ни  было  и  есть  ПОРОК,  как  бы  обидно  это  не  звучало.  Одно  УТЕШЕНИЕ  -  отсутствие  средств  восполнимо.  Одна  БЕДА  -  ущербные,  отжившие  свой  век,  понятия  порой  неистребимы.
           Случилось  так,  что  именно  в  России  начала  двадцатого  столетия  БЕДНОСТЬ  прочно  обосновалась  в  крестьянской  общине.  «Состояние  умов»  в  деревнях  не  позволяла  человеку  оторваться  от  сельского  мира,  коллектива,  свято  хранившего  круговую  поруку,  земельный  передел,  идеи  сомнительного  равенства  в  нищете.
           Народники  и  марксисты  видели  в  них  ростки  будущего  общества.  Империя  -  упрямого,  несговорчивого  противника,  жившего  по  своим  законам.  Врага,  ослабляющего  государство  изнутри.
         «Буревестники  революции»  переоценили  способности  «союзников»,  не  желавших,  да  и  просто  не  способных  двигаться  вперед,  к  «Светлому  Будущему».  Людей,  обремененных  ЗЕМЛЕЙ,  свято  чтивших  первобытное  РАВЕНСТВО.  Придя  к  власти,  фанатичные  правители  во  имя  торжества  безумных  идей  объявили  вендетту  землепашцу  и  восторжествовали  в  миру,  переставшим  быть  крестьянским.  Но  об  этом  чуть  позже...
           Первые  же  попытки  разрушить  сельскую  «коммунистическую  ячейку»    предпринял  Петр  Аркадьевич  Столыпин.  Справедливо  рассудив,  что  три  четверти  российских  поданных,  лишившись  крепостной  опеки,  остались  рабами.  Рабами  сельского  схода,  рабами  своеобразно  понятой  социальной  справедливости.  Людьми,  трудившимися  на  земельных  наделах,  сохранять,  улучшать,  беспокоиться  о  которых  не  имело  смысла,  раз  они  перейдут  к  соседу.  Забота  о  дне    сегодняшнем,  отсутствие  цели  и  есть  признаки  РАБСТВА.  
     Потому-то  аграрная  реформа  и  началась  с  призыва  «УНИЧТОЖИТЬ  ОБЩИНУ».  Какие  бы  резоны  не  приводились  в  оправдание,  на  практике  сие  означало:  «ОТОБРАТЬ  И  РАЗДЕЛИТЬ»  земли.  Поставить  ЛИЧНУЮ  ВЫГОДУ  над  ОБЩИМИ  ИНТЕРЕСАМИ.  Интересами,  ставшими  мировоззрением.  Интересами,  укоренявшимися  тысячелетиями.        
         Ум,  честь  и  совесть  нового  курса,  помимо  Петра  Аркадиевича  представляли:  датчанин  А.А.Кофорд,  не  знавший  русского  языка,  и  юрист  А.В.  Кривошеин,  понимавший  в  сельском  хозяйстве  не  более  чем  его  коллега  в  славянской  письменности.            
         Воли  хватало  с  избытком.  Но  результаты  оказались  плачевными.  Общины  не  поддались.  В  северных  губерниях  на  посулы  не  клюнул  никто.  В  самых  обнищавших  центральных  волостях  всего  пять  процентов.
         Тогда  решили  поступить  иначе.  Вырвать  крестьянина  из  объятий  древних  традиций,  пообещав  ему  новые  наделы  на  востоке  страны…      
         В  1906  году  власти,  которым  не  давал  покоя  опыт  Североамериканских  Штатов  Америки,  додумались  предложить  беднякам  пустующие  земли  Туркестана  и  Сибири.  Безумие  проекта  состояло  в  том,  что  эти  территории  были  практически  не  исследованы.  Об  их  почвах  знали  понаслышке.
         «Желавших  отправиться  за  тысячи  километров  набралось  немного,-  писали  Петербургские  ведомости.  –  Но  275  200  душ  мужского  пола,  хоть  и  малая  толика  российских  селян,  но  собравшись  вместе,  они  обрели  мощь  библейского  Потопа,    обрушившегося  на  азиатские  владения  империи.  Шли  не  за  золотом  или  алмазами.  Шли  за  землей.  Многие  из  них  гибли  в  пути.  Но  и  те,  кому  посчастливилось  добраться  до  «краев  обетованных»  часто  оказывались  у  разбитого  корыта.
           Черная,  маслянистая  земля,  так  напоминавшая  европейские  черноземы,  на  следующий  же  год  покрывалась  белой  солевой  коркой,  разрушавшей  стены  глинобитных  домов  и  лишавшей  поля  плодородия».
           Людей  направляли  в  далекие  края,  полагаясь  лишь  на  устаревшие  карты  и  случайные  описания.  Государственные  службы,  как  часто  случается,  оказались  неповоротливыми.  Они  не  поспевали  за  спросом,  а  потому  положились  на  русское  «АВОСЬ».  И  крестьяне  стали  занимать  первые  приглянувшиеся  участки.
           Засухи,  соли,  межевые  споры  –  вот  малая  толика  проблем,  терзавших  жертв  «почвенной  лихорадки».  Отчаявшись  решить  их,    «Переселенческое  управление»  отправило  делегацию  в  «Вольное  экономическое  общество»,    где  работала  «Почвенная  комиссия»  во  главе  с  Павлом  Владимировичем  Отоцким.
       Первая  встреча  длилась  не  долго.  Из  сбивчивых  объяснений  он  понял:  ситуация  в  восточных  районах  страны  накаляется  с  каждой  неудачей.  Еще  один  неурожайный  год  и  трагедии  не  миновать,  а  потому  тут  же  набросал  записку:
           «Дорогой,  Константин  Дмитриевич!  Есть  возможность  и  средства  для  работы  в  Зауральских  и  Алтайских  степях.  Если  нет  других  более  срочных  дел,  то  место  начальника  всех  будущих  экспедиций  за  Вами».
             Затем,  взяв  конверт,  надписал:  «К.  Д.  Глинке.  Срочно.  Передать  в  собственные  руки».  Отоцкий  не  сомневался,  молодой  энергичный  профессор  из  уже  знакомого  нам  Ново-Александрийского  института  не  упустит  такой  возможности.
         Глинка  находился  проездом  в  Петербурге,  и  разыскать  его  не  представляло  труда.  Поэтому  Павел  Владимирович  ничуть  не  удивился,  когда  через  час  в  его  кабинет    влетел  запыхавшийся  претендент.  «Я  согласен»,-  только  и  смог  произнести  он.
           Вряд  ли  кто-нибудь  из  них  представлял,  сколько  сил  потребуют  поиски  пригодных  для  освоения  почв,  как  далеко  от  намеченных  пределов  проникнут  снаряженные  ими  экспедиции.  Ни  тот  ни  другой  даже  не  предполагали,  что,  в  конце  концов,  запутавшееся  в  своих  же  планах  «Переселенческой  управление»  выдаст  на  исследования  небывалые  для  тех  лет  суммы.
           «Только  ищите,  только  найдите  земли  для  всей  этой  голодной,  ревущей  орды,  -  взывали  к  ним  обезумевшие  от  страха  чиновники,  -  не  допустите  новых  бунтов!»
           «Почвенная  комиссия»  в  те  годы  напоминала  штаб  действующей  армии.  В  разные  концы  России  рассылались  приказы,  разъяснения,  карты,  обратно  шли  срочные  донесения,  «трофеи».  
             «Для  нас  они  стали  дороже  вражеских  знамен  и  ключей  от  города,  -  вспоминал  Отоцкий.  –  С  какими  только  чудесами  природы  не  пришлось  столкнуться  в  Сибири!  Кабинеты    «Вольного  экономического  общества»  ломились  от  образцов  самых  необычных  почв.  Попадались  здесь  и  светлые  словно,  подзолы,  земли  Якутии.  Но  их  белесый    горизонт  слагал  не  кварцевый  песок,  а  соли  натрия.  Встречались  сибирские  черноземы.  Но,  рядом  со  своими  европейскими  собратьями,  они  смотрелись  так  же,  как  маленькие  сибирские  лошадки  со  скакунами  донских  и  днепровских  степей».
         «Все  местные  причуды  порождены  климатом  Сибири,  -  полагал  Глинка.  –  Резкие  перепады  от  тепла  к  холоду,  большая  сухость  приводит  здесь  к  самым  неожиданным  комбинациям  почв.  Возьмите  якутскую  «лесостепь»,  не  заметно  переходящую  в  настоящую  лесотундру.  Сильные  холода,  вечная  мерзлота  становятся  на  востоке  Сибири  не  только  непреодолимой  преградой  для  лесов,  но  и  изменяют  почвы».
           Впрочем,  только  ли  почвы?  Горные  породы  и  минералы,  долгое  время  считавшиеся  инертными  к  действию  климата,  и  те,  как  выяснилось,  испытывают  на  себе  его  влияние.  В  тундре,  например,  полно  каменных  глыб,  едва  затронутых  разрушением.  А  у  отрогов  гор,  на  юге  Сибири,  мощные  пласты  лесса,  глины  и  песка.  Почему?
           «Результат  деятельности  ветра,  водных  потоков,  кислорода  и  углекислого  газа  воздуха»,  -  объясняли  геологи.
             «Но,  ведь  «жернова»  природы  есть  и  на  Крайнем  Севере,  -  возражал  Глинка,  -  а  песков  и  глин  здесь  значительно  меньше.  Выходит  работа  ветра,  воды,  растений  и  микробов  напрямую  зависит  от  солнечного  тепла.  Чем  его  больше,  тем  мельче  истираются  породы,  быстрее  идут  химические  реакции.  Иными  словами,  действует  все  тот  же  ЗАКОН  ЗОНАЛЬНОСТИ,  открытый  Докучаевым».
               Более  семи  лет,  с  1906  по  1914  годы,  руководил  Константин  Дмитриевич  «армиями»  изыскателей.  Сотни  отрядов  удалось  снарядить  в  знойные  равнины  Туркестана,  отправить  на  юг  Сибири  и  Дальний  Восток.  К  1909  году  уже  готова  опись  пустующих  земель  Средней  Азии,  через  восемь  месяцев  –  перечень  почв  Дальнего  Востока.  Бум  шел  на  спад.  Страсти  улеглись,  беда  миновала.  Тысячи  крестьянских  семей  удалось  расселить  в  необжитой  «вселенной»,  именуемой  Российской  империей.
         И  наступила  тишина.  Затишье…  перед  бурей…

СТАТСКИЙ  СОВЕТНИК.

«Старик».  «Серый  кардинал».
«Диалектическое  и  социалистическое».
«Марксисты»  от  земледелия.
Сталинские  миллиарды.  Две  буханки  в  одни  руки.
Травополье  и  древние  греки.
Динамика  жизни.  В  ожидании  чуда.
«Фатальная  неизбежность».
     
             Просторные,  светлые  здания  близ  Петровского  парка  на  окраине  Москвы  в  1918-19  годах  больше  походили  на  райские  экзотические  островки,  раскинувшиеся  в  бурном  море  исторических  перемен.  Здесь  никогда  не  гасло  электрическое  освещение.  А  с  наступлением  холодов  из  труб  валил  густой  дым.  Мировая  война,  революции,  казалось,  обошли  стороной  Сельскохозяйственную  академию.  Сюда,  как  в  былые  времена,  даже  ходил  трамвай.  А  в  одном  из  корпусов,  в  огромном  кабинете  заседал  настоящий  статский  советник,  Василий  Робертович  Вильямс.  Правда,  теперь  его  величали  профессором,  академиком,  реже  государственным  советником,  но  перемены  титула  не  изменили  барских  привычек.  А  мелькнувшая  у  парадного  подъезда  новая  с  меховым  воротником  шинель  и  вовсе  наводила  благоговейный  трепет  на  сотрудников.
           «Старик»,  которому  к  тому  моменту  исполнилось  всего-то  пятьдесят  пять  лет,  отличался  суровым  нравом.  Среди  студентов  и  прочих  «низших  чинов»  еще  ходила  байка  о  падении  и  мгновенном  возвышении  одного  ассистента…
         Бедолага  чуть  не  поплатился  должностью  за  пустяковую  халатность.  Плеснул  в  колбу  с  остатками  почвы  серную  кислоту,  да  так  и  оставил  на  ночь.  А  во  время  утреннего  обхода  наш,  тогда  еще  действительно  статский  советник  или  просто  директор  Петровской  академии,  обратил  внимание  на  темную  жидкость  в  не  вымытом  сосуде.
       Львиный  рык  и  приказ  разыскать  виновника  возымели  мгновенное  действие.  Теряющий  связь  с  реальностью  несчастный  предстал  перед  разгневанным  Юпитером.  Громовержец  выпятил  грудь,  скинул  с  лысой  головы  соболью  шапку,  и,  сверкнув  стеклами  пенсне,  леденящим  душу  шепотом  произнес:  «Вон!».
           Вынос  тела  сопровождала  могильная  тишина.  Его  высокородие,  сокрушенно  вздыхая,  задумчиво  погрузились  в  мягкое  кожаное  кресло,  механически  переводя  взгляд  с  грязной  колбы  на  потолок,  книжную  полку  и  обратно  на  сосуд,  так  некстати  попавшийся  ему  на  глаза.  Чьи-то  услужливые  руки  уже  потянулись  к  незадачливой  посудине  с  темной  жидкостью…  «Стоп!  –  возопил  директор.  -  Назад!  Фильтр!  Чистый  Erlenmeyer!  Filtrer!  »
           Приказ  не  нуждался    в  переводе.  Свита  все  поняла  с  полуслова.  Вот  он  момент  божественного  озарения!  В  оплошности  сотрудника  -  недотепы    «небожитель»  узрел  путь  познания  одной  из  тайн  плодородного  слоя,  humus  acids,  гумусовых  кислот.
           Отфильтрованный  настой  напоминал  цветом  крепко  заваренный  чай.  Василий  Робертович  улыбаясь,  рассматривал  его,  тихо  мурлыкая  себе  под  нос  какой-то  легкомысленный  мотивчик.  «Вернуть»,  -  тихо  процедил  он  …
             Не  ручаюсь  за  точность  описанных  событий,  но  именно  тот  момент  стал  «звездным  часом»  прежде  незаметного  тихони,    Владимира  Петровича  Бушинского,  прозванного  позже  за  усердие  и  молчаливость  …  «Серым  кардиналом».
           У  нашей  истории  есть  продолжение.  И  оно  не  о  вымытой  до  блеска  лабораторной  посуде,  а  о    «достославных  деяниях  рыцаря»  Василия  Вильямса  и  его  «верного  оруженосца»  Владимира.    Они  не  сражались  с  ветряными  мельницами,  а    защищали  «диалектическое  почвоведение»  и  провозглашали  «социалистическое  земледелие».  И  именем  сим,  победивши,  отправляли  в  безвозвратную  ссылку  несогласных  коллег,  совершали  варварские  набеги  на  природу,  утверждая  веру  в  неистощимость  плодородного  слоя,    в  исключительность  затеянного  в  стране  эксперимента.
             Проявим  уважение  к  званиям.  Начнем  с  бывшего  статского  генерала.  «Красный»  профессора  слыл  не  только    творцом  «новых»  идей,  но  и  изощренным  инквизитором,  с  неповторимым  изяществом,  громившим  и  разоблачавшим  буржуазные  «ереси»  в  науке.
         «Все  до  смешного  просто,-  вещал  он.  -  Вот  «Капитал»,  где  черным  по  белому  написано:
       «При  РАЦИОНАЛЬНОЙ  системе  хозяйства  производительность  почвы  может  быть  доведена  до  такой  степени,  что  она  будет  повышаться  из  года  в  год  в  течение  неограниченного  периода  времени,  пока,  наконец,  не  достигнет  высот,  о  которых  мы,  сегодня,  едва  можем  составить  представление».
         Ну,  а  какая  система  самая  рациональная,  как  не  та,  что  освящена  РЕВОЛЮЦИЕЙ  и…  покровительством  МУДРОГО  ВОЖДЯ?
         «Марксисты»  от  земледелия  не  желали  знать  историю,  а  историю  почвоведения  и  агрономии  в  особенности.  Они  присягали  и  служили  даже  не  учению  Маркса,  а  событиям.  Ведь  простое  сопоставление  слов  их  «кумира»  и  Юстуса  Либиха  объяснило  бы  нехитрую  суть  приведенной  цитаты.
           Речь  шла  всего  лишь  о  не  совершенстве  земледелия  девятнадцатого  века.  О  не  соблюдении  законов  «полного  возврата»  и  «минимума»,  открытых  немецким  химиком  (Вы  должны  помнить  о  них,  если  читали  главу  «Евангелие  от  Юстуса»).  Иными  словами,  о  том  времени,  когда  хозяева  прекратят  бездумно  грабить  землю  и  начнут  использовать  минеральные  удобрения.  А  не  о  создании  «вечного  двигателя».
           Увы,    простых  истин  не  достаточно  для  возвышения,  славы.  Славы  великого  реформатора,  завоевателя,  диктатора.  ЕМУ,  ИМ,  расталкивающим  друг  друга  локтями,  с  безумными,  хитрыми,  остекленевшими  от  жажды  власти  глазами  виделся  только  один  путь:  «Россию  вздернуть  на  дыбы!»
         А  получилось  на  дыбе.  В  двадцатых  годах  прошлого  столетия  страну  Советов  терзали  странные  противоречия.  Зарождавшееся  Богатство  в  городе  и  деревне,  неискоренимая  Бедность  и  Власть  складывались  в  магический  треугольник  раздора.
       Власть  противостояла  всем,  хотя  и  называлась  народной.  Она  получала  хлеб,  силу  от  тружеников  земли,  и  ненавидела  их  за  это.  Она  питалась  идеями  и  знаниями,  уничтожая  людей  науки  и  сея  вражду  в  их  рядах.  Она  демонстративно    благоволила  беднякам,  но  стоило  тем  вырваться  из  порочного  круга  нужды,  как  они,  тут  же,  становились  ее  противниками.
         Коллективизация  крестьянских  хозяйств  обернулась  голодом  и  искалеченными    судьбами.  Механизация  –  потерей  почвенных  богатств.
А  травопольная  система,  предложенная,  бывшим  статским  советником  Вильямсом,  одной  из    «сывороток  правды»,  с  помощью  которой  распознавались  «враги  народа».
         Еще  с  давних  времен  было  известно:  почва  почв  –  чернозем  во  многом  обязана  своим  замечательным  плодородием  особой  структуре  верхнего  слоя,  сложенного  комочками.  Они  подобно  сосудам  хранили  питание  и  влагу  для  растений.  
         Комочки  образовывали  корни  трав.  Вывод  напрашивался  сам  собой.  Достаточно  засеять  поле  люпином  и  прочими  бобовыми,  чуть-чуть  подождать  (год,  другой)  и  оно  восстановит  свои  силы.
         Идея  не  новая.  В  середине  девятнадцатого  века  ее  реализовал  немецкий  агроном  Иоганн  Шубарт.  В  обильной  дождями  Северной  Германии,  покрытой  легко  размываемыми  и  развеваемыми  песчаными  землями,  результаты  оказались  неплохими.
           Увы,  родственное  Пруссии,  Нечерноземье,  Вильямса  явно  не  удовлетворяло,  хотя  большинство  его  опытов  проводилось  именно  здесь.  На  бесплодном  Севере  и  повторением  чужих  истин  карьеры  не  сделаешь.  И  он  вносит  «коррективы».
           «Первая  и  главная  заповедь  моей  системы,  -  провозгласил  государственный  советник,  -  состоит  в  том,  что  сеяние  трав  должно  сопровождаться  глубокой  вспашкой!».
               Другая  «заповедь»  распространяла  травополье  на  всю  территорию  СССР.
               О  «глубокой  вспашке»:  отдельный  разговор.  Но  как  отрицать  очевидное?  Влияние  климата,  закон  зональности,  индивидуальный  подход  к  восстановлению  сил  почвы?    Увы,  непререкаемая    власть  сладка  «неоспоримой  правотой».  Обладая  ей,  можно  и  «травополье»  назвать  единственно  научной  системой,  и  разглагольствовать  о  беспрерывном  повышении  урожайности,  и,  одновременно,  вводить  продовольственные  карточки.
         Ни  в  чем  большевики  не  испытали  больших  неудач,  нежели  в  сельском  хозяйстве.  Убожество  новых  идей  становилось  тем  очевиднее,  чем  острее  ощущалась  нехватка  хлеба  в  стране.  Стране,  где  урожаи  едва  достигали  тех,  что  получали  в  Римской  империи    времен  упадка.
         «Грандиозный»  сталинский  план,    собрать  семь-восемь  миллиардов  пудов  зерна,  так  и  остался  не  выполненным.  Для  этого,  по  признанию  самого  Вильямса,  требовалось,  как  минимум,  удвоить  производство  пшеницы,  ячменя  и  ржи  в  СССР  и  довести  их  до…  пятнадцати  центнеров  с  гектара.  Вот  тогда,  только  тогда,  на  каждого  жителя  «великой  державы»  пришлось  бы…  по  ДВЕ  буханки  хлеба  в  день!  А  пока    обходились  ОДНОЙ.  О  мясе,  понятно,  молчали.  Не  делиться  же  со  скотиной  последним  куском  хлеба.  Перебьется  травкой,  а  зимой  и  солому  с  крыши  можно  скормить.
             Но  голод    меньше  всего  смущал  академика.  Он  твердо  верил  в  «стахановское  движение»,  отвечал  поздравлениями  на  рапорты  «передовиков»  производства,  больше  напоминавшие  измышления  писателей    фантастов.  С  удовольствием  читал  последние  «сводки»  с  полей,  в  которых  звучали  бравурные  марши,  здравицы  в  его  честь  и  невнятное  бормотание  о        «творчески  переработанных»  рекомендациях  вождя  земледельцев  и  его  великого  патрона.
         Читал  и  прощал  «невинные  преувеличения»,  достигавшие  порой  сотен  центнеров  зерна  и  многих  тонн  корнеплодов    с  одного  гектара.  Хотя  на  его  опытных  участках,  где  заботой  окружали  каждый  колосок,  не  удавалось  получить  и  десятой  доли,  обозначенных  на  бумаге  цифр.
         Понятно,  доброта  и  снисходительность  бывшего  статского  советника  имели  границы.  Стоило,  например,  упомянуть  имя  Николая  Максимовича  Тулайкова,    и  …грозы  не  миновать.
       В  одной  из  статей  «ВикипедиЯ»  есть  любопытная  фраза:  «В  результате  дискуссии  между  В.  Р.  Вильямсом  и  академиком  Н.М.Тулайковым  о  пользе  применения  травопольной  системы  земледелия,  Н.  М.  Тулайков  был  арестован  в  1937  году  и  погиб».
         Интересный  научный  спор  вышел.  Цезарь  опустил  палец  вниз  и  …  «правда»  восторжествовала.  А  ведь  были  еще  и  Вера  Александровна  Бальц,  Ростислав  Сергеевич  Ильин,  Николай  Александрович    Димо,    Яков  Никитович  Афанасьев  и  другие.  Многим  ли  из  них  дали  высказаться  перед  арестом?    Или  в  НКВД  обошлись  лишь  рекомендациями  Василия  Робертовича?  Специалист  все-таки.  Повезло  Органам  в  стране  Советов.  Без  его  подсказки,  сколько  бы  «дров  наломали».  А  тут  все  научно  обосновано.  Думать  нечего.  Хватай!
         Интересно  и  то,  что  происки  «врагов  народа»,  «вредителей»  среди  почвоведов  удалось  разоблачить  задолго  до  1937  года.  Еще  вначале  30-х,  когда  идеи  Вильямса  и  его  покровителей  восторжествовали,  и  остались  в  памяти  народной  под  звучным  именем  ГЛАДОМОР.            
         Выходит,  «травопольная  система»  –  блеф?  Не  более  и  не  менее  чем  идеология,  породившая  ее.  Ну,  кто  бы  возражал:
-  против  чередования  пшеницы  и  бобовых  культур,  известного  еще  в  Древней  Индии,
-  против  орошения  и  искусной  обработки  почв,  доведенной  до  совершенства  шумерами  и  ассирийцами,
-  и,  конечно,  против  СЕВЕТЛОГО  БУЩЕГО?
             Увы,  для  достижения  всеобщего  счастья  марксисты  не  выбирали  легких  путей.  Бывший  статский  советник  тоже.  Первые  разрушили  старый  строй,  уничтожили  инакомыслие  и  инакомыслящих.  Вильямс,  как  вы  уже  видели,  не  отставал.  Более  того,  опережал  события.
           Не  только  коллегам,  даже  плодородному  слою  пришлось  терпеть  и  страдать.  Испить  до  дна  «горькую  чашу»  эксперимента.  Испытать  прелести    «глубокой  вспашки».
           Благие  намерения,  устилавшие  путь  Василия  Робертовича  в  науке,  объяснялись  просто.  Он  желал  растениям  добра,    хотел  вернуть  им  пищу,  которая,  якобы,  безвозвратно  уходила  с  талыми  и  дождевыми  водами  в  «недра»  почвы.  Он,  как  и  эллины,  верил  в  «жировую  прослойку».  Вспомните  главу  «МИФЫ,  ПОЭМЫ,  ТРАКТАТЫ».
         Понятно,  академик  пользовался  иной  терминологией,  называл  ее  иллювиальным  горизонтом.  Но  подобно  древним  грекам,  полагал:  главные  богатства  некоторые  земли  скрывают  именно  в  нем.  Так,  пашни  в  тайге  покрылись  бесплодными  глыбами,  нашпигованными  соединениями  железа,  алюминия  и  марганца,  а  в  степях  и  полупустынях  солями.  Подсохнув,  почвы    засушливых  районов  начинали  пылить,  убивая  все  живое  соединениями  натрия.
           Диковинная  идея  родилась  из  давнего  заблуждения  биологов  и  агрономов  девятнадцатого  века.  Они  не  верили  в  климат.  Утверждая:  «Динамику  ЖИЗНИ  невозможно  удержать  в  его  статичных  рамках!»  Выходило,  плодородный  слой,  растения,  животные,  микроорганизмы  живут  по  собственным  законам.  У  них  своя,  особая  география.  И  она,  география  высших  и  низших  живых  существ,  подчинена  ВРЕМЕНИ.  Договорились  до  того,  что  пространство  во  всем  его  разнообразии,  в  смысле  география,  -  функция  истории?!
         «Все  есть  ступени  одного  процесса,-  твердили  они.-  И  почвы  –  не  исключение.    «Диалектика»  их  развития  подобна  строительству,  дома.  Начинается  с  фундамента  и  завершается  возведением  крыши».
           А  дальше…  воображение  рисовало  очень  заманчивые  перспективы.  Следовало  лишь  ускорить  процесс,  продвинуть  ЖИЗНЬ,  а  именно,  засеять  степными  травами  север,  и  таежные  земли  …  станут  черноземами.  И,  чтобы  они  не  испытывали  «голод»,  ГЛУБЖЕ  ПАХАТЬ,  дабы  будущие  царь  -  почвы  развивались  на  богатой  различными  минералами  породе.  В  «пустых  головах»,  верхних  горизонтах  лесных  подзолов,  много  кварцевого  песка  и  почти  нет  питательных  элементов.
               В  ожидании  чуда  на  осушенных  болотах  не  строились  оросительные  системы.  Как  бы,  не  растерять  драгоценную  «пищу»  растений.  И  торфяные  пожары,  которые  нечем  тушить,  теперь  можно  наблюдать  чуть  не  каждое  засушливое  лето.  
           «Фатальная»  неизбежность  засоления  почв  засушливых  областей  (тоже  часть  «единого  процесса  развития  почв»)  полагала  не  нужными  дренажные  системы  вокруг  орошаемых  полей.  Так  пахотные  земли  в  Причерноморье,  на  Прикаспийской  низменности,  Средней  Азии  и  Казахстане  превратились  в  бросовые  территории.
             Вот  краткая  суть  и  итог  учения.  Вряд  ли  стоило  бы  продолжать  о  нем  рассказ.    Если  бы  не  виртуозное  мастерство  нашего  «диалектика»,  ловко  «оседлавшего»  законы  развития.  И,  в  конце  концов,  уничтожившего  и  «единство»,  и  «борьбу  противоположностей».  Погубившего  реальных  и  мнимых  противников  своей  теории.  Сотворившего  бесплодные  пустыни.  Оставшегося  единственным,  непререкаемым  авторитетом  в  области  не  решаемых  вопросов  (превращения  почв  в  черноземы)  и  не  осуществимых  проектов  в  земледелия  (бесконечного  повышения  урожаев).      


ТЕНЬ  ПАМЯТНИКА.

«Органчик».  Господин  оформитель.
Тщетные  потуги.    В  поисках  Тартара.
«Резервный  фонд»  природы.
Ложь  для  всех.
 
           Академик  понимал,  допусти  он  в  стены  МСХА  жизнь  во  всем  ее  многообразии,  особенно  бытующие  в  ней  противоречия,  и  судьба,  его  судьба,  круто  изменится.  Ни  тебе  орденов,  званий,  премий,  мемориала  в  собственной    лаборатории,  ни  славословий  «народного  академика»  Трофима  Денисовича  Лысенко,  ни  посмертного  памятника  (уж  наверняка  был  уверен,  не  обидят,  поставят),  что  с  1947  года  вознесся  меж  корпусами  Тимирязевской  академии,  на  месте  снесенного  храма  святых  апостолов  Петра  и  Павла…
           Василий  Робертович  слыл  умным  человеком.  Но  забота  о  славе,  реноме,  так  свойственные  академической  публике,  сыграли  и  с  ним  злую  шутку.  В  1939  году,  незадолго  до  его  смерти,  в  СССР  приехал  английский  почвовед  Рессель,  большой  поклонник  творчества  «живого  классика».  Каково  же  было  удивление  гостя,  когда  вершитель  судеб  науки,  победоносный  участник  диспутов,  автор  многочисленных  научных  трудов,  опубликованных  в  последние  годы,  оказался  больным,  немощным  старцем,  с  трудом,  выговаривающим  отдельные  слова.
           «Вы  сохранили  все  качества  молодого  учёного»,  -  дипломатично  отреагировал  британец  на  так  и  неудавшуюся  попытку  хозяина  поприветствовать  его.
             Тогда-то  и  произошло  удивительное  событие,  украшающее  сегодня  все  биографии  бывшего  статского  советника.  Сидевший  позади  Вильямса  человек  утер  академику  слюни  и,  не  раскрывая  рта,  утробным  голосом  произнес:  «Я  пережил  три  революции  и  не  просто  пережил,  а  активно  участвовал  в  них.  Вот  в  чем  кроется  секрет  моей  молодости!»
             Невозмутимость,  столь  характерная  жителям  Туманного  Альбиона,  не  мое  качество.  Согласитесь,  семидесяти  шестилетний  возраст  и  тяжелейший  инсульт,  настигший  Василия  Робертовича  в  1937  году,  плохо  сочетаются  с  его  удивительной  ретивостью  в  науке  и  общественной  жизни.  А  случай  с  чревовещанием    и  подавно  наводит  на  мысль  о  докторе  Фаусте.
       Двенадцатый  том  «Собрания  сочинений»  академика  не  развеял  сомнений  в  правдивости  событий,  описанных  в  трагедии  Гете.  Однако  помог  выявить  новое  действующее  лицо.  Каждая  (!)  разоблачавшая  и  клеймившая  «врагов  народа»  и  «вредителей»  статья  оканчивалась  короткой  припиской.  «Подготовлена  при  участии  В.П.Бушинского».  Ну,  того  недотепы,  из  байки  про  немытую  колбу,  как  в  сказке,  превратившуюся  в  лампу  Алладина.
         Еще  в  «лихие»  20-е    он  стал  «тенью»  Вильямса.  Сама  скромность  и  предупредительность.  Нужно  материалы  подобрать,  цифры,  цитаты  на  злобу  дня?  Все,  что  угодно!    И  вот  наступают  тридцатые  годы.  Для  миллионов  жителей  страны  Советов  гамлетовский  вопрос:  «БЫТЬ  ИЛИ  НЕ  БЫТЬ?»  решен  отрицательно.
         Владимир  Петрович  не  из  их  числа.  У  него  радостное  событие  -  юбилей  научной  деятельности.  В  тожественной  обстановке  академик  называет  Бушинского  «другом  и  соратником».  Ему  выпало  БЫТЬ!  Новая  ДОЛЖНОСТЬ,  не  помянутая  ни  в  одном  штатном  расписании,  давала  главную  привилегию.  Говорить  от  лица  САМОГО.  И  он  не  преминул  этим  воспользоваться.
         Власть,  влияние  фаворита  стали  особенно  заметны  в  последние  годы  жизни  Вильямса.  Через  руки  «друга»  проходили  все  работы  «старшего  брата».  И  тон  их  часто  обретал  еще  большую  бескомпромиссность.
         «Партия  быстро  разоблачила  ученых-вредителей,  -  «писал  академик»,-  и  их  теорию  мелкой  вспашки…»  («Тимирязевка»,  1937  год).
         Праведный  гнев  истинного  автора  понять  легко.  Все  «исследования»,  вся  жизнь  его  посвящены  «пользе  глубокой  вспашки».  Табель  о  рангах  мешал  «простому»  доктору  наук  открыто  возражать,  например,  академику  Тулайкову.  Но  именем  босса  удалось  не  только  опровергнуть  «лжеучение»,  но  и  отдать  оппонента  на  растерзание  НКВД.
           Труды  Бушинского  не  пропали  даром.  В  1939  году  его  избрали  членом-корреспондентом    Академии  Наук  СССР.  И  теперь  соратника  Вильямса  не  стесняли  никакие  рамки.  А  в  ноябре  того  же  года  умер  патрон  и  место  первого  агронома  страны  оказалось  свободным.
           Увы,  как  и  большинство  тех,  кто  вырос  в  «благотворной  тени  великих  мира  сего»,  ученик  академика  не  сумел  занять  освободившегося  постамента,  завоевать  авторитет  своего  учителя.  Вначале  не  хватало  собственных  идей.  Да,  и  те,  что  удалось  сформулировать,  отличались  от  уже  известных,  разве  что,  убогостью  стиля.  Хотя,  памятуя  прозвище,  «Серый  кардинал»,  критиковать  их  никто  не  решался.
         В  1940  году  полным  ходом  шла  работа  над  очередным  изданием  Большой  Советской  Энциклопедии.    Владимира  Петровича  попросили  изложить  собственное  мнение  о  вспашке  почв.  Говоря  проще,  пересмотреть  взгляды  почившего  патрона  в  свете  новых  данных.  Большой  соблазн.  Статья  в  БСЭ  стоила  десятков,  а  то  и  сотни  публикаций  в  других  менее  престижных  изданиях.  Это  официальная  точка  зрения  науки,  отправной  пункт  всех  поисков.  Любой  следователь  НКВД  может  по  ней  скорректировать  свои  взгляды  и  вынести  обвинение.  Все  коротко  и  ясно,  как  в  протоколе  допроса.
           Тут-то  ученик  и  ощутил  собственное  бессилие.  Ни  его  потуги,  ни  помощь  бесчисленных  сотрудников  результатов  не  дали.  Взгляды  «классика»  не  удалось  ни  пересмотреть,  ни  дополнить.  После  года  проволочек  в  редакцию  вернулся  старый  вариант  статьи  «Вспашка»,  слегка  «украшенный»  обвинениями  в  адрес  «вредителей».
             Впрочем,  попытки  продолжались.  Уже  в  1942  году  в  поминальном  издании,  посвященном  Вильямсу,  он  -  таки  высказывает  «credo».  Юбилейный  «Сборник»  не  энциклопедия.  Его  задача  -  украшать  полки  казенных  кабинетов.  Статьи,  помещенные  в  нем,  читают  разве  что  рядовые  цензоры.  Здесь  Бушинского  и  прорвало.  Стесняться-то  некого.  И  он  заявил:  все  созданное  природой,  следует  основательно  перекраивать.  Только  так  удастся  добиться  бесконечного  роста  урожаев.                          
           Стоит  признать,  Вильямс  все-таки  обладал  чувством  меры.  Предлагал  лишь  ускорить  рождение  черноземов.    Его  ученик  не  «подгонял  процессы»,  а  крушил  плодородный  слой.  Трудно  найти  иное  слово,  говоря  о  вспашке  почв  на  глубину  одного  метра.  «Сакковские»  плуги  учителя  для  подобного  действа  уже  не  годились.  И  Бушинский  предлагает  новые,  трехъярусные  орудия.
         Остается  лишь  гадать,  что  он  искал  в  недрах  подзолов,  солончаков  и  субтропических  красноземов.  Видимо,  желая  превзойти  академика,  пытался  добраться  до  Тартара…
         Иного  и  в  голову  не  приходит  при  чтении  его  опусов.  Где  напрочь  отрицается  бесплодие  нижних  горизонтов.
         Бушинский  убежден:  «…проникающие  сюда  с  талыми  и  дождевыми  водами  вещества  образуют  слой  скрытого  плодородия,  недоступного  ни  травам,  ни  деревьям.  Накопленные  соединения  представляют  собой  энергетическую  ценность,  резервный  фонд  почвы,  которые  не  используются  при  сохранении  ее  естественного  профиля».  Отсюда  приказ:  перевернуть!
         Рудяки  -  соединений  кремния  и  кислорода,  железа  и  алюминия,  короста  из  натрия  и  хлора  покрывшие  поля  –  достижение  учителя.    Владимиру  Петровичу  удалось-таки  превзойти  его.  Он  вывернул  на  поверхность  пашен  пласты  соды,  избавиться  от  которой  не  в  пример  сложнее.    Степи,  даже  раскорчеванные  лесные  пустоши  медленно  превращались  в  пустыню.  И  только  рапорты  «передовиков  производства»  и  «стахановцев»  остались  прежними.  Они  продолжали  возносить  хвалу  науке,  партии  и  государству...  
         «Насилие  нуждается  во  лжи!»  Уже  не  помню,  кто  первым  высказал  столь  очевидную  мысль.  Но  именно  вранье  во  всех  формах  и  сочетаниях,  стало  тем  продуктом,  тем  «национальным  богатством»,  в  обладании  которым  Советский  Союз  не  имел  себе  равных.  За  неимением  лучшего  им  питались  все.  И  низы  и  верхи.  И,  наконец,  наступил  кризис.  Кризис  перепроизводства.  Все  по  Марксу.  Поэтому  не  стану  утомлять  вас  новыми  историями  того  фантасмагорического  времени,  метаморфозами,  приключившимися  не  только  с  целыми  учениями,  но  и    со  случайно  слетевшими  с  языка  словами.

ТАМ,  ГДЕ  ОСТАНОВИЛОСЬ  ВРЕМЯ.

Труд  господина  Сизифа.
Диагноз  –  деградация.  «Обеспокоенная»  пресса.
Дрова  или    жизнь.  Ад  -  это  Сахель.
«Кровожадные»  коровы  и  овцы.
Опять  «Светлое  будущее».
Чиновник  он  и  в  Африке…чиновник.

         Мир  удивительно  разнообразен.  Определить,  который  ИЗ  ПОРОКОВ  НАИХУДШИЙ  совсем  не  простая  задача.  И,  тем  не  менее,  будем  лояльны    современному  идолу,  ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ.  Полюбуемся  «успехами»  иных  «культур»,  иных  политических  систем…  
     Посреди  голой  равнины,  где  растут  лишь  одинокие  кустарники,  и  знойный  ветер  поднимает  клубы  песка  и  пыли,  стоит  высокий  мужчина.  Он  с  тоской  смотрит  на  иссушенный  солнцем  ствол  акации  и  сердито  произносит:  «Кочевники.  Срубили  и  скормили  листья  скоту».
         Знакомитесь,  Ибрагим,  главный  лесничий  Страны  Остановившегося  времени.  Подвластные  ему  территории  в  несколько  раз  больше  любой  из  стран  Западной  Европы,  но  лесов  здесь  нет.    Его  работа  -  спасение  одиноких  деревьев,  кустарников,  травы.  «Работа  господина  Сизифа»,  -  как  грустно  шутит  один  из  подчиненных.  Прозвище  лишь  подчеркивает  безнадежность  происходящего.  Ибрагим  борется  не  только  с  ветром  и  песками.  Он  пытается  возобновить  бег  времени.
       «Десять  лет  назад,  -  вспоминает  лесничий,  -  от  голода  погибло  несколько  миллионов  человек.  Истощенные  люди  забирались  на  деревья  и  глодали  пересохшие  почки.  Деревенские  жители  разрушали  термитники  и  собирали  семена  трав,  запасенные  насекомыми.  Обессиленный  скот  умирал  у  пересохших  колодцев.  Пастухи  бежали  в  город,  но  там    продовольствия  и  воды  не  хватало  на  всех.  Тот,  кому  повезло,  питался  мясом  околевших  животных.  Когда  же  Всевышний  послал  дождь,  возродилась  надежда.  Но  мы  так  и  остались  в  Стране  Остановившегося  Времени».
         Причина  разыгравшейся  трагедии  -  исчезновение  плодородного  слоя.  Точнее  его  деградация.  Все  началось  с  маленьких  пятен  песка,  вокруг  деревень  и  городов.  На  них  не  обратили  внимания.  Никому  и  в  голову  не  приходило,  что  почва  тяжело  больна.
           Ни  одно  «царство  природы»  не  может  существовать  само  по  себе.  А  в  «загадочной  стране»  почти  не  осталось  растительности.  Вот  и  земля  решила  вернуться  к  своему  изначальному  состоянию.  Смеси  песка,  пыли,  глины.      
         Впрочем,  хватит  тайн.  Это  история  страны  Нигер.  А  рассказал  ее  немецкий  журнал  «Spiegel».  В  1983  году  мировая  пресса  целую  неделю  (!)  будоражила  общественное  сознание  ужасами,  происходящими  в  Африке,  охваченной  «Великой  сушью».
       «В  Эфиопии,  -  писал  корреспондент  агентства  «Reuter»,-  десять  лет  назад  от  голода  и  жажды  умерло  200  тысяч  человек.  Сегодня  крестьяне  горных  районов  Уолло,  Тигре  и  Гондар  вынуждены  покидать  дома  и  отправляться  в  центры  по  оказанию  помощи…  Власти  опасаются,  что  на  сей  раз  пострадает  более  трех  миллионов  жителей  страны…».  
         «На  юге  Африки,  в  Мозамбике  высохли  реки,  началась  эпидемия  холеры.  Ботсвана  медленно  превращалась  в  песчаную  пустыню,  -  сообщала  британская  «The  Daily  Telegraph».  -  Природа  жестоко  обошлась  с  людьми,  лишив  их  дождей.  Но  до  60-х  годов  прошлого  столетия  случавшиеся  здесь  засухи  не  собирали  столь  обильной  и  страшной  жатвы».
         «Два-три  поколения  назад,  -  поведала  газета  «The  Guardian»,  -  нельзя  было  пройти  сквозь  густую  растительность,  не  спугнув  льва  или  гиену.  Сегодня  же  на  месте  лесов  и  кустарников  образовались  безжизненные  пространства.  Приходится  уезжать  за  шестьдесят-сто  километров,  чтобы  нарубить  дорогостоящих,  но  таких  необходимых  дров».
         Спрос  на  дрова  растет  по  мере  увеличения  населения.  Нефть  большинству  не  по  карману.  Поэтому  каждый  верблюд,  грузовик,  груженный  лесом,  превращают  старания  лесничего  Ибрагима  в  труд  легендарного  Сизифа.
       «Со  времен  последней  засухи  только  в  Нигере  появилось  на  свет  более  двух  миллионов  детей.  Их  надо  кормить,  -  объясняла  своим  читателям    «The  New  York  Times».  -  Но  все  усилия,  все  капиталы,  вложенные  в  землю,  увеличили  производство  продуктов  на  один  процент.  Тогда,  как  население    почти  удвоилось.
       Раньше  крестьянин  давал  полям  отдых,  оставлял  их  под  паром,  и  семья  не  голодала.  Теперь  же  землю  засевают  без  перерыва.  Один-два  колоска  проса  на  квадратном  метре  стали  обычным  явлением  в  странах    Сахеля:  Мавритании,  Сенегале,  Чаде,  Малави,  Эфиопии,  Судане.  Отчаяние  велико.  В  поисках  новых  земель  люди  забредают  далеко  на  север.  В  неплодородную  саванну,  которой  «Аллах  не  дал  благословения».
           «Единственно,  кто  не  унывают:  кочевники,  -  с  грустью  констатировала  «Le  Monde».  -  Они  держат  огромные  стада  из  соображений  престижа,  хотя  и  живут  в  бедности.  Только  в  одном  Нигере  «странствуют»    более  ПЯТИ  МИЛЛИОНОВ  коров,  ДЕВЯТИ  МИЛЛИОНОВ  КОЗ,  ТРЕХ  СОТ  ТЫСЯЧ  ВЕРБЛЮДОВ.  Перед  такой  армадой  не  устоят  ни  лесные  посадки,  ни  кустарники,  ни  травы.  
         Засуха  привела  к  росту  цен  на  продовольствие.  Раньше  в  Восточной  Африке  мешок  кукурузы  меняли  на  одного  козла,  теперь  приходится  отдавать  четырех.  Инфляция...
           Возле  шоссе,  покрытого  толстым  слоем  пыли,  расположились  на  отдых  несколько  туарегов.  Они  возбужденно  обсуждают  очередную  попытку  государства  обуздать  безумные  претензии  местных  скотоводов.
-  Держать  меньше  скота!  -  кричит  один  из  них.  -  Ни  за  что!  Мы,  кочевники,  не  позволим  себя  контролировать!
-  А  если  опять  начнется  засуха?  –  спрашивает  его  сосед.
-  Засуха  начнется,  засуха  кончится,  -  отрезает  первый»...      
           Как  видите,  рост  населения  –  не  единственная  причина  голода.  Опять  те  же  отжившие  традиции  и  понятии.  Кочевник  не  избалован  жизнью.  А  коли,  упрям  и  вступает  в  молчаливую  борьбу  с  властями,  значит,  у  него  есть  могущественные  покровители.  Так  он  думает.  Так  его  приучили  думать,  дали  надежду…
             Все  началось  с  «БЛАГИХ  ПОЖЕЛАНИЙ».    «ДОБРОХОТЫ»  и  НЕВЕЖДЫ,  точнее  чиновники  из  стран-доноров  и  многочисленных  международных  организаций  (ООН,  ЮНЕСКО  не  исключение),  пожелали  бороться  с  отсталостью  в  странах  Третьего  Мира.  А  этот  мир  хотел  есть.  И  больше  остальных  кочевники,  мыкающиеся  по  саванне.  Вы  же  понимаете,  четыре  козла  за  мешок  кукурузы  …  никакого  стада  не  напасешься.
         И  полетели  самолеты,  поплыли  пароходы.  Скотоводы,  почувствовав  поддержку,  приободрились  и  нарожали  кучу  детей.  К  сожалению,  быт  и  гигиена  стойбищ  оставляли  желать  лучшего.  И  без  того  высокая  детская  смертность  стала  еще  выше.  Скученность  населения,  дефицит  воды  и  прочие  «удобства»  оказали  микробам-убийцам  неоценимую  помощь.
       Тогда  малышам  сделали  прививки.  Результаты  замечательные,  но…  перестало  хватать  пищи.  Помогли  «модернизировать»  основное  производство:    вакцинировали  скот.  Опять  победа.  Поголовье  коров  и  коз  выросло  в  разы…
         Увы,  не  у  каждой  сказки  счастливый  конец.  Многочисленные  стада  за  год  другой  уничтожили  растительность  и  почвы  деградировали.  Падеж  животных  остановить  не  удалось.  Затем,  наступил  черед  людей.  Такая  история.  Точнее,  одна  из  историй.
       В  опустошении  саванн  нет  ничего  загадочного  и  неожиданного.  Чем  больше  стада,  тем  быстрее  они  вытаптывают,  разрушают  структуру  почв.    Те  самые  комочки,  в  которых  скапливается  дождевая  вода.  А  земли  здесь  пылеватые.  Пыль  же  обладает  всеми    отрицательными  качествами  песка  (не  насыщается  влагой)  и  глины  (уплотняясь,  не  пропускает  ее  вглубь).  Стоит  ли  объяснять,  почему  после  выпадения  дождей,  пастбища  остаются  сухими.
Поэтому  слово  «ДОБРОХОТЫ»  пришлось  поставить  в  кавычки,  а  слово  НЕВЕЖЕСТВО  употребить  без  оных.
         Впрочем,  коэффициент  полезного  действия  многотысячной  армии  чиновников  также  невелик.  Судите  сами.    В  2006  году  помощь  оказана  десяти  процентам  всех  голодающих,  в  2009  году  двенадцати.
           Представители  гуманитарных  организаций,  работающие  в  Восточной  Африке,  не  скрывают  своей  беспомощности  перед  стихией,  и  считают  ее  результатом  недостаточного  финансирования  проектов.
       «Официальная  помощь  развивающимся  странам  в  2009  году  составила  119,6  миллиардов  долларов  США  или  0,31  %  ВВП  развитых  стран,  почти  вдвое  меньше  обещанной»,-  отметил  Шаши  Тарур,  бывший  заместитель  Генерального  секретаря  ООН.
           Можно  только  догадываться  о  масштабах  будущих  трагедий,  когда  поставки  еды,  вакцины  и  прочей  «помощи»  выйдут  на  запланированный  уровень.
           Но  в  ООН  не  унывают.  Недавно  поступило  новое  предложение:      АФРИКАНЦЕВ  НУЖНО  КОРМИТЬ  НАСЕКОМЫМИ  и  ГУСЕНИЦАМИ.  Благодаря  своей    высокой  питательной  ценности,  букашки  могут  значительно  улучшить  ситуацию...
           Наконец-то!  Вот  ОНО  -  решение  проблемы!  Высокий,  высокий  профессионализм.  Предложение  поддержал  даже  эксперт  ФАО  (Food  and  Agriculture  Organization)  Поль  Вантомм.
             Когда  же  о  нем  узнали  на  саммите  G8  в  Японии,  где  главы  самых  влиятельных  государств  ломали  головы,  как  помочь  голодающим  детям,  всеобщее  волнение  удалось  унять  лишь  "скромной"  трапезой.  Закусили,  чем  Бог  послал.
           И  надо  признать.  Старый  сквалыга,  у  которого  воды  в  сезон  дождей  не  допросишься,  на  этот  раз  проявил  неслыханную  щедрость,  ниспослав  на  Землю:  

-    суп  из  трюфелей  и  нежнейшего  крабового  мяса.
-    суп  из  белой  спаржи
-    крабы  кегани  в  миндальном  масле  с  тапенадом  из
       зеленых  оливок,
-  цыпленка  с  прожаренными  ляжками,  орехами  и  апельсином,
     приправленного  соусом  из  красной  свеклы,
-    набор  сыров  разных  сортов,  с  фруктами,
-    компот  из  персиков,  мороженое  и  малиновый  торт  с  взбитыми
     сливками,
-  зернистую  черную  икру,
-  запеченного  лосося,
-  «морской  сюрприз»  Горячий  луковый  пирог  «Луковица  зимней  лилии»  с
     летней  острой  закуской,
-    сладкий  картофель,
-    ягненка,  откормленного  исключительно  молоком,  запеченного  с  черными
     трюфелями  и  приправленного  ароматными  травами  и  горчицей,
-    кофе  с  засахаренными  фруктами  и  овощами
           Вижу,  вижу  слезы  умиления  и  радости  на  ваших  глазах.  Подождите,  мы  еще  не  ознакомились  с  картой  вин.  Итак:
-  шампанское  le  Reve  grand  cru  -  200  долларов  бутылка,
-  японское  саке  Corton  Charlemagne  2005  -  150  долларов  бутылка,
-  Chateau  Latour  burgundy  -  300  евро  бутылка,
-  Ridge  California  Monte  Bello  1997  -  170  долларов  бутылка,
-  Tokaji  Essencia  1999  from  Hungary  -  500  долларов  бутылка.

           Скажу  сразу.  Борцы  с  недоеданием  не  посрамили  свои  высокие  звания  и  должности,  хотя  мало  кому  удалось  сравняться  с  бывшим  британским  премьером  Гордоном  Брауном.  Красноречивым  оратором  и  большим  ценителем  изысканных  блюд  и  дорогих  вин.
       Вскоре  именитые  экскурсанты  вернулись  в  свои  офисы.    Самое  время  записаться  к  ним  на  прием  и  постараться  объяснить,  как  важны  почвенные  карты,  исследования  допустимых  нагрузок  на  пастбища,  соблюдение  экологических  норм,  в  рамках    которых  только  и  может  существовать  плодородный  слой  в  засушливых  районах.  И  прочие  занудливые  истины,  которые,  если  и  будут  выслушаны,  то  с  непреходящей  скукой  на  лице  и  под  аккомпанемент  бурчания  в  животе,  переваривающего  очередные  деликатесы.
       Ведь  куда  эффектнее  выбрасывать  десант  с  гуманитарными  грузами,  объясняя  наивным  журналистам  свою  приверженность  «истинным  человеческим  ценностям»    или  раздавать  сачки  местным  жителям,  чтобы  те  ловили  кузнечиков  себе  на  завтрак.
       А  затем  под  звон  бокалов,  наполненных  Chateau  Latour  burgundy,  поздравлять  друг  друга  с  «успехами»  очередной  компании,  пытаясь  увеличить  финансирование  проектов,  дабы  наплодить…  новую  армию  чиновников.                              
       Выходит,  прав  Томас  Мальтус.    Быстрый  рост  населения,    способен  свести  на  нет,  попытки  человечества  прокормить  себя.    И,  следовательно,  бедность,  этот  НАИХУДШИЙ  ИЗ  ПОРОКОВ,  неистребим…  Увы,  со  статистикой  не  поспоришь  и  …  не  признаешь.
       А  коли  согласишься,  то  получишь  сполна,  как  и  наш  священник-экономист.  Его  ненавидели  все.  Марксисты,  социалисты,  либералы,  анархисты,  консерваторы.…  И,  чем  больше  верили  в  силу  человеческого  разума,  тем  сильнее  критиковали.  Да  и,  как  возлюбить  «циника»,  с  ошеломляющей  легкостью  доказавшего,  что  дважды  два  четыре,  а  не  пять.  Что  человек,  царь  природы,  венец  ТВОРЕНИЯ,  так  несовершенен,  так  беспомощен...
       Ругали  долго.  Более  ста  лет.  И  к  чему  пришли?  Правильно!  Одним  цыпленок  с  прожаренными  ляжками  под  Ridge  California  Monte  Bello  1997  года,  другим  гусениц,  жучков  и  паучков.
         «Но  позвольте,  -  возразят  мне.  –  Нельзя  же  сравнивать  девятнадцатый  век  с  двадцать  первым!  Да  и  не  по  христиански  бросать  в  беде  ближнего  своего?»
           Верно,  сто  лет  назад  банкетов  в  честь  голодных  детей  не  закатывали.  Слово    «ГУМАНИЗМ»  звучало  редко.  Правда,  стяжателей  было  ничуть  не  меньше.  А  то,  что  «МИР  ЕДИН»  вообще  в  голову  никому  не  приходило.  Да,  и  слово  «БЕДА»  понималось  иначе.  Во  всяком  случае,  на  ЖИЗНЬ    и  СМЕРТЬ  смотрели,  как  на  естественные  события,  вытекающие  одно  из  другого.  
         Вот  Мальтус  и  отразил  в  своем  постулате,  а  вовсе  не  законе,  ИТОГ  борьбы  за  выживание.  Картина  получилась  неприглядная.  «Чувствительные  души»  вознегодовали  и    стали  организовывать  фонды,  движения,  партии,  ни  мало  не  заботясь  тем,  что  вмешиваются  в  извечный  процесс  бытия.  А  гордыня  «всезнайства»,  необоснованная  гордыня  –  смертный  грех.
           Раньше  человек  надеялся  только  на  себя  и  свои  нехитрые  орудия  труда.  Чем  больше  рук,  тем  мощнее  экономика.  А  природа  корректировала  чрезмерные  «успехи»  в  столь  деликатной  сфере.  Со  временем  производство  «средств  производства»,  в  смысле  людей,  обрело  силу  ЗАВЕТА,  стало  первой  статьей  «КОНСТИТУЦИИ»  уходящего  мира.
             «ПЛОДИТЕСЬ  И  РАЗМНОЖАЙТЕСЬ!  НАПОЛНЯЙТЕ  ЗЕМЛЮ  И  ОБЛАДАЙТЕ  ЕЮ!»  -  припоминаете,  кто  сказал,  и  где  записано.
               За  ним  следовал  другой  неумолимый  закон:  «В  ПОТЕ  ЛИЦА  СВОЕГО  БУДЕШЬ  ЕСТЬ  ХЛЕБ  СВОЙ  НАСУЩНЫЙ».  Так  тот  же  АВТОР  сформулировал    «ПРАВО  НА  ТРУД».  Право,  обязанность,  повинность,  кому  как  больше  нравится.      
               Пока  использовалась  энергия  Земли,  воды,  Солнца  все  казалось  естественным  и  закономерным.  Случались,  конечно,  и  сбои.  В  смысле  голод,  эпидемии  и  прочие  несчастья.  Но  к  ним  относились  с  пониманием.  Чудес-то  ждать  неоткуда.
               Свет  надежд  «забрезжил»  лишь  с  появлением  машин,  минеральных  удобрений,  бензина,  новых  видов  энергии.  Увы,  у  новшеств  остался  прежний  хозяин.  Хозяин,  для  которого  «ХЛЕБ»  давно  стал  «ДОХОДОМ».  А  «семейный  надел»  превратился  в  двигатель  прогресса,  БИЗНЕС.  Произошло  разделение  труда.  Большинство  поставляло  рабочие  руки,  а  меньшинство  обеспечивало  им  шанс  «В  ПОТЕ  ЛИЦА  СВОЕГО  …ЕСТЬ  ХЛЕБ  …НАСУЩНЫЙ».
               И  статьи  «КОНСТИТУЦИИ»  поменялись  местами.  Естественно,  призыв  «ПЛОДИТЕСЬ  И  РАЗМНОЖАЙТЕСЬ»  утратил  свою  актуальность.    Он  не  смог    соперничать  с  главной  проблемой  современности.  Превращения  «ПОТА»  в  «ХЛЕБ»,  точнее  в  ДЕНЬГИ.
             У  каждого  производства  есть  издержки.  Модернизация  породила  БОГАТСТВО,  БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ  и  ГУМАННОСТЬ.    Сытые  «дядюшки»  и  «тетушки»  пожелали  откупиться  подачками  от  голодных  «племянников»,  живших  в  мире  старых  представлений.  Мире,  где  производство  «рабочих  рук»  требуют  и  многовековой  уклад,  и  религия.    Но,  посчитали  не  политкорректным,  а  порой  и  обременительным  занятием  менять  его  «Основной  закон»…
             Думаю,  нет  нужды  объяснять,  что  произойдет  с  паровым  двигателем  Уатта,  если  его  заправить  бензином.  Вот  и  старый  мир,  который  отказался  исчезнуть  в  мираже    «СВЕТЛОГО  БУДУЩЕГО»,  проявил  удивительную  жизнестойкость.  И  ответил  взрывами  голода,  фанатизма,  войной  культур.

СОМНЕНИЯ  ТОМАСА  МАЛЬТУСА.

Рынок  в  законе.
Наука  до  востребования.
Биржа,  покер  и  мыльные  пузыри.
Земля,  текущая  молоком  и  медом.
Вредное  слово  «НО».  Исчезнувшая  профессия.
1000    тонн    «белой  смерти».
Министерская  кунсткамера.Отравленные  реки.
Лимитчики-иностранцы.  Кощеи  нашего  времени.

           «Невинная»  перестановка  «статей-заповедей»  повлияла  и  на  новую  экономическую  систему.  «Ловцы»  денег  постепенно  утрачивали  трезвый  рассудок.
«Прогресс»  дискриминировал  все  «старое  и  отжившее».  Раньше-то  любые  знания  считались  благом.  Нынче  –  только  те,  что  приносили  немедленную  прибыль.  Остальные  «науки»,  именем  «великого  и  ужасного  РЫНКА»,  стали  предаваться  забвению.
           Странно,  сегодня  как-то  не  принято  уточнять:  РЫНОК  –  всего-навсего  МЕСТО,  где  товар  меняется  на  деньги.  Правда,  место  необычное.  Здесь  важен  не  сам  «продукт»,  а  его  пригодность  для  тех  или  иных  «проектов».  Никто  не  купит  сено,  коли,  нет  коровы,  а  саму  корову,  если  нет  нужды  в  молоке  и  мясе.  Так  складывается  элементарная  система  «СЕНО-КОРОВА-МОЛОКО-МЯСО».
         Только  одним  сеном  не  обойдешься.  Оно  –  гарнир  к  прочим  кормам,  которые  вырастить  надо.  А  прежде  подыскать  подходящий  участок,  вспахать  и  засеять.  Скотинке  ветеринар  необходим,  иначе  заболеет,  заразит  и  угробит  все  стадо.  Молоку  и  мясу  –  холодильники,  транспорт,  торговые  сети  и  так  далее  и  тому  подобное.  Видите,  все  не  так  просто  получается.  Главное  же,  если  с  умом  за  дело  браться,  то  даже  шаман  на  что-нибудь  сгодится,  а  почвовед  и  подавно.
               Но,  как  не  раз  подмечено,  заставить  человека  думать  в  наше  практичное  время  –  одно  из  самых  жестоких  наказаний.  Вершители  судеб  земледелия  крупные  производители,  не  исключение.  Среди  них  процесс  мышления  проклят  давно.  Потому-то  они  решили  обойтись  лишь  практиками:  агрономами,  агротехниками,  ирригаторами.  А  почвоведов,  ботаников,  физиологов  растений  и  прочих  амбициозных  специалистов,  полагавших  науку  единственным  достойным  для  себя  занятием,  отправить  на  «содержание»  к  государству,  где  в  тиши  кабинетов,  не  торопясь,  извести  под  корень.  Наклеив  на  беспечных  умников  ярлык:  «Рыночной  ценности  не  имеют.  Сдать  в  архив,  до  востребования».  
         И  сдали,  даже  не  выяснив,  как  выглядит  НАСТОЯЩИЙ  РЫНОЧНЫЙ  ТОВАР.    О!  Если  бы  они  заглянули  на  биржу!  То  быстро  удостоверились  в  несправедливости  поставленного  клейма.  Здесь  продается  и  покупается  ВСЕ.
       Акции,  облигации  разных  фирм,    то  есть  «распиленные»  на  мельчайшие  кусочки  заводы  и  фабрики,  знакомы  каждому.    Но  наравне  с  подобными  «безделушками»  в  торгах    участвуют  обязательства  и  обещания,  коим,  в  иных  обстоятельствах,  грош  цена.
               Опции,  фьючерсы,  форварды…  прогнозы  роста  и  падения  цен  на  пшеницу,  кофе,  золота,  нефть,  доллары,  которым  не  суждено  сбыться,  покупаются  и  продаются,  словно  горячие  пирожки.    Впрочем,  никого  и  не  интересует  их  достоверность.  Эти  фантомы  –  лишь  строительный  материал  для  рискованных  финансовых  комбинаций,  напоминающих  по  виду  и  звучанию  те,  что  складываются  при  игре  в  покер.  Присмотритесь,  прислушайтесь:  «Флеш-Рояль»  и  «Спреды»,  «Каре»  и  «Стрэдлы»,  «Фул  Хаусы»  и  «Стрэнглы»,  «Флеши»  и  «Бабочки»...  Есть  от  чего  голове  пойти  кругом,  потерять  чувство  реальности,  времени,  места.  Где  мы  в  Лас  Вегасе  или  на  Уолл  Стрит?      
               Увы,  азарт  –  не  удел  ученых  мужей  и  ленивых  чиновников.    Потому,  когда  первые  упустили  свой  шанс,  вторые  безучастно  проводили  их  в  последний  путь.  А  внимание  масс-медиа  и  экономических  гуру  по-прежнему  осталось  прикованным  к    «мыльным  пузырям»  РЫНКА,  в  которых  они  безуспешно  пытаются  разглядеть  будущее  нашей  призрачной  экономики.    Нет,  не  дано  предугадать.  Да  и  возможно  ли  проникнуть  в  тайные  помыслы  не  к  ночи  помянутой  нежити?
             Так,  из-за  халатности  одних  и  невежества  других    плодородный  слой  превратился  в  банковский  сейф,  куда  без  счета  закачиваются  доллары,  евро,  фунты,  рубли,  юани  и  прочие  дензнаки.  
           Не  верите?  Тогда  пожалуйте  в  «землю,  текущую  молоком  и  медом»,  сельскохозяйственную  СУПЕРДЕРЖАВУ,  ИЗРАИЛЬ.  Раз  она  впереди  планеты  всей,  значит  и  отношение  к  почве  здесь  самое  современное.  Страна  маленькая,  а  урожаи,  ох,  как  велики,  НО...
         Куда  же  деться  без  простенького  с  виду  союза?    Язвительного  слова,  способного  придать  похвалам  и  восхищениям  совершенно  иной  смысл.  Например:
         …НО,  в  стране  не  сыщешь  человека,  занимающегося  плодородным  слоем  (видите,  я  предупреждал!).
         …НО  в  министерстве  сельского  хозяйства  к  почве  относятся,  как  к  дальней  надоевшей    родственнице,  скинув  все  заботы  о  ней  на  единственного  специалиста  (!!).
           …  НО  последняя  кафедра  почвоведения  закрылась  более  тридцати  лет  назад(!!!).  И  изучать  природное  тело,  склад  пищи  для  растений,  фабрику  по  переработке  органических  веществ,  аккумулятор  влаги  и  солнечной  энергии  стало  некому.
                   Итог.
           Только  из-за  засоления,  вызванного  неумелым  обращением,  утрачено  около  двадцати  процентов  пахотных  угодий  страны.
             И,  тем  не  менее,  поля  продолжают  солить.  Ведь  нормы,  подачи  воды  устанавливаются  без  каких-либо  консультаций  с  почвоведами.  Последних-то  повывели.
             Из  озера  Кинерет,  через  специальный  водовод,  в  засушливый  Негев  ежегодно  переправляют  более  1000    тонн  хлорида    натрия.  Поваренной  соли  или  «белой  смерти»,  если  угодно.  А  ее  в  местных  землях  более  чем  достаточно.  Пустыня  все-таки.
                 Почва  плодородна,  благодаря  верхнему  слою,  в  котором  скапливается  органическое  вещество,  удерживаются  все  необходимые  растениям  химические  элементы.  И  если  этот  горизонт  не  успела  законсервировать  помянутая  соль,  он,  в  наших  палестинах,  становится  жертвой  эрозии.  
               Определить,  живы  пашни,  пастбища  и  луга  Израиля.  Удалось  ли  ветрам  и  ливням  обескровить  или  обезглавить  их,  можно  лишь  периодически  составляя,  уточняя  и  обновляя  почвенные  карты.  Способен  ли  на  такой  подвиг  реликтовый  экземпляр  почвоведа,  затерявшийся  среди  столов  и  кабинетов  Минсельхоза  –  вопрос  праздный.
               Кстати,  разрозненные,  устаревшие  картинки-фрагменты  почвенного  покрова  страны,  годами  пылятся  на  стеллажах  того  же  министерства.  Значит,  было  время,  интересовались  землей?  Да,  было,  но  прошло.  Сегодня  эти  музейные  экспонаты  стыдливо  спрятаны  от  посторонних  глаз.    В  «тайну»  недалекого  прошлого  посвящен  лишь  очень  узкий  круг  лиц.  К  коим  относится  и  ваш  автор.
             Подобное  безразличие,  понятно,  отразилось  в  ценах  на  продукты.    Но  и  они  не  дают  исчерпывающего  представления  об  «инвестициях»,  запаханных  в  землю.  А  вот  речные  и  подземные  воды,  куда  десятилетиями  уходили  излишки  удобрений  и  ядохимикатов,  добавляют  яркие  и  неожиданные  сюжеты  к  истории  о  бессмысленно  истраченных  ресурсах.  
         Впрочем,  слово  «излишки»  звучит  слишком  безобидно.  Насколько  опасны  реки  Израиля,  можно  судить  по  трагедии,  разыгравшейся  в  конце  90-х  годов  во  время  открытия  международных  спортивных  соревнований  (макабиады).  Несколько  человек,  упавших  с  моста    в  реку  Яркон,  наглотались  воды  (?)  и  отдали  Богу  душу.  Другие  же  реки  страны  не  лучше.  Даже  в  сезон  дождей,  они  цветом  и  запахом  отпугивают  туристов-романтиков  и  бедуинов-кочевников.
     Стоит  ли  удивляться,  что  мы  живем  в  век  непрекращающихся  продовольственных  кризисов,  когда  цены  на    пшеницу,  кукурузу,  рис  становятся  не  по  карману  людям  во  многих  уголках  мира?    А  новейшие  системы,  в  которых  почва  почти  не  принимается  в  расчет,  дорожают  быстрее,  чем  их  удается  окупить  урожаями.  Ведь  цена  модели  2012  года,  всегда  будет  выше  модели  2011  года.              
       Следовательно,  требуются  дотации,  помощь  государства.  И  приплачивают.  Много  приплачивают.  Тут-то  и  возникает  вопрос.  А  так  ли  далеко  ушли  мы  от  туарегов-кочевников,  если  надеемся  на  подачки?  Если  единственный  способ  удешевить  производство  видим  в  труде  «НЕЗАНУМЕРОВАННЫХ  РАБОВ»  -  гастарбайтеров.
         Иные  способы  экономии,  вроде  изучения,  разумного  использования  почв,    отвергнуты,  позабыты,  погребены  в  сундуках,  сданных  на  хранение  кощеями  нашего  времени,  чиновникам,  стерегущим,  словно  острие  легендарной  иглы,  свою  сытую  и  беззаботную  жизнь.              
       Согласитесь,  сомнения  Томаса  Мальтуса  были  не  столь  уж  безосновательны.  Он  не  отрицал  силу  человеческого  разума,  а  лишь  усомнился  в  то,  что  она  целесообразно  используется.  И,  если  кого-то  не  устраивает  устаревшая  формулировка  его  постулата,  могу  предложить  новую:  «ДОХОДЫ  БОЛЬШИНСТВА  НАСЕЛЕНИЯ  НАШЕЙ  ПЛАНЕТЫ  НЕ  ПОСПЕВАЮТ  ЗА  РОСТОМ  ЦЕН  НА  ПРОДУКТЫ  ПЕРВОЙ  НЕОБХОДИМОСТИ».

А  стало  быть  «ЭКСПЕРИМЕНТ  ДЛИНОЮ  В  10  000  ЛЕТ»  не  завершен,
                                                           
и    до  победы  над  голодом  еще  далеко.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=513916
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 27.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 12. ПРОБУЖДЕНИЕ БЕЗДНЫ.

 
                                                                     ГЛАВА  12.
 
                                                           ПРОБУЖДЕНИЕ  БЕЗДНЫ.
 
                                   «ПРИРОДА  –  НЕКИЙ  ХРАМ,  ГДЕ  ОТ  ЖИВЫХ  КОЛОНН
                                   ОБРЫВКИ  СМУТНЫХ  ФРАЗ  ИСХОДЯТ  ВРЕМЕНАМИ.
                                   КАК  В  ЧАЩЕ  СИМВОЛОВ  МЫ  БРОДИМ  В  ЭТОМ  ХРАМЕ,
                                   И  ВЗГЛЯДОМ  РОДСТВЕННЫМ  ГЛЯДИТ  НА  СМЕРТНЫХ  ОН»,-
                                   провозглашал  Шарль  Бодлер.  
 
НАРУШЕННЫЕ  СОЗВУЧИЯ.
 
Империя  чувств.
Откуда  сей  разлад  возник?
«Над  издыхающей  землей».
Если  сегодня  не  похоже  на  вчера.
Изощренный  убийца.Призрачная  свобода.
Поклонник  Лайеля.
Капризы  творца  и  маленькие  речушки.
Закон  Вольтера.
 
 
         Конец  19  века  внес  дискомфорт  в  души  поэтов.  Людей,  иначе  смотревших  на  жизнь,  по-иному  понимавших  поиск  истины.  Творцов,  не  предъявлявших  исключительных  прав  ни  на  один  из  известных  миров,  разве  что  на  мир  чувств,  красоты  и  наслаждений,  где  они  царствовали  с  незапамятных  времен.  И,  вот,  этот  мир,  неожиданно  лишился  веры  и  оптимизма.  Легкие,  праздничные  мотивы  сменились  в  нем  неумолимым,  беспощадным  реквием  по  уходящему,  ожиданием  скорой  трагической  развязки:
 
Невозмутимый  строй  во  всем,
Созвучье  полное  природе,-
Лишь  в  нашей  призрачной  свободе
Разлад  мы  с  нею  сознаем.
 
Откуда  он  разлад  возник?
И  отчего  же  в  общем  хоре
Душа  не  то  поет,  что  море,
И  ропщет  мыслящий  тростник?
 
         Пессимизм  Федора  Тютчева  охватил  многих.  А  «мыслящий  тростник»,  современники  философа-стихотворца,  полностью  соглашался  со  словами  своего  кумира:
 
Не  то,  что  мните  вы,  природа:
Не  слепок,  не  бездушный  лик  –
В  ней  есть  душа,  в  ней  есть  свобода,
В  ней  есть  любовь,  в  ней  есть  язык.
 
         Да,  и  трезвомыслящие  корифеи  физики,  биологии,    химии,  геологии  в  изумлении  остановились  на  пороге  нового  времени.  Времени,  в  котором  разлад  между  человеком  и  природой  становился  все  заметнее.  И  более  других  с  новым,  недавно  открытым,  «четвертым  царством».  Оно  скрывало  свои  тайны  и  жило  вопреки  всем  законам  логики.  Правда,  логики  устаревшей,  классической,  утверждавшей,  будто  все  в  мире  совершает  извечный  круговорот.  И  коли  сегодня  не  похоже  на  вчера,  то  завтра  все  так  или  иначе  вернется  на  круги  своя.  Недаром,  ведь  сказано  в  Книге,  что  за  «семью  тучными  годами  следуют  семь  тощих  лет»,  но  беды  проходят  и  снова  …
           Не  сбылось.  Если  раньше  недороды  и  голод  в    бескрайней  континентальной  империи,  случались  сравнительно  редко.  То  во  второй  половины  столетия  засуха  каждые  три-четыре  года  собирала  свою  чудовищную  жатву.  А,  бывало,  и  по  несколько  лет  кряду  терзала  завоеванные  территории.  Города,  дороги  страны  наполнились  толпами  беженцев.
           Непереносимую  сушь  сопровождали  эпидемии.  Микробы,  несущие  смерть,  таились  в  стоячих  гнилых  лужах  и  болотах.  Когда  же  безжалостное  солнце  иссушало  и  эти  сомнительные  источники  влаги,  возбудители  холеры,  чумы,  дизентерии    переселялись  в  воду  немногих  уцелевших  колодцев,  находили  благотворную  среду  в  пище,  присланной  для  спасения  голодающих.
           Безжизненная  почва,  если  вы  читали  предыдущую  главу,  не  способна  защитить  нас  от  опасных  бактерий.    А  пища  недолго  остается  стерильной  в  зараженном  воздухе,  кишащем  насекомыми.  Засуха  -  изощренный  убийца.
         Трагический  итог:  только  в  1892-93  годах  в  степных  житницах  погибло  около  двух  миллионов  россиян.  Но,  все  началось  гораздо  раньше.  Увы,  жертвы  70-х,  80-х  так  и  остались,  не  посчитаны.
           Подобные  события  не  нуждаются  в  комментариях.  Как  и
слова-стоны  Афанасия  Фета:
 

Я  ль  несся  к  бездне  полуночной,
Иль  сонмы  звёзд  ко  мне  неслись?                                                                                    
Казалось,  будто  в  длани  мощной
Над  этой  бездной  я  повис.
 
И  с  замираньем  и  смятеньем
Я  взором  мерил  глубину,
В  которой  с  каждым  я  мгновеньем
Всё  невозвратнее  тону.
 
свидетеля  крушения  старого  привычного  уклада.
         Промышленная  революция,  охватившая  мир,  не  оставила  выбора  и  России,  вынудив  ее  отменить  рабство,  стыдливо  именуемое  по  сей  день  «крепостным  правом».  Число  независимых,  но  бедных  и  безземельных  людей  неизмеримо  выросло.  Людей,  проклявших  патриархальные  идеи,  и  свято  чтивших  «золотого  тельца»,  новый  символ  свободы.
       Одни  искали  обогащения.  Но,  вскоре,  потеряв  веру  и  надежду,  обрели  лишь  чечевичную  похлебку  в  обмен  на  призрак  дарованных  вольностей,  постепенно  превращаясь  в  нищую,  легко  воспламеняемую  безумными  идеями  массу,  «пороховую  бочку»  социальных  катаклизмов.
         Другие,  верные  заветам  предков,  кинулись  прочь  из  разъедающих  душу  «источников  заразы  и  ереси»,    городов,  на  поиски  богатой,  вольной  и  праведной  жизни.
         Сбылись  худшие  из  предсказаний:  полуголодное  Нечерноземье  опустело.
Огромная  масса  переселенцев  наводнила  «сказочно  богатые  степи».  Особенно  их  восточные  и  южные  окраины,  не  ведая  об  опасностях,  которые  таились  в  местных  землях.
         Десять  лет  безжалостного,  отчаянного  ограбления  плодородного  слоя  пробудили  «БЕЗДНУ»,  вызвали  ЗАСУХУ.  Ту  великую  сушь,  которую  принято  считать  карой  небес.  Не  верьте.  Причины  несчастий  крылись  не  только  в  суховеях,  отсутствии  дождей  и  нестерпимо  палящем  солнце.  Их    порождала  сама  почва,  неспособная  сохранять  влагу.  
           Целинные  черноземы  долго  сопротивлялись  невзгодам.  Сопротивлялись  до  тех  пор,  пока  их  верхние  слои  слагали  особые  комочки,  содержащие  воду.  Но,  погоня  за  призрачным  богатством  и  незнание  уничтожили  созданные  природой  «сосуды».  Степь  съежилась,  покрылась  сетью  морщин-оврагов.  Наступила  расплата  и  уныние,  поразившее  наиболее  чувствительные  души  «серебряного  века».                    
             Грустный  итог  уходящего  столетия  и  пробудил  интерес  к    «четвертому  царству».    Нарождавшиеся  техника  и  новый,  непокорный  социум,  пролетариат,  показали  свою  мощь  и…  готовность  разрушить  все  и  вся.  Потому-то  спасение  виделось  в  возвращении  к  земле,  возрождении  истощенной  природы,  ее  способности  питать  все  живое.  В  восстановлении  былой,  увы,  существовавшей  лишь  в  головах  наивных  людей,  гармонии  жизни.  
               Но,  что  было  известно  о  самом  плодородном  слое?  Споры,  вызванные  наблюдениями  Зенфта,  Дарвина,  Либиха,  Буссенго  и  Виноградарского,  более  напоминали  судебные  тяжбы,  нежели  поиск  смысла,  который  только  и  можно  обрести,  связав  их  открытия  воедино.
             Сложилась  удивительная  ситуация.  Редкое  единодушие  общества,  при  котором  даже  богема  и  промышленники,  ученые  и  практики,  верующие  и  отъявленные  безбожники  нуждались  в  рождении  новой  науки.  Науки,  без  коей  КОНЕЦ  СВЕТА  казался  неотвратим.
             Спаситель  нашелся  не  сразу.  И  долго,  как  и  положено,  по  законам  жанра  пребывал  в  неизвестности.  С  1872  году  он  трудился  на  кафедре  геогнозии  (геологии)  Петербургского  университета  в  должности  простого  лаборанта  или,  как  тогда  говорили,  консерватора,  выписывая  со  всех  концов  России  и  из-за  рубежа  образцы  минералов  и  горных  пород  для  учебной  коллекции.  В  остальное  же  время  Василий  Докучаев,  так  звали  нашего  героя,  зачитывался  трудами  Чарльза  Лайеля.  Великого  британца,  совершившего  в  ту  пору  настоящий  переворот  в  геологии.
             Лайель  отверг  идеи  француза  Кювье  о  «капризах  Творца»  -  всемирных  катастрофах  и  нарисовал  совершенно  иную  картину  рождения  современного  лика  планеты.
         «Все  в  мире,  -  полагал  англичанин,-  складывается  постепенно,  под  влиянием  очень  простых  и  естественных  явлений.  Движения  вод,  ветра,  льдов,  морских  прибоев  должны  быть  помножены  на  тысячи  и  миллионы  лет.  И  тогда  мы  узнаем,  откуда  взялись  горы,  долины,  реки  и  озера».
         Но,  причем  же,  здесь  почва?  Обитатель  маленькой,  пыльной  кунсткамеры  пока  не  задумывался  о  ней.  Не  лаборантское  дело:  открытия.  Геолог,  как  уже  было  сказано,  увлекался  новой  изящной  теорией.
           Хотя,  его  и  терзали  сомнения.  Действительно,  странно,  вулканы,  цунами,  землетрясения,  потопы  и  ледники  существовали  всегда  и  продолжают  действовать  сегодня.  Глупо  обвинять  их  в  бессилии.  Речушки,  ручейки,  ветер,  растения,  животные,  человек  –  появились  позже.  Сухие  долины,  изъеденные  оврагами  и  болотами  вот  несомненные  творения  столь  превозносимых  зодчих.  «Правду  сказал  Вольтер,  -  заключил  молодой  ученый.  -  Каждое  событие  в  настоящем  возникает  из  прошлого  и  становится  отцом  будущего.  Вечная  цепь  не  может  быть  ни  порвана,  ни  запутана».
       Неумолимая  логика  этого  «закона»  и  проложила  путь  Докучаеву  от  трудов  британца  к  поиску  современных  творцов-виновников  столь  плачевного  состояния  русских  рек  и  земель.  Путь  к  изучению  плодородного  слоя,  исчезавшего  буквально  на  глазах,  разъедаемого  талыми  водами  и  оврагами.
         Впрочем,  прежде  чем  разнеслась  «благая  весть»,  и  новое  учение  увидело  свет,  грянула  очередная  беда.  Засуха  1873  года.  Плохая  погода  и  недороды  на  Руси  -  всегда  неожиданность.
 
НЕВЕДОМЫЙ  МИР.
 
Безмятежная  жизнь.  Не  усердствуй!
Рассерженный  хранитель  карт.
«Начальник»  и  «подчиненный».
Споры,  споры,  споры.
Неожиданный  исход.Одиночество.
 
           Посему  в  министерстве  государственных  имуществ  случился  переполох.  Помощь  пострадавшим  районам  усложнялась  отсутствием  переписей  состояния  российских  подданных.  Где  взять  помощь?  Кто  и  сколько  может  дать?  Сонная  атмосфера  казенных  учреждений  и  свойственная  им  волокита  отменялись.  Чиновникам  предоставлялась  возможность  проявить  инициативу  и  чудеса  сообразительности.  
           На  свет  извлекались  отчеты,  составленные  по  еще  более  древним  опросникам.  Чья  родословная  терялась  в  глубине  веков  и,  возможно,  брала  начало  от  «Русской  правды»  или  «Писцовых  книг».  Но  обойтись  «малой  кровью»,  и  составить  вразумительный  доклад,  не  выходя  из  канцелярии,  не  представлялось  возможным.    Начальство  требовало  самых  новейших  сведений.
         И  многие  служилые  с  завистью  поглядывали  в  сторону  скромного  младшего  статистика  Василия  Чаславского.  В  его  обязанности  входило  (всего-то!)  составить  обновленную  карту  пострадавших  от  засухи  земель  империи.
         Еще  свежи  были  воспоминания,  как  некий  господин  Вильсон  сочинил  целый  атлас  Европейской  России,  воспользовавшись    только  записками  нескольких  комиссий,  картами  генерального  штаба  и  географическим  словарем.
           С  тех  пор  прошло  четыре  года  и  вряд  ли  губернские  земли  так  сильно  изменились,  полагали  многие.  Но  только  не  сам  составитель.  Он  слыл  честным  служащим,  хотя  особым  расположением  у  «его  высокородия»  не  пользовался.  И  вот  удача.  Есть  повод  отличиться!
           Статистик  действует  решительно.  Из  департамента  летят  предписания  «управляющим  государственных  имуществ  о  доставлении  в  министерство  новых  земельных  карт  и  планов».  И…  на  бедного  чиновника  обрушивается  лавина,  нет,  целое  наводнение  записок  и  сводок.  Несчастный  проклинает  тот  день  и  час,  когда  преступил  «закон  предков»,  нарушил  «первую  заповедь»  бюрократа:  НЕ  УСЕРДСТВУЙ.
       От  зари  до  зари  он  перебирает,  сортирует  все  прибывающие  и  прибывающие  бумаги,  ведет  переписку  с  губерниями,  изучает  отчеты  хлебных  экспедиций,  земельных  банков.  А  тут  еще  приходится  мчаться  третьим  классом  в  забытые  богом  местечки  центральной  и  юго-восточной  России.  Силы  на  исходе,  времени  не  хватает,  помощников  не  дают.  И  вот,  неожиданно,  словно  в  сказке,  появляется  ОН…
         В  Вольном  экономическом  обществе,  куда  пришлось  забежать  за  недостающей  картой  Олонецкой  губернии,  Чаславский    сталкивается  с  общительным  бородачом,  что-то  бойко  объясняющим  архивариусу.  Не  обращая  на  присутствующих  ни  малейшего  внимания,  статистик  принялся  рыться  в  шкафах.
         Рассерженный  столь  бесцеремонным  поведением,  хранитель  карт  прервал  разговор  и  уже  хотел  указать  на  дверь  невоспитанному  чиновнику.  Как  поскользнулся  и  рухнул  на  пол,  увлекая  за  собой  груду  бумаг.    Оба  гостя  ринулись  на  помощь.  Чертыхаясь  и  чихая  от  пыли,  они,  наконец,  извлекли  пострадавшего  из-под  груды  папок  и  тяжелого  морского  атласа.  Но  хозяин  кабинета  и  не  думал  о  благодарности,  а  повелел  виновнику  его  падения  немедленно  покинуть  помещение.  Уговоры  и  извинения  не  помогли.  И  тот  понуро  вышел  из  хранилища,  а,  в  след  за  ним,  и  бородач,  которого  разбирал  смех.
         «Не  повезло,  -  выдавил  последний  из  себя,  разражаясь  хохотом,  -  но  обещаю  добыть  Вам  необходимую  карту.  Не  будь  я  Василий  Докучаев».
         И,  действительно,  он  принес  ее  на  другой  день.  А,  за  одно,  и
поинтересовался,  что  за  нужда  в  таком  бестолковом  произведении.        
         Чаславский  кратко  описал  свои  беды.  Поведал  в  какую  «трясину»  может  затянуть  тщеславие.  И  вместо  вежливого  сочувствия  получил  …  помощника.
«Я  не  смогу  заплатить  Вам  ни  копейки»,-  только  и  успел  выдавить  из  себя  статистик.
               Работа  двинулась.  Сначала  медленно,  затем  быстрее  и  быстрее.  «Начальник»  заваливал  «подчиненного»  планами,  картами  уездов,  отчетами  земельных  комиссий,  одно  лишь  количество  которых  могло  повергнуть  в  уныние  десяток  бывалых  чинуш.  А  этот  будто  и  не  замечал  рутины.  С  каждым  посещением  тесной,  плохо  освещенной  коморки,  где  хранились  их  «сокровища»,  он  все  больше  и  больше  увлекался  новым  делом.
         Геолог  и  статистик  задыхались  от  пыли,  из-за  тусклого  света  у  них  слезились  глаза.  Но  каждый  по-своему  реагировал  на  неудобства.  «Хозяин»  не  переставал  жаловаться  на  жизнь  и  загубленную  карьеру,  на  неудобный  стул.    Консерватор  же,  напротив,  постоянно  шутил.  И  лишь  изредка  разражался    руганью  в  адрес  какого-нибудь  нерадивого  управляющего,  не  приславшего  нужной  описи.  Особенно  часто  доставалось  «тамбовским  недорослям».  На  все  запросы  из  губернии  приходил  один  и  тот  же  ответ.  В  коем  «их  превосходительств»  клятвенно  заверяли:  «Земля  здесь  во  крест  черна,  урожаи  дает  исправные,  и  ни  в  каких  таких  картах  не  нуждается».
           А  именно  «черная  земля»,  по  мнению  Василия-младшего,  нуждалась  в  картах  более  других  представителей  «четвертого  царства».  Просмотрев  горы  «доморощенных  произведений»,  он  понял.  Россия  обладает  несметными  богатствами.  О  них  знали  давно.  Но  никто  не  хотел  замечать,  что  произошло  с  черноземами  за  последние  четверть  века.
         Уже  в  1873  годы,  когда  весть  о  необычно  жестокой  засухе  пронеслась  по  стране,  Докучаеву  довелось  сравнить  прежние  карты  Курской,  Воронежской  и  Симбирской  губерний  с  последними  чертежами.  И  увидел:  ровные,  как  стол  степи  покрылись  бесчисленными  оврагами,  подобно  ржавчине  разъедающими  земли.
           «Влага  покинула  почву  из-за  них»,  -  убежден  он.  Его  мысли  прерывает,  появившийся  на  пороге  Чаславский,  целый  день  корпевший  над  наброском  почвенного  лика  Европейской  России.  И  теперь  ему  не  терпелось  поделиться  соображениями  с  «подчиненным».
         Статистик  торжественно  разворачивает  на  столе  большой  лист  бумаги,  где  извивающимися  линиями,  точками  и  галочками  определены  границы  тех  самых  земель,  что  не  дают  покоя  геологу.  Тот  смотрит  на  карту,  и  вносит  несколько  исправлений.                        
           «Черноземы  нельзя  доводить  до  самых  берегов  Черного  и  Азовского  морей,  -  уверенно  говорит  он.  –  Ведь  моря  отступили  совсем  недавно.  Стало  быть,  пески  и  глины  еще  не  успели    избавиться  от  солей  и  изрядно  почернеть.  Да,  и  сухо  там.  В  пору  солончакам  родиться».  
         «Начальник»  берет  хлебный  мякиш  и  аккуратно  стирает  карандашные  наброски.  Граница  чернозема  откочевывает  на  север.  За  первым  исправлением  следует  второе,  третье.…  Наконец,  статистик  не  выдерживает  диктата  и  пытается  защищаться.  Но  Докучаев  неумолим.  Обстановка  накаляется.  В  каморку  заглядывает  министерский  сторож.
         «Что  за  шум  господа?  –  растерянно  спрашивает  он.  –  Вас  на  улице  слышно».  Но  его  не  удостаивают  даже  взглядом.  Оба  Василия  старательно  перекраивают  схему.  Вокруг  горы    отчетов,  которые,  увы,  так  и  не  внесли  ясности.
         Странные  «пятна»  покрывают  всю  лесостепь…  «Откуда  берутся  эти  островки?»  -  удивляются  оба.  «Лес,  -  вспоминает  чиновник,  -  дубовые  рощицы  разбросаны  между  Тулой  и  Воронежем,  а  еще  встречаются  березовые  «колки».  Сам  видел,  из  окна  поезда».
         На  иных  картах  еще  большая    неразбериха.  Черные  степные  земли  резко  прерываются  лесными,  границы  почв  причудливо  изогнуты.  Опытные  картографы  того  времени  не  признавали  сплошных  и  прямых  линий.  По  их  не  писаным  законам  «дрожание  руки  есть  признак  высокого  профессионализма,  будто  ею  водит  Господь».  Оттого-то  на  всех  старинных  чертежах  реки  и  прочие  творения  природы  обрели  замысловатые  формы.
           «Такого  не  добьешься  одним  старанием,  -  язвит  геолог.  –  А  токмо  усидчивостью  в  кабаках  и  трактирах».
             На  споры  и  уточнения  потрачено  четыре  года.  Понятно,  начальство  не  потерпело  бы  «волокиты».  Потому  отчет  и  грубая  схема,  не  лишенная  логики,  отосланы  «их  высокородиям»  уже  через  месяц  совместной  работы.  Теперь    же,  в  свободное  время,  вечерами,  они  занимались  своим  детищем,  «Картой  Европейской  России».  Их  никто  не  торопит,  и  только  служащие  департамента    с  недоумением  взирают  и  неодобрительно  покачивают  головами,  полагая  подобное  усердие  чрезмерным.
             Работа  близилась  к  завершению.  И,  вдруг,    тяжело  заболел  Василий  -старший.    Он  надсадно  кашлял,  а  врачи  не  находили  ничего,  кроме  тривиальной  простуды.  Статистик  жил  один.  И  потому  Докучаев  почти  каждый  вечер  просиживал  у  его  постели.  Настои  из  трав  и  аптекарские  снадобья  помогали  слабо.  Партнер,  коллега,  друг  угасал  на  глазах.  Надежд  на  выздоровление  оставалось  все  меньше  и  меньше.  Вскоре,  исчезла  и  последняя.  Медики  признали:  больной  долго  не  протянет.  И  на  этот  раз  оказались  правы.  В  январе  1879  года  Василия  Ивановича  Чаславского  не  стало…
           Нет  больших  и  малых  трагедий,  как  нет  и  случайных  совпадений.  Общая  беда,  поиски  причин,  вызвавших  ее,  нечаянная  встреча  –  есть  цепь  событий,  именуемых  историей.  Два  человека,  поднявшиеся  над  обыденностью,  приоткрыли  дверь  в  неизведанное.  И  так  ли  важно,  кто  первый  из  них  шагнул  за  горизонт?  Движение,  порыв  –  непременные  условия  для  достижения  цели…
             Позже  Докучаев  скажет:  «Работа  с  Чаславским  открыла  для  меня  неизведанный  мир  почв.  Наша  карта  стала  первым  опытом  обозрения  не  земельных  владений,  а  богатств  четвертого  царства».
 

СТО  МИЛЛИОНОВ  ДЕСЯТИН.
 
Ангел  бездны.
Ужасающее  опустение  степей.
«Рождение  трагедии».
Консерватор-экспрессионист.
Специальная  комиссия.  Сорок  верст  в  день.
«Соблазны».  Полосатая  степь.
Геогнозы  и  ботаники.Новая  интерпретация  бытия.
 
         Удивительно,  наш  герой  прежде  и  не  помышлял  о  поездке  на  юг  России.  Его  влекла  природа  Севера:  непроходимые,  топкие  болота,  огромные  валуны,  покрытые  мхами  и  лишайниками,  белые  ночи.
         И  вот,  неожиданно,  их  заслоняют  пейзажи  степных  просторов,  где  травы  и  черные,  словно  деготь,  почвы,  испепелялись  безжалостным  солнцем.  Работа  над  картой,  сухие  отчеты  и  потускневшие,  серые  монолиты,  выставленные  на  показ  в  музее  Вольного  экономического  общества,  воспламенили  воображение.
         Унылые  глыбы  земли,  хранившиеся  в  ящиках,  из  «бездушных»  глин,  превратились  в  свидетелей  и  участников  исторических  событий.  Подобных  тем,  что  изложил  Ницше    в  теории  дуализма,  в  книге    «Рождение  трагедии…».  Рассказав  о    борьбе  между  светлыми  началами  порядка,  гармонии,  царившими  в  природе,  и  силами  хаоса,  опьянения,  забвения,  привнесенными  людьми.  Одно    противопоставлялось  другому,  как  все  естественное  чрезмерному.  Как  мир  бунту.  Как  ПРОБУЖДЕНИЕ  АНГЕЛА  БЕЗДНЫ  АББАДОНЫ.
       В  одном  Докучаев  оказался  не  схож  с  немецким  мыслителем.  Он  старался  подчинить  эмоции  трезвому  взгляду  исследователя.  Правда,  исследователя  не  чуждого  экспрессионизма,    воспринимающего  сигналы  неблагополучия,  посылаемые  степными  землями.  Сигналы,  которые  проходя  сквозь  разум  и  душу,  раскрывают  свою  сущность,  дабы  объединиться  в  общие  формы,  типы,  символы,  образы.    Скажем  так,  как  это  виделось  Бодлеру:
 
 «Подобно  голосам  на  дальнем  расстоянье,
Когда  их  стройный  хор  един,  как  тень  и  свет,
Перекликаются  звук,  запах,  форма,  цвет,
Глубокий,  темный  смысл  обретшие  в  слиянье».
 
       Но  избавиться  от  сильных  переживаний  не  удается.  Картины  «ужасающего  опустения  степей»  обретали  выразительность,  безжалостно  врезались  в  память,  становились  яркими  уже  потому,  что  существовали  не  в  воспаленном  мозгу,  а  в  действительности.  
       Все  произошло,  как  всегда.…    Нежданно.  Новая  «Карта  Европейской  России»  только  покинула  стены  типографии,  наступили  80-ые  годы,  а  суховеи  (?)  очередной  раз  выжгли  посевы  от  Воронежа  до  Херсона.  Горела  хлебная  житница  страны.
       Еще  недавно  о  черноземах  говорили  лишь  на  сельскохозяйственной  бирже,  при  продаже  и  купле  имений,  да,  в  академических  кругах,  когда  разгорался  очередной  спор  об  их  происхождении,  тянувшийся  вот  уже  сорок  лет.    Теперь  новости,  приходившие  из  степных  губерний,  интересовали  каждого,  обсуждались  всеми.            
         Помощь…
         Стоит  ли  повторяться.  Да,  «чиновники  проявили  необычную  расторопность.  Добровольцы  творили  чудеса.  Самопожертвование  простых  граждан…»
         Увы!  Все  это  случалось  не  в  первый  раз.  Сострадание  людей,  помощь  государства  не  могли  предотвратить  будущих  ЗАСУХ.  Требовалось  совершенно  иное  участие.  Беспристрастное  изучение  причин,  вызывавших  катастрофы  последних  десятилетий.  И  в  Вольном  экономическом  обществе…  создали  «Специальную  Черноземную  комиссию»…
           «Фу,  -  скажет  читатель,-  какая  пошлость.  Всегда  одно,  и  тоже.  К-О-М-И-С-С-И-Я.  Казенщиной  за  версту  несет».      
         Не  торопитесь.  Комиссия  состояла  из  одного  человека!
 
ЗАНЯТНО?
         Ее  главой  и  одновременно  исполнителем  стал  Василий  Васильевич  Докучаев.  Тот  самый  экспрессионист  от  науки,  способный  по  немногим  деталям  пейзажа  воссоздать  грандиозные  картины  геологических  процессов,  свершавшихся  и  в  скрытых  глубинах,  и  на  поверхности  Земли.
 
ЕЩЕ  НЕ  УТОМИЛИСЬ?
         У  единственного  члена  комиссии  в  советниках  и  наставниках  числилось  немало  влиятельных  и  авторитетных  специалистов:  химики  Менделеев  и  Бекетов,  геолог  Иностранцев  и  агроном  Советов.  Людей,  готовых  обсуждать  результаты,  но,  увы,  не    добывать  их.
         Не  сладко  пришлось  нашему  энтузиасту.  Черноземы  России  занимали  около  100  миллионов  десятин!  Площадь  двух  Франций.    И,  «дабы  увидеть  главнейшие  пункты  исследуемой  территории  в  течение  восьми  (!)  летних  месяцев,  -  вспоминал  он,  -  потребовалось  преодолеть  около  10  000  верст».
 
А  ВЫ  ПОЛАГАЛИ:  РУТИНА,  КАБИНЕТ,  УДОБНОЕ  КРЕСЛО?
         Восемь  летних  месяцев  в  России  не  случается.  От  силы  три  наберется.  Поэтому  экспедиции  с  большими  перерывами  растянулись  на  нескольких  лет.
       Десять  тысяч  верст  –  расстояние  чуть  по  более  стольких  же  километров.  И  покрыть  его  за  означенный  период,  можно  лишь  преодолевая  по  сорок  верст-  километров  в  день.  Марш-бросок  на  такое  расстояние  при  температуре  выше  тридцати  пяти  -  сорока  градусов,  когда  пыль  не  позволяет  дышать,  а  степной  ветер  обжигает  лицо,  серьезное  испытание  и  для  элитных  подразделений  спецназа.  Попытка  заставить  бравых  воинов  совершать  подобные  путешествия  каждый  день,  в  продолжение  целого  сезона,  скорее  всего,  приведет  к  бунту.
       Докучаев  же  не  просто  шел,  а  изучал  почвы.  Для  этого  требовались  глубокие,  до  двух  метров,    ямы-шурфы.  Копать  их,  собирать  и  переносить  образцы  частенько  приходилось  самому.  Не  всегда  удавалось  разжиться  подводой  и  нанять  помощников.  Деревни  разорены,  население  измучено  болезнями  и  голодом.  Дороги  не  безопасны.  Ходят  слухи  о  людоедстве.
 
ВАМ  ВСЕ  ЕЩЕ  СКУЧНО?  НУ,  ТАК  СОВЕРШИТЕ  ПРОГУЛКУ  ПО  УСЫХАЮЩИМ  САВАННАМ  АФРИКИ.  ЛЕДЕНЯЩИХ  КРОВЬ  ВПЕЧАТЛЕНИЙ  ПОЛУЧИТЕ  ПРЕДОСТАТОЧНО.  И,  ЕСЛИ  ВЕРНЕТЕСЬ  ЖИВЫМ  И  ЗДОРОВЫМ,  ВОЗМОЖНО  СТАНЕТЕ  НОВЫМ  СТИВЕНОМ  КИНГОМ,  БЫТОПИСАТЕЛЕМ  УЖАСОВ,  ТВОРЯЩИХСЯ  ВО  ВРЕМЯ  ПРИРОДНЫХ  КАТАКЛИЗМОВ.
         Биографы  Василия  Васильевича,  почему-то  забывают  упомянуть  о  грозивших  ему  опасностях.  Да  и  отдавал  ли  он  себе  в  них  отчет?  Вряд  ли.  Скорее    игнорировал  слухи  и  предупреждения.  Истинный  героизм  чужд  эмоций,  глух  к  предостережениям.  Нашего  героя  интересовали  лишь  почвы,  беды,  приключившиеся  с  ними.  Он  искал  способы  унять    разыгравшуюся  стихию.  Потому  и  заявил  домоседам  из  «Специальной  комиссии»:  «Избежать  новых  трагедий  не  удастся,  коли  мы  не  будем  знать,  как  образовался  чернозем.  Без  теории  рождения,  географии  распространения,  биологии,  химии,  физики,  геологии  замечательной  почвы  в  битве  с  засухой  человек  обречен  на  поражение».
         Программу  (уж,  простите  мне  это  казенное  слово),  в  сравнение  с  которой  путешествие  протяженностью  в  10  000  верст  показалось  бы  легкой  увлекательной  прогулкой,  Докучаеву  опять  пришлось  выполнять  в  одиночестве.  И  снова  экспедиции,  знойные  степи…
           «Само  собой,  -  писал  ученый,  -  нет  никакой  возможности  входить  в  рассмотрение  детальных  вопросов.  Быть  может  важных,  но  имеющих  местный  характер  и  интерес».
             Но  кругом,  на  каждом  шагу  «соблазны».  Ну,  как  пройти  мимо  чудесных  комочков?  Ведь  наверняка  они,  подобно  сосудам,  сохраняющим  влагу,  удерживают  в  себе  огромную  силу  –  плодородие  степных  почв  (о  них  уже  шла  речь).    Увы,  большинство  опустевших  полей  покрыты  мелкой  пылью.…  Так  вот  отчего  пропал  урожай.
           Впрочем,  даже  «общие  задачи»  требовали  ответа  на  десятки  самых  различных  вопросов.  «Что  вообще  следует  называть  почвой?  –  рассуждает  он.  –  Когда  на  станции  Лазарево  под  Тулой  моя  лопата  ушла  в  мощный  пласт  чернозема,  как  в  масло,  я  не  мог  отделаться  от  мысли,  будто  все  еще  имею  дело  с  верхним  плодороднейшим  слоем.  Но  последующие  наблюдения  заставили  меня  отказаться  от  них.  У  любого  природного  тела  есть  границы.  И  я  не  переставал  удивляться  переменам  в  их  цвете  и  толщине.  В  восточной  части  Донца,  например,  мощность  перегнойного  горизонта  скакала  от  одного  до  двух  футов».
             Конец  80-х  годов,  «экскурсии»  продолжаются.  Из  лабораторий  приходят  длинные  списки  «достоинств»  и  «недостатков»  изученных  почв.  И  выясняется,  степные  земли  рознятся  своими  богатствами.  В  центральной  России  попадаются  черноземы,  содержащие  до  десяти  процентов  прекрасного  humus-перегноя.  Самое  сердце  степного  царства.  А  вот  на  севере  и  юге  они  невзрачны.  Оказывается,  черноземная  зона  ПОЛОСАТА,  словно  зебра!  Иными  словами  почва  –  вопрос  географический.  А  если  точнее,  плодородный  слой  -  предмет  специальной  науки.  Как  же  быть  с  заявками  прежних  претендентов?  Ведь  и  они  все  еще  имеют  силу.
             Притязания  геологов,  на  первый  взгляд,  выглядели  логично.  Почва  самый  верхний  ярус  земной  коры.  И  ее  судьба  связана  с  прошлым  планеты.  Но,  как  бы  не  были  грандиозны  картины  наступления  и  отступления  ледников  и  морей,  еще  нужно  доказать,  что  черноземы  образовались  именно  на  месте  болот  и  озер,  оставленных  ими.
       «Даже  тогда,  когда  почва  родилась  на  доисторическом  болоте,  -  возражал  наш  исследователь,  -  она  сильно  отличается  от  торфа.  В  северной  и  средней  России  трясин  и  озер  гораздо  больше,  однако  ж,  черноземы  здесь  так  и  не  появились.  Да  и  важно  ли,  что  существовало  прежде?  Таковыми  они  оставались  бы  вечно,  не  изменись  климат  и  растительность».
         Геогнозы  –  народ  спокойный,  у  них  и  других  забот  хватало.  Полезные  ископаемые  искать  надо.  «А  почва  пусть  достается  коллеге.  Раз  так  уверен  в  себе  и  складно  излагает»,-  решили  они.
           С  ботаниками  все  складывалось  иначе.    Их  «общенародная  концепция»,  хоть  и  не  могла  охватить  весь  свод  законов  «четвертого  царства»,  но,  все  же,  казалась  самой  близкой  к  истине.  Со  временем,  возможно,  и  они  преодолели  бы  «узкие  места»  своей  гипотезы.    Смог  же  Докучаев-геолог  равнодушно  пройти  мимо  захватывающей  дух  теории  «нового  потопа».  Но  разведчики  царства  флоры  увлеклись  частными  вопросами.  Они  не  сомневались:  спор  о  степной  почве,  как  и  о  почвах  вообще,  решится  в  их  пользу.  И  потому  заговорили  о  «роли»  леса  и  трав  в  рождении  чернозема.
         Проблема,  на  первый  взгляд,  не  простая.  Казалось,  что  ответственность  за  появление  степной  почвы  легко  разделить    между  теми  и  другими.  В  конце  концов,  перелески,  рощицы  растянулись  до  самого  Черного  моря.  Но  каково  было  соотношение  между  травами  и  деревьями  в  прошлом?  Скажем  десять  тысяч  лет  назад?  Не  исключено,  кочевники  или  первые  землепашцы  уничтожили  леса.
           Понятно:  этот  спор  не  спасет  от  беды.  Участвовать  в  нем  -    пустая  трата  сил  и  времени.  Но  самоуверенные  претенденты  продолжали  цитировать  эллинов  и  римлян.  «Чистой  науке»  не  до  мирских  забот.  Что  ей  засуха?
         Любому  терпению,  рано  или  поздно,  приходит  конец.  Дискуссия  стала  не  просто  раздражать  нашего  героя,  она  меша  ему  действовать.  Судите  сами,  вы  целое  лето  пропадаете  в  экспедиции,  страдаете  от  нестерпимой  жары,  надоедливых  насекомых,  валитесь  с  ног  от  усталости,  а    дома  уже  все  решено.  Деньги  на  исследования  получены,  распределены  и  потрачены.  И  кем?  «Мыслителями»,  вальяжно  расположившимися  в  своих  кабинетах.  Каково?
             Действовать  пришлось  осторожно.  Академическая  публика  не  выносит  насилия.  Политес  –  только  политес.  И  вот,  в  один  из  осенних  дней,  когда  ботаники  собрались  на  очередное  обсуждение  нескончаемой  темы,  дверь  университетской  аудитории  приоткрылась.  На  пороге  стоял  покоритель  степей,  председатель  «Специальной  комиссии»,  Василий  Докучаев.  Но  замечать  нежданного  гостя  разгорячившиеся  спорщики  упорно  не  желали.  
           «Похоже,  я  попал  к  историкам!  –  громко,  с  деланной  иронией  воскликнул  он.  –  Какая  жалость!  -      и  вежливо  приподнимая  широкополую  шляпу,  добавил.  –  Господа,  оставьте  в  покое  Геродота  и  Тацита!  Степи  ждут  вас.  Их  почвы  ответят  на  все  вопросы,  разрешат  любые  сомнения.  Только  там  вы  сможете  примириться  друг  с  другом  и  убедиться:  плодородный  слой  –  результат  многовековой  работы  климата,  животных,  растений  над  горными  породами.  Раз  травы,  сменив  деревья,  оставили  его  внешний  вид  и  свойства  прежними,  значит  и  предмет  спора  не  столь  важен…».
         В  девятнадцатом  веке  неожиданные  предложения    и  непредусмотренный  протоколом  визит,  если  верить  Николаю  Васильевичу  Гоголю,  заканчивались  …  НЕМОЙ  СЦЕНОЙ.
         Итак,  права  геологов  и  ботаников  все  больше  и  больше  подвергались  сомнению.  Осталась  последняя  заявка  искателя-одиночки,  знаменитого  Чарльза  Дарвина.  Его  удивительные  опыты  с  червями,  казалось,  давали  зоологам  серьезный  шанс  выиграть  иск.
         Никто  и  не  собирался  отрицать  столь  очевидные  результаты.  Но  британцу  противостоял  не  менее  упрямый  противник,  не  желавший  поступаться    собственным  мнением.  «Известно,  -  замечал  он,  -  суслики,  хомяки,  ящерицы,  мириады  насекомых  и  червей  кишмя  кишат  на  поверхности  и  в  глубине  почвы.  Иногда  на  одной  десятине  насчитывают  до  нескольких  миллионов  различных  тварей.    Только  личинки  свекловичного  жука  достигают  порой  двух-трех  миллионов  экземпляров.  А  дождевых  червей  всего-то  сто-двести  тысяч.  Все  они,  роясь  и  копошась  в  земле,  несомненно,  должны  улучшать  ее  свойства,  помогать  быстрому  сгоранию  растительных  остатков.  Впрочем,  животные  питаются  только  тем,  что  есть  в  почве.  Умирая,  они  не  вносят  в  нее  ничего  нового.  И  если  плодородный  слой  образован  червями,  то  почему  в    одних  случаях  встречаются  земли  черные,  в  других  земли  светлые,  где-то  тонкие,  а  где-то  мощные?»  Возражений  от  отца  эволюционной  теории  не  последовало.  
         Так  кому  же  владеть  почвой?  «Безусловно,  новой  науке,  ПОЧВОВЕДЕНИЮ,  -  полагал  наш  герой,  -  которая  станет  ядром  учения  о  соотношениях  между  живой  и  мертвой  природой,  между  человеком  и  остальным  миром».
       Смелое  заявление,  если  учесть,  что  на  подобную  роль  уже  претендовали  религия  и  философия,  химия  и  физика.  И  они  опирались  на  «неоспоримые»  факты,  «непреложные»  законы,    «истинную»  веру.  Правда,  Фридрих  Ницше,  как  и  Василий,  Докучаев,  видели  в  них  всего  лишь  иную  интерпретацию  бытия.
       И  если  кому-то  пришлась  не  по  вкусу  такая  трактовка,  пусть  поломает  голову  над  другой  версией.
     
НЕТ  ТАКОГО  ЗАКОНА!
 
Кризис,  кризис  и  еще  раз  кризис.
«Конец  черноземам».  «Спросите  себя…»
Соли,  соли,  соли.  Мечты  и  реальность.
Закон  Соответствия.
Глас  вопиющего  и  приставка  «экс».
Оазисы  в    степи.
Вожди  не  играют  в  «puzzle».
 
         В  наше  практичное  время  действие  –  все.  Гипотезы,  теории  не  в  чести.  Процесс  мышления  проклят,  а  заставить  человека  думать  –  одно  из  самых  жесточайших  наказаний.  Наверное,  поэтому  двадцатый  и  начало  двадцать  первого  столетий  так  обильны  политическими,  экономическими  и  прочими  кризисами.
       Начальственная  дурость,  полная  безнаказанность  за  принимаемые  решения  приводит  к  крушению  государства,  еще  недавно  слывшего  супердержавой.  Бездумное  следование  экономическим  штампами,  погоня  за  прибылью,  аферы  и…  финансовые  рынки  совершенно  свободного  мира,  мира,  где  никто  никому,  вроде  бы,  не  мешает  искать  новые  пути  развития  и  обогащения,  охватывает  хаос.
     И  уж  совсем  казалось  бы  невозможное...
     В  тот  самый  момент,  когда  я  пишу  о  Докучаеве.  Величаю  его  «героем»,  «спасителем»,  а  на  бумагу  просится  даже  крамольное  слово  «мессия».  А  меня  одолевают  сомнения.  Быть  может,  не  стоит  употреблять  столь  громкие    фразы  и  выспренные  эпитеты...
         В  то  самое  время…  Все  острее  и  острее  ощущались  симптомы    нового,  продовольственного  кризиса.  Нехватка  продуктов  питания  и...  высокие  технологии  -  удивительное  сочетание!  Что  может  быть  более  противоестественного,  чем  сотни  миллионов  голодных  людей  (посмотрите  последний  отчет  ФАО  ЮНЕСКО)  в  век  «прогресса»…  
         Впрочем,  решайте  сами,  кто  заслужил  сей  титул  и  в  какое  из  чудес  легче  поверить:  попытку  накормить  народ  «пятью  хлебами»  или  избавить  миллионы  людей  от  засух  и  голодной  смерти.
       А  заодно  припомните,  были  ли  когда-нибудь  услышаны  все  те,  кто  провозглашал  новую  эру,  мораль,  теорию,  указывал  путь  к  спасению?  Или  их  пришествие  становилось  поводом  для  появления  очередного  календаря,  рождения  неистовых  фанатиков,  искажающих  до  абсурда  смысл  высказанных  истин,  да,  и  просто  оставалось  незамеченным?  
           Поэтому  постарайтесь  оценить  простоту,  изящность  и  пользу  идей  моего,  все-таки,  героя,  все-таки  спасителя,  и  ...,  была  не  была,  МЕССИИ.    И  главное,  понять:  воспринял  ли  их  мир  или  же,  как  и  прежде,  отверг,  не  задумываясь.      
           Итак,  продолжаем,  или  точнее  вернемся  в  те  времена,  когда  молодой  консерватор  геогнозии  зачитывался  Лайелем.  Точнее  пытался  объяснить  с  помощью  учения  великого  британца  уже  известные  события,  происшедшие    в  России.  
         «Лик  нашей  планеты,-  утверждал  Докучаев,  -  изменяется  с  удивительной  постепенностью.  Время,  отпущенное  природой  человеку  –  ничтожно.  И
подчас  мы  не  замечаем  самих  процессов,  а  удивляемся  только  результатам,  частенько  приписываем  их  «случайностям»  или  «катастрофам».
       Именно  к  таким  «случайностям»  или  «катастрофам»  относил  он  и  бедствия,  постигшие  страну  в  конце  девятнадцатого  века.  Семидесятые,  восьмидесятые,  и,  наконец,  девяностые  годы  отличались  все  увеличивающимся  числом  людей,  взывающих  о  помощи.  Сначала  пять,  затем  десять,  а  теперь  уже  двадцать  девять  губерний  охватила  ЗАСУХА,  а  значит  и  ГОЛОД.
         Смятение  царило  в  городах,  куда  прибывали  пострадавшие.  Выходило,  зря  потрачено  время,  напрасны  усилия  «Специальной  комиссии»,  бесполезны  дискуссии  о  почве.
         Все  так,  если  верить  причитаниям  «Петербургских  Ведомостей»:  «Земледелец  выжал  из  черноземов  последние  капли  влаги,  и  они  потеряли  плодоносную  силу».  Или  журналу    «Нива»,  опубликовавшему  объявление,  больше  напоминавшее  некролог:  «КОНЕЦ  ЧЕРНОЗЕМАМ».
Либо  «профессору  земледелия»  Федору  Пичугин,  провозгласившему  закон  Мальтуса  об  «убывающем  плодородии»  единственно  верным.  Паникерам,  кричавшим  на  каждом  углу  о  том,  что    степи  перенаселены,  черноземы  не  могут  прокормить  столько  ртов.
           Им  возражали:  «В  Западной  Европе  плотность  населения  еще  больше.  Почвы  не  идут  ни  в  какое  сравнение  с  нашими.  А  о  голоде  и  недородах  не  слышно  уже  почти  100  лет».  Но  трезвые  мысли,  увы,  не  имели,  ни  малейшего  влияния  на  толпы,  охваченные  страхом.
           Среди  общего  столпотворения  и  отчаяния,  способность  трезво  мыслить  сохранили  не  многие.  И  одним  из  них  был  Докучаев.  «Они  бесспорно  правы,  -  с  горькой  усмешкой  говорил  он,  -  и  без  Пичугина  ясно,  наше  сельское  хозяйство  пока  беспомощно  перед  подобными  бедствиями.  Борьба  с  «Великой  Сушью»  невозможна,  коли  человек  видит  в  земле  лишь  источник  дохода,  и  глух  ко  всем  предложениям  изменить  ситуацию,  полагая  любые  действия,  не  связанные  с  получением  прибыли,  бесполезной  тратой  сил  и  средств».
     В  книге  «Наши  степи  прежде  и  теперь»,  вышедшей  в  свет  через  шесть  лет  после  нашумевшего  издания  «Рождения  трагедии»  Ницше,  он  представляет  читателю  новую  версию  всемирного  закона  борьбы  двух  начал.  Но  не  в  приложении  к  древним,  давно  минувшим  временам,  а  раскрывая  печальные  последствия  освоения  Юга  России.  Предметы  разные,  суть  одна.  Ведь  слова  немецкого  мыслителя  ни  единой  буквой  не  противоречили  выводам  российского  естествоиспытателя:
 
«Спросите  сами  себя,  может  ли  лихорадочная  и  жуткая  подвижность  этой  культуры  быть  чем-либо  другим,  кроме  жадного  хватания  и  ловли  пищи  голодающим…»
 
     Результат  очевиден.    Черноземная  полоса  медленно,  но  неотвратимо  усыхала.  Все  чаще  посещали  ее  неурожаи  и  голод.  А  дорогу  им  проложила  человеческая  «жадность»,  которая  бездумно  заставляла  выпахивать  и  истощать  степные  почвы,  истреблять  остатки  лесов  на  водоразделах  и  по  долинам  рек.        
     «По  оголенным  склонам  влага  стекает  в  реки,-  объяснял  причины  засухи  ученый,-  а  то,  что  остается  быстро  испаряется.  Вода  из  друга  часто  становится  врагом  земледельца.  Некому  остановить  ее  поток  во  время  таяния  снегов  и  проливных  дождей.  Вместе  с  нею  уносится  и  самый  плодородный,  верхний  слой.  Он  попадает  в  реки,  заиливает  их  и  делает  не  судоходными».
     Усыхают  только  плакоры,  возвышенные  участки.  Низины  поражает  иная  болезнь,  соли.  Путешествуя  по  Полтавской  губернии,  Докучаев  подметил  удивительную  «пестроту»  урожая.
       «Земли  на  возвышенностях  заняты  чудными  хлебами,  ниже  уже  заметны  прогалины  желтоватых,  больных  растений,  в  низинах  же  нет  ничего,  -  вспоминал  он.  –  Ямщик  объяснил  мне,  все  дело  в  солончаках.  Между  тем,  на  первый  взгляд,  между  почвами  не  было  никакой  разницы».
       И  седок,  усомнившись  в  словах  возницы,  предлагает  выкопать  яму.  Время  ранее,  Солнце  еще  не  взошло.  И  на  глубине  двух-трех  аршин  трудно  что-либо  разглядеть.
       «Мне  подумалось,  -  пишет  Докучаев,  -  ямщик  сочинил  относительно  соленых  почв.  Обиженный  недоверием  возница  спорил,  клялся  всеми  святыми,  не  соврал,  мол.  И  тут  поднялось  Светило.  Его  лучи  упали  на  стенку  ямы  и  через  10-15  минут  на  ней  появились  блестящие,  словно  снег,  прожилки  и  пятна  солей».
       Этот  эпизод  запомнился  ученому.  «Если  в  обычные  годы  солнце  в  изобилии  вытягивает  из  грунтовых  вод  соли,  -  задумался  он,  -  то,  что  же  происходит  в  засуху?  Соли,  растворенные  в  них,  способны  убить  самую  плодородную  почву!»
       Выходит,  мало  влаги  –  плохо,  много  –  плохо  вдвойне.  Вывод  Докучаева  прост:  «Воды  должно  содержать  в  землях  столько,  чтобы  обеспечить  нормальную  жизнь  растениям».
       «Но  ведь  это  тривиальная  истина,  -  упирались  его  противники.  –  Как  это  сделать  и  можно  ли  вообще?  И  если  человек  не  в  состоянии  исправить  то,  что  натворил,  значит,  закон  Мальтуса  верен!»
         «Нет,  такого  закона!  –  слышалось  в  ответ.  –  Мы  не  избавимся  от  засух,  коли  не  научимся  разумно  распределять  влагу.  Прежде  всего,  необходимо  сузить  и  спрямить  судоходные  реки.  Уничтожить  на  них  мели,  перекаты,  укрепить  осыпающиеся  берега  и  пески  лесными  посадками.  Загородить  плетнями  устье  оврагов.  На  малых  реках  построить  плотины  и  запасаться  водой  впрок»…
       Вы  давно  путешествовали  по  средней  России?  И  наверняка  любовались  игрушечными  пейзажами  ухоженных  полей,  окруженных  небольшими  водоемами,  реками,  обрамленными  склонившимися  плакучими  ивами,  прудами,  сохранившими  талые  воды  до  самого  жаркого  месяца…  Н-Е-Т?
Н-Е-Т!  И  еще  раз,  Н-Е-Т!?
       Тогда  наверняка  видели,  как  горели  поля  и  леса,  деревни  и  торфяники.  Ведь  видели?  Ну,  хотя  бы  на  телеэкране?  А  первые  люди  государства  выполняли  свои  «непосредственные  обязанности»…  тушили  пожары.
       Выходит,  все-таки  не  прислушались.  Как  еще  раньше,  пропустили  мимо    ушей  очевидные  истины:  «Не  убий!»,  «Не  укради!»…Какие,  в  наш  век  информатики,  плетни,  деревья,  моральные  нормы?    Кому  нужны  анахронизмы?  Погорельцы,  жертвы  обмана  и  насилия,  понятно,  не  в  счет.
       Стоп!  Пожалуй,  я  не  прав.  Лет  60-70  назад,  под  «мудрым  руководством  партии  и  правительства  и  САМОГО…»  мы  пытались  исправить  «недоделки»  природы.    Осушали  болота,  строили  водохранилища…  Правда,  слегка  перестарались.  Дела  соответствовали  величию  замысла.  И  вместо  небольших  прудов  на  свет  родились  Цимлянское,  Каховское  и  прочие  моря  (а  вокруг  них  засоленные  земли),  сухие  торфяники  (те,  что  горели    в  знойные  1972,  2010  и  другие  годы),  превосходящие  своей  площадью  европейские  государства...      
       Впрочем,  не  стоит  все  списывать  на  недавнее  прошлое.  Нашего  МЕССИЮ,  как  и  положено,  встретили  непониманием  задолго  до  того,  как  превратили  в  икону,  символ  веры  и…  исказили  его  «откровения»  до  неузнаваемости.  Имперский  министр  сельского  хозяйства,  Ермолов,  обвинил  Докучаева  в  прожектерстве.  Подсчитав:  одни  лесные  посадки  в  степи  обойдутся  в  миллионы  рублей,  спрямление  и  суживание  рек  и  того  больше.  Убытки  от  засухи  в  его  расчеты  почему-то  не  вошли.  Но  в  отличие  от  своего  предшественника,  жившего  почти  две  тысячи  лет  назад,  чиновный  прокуратор  оказался  в  безвыходном  положении.  Казнить  нельзя!
         Библейское  иносказание  «глас  вопиющего  в  пустыне»,  его  образы  грозили  обратиться  безжалостной  реальностью,  в  которой  существовали  бы  и  одинокий,  непонятый  СПАСИТЕЛЬ,  и    настоящая  пустынь  (обезлюдевшая  степь),  а  заодно  и  сам  министр,  добавивший  к  своей  должности  приставку  «экс».
       Скрепя  сердцем  и  без  всякой  надежды  на  успех,  маловер  издал  приказ  о  создании  «Особой  экспедиции  по  испытанию  и  учету  различных  приемов  лесного  и  водного  хозяйства  в  степях  России»,  которую  и  возглавил  тот,  кого  в  иных  условиях  побили  бы  «камнями»  казенных  фраз  и  распяли  бы  на  «кресте»  из  циркуляров.
           Распоряжение  последовало  22  мая  1892  года.  И  уже  через  несколько  дней  облеченный  чрезвычайными  полномочиями  начальник  выехал  в  пострадавшие  губернии.  Унылая  картина  открылась  ему.  Незасеянные  поля,  пустые,  вымершие  деревни,  толпы  голодающих  и  бездомных,  просящих  подаяние  вдоль  обочин.  Короче,  не  раз  помянутые  в  нашем  рассказе  образы,  ставшие  привычными  для  этих  мест.    И  в  дневнике  появляется  первая  запись:  «В  южных  частях  России  крайности  степного  климата  –  черные  зимы,  бешеные  ливни,  страшные  весенние  бури  и  летние,  знойные  суховеи,  губящие  за  сутки  десятки  тысяч  десятин  лучших  хлебных  посевов,    выражены,  к  сожалению,  с  чрезвычайной  резкостью».
             Смягчить  крайности  могли  лишь  срочные  меры.  Он  понимал:  «Нужны  примеры,  способные  перевернуть  представления  людей  о  земле  и  природе  в  целом».  Открытые  степи,  где  еще  сохранились  островки  лесов,  пожалуй,  идеальные  места  для  начала  подобной  работы.
           Первая  остановка  –  «Каменная  степь»  под  Курском.  «Казалось,  -  вспоминал  Докучаев,  -  сама  судьба  предназначала  его  для  «Особой  экспедиции».  Местные  дубы  облюбовал  еще  Петр  Великий  для  стругов,  но  пощадил,  велел  не  трогать.    Есть  здесь  и  девственная  степь,  и  богатырские  лесные  массивы».
           Но  время  не  ждет.  После  краткого  осмотра  почв  и  растительности,  ученый  снова  в  пути.  Чем  дальше  на  юг,  тем  ниже  травы,  а  деревья  попадаются  лишь  в  поймах  рек.  Стоит  сильная  сушь.  Проселочные  дороги  покрыты  тонкой  смешанной  с  мелом  пылью,  слепящей,  забивающей  нос  и  рот,  оседающей  на  одежде.  Позади  остался  сонный  городок  Беловодск.  Впереди  долина  реки  Деркул  с  удивительно  холодной  для  жаркого  лета  водой.  
       Трудно  сказать,  что  производило  здесь  большее  впечатление.  То  ли  «суровость  степного  климата»,  то  ли  …  необыкновенное,  можно  сказать,  пророческое  видение!  Иначе  и  не  назовешь  то,  что  довелось  узреть  нашему  герою  и  его  спутникам.  На  крутом  берегу  реки,  на  возвышенности,  росло  одинокое  дерево.  Его  корни  пронзали  хилый  чернозем,  впивались  в  меловые  пласты  в  поисках  влаги.  Искривленный  ствол  и  узловатые  ветви  не  вызывали  сомнений  в  том,  что  оно  влачит  жалкое  существование.  Но…  ЖИВЕТ!
       Мне  приходилось  бывать  в  тех  местах.  Минуло  восемьдесят  лет  со  времен  «Особой  экспедиции».  Уже  не  одно,  множество  деревьев  росло  на  террасах  и  водоразделах  Деркула.  Дубы  и  ясени  с  пышными  кронами  окружали  ровные  квадраты  полей.  Высокие  колосья  щекотали  животы  лошадей.  Подчиненные  воле  объездчиков  животные    не  смели  передвигаться  ни  галопом,  ни  рысью  среди  вызревающих  хлебов,  а  лишь  осторожно  ступали  шагом,  выискивая  свободные  пространства  между    растениями.
         На  фоне  непривычного  для  здешних  мест  буйства  зелени  выделялась  лесная  полоса,  заложенная  Докучаевым.  Под  ней  хранились  самые  богатые  и  мощные  черноземы  лесничества.  Их  перегнойный  слой  вдвое  превышал  мощность  других  почв  округи.  И  это  удалось  там,  где  раньше  находился  совершенно  голый  кряж  бурьянной  степи,  отданный  на  волю  ветрам,  зною  и  засухе.
       Иллюзия  чуда  неожиданно  рассеивалась  открытым  пространством  не  защищенных  земель  с  редким  и  низкорослым  ячменем.  Оазис  заповедного  участка  занимал  всего  пятьсот  пятьдесят  гектаров.  С  середины  прошлого  века  он  не  прирос  ни  пядью  земли,  ни  единым  деревом.  Сегодня  сведений  о  нем  не  найти  даже  во  всезнающей  «Википедии»…
         Описания  знойных  буранов  похожи  одно  на  другое.  И  в  Деркуле  и  в  Каменной  степи  они  наваливали  горы  черной  земли,  опустошали  поля.  Лишь  на  маленьком  «островке»  Велико-Анадоля  картина  выглядела  иначе.  Ни  в  1885,  ни  1891,  ни  даже  в  засуху  1946  года,  превзошедшей  жестокостью  прежние  удары  стихии,  местные  черноземы  не  оставляли  людей  своей  милостью.
       Здесь-то,  неподалеку  от  Азовского  моря,  «Особая  экспедиция»  и  нашла  свой  третий  участок.  Выращивать  лес  в  этих  краях  начал  Виктор  Егорович  Графф,  в  середине  позапрошлого  столетия.  Степняков  в  ту  пору  занимала  иная  проблема.  Дефицит  древесины.  Без  нее  на  юге,  как  без  воды.  Ни  дом  построить  и  обогреть,  новомодные  железные  дороги  нуждались  в  деревянных  шпалах,  паровозы  в  дровах,  флот  в  мачтах  и  прочей  оснастке,  угольные  шахты  Донбасса  в  опорах  и    настилах.  
     Деревья  в  Велико-Анадоле,  понятно,  не  могли  обеспечить  все  нужды.  Идея  привлекла  внимание,  но  не  получила  развития.  Строевой  лес  не  вырастал  до  нужных  кондиций,  печи  и  топки  пожирали  поленья  быстрее,  чем  удавалось  возобновить  их  запасы.  Но  дубы,  клены,  ясени,  ели  и  сосны    проявили  иные  способности.  Они  побороли  засуху,  спасли  черноземы,  подарили  высочайшие  для  тех  времен  (двадцать  центнеров  зерна  с  гектара)  урожаи…  Урожаи,  когда  в  открытых  степях  все  ждали    «конца  света».  Тонны  хлеба,  когда  в  соседних  волостях  бури  превращали  день  в  ночь.  Повторяю,  БОГАТЫЕ  УРОЖАИ  (!),  когда  большинство  железных  дорог  юга  парализовано,  и  поезда  с  продовольствием  не  способны  пробиться  сквозь  черные  заносы  к  голодающим.      
         Странно,  в  девятнадцатом  веке,  об  этом  не  желали  знать.  Проявляли  какое-то  удивительное  равнодушие,  выделяя  мизерные  средства  для    спасения  степей.  Затем,  в  1948-1953  годах,  бросили  все  силы  и  средства  на  выполнение  умопомрачительного  «Сталинского  плана  преобразования  природы»,  желая  покрыть  лесными  полосами  все  засушливые  районы  Советской  империи.  Но  гигантские  лесные  системы  (120  миллионов  гектаров,  территория,  равная  почти  все  Западной  Европе)  предназначались  для  изменения  климата,  а  не  для  сохранения  почв.  Как  видите,  цели  совершенно  разные.
       В  миниатюрном  хозяйстве  учитывается  каждая  особенность.  Здесь  балка  и  овражек,  там  возвышенность  и  пруд.  Но  увеличьте  свой  «огород»  до  масштабов  страны  и  увидите:  невозможно  считаться  с  каждой  «мелочью».  То,  что  работало,  спасало,  сохраняло  и  умножало  урожаи  на  малом  пространстве,  на  территории,  измеряемой  тысячами  километров,  само  требует  забот  и  нечеловеческих  усилий.  Леса  не  могут  расти  где  угодно  и  добывать  воду  с  глубины  в  десятки  метров.  А  в  степи  вода  нужна  всем.  Ее  не  хватает.  И,  сколько  не  преграждай  путь  ветрам  и  атмосферным  фронтам,  из  них  не  выжмешь  необходимой  влаги.
         А  коли  воду  перебросить  с  севера…  ее  станет  много?  Тогда  нагрянет  другая  беда.  Соли!!!  Помните:  степи  одинаково  чувствительны  и  к  недостатку,  и  к  малейшему  избытку  влаги!  Вот  почему  БОЛЬШОЕ  разумней  строить  из  МАЛОГО.  Из  проверенных  «puzzle»-хозяйств    реальнее  составить  крупные  композиции,  но  не  наоборот.  Да,  и  «панацея  от  всех  бед»  сродни  вечному  двигателю.  Ее  не  существует.
       Потому-то  Докучаев  и  стал  испытывать  небольшие  зеленные  конструкции.  Неподалеку  от  Шипова  леса  в  Каменной  степи  его  внимание  привлекла  балка  «Озерки».  В  сухое  время  она  напоминала  живописное  ущелье,  где  грунты  и  рыхлые  породы  прорезали  известняковые  жилы.  «Создавалась  полная  иллюзия  скал,  -  вспоминал  ученый,-  в  тени  которых  мы  часто  находили  убежище  в  знойный  полдень.  Но  стоили  набежать  тучам  и  пойти  сильному  дождю,  как  наш  бивуак  превращался  в  ловушку.  Горе  путнику,  застигнутому  в  нем  водной  лавиной».  И  он  решает  укротить  коварный  овраг.  Так  на  его  склонах  появляется  первая  искусственная  рощица  Каменной  степи.  А  год  спустя,  в  полуверсте  от  нее,  лесные  полосы.  Заслон  на  пути  ручьев,  сбивавшихся  в  мощный  поток,  поставлен.  Балка  же  превращена  в  безобидный,  но  совершенно  необходимый  в  степи  пруд.
         Изящество  решений,  увы,  так  и  не  оценили  наверху.  Зато  не  упускали  возможность  досадить,  омрачить  радость  больших  побед  мелкими  придирками,  мелочными  предписаниями  и  кляузами.  
       Попечитель  Ново  -  Александрийского  института,  в  Варшавском  округе,  Александр  Апухтин,  не  желал  ничего  более,  как  «поставить  на  место»  нового  директора,  Василия  Докучаева.  Ведь  сей  «злодей»  посмел  отменить,  поборы  со  студентов  и  преподавателей,  реквизировал  его,  апухтинские,  апартаменты  под  лаборатории.  Бунтовщик!
     Власти  склонны  видеть  «пугачевщину»  в  любом  неповиновении.  Оттого-то  в  Петербурге  отнеслись  с  пониманием  к  жалобе  на  «неблагонадежного»  профессора,  подстрекающего  молодежь  к  «возмутительным  действиям».  Отставка  коего  «по  собственному  желанию»  последовала  незамедлительно.  Когда  же  «смутьян»  подал  просьбу  об  открытии  в  столичном  университете  кафедры  «Почвоведения  и  Микробиологии»,  отказ  не  удивил  никого.  Видеть  нашего  героя  в  новой  роли  отказывались  и  друзья,  и  враги...
       Самый  опасный  вид  «ЕДИНОМЫСЛИЯ»  тот,  когда  мнения  расходятся,  а  выводы  совпадают.  Обществу,  зараженному  подобным  вирусом,  не  страшны  стихии,  оно  уже  обречено  на  погибель  собственными  гражданами,  в  сознании  которых  «ДА»  и  «НЕТ»  стали  синонимами.  «Сочувствие»  и  «порицание»  одинаково  вызывают  неприятие  человека  и  его  идей.
 
ПОСЛЕДНИЙ  ПОДВИГ  ГЕРАКЛА.
 
Мир  в  миниатюре.  Слепота  Великих.
Степь  в  «полоску».  Пять  главных  зон.
Покорение  «Кавказа».
«Нагорная  проповедь».
Лучшая  почва  мира.
На  чем  стоит  Эйфелева  башня.
 
         Англичане  и  ирландцы,  французы,  немцы  и  итальянцы,  разочаровавшись  в  жизни,  рассорившись  с  опостылевшим  начальством,  бежали  на  край  света.  В  Америку,  Австралию,  Южную  Африку,  где  полагали  обрести  богатство,  уверенность  в  завтрашнем  дне,  стать  сильными  и  смелыми.  Счастье  улыбнулось  не  многим.
           Россия,  в  подобных  случаях,  предоставляла  своим  подданным  более  приемлемые  решения.  Достаточно  было  купить  билет  на  поезд,  и  через  несколько  дней  вас  встретят  отроги  Кавказских  гор  и  свободное  от  столичных  предрассудков  Тифлисское  общество.            
         Правда,  здесь  не  случалось  засух,  а  почвы  были  так  маломощны,  каменисты  и  невзрачны,  что  ни  один  знаток  плодородного  слоя  в  прошлом  не  обращал  на  них  внимания.
         Зато  географы…  Географы  совершали  сюда  паломничество  один  за  другим.  Нет,  нет,  не  подумайте,  вино  и  шашлык  из  карачаевского  барашка  здесь  нипричем.  Их  влекли  не  чудесный  климат,  поэтические  черные  ночи,  а  прозаическое  на  первый  взгляд  явление,  названное  Александром  Гумбольдтом    вертикальной  зональностью.
           «Кавказ  –  это  весь  мир  в  миниатюре,  -  восторгался  российский  географ  Эдуард  Петри.  –  Здесь  у  подножия  гор  природа  блистает  дикой  роскошью  и  полнотой  жизни.  Но,  постепенно  поднимаясь  вверх,  обнаруживаешь:  вечнозеленые  леса  редеют,  их  место  занимают  степи  и  кустарники,  за  ними  следуют  хвойные  деревья,  альпийские  луга  и,  наконец,  вечные  снега.  Так,  преодолев,  какие-нибудь  пять  километров,  путешественник  совершает    экскурсию  из  жарких  субтропиков  в  страну  льда».  
           О  подобной  смене  растительности  знали  давно.  Не  нужно  быть  специалистом,  чтобы  заметить  и  ее  преображение  на  равнине.  Все  объяснялось  просто:  «благотворное  светило»  неодинаково  обогревало  обитаемый  нами  шар,  да  и  влага  неравномерно  распределялась  по  его  поверхности.
         А  как  же  мир  минералов?  «Этот  закон  не  распространяется  на  них,  -  полагал  Гумбольдт,  и  ему  вторили  все  геологи.-  Среди  чуждых  растений  и  животных  Нового  Света    находятся  все  знакомые  горные  породы,  встречающиеся  в  Европе».  И  поскольку  многие  из  рудознатцев  приравнивали    почву  к  «благородной  ржавчине»  этих  самых  пород,  то  и  считали  ее  невосприимчивой  к  изменениям  тепла  и  влаги.
       Остается  только  удивляться,  как  ученый,  повидавший  и  черноземы  степей,  и  белесые  подзолы  тайги,  и  красноземы  субтропиков,  так  и  не  заметил  многоцветье  плодородного  слоя  в  горах  Южной  Америки.
           «Слепота»  поразила  и  ботаника  Рупрехта,  отрицавшего  связь  между  почвами  и  климатом.  Даже  Николай  Михайлович  Пржевальский,  в  самых  мельчайших  деталях  описавший  свои  путешествия  по  Средней  и  Центральной  Азии,  рельеф,  животных,  растительность,  забыл  упомянуть  о  почвенной  зональности  гор  и  равнин,  которые  ему  довелось  пересечь.
               Каким  же  острым  «зрением»    надо  обладать,  чтобы  заметить  подобную  «полосатость»  у  черноземов?  А  Докучаев  ее  заметил  еще  со  времен  первых  путешествий  на  юг  России.  С  тех  пор,  его  не  оставляла  мысль:    в  «четвертом  царстве  природы»  тепло  и  влага  играют    не  меньшую  роль,  нежели  в  царствах  животных  и  произрастаний.
       «Представьте  три  местности,  -  писал  он,  с  одинаковыми  грунтами  и  рельефом.  Но  ОДНА  из  них  находится  в  той  полосе  России,  где  недостает  осадков,  избыток  тепла  и  суховеи  в  течение  двух-трех  суток  высушивают  колодцы  и  опаляют  растительность.
             ДРУГАЯ,  пусть  залегает  там,  где  много  лесов  и  болот,  где  мало  тепла,  много  влаги,  зима  тянется  по  шесть-семь  месяцев.
             ТРЕТЬЯ,  расположена  между  двумя  помянутыми.  Разве,  можно  представить,  чтобы  в  столь  различных  условиях  образовались  одни  и  те  же  почвы?  Ведь  последние  есть  «зеркало»,  правдиво    отражение  векового  взаимодействия  между  водой,  воздухом,  землей  с  одной  стороны,  и  растительностью,  животным  миром  и  возрастом  -    с  другой».
         Первый  его  набросок  в  1879  году,  получился  не  очень  разнообразным.  И  состоял  всего-то  из  четырех  почв:  серых    лесных,  черноземов,  каштановых  и  красных  солончаков.
         Еще  ничего  не  было  известно  о  почвах  тундры,  тайги,  пустынь  и  тропиков.  Только,  спустя  пятнадцать  лет,  удалось  представить  совершенно  иную  картину.  «Мною  точно  установлено  пять  главных  зон,  -  объявил  Докучаев.  –  Бореальная  (самая  северная),  таежная,  черноземная,  аэральная  и  латеритная»...
         Есть  же  люди,  которым  никакие  высочайшие  вердикты,  ни  жизненные  обстоятельства  не  указ.  Только  что    отправили  в  отставку  в  Новой    Александрии,  два  месяца  как  получено  оскорбительное  письмо  из  Петербургского  университета,  якобы,    не  нуждавшегося  в  новой  кафедре.  И,  наконец,  приступы  болезни,  изнурявшей    его  в  течение  двух  лет.
         Воля,  оптимизм...  Безусловно.  Но  помогли    ли  они  в  слякотной  столице?  Здесь  же,  на  юге,  стоило  опубликовать  статью  с  ничем  не  примечательным  заголовком  «Горизонтальные  и  вертикальные  почвенные  зоны  Кавказа»  и...  Поздравления,  приглашения  выступить  в  Тифлисе,  в  Эривани,  в  Баку,  и  даже  в  маленьком  Батуме.  
       Вот  уж  где  отказ  не  возможен.  Его  просто  не  принимают.  Единственный  выход  -  ответить  встречным  приглашением.  Мол,  уважаемые  господа,  жду  вас  29  сентября    1898  года  в  зале  Закавказского  Сельскохозяйственного  общества  в  Тифлисе,  готов  ответить  на  все  вопросы.
       «Никогда  не  собиралась  здесь  столь  разношерстная  публика,  -  вспоминал  об  этом  вечере  один  из  учеников  Докучаева,  Альберт  Романович  Ферхмин.  -    Папахи,  черкески  перемешались  в  зале  с  парадными  мундирами  и  цивильными  фраками.  В  задних  рядах  теснились  чиновники  и  студенты.  У  самой  сцены,  вдруг,  невесть  откуда,  появился  торговец  сладостями.
       После  краткого  представления,  под  несмолкающие  аплодисменты  на  сцену  вышел  Василий  Васильевич.  Уже  несколько  месяцев  он  не  показывался  на  людях.  Но  как  неузнаваемо  переменился!    От  усталого  измотанного  неудачами  человека  не  осталось  и  следа.  Докучаев  сиял,  его  взгляд  обрел  былую  уверенность.  Истинно  былинный  богатырь,    вернувшийся  после  свершения  одного  из  своих  бессмертных  подвигов».  
       Ученый,  действительно,  чувствовал  себя  победителем.  Разве  всеобщий  интерес,  овации,  не  доказывали,  что  годы  лишений  в  экспедициях,  борьбы  с  равнодушием  к  судьбе  плодородного  слоя  прошли  не  напрасно.  Люди  заинтересовались  почвой.  Все,  что  связано  с  ней  волнует,  вызывает  споры...
       Он  уловил  общее  настроение,  а  потому  держал  весь  зал  в  напряжении.  Сравнив  с  первых  же  слов    почву  с  живым  организмом.
       «Ни  растения,  ни  животные  не  могут  жить  там,  где  им  заблагорассудится,-
начал  выступающий,  затем  театрально  взяв  паузу,  бросил  в  зал.  -  Значит  и  «диковинный  зверь»,  почва  может  обитать  только  в  строго    определенных  условиях.
       Возьмем  Крайний  Север.  Здесь  царство  Борея.  Оно  лежит  в  краю  вечных  снегов.  Земля  оттаивает  на  один  -  три  месяца.  И  то  на  глубину  одного-двух  футов.  Подобное  можно  наблюдать  и  близь  вершин  Эльбруса  и  Казбека.  Потому  земля  здесь  наполнена  грубыми  осколками  камней,  кислым  перегноем  и  обильна  железом.  Эти  зоны,  как  в  горах,  так  и  в  Заполярье  не  обжиты  человеком.  Но,  кто  знает,  может  быть  вскоре,  они  станут  ему  потребны.  И  тогда  их  придется  освободить  и  обогреть,  избавить  от  лишней  влаги».
             От  тундры  Докучаев  перешел  к  таежным  лесам,  болотам  и  «подзолам-белунам».  «Вообще-то  сия  почва  бедна,  и  земледельцу  требуется  больших  усилий  сохранить  и  преумножить  ее  силы,  -  продолжал  он.  –  Почвы  из  семейства  подзолов  преобладают  в  Северной  Германии.  Их  изучение  и  стало  основой  всей  прусской    агрономии.  К  стыду  своему,  мы  слепо  применяем    ее  в  России,  не  считаясь  ни  с  климатом,  ни  с  почвами.  Пытались  даже  с  помощью  «немецкого  чуда»  улучшать    наши  черноземы».
         Рассказ  о  третьей  полосе  наиболее  удачном  «творении  Зевса  и  Юпитера»,  степной  зоне,  занял  основную  часть  выступления.    «Наш  чернозем  –  царь  почв,  -  провозгласил  ученый.  -    Эта  почва  для  России  дороже  всякой  нефти,  угля,  золота  и  железных  руд.  В  ней  вековечное,  неистощимое  русское  богатство!»
         «Почему?  –  раздался  голос  из  зала.-  Почему,  вы,  господин  Докучаев,  настаиваете  на  исключительности  чернозема?  Ведь  есть  и  другие  почвы,  с  которых  снимают  не  меньшие,  а  порой  и  большие  урожаи,  были  бы  вода  и  солнце».
       «С  хорошим  урожаем  не  поспоришь,  -  согласился    докладчик.  –  Но  не  стоит  забывать:  хлеб  насущный  нужен  нам  не  только  сегодня,  но  и  завтра,  и  послезавтра.  Какую  иную  почву  можно  назвать  неистощимой,  ежели  не  нашего  «степного  богатыря»?  Немецкий  агрохимик  Кноп  признал  ее  лучшей  почвой  мира.
       Наш  чернозем  хранит  в  своих  «недрах»  неизмеримо  больше  пищи  для  растений,  в  четыре-пять  раз  мощнее  любой  другой  почвы.  Я  встретил  их  и  здесь,  на  северных  отрогах  Кавказа,  на  высоте  четырех  тысяч  футов.  И  любой  желающий  может  подняться  к  тамошним  земледельцам,  и  удостовериться  –  все  сказанное  о  них  -  чистейшая  правда».
           Об  аэральной  зоне,  где  все  земли  «обязаны  своим  рождением  физическому  действию  воздуха»,  остановились  кратко.  Да  и  кого  могли  заинтересовать  бесплодные  барханы,  далекие  китайские  желтоземы  и  каменистые  гаммады  Сахары.
       Зато  рассказ  о  красноземной  (латеритной)  зоне  взволновал  слушателей.  Оказалось,  земли  близ  Батума,  на  Зеленом  мысе  –  ближайшие  родственники  тропических  почв,  на  которых  растут  кокосовые  орехи,  ананасы,  какао,  кофе,    чай,  индиго  и,  вообще,  самые  ядовитые  и  самые  полезные  людям  растения.
         «Они  бедны  питательными  веществами,  напоминают  грубую,  кирпичную  глину,  иногда  красны,  как  кровь,  и  оплодотворены  экваториальным  солнцем  и  теплыми  дождями»,  -  произнес,  как-то  неуверенно,  Докучаев.
           Его  сомнения  оказались  вполне  обоснованы.  Позже  выяснилось.  Тропическая  пышность  и  разнообразие  меньше  всего  обязаны  почвам.  Хрупким  созданиям,  легко  размываемыми  дождями.  Солнце  и  обильная  влага  создали  здесь  особые  многоярусные  конструкции,  на  каждом  этаже  которых  растения  и  животные  находили  себе  пропитание,  порой,  не  соприкасаясь  с  землей.  Стоит  разрушить  такой  «дом»,  и  под  ним  обнажается  совершено  беззащитная,  бесплодная    масса…
         Какая  несправедливость  –  обвинять  поэтов  в  идеализме!  Припоминаете  образ  Бодлера:  «Природа  -    некий  храм…»?    Метафора  художника  оказалась  реальностью,  обрела  вполне  конкретный  смысл….
         Здесь  бы  и  завершить  рассказ  о  Докучаеве.
         Увы,  расставлять  точки  –  привилегия  жизни,  а  не  автора.  Кавказская  эпопея  нашла  свое  продолжение  в  Париже.  В  1899  году  здесь  открылась  всемирная  выставка.  Должно  же  было  уходящее  столетие  отчитаться  в  своих  достижениях  перед  грядущим.
       Североамериканские  штаты  демонстрировали  самые  последние  марки  автомобилей.  Немецкий  павильон  окружала  миниатюрная  железная  дорога,  работавшая  на  электричестве.  Англичане  выставляли    на  всеобщее  обозрение  колониальные  товары.
         Но  все  экспонаты  тускнели  в  тени  творения  инженера  Эйфеля.  Вот  уже  целое  десятилетие    над  столицей  Франции  царила  ажурная  трехсот  метровая  громада,  затмевая  другие  чудеса  света.
       И  лишь  один  павильон  мог  предложить  нечто  такое,  что  заставляло  людей  на  время  забыть  о  ней.    Павильон,  где  размещались  экспонаты  России.  Над  его  полотняным  шатром  возвышалась  интригующая  надпись.  «Спешите  увидеть,  на  чем  держится  Эйфелева  башня!»
       И  действительно,  тот,  кто  входил,  немедленно  узнавал:  Эйфелева  башня  стоит  ...  на  земле.  Полагаете  неумелый  рекламный  трюк?  Отнюдь.  Посетитель,  оказавшийся  в  шатре,  неожиданно  знакомился  с  коллекцией  российских  почв.  Горожанам  и  в  голову  не  могло  прийти,  что  глина  и  песок  могут  быть  таким  разнообразными.    Хотя,  сами  понимаете,  ящики  с  кусками  грунта  –  не  самое  захватывающее  зрелище,  и  вряд  ли  способны  надолго  приковать  к  себе  внимание  праздной  публики,  если  бы….  Если  бы,  не  огромная,  во  всю  стену  многоцветная  карта  плодородного  слоя  Северного  Полушария.
       Зрители,  жившие  бок  обок  с  Шенбергом,  Модильяни,  Сезаном,  Моне,  обладали  более  живым  воображение,  нежели  наши  современник,  измеряющий  величие  любого  творения  в  долларах  и  евро.
         Потому  и  восторг  французского  ученого,  Эмиля  Маржери,  забредшего  в  русский  шатер,  вполне  понятен.    «Я  близко  знаком  с  геологией,  -  воскликнул  он,  глядя  на  гигантскую  панораму,  -  и  знаю,  каких  трудов    стоит    подобное  творение.  Одному  человеку  такое  не  под  силу.  Но,  как  мне  объяснили,  единственный  ее  автор  и  исполнитель  Василий  Докучаев.  Он  титан!  Он  совершил  поступок,  сделавший    бы  честь  самому  Гераклу!»
       Удивление  Маджери  только  усилилось  бы,  знай  он,  что  «титану»  не  довелось  побывать  ни  в  Америке,  ни  в  Африке,  ни  в  Азии.  А  карта  плод  его  проницательного  ума,  дедукции  и  удивительного  «природного  зрения».
       Даже  в  двадцать  первом  веке,  когда,  благодаря  снимкам  из  космоса,  континенты  изучены  несравненно  лучше,  чем  сто  с  лишнем  лет  назад,  и  практически  на  каждого  представителя  «четвертого  царства»  заведено  подробнейшее  «досье»,  содержащее  все  их  приметы  и  свойства,  ЗАКОН  (ПРИНЦИП)  ЗОНАЛЬНОСТИ    ПОЧВ  Докучаева  остался  неизменным.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=513628
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 26.07.2014

О путешествиях…

И  вот,  ноябрь  рифмою  оброс.
Поземка  пронеслась  и  пылью  белой
Покрылись  парки,  льдом  весь  пруд  зарос.
Скользят  дорожки,  припорошенные  снегом.

Ну  что  ж,  пора  гусей  кормить,
И  уток  с  озера,  что  ждут  в  плену  ледовом
Им  в  теплые  края  лететь,  и  силы  сохранить
Необходимо  в  путешествии  не  новом.

Да,  путь  известен.  Много  лет  подряд
Они  снуют  меж  севером  и  югом.
Их  там  и  здесь  с  буханкой  хлеба  ждут.
Не  понимая  для  чего  лететь  им  снова.

Увы,  обычай  древний  есть  такой.
И  люди  часто  мечутся  без  смысла.
Им  объясниться  не  хватает  слов.
Что  ж  говорить  о  гоготаньях  птицы?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=513626
рубрика: Поезія,
дата поступления 26.07.2014

Как мудро жизнь проводит кошка!

«Как  мудро  жизнь  проводит  кошка!
Зрит  в  корень,  судит  осторожно.

Вот  человек,  сосед  по  дому
Шмыгнул  за  дверь.  Что  здесь  такого?

Больная  советь  мучит  видно?
Смотреть  на  кошку  стало  стыдно.

Ведь  мыши  уж  ушли  из  дома
Из-за  него,  из-за  скопидома.

Нет,  он  не  то,  чтобы  испорчен,
Но  жаден,  глуп,  слегка  порочен.

И  про  него  известно  много:
Жена  ушла,  нашла  другого.

Теперь  шальные  дамы  ходят.
Их  визг  и  крики  всех  изводят.

Но  мудрый  глаз  кошачий  видит
Он  злой,  животных  ненавидит.

Мораль  проста,  как  все  на  свете.
Такому  счастье  и  не  светит.

И  век  один  ему  -  обуза.
Не  вынести  такого  груза.

Семь  жизней  мудрецам  даются.
Глупцы  же  с  носом  остаются».

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=513480
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 25.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 11. СПОРЫ ВЕЛИКИХ, КУРЬЕЗЫ БЫТИЯ.

                                                                 ГЛАВА  11.

                                           СПОРЫ  ВЕЛИКИХ,  КУРЬЕЗЫ  БЫТИЯ.


«САМОЕ  ПРЕКРАСНОЕ  И  ГЛУБОКОЕ  ПЕРЕЖИВАНИЕ,
ВЫПАДАЮЩЕЕ  НА  ДОЛЮ  ЧЕЛОВЕКА,
-  ОЩУЩЕНИЕ  БЕСКОНЕЧНОСТИ,
ЛЕЖАЩЕЙ  В  ОСНОВЕ  ИСКУССТВА  И  НАУКИ.
ТОТ,  КТО  НЕ  ИСПЫТАЛ  ПОДОБНОГО  ЧУВСТВА,
КАЖЕТСЯ  МНЕ  ЕСЛИ  НЕ  МЕРТВЕЦОМ,
ТО,  ВО  ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ,  СЛЕПЫМ»,
-  Альберт  Эйнштейн.

 СПРОСИ  РАСТЕНИЕ.

Письмо  к  Боливару.  Эликсир  жизни.
Язык  растений.  Либих  возражает.
Меморандум  профессора  Вилля.
Сторож  вместо  академика.
Капризы  в  царстве  Флоры.

               В  НАУКЕ  скрыта  ТАЙНА.  И,  кто  желает  проникнуть  в  нее,  идет  на  риск,  пытаясь  истолковать  символы,  с  помощью  которых  окружающий  мир  общается  с  нами.  Так  продолжалось  от  века.  Но  прагматичное  девятнадцатое  столетие  посмеялось  над  «туманными»  теориями  и  подвергло  остракизму  все,  неподвластное  числу  и  мере.  Припоминает  заявление  Либиха:  «Что  не  покоится  на  основах  химии,  должно  быть  отвергнуто  разумом».
         Столь  же  недвусмысленно  высказывались  физики  и  математики.  Они  более  не  нуждались  в  «гипотезе  Бога»,  но  вместе  с  ней  отказывались  признавать  явления,  выходящие  за  рамки  открытых  ими  законов.  Потому-то  долго  не  находилось  человека,  осмелившегося  взглянуть  на  природу  иначе,  чем  через  стекло  колб  и  пробирок,  не  старавшегося  загнать  жизнь  в  «прокрустово  ложе»  формул.
         Кто  бы  посмел  в  тот  «век  истины  и  разума»  утверждать,  будто  понимает  язык  растений  и  постоянно  беседует  с  ними?  Лишь  шарлатан  или  храбрец.
           Выбор  между  подобными  эпитетами  выпал  на  долю  агрохимика  Жана  Батиста  Буссенго.  Правда,  в  1822  году,  получив  диплом  Высшей  горной  школы  городка  Сент-Этьен,  он  еще  и  не  подозревал  о  грозящей  ему  дилемме.  А  потому  сделал  неосмотрительный  шаг  к  будущим  неприятностям  и…  известности.  Отправился  в  Париж  за  советом  к  знаменитому  географу  Александру  Гумбольдту,  заранее  зная,  что  пошлость  чужда  великим.  И  пруссак  не  разочаровал  юношу.        
             «Поезжайте  в  Южную  Америку,-  порекомендовал  бывалый  путешественник,-  я  составлю  вам  протекцию,  напишу  письмо  Боливару».
             Наше  время  предало  забвению  популярность  человека,  чье  полное  имя  звучало  примерно  так  Simon  Jost  Antonio  de  la  Santisima  Trinidad  Bolivar  de  la  Concepcion  y  Ponte  Palacios  y  Blanco.  Молодые  же  французы  той  поры,  оскорбленные  реставрацией  Бурбонов,  боготворили  его.  Как  императорский  титул  носил  он  звание  «El  Libertador»  -  «Освободитель»,  присвоенное  народом,  восставшим  против  испанского  владычества.
             К  нему-то  и  направился  Жан  Батист.  Их  встреча  состоялась  в  палатке  главнокомандующего.  Кругом  грохотали  пушки,  трещали  ружейные  выстрелы,  а  Боливар  недоуменно  крутил  в  руках  письмо  Гумбольдта.
         «Ко  мне  уже  присылают  горных  инженеров!  –  смеясь,  вскликнул  он.  -  Значит,  скоро  конец  войне!  –  и  тут  же  серьезно  добавил.  –  Месье,  мне  легче  предложить  вам,  офицерский  чин,  нежели  работу  по  специальности».
           Кто  из  выпускников  французских  колледжей  мог  мечтать  о  большем?
           «Я  ваш!»  -  ответил  Буссенго!
           Годы  бивуачной  жизни  не  прошли  зря.  Природа  незнакомой,  совершенно  неизученной  страны  будоражила  воображение  ученого.  Он  поднимался  в  горы  на  высоту  пять  тысяч  метров,  наблюдал  изменение  температур  от  их  подножий  до  вершин.  Записывал,  делал  зарисовки,  как  менялась  растительность  на  склонах.  Именно  тогда,  у  него    возникла  крамольная  мысль:  травы  и  деревья  очень  чувствительные  организмы…  и  с  ними  не  трудно  вести  «беседы»  на  самые  различные  темы.  О  погоде,  климате,  почвах…
         Но,  пожалуй,  самое  сильное  впечатление  на  Жана  Батиста  произвели  залежи  чилийской  селитры.  (О  ней  уже  шел  разговор  в  главе  «Империи  крови».)  Горный  инженер  впервые  увидел  бесценное  месторождение,  явившееся  не  из  недр  земных,  а  созданное  многовековыми  напластованиями  гуано,  птичьего  помета.
         Этот  минерал  обладал  поразительным  свойствам.  Даже  небольшая  его  добавка  к  безжизненным  пескам,  превращала  их  в  плодородные  поля,  дарившие  людям  богатые  урожаи  кукурузы.
           Как  Буссенго  удалось  соорудить  у  себя  в  палатке  лабораторию,  до  сих  пор  остается  тайной.  Но  именно  там  он  определяет:  природное  удобрение  почти  целиком  состоит  из  нитратов  натрия!?    Выходит,  азот  возрождает  плодородие  земли!  
           Много  позже,  в  своем  имении  Бехельбронн,  Жан  Батист  проведет  сотни  опытов  с  зернами,  плодами,  листьями  и  корнями.  Он  не  отступит  от
общепринятой  манеры  того  времени.  Все    будет  определено  и  взвешенно  с  аптекарской  точностью.  Только  растения  испепелят  не  огнем,  а  кислотами  в  закрытых  сосудах,  чтобы  не  утратить  ни  минералов,  ни  паров,  ни  газов.
             «Вы,  говорите  числом  и  мерой,  господа?  –  как  бы  полемизировал  он  с  мизантропами  от  науки.  -  Ну,  тогда  добавьте  к  сим  понятиям  еще  и  аккуратность,  иначе,  чистоту  эксперимента».  И,  сводя  «дебет  с  кредитом»,  Буссенго  провозгласит:  «Наилучшее  снадобье  для  растений  то,  что  содержит  больше  азота!»
           Азот!  Многие  «светила»  того  времени  с  удивлением  узнают  о  пользе  этого  элемента.  Ведь  его  считали  исключительно  прерогативой  животного  организма,  а  не  царства  флоры.  Оттого-то  Либих  и  придавал  ему  столь  малое  значение.  Но  французский  агрохимик,  открывший  растительные  белки  считал  иначе.
           Растения  -  аппарат,  полагал  он,    где  все  элементы  восстанавливаются.  Углекислый  газ  в  углерод,  соли  аммиака  и  азотной  кислоты  в  азот.  Животные  тратят  и  избавляются  от  его  излишков,  а  травы  и  деревья  обходятся  с  ним  крайне  бережно  и  не  отдают  окружающей  среде.
         «Но  откуда  это  известно?  -  возражали  химики,  а  в  их  числе  и  Либих.  –  Все  анализы  доказывают:  растениям  нужны  минеральные  вещества.  Они  есть  в  золе,  азота  же  там  нет».
           «А  вы  спросили  растения?»  -  возражал  Буссенго.  И  получал  в  ответ  лишь  снисходительные  улыбки.  Действительно,  кому  могло  прийти  в  голову,  что  глаз  агронома  более  чувствительный  прибор,  нежели  инструменты  химика.      
             Французский  ученый  действительно  выглядел  «старомодным».  Его  лаборатория,  уставленная  сосудами  с  горохом,  овсом,  пшеницей,  дикими  травами,  скорее  напоминала  кабинет  алхимика-колдуна.  Здесь  он  научился  понимать  язык  растений  и  убедился:  знаменитый  Юстус  Либих  далеко  не  всегда  безупречен  в  своих  суждениях.  
           Первый  спор,  между  ними,  разгорелся  из-за  кремния.  Доказательства  немецкого  химика  уже  известны:  растение  нуждается  в  том,  что  содержится  в  их  золе.  В  результате,  его  чудо-порошок  представлял  собой  невообразимую,  с  точки  зрения  современной  науки  смесь.  Нашлось  в  нем  место  и  для  кремниевой  кислоты.  «Раз  этот  элемент  есть  в  злаках.  Значит,  он  им  необходим»,-  полагал  упрямый  Юстус.
         Ответ  Буссенго  оказался  на  удивление  прост.  В  два  горшочка,  заполненные  прокаленной  садовой  землей  без  крупинки  перегноя,  посадили  семена  подсолнуха.
           В  один  горшок  добавили  золу,  в  другой  золу,  смешанную  с  кремниевой  кислотой.  Наблюдения  велись  каждый  день.  До  созревания  плодов.  Когда  же  опыт  окончился,  никакой    разницы    между  взрослыми  растениями  отметить  не  удалось.  Вывод  напрашивался  сам  собой:  кремний  никак  не  влияет  на  рост  трав  и  деревьев.
           Но  Либих  не  унимался.  «Быть  может  кремневая  кислота  и  не  обязательна,  -  нехотя  соглашался  он,  -  а  так  ли  нужны  добавки  азота?».
         Пришлось  доказывать  и  это.  Все  происходило,  как  и  в  предыдущем  случае.  Те  же  цветочные  горшочки,  те  же  прокаленные  и  отмытые  добела  земли.  Правда,  на  этот  раз  в  один  из  них  вместе  с  семечками  добавили  селитру.  И  результаты  оказались  иными.
         Через  три  месяца  в  сосуде  с  удобрениями  росли  два  огромных  цветка  с  мясистыми  и  сочными  листьями.  А  рядом  над  бесплодной  почвой  возвышались  хилые,  тщедушные  растеньица.  Карлики  тоже  цвели.  Но  их  цветы  напоминали  маленькие  маргаритки.
         Подобная  картина  развеяла  все  сомнения.  Азот  необходим  растениям.  Они  получают  его  из  почвы.
       И  тут  опыты  в  Бехельбронне  неожиданно  спутали  все  карты.  «Элемент  жизни»,  содержавшийся  в  урожае,  на  много  превосходил  то,  что  внесли  в  землю  с  удобрениями.  Более  того,  в  самом  плодородном  слое    его  ничуть  не  убавилось,  а  местами  даже  стало  больше!  Выходило:  избыточный  азот  пришел  из  атмосферы.  Но  как?
           Опять  в  дело  пошли  цветочные  горшки,  бесплодная,  прокаленная  пемза,  семена.  Один  источник  азота  (почва)  устранен  полностью.  Дело  за  водой.  Ведь  даже  чистейшая  родниковая  влага  содержит  примеси.  Поэтому  и  вода  проходит  через  дистиллятор.  Оставался    воздух.  Главный  источник  этого  элемента.  И  тогда  ученый  принимает  решение  провести  опыт  в  замкнутой  атмосфере,  поместить  растения  под  стеклянный  колпак.  А  чтобы  отсутствие  кислорода  и  углекислоты  не  погубило  их,  газы  закачивались  из  баллонов.
         За  три  года  удалось  провести  шестнадцать  опытов  с  фасолью,  люпином,  кресс-салатом  и  овсом.  Все  подопытные  экземпляры  уродились  хилыми.    Нигде  в  них  не  удалось  найти  даже  микроскопической  прибавки  азота,  зато  везде  отмечалась  его  потеря.
           Но  противники  не  унимались.  «Саженцы  не  могли  нормально  развиваться,  -  возражали  они,  -  вы  их  загнали  под  душный  колпак.  Они  росли  в  слишком  спертом  воздухе».
             Пришлось  опровергать  и  эти  нелепые  утверждения.  Буссенго  повторил  опыт.  Только  теперь  он  примешал  к  пемзе  немного  селитры.    И  через  несколько  месяцев  под  «душными  колпаками»  выросли  прекрасные,  крепкие  растения.  Выходило,  азот  воздуха  растениям  не  нужен,  да  и  попадает  он  в  почву  совершенно  иными  путями.
         Тогда-то  Жана  Батиста  и  обвинили  в  фальсификации.  «Буссенго  смошенничал!  –  заявил  профессор  Жорж  Вилль.  –  Растения  прекрасно  усваивают  азот  из  воздуха!»
         Этот  ученый,  протеже  Наполеона    Третьего,  только  что  занял  кафедру  агрономии  и  химии,  оставленную  нашим  героем.  Император  французов,  как  известно  слыл  полной  противоположность  своего  сомнительного  родственника,  Наполеона  Первого.  И,  если  в  чем  и  превосходил  последнего,  то  лишь  мелочностью  интриг.  На    почве  коих  и  сошлись  царственная  особа  и  новый  заведующий.
         «Ваши  растения  не  усваивают  азот  воздуха,  -  со  злорадством  в  голосе  вещал  Вилль,  -  вследствие  ненормальных  условий  роста.  Мои  же  опыты  доказали  в  постоянно  обновляемой  атмосфере,  при  ежедневной  поливке  и  введение  углекислоты  происходит  обратное».
           Буссенго  проводит  опыт  за  опытом,  уже  по  «методу  профессора  Вилля».  И  опять  приходит  к  выводу:  азот  воздуха  не  нужен.  Но  у  оппонента  своя  правда,  свои  доказательства:  горшки  с  пышно  разросшимся  кресс-салатом.
             Парижская  академия  во  все  времена  не  отличалась  поспешностью  суждений.  А  потому  создается  специальная  комиссия.  Под  ее  наблюдением  Жорж  Вилль    взялся  повторить  опыты.  И  что  же?  Результаты  опять  превосходны.
             Вердикт  не  заставляет  себя  ждать.  «Эксперименты,  произведенные  поименованным  лицом,  согласны  с  выводами,  сделанными  им  из  предыдущих  работ».  Точка!
             Так  кто  же  тогда  Буссенго?  Мошенник,  неудачник?  Ничуть  не  бывало.  Как  выяснилось  позже,  наблюдатели  весьма  халатно  отнеслись  к  заданию  академии.  И  всю  работу,  следить  за  растениями  Вилля,  свалили  на  химика,  по  имени  Клоез.  Но  и  у  Клоеза  нашлись  дела,  вынудившие  надолго  покинуть  Париж.  Остался  его  помощник.
           В  один  прекрасный  день  исчез  и  этот.  Правда,  прежде  чем  оставить  лабораторию  он  проинструктировал  …  сторожа:  «Поливай  их  во  время,  делай  так-то  и  так-то,  за  мной  не  пропадет».
               И…  опыт  удался.  Лишь  много  лет  спустя,  болтливый  страж  Жюно  пожаловался  Буссенго.  Мол,  уже  никто  в  академии  не  просит  его  приглядеть  за  работой.  «А  вот,  когда  вы,  месье,  поспорили  с  Жоржем  Виллем,  мне    перепадало  по  пять  франков  в  день.  А  всего-то  дел,  полить  из  шланга  растения».
               Тут  опального    ученого  и  осенило.  Вряд  ли  Жюно    пользовался  дистиллированной  водой!  Скорее  всего,  он  брал  ее  из…  Ну,  конечно  же,  из  водопровода!  Грузный,  неповоротливый  Жан  Батист  с  невероятной  для  его  возраста  прытью  помчался  в  лабораторию.  В  тот  день  он  проверил  десятки  склянок  воды.  Прозрачной,  приятной  на  вкус,  но…  содержавшей  столько  аммиака,  что  один  полив  растений  надолго  обеспечивал  их  жизненно  важным  элементом.
         Правда,  с  некоторым  запозданием,  восторжествовала.  Стало  ясно:  азот  воздуха  недоступен  растениям,  а  вода  из  водопровода  -  опасна  для  здоровья.  Аммиак,  знаете  ли,  образуется  при  гниении  органических  веществ  в  отсутствии  кислорода.  И  для  современных  санитарно-эпидемиологических  станций  даже  ничтожные  концентрации  подобных  соединения  в  ней  –  повод  перекрыть  кран.
           Ну,  а  Буссенго  продолжал  заниматься  поисками  «мостика»,  через  который  азот  воздуха  попадает  в  почву.  «Быть  может,  в  плодородном  слое  существует  некий  механизм,  накопитель  азота,  -  размышлял  он,  -  или  существуют  растения,  вопреки  всем  законам  поглощающие  сей  элемент  прямо  из  атмосферы».  Тут-то  он  вспомнил  о  клевере.  Еще  древние  индийцы  знали  о  его  способности  помогать  другим  растениям  (если  не  успели  прочитать  об  этом,  то  вернитесь  к  главе  «Тень  Шамбалы»).
         И  французский  агрохимик  ставит  новый  опыт.  В  чистый  песок  высаживаются  четыре  растения:  клевер,  горох,  пшеница  и  овес.  Через  три  месяца  под  клевером  накапливается  42  миллиграмма  азота,  под  горохом  55  миллиграмм.  Пшеница  же  не  дала  ничего,  а  овес  «умудрился»  воспользоваться  даже  теми  крохами,  которые  не  удалось  вытравить  из  «почвы»  ни  кислотами,  ни  огнем.
         Значит,  все-таки  существуют  растения,  «поедающие»  азот  воздуха?!
Но  как  они  это  делают?  Четверть  века  Буссенго  пытался  получить  ответ.  Но  тайна  так  и  осталась  нераскрытой.  
         Примерно,  в  те  же  годы  на  одной  из  опытных  станций  Пруссии  немецкий  агрохимик  Гельригель  проводил  самые  незатейливые  эксперименты,  которые  знает  наука.  Его  интересовало,  сколько  надо  внести  в  почву  азота,  фосфора  и  калия,  чтобы  получить  хороший  урожай.
         Он  высаживал  семена  в  прокаленную  землю  и  песок.  Подмешивал  в  нее  то  те,  то  другие    соли,  увлажнял  почву  самыми  разнообразными  растворами  и  наблюдал.  Наблюдал  не  день,  ни  два,  а  более  тридцати  лет.  И  постоянно  замечал  одну  и  ту  же  картину.  Стоило  овсу  или  пшенице  не  додать  азотистых  солей,  они  становились  хилыми  и  чахлыми.  Когда  же  их  место  занимал  горох,  начиналось  что-то  невообразимое,  непредсказуемое.  Иногда,  получались  великолепные  урожаи,  а  чаще  хуже,  чем  у  овса.  Капризное  растение.  Но  и  Гельригел  оказался  упрям.  Он  забрасывает  опыты  со  злаками.  И  начинает  наблюдать  за  горохом,  фасолью  и  другими  бобовыми.
         Вскоре,  ученый  заметил:  бобовые  не  реагируют  на  селитру.  Случалось,  при  хорошей  дозе  азотных  удобрений  урожай  растения  просто  гибли,  а  бывало  и  наоборот.  Гельригель  перебирает  все  возможные  комбинации.  Тщетно.  Ни  одно  объяснение  не  подходило.  И  тут  …  «Эврика»!  МИКРОБЫ!


ОХОТА  ЗА  НЕВИДИМКАМИ.

Трофеи  Бертло.  Ловушка  для  азота.
Провинциалы  из  Гренобля.
Неловкость  Мюнца.  Испорченный  эксперимент.
Жаром  и  хлороформом.  «Диковинный  зверь».
Творец  чилийской  селитры.

           
           О  них  знали  давно.  Еще  в  17  веке  старый  ворчун  Левенгук    наблюдал  через  увеличительные  стекла,  как  живут  и  размножаются  в  дождевой  воде  забавные,  микроскопические  существа.  Но  никто  до  Пастера,  то  есть  до  середины  19  столетия,  не  принимал  «малюток»  всерьез.
           Никому  и  в  голову  не  приходило,  что  микробы  могут  убить  человека,  превратить  молоко  в  простоквашу,  а  виноградный  сок  в  вино.  Когда  же  об  этом  стало  известно,  на  них  развернулась  настоящая  охота.  Медики  искали  их  в  больницах,  частных  домах,  воде,  воздухе,  в  желудках  животных.
             Французский  же  химик  Пьер  Эжен  Бертло  нашел  бактерии  в  почве.  В  его    открытии  не  было  ничего  удивительного,  если  бы  не  способности,  которыми  обладали  организмы.  А  они  умели  извлекать  азот  из  воздуха.  Поселив  их  в  чистом  кварцевом  песке,  Бертло  обнаружил:  в  бесплодном  грунте  появились  соли  азота.
             «Очевидно,  коллега  открыл  те  самые  микробы,  что  помогают    гороху  и  другим  бобовым  заимствовать  этот  элемент  из  атмосферы»,  -  решил  Гельригель.  Предположение  нуждалось  в  проверке.  И  немецкий  агрохимик  ставит  новые  опыты.  Уже  в  который  раз  горшки  наполняются  песком  и    «заражаются»  землей  с  гороховых  грядок.
           В  почву  высевают  семена  пшеницы,  овса,  гороха.  Прошел  месяц,  другой.  Догадка  подтверждена.  Пшеница  и  овес  уродились  худосочными,  а  горох  чувствовал  себя  прекрасно.  Выходило,  бобовые  обладают  каким-то  особым  механизмом,  усиливающим  действие  микробов  во  много  раз.  А  у  пшеницы  и  других  злаков  ничего  подобного  нет.
           И  тут  на  глаза  ученому  попадается  журнал  «Берлинский  ботанический  вестник».  Перелистывая  страницы,  Гельригель  неожиданно  находит  сообщение  русского  исследователя  Михаила  Семеновича  Воронина  о…  горохе.  «На  корнях  бобовых  растений  есть  желвачки,  -  писал  ботаник.  –  Они  содержат  в  себе  великое  множество  микробов».  И  все…
           Воронин  даже  не  попытался  объяснить:  зачем  эти  наросты,  растениям.    Почему  в  них  скапливается  такое  множество  микроорганизмов?
             Выводы  за  него  пришлось  делать  прусскому  агрохимику.  Оказалось  в  желвачках  скрыта  вся  сила  бобовых  культур.  Они  –  ловушки,  в  которые  попадает  азот  воздуха.  Но,  что  происходит  дальше,  выяснить  ему  так  и  не  удалось.
             Со  времен  Лавуазье  многие  понимали:  селитра  –  главная  азотистая  пища  растений.  Буссенго  раскрыл  ее  состав.  Показал:  она  рождается  при  окислении  органических  веществ  и  аммиака.  Тут-то  цепочка  и  обрывалась.  Дальше…  неведомое.  По  другую  сторону,  которого  призрачно  маячили  исследования  Гельригеля,  утверждавшего:  азот  воздуха  захватывается  бактериями.  Долгое  время  никому  не  удавалось  перекинуть  мостик  между  их  открытиями.  Создать  теорию  круговорота  азота  в  природе.
           Попадались  ученые,  полагавшие,  будто  дело  вовсе  не  в  микробах,  а  в  простых  химических  превращениях.  Мол,  аммиак,  попадая  в  почву  вместе  с  дождями  и  удобрениями,  соединяется  с  кислородом  и  разлагается  на  простые  соли.  И  приводили  в  подтверждение  своей  догадки  пример  «селитряного  инея»,  часто  появлявшегося  на  стенках  погребов  и  конюшен.  Хотя  Пастер  и  пытался  убедить  всех:  медленное  окисление  не  обходится  без  микроорганизмов.
         Увы,  логика  порой  не  способна  противостоять  слепой  вере.  А  потому  уверения  великого  микробиолога    не  принимались  в  серьез.  Лишь  пятнадцать  лет  спустя,  случайность  помогла  признать  могущество  царства  невидимок.
           В  1878  году  из  Гренобля  в  Париж  по  приглашению  члена  Парижской  академии  Пьера  Дегерена  прибыли  два  никому  неизвестных  химика  Шлезинг  и  Мюнц.
           «Не  возьметесь  ли,  господа,  -  обратился  он  к  ним,  -  избавить  наш  город  от  зловоний?  Найдите,  хотя  бы  способ  очистки  сточных  вод».
             Оба  ученых  неплохо  разбирались  в  геологии.  И  потому  решили:  самый  надежный  фильтр  для  стоков  –  земля.  Ведь  влага  родников  всегда  чиста  и  свежа.  Они  заказали  несколько  двухметровых  труб.  И  когда  те  доставили  в  лабораторию,  заполнили  их  почвой  с  полуострова  Женвилье,  где  располагались  столичные  поля  орошения.
             Почему  двухметровых,  и  зачем  такая  грязная  начинка?  Во-первых,  экспериментаторы  не  без  основания  считали:  на  такой  глубине  в  природе    вскрываются  незамутненные  водные  жилы.  Во-вторых,  -  для  очистки  они  выбрали  землю,  «привычную»  к  клоачным  стокам,  где,  по  их  расчетам,  должны  содержаться  все  ингредиенты  для  очистки  воды.
           Расчеты  оказались  верны.    Темная  и  густая  жидкость  медленно  просачивалась  сквозь  почвенную  толщу.  Все  твердые  частицы  осаждались  в  ней.  А  из  труб  вытекала  прозрачная  влага  без  цвета  и  запаха,  что  нельзя  было  сказать  о  той,  что  заливали  сверху.
           Цель  достигнута,  но  ученые  не  успокоились.  «Хорошо  ли  система  справляется  с  очисткой?»  -  задумались  Шлезинг  и  Мюнц.  Химические  анализы  стоков  показали:  в  них  полно  аммиачных  солей  –  результат  брожения  останков  растений  и  животных.  В  отфильтрованной  же  воде  они  исчезли,  зато  появлялась  азотная  кислота!  Нетрудно  сообразить,  пока  влага  просачивалась  сквозь  землю,  аммиак  окислялся.  Его  слагающие,  азот  и  водород,  присоединив  кислород,  создавали  два  самостоятельных  вещества  кислоту  и  чистую  воду.
             Ничего  нового.  И  возможно,  на  этом    все  опыты  и  закончились  бы.  Но  в  один  из  дней  Мюнц  проявил  неловкость.  Опрокинул  на  кучу  испытуемой  земли  склянку  с  хлороформом.  По  лаборатории  стал  разливаться  дурманящий,  сладковатый  запах.  Пришлось  открыть  окна  и  спасться  бегством.  Ведь  действие  этого  препарата  мало  чем  отличается  от  боевых  отравляющих  газов.
         Вернулся  он  лишь  на  второй  день.  И  первое,  что  увидел  –  совершенно  растерянного  Шлезинга.  Его  коллега  недоумевал.  Уже  который  раз  он  пропускал  очередную  порцию  нечистот  сквозь  почвенный  фильтр,  но  они  и  не  думали  избавляться  от  аммиака.  Не  требовалось  даже  химических  анализов,  чтобы  понять:  их  система  перестала  работать!  Стакан  наполнялся  слегка  посветлевшей  влагой  с  прежним,  отвратительным  запахом.
           Тут-то  Мюнца  и  осенило.  Хлороформ  усыпляет  крупных  животных  и  людей.  Микроорганизмы  же  он  просто  убивает.  Значит,  влагу  от  аммиака  очищали  микробы.  Они  же  и  превращали  его  в  азотную  кислоту.
           Но,  может  быть,  хлороформ  не  усыпил  бактерии?  А  произвел  какую-нибудь  реакцию  в  почве?  Так  или  иначе,    ученые  решаю  проверить  свое  открытие,  избавившись  от  микробов  другим  способом.  Они  прокаливают  почву  до  ста  двадцати  градусов.  И  опять  их  фильтр  перестает  работать.  Безжизненная  земля  практически  не  очищает  стоки.  Но  стоит  смешать  ее  с  сырой  почвой,  и,  некоторое  время  спустя,  она  обретает  былую  способность.
           Все  так.  Только  ни  один  микробиолог  никогда  не  поверит  в  существование  того  или  иного  микроорганизма,  пока  не  разглядит  его  под  микроскопом.  Шлезингу  и  Мюнцу  такое  оказалось  не  по  силам.  Да,  и  не  им  одним.  Многие  ученые  с  мировым  именем  признали  нитрозный  микроб  …  неуловимым.  Провал,  следовал  за  провалом.
           Но,  пожалуй,  больше  всего  натерпелся  от  него  русский  микробиолог  Сергей  Николаевич  Виноградарский.  Пришлось  поставить  сотни  опытов.  Испытать  столько  же  неудач.  И  лишь  годы  спустя,  наконец,  обхитрить    существо,  долго  дурачившее  Бертло,  приводившее  в  отчаяние  Буссенго,  не  клюнувшее  на  изысканные  приманки  самого  Пастера.  Как  и  предполагал  Виноградский,  «жирные  бульоны»,  полные  органических  остатков,  не  возбуждают  аппетит    нитромонады  (так  он  назвал  свой  трофей).  А  вот  соли  калия  и  магния,  да  еще  аммиак  способны  привлечь  ее  внимание.
         Наконец-то,  удалось  получить  раствор,  в  котором,  похоже,  находился  «диковинный  зверь».  «Оставалось,  -  писал  он  в  своем  дневнике,  -  выманить  его  из  логова.  Десятки  раз  приступал  я  к  анализам  растворов,  но  нитромонада  как  будто  насмехалась  надо  мною.  Два  раза  на  минуту  или  две  в  растворах  появлялось  легкое  помутнение,  что  свидетельствовало  о    ее  присутствии.  Но  стоило    добавить  еще  одну  дозу  соли  аммиака,  и  «легкое  облачко»  тут  же  таяло  на  глазах».            
               Виноградарский  решил  более  не  испытывать  судьбу.  И,  против  всех  правил,  стал  наносить  на  предметное  стекло  микроскопа  едва  помутневший  раствор.  Тут  же  выяснилось.  В  минеральном  «бульоне»  появились  бесчисленные  орды  овальных,  похожих  на  веретено  существ.
             «Они  резвились  с  четверть  часа,  пока  муть  затягивала,  словно  туманной  пеленой,  жидкость  в  стакане,  -  вспоминал  ученый.  –  Но  их  подвижность    скоро  пошла  на  убыль.  Микроскопические  существа    утихомирились  и  стали  опускаться  на  дно,  где  лежал  слой  углекислой  магнезии».
         Странно!  Живые,  а  потребляют  углерод  из  минеральных  веществ.  В  ту  пору  все  выглядело  неправдоподобным.  Выходило,  теория  минерального  питания,  открытая  Либихом,  верна  не  только  для  растений.  
         Впрочем,  в  мире  микроорганизмов  все  происходит  гораздо  сложнее.  Грибки,  простейшие,  бактерии  живут  за  счет  растений,  животных  и  человека.  Паразитируют,  иногда  убивают,  но  никогда  не  успокоятся  пока  не  съедят  своих  «кормильцев»  без  остатка.
         Нитромонада  же  оказалась  отщепенкой.  Она  получала  свой  углерод  из  угольной  кислоты  крайне  «хитроумным»  способом.  Обычно,  этот  элемент  может  быть  отобран  с  помощью  внешней  энергии,  например,  солнечных  лучей.  Но  в  лаборатории,  а  тем  более  в  почве  их  мало.  Требовался  дополнительный  источник.  И  им  стал  водород,  входящий  в  состав  аммиака.  Нитромонада  набрасывалась  на  этот  элемент,  «поджигала»  его.  В  результате  выделялось  тепло,  расщеплявшее  углекислоту,  и  микроб  получал  необходимое  пропитание.
         Так  удалось  открыть  одно  из  недостающих  звеньев  в  круговороте  азота,  а  вместе  с  ним  и  механизм  превращения  минерального  вещества  в  органическое.  Но  Виноградарский  решил  поближе  познакомиться  со  столь  «изобретательными»  бактериями.  И  вскоре  убедился:  рождение  нитратов,  солей  азотной  кислоты  в  почве  протекает  не  в  одну,  как  думали  раньше,  а  в  две  стадии.  Первая  связана  с  уже  знакомой  нитромонадой.  Но  она  слишком  слаба  для  полного  разложения  аммиака  и    потому  делает  только  часть  работы.  В  результате  образовывалась  не  азотная,  а  лишь  азотистая  кислота.  Разница  между  ними  понятна  и  школьнику.  У  последней  на  один  атом  кислорода  меньше.  А,  значит,  и  возможности  невелики.  Вот  тогда-то  и  выступает  на  сцену  азотобактер.  Он  добавляет  «полуфабрикату»  не  достающий  атом  кислорода,  и  в  плодородном  слое  рождается  полноценная  азотная  кислота,  растворяющая  соединения  кальция,  магния  и  других  элементов.  Так  появляются  нитратные  или  азотные  соли,  столь  любимые  растениями.
       Последний  штрих  в  теорию  круговорота  азота  внес  ученик  Виноградарского  Василий  Омелянский,  выследив  бактерию  разрушающую  белки  и  поставляющую  аммиак  нитромонадам.  Цепь  замкнулась.  Тайны    накопления  азота  в  почве  более  не  существовало.
           

БЛАГОРОДНАЯ  РЖАВЧИНА.

Почва  во  весь  рост.
Словесный  портрет  чернозема.
Постулаты  Фаллу.  Противная  позиция.
Следы  былых  биосфер.
Король  дипломатов  и  император  французов.
Кому  владеть  почвой?  «Открытие»  Мурчисона.
Почему  он  такой?  Вопрос  ботанический.

       Открытия  химиков  и  микробиологов  казалось  не  оставляли  надежды  прославиться  представителям  других  наук.  Триумфаторы  беззастенчиво  вторгались  в  святая  святых  медицины  и  агрономии.  И  каждое  посягательство  на  их  вотчины  приводило  к  ниспровержению  старых  истин,  к  обновлению  науки.
         Плодородный  слой  не  избег  общей  участи.  В  тоже  время  он  раскрыл  далеко  не  все  тайны.  Да  и  могли  ли  «кудесники  лабораторного  стола»  претендовать  на  безраздельное  владение  почвой,  видя  в  ней  лишь  порошок,  растертый  в  ступке  и  просеянный  сквозь  сито,  ставя  знак  равенства,  между  пахотным  слоем  и  «четвертым  царством»  природы?
         Ни  Либих,  ни  Буссенго,  ни  Виноградарский  даже  не  подозревали,  что  имели  дело  лишь  с  его  верхушкой,  «головой».  Они  работали  в  мягком  и  влажном  климате  Центральной  и  Западной  Европы.  Случись  им  попасть  в  сухие  степи,  то  заметили  бы,  какие  «фокусы»  выкидывают  нижние  горизонты,  которые  не  принималась  химиками  и  биологами  в  расчет.  Вода,  пропущенная  сквозь  природный  фильтр,  стала  бы  соленной.  «Магнитная  сила»  в  подвалах  биосферы  притягивала  бы  только  натрий.  Малая  толика  влаги,  извлеченная  из  них  солнечными  лучами,    поражала  бы  пахотный  горизонт  бесплодием.
         Иначе  смотрели  на  почву  геологи.  Их  интересовали  все  «слои  земные»,  породы  и  минералы.  Правда,  поначалу,  они  мало  интересовались  самым  верхним  из  них.  Но  вскоре  догадались:  секрет  происхождения  «руд  и  каменьев»  не  всегда  скрыт  в  недрах.  Иногда  «на  наших  глазах  проистекает  сие  великое  таинство,  медленно  и  незримо  оно  превращает  скалы  в  песок,  песок  в  глину,  глину  в  почву».  Так  писал  русский  исследователь  Василий  Михайлович  Севергин.
         Среди  коллег  он  слыл  домоседом  и  занудой.  Ну,  какой  землевед  той  поры  не  побывал  в  Сибири,  на  Урале,  в  Средней  Азии  и  на  Кавказе?  Василий  Михайлович  же  кочевал  между  Чудским  озером  и  Дерптом  (ныне  Тарту),  делая  скучные  пометки  в  своем  дневнике:  «почва  темно-серая,  при  осязании  грубая,  под  воздействием  кислоты  не  вскипает,  перемешена  с    мелкими  зернышками  бело-серого  кварца».  Какого  романтика  вдохновят  подобные  записи?
           Севергин  не  подозревал  об  обмене  элементами  между  растениями  и  плодородным  слоем,  не  имел  не  малейшего  представления  о  деятельности  микроорганизмов.  До  их  открытий  еще  оставались  десятки  лет.  Но  разглядел  новое  «царство  естества»  таким,  как  его  описывал  Ломоносов  в
«Слоях  земных»,  и  первым  начал  собирать  коллекцию  почв.  Ведь  они  заслуживали  внимания  не  меньше,  а,  пожалуй,  и  больше  многих  других  даров  природы.
           Русский  геолог  преследовал  вполне  практическую  цель.  «Привести  знания  о  земле  в  такой  порядок,  дабы  единым  взглядом  обозреть  все  доселе  в  Российской  империи  открытое».  Трудность  состояла  в  том,  что  добиться  такого  порядка  оказалось  совсем  нелегко.  Названий  не  счесть.  В  западных  губерниях  почвы  величали  и  по  белоруски,  и  по  польски,  и  по  немецки,  и  по  латыни.
         Ох,  уж  эта  латынь.    «Ученые  немцы»,  засевшие  в  Дерптском  университете,  почитали  святыней  язык  древних  римлян.  Но  сведения,  полученные  от  крестьян  при  опросе  и  чиновников  при  составлении  «ревизской  сказки»  совсем  не  вязались  с  заумными  «solum,  solus».  Приходилось  прибегать  к  натяжкам.  А  Севергин,  ставивший  точность  превыше  всех  добродетелей,  терпеть  их  не  мог.  Поэтому    у  него  чернозем  уже  не  един  в  трех  лицах,  как  у  Ломоносова.  А  лишь  богатая  перегноем  почва.  «Сложная  земля,  -признает  он,  делая  очередную  запись,-  вся  переплетена  корнями,  вся  из  тлена  рожденная  и  сама  есть  тление.  Да,  и  не  так  ужо  она  черна.  В  сухом  виде  буровата,  вид  имеет  тусклый,  руки  марает».
           Словесный  портрет  не  очень-то  удается  ученому.  Не  существовало  еще  в  русском  языке  ни  четких  формулировок,  ни  цветной  палитры,  с  помощью  которой  сегодня  создаются  яркие  описания  плодородного  слоя.  И  Василий  Михайлович  возлагает  надежды  на  эксперимент.  Испытывает  чернозем  огнем.  Высушенная  почва  «медленно  тлеет,  при  опускании  в  воду  бухнет,  при  перегонке  дает  воду,  масленый,  вонючий  спирт  и  толику  красноватого  масла».  Те  же  продукты  получаются  и  перегонке  растений.  Значит,  «сия  земля  соединяет  минеральное  царство  с  царством  произрастаний».  Знакомый  вывод,  увы,  не  каждый  геолог  в  начале  девятнадцатого  столетия  соглашался  с  ним.
           «Живой  классик»  Ф.Фаллу  утверждал  совершенно  обратное:  «Почва  не  имеет  ничего  общего  с  растениями,  ни  с  любыми  другими  органическими  веществами.  Она  может  быть  сравнима  лишь  с  неорганическими  минералами».  
           Тогда  же  отчего  плодородный  слой  так  неоднороден?  То  он  тонок,  то  лежит  на  поверхности  толстым  слоем,  то  «жирен»  от  перегноя,  то  сер,  то  сух  и  безжизнен.  Фаллу  молчал.  Он  не  знал  ответа.  И  лишь  бубнил  старую,  как  мир  «истину»:  «Почва  –  лоно,  в  коем  развиваются  нежные  растения.  Вся  жизнь  ее  обязана  пустотам  и  физическому  состоянию.  Почва  –  легкий  налет  пыли  на  поверхности  планеты,  «ржавчина»,  самая  благородная  ржавчина,  которая  может  образоваться  в  природе».
       А  как  же  открытия  Либиха,  Буссенго,  Виноградарского?  Геология,  увы,  мало  интересовалась  сельским  хозяйством.  Ее  не  касались  ожесточенные  споры  между  агрономами  и  химиками,  химиками  и  микробиологами.  У  геологов  хватало  своих  забот.  Молодая  наука  о  строении  нашей  планеты  искала  свое  «место  под  солнцем».  Потому-то    и  заявляла  свои  «исключительные  права»  то  на  недра,    то  на  почвы.  Глубины  земные  у  нее  по  праву  старших  оспаривали  горняки.  На  верхние  горизонты  претендентов  нашлось  еще  больше.  И  среди  прочих,  биологи.  Ее  представители  заняли  во  всем  противную  геогнозии  позицию.  Почва  у  них  была  «живой»,  «вопросом  ботаническим».  Хотя  встречались  и  оппортунисты.
         Профессор  Фердинанд  Зенфт  из  Иеннского  университета  решил  проверить  «постулат»  Фаллу  о  «благородной  ржавчине».    «Ведь  ни  пыль,  ни  ржавчина  не  появляются  сами  по  себе»,  -  справедливо  рассудил  он.  К  тому  же  ученый  справедливо  подозревал:  на  Земле    ничто  не  происходит  без  влияния  живых  организмов.  Здесь  он  был  солидарен  с  Пастером.  Но,  чтобы  подозрения  превратились  в  уверенность,  нужны  наблюдения!  И  Зенфт  начинает  пристально  следить  за  изменения  на  склоне  Хесельбергской  горы  близ  Эйзенаха.
       Лет  за  пять  то  этого  громадный  оползень  обнажил  ее  западный  и  южный  склоны.  Дожди  смыли  с  них  последние  частички  почвы.  Перед  ученым  предстал  «лунный    ландшафт»,  голые  камни.  Кругом  ни  травинки,  ни  лишайника,  ни  деревца.
         В  течение  60  лет(!)  зимой  и  летом,  весной  и  осенью  приходил  он  сюда.  Брал  образцы,  вел  записи,  делал  зарисовки.  И  в  1888  году  опубликовал  свои  впечатления.  «Часть  склона,  состоявшая  из  пустынного  камня,  -  говорилось  в  них,  -  покрылась  на  моих  глазах  лесом  и  кустарником.  Отнимая  у  камней,  а  затем  у  рыхлых  наносов  известные  вещества,  каждое  из  поколений  настолько  изменило  свое  место  обитания,  что  уже  само  не  находило  в  нем  всего  необходимого.  Таким  образом,  каждое  растительное  поселение  само  себе  вырывало  могилу  и  подготавливало  удобное  местопребывание    другим».
           На  первый  взгляд  не  очень  оригинальное  заключение.    «Подумать  только,  -  вероятно,  иронизировали  его  современники,  -  целых  шестьдесят  лет  лазать  на  гору,  чтобы  признать  то,  что  и  без  того  ясно».
           Прошло  еще  тридцать  лет  и  выяснилось:  простота  выводов  Зенфта  только  кажущаяся.  Все  сказанное  им,  многим  геологам  той  поры  представлялось  совершенно  невероятным.  Особенно  утверждение,  будто  каждый  пласт  земной  коры  некогда  служил  обиталищем  растений  и  организмов,  а  стало  быть,  и  создан  при  непосредственном  их  участии.  Что  ж  тогда  говорить  о  почве?
           А  он  ней  говорили  и  спорили  не  только  ученые.  В  начале  19  века  сведениями  о  плодородии  земель  пестрели  сводки  гражданских  и  военных  ведомств.  В  1807  году  перед  самым  заключением  Тильзитского  мира  Талейран  с  бухгалтерской  точностью  рассчитавший,  что  должно  отойти  Франции,  а  что  остаться  за  Россией,  страстно  убеждал  Наполеона  Бонапарта  включить  в  главные  условия  договора  вывод  русских  войск  из  Придунайских  княжеств.  «Их  земли  превосходны»,-  пояснял  мотивы  требования  «король»  дипломатов  императору  французов.
         Александру  Первому  пришлось  долго  сопротивляться,  маневрировать,  обещать  и  не  выполнять  подписанные  с  победителем  соглашения.  И  не  в  последнюю  очередь  «из-за  каких-то  черноземов»,  в  коих  и  его  министры  знали  толк.
         Как  видите  в  политике  вопрос  о  владении  той  или  иной  почвой  решался  довольно  просто.  Другое  дело  наука.  В  середине  позапрошлого  столетия  плодородный  слой  стал  той  «ничейной  территорией»,  за  владение  которой  боролись  химики  и  агрономы,  геологи  и  ботаники.  Сражение  Либиха  с  «меглинцами»  и  виталистами  -  лишь  частный  эпизод  в  войне,  получивший  название  «дискуссия  о  черноземе».  Та  наука,  которая  дала  бы  правильный  ответ,  и  стала  его  полноправной  хозяйкой.
           Конфликт  то  затухал,  то  вспыхивал  с  новой  силой.  Сначала  всех,  вроде  бы,  устраивало  мнение:  «Чернозем  –  продукт  ежегодно  умирающей  и  возобновляющейся  растительности».  И,  вдруг,  у  него  появился  противник.  Знаменитый  английский  геолог    Ричард  Мурчисон.  Обнаружив  на  севере  России  черные  сланцевые  глины,  с  удивительным  для  британца  пылом,  он  стал  доказывать,  будто  «сия  почва  принесена  талыми  водными  потоками  ледника».
             Разоблачение  наступило  незамедлительно.  Выяснилось  «чернота»  глин  севера  совершенного  иного  свойства.  Причиной  тому  –  угольная  пыль.  Так  неужели  дело  в  сгнивших  растениях?  Нет,  с  этим  ни  один  геолог,  веривший,  будто  история  Земли  –  цепь  нескончаемых  катастроф,  согласиться  не  мог.
               Стали  искать  компромисс.  «Чернозем  –  морской  ил,  оставшийся  при  отступлении  Черного  и  Каспийского  морей»,-  полагали  одни.
             Другие,  ссылаясь  на  Геродота,  называли  царь-почву  порождением  «мхов  и  тундры».  Эллин,  оказывает,  утверждал,  будто  Скифия  в  его  время  представляла  страну  непроходимых  болот.
               Третьи  осторожно  отстаивали  …  «потоп»,  как  первопричину  рождения  почвы.  Ну,  ни  сланцы  принес.  Торф.  Какая  разница?  
                 Доспорились  до  того,  что  геологов  вообще  стали  поднимать  на  смех  с  их  фантастическими  гипотезами.  Ботаникам  тоже  не  очень-то  везло.  Их  плодородный  слой  оказался  лишь  частью  «царства  произрастаний».  Химики  и  агроному  видели  в  почве  своего  раба,  которого  следовало  лучше  кормить,  дабы  его  силы  не  иссякли.
               Споры  не  утихали.  И,  вдруг,  в  них  включились  зоологи!!!
           

ЧЕРВЬ  СОЗИДАЮЩИЙ.

Причуды  великих.
Таинственное  исчезновение  мергеля.
Пытки  холодом,  жарой  и…  музыкой.
Архитекторы  почвы.
Кварцевый  песок  и  прочие  фокусы.
Ночь  на  римской  вилле.
     
           Казалось  бы,  зачем  специалистам,  изучающим  жизнь  слонов,  носорогов,  тигров  и  львов,  почва?  Понятно,  этим  она  не  нужна.  Однако  далеко  не  все  увлекались  гигантами.  Были  и  такие,  кто  предпочитает  изучать  быт  и  поведение    миниатюрных  созданий,  например,  червей.  Эти  понимали:  плодородный  слой  –  дом,  убежище  для  многих  мелких  тварей.
             Главное  же  в  этом  курьезе  то,  что  их  поддержал  создатель  теории  эволюции  Чарльз  Дарвин.  Он  справедливо  рассудил,  каждый  хозяин  создает  себе  жилище  по  собственному  вкусу.  И  чем  больше  таких  строителей,  тем  грандиознее  получается  сооружение.
           Подобное  заключение  и  заставило  его  выступить  в  1837  году  в  Лондонском  геологическом  обществе  с  докладом  «Об  образовании  почвенного  слоя  деятельностью  дождевых  червей».  Дарвин  прямо  заявил:  «Название  почвы  «растительным  слоем»  неподходяще,  вернее  было  бы  заменить  ее  «слоем  животным»».      
           Многие  собравшиеся  в  зале  геологи  также  не  одобряли  претензии  ботаников,  ибо  считали  почву  «слоем  минеральным».  Впрочем,  докладчик  слыл  известным  натуралистом.    А,  выдающимся  личностям,  особенно,  если  они  англичане,  свойственны  причуды.  Сообщение  приняли  к  сведению.  Продолжать  старый  спор  и  перечить  гостю  сочли  неуместным.  И  после  вялого  обсуждения  перешли  к  другой  теме.
           Даже  много  лет  спустя,  об  этом  заявлении    вспоминали,  как  о  забавном  случае.  И  лишь  француз  д’Арчиак  в  своей  «Истории  геологии»,  решив  посочувствовать  Дарвину,  заметил:  «Сия  теория  имеет  отношение  лишь  низким  и  сырым  долинам».    Но,  по  общему  мнению,  черви  были  не  в  состоянии  исполнить  подобную  работу.
         Одна  строчка  за  много  лет.  Современники  явно  не  оценили  наблюдательность  сэра  Чарльза,  его  способность  проникать  в  суть  явлений.  Еще  в  1836  году,  вернувшись  из  плавания  на  корабле  «Бигль»,  натуралист  был  озадачен  одним,  казалось  незначительным,  открытием.  Дождевые  черви  …  вездесущи.  Они  встречались  во  всех  частях  света,  на  самых  отдаленных  островах,  затерявшихся  в  океане.  И  в  сложенной  базальтами  Исландии,  и  в  жаркой  Вест  –  Индии,  и  в  Новой  Каледонии,  и  на  Таити,  и  даже  на  одиноком  острове  Кергелен.  Уже  само  присутствие  нежных  созданий  на  любом  осколке  суши  наталкивало  на  мысль  об  их  непременном  участии  в  создании  плодородного  слоя.
           Когда  Дарвин  выступал  в  Лондонском  геологическом  обществе,  у  него  явно  не  хватало  доказательств.  Ссылки  на  таинственное  исчезновение  мелких  кусочков  мергеля  и  шлаков  с  поверхности  лугов  Англии  и  их  нахождение  на  глубине  нескольких  дюймов  вызывали  недоумение  у  слушателей.  А  утверждение,  будто  губчатый  слой,  покрывающий  в  лесу  опавшие  листья,  не  что  иное,  как  извержения  червей,  выглядело  не  убедительно.
         Недоверие  лишь  раззадорило  натуралиста.  Если  Буссенго  предлагал  своим  оппонентам,  прежде,  чем  выносить  решения,  спросить  «мнение»  растений,  то  Дарвин  решает  провести  «собеседование»  с  …червями.
         Его  лаборатория  заполняется  цветочными  горшками  с  жирной  землей  и  чистым  кварцевым  песком.  В  маленьких  убежищах  помещаются  дождевики.  Наблюдения  ведутся  каждый  день.  Их  цель  разглядеть,  как  «жильцы»  благоустраивают  свои  квартиры,  а,  за  одно,  выявить  их…  интеллект.
         Прежде,  Дарвин  проверил  выносливость  и  поведение  своих  подопечных  в  экстремальных  ситуациях.  Он  помещал  их  в  сухую  комнату  с  задраенными  окнами  и  дверьми.  Оставлял  под  холодной  и  теплой  водой  на  несколько  часов,  дней,  недель.
           Несчастные  существа  гибли  от  недостатка  влаги,  тонули,  умирали  от  удушья.  Но  ученый  оставался  безжалостным.  Он  даже  придумал  новую  изощренную  «пытку»  музыкой.  Понятно,  черви  глухи.  Но  должны  же  они  реагировать  на  вибрации.  И  на  рояль  в  гостиной  ставится  один  из  горшков  с  испытуемыми.
         Бедные  животные  еще  ничего  не  подозревают.  И  потому  беспечно  выползают  на  поверхность.  Но  «экзекутор»  берет  ноту  «СИ»  в  басовом  ключе.  Черви  быстро  прячутся  в  норы.  «Через  некоторое  время  они  снова  показались  на  поверхности,  -  сообщают  записи,-  и,  когда  взята  нота  «СИ»  в  скрипичном  ключе,  поспешно  удаляются».
         Выяснив  «терпеливость»,  «чувствительность»  и  «музыкальные  дарования»  червей,  Дарвин  принимается  за  исследование  их…  умственных  способностей.
         «Горшки,  наполненные  землей,  покрыли  листьями,  -  рассказывал  он.  –  Таким  образом,  чтобы  увидеть,  как  черви  увлекают  их  в  свои  закрома».
           Здесь  стоит  заметить,  некоторое  время  натуралист  выдерживал  подопытных  в  чистейшем  кварцевом  песке,  полагая,  что  голод  обострит  их  интеллект...
         Но  вернемся  к  нашим  горшкам.  «Обыкновенно  они  схватывали  край  листа  своим  ртом,  -  пишет  он.-  Совершенно  иначе  поступают  черви,  когда  им  нужно  захватить  широкие  предметы».  Изощренность  голодных  животных  приводит  в  восторг  ученого.  Оказывается,  они  прекрасно  различают  форму  предметов.  Знают  массу  приемов,  как  затащить  пищу  в  свои  норки.
             «Черви  поступают  так  же,  как  человек,  которому  необходимо  заткнуть  цилиндрическую  трубку,  -  с  удовлетворением  заключает  английский  натуралист,  -  они  хватают  предметы  за  заостренный  конец».
           Дарвину  приятно  осознавать:  его  гипотеза  получает  все  больше  и  больше  подтверждений.  Черви  не  только  вездесущи  и  многочисленны.  Они  разумны  и  изобретательны.  Кто  мог  подозревать  о  таких  способностях  у  жалких  презираемых  существ?
           Но  причем  здесь  плодородный  слой?  Дело  в  том,  что  великий  естествоиспытатель  произвел  червя  в  «архитекторы»  почвы.  «Разве  качество  и  внешний  вид  дома  не  зависят  от  их  созидателей?»  -  спрашивает  он.  И  тут  же  замечает:  «Параллель  с  человеком  –  отнюдь  не  преувеличение.  Червям  свойственна  индивидуальность  и  сообразительность.  Они  регулируют  температуру  почвы,  затаскивая  в  нее    бесконечно  большое  количество  листьев  и  прочих  остатков  растений,  чтобы  затыкать  ходы».  У  земледельцев  такой  прием  называется  мульчированием.
           Кроме  того,  листья,  втянутые  в  норки  разрываются  на  тысячи  микроскопических  кусочков.  Частично  они  перевариваются  и  смешиваются  с  землей.  Такая  смесь  и  составляет  черный  роскошный  перегной.  Подобного  искусства  в  переработке  растений  человек  не  достиг  и  ныне.  Мы  лишь  неумело  подражаем  червям,  «заквашивая»  компосты  и  внося  их  в  землю.  Их  доведением  до  необходимого  состояния  также  занимаются  подземные  жители».
           Дарвину  удалось  пронаблюдать  и  за  подобными  метаморфозами.  В  горшки  с  белым  кварцевым  песком,  покрытый  листьями,  он  впустил  чету  дождевиков.  Шесть  недель  спустя,  однообразный  слой  песка  в  один  сантиметр  превратился  в  перегной.  Расчеты  показали:  животные  способны  переработать  в  своих  желудках  десятки  тонн  земли.  Так  что  весь  поверхностный  слой  почв  Англии  съедается  и  извергается  ими  обратно  всего  за  несколько  лет.
             Представить  подобное  оказалось  не  по  силам  многим.  И  ученому  возражали.  Ведь  дождевики  -  нежные  создания  и,  навряд  ли,    способны  стереть  обломки  скал  в  порошок,  песок,  превратить  их  в  глины.  Но  упрямый  англичанин  стоял  на  своем.  «Почвенные  животные,  особенно  черви,  великая  сила,  -  утверждал  он.  –  Из  года  в  год  они  не  только  пропускают  сквозь  себя  почву,  но  и  создают  в  ней  бесчисленные  галереи».  
         А  дальше?  Дальше  их  строения  рушатся,  песчинки  трутся  друг  о  друга.  И  так  продолжается  миллионы  и  миллиарды  лет.  За  такой  срок  можно  перетереть  в  пыль  не  один,  а  не  исчислимое  количество  осколков  горных  пород.  И  лишь  земля,  выносимая  на  поверхность,  атакуется  солнечными  лучами,  водой  и  углекислотой.  Таким  образом,  желудки  червей,  в  которых  мелкие  камешки  играют  роль  жерновов,  есть  главная  сила  разрушения  на  планете!
       «Возможно,  вы  увлеклись  коллега,  -  возражали  ему.  –  Большие  камни,  плиты  не  по  силам  маленьким  животным».
         Но  Дарвин  уверен  в  богатырской  силе  малюток.  В  этом  он  убедился,  наблюдая  за  раскопками  древнеримской  виллы.  «Я  предположил,  -  рассказывал  он,  -  что  земля,  покрывавшая  ее,  нанесена  водой  и  ветром.  И  вот  рабочие  аккуратно  вымели  все  ее  остатки  и  не  оставили  ни  единой  песчинки.  На  ночь  античное  строение  прикрыли  брезентом.  Наутро  мы  обнаружили  горки  земли,  приподнятые  животными  из  семи  неизвестно  откуда  взявшихся  ходов.  На  третий  день  ходов  стало  двадцать  пять.  А  через  месяц  -  более  двух  сотен».
         Казалось,  хватит  говорить  о  силе  и  достоинствах  червей,  но  английский  натуралист  не  унимался.  По  его  наблюдениям  выходило:  дождевики  искусные  земледельцы.  Они  постоянно  проветривают  почву,  просеивают  ее,  готовят  плодородный  слой  для  самых  капризных  растений...
       Что  и  говорить,  опровергнуть  Дарвина  не  удается  даже  сегодня.  Будь  это  эволюционная  теория  или  «теория»  возникновения  почв  в  желудках  червей.  Похоже  он  выиграл  пари.  Но  наука  не  спор.  Вряд  ли  стоит  наделять  нежных  и  бесспорно  полезных  существ  исключительными  правами,  выдавать  им  «патент»  на  изобретение  плодородного  слоя.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=513477
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 25.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 10. ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЮСТУСА.

                                                         ГЛАВА  10.

                                                       ЕВАНГЕЛИЕ  ОТ  ЮСТУСА.

«СЛЕДОВАТЬ  ЗА  МЫСЛЯМИ  ВЕЛИКОГО  ЧЕЛОВЕКА
ЕСТЬ  САМАЯ  ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ    НАУКА»,
-  полагал  Александр  Сергеевич  Пушкин.
     

РАЗРУШИТЬ  ХРАМ  ЛЖИ.

Жизненная  сила.  Учение  вредит  практике.
Битва  при  Меглине.  Учитель  сказал.
Закон  Возврата.  Закон  Минимума.
Гордыня.

           Новый  смысл.  Иной  взгляд  на  мир.  Уже  не  первый  раз  сталкиваемся  мы  с  тем,  что  наши  предки  смотрели  на  жизнь  совершенно  иначе.  Не  только  неграмотные  пастухи  и  земледельцы.  Передовые  мыслители,  жившие  каких-нибудь  двести  лет  назад,  высказывали  порой  такое,  от  чего    у  современного  человека  случился  бы  легкий  сердечный  приступ.  
           Найдись  сегодня  чудак-биолог,  решивший  уверовать  в  теории  того  времени,  то  первым  делом  ему  бы  пришлось  забыть  все  об  органической  химии.  Перелицевать  на  старый  лад  агрономию.  Отречься  от  почвоведения,  физиологии  растений  и  прочих  наук,  изучающих  отношения  плодородного  слоя  с  царством  флоры.  Снова  броситься  в  объятия  ВИТАЛИЗМА.  Теории,  объясняющей  появление  на  земле  трав,  деревьев,  животных,  нас  с  вами  …  двумя  словами.  Все,  мол,  -  продукт  «ЖИЗНЕННОЙ  СИЛЫ».
       Эти  магические  слова  в  ту  пору  устраивали  всех.  И  сторонников  доживающей  свой  век  «теории  водного  питания  растений»,  и  приверженцев  «венценосного  учения  о  примате  органического  вещества  в  их  рационе»,  и  «еретиков»,  утверждавших,  будто  травы  и  деревья  поглощают  из  почвы  соли.  Устраивали  до  тех  пор,  пока  не  выяснилось:  человек,  колдующий  над  колбами  и  пробирками,  тоже  способен  производить  «живые»  и  органические  продукты.
           Первым,  кто  оспорил  права  ВИТАЛИЗМА,  стал  немецкий  химик  Фридрих  Велер.  Опыты  с  цианистой  кислотой,  убедили  его  в  возможности  изготовить  …  мочевину.  Без  посредства  почек  или  животного!  Открытие  ошеломляющее!  Ибо  лабораторный  опыт  подтвердил  то,  что  ПРИРОДА  или  СОЗДАТЕЛЬ,  как  кому  удобнее,  не  владеют  патентом  на  акт  ТВОРЕНИЯ.
           Если  раньше  мысль  о  превосходстве  человека  считали  чрезмерной  гордыней,  а  то  и  просто  смертным  грехом,  то  теперь  она  стала  очевидной.  И  новые  открытия  лишь  усиливали  его  уверенность  в  своих  способностях.  
           К  тому  же  стерлась  грань  между  живой  не  неживой  природой.  Ведь  органические  вещества  рождались  из  неорганических  субстанций.  А  это  означало:  природа  –  едина,  многообразна,  взаимосвязана.  Ее  законы  распространяются  на  царства  произрастаний,  животных,  минералов,  почв.  Только  так  она  и  может  существовать...  
         Полагаете,  ученый  мир  возликовал?  Тогда  вам  ничего  не  известно  о  зависти,  косности  и  прочих  людских  «добродетелях».  Кто  же,  так  просто,  покается  в  собственных  заблуждениях,  уступит  теплое,  насиженное  место  в  академии  или  университете?    Не  покаялись,  не  уступили.  О  чем  в  скорости,  пришлось  пожалеть.  Борьбу  с  ретроградами  возглавил  не  тихий,  застенчивый  Велер,  а  его  патрон,  профессор  Юстус  Либих,  по  прозвищу  «Неистовый»,  автор  возмутительной  книги  «Химия  в  приложении  к  земледелию».  Весьма  снисходительная  оценка  для  трактата,  величаемого  самим  сочинителем  не  иначе,  как  «агрономическое  Евангелие».
           Война  идей  продолжалась  четверть  века.  «И  когда  над  полем  битвы  начал  рассеиваться  дым,  -  пишет  американский  историк  Ферри  Мур,  -  выяснилось:  огонь  «повстанцев»  не  оставил  на  командных  постах  ни  одного  из  приверженцев  старых  и  отживших  взглядов».
       Досталось  всем,  особенно  агрономии.  Либих  попросту  отказал  ей  в  праве  на  существование.  «Отныне,  химия  и  только  химия,  -  провозгласили  он,  -  станет  опорой  сельского  хозяина».  Произвол?  Бесспорно.  Но  победителя  не  судят.  
         Правда,  пыл  победителя  охладили  сами  подопечные.  Сельские  хозяева  не  желали  знаться  с  университетскими  умниками.  Bauer,  немецкий  крестьянин,  свято  верил:  образование  вредит  практике.  И  не  удивительно.  Ведь  из  поколения  в  поколение  его  потчевали  самыми  невероятными  советами.  Обещали  «золотые  горы».  Лучше  бы  уж  пахать  помогли  или  за  скотиной  присмотрели.
           Пришлось  снизить  тон  и  проявить  терпение,  столь  несвойственное  Неистовому  Юстусу.  Грозный  профессор  преобразился  в  покладистого,  сладкоголосого  наставника.      
         «Теории,  -  увещевал  он  упрямых  фермеров,  -  не  столь  уж  плохи,  как  может  показаться  на  первый  взгляд.  Их  секрет  кроется  в  правильном  понимании  науки  и  применении  ее  выводов.  Такое  умение  не  приходит  само  собой.  Ему  надо  учиться,  точно  так  же,  как  владению  сложным  инструментом.
         Вы  же,  уважаемые,  не  имеете  ни  малейшего  представления  ни  о  химии,  ни  о  причинах  плодородия  земли.  Не  знаете,  из-за  чего  случаются  неурожаи.  Объясняете  свои  успехи  и  неудачи  лишь  обилием  или  недостатком  солнечных  дней,  росы,  дождя.  Ваши,  с  позволения  сказать,  воззрения  на  минеральные  вещества,  вроде  мергеля,  гипса,  извести,  просто  смешны.    Сие  -  не  патентованные  пилюли  для  улучшения  пищеварения  почвы.  Не  путайте  их  с  солью  или  пряностями,  коими  сдабриваете  свою  пищу,  дабы  пробудить  аппетит»...
         «Да,  так  ли  все  это  важно?  Заблуждениями  грешила  любая  эпоха,-  скажет  читатель.-  Мало  ли  других  забот  существовало  у  людей  в  девятнадцатом  столетии?  Войны,  революции!»
             Спору  нет,  но  недород,  случавшийся  в  1811  году  в  странах  Западной  Европы,  одна  из  причин  поражений  Наполеона  в  России.  Великая  Армия  так  и  не  получила  необходимого  фуража  и  продовольствия.  Военные  действия  начались  лишь  в  августе.  А  там,  глядишь,  и  генерал  «Зима»  подоспел.  И  скороспелая  империя  рассыпалась  в  прах.
         Голод  стал  частым  гостем  и  в  Германии.  А  земля  слыла  в  ту  пору  одним  из  важнейших  источников  дохода.  Эксплуатировали  ее  нещадно.  Конечно,  крестьяне  исправно  сдабривали  почву  навозом,  исстари  считавшимся  панацеей  от  бесплодия.  Высевали  кормовые  травы,  дабы  скотина  не  скупилась  производить  этот  чудодейственный  эликсир.  Все  напрасно,  поля  с  редкими  поникшими  колосьями  все  чаще  становились  неотъемлемой  частью  сельского  пейзажа.  Крупные  землевладельцы,  в  основном  князья-феодалы,    не  только  терпели  банкротства,  но  и  теряли  влияние.  
           Сельское  хозяйство  уступало  пальму  первенства  промышленности,  а  буржуазия  обретала  все  больший  и  больший  вес  в  политике.  Еще  недавно  слово  «помещик-юнкер»  означало  богатство,  преуспевание,  привольную  жизнь  среди  полей  и  лесов.  Нынче  же,  полуголодная,  плохо  одетая  братия  землевладельцев  осаждала  городские  аукционы,  отдавая  за  бесценок  свои  поместья,  пытаясь  поймать  «птицу  счастья»  в  игорных  заведениях  Висбадена,  Гессена,  Фюссена.
             А  теперь  решай  сами,  в  чем  причина  бед,  неспокойного  девятнадцатого  столетия.  Процветание  страны  не  возможно  без  зажиточного  крестьянства,  без  кормильцев  и  защитников.  Крестьяне  же  и  «юнкера»  Пруссии  –  не  просто  «люди  земли»,  но  и  резерв,  постоянно  пополнявший  редевшие  ряды  армии.  Да,  и  какая  промышленная  революция  без  дешевого  хлеба,  обильного  питания?  Альтернативой  же  изобилию  служили  голодные  бунты.  А,  чем  заканчиваются  народные  волнения,  в  Германии  знали  не  понаслышке.      
           Потому  Либих  и  искал  суперудобрения.  Пытался  превратить  сельское  хозяйство  в  некое  подобие  городской  мануфактуры.  Старые,  проверенные  рецепты  уже  не  работали.    А  в  «наивные  призывы»  использовать  навоз  не  верил  никто.  Полагая  его  средством,  откладывающим  расплату  по  закладным.  Применяй,  не  применяй,  а  земля,  рано  или  поздно,  предъявит  счет.
         Отсюда  и  высокомерие.  Презрение  ко  всему  «устаревшему».  «Все,  что  не  покоится  на  точных  основах  химии,  -  самоуверенно  заявлял  новоявленный  пророк,  -  должно  быть  отвергнуто  разумом».      
         Излишняя  категоричность  -  верный  путь  к  ошибкам  и  просчетам.  Впрочем,  о  заблуждениях  самого  Неистового  Юстуса  чуть  позже.  А,  пока  рассказ  о  времени  побед,  одержанных  над  «агрономическими  предрассудками».  Самая  известная  из  них  случилась  близ  Берлина,  в  сельском  местечке  под  названием  Меглин.  За  сто  лет  до  этого  события  сам  Альбрехт  Тэер  основал  здесь  одну  из  первых  в  Европе  сельскохозяйственных  академий.  Местное  хозяйство  слыло  образцом  для  всех  земледельцев  Германии.
             «Неудачным  образцом»,-  добавим  мы.  Ни  почва,  ни  климат,  ни  какие  условия  не  принимались  учеными  мужами  во  внимание.  Они  утверждали,  например,  будто  всякий  луг  дает  одинаковое  по  калорийности  сено.  И  с  ним,  как  с  эталоном,  сравнивалась  питательность  других  кормов.
           И  уж  совсем  невероятное  заявление.  Меглинцы  полагали:  известное  количество  сена  можно  заменить  соответствующим  количеством  …  поваренной  соли!!!
           Удобрения,  давшие  хороший  результат  на  этом  «поле  чудес»,  рекомендовалось  применять  везде.  По  той  же  причине  молотые  кости,  не  оказавшие  влияния  на  урожай,  подвергались  остракизму  по  всей  Германии.  И  зря,  они  прекрасный  поставщик  кальция  и  фосфора,  коими  бедны  почвы  Европы.  Короче,  в  выводы,  сделанные  в  Меглине,  верили,  как  в  средневековый  постулат    «Magister  dixit»  или  «Учитель  сказал»!
             Столь  невероятные  утверждения  могли  родиться  лишь  в  головах  людей,  отвергших  знания  ради  …практики.  В  тэеровской  Академии  работали  «чистые»  агрономы,  доверявшие  исключительно  своим  глазам.  Для  проверки  полученных  рецептов  не  применялись,  ни  химия,  ни  физиология  растений,  ни  какие  другие  науки.
                 Спорить  с  меглинскими  «светилами»  Либих  посчитал  ниже  своего  достоинства.  О  чем  говорить,  что  доказывать  несмышленым  младенцам,  не  владеющими  даже  азами  современных  знаний?  И  он  совершил  поступок,  всегда  почитавшийся  в  академических  кругах  верхом  бестактности.  Обратился  к  студентам,  изучавшим  премудрости  агрономии,  через  головы  их  учителей.
           «CREDO,  коим  затемняют  ваш  разум:  «надо  следовать  только  полевому  опыту»  устарело,-  заявил  профессор  химии.  –  Оно  было  верным,  пока  земледельцы  работали  на  плодородных  землях.  Когда  же  наступила  пора  истощения,  пора  нужды,  когда  кормовые  травы  не  растут  более,  и  даже  самые  богатые  перегноем  почвы  не  дают  урожаев,  тогда  богатый  опытом  практик  становится  беспомощным,  как  дитя».
           Еще  в  восемнадцатом  столетии  стало  известно:  травы  и  деревья,    на  какой  бы  земле  они  не  росли,  берут  из  нее  одни  и  те  же  вещества.  Богатые  земли  содержат  много  таких  частиц,  бедные  мало.
           Отсюда  следовал  простой  вывод.  Любая  почва  теряет  плодородие  по  мере  того,  как  их  запас  в  ней  сокращается.  А  уменьшение  питательных  частиц  в  плодородном  слое  неизбежно  из-за  безвозвратного  изъятия  с  урожаями.
И  Либих  выводит  «Закон  возврата».  «Почве  для  сохранения  плодородия  необходимо  возвращать  все,  что  из  нее  взято.  Если  же  возврат  не  полный  нельзя  ожидать  от  нее  прежней  щедрости».
         Так  легко  объяснялось  действие  навоза.  С  его  помощью,  хоть  и    восполняют  утраченные  с  урожаем  вещества,  но  далеко  не  полностью  раз  большая  часть  зерна,  овощей  и  фруктов  увозится  в  город.  Отсюда  и  дефицит.
           «Ежели  сельский  хозяин  желает  упрочить  свое  положение  и  сохранить  высокие  урожаи,    -  развивал  он  свою  доктрину,  -    то  должен  заботиться  о  получении  не  достающих  питательных  веществ  из  других  источников.  Иначе,  исход  предрешен.  Поля  опустеют,  помещик  разорится».
         Идеи  немецкого  химика  казались  столь  своевременными,  что  и  возразить-то  нечего.  Экономисты,  высокопоставленные  чиновники  и  даже  монархи  прислушивались  к  его  прорицаниям.  Искали  выход  из  обострившихся  в  девятнадцатом  веке  противоречий  между  человеком  и  плодородным  слоем.  Правда,  пути  решения  видели  по-разному.      
       Пруссия  присоединила  к  себе  германские  королевства  и  княжества:  Баварию,  Вюртемберг,  Гессен,  Франкфурт,  Саксонию,  отвоевала  у  Франции  Эльзас  и  Лотарингию.  И  мощь  Германии  приросла  новыми  плодородными  землями.      
           Либих  предпочитал  более  изысканные,  научные  методы.  Полагаясь  не  на  военную  силу,  а  на  знания.  «Отношения  хозяина  с  землей  не  должны  противоречить  законам  природы,  которую  надо  изучать,  в  противном  случае  человек  станет  рабом  этих  законов,  -  полагал  он.  –  И  приращение  территорий  лишь  усилит  нашу  зависимость.  Завоевать  можно  страну,  а  не  почву».
             Подобные  заявления  окончательно  испортили  отношения  Юстуса  с  власть  предержащими.  Он  перестал  получать  приглашения  от  именитых  политических  деятелей.  Но  обрел  небывалую  популярность  у  тех,  кого  сегодня  именуют  странным  словом  «общественность».  Выступления  немецкого  химика  собирали  огромное  количество  слушателей.  Либих  слыл  не  только  гениальным  теоретиком,  но  великолепным  оратором  и  популяризатором.  Ему  внимали  в  университетских  аудиториях,  на  сельских  сходах,  и  даже  в  церквях-kirche.
       На  одном  из  таких  выступлений  профессор  неожиданно  прервал  речь.  Спустился  с  кафедры  и,  молча,  покинул  зал.  Он  только  что  живописал  собравшимся,  как  важен  «закон  возврата»  для  почв:  «Все,  все  отобранное  с  урожаем  у  земли  подлежит  обязательному  возмещению,  и  если  даже  одна  частица,  один  химический  элемент  не  будет  возвращен…»    И  тут…  он  ясно  представил,  что  случится,  если  «частицы  или  одного  элемента»  почве  не  хватит.  Согласно  любым  законам  логики  и  природы  все  усилия  окажутся  напрасными.  Простота,  очевидность  вывода  поразили  его.
         «Судите  сами,-  кричал  он  своим  спутникам,  обеспокоенным  странным  поведением  ученого,-    пищею  всех  зеленых  растений  служат  неорганические    вещества:  углекислота  воздуха,  вода,  аммиак,  азотная,  фосфорная,  кремневая  и  серная  кислоты,  магнезия,  известь,  калий,  железо…  А  что  если  одно  из  этих  блюд  убрать  из  меню?  Например,  углекислоту?  Спору  нет,  растение  погибнет.  А  воду?  Тоже  не  выживет.  Без  аммиака?  Погибнет  вне  всяких  сомнений.  Может,  обойдется  без  фосфора  или  калия?  С  какой  стати!
     Выходит,  между  землей,  воздухом,  водой  и  растением  существует  определенная  зависимость,  которая  не  позволяет  развиваться  органической  деятельности,  прекращает  жизненный  процесс,  если  недостает  какой-нибудь  части,  элемента!»  Так  появился  на  свет  второй  закон  Либиха,  «закон  минимума».
       Дедукция,  ах,  дедукция!  Она  так  помогла  эллинам  в  познании  природы.  И  Либих,  увлекшись  своими  построениями,  пускается  в  дальнейшие  рассуждения.  «Все  органические  удобрения  действуют  на  жизнь  растений  посредством  углекислоты,  аммиака  и  азотной  кислоты,  рождающимися  в  результате  гниения.  Следовательно,  все  они  заменимы  продуктами  распада,  которые  можно  изготовить  искусственно».      
         Что  ж,  он  пять  прав.  Здесь  можно  было  бы,  и  поставить  точку  в  рассуждениях.  Но  ему  мало  только  что  выведенного  закона.  Человек  слаб,  медные  трубы  уже  возвестили  Либиху  о  его  величие.  Поздно,  Неистовый  Юстус  желает  быть  еще  и…  первым.
         А  потому  все,  что  было  открыто  Палисси,  Соссюром  и  многими  другими  предшественниками  (ведь  вы  читали  главу  «Изящные  теории»,  не  правда  ли?)  становится  не  столь  важно,  так,  как  они  «не  понимали»,  а  вот  он,  Либих,  все  осознал  и  во  все  проник…

     
                                                     ЧУДО  ПОРОШОК.

Боги  смеются.  Слон  в  кустах.
С  чего  начать?  Беда  Лооза.
В  обществе  Пези.Перестраховка  не  впрок.
«Я  усомнился  в  мудрости  Творца».  
«Магнитная  сила».  Почвенная  фармакопея.

         Боги  ироничны,  они  обожают  шутить  над  нами,  своими  чадами.  И  те,  кого  обуяла  гордыня  –  их  клиенты.  Короче,  Неистового  Юстуса  понесло.  Он  делает  первую  ошибку,  легкомысленно  заявив,  что  не  придает  особого  значения  азоту.  Если  кто-то  из  читателей  думает  также,  сообщаю.  Азот  –  основной  компонент  белка,  а  значит  и  жизни.  Вопрос,  надеюсь  закрыт?
         «Отчего  же?»  –  возмутился  разум  ученого.
         «Оттого,  -  ответил  самовлюбленный  гордец,  -  что  ни  аммиачных  солей,  ни  селитры  я  не  обнаружил  в  золе  растений.  Травы  и  деревья  обеспечат  себя,  каким  угодно  количеством  этого  элемента  без  нашей  помощи,  коли  захотят».
           Такое  заключение  вызвало  бы  сегодня  немую  сцену,  смущенное  молчание  и  выразительные  жесты  даже  у  учеников  средней  школы.  Ведь  азот  газ!  И  при  сжигании  растения  он  легко  улетучивается  в  атмосферу.
           И  тут  Либих  начинает  противоречить  сам  себе.  Выходит,  почвам    следует  возвращать  не  все,  а  лишь  минеральную  часть.  И  азот  с  углеродом  оказываются  для  растений  ненужным  «балластом».  Чуть  дальше,  мы  увидим,  какого  СЛОНА  не  приметил  немецкий  химик.
             А  пока  перейдем  к  фосфору.  К  этому  элементу  наш  герой  испытывал  особые  чувства.  Еще,  размышляя  о  пользе  навоза,  он  пришел  к  выводу;  «Животные  производят  сие  удобрение,  поедая  сено  и  солому,  а  зерно,  богатое  фосфорной  кислотой  увозят  в  город».  Из  скрупулезных  расчетов,  а  их  он  вел  безупречно,  выходило:  истощение  полей  начинается  с  фосфора.  Что  ж,  эту  «дырку»  и  надо  латать  первой.  
         Только  где  его  взять?  Прежние  снадобья  бедны  этим  элементом,  а  потому  не  пригодны.  Тогда  в  его  голову  и  пришла  удивительная  для  тех  времен  мысль  –  создать  «чудо-порошок»,  который  восполнил  бы  изъятые  с  урожаем  питательные  частицы.
         Не  одно  тысячелетие  искали  люди  рецепты  плодородия.  Шумеры,  египтяне,  китайцы,  греки,  римляне  предлагали  свои  чудодейственные  средства,  но  нигде  и  никто  до  Либиха  так  и  не  попытался  создать  искусственные  минеральные  удобрения.
           Немецкий  химик  шел  первым,  но  отнюдь  не  в  потемках.  Он  твердо  знал,  сколько  в  почвах  содержится  кремния,  кальция,  магния,  железа,  калия  и  других  необходимых  растениям  элементов.  Запасы  «пищи»  оказались  колоссальными.  Одного  только  фосфора  хватило  бы  на  10  тысяч  лет,  калия  на  270  тысяч,  но…  почва  очень  неохотно  расставалась  со  своими  богатствами.  Как  назло,  природа  заперла  свои  закрома  на  множество  затворов.  Придала  соединениям  фосфора  и  калия  такую  форму,  что  они  стали  недоступны  растениям.  Как  видите,  причин  для  создания  искусственных  минеральных  удобрений  хватало.  Тут-то  и  вышла  закавыка,  на  которой  и  споткнулся  излишне  пылкий  Юстус.
           «Не  составляло  никакой  трудности,  -  писал  он  в  своем  «Евангелие»,  -  определить,  сколько  взято  из  почвы,  и    сколько  должно  быть  ей  возвращено.  Трудность  заключалась  в  том,  как  произвести  подобное  возвращение».
         После  долгих  исканий  его,  наконец,  осенило.  «Мое  искусственное  удобрение,  -  решает  немецкий  химик,  -  должно  содержать  растворимую  фосфорную  кислоту,  калий  и  серную  кислоту.  Азот,  конечно,  в  нем  излишен.  Но,  кто  знает,  от  этого  элемента-хамелеона  можно  ожидать  всякого.  Вдруг,  из-за  его  нехватки  сработает  «закон  минимума»  и  надежды,  возлагаемые  на  «чудо-порошок»,  себя  не  оправдают?»  И  он  добавляет  в  свое  творение  соли  аммиака.
             Ингредиенты  смешаны.  «Но  готов  ли  к  употреблению  мой  патентованный  тук?  -  задумывается  Юстус.  –  Ах,  да,  дожди  и  талые  воды  способны    растворить  и  вымыть  из  почвы  питательный  эликсир».  И  чтобы  избежать  этого  Либих  сплавляет  поташ  и  карбонаты  (углекислый  калий  и  кальций).
           Акт  творения  завершен!  Остается  только  предложить  продукт  покупателю.  Так  на  одной  из  страниц  его  знаменитого  сочинения  «Химия  в  приложении  к  земледелию»  появляется  объявление.
           «Превосходный  тук,  составленный  профессором  Либихом,  производимый  на  заводах  сэра  Джона  Бенета  Лооза,  гарантирует  вам  превосходный  урожай.  Обращаться  по  адресу  –  Великобритания,  Ливерпуль,  Гастел-стрит,  1225,  контора  Лоза».
         Бедный,  бедный  Лооз!  Он  слыл  удачливым  агрохимиком,  прекрасным  экспериментатором,  но  никуда  не  годным  фабрикантом.  Поверив  компаньону,  посулившему  ему  золотые  горы,  горе-бизнесмен  без  предварительной  проверки  занялся  изготовлением  «чудо  -  порошка».    Заказы  сыпались,  как  из  рога  изобилия.  А  …  через  два  года  разразился  скандал.  Вместо  просьб  о  дополнительных  поставках  и  денежных  переводов  на  Гастел  –  стрит  стали  приходить  повестки  в  суд.
         Состоятельный  Лооз  сумел  уладить  недоразумения  с  заказчиками.  Но  ущерб  самолюбию  никакими  деньгами  не  возместишь.  В  1864  году,  в  очередном  издании  своей  «Химии»,  немецкому  химику  пришлось  признать:  «Хотя  мои  туки  и  содержали  все  сильнодействующие  вещества,  при  их  употреблении  ожидаемого  действия  не  обнаружилось».
       Какой  удар  по  всей  теории  Либиха,  по  всему  тому,  чем  он  жил  и  дышал.  В  Англии  растерянный  Лооз  попытался  разобраться,  в  чем  дело...  Почему  столь  эффективное  снадобье,  а  он-то  знал  толк  в  подобных  делах,  не  оказало  ни  малейшего  воздействия  на  растения,  будто  его  и  не  запахивали  в  почву.
         Неудача  объяснялась  просто.  Неистовый  Юстус  перестраховался.  Побоялся  вносить  в  почву  легко  растворимые  соли.  Много  позже  он  признается,  что  сам  же  и  виноват.  Поставил  не  нужные  «запоры»  (сплавил  вещества)    там,  где  в  этом  не  было  никакой  необходимости.  И  патентованный  «чудо  –  порошок»  устоял  перед  дождями  и  талыми  водами,  правда,  и  растениям  «оказался  не  по  зубам».
           Однако  Либих  не  был  бы  Либихом,  если  бы  сдался  без  боя.  Он  признал:  «Удобрения  скупо  делятся  заключенными  в  них  богатствами.  И  потому  не  стоит  ждать  от  них  моментального  действия.  Но  на  второй,  третий,  особенно  на  четвертый  год…Терпеливый  хозяин,  да  будет  вознагражден!»
           Увы,  бизнес  есть  бизнес.  Отсрочка  платежей  в  нем  сравни  банкротству.  Затянуть  пояса  ради  сомнительной  выгоды  не  согласился  никто.  Даже  незадачливый  Лооз,  поколдовав  на  своих  опытных  участках  в  Ротамстеде,
пришел  к  неутешительному  выводу:  туки  безнадежны.  О  чем  сообщил  «Обществу  сельских  хозяев  Великобритании».
             И…  получил  горячее  сочувствие  от  самого  президента  общества,  некоего  Пези.  Простодушный  агрохимик-фабрикант  и  не  подозревал.  Елей  на  его  раны  лил  заклятый  враг  Либиха.
         «Этот  Пези,  -  писал  немецкий  химик,  -  принадлежал  к  бесчисленным  во  времени  и  пространстве  осколкам  армии,  противостоявшей  учению  о  минеральном  питании  растений.  Разбитые  и  уничтоженные  моим  трудом  и  экспериментами,  они  продолжали  арьергардные  бои.  Неудача  с  удобрениями  помогла  им  объединиться  и  нанести  сильнейший  урон  новой  теории,  потерявшей  право  на  существование  в  кругу  влиятельной  общины  землевладельцев».
           Либих  сгущал  краски.  Достопочтенный  президент  Пези  при  всем  желании  не  мог  бы  уничтожить  его  учение.  Демагог  и  хитрый  политикан  отличался  удивительным  невежеством.  Склоняя  на  все  лады  ненавистного  Юстуса,  он  превозносил  своего  «подопечного»  Лооза.  Не  подозревая,  что  одновременно  ниспровергает  и  возводит  на  пьедестал    одну  и  ту  же  идею.
         Между  Либихом  и  Лоозом  не  существовало  никаких  разногласий.  Мелкие  стычки,  учитывая  характер  химика,  не  в  счет.  Они  занимались  одним  и  тем  же  делом,  приходили  к  сходным  выводам.  Даже  неудача  с  патентованными  удобрениями  -  их  общая  ошибка.  Лооз  лучше  своего  партнера  знал  свойства  плодородного  слоя,  и  переоценил  способность  последнего  разлагать  минеральные  вещества.  Почва  представлялась  Либиху  обыкновенным  веществом  подобно  тем,  которые  тысячами  испытывались  в  лаборатории.  Он  и  не  предполагал  истинную  крепость  химических  «запоров»,  наложенных  на  питательные  ингредиенты,  составлявших  снадобье.
       Понимание  не  всегда  приносит  утешение.  Уязвленная  гордыня  великого  теоретика  и  реформатора  страдала.  «Я  усомнился  в  мудрости  Творца,  -  писал  он  в  одном  из  писем  своему  другу  и  ученику  Велеру.-  Я  возмечтал  исправить  его  творение.  И  в  своей  слепоте  думал,  будто  в  дивной  цепи  законов,  поддерживающих  в  вечной    свежести  органическую  жизнь  на  Земле,  не  достает  звена,  и  что  я  –  слабый,  ничтожный  червь  –  призван  восполнить  сей  недостаток.  Недостатка  не  существовало.  Действовал  закон,  но  его  суть  оказалась  недоступна  человеческому  пониманию.  Многое  говорило  о  нем,  но  факты,  возвещающие  истину,  немы,  если  их  не  слышат,  когда  говор  заблуждений  покрывает  их  речи.
       Вообразив,  будто  щелочи  надо  сделать  нерастворимыми,  неподвластными  водам.  Я  не  знал:  почва  одарена  способностью  их  задерживать,  как  скоро  раствор  приходит  с  нею  в  соприкосновение».
         Если  существуют  на  свете  люди,  не  опускающие  руки  в  минуты  уныния,  то  Либих  из  их  числа.  Стенания  и  отчаянию  он  придавался  отнюдь  не  в  тиши  кабинета,  а  в  лаборатории,  не  переставая  ни  на  минуту  возиться  с  пробирками  и  газовыми  горелками.  И  вот,  загружая  очередную  порцию  земли  в  колбу  и  заливая  ее  раствором,  он  обнаружил…  новое  доселе  никому  не  известное  свойство  плодородного  слоя.  Задерживать  в  себе  все  элементы,  необходимые  для  питания  растений.
         «Как  частицы  железа  притягиваются  и  удерживаются  магнитом,  так  и  эти  вещества  притягиваются  и  удерживаются  почвой.  Ни  малейшая  их  частица  не  пропадает  для  жизни  органической,  -  восторженно  писал  он,  позабыв  о  невзгодах.  -  В  этот  же  закон  Творец  заключил  другой.  Согласно  ему  земля  становится  громадным  очистительным  прибором,  извлекая  из  воды  все  вредные  для  человека  и  животных  вещества,  все  продукты  гниения  и  тления».
           Неудача  обернулась  победой.  Теория  минерального  питания  совсем  не  ошибка.  Просто  ни  химики,  ни  агрономы  не  подозревали  о  существовании  «очистительных»,  «магнитных  свойств»  почвы  (сегодня  ее  называют  поглотительной  способностью).  Только  теперь,  убавивший  спесь  Юстус,  понял,  дав  земле  плохо  растворимую  пищу,  он  парализовал  одну  из  ее  главных  способностей:  восстанавливать  свои  силы.
         Итак,  найден  «корень  зла».  Ошибка,  допущенная  при  изготовлении
«чудо  -  порошка»  исправлена.  Самое  время  заняться  новым  патентованным  удобрением.  Но  Либих,  наученный  горьким  опытом,  потерял  вкус  к  рискованным  предприятиям.  Он  снова  погружается  в  теорию,  лишь  изредка  появляясь  на  опытном  участке  близ  Гиссена.  Теперь  его  занимает  «магнитная  сила»  почвы.
         Немецкий  химик  быстро  схватил  суть  явления.  «Механизм  очистительного  действия  прост,  -  выясняет  он.  –  Некоторые  смолы,  измельченный  уголь  и  прочие  вещества  показали  ту  же  способность  притягивать  частицы  в  растворах».
       Все  так.  Только  не  следовало  Либиху  сравнивать  смолы  и  измельченный  уголь  с  почвами.  Спустя  полвека  выяснили:  плодородный  слой  очень  капризное  творение,  и  уж  никак  не  подобен  смолам  и  углю.  Его  «магнитная  сила»  заметно  меняется  от  места  и  времени,  от  погодных  условий,  минерального  состава  и  множества  других  причин.  Так,  иной  раз  внесение  в  него  калийной  селитры  приводило  к  совершенно  неожиданным  результатам.  Почва  начинала  избавляться  от  своих  запасов  кальция  и  магния.  А  ведь  и  они  нужны  растениям.
           Химия  удобрений  (или  туков)  тем  и  сложна,  что  они  должны  воздействовать  на  самостоятельное,  природное  тело,  живущее  по  своим  законам.  Она  ничуть  не  проще  фармакологии,  химии,  предназначенной  восстанавливать  здоровье  человека.
           Увлекшись  поисками  ИСТИНЫ  и  ПОЛЬЗЫ,  Либих  полностью  доверился  лабораторным  опытам,  и  отнесся  с  полным  пренебрежением  к  наблюдениям  за  природой.  Ему  и  в  голову  не  приходило  изучать  почвы  в  естественном  состоянии,  а  не  в  виде  сухого  порошка  на  дне  колбы.  Даже  открыв  «магнитную  силу»  почвы,  он  продолжал  утверждать,  будто  все  проблемы  земледелия  решаются  точными  подсчетами.  Он  не  желал  понимать:  кроме  реактивов,  реторт,  пробирок,  существу  и  иные  способы  познания  плодородного  слоя,  например,  …  беседа  с  растениями.    

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512913
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 22.07.2014

Малина… не ягода. (7)

Зверью  лесному  –  лакомство  малина.
Для  татей  –  то  схрон  лесной.
Замшелый  дом,  прогнивший  и  старинный,
Где  делится  добыча,  пир  горой.

В  заветный  день  дымок  над  ней  стелится,
Огонь  в  окошке,  грубый  смех,  возня,
Мужик  в  дверях  здоровый  привалился,
Охрана  общака  и  главаря.

Из  века  в  век  одна  и  та  ж  картина.
Уж  леса  нет,  и  в  клетках  зверь  лесной.
Но  во  дворце  сбирается  «малина»,
А  вместо  мужика  охраны  строй.  

Общак  давно  уже  казной  зовется,
Главарь…ну,  что  здесь  объяснять,
Хоть  право  древнее  осталось  и  блюдется.
Лишь  он  решает:  что,  кому  давать.

Лишались  раньше  головы,  а  ныне…
Опала,  впрочем,  и  сейчас  не  мед.
Был  «на  коне»  и  вот  уже  в  унынье,
И  проклят  тем,  чем  рейтинг  прет  вперед.

Желанье  вожака  –  закон  для  стаи.
В  «малине»,  тьфу  ты,    во  дворце,
Лишь  он  один  решенье  принимает,
Не  думая  о  том,  что  ждет  в  конце.

Но  ведь  известно  про  судьбу  Акеллы  
Не  ту,  что  Киплинг,  приукрасив,  сочинил,
Ведь  волк  есть  волк…  пока  он  ловкий,  смелый…
А  промахнулся,  значит,  нет  и  сил.

Была,  да,  и  сплыла  удача.
Но  стая  голодна  и  хочет  жрать.
И  главарей  не  жалуют,  тем  паче,
Приходится  порой  и  убирать.

И  снова  собирается  «малина»  ,
На  троне  незадачливый  вожак.
Его  сгоняют  и  …  лишают  чина!
Пожил  и,  будя…Нож  под  ребра  «хряк»!

Да,  власть  сладка,  как  ягода  малина.
Но  от  нее  порой  бросает  в  пот.
Когда,  вдруг,  понимаешь  -  это  мина.
Сидишь  и  ждешь.  Возьмет,  да  и  рванет.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512909
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 22.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 9. ЛОВУШКА ДЛЯ БОГА.

                                                             ГЛАВА  9.

                                                         ЛОВУШКА  ДЛЯ  БОГА.

НОЧЬЮ,  ПРЕДСТАВ  ПРЕДО  МНОЮ,
ПРОМОЛВИЛ  МНЕ  БОГ,  УЛЫБАЯСЬ:
«БОГ  Я,  -  И  ВСЕ  ЖЕ  ПОЗНАЛ
ВРЕМЕНИ  ВЛАСТЬ  НАД  СОБОЙ»,-
усмехнулся  Паллад  Александриец.

«ДУША  ИСПЫТЫВАЕТ  СТРАХ,  ИБО  ПЕРЕД  НЕЙ  ПРИОТКРЫВАЮТСЯ  МИЛЛИАРДЫ  ЛЕТ,  МИЛЛИОНЫ  НАРОДОВ,  НЕ  ТОЛЬКО  ИСЧЕЗНУВШИХ  ИЗ  СЛАБОЙ  ПАМЯТИ  ЧЕЛОВЕЧЕСТВА,  НО  ЗАБЫТЫЕ  ДАЖЕ  НЕРУШИМЫМ  БОЖЕСТВЕННЫМ  ПРЕДАНИЕМ,  И  ЛИШЬ  ПРАХ  МИНУВШЕГО,  СКОПИВШИЙСЯ  НА  ПОВЕРХНОСТЕ  ЗЕМНОЙ,  ОБРАЗУЕТ  ПОЧВУ  В  ДВА  ФУТА  ГЛУБИНОЙ.  СОЗЕРЦАЯ  ЭТО  ВОСКРЕШЕНИЕ,  МЫ  ПРОНИКАЕМСЯ  ЖАЛОСТЬЮ  К  ТОЙ  КРОХЕ,  КОТОРАЯ  НАМ  ПРЕДСТАВЛЕНА  В  БЕЗЫМЕННОЙ  БЕСКОНЕЧНОСТИ,  ИМЕННУЕМОЙ  ВРЕМЯ»,-
ужаснулся  Оноре  де  Бальзак.

ИЗМЕРЯЯ  БЕСКОНЕЧНОСТЬ.

«Physica  speculativa»  и  «physica  empirica».
Покорный  Крафт  и  учтивый  Гебенштрейт.
Новое  царство  природы.
«Черная  земля»  и  логика.
Ничто  на  земле  не  проходит  бесследно.

         Смешные  представления  о  почвах  и  растениях    еще  долго  оставались  бы  забавными  загадками  и  поводом  для  салонных  баталий.  Но  шумные  и  бессмысленные  дискуссии  неожиданно  смолкли,  когда  перед  спорщиками  приоткрылись  тайны  Вечности.  Подавленный,  оцепеневший  рассудок  отказывался  воспринять  истинные  масштабы  новых  явлений,  измеряемых  не    привычными  днями,  месяцами  и  годами,  а  миллионами,  миллиардами  лет.    События,  неосторожно  затронутые  эпохой  Просвещения,  не  укладывались  в  привычные  рамки  мышления.  Ибо  они  подчинялись  течению  истинного,  не  имеющего  ни  начала,  ни  конца,  ВРЕМЕНИ.
         С  этого  момента  и  произошел  раскол  на  «physica  speculativa»  или  науку  «чистого  разума»  и  «physica  empirica»,  науку  «фактов».  Родилась  новая  Натурфилософия,  признавшая,  что  каждое  творение  имеет  свою  историю.
         Картина  мира  обрела  иные  контуры  и  краски.  Судите  сами.  Раз  долгота  движения  необозрима,  и  природа  идет  неизведанными  путями,    то  возможны  различные  сочетания,  комбинации,  создающиеся  не  по  чьей-либо  воле,  а  в  результате  взаимодействия  неведомых  пока  законов.  Законов,  царствующих  над  всем  сущим.  Законов  от  века,  коим  подвластен  даже  их  СОЗДАТЕЛЬ.
         Возможно  ли,  такое?  Почему  бы  и  нет?  Мы  сами,  порой  становимся  рабами  своих  творений.  Так  неужели  ОН  менее  зависим  от  собственных  свершений?    Разве  ЕМУ  невозможно  оказаться  в  плену  провозглашенных  ИМ  истин?  Осознать,  смириться,  стать  частью  СИСТЕМЫ,  где  ВРЕМЯ  вершит  ВСЕ.
             Тогда-то  и  родилась  уверенность  в  собственных  силах.  Ведь  законы,  системы  доступны  познанию.  И  безумная  веселость  овладела  умами.  ОН  попался!  Попался  в  построенную  ИМ  же  западню!!!  Нет,  более  тайн  недоступных  человеческому  пониманию.  Нет,  более  неумолимого  Рока.  Знания  -  Сила.
         Мысль  еще  находилась  в  оковах  устаревших  догм.  А  ей  воздвигались  дворцы  и  капища.  Блеск  европейских  монархий  уже  измерялся  не  древностью  рода,  не  количеством  сверкающей  мишуры,  а  авторитетами  ученных,  залученных  щедрыми  посулами  в  академии  и  университеты.
           Разноязыкая  толпа  профессоров  и  членов  самых  невероятных  академий  наполнила  столицы.  А  вместе  с  ней  выплеснулась  на  улицы  горланящая  молодая  поросль,  их    смена.  Студенты.
             Это  Чудо  приживалось  везде.  Оно  пустило  корни  даже  в  неграмотной  России,  где  о  школах-то  понятия  не  имели.  Эксцентричный  царь  Петр  притащил  науку  за  шиворот  в  свою  столицу-Кунсткамеру,  нареченную  Санкт-Петербургом.  Повелев:  «Быть  в  отчестве  Академии!  Завезем  чужестранцев,  пока  природные  россияне  станут  ума-разума  набираться!»
             Завозить  не  пришлось.  Карьеристы    и  проходимцы,  почуяв  запах  щедрот  монарших,  сами  ринулись  осваивать  Северную  Пальмиру.  Новоявленные  шуты  уже  не  прыгали  и  кривлялись  перед  высочайшими  особами,  хотя  одеждами  порой  походили  на  своих  предшественников,  скоморохов.  Они  наводнили  залы  и  ассамблеи,  предлагая  кормильцам  весь  залежалый  хлам  европейской  мысли.  «Зубатые  растения»,  «огонь  в  закрепленном  состоянии»,  «учение  о  флогистоне»  и  прочее  и  прочее…  В  таком  обличие  наука  явила  себя    «Скифии».
           Застывшие  формы,  убогие  знания,  чудовищные  суеверия  и,  главное,  трепетная  покорность  БУКВЕ  «Священного  писания»  сделали  российскую  Академию  совершенной  противоположностью  европейским  цитаделям  знаний…  
         Случилось  так,  что  Святая  Книга  (Holy  Bible),  повествующая  об  Истории  человечества,  и  по  сей  день    воспринимается  «БУКВАЛЬНО».  И  все,  что  сказано  в  ней,  насильно  напяливается  на  естественную  историю.  Многочисленные  оговорки,  сравнения  и  предположения  не  в  состоянии  объяснить  чудовищные  расхождения  во  времени.  К  сожалению,  наивные  попытки  продолжаются…  
           Но  то,  что  сегодня  отличает  науку  от  шарлатанства,  в  ту  пору  не  выглядело  столь  уж  очевидным.  Привычный  образ  мышления  легко  одерживал  победу  над  бесспорными  фактами.  Потому-то  эссе  академика  Крафта  «Введение  в  натуральную  географию»,  где  утверждалось,  будто  Земля  сотворена  Всевышним  5688  лет  назад,  а  главная  сила,  устроившая  первое  вавилонское  столпотворение  в  естественном  царстве,  перенесшая  и  смешавшая  земли,  -  Всемирный  Потоп,  долго  не  вызывало  ни  споров,  ни  сомнений.
           За  подобное  «открытие»  в  любом  сопредельном  государстве  его  бы  «накормили»  тухлыми  яйцами  и  гнилыми  помидорами.  В  России  же  увенчали  должностями  и  лаврами.  И  Крафт  не  был  одинок.  Его  сановные  коллеги  в  российской  столице  держались  того  же  мнения.  Мнения,  одобренного  высочайшим  Синодом.
           Увы,  успешная  карьера  не  знает  универсальных  средств.  То,  что  прославило  Крафта,    сильно  «подмочило»  репутацию  правдоискателя  рангом  пониже.  В  1758  году  профессор  ботаники  И.Х.Гебенштрейт  выпустил  эссе  «Слово  о  плодородии  земли»,  где  рассказывал  о  свое    путешествии  по  Украине.
           «Земли  там  одарены  таким  плодородием,  что  самым  нерадивым  дают  урожаи,  -  писал  он.  –  Земля  та  черная,  природная,  происшедшая  от  согнивших  частей  животных  и  растений».
             Сделав  такой  вывод,  ботаник  оробел.  Нет,  он  не  сомневался  в  сказанном,  но  представил,  какую  реакцию  вызовет  его  заявление  среди  сослуживцев.  Уж,  эти  не  упустят  случая  съязвить:  «Наш  добрый  Иоганн  увлекся.    Если  предположить,  будто  земля  происходит  от  «согнивших  частей»,  то,  чего  доброго,  и  другие  царства  природы  родились  сами  собой.  Meine  Gott!  А  где  же  рука  Творца?»
           И  Гебенштрейт  уточнил:  «Вероятно,  земной  шар  с  сотворения  света  был  везде  покрыт  такой  плодородной  землей».  Профессорскую  «учтивость»  восприняли  благосклонно.  Правила  хорошего  тона  даже  в  научных  кругах  имеют  вес.
         Да  вот  беда,  его  примеру  последовали  многие.  «Осторожность»  профессора  мешала  признать  очевидный  факт:  почвы  не  существуют  от  века,  а  образованы,  в  том  числе,  и  «долготою  времени».  У  них  есть  своя  история.
       Потому-то  единожды  сделанная  «уступка»  еще  долго  порождала  фантастические  предположения,  среди  которых  «преобразующая  сила  всемирного  потопа»  -  самая  умеренная  гипотеза.  А  ведь  бытовали  мнения  о  ледниках  и  морских  нашествиях,  переместивших  черные  земли  из  прочих  районов  планеты  аккурат  в  украинские  степи.      
           К  счастью,  в  Петербургской  Академии  покорность  и  «уважение»  к  Священному  писанию  проявляли  не  все.  И  меньше  других  Михайло  Васильевич  Ломоносов.  Политес  был  не  в  его  правилах.
         Навязшую  в  зубах  историю  титана  российского  пересказывать  не  стану.
Она  известна.  Но,  знакомясь  с  ней,  испытываешь  странное  чувство,  будто  все  упрямство,  настойчивость  ученого  -  реакция  на  «галантность»  коллег.  Именно  она  заставляла  браться  его,  то  за  опыты  по  физике,  то  по  химии,  составлять  трактат  «О  слоях  земных»,  садиться  за  перевод  какой-то    «Лифляндской  экономии»…  
         Вам  известно,  что  такое  Лифляндия?  Всего  лишь  «пятачок  земли»  между  Латвией  и  Эстонией  с  населением  менее  миллиона  человек…
         Существует  немало  версий,  как  книга  о  столь  малозначительной  провинции  попала  в  руки  Ломоносова.  По  одной  из  них,  он  увидел  ее  в  библиотеке  своего  марбургского  наставника  Христиана  Вольфа.  И,  видимо,  сильно  призадумался.  «Вишь  и  клопы  уже  обзавелись  своей  экономической  наукой,  а  государству  Российскому  все  не  досуг».
           С  другой,  на  молодого  академика  повлияла  «критика»,  высказанная  в  адрес  той  же  книги,  его  непримиримым  врагом,  «ученым  немцем»  Бюргером.  «Надо  ж  и  медведи  на  цепи  свое  мнение  иметь  стали»,  -  возмутился  бывший  помор.
       Так  или  иначе,  императрицу  Елизавету  Петровну  известили.    И  Ломоносова  экстренно  вызвали  в  кабинет  имперского  секретаря  Ивана  Черкасова.  На  столе  уже  лежало  знакомое  сочинение  Соломона  Губертуса:  «Экономическая  стратагема  или  изучающим  земледелие…»,  та  самая  «Лифляндская  экономия».
           Царедворец  ехидно  улыбнулся  и  протянул  ученому  книгу  со  словами:  «Михайло  Васильевич,  наидрожайший  Вы  наш,  приказ  императрицы.  Перевести  в  наикратчайшие  сроки,  дабы  земледелец  российский  мог  приращение  в  хозяйстве  иметь».      
           Выбор  оказался  более  чем  удачен.  Ломоносов  до  19  лет  жил  в  Архангельской  губернии,  где  бытовал  «пяти  статейный  табель  о  почвенных  рангах».  И  не  знать  его  он  не  мог.  Кроме  того,  постигая  премудрости  горного  искусства  в  Саксонии  у  Иоханна  Генкеля,  юный  академик  интересовался  составом  «сложных  земель»,  торфов,  почв.  К  тому  же,  в  совершенстве  владел    немецким  языком,  на  котором  и  был  написан,  сей  труд.
           Философские  упражнения  Губертуса  вызвали  бы  зубовный  скрежет  и  у  более  сдержанного  читателя.    Потому-то  переводчик  поступил  так,  как  спокон  веков  делали  большинство  его  коллег.  Безжалостно  выбросил  из  текста  «негодные  рассказы,  коими  книги  свои  наполняют  токмо,  чтобы  великим  казаться»,  добавил  толику  своего  жизненного  опыта,  и,  «стратагема»,  резко  сбавив  в  объеме,  и  превратилась  в  «Лифляндскую  экономию».
       С  этого  момента  в  агрономии,  а  затем  в  науке  о  почвах,  и  появилось  новое  слово  «чернозем».    У  Губертуса,  понятно,  говорилось  о  «chernozemus».  Но  откуда  настоящему  чернозему  взяться  в  Лифляндии?  Как,  впрочем,  и  в  остальных  местах,  где  его  именем  называли  самые  различные  земли.  Это  и  натолкнуло  переводчика  на  мысль  подробнее  разобраться  в  бытовавших  понятиях.
           А  велика  ли  разница?  Она  огромна.  В  русском  языке  под  «черноземом»  подразумевались  и  дерновые  почвы  севера,  и  торфа.  Толковый  словарь    дает  еще  одну  трактовку:  «В  Древней  Руси  «черный»  означало  не  частный,  государственный».  Отсюда  и  пошли  «черные»  крестьяне,  земли.
           Признаться,  и  Ломоносов  не  сразу  «раскусил»  царь  -  почву.  Переиначивая  «стратагему»  Соломона  Губертуса,  он  полагал  чернозем  «верхним  слоем  земли,  который  легко  разглядеть  при  копании  колодезей».  Выходило,  будто  чернозем  и  «есть  та  порфира,  коя  венчает  развитие  ВСЕХ  слоев  земных,  одновременно  являясь  частью  нижних,  много  от  них  заимствующая,  уделяя  от  себя  взаимно».
           Идея  верная.  Почвы  в  течение  своей  жизни,  действительно  делятся  на  слои-горизонты,  и  самый  верхний  из  них  –  самый  важный  для  человека.  Именно  он  кормит  и  поит  растения.  Правда,  далеко  не  всегда  этот  символ  силы  и  могущества  -  чернозем.  Более  того,    большинству  земель,  в  силу  условий  их  рождения,  великий  шанс  не  выпадает  никогда.  Потому-то  слово  «ВСЕХ»  оказалось  лишним.  Чтобы  понять  это  потребовалось  еще  пятнадцать  лет.
             В  трактате  «О  слоях  земных»  ошибка  исправлена.  Ученый  избавляется  от  «порфироносного  покрывала».  Он  наслышан  о  тучных  степных  землях  Малороссии.  И  понимает:  они  не  простые  покрышки,  а  особые  тела,  способные  «рождаться»  и  «умирать».  Не  «первообразные»,  как  представил  их  Гебенштрейт,  а  постоянно  меняющиеся,  не  «вездесущие  до  потопа»,  как  утверждал  Крафт,  а  «образованные  разрушением  горных  пород,  растениями  и  долготою  времени».
           Немного  нашлось  бы  в  восемнадцатом  веке  людей,  способных  вообразить  почву  –  особым  природным  организмом,  появившимся  на  свет  без  помощи  Творца,  из  разрушенных  растениями  скал,  живущим  собственной,  непохожей  на  другие  «существа»  жизнью!  Даже  в  двадцатом  столетии  встречались  ученые,  не  признававшие  за  плодородным  слоем  большинства  подобных  свойств.
         Способность  изменения  почв  во  времени,  их  генетическая  сущность,  косвенно  подтвердилась  исследованиями  другого  гения  той  эпохи,    Жоржа  Луи  Леклерка  де  Бюффона.  Правда,  французский  ученый  ни  словом  не  обмолвился  о  плодородном  слое,  полагая:  природа  представлена  тремя  царствами  -  горных  скал,  растений    и  животных.
       А  вот  у  Ломоносова  получалось,  что  существует  и  ЧЕТВЕРТОЕ.  И  поскольку  животные,  растения,  горные  породы  и  климат  везде  разные,  заключает  ученый,  то  и  результаты,  а  точнее  почвы,  получаются  не  одинаковые.
       Тут-то  свершается  еще  одно  невероятное  для  восемнадцатого  столетия  событие.  Переход  от  «physica  empirica»  или  науки  «фактов»  к  «physica  speculativa»  или  науке  «чистого  разума».  Не  простая  дедукция,  знакомая  со  времен  эллинов,  не  обыкновенное  обобщение,  а  построение  изящной  гипотезы,  названной  в  наше  время    «законом  природной  зональности».
         Законом,  «благодаря  коему,  токмо  и  можно  понять,  чем  рознятся  тундры  мхами  зарослые,  а  леса  хвойные  вечно  зелены».  Почему  на  севере  больше  земель  «турфовых»,  а  «в  тайге  земли  песчаные».  И  уж  тем  более  «не  дивно,  что  там,  где  лист  на  земле  согнивает  и  в  навоз  перетлевает,  глины,  и  другие  подошвы  черною  землею  покрываются».
         Опять  «черная  земля»!  Да,  но  на  этот  раз  это  перегной,  гумус.  Выходит  «чернозем»  един  и  одновременно  «двулик».  И  здесь  нет  ни  малейшего  противоречия.  В  науке  о  природе  только  наметились  границы  между  отдельными  дисциплинами.  Единственным  подспорьем  при  объяснении  тех  или  иных  явлений  служила  формальная  логика,  главный  из  постулатов  которой  гласил:  «Мысли,  различающиеся  конкретным  содержанием,  могут  быть  облечены  в  одну  и  ту  же  форму».    Например,  слово  «земля»  может  объединять  совершенно  разные  понятия.  Планета,  суша,  почва,  песок,  глина…  Тоже  случилось  и  черной  землей,  черноземом.
         В  восемнадцатом  веке  к  расхождениям  между  «словом»  и  заключенном  в  нем  «смыслом»  относились  терпимо.  Научная  терминология  только  зарождалась.  Но  толерантность  и  плюрализм  мнений  касались  лишь  мелочей.  Стоило  объявить  об  открытие  нового  «царства  природы»,  и  учтивость  коллег,  «как  ветром  сдуло».
         Это  сегодня  Ломоносова  величают  «титаном  российским».  А  в  ту  пору  он  слыл  лишь  действительным  членом    Петербургской  Академию  наук.  Академии,  чье  ретроградство  вызывало  снисходительные  улыбки  просвещенной  Европы.
             «И  чтобы  какой-то  архангельский  мужик    поправлять  француза  Бюффона  вздумал?    Бюффона,  с  которым  во  всем  согласен  великий  швед  Карл  Линней.  Не  бывать  тому!  -  решили  в  Геттингене,  Упсале,  Париже.-  Природа  –  суть  взаимодействия  трех  начал:  растительного  животного  и  минерального.    А  четвертому  –  не  бывать».
           Услышав  столь  категоричное  утверждение,  Михайло  Васильевич  очень  обиделся.  «Во-первых,  не  из  Архангельска  он,  а  из  славного  села  Холмогоры,  кое  Петр  Великий  посетить  изволил,  корабли  строил  и  не  только,  судя  по  усмешкам  и  ехидным  намекам  соседей.  Стало  быть,  чем  черт  не  шутит,  возможно,  и  не  мужицкого  звания  он,…  но,  то  дела  темные,  семейные.  
       За  что  ж  на  «четвертое  царство»-то  ополчились?  Мол,  нет,  такого!  Не  бывать!  А  ведь  вон  оно!  Меж  скал  и  зеленью  мху  молодого  всегда  землица  найдется.  Затем  и  мхи  чернеют  и  становятся  землею.  А  земля,  накопись  долготою  времени,  служит  после  к  произведению  крупного  мху  и  других  растений.  Выходит  четвертое  царство  природы  не  менее  обширно,  чем  царство  произрастаний.  Потому,  как  существовать  оные  друг  без  друга  не  могут.  
         Всяк  видеть  может,  яко  превеликие  дожди  земли  без  растений  умягчают,  и  не  токмо  верхний  слой  ея  смывают,  но  и  камни  весьма  тяжкие  с  мест  далече  переваливают».  
         Но  гибель  почвы  от  эрозии  –  не  конец  ее  превращениям  в  природе,  уверен  Ломоносов.  Здесь  также  действует  открытый  им  закон  сохранения  вещества.  И  вот  подтверждение.  «…Камень  шифер  (сланец)  ни  что  иное  есть,  как  чернозем,  от  согнития  трав  и  листов  рожденный,  в  древние  времена  с  плодоносных  мест  дождем  смытый,  сел  как  ил  на  дно  в  озерах».
       Цепь  замкнулась.  Выходит,  ни  одно  царство  природы  не  может  существовать  само  по  себе.  Растения  живут,  благодаря  почве.  Почвы  обязаны  своим  рождением  скальной  породе  и  тем  же  растениям.  Многие  минералы  и  горные  породы  появляются  на  свет  из  уплотненного  или  иным  способом  преобразованного  «чернозема».    Итак,  до  бесконечности,  в  которой  объединяются  ВРЕМЯ  и  ПРОСТРАНСТВО.  Время,  дающее  жизнь  новым  творениям  природы,  пространство  непрестанно,  увеличивающее  их  многообразие.
         Изящная  и,  на  первый,  взгляд    совершенно  бесполезная  теория.  Но  стоит  представить,  как  выглядели    на  ее  фоне  учения  того  времени:  водная,  гумусовая,  теории  «закрепленного  огня»,  «флагистона»  и  прочие.  Понять  -  насколько  примитивны  суждения,  коими  пытались  объяснить  жизнь,  существовавшую  и  изменявшуюся  миллионы  и  миллиарды  лет  даже  на  таком  микроскопическом  пятачке  Вселенной,  как  планета  Земля.  И  слова  ВРЕМЯ  и  ПРОСТРАНСТВО  обретали  новый  смысл,  как  и  весь  бесконечный  мир,  измерить  и  узнать  который  человечеству  предстояло  заново.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512729
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 21.07.2014

Четыре рубаи… или, вроде того.

У  пламенной  любви,  как  у  звезды,
Нет  срока,  есть  лишь  миг,
Чтобы  сгореть,  упасть  мгновенно
И  этим  доказать,все  временно,  все  тленно.

*********************
Дежурных  фраз  пустой  набор?
Фальшивый  макияж  и  что  же?
Дрова  сырые  брось  в  костер,  повалит  дым,
С  огнем  любви,  случится  тоже.
***********************

Прощенья  не  к  чему,  любовь  нужна,
Которая  сочтет  ошибки  и  проступки.
И  вынесет  вердикт  она,  одна,
Как  дальше  жить  им,  вместе  иль  в  разлуке.

***********************
Но  почему  она  несбыточна,  Мечта?
Возможно,  не  хотим?  Быть  может,  нам  мешают?
Увы,  все  просто,  мы  спешим,
А  думать  впопыхах  мозги  не  позволяют.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512727
рубрика: Поезія, Рубаи, хокку, танка
дата поступления 21.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 8. ИЗЯЩНЫЕ ТЕОРИИ.

                                                                 ГЛАВА  8.

                                                               ИЗЯЩНЫЕ  ТЕОРИИ.

«  ПУСТЬ  ПОЗДРАВЛЯЮТ  ДРУГ  ДРУГА  СМЕРТНЫЕ,
 ЧТО  СУЩЕСТВОВАЛО  СТОЛЬ  ВЕЛИКОЕ  УКРАШЕНИЕ
 РОДА  ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО»,  -  эпитафия  Ньютону
 в  Вестминстерском  аббатстве.

 ПРОРОК.

Слова,  недостойные  короля.
«Чудесные  рассуждения»  еретика.
Что  едят  растения?
«Формальная  правота».

           Покои  короля  Франции,  Генриха  Третьего,  всегда  пустовавшие  и  молчаливые,  в  один  из  октябрьских  вечеров  1588  года  являли  собой  совершенно  противоположную  картину.  Меланхоличный,  чуждый  грубости  повелитель  пребывал  в  гневе.  Он  метал  громы  и  молнии  на  головы  немногочисленных  приближенных,  клялся  покончить  с  засильем  партии  Гизов,  покарать  ненавистные  «черные  мантии».  Судейских  чиновников,  заседавших  в  городской  ратуше.
           Приступ  слепой  ярости,  охвативший  его,  тем  более  удивлял  придворных,  что  причиной  послужило  решение  Парижского  суда  о  заточении  в  Бастилию  некого  простолюдина,  керамиста  Бернара  Палисси.
           Впрочем,  шум  в  Тюльерийском  дворце  вскоре  стих.  Угрозы  как-то  незаметно  сменились  жалобами  и  причитаниями.  А  затем,  как  и  все  слабохарактерные  люди,  король  решил,  для  «очищения  совести»,  ограничиться  визитом  к  узнику.  А  заодно  и  попытаться  уговорить  бедолагу  отречься  от  убеждений,  за  которые  тот,  собственно,  и  очутился  за  решеткой.
           Столь  неожиданный  гость  в  Бастилии  стал  причиной  немалого  переполоха.  Еще  бы,  монарх  пришел  навестить  ремесленника!  Неслыханная  милость!  Но,  обстоятельства  требовали  пренебречь  условностями.  Керамист  хорошо  потрудился  во  славу  Марии  Медичи.  И,  если  убедить  его  покаяться  в  содеянном,  то  кто  знает,  что  он  сумеет  еще  изобрести,  и  чем  возвысить  нынешнего  правителя.
         Приняв  сокрушенный  вид,  царственный  утешитель  вошел  в  полутемную  камеру.
         «Мой  друг,-  обратился  он  к  узнику,  -  ты  служил  моей  матери  и  мне  в  течение  сорока  пяти  лет.  Мы  игнорировали  твою  приверженность  к  религии,  преследуемой  огнем  и  мечом.  Но  теперь  я  до  такой  степени  завишу  от  партии  Гизов,  а  также  от  воли  моего  народа,  что  вынужден  предоставить  тебя  злобе  врагов,  и  если  ты  не  отречешься,  то  будешь  безжалостно  сожжен  на  костре».
       «Ваше  величество,  -  ответил  Палисси,-  я  рад  пожертвовать  жизнью,  отстаивая  убеждения.  В  свое  время,  Вы  изволили  говорить,  будто  жалеете  меня.  Теперь  же  моя  очередь  сострадать  Вам.  Слова  «я  завишу»  не  должны  исходить  из  уст  короля.  Ничего  подобного  не  может  случиться  со  мной.  Ни  Ваши  Гизы,  ни  Ваш  народ  не  могут  превратить  меня  в  раба.  Ведь  я  не  боюсь  смерти».
         Вскоре  Палисси  умер  в  заключение,  не  дождавшись  исполнения  приговора.
         История  сия  не  имела  бы  отношения  к  нашему  рассказу,  если  бы  ни  книга,  написанная  пленником  Бастилии.  Она-то  и  послужила  главной  уликой  для  обвинительного  заключения.
         Автору  предъявили  «иск»  по  двум  пунктам.  Во-первых,  все  его  размышления  изложены  по-французски.  Уже  одно  это  настораживало  и  отдавало  протестантской  ересью.  Но  еще  большие  подозрения  судей  вызвали  мысли,  заключенные  в  «Чудесных  рассуждениях  о  природе  и  земледелии»  Палисси.  Здесь  нет  нужды  приводить  полное  название  сочинения.  Оно  займет  не  один  десяток  строк.  Куда  интереснее  познакомиться  с  воззрениями  нашего  «еретика».
         Например,  возмутительное  утверждение,  будто  «ископаемые  раковины  суть  настоящие  раковины,  осажденные  некогда  морем  в  тех  местах,  где  они  тогда  находились,  а  отпечатки  на  камнях  рыб  и  животных  получились  от  соприкосновения  оных  с  ними,  когда  сами  камни  были  мягкими  и  пластичными  глинами».
         Стоило  лишь  слегка  развить  эту  мысль  и  теория  «божественного  происхождения  всего  сущего»  рассыпалась  в  прах.  Ведь  в  «Священном  писании»  нет  ни  слова  об  исчезнувших  морях  и  выросшей  на  их  месте  суши.
Еще  более  крамольным  выглядели  высказывания  Палисси  о  питании  растений  «солями  земли».
       «Соль  помогает  произрастанию  семян,  -  писал  ученый.  –  И  все  же,  как  мало  таких,  которые  знают,  почему  навоз  полезен  и  для  семян.  Они  вывозят  его  на  поля  по  привычке,  а  не  по  здравому  рассуждению.  Но  от  него  не  было  никакого  толку,  если  бы  он  не  содержал  соли,  образуемые  сеном  и  соломой  при  гниении».
       Сразу  уточню.  Под  «солью»  Бернар  Палисси  понимал  минеральные  вещества.  А  профессия  керамиста  предполагала  постоянное  общение  с  печью,  огнем  и  глинами.  Обжигая  их,  он  видел,  как  на  поверхности  горшков  появляется  белый  налет,  «окалина»,  напоминавшая  своим  видом  золу  растений.
         Тут  же  рождается  мысль:  «А  не  одни  ли  и  те  же  это  «соли»?»  Палисси  опускает  золу  и  горшок  в  воду.  Зола  плавает  на  поверхности,  белый  налет  начинает  постепенно  растворяться.  Выходит  «соли»  разные!?  Но  ведь  растение  живое  и,  как  всякое  живое  существо,  способно  придать  «земной  пище»  иные  свойства.  Корова,  например,  превращает  траву  в  молоко,  мясо,  жир,  навоз...  Важнее  другое.  «Соли»,  содержащиеся  в  глине,  а  значит  и  в  земле,  поглощаются  водой,  а  вместе  с  ней  и  растением...
         Параллели  случайны,  сравнения  натянуты,  а  выводы  правильны!
«Невозможно  удержаться  от  удивления!  -  воскликнет,  триста  лет  спустя,  французский  агроном,  Леон  Грандо.  -  Одну  догадку  можно    посчитать  случайностью,  две  -  совпадением,  но  на  каждой  странице  сочинения  Палисси  встречают  все  новые  и  новые  открытия,  признанные  несколько  веков  спустя,  геологией,  агрономией  и  наукой  о  почве».
           Присоединимся  к  восторгам  Леона  Грандо,  но  заметим:  «любимец»  Генриха  Третьего  никогда  не  занимался  сельским  хозяйством.  А  химии  в  ту  пору  еще  не  существовало.  Ее  успешно  заменяли  искусство  изготовления  ядов  для  высокородных  особ  и  алхимия  -  удел  чудаков  и  мошенников,  обещавших  быстрое  и  легкое  обогащение.
       Потому-то  поражают  наблюдательность  и  логика  керамиста.  «Раз  соли,  выжженные  из  глины,  растворяются  влагой,  -  пишет  он,  -  раз  эти  соли  находятся  в  навозе  и  перегнившей  соломе,  то  плохи  хозяева,  оставляющие  их  под  дождем.  Потоки  воды,  омывая  удобрения,  стекают  в  долины  и  уносят  с  собой  питательную  соль  и  растения  остаются  без  пищи.  Если  же  ты  не  хочешь  принимать  мои  рассуждения  на  веру,  окинь  взглядом  пашню.  В  тех  местах,  где  земледелец  свалил  кучи  навоза,  прежде  чем  разбросать  его  по  полю,  вырастают  самые  тучные  и  высокие  хлеба.  И  все  потому,  что  дождевые  воды,  пройдя  сквозь  них,  обогатили  земли  солями.  Потому,  как  они  и  только  они  –  радость  всходов».
         Еще  никто  не  высказывал  столь  простой  и  понятной  мысли  о  питании  растений.  Еще  не  увидело  свет  ни  одно  сочинение,  где  так  доходчиво,  объяснялась  бы  причина  оскудения  плодородного  слоя.  
         «Когда  Бог  создал  Землю,  он  наполнил  ее  всевозможными  семенами,  -  продолжает  автор  «Чудесных  рассуждений».  -  Но  если  засевать  поле  несколько  лет  подряд,  то  семена  вытянут  из  земли  все  соли.  И  оно  лишится  своей  силы.  Вот  почему  надо  давать  почвам  отдых,  вот  почему  необходимо  возвращать  хотя  бы  часть  того,  что  забрал  у  них  с  урожаем».
           Палисси  вновь  и  вновь  повторяет  открытую  им  истину...  Но,  даже  в  наши  дни,  ревнители  «чистой  науки»  признают  за  ним  лишь  «формальную  правоту».    Мол,  открытие  не  состоялось  так,  как  без  эксперимента  «его  не  могло  быть  никогда».
             Политес  в  науке  –  это  то,  с  чем  еще  не  раз  придется  столкнуться  в  нашем  рассказе.  «И  потом,  знаете  ли,  -  как-то  попенял  мне  один  очень  осторожный  человек,  -  необходимо  учитывать  мнение  всех  сторон  в  этом  неоконченном  споре.  Все-таки  авторитетная  организация  (он  имел  в  виду  Святую  инквизицию)  осудила  Палисси  за...  непочтительное  отношение  к  самому  Аристотелю».
 

АКАДЕМИЧЕСКИЕ  ВОЙНЫ.

Земля  –  подпорка.  Вода  всему  начало.
Издатель  -  грубиян.  Субтильная  субстанция.
«Pas  de  deux»  и  «Pas  de  trie».
«Зубастые»  растения.
Произведение  силы  органической.

           Представляю  ваш  удивленный  взгляд  и  возглас:  «В  наше-то  просвещенное  время!  Да,  такого  не  может  быть!»
             Не  может  быть?  Вот  и  в  шестнадцатом  столетии  люди  считали,  будто  живут  в  век  прогресса.  Сам  лорд  Веруламский,  «отец  новой  философии»,  Френсис  Бэкон  провозгласил:  «Знание  –  сила!  Бог  дал  человеку  ум,  который  жаждет  познания  Вселенной».
           И  сей  «тернистый  путь»  он  не  мыслил  без…,  совершенно  верно,  без    эксперимента.  Видимо,  поэтому  безоговорочно  соглашался  с  великим  эллином  в  том,  что  все  питается  тем,  из  чего  состоит.    А  земля  –  лишь  подпорка  для  трав  и  деревьев,  дабы  оные  могли  расти  в  «вертикальном  положении».  Да,  еще  сито,  сквозь  которое  фильтруется  вода,  снизошедшая  с  небес.
           Выходило,  почва  –  случайная  обитель,  приютившая  растение.  А  потому,  вряд  ли,  достойна  внимания.  Вот  вода  совсем  другое  дело.  Ее  так  много  в  растениях,  а  водоросли  и  лилии  вообще  живут  в  водоемах  и  лишь  слегка  цепляются  корнями  за  дно.  Подобные  наблюдения  убеждали  «экспериментатора»  Бэкона  в  его  правоте...
           А  голландца  Ван  Гельмонта  подтолкнули  к  знаменитому  «брюссельскому  опыту».  Впрочем,  пусть  он  сам  расскажет  о  нем.
         «Я  взял  глиняный  сосуд,  -  пишет  ученый,  -  в  который  поместил  200  фунтов  высушенной  в  печи  земли.  Затем  смочил  ее  дождевой  водой  и  посадил  ветвь  ивы,  весом  пять  фунтов.  Ровно  через  пять  лет  из  нее  выросло  дерево,  весившее  169  фунтов.  В  сосуд  никогда  не  вносили  ничего,  кроме  дождевой  и  дистиллированной  воды.  По  окончанию  опыта,  я  снова  высушил  землю  и  получил  те  же  самые  200  фунтов.  Следовательно,  164  фунта  древесины,  коры  и  корней  выросли  из  одной  воды».
             По  меркам  семнадцатого  столетия,  эксперимент  Ван  Гельмонта  выглядел  безукоризненным.  Его  же  вывод  «растениям  нужна  только  вода»  -  очевидным.  И  все  же  нашлись  люди,  решившие  проверить  «бесспорное»  утверждение.
           Английский  физик  Роберт  Бойль  заменил  ветку  ивы  индийской  тыквой.  Получил  прекрасный  плод.  Но  на  этом  опыт  не  закончился.  Тыква  подверглась  сухой  перегонке.  Ее  просто  выпарили  в  закрытом  сосуде  без  воды.  Тут-то  и  обнаружилось.  Вместо  водяного  пара  образовались:  соль  (минеральные  вещества),  спирт,  масло  и  «земля».  Сегодня  трудно  установить,  что  в  то  время  понималось  под  «землей».  Ясно  лишь  одно:  произвести  все  эти  продукты  из  чистой  воды  не  возможно.
         Но  Бойль,  свято  веривший  в  «эксперимент»,  а  не  «формальным  домыслам»  заявил:  «Раз  тыква  питалась  водой,  значит,  все  произошло  из  воды  посредством  растения».
       Минуло  еще  одно  столетие.  А  «водная  теория  питания  растений»  не  думала    сдавать  своих  позиций.  Французский  химик  Дюгамель  в  1748  году  обнародовал  результаты  восьмилетних  опытов,  которые  также  «блестяще  подтверждали»  правоту  Ван  Гельмонта.  Он  вырастил  дуб.  Деревце  получилось  хиленькое,  мало  напоминавшее  своих  собратьев,  пустивших  корни  в  плодородную  землю.  Но  Дюгамеля  волновали  «принципиальные»  вопросы,  а  не  какие-то  там  «догадки».
         Понятно,  находились  и  «фрондеры»,  полагавшие,  что  влага  не  такой  уж  и  калорийный  продукт.  Но  бдительная  цензура,  во  главе  с  профессором  Берлинского  университета  Иллером,  пресекала  крамолу  в  зародыше.  «Питательными  веществами  для  растений,  -  категорически  заявляли  они,  -  служат  вода  и  солнечный  свет!»
         Только  не  подумайте,  будто  ученые  мужи  открыли  фотосинтез  или  догадались  о  роли  тепла  и  света  в  жизни  трав  и  деревьев.  У  них,  растения  «съедали»  без  разбора  и  воду,  и  «бестелесные  солнечные  лучи».
           Даже  издатель,  некий  Гюнтер  Герхард,  заглянув  в  труд  Иллера,  пришел  в  ужас.  «Уважаемый,  господин  профессор!  –  писал  он.  –  Я  содержу  небольшую  типографию  и  не  разбираюсь  в  вопросах  химии  и  земледелия.  Спешу  заверить  Вас,  для  меня  высокая  честь  печатать  книгу  такого  замечательного  ученого.  Но  детство  я  провел  в  деревне.  И  тамошние  фермеры,  пребывая  в  невежестве,  утверждали,  будто  хлеба  родятся  на  полях  тем  лучше,  чем  жирнее  почва.  К  тому  же,  совсем  недавно,  мне  довелось  познакомиться  с  сочинениями  достопочтенного  мистера  Вудворта,  полагающего,  что  растения  питаются  землею».
         Надо  ли  говорить,  Иллер  с  возмущением  швырнул  письмо  издателя  в  камин.  Ему  ли  было  не  знать  о  возмутительных  сочинениях  «нечестивца».  Вот  как  далеко  зашла  «ересь»!  Ненависть  к  Джону  Вудворту  испытывал  не  один  берлинский  профессор.
       В  конце  семнадцатого  века  этот  английский  агроном  поддался  всеобщему  увлечению  «брюссельским  опытом».  Он  и  не  думал  оспаривать  авторитет  Ван  Гельмонта.  Всего-то  решил  повторить  знаменитый  эксперимент.
           Из  растений  выбрал  мяту.  Растет  быстро,  да,  и  хлопот  мало.
         «Три  куста  зеленой  приправы  были  высажены  в  кастрюли,  -  записал  он  в  дневнике.  –  В  первой  находилась  дождевая  вода,  во  второй  –  вода  из  водопровода,  что  работает  в  Гайд-Парке.  Третий  же  куст  я  доверил  земле».
           И  что  же?  Мята,  получавшая  питание  из  почвы,  оказалась  самой  упитанной.  Куст  на  дождевой  воде  едва  прибавил  в  весе.  Правда,  и  жидкость,  заимствованная  из  водопровода,  обладала  поразительным  плодородием.  Вверенное  ей  растение  уступало  лишь  тому,  что  росло  в  земле.  Как  известно  Лондон  той  поры  не  блистал  чистотой.  А  санитарной  инспекции,  которую,  наверняка,  заинтересовало  подобное  открытие,  еще  не  существовало.
         Так  или  иначе,  а  «теория  водного  питания  растений»  перестала  быть  символом  веры.  Нашлись  люди,  критически  взглянувшие  на  эксперимент.
И  тут  же  выяснилось:  Ван  Гельмонт  пренебрег  двумя  унциями  почвы,  коей  не  доставало  к  концу  опыта.  Что  и  говорить,  ничтожное  количество.
         «А    какова  калорийность  сей  субтильной  субстанции?  –  спрашивал  оппонентов    французский  физик  Мариотт.-  Быть  может  в  ней  куда  более  питательных  веществ,  чем  в  той  массе  продуктов,  которую  человек  поглощает  за  свою  жизнь.
         Вдобавок,  оказалось,  что  ни  Ван  Гельмонт,  ни  Бойль  не  брали  в  расчет  воздух.    Воздух,  который,  как  установил  «отец  анатомии  растений»  Мальпиги,  в  союзе  с  почвой  «кормит»  растения.
           Но  приверженцы  «водяной  теории»  не  уступали.  Уже  в  1800  году,  когда  для  многих  ее  несостоятельность  стала  очевидной,  Берлинская  академия    вручила  некому  Шрадеру  премию  за  работу,  повторявшую  постулаты  голландца.
             Многие  «светила»  почтенного  заведения  все  еще  чурались  идей  Палисси,  Вудворта,  Мариотта.  Возможно,  ученые  мужи,  даже  не  слыхивали  о  них,  но,  скорее  всего,  просто  не  желали  знать.  Наступало  новое  время.  Время  академических  «войн».
               Понятно,  в  дискуссиях  лилась  не  кровь,  а  чернила.  Обменивались  не  выстрелами,  а  словами.    Но  ожесточению  научных  споров,  могли  позавидовать  и  знаменитые  полководцы.  Недаром,  сам  Наполеон  стал  непременным  участником  заседаний  Парижского  «Института».
           Кто  знает,  может  аргументы  и  контраргументы  интеллектуалов,  их  изощренные  «courbette»  и  «balansier»,  «pas  de  deux»  и  «pas  de  trie»  мысли,  простые  «flic-flac»  логики  легли  в  основу  стратегий  и  тактик,  разработанных  великим  человеком?  Помогли  ему  одержать  столько  невероятных  побед  на  полях  сражений.
             Но  вернемся  к  открытию  Вудворта.  Мы  уже  знаем,  англичанин  отвергал  воду,  как  единственный  источник  питания  растений,  и  прочил  им  в  пищу  землю,  точнее  «землистое  вещество  земли».  Хотя  толком  сам  не  мог  объяснить,  что  сие  такое.
               Тогда-то,  его  соотечественник,  выпускник  Оксфорда,  Джетро  Туль  и  выступил  с  ненавязчивой  «reprise».  Он  рекомендовал  фермерам  тщательно  измельчать  земляные  глыбы,  вывернутые  плугом.  Дельный  совет,  если  не  знать  причины,  побудившей  ученого  к  подобной  операции.  Туль  отвергал  влагу,  как  основную  пищу  растений.  «Истинной  пищей»  трав  и  деревьев  он  считал  маленькие  частички  почвы.
           «Все  растения  заглатывают  их  одинаковым  образом,  -  писал  он.  –  Рыхление  увеличивают  простор,  на  котором  растение  может  «пастись»,  добывая  себе  пищу».    Процесс  заглатывания  Туль  не  объяснял.  За  него  это  сделали  издатели,  неизменно  изображая  на  обложках  книг  корни,  оканчивающиеся  миниатюрными  челюстями.
         Так,  каковы  же  эти  «частички  земли»,  которые  «съедают»  растения?  Трудно  предположить,  что  «обитатели  царства  флоры  проявляют  в  этом  неразборчивость»,  -  заметил  шотландский  ученый  Френсис  Хом.  На  протяжении  многих  лет  он  «колдовал»  над  стеклянными  сосудами  с  травами  и  злаками.  Добавлял  к  ним  разные  соли.  Порой  доводя  растения  до  полного  истощения.  Но,  вволю  «поиздевавшись»  над  подопытными  экземплярами,  давал  им  небольшую  порцию  селитры  или  иного  снадобья  и  возвращал  к  жизни.
         «Драмы»  и  «трагедии»,  постоянно  разыгрываемые  Хомом  в  лаборатории,  не  снискали  ему  уважения  среди  коллег.  Все-таки  в  основе  научного  познания  лежат  гуманные  начала,  а  не  на  изуверские  опыты.  Естественно,  что  и  результаты,  полученные  шотландцем,  воспринимались,  как  фантастические  и  нелепые.  Ну,  кто  поверит,  будто  растениям  нужны  соли,  масло  и...  огонь?  
         Правда,  существовало  еще  одно  учение.  «О  соках  земных».  Эдакое  неожиданное  «cabriole»,  увидавшее  свет  во  времена  бестолкового  царствования  Людовика  Пятнадцатого.  Поводом  послужили  неурожаи,  терзавшие  Францию  на  протяжении  восьми  лет.
         «В  казне  нет  денег,  в  крестьянских  дворах  хлеба,  в  армии  много  больных,-  рапортовал  королю  маршал  де  Грамон.  –  Обстановка  для  войны  с  Испанией  складывается  критическая».
           Тогда,  с  подсказки  медика  маркизы  Помпадур,  доктора  Кенэ,  и  обратились  в  Бордосскую  академию.  А  там,  не  найдя  ответа,  объявили  конкурс.  Победителем  и  единственным  участником,  которого    стал  врач  польского  короля  Иоганн  Адам  Клюбель.  Доктор  Адам  хорошо  разбирался  в  агрономии,  химии,  экономике,  что  не  мешало  ему  время  от  времени  ставить  пиявки  утомившемуся  от  пиров  монарху.
       Клюбель  рассуждал  примерно  так.  «Теория  водного  питания,  как  считают  англичане,  не  состоятельна.  Но  что  предложено  взамен?    «Землистое  вещество»  Вудворта?  «Зубастые»  растения  Тула?  «Огонь»  чудака  Хома?  Маловато  для  нашего  просвещенного  века».
         И  «лекарь  Иоганн»,  решил  вернуться  к  истокам.
         «Что  мы  имеем  перед  собой?-  вопрошает  он.  И  тут  же  отвечает.-  Землю,  плодородие  коей  разнообразно.  Но  даже  самая  богатая  земля  ничего  не  производит,  если  ее  вовремя  не  оросит  дождь.  Выходит,  правы  те,  кто  полагает  воду  необходимой.  Но  влага  лишь  поит  растения,  кормит  же,  их  питательный  сок,  образуемый  водой  и  землей».
           Клюбель  так  и  не  попытался  выяснить:  из  чего  состоит  и  каков  с  виду  «питательный  сок».  За  него  это  сделал  немецкий  химик  Ахард,  научившийся  извлекать  из  почв  и  торфов  некое  бурое  вещество.  Жидкость  напоминала  слабо  заваренный  чай.  И  под  действием  кислоты  в  ней  образовывались  твердые  черные  гранулы.
         «Сия  субстанция  сродни  почвенному  соку,-  заключил  ученый,  чем  темнее  земля,  тем  больше  сока  удается  выделить».  И  только.  Немецкий  химик  оказался  не  любопытным.  Потому-то  теория  питания  растений  в  конце  восемнадцатого  века  все  еще  напоминала  разрозненные  главы  от  некогда  утерянной  книги.
           А  была  ли  книга?  Учение,  к  которому  Палисси  написал  свое  пророческое  «Введение»,  вот  уже  два  столетия  пополнялось  самыми  невероятными  фантазиями.  Внешне  противоречивые,  они  упрямо  держались  древнего  постулата,  выведенного  еще  Аристотелем:  «Все  питается  тем,  из  чего  состоит,  и  все  питается  из  многого».
         Неудивительно,  столь  туманное  изречение  каждым  толковалась  по-  своему.  Стоило  немного  поколдовать  над  колбами  и  ретортами,  и  из  растения  удавалось  вытянуть  и  воду,  и  жир,  и,  даже  твердые  кристаллы  солей.  Искусство  химиков  росло  год  от  года,  как  и  вера  в  эксперимент.  Но  опыт  –  не  просто  умение  пользоваться  пробирками,  колбами  и  химическими  реактивами.  А  продуманные  действия,  подчиненные  конкретной  цели.  Увы,  многие  ли  помнили  об  этом?  Потому-то  новой  панацеей  от  бесплодия  земель  стал  …жир.
         В  памятках  земледельца  так  и  записали:  «Прежде  необходимо  накормить  почву  влагой  и  жиром.  Наилучшие  из  удобрений  те,  в  которых  содержаться  разжиженные  масла  и  превращенная  в  пар  вода.  Такое  встречается  только  у  веществ,  находящихся  в  процессе  брожения».
       В  ту  пору,  еще  не  подозревали  о  существовании  микробов.  И  под  «брожением»  понимали  изменение  вещества,  если  при  этом  от  него  шел  пар,  и  оно  издавало  резкий  запах.  Свежий  навоз  удовлетворял  обоим  требованиям.  Вот  и  получалось,  в  который  раз,  что  неверные  рассуждения  приводили  к  правильным  выводам.
       Беда  в  том,  что  выводы  важны  практикам.  Науке  же  необходима  истина.  И  то,  что  годилось  для  выращивания  злаков,  овощей  и  фруктов,  ну,  никак  не  помогало  создать  сколько-нибудь  внятную  теорию  их  питания.  Теорию,  которая  не  просто  открыла  бы  путь  к  увеличению  урожаев,  но  и  сделала  их  более  устойчивыми.  Ибо  библейская  притча  о  «семи  жирных  и  тощих  годах»  в  восемнадцатом  столетии  продолжала  оставаться  не  менее  актуальной,  нежели  во  времена  фараонов.
       Мнения  множились.  Ясности  не  прибавлялось.  Земледелие  зиждилось  на  старых,  как  мир  понятиях  и  страдало  от  тех  же  бед.  Наука  же  выказывала  свою  полную  беспомощность.  А  кому  нужны  бесполезные  умствования?  Уж  точно  не  людям,  решившим  преобразовать  весь  мир.
               История  Антуана  Лорана  Лавуазье  тому  подтверждение.  Хотя  он  и  выдвинул  революционную  для  тех  лет  идею:  «Растения  черпают  материалы,  необходимые  в  своей  организации  в  воздухе,  который  их  окружает,  воде,  в  минеральном  царстве,  а  брожение  и  горение  постоянно  возвращают  атмосфере  и  минеральному  царству  элементы,  которые  у  него  заимствованы».  Идею,  не  оспариваемую  даже  в  наши  дни.  
         Увы,  как  часто  случается,  «борцы  за  свободу  и  равенство»  оказались  тупее  и  кровожаднее  ниспровергаемых  ими  «тиранов».  И  в  1794  году  по  ложному  обвинению  в  растрате  Конвент  отправил  Лавуазье  на  гильотину.  Петиции,  просьбы,  прошлые  заслуги  не  возымели  действия.  
     «Республика  не  нуждается  в  ученых!»-  заявил  председатель  трибунала  Коффиналь.  Видимо,  полагая,  что  варварство  и  жестокость  куда  важнее  в  «царстве  справедливости»,  возводимом  якобинцами  на  костях  своих  сограждан.
         «Палачу  довольно  было  мгновения,  чтобы  отрубить  эту  голову,  -  заметил  после  казни  математик  Лагранж,  -  но  потребуются  столетия,  чтобы  дать  другую,  такую  же».
       Как  видите,  теории  минерального  питания  растений  катастрофически  не  везло.  Стоило  высказаться  в  ее  защиту,  и  жди  неприятностей.  Зато  самые  невероятные  предположения  порой  обретали  силу  закона.  Упрямство  заблуждений  компенсировалось  лишь  их  непостоянством.
       Агрономы  и  химики  быстро  загорались  новой  идеей,  но  стоило  появиться  малейшим  сомнениям,  мгновенно  охладевали  к  ней.  Ветреники-экспериментаторы  вскоре  развенчали  «жиры»  и  воспылали  страстью  к    перегною-гумусу.    Все-таки  родственный  продукт,  рождающийся  от  гниения    растений.  Понятно,  его  сразу  же  разложили  на  составляющие.  Получили  углерод,  азот,  фосфор,  серу,  кальций  и  кислород.  Набор  продуктов  напоминал  тот,  из  которого  состоят  растения.
         «Так  вот,  что  едят  обитатели  царства  Флоры?»  –  поразился        швейцарский  агроном  Николя  де  Соссюр.  Еще  недавно,  он  доверял  мнениям  Палисси  и  Марриота…    И,  вдруг,  такая  неожиданность.  ЭКСПЕРИМЕНТ  «указал»  на  органическое  вещество  почвы,  на  Humus,  на  углерод!!!    Впрочем,  «жирные»,  перегнойные  земли  спокон  веков  считались  самыми  плодородными.  Может  в  этом  и  кроется  разгадка?            
       «Оппортунизм»  Соссюра  раздражал    Хемфри  Дэви.  Английский  химик  слыл  ярым  фанатиком  «углеродного  питания  растений»,  хотя  никаких  подтверждений  своим  воззрениям  так  и  не  получил.  Он  изрезал  множество  стеблей  и  корней,  и…  не  нашел  в  них  даже  признаков  угольной  пыли.
           Уязвленное  самолюбие  ученого  подсказывали  лишь  один  выход.  Гальванический  столб  его  же  изобретения.  «Орудие  пыток»,  перед  которым  не  могли  устоять  ни  камни,  ни  глины,  выдавшие  секреты  своего  происхождения.  Перегной  тоже  не  выказал  большой  стойкости.  И  распался  на  «слизистые»,  «сахаристые»,  «маслянистые»  и  углекислые  вещества.  Такой  «ответ»  вполне  устраивал  «инквизитора».  Единственное,  о  чем  он  даже  не  задумался:  «Откуда  все  это  взялось  в  почве?»
       Радость  англичанина  была  столь  велика,  что  тот  даже  согласились  снять  «остракизм»  с  самих  «солей».  Кому  нужна  пресная  пища?  «К  тому  же,  они,  наверняка  сообщают  крепость  организму»,  -  снисходительно  решил  Дэви.
         Устоять  перед  «соблазном»  признать  перегной-гумус  кормильцем  трав  и  деревьев  в  ту  пору  не  мог  никто.  Последние  «компромиссы»  и  отговорки  отпали,  когда  к  лагерю  «гумусистов»  безоговорочно  присоединился  светоч  прусской  агрономии  Альбрехт  Даниель  Тэер.
         Пожалуй,  самое  удивительное  то,  что  Тэер  не  снисходил  до  эксперимента.  Он  добился  своей  известности,  как  агроном-теоретик,  хотя  у  сельских  хозяев  в  Германии  пользовался  огромным  авторитетом.  Многие  из  них  зачитывались  его  брошюрами,  в  которых  дельные  практические  советы  перемежались  с  фантастической  теорией.
           Все  было  бы  не  так  уж  и  страшно.  Кому  в  деревне  есть  дело  до  умственных  «exercice»  столичного  профессора?  Но  на  основании  своих  парадигм  он  создал  учение  о  возрождении  истощенных  почв.
«Перегной  есть  произведение  жизни,  он  есть  и  ее  условие,  -  утверждал  «великий  Альбрехт».  -  Он  дает  пищу  органическим  телам.  Смерть  и  разрушение  -  необходимы  для  новой  жизни».
         Никто  не  осмеливался  возразить  ему.  Все  выглядело  очень  убедительно.  Увы,  изящество  мысли  скрывало  существенный  изъян.  Получалось,  будто  органический  мир  замкнут.  Круговорот  жизни  свершается  из  живого  в  мертвое  и  обратно.  А  мир  минералов  существует  сам  по  себе.
       Тэер,  конечно,  признавал.  Почва  состоит  из  смеси  веществ  органических  и  минеральных,  но…  Но  плодородная  субстанция  из  них  –  лишь  одна.  Гумус.  Или  Humus.  Улавливаете  разницу.  Нет?  Не  беда.  Потому  что  за  утонченным  латинским  понятием  скрывалась  грубейшая  ошибка.
         ПОЧВА  –  НЕ  СМЕСЬ!  ПОЧВА  –  ОРГАНИЗМ,  ОСОБОЕ  ТЕЛО.  ТЕЛО,  В  КОТОРОМ    ПРИРОДА  СУМЕЛА  СОВМЕСТИТЬ  ПРОИЗВЕДЕНИЯ  ЖИВОГО  И  МИНЕРАЛЬНОГО  МИРОВ.  Но  об  это  чуть  позже.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512536
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 20.07.2014

О хвойных деревьях.

Возможно,  ель  мечтает  о  весне.
Возможно,  сосны  думают  о  юге.
Ведь  кедров  (часть)  давно  растет  в  тепле,
Не  ведая  о  зимней  вьюге.

Так  разбежалась  хвойная  семья,
Голосеменных,  кряжистых,  колючих.
Их  адреса  Сибирь,  Прибалтика,  леса
Канады,  да  Ливана  кручи.

И  есть  еще  домашние,  в  горшке.
Им  все  равно,  что  за  окном  морозы,
Они  растут  в  уюте  и  тепле…
Ну,  а  мечты?  Мечты  -  не  их  заботы.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512535
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 20.07.2014

Флирт.

Флирт  –  как  осень  в  лесу.
Ярких  красок  набор  старых  листьев,
Взгляд  прощальный  принцессы,
Взмах  художника  кистью.

Да,  изящен,  красив
И  волнением  легким  окрашен
А  в  душе,  словно,  взрыв,
Что  лишь  сердцу  уснувшему  страшен.

Помнишь  было  когда-то,  увы,  по-иному,
Злость,  сомнения  гложут,
Ведь  не  чувства,  а  просто  фантомы.

Жесты,  вздохи  пустые  уже  не  тревожат.
Хоть  привычны,  знакомы...
Увы,  результат  их  ничтожен.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512269
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. ГЛАВА 7. В СТРАНЕ СВЕТЛЫХ ДУХОВ.

                                                                                 ГЛАВА  7.

                                                                       В  СТРАНЕ  СВЕТЛЫХ  ДУХОВ.

«  ВЫТАЩИЛ  ПАХАРЬ  СОШЕНЬКУ,  РАСПАХАЛ  ШИРОКО  ПОЛЮШКО,  ЗАСЕЯЛ  ЗОЛОТЫМ  ЗЕРНОМ...  ЕЩЕ  ЗАРЯ  ГОРИТ,  А  У  ПАХАРЯ  ПОЛЕ  КОЛОСОМ  ШУМИТ.  ТЕМНА  НОЧЬ  ИДЕТ  –  ПАХАРЬ  ХЛЕБ  ЖНЕТ.  УТРОМ  ВЫМОЛОТИЛ,  К  ПОЛУДНЮ  ВЫВЕЯЛ,  К  ОБЕДУ  МУКИ  НАМОЛОЛ,  ПИРОГИ  ЗАВЕЛ.  К  ВЕЧЕРУ  СОЗВАЛ  НАРОД  НА  ЧЕСТНОЙ  ПИР.  СТАЛИ  ЛЮДИ  ПИРОГИ  ЕСТЬ,  БРАГУ  ПИТЬ  ДА  ПАХАРЯ  ПОХВАЛИВАТЬ:  АЙ  СПАСИБО  ТЕБЕ,  МИКУЛА  СЕЛЬЯНИНОВИЧ!»  -  Без  комментариев.

ПО  ЩУЧЬЕМУ  ВЕЛЕНИЮ.

Зелено-золотой  океан.
Плуг  в  сорок  пудов.
Великие  соседи.
Халифы  днепровских  степей.
Моленье  о  дожде.
Страна,  ожидавшая  истории.
Былинные  богатыри.
C  сохой  удобнее.
           
             Вы  готовы  поверить  в  сказку?  Поверить  в  неслыханную  удачу,  которая  неожиданно  выпала  на  вашу  долю?  Сказку,  где  по  вашему  желанию  все  САМО  идет  в  руки,  где  достаточно  сказать:  «По    щучьему  велению...».  Нет?  Ну,  и  правильно,  что  нет.  Потому,  что  этого  не  может  быть  никогда...  Почти  никогда...  Разве  что,  иногда...  и  не  с  вами.  Видимо,  отсюда  и  пошли  все  шутки-прибаутки  про  Емелю  и  Ивана-Дурака.  Кому  же  еще  так  может  повезти?
             А  ведь  повезло-таки.  Не  с  щукой  в  прорубе,  а  с  почвами.  Сколько  веков  потратили  египтяне,  приводя  в  порядок  долину  Нила.  Шумеры  и  китайцы,  укрощая  строптивые  реки.  Эллины,  римляне,  народы  Западной  и  Центральной  Европы,  выстраивая  сложные  системы  хозяйства  на  своих  бесплодных  землях.  
           Предкам  же  славян,  сколотам,  поселившимся  в  среднем  течении  Дона,  Днепра  и  верховьях  Южного  Буга,  все  это  было  подарено  САМОЙ  природой.  Именно  здесь  родилась  удивительная  черная  земля,  которую  не  посещала  засуха,  не  поражало  бесплодие.  То  были  девственные  черноземы:  выщелоченные,  тучные,  луговые.  Стоило  лишь  прикоснуться  к  ним  сохой,  плугом  и  происходило  ЧУДО!
           Сегодня  трудно  вообразить  первобытную  мощь  этих  почв,  щедрость,  с  которой  они  одаривали  людей.  Впрочем  ...
           «А  между  тем  степь  уже  давно  приняла  их  всех  в  свои  зеленые  объятия,  и  высокая  трава,  обступивши,  скрыла  их,  и  только  козачьи  черные  шапки  одни  мелькали  между  ее  колосьями»...
             Припоминаете...
             «Степь  чем  далее,  тем  становилась  прекраснее.  Тогда  весь  юг,  все  то  пространство,  которое  составляет  нынешнюю  Новороссию,  до  самого  Черного  моря,  было  зеленою,  девственною  пустынею.  Никогда  плуг  не  проходил  по  неизмеримым  волнам  диких  растений.  Одни  только  кони,  скрывавшиеся  в  них,  как  в  лесу,  вытоптывали  их.  Ничего  в  природе  не  могло  быть  лучше.  Вся  поверхность  земли  представлялася  зелено-золотым  океаном,  по  которому  брызнули  миллионы  разных  цветов»...
           Верно  угадали!  Николай  Васильевич  Гоголь.  «Тарас  Бульба».  Только  вот  ошибся  великий  писатель.  Во  времена  запорожцев  степи  не  были  «девственной  пустынею».  Задолго  до  рождение  Сечи,  те  самые  пространства  уже  познали  плуг,  уже  были  разбужены  человеком.  Высокие  травы,  скрывавшие  всадников  с  лошадьми,  покрыли  их,  когда  бешеная,  сдерживаемая  веками  энергия,  заключенная  в  черной  земле,  освободилась,  вырвалась  наружу.  Тогда  и  родилось  понятие  «САМО».  Хотя  вряд  ли  скатерть  САМОбранка  и  прочие  САМО...  так  поражала  воображение  сказочных  героев,  как  удивляли  реальных  людей  урожаи,  полученные  на  черноземах.
         Многие  из  этих  почв  ныне  истощены,  выпаханы,  покрыты  пятнами  солонцов,  обезглавленны  эрозией.  И,  все  же,  не  смотря  на  болезни,  они  остаются  САМыми  богатыми,  САМыми  перспективными  для  земледельца.  Их  открытие  во  втором  тысячелетии  до  нашей  эры  сыграло,  пожалуй,  большую  роль,  чем  нефтяные  месторождения  стран  Ближнего  и  Среднего  Востока  в  наши  дни.  Ведь  они  породили  труженников,  и  не  посеяли  розни  между  людьми.
           Историки  могут  возразить.  Дело,  мол,  не  только  в  плодородном  слое.  На  судьбы  народа  влияет  множество  причин.  Бесспорно.  Но  жизнь  праславян  оказалась  полна  такими  событиями,  малой  толики  которых  хватило,  чтобы  обречь  менее  стойких  людей  на  долгие  скитания.
             Уже  в  первом  тысячелетии  до  нашей  эры  селения  земледельцев  жгут  и  грабят  киммерийцы.  Сила  их  велика,  а  нравы  так  дики,  что  пришельцев  представляют  в  сказаниях  ужасным  Огненным  Змеем,  эдаким  похотливым  зверем,  но  отнюдь  не  человеком,  требующим  лишь  одну  дань  –  юных  девушек.
           В  той  же  легенде  умерить  ненасытность  дракона    берутся  не  воины,  а  кузнец  и  землепашец.  Они  выковывают  плуг  в  сорок  пудов.  Увидев  который,  чудовище  покоряется  и  вспахивает  гигантское  поле.  Что  есть  грубая,  примитивная  сила,  против  знаний  и  умения?
             Заметьте,  ни  капли  крови  не  пролито.  Лишь  пыл  чудо-юды  поубавили.  Да,  мозги  вправили.  По  женской  части,  мол,  ни-ни.  А,  ежели  опять  мысль  дурная  в  головы  полезет,  так  у  нас,  вона,  и  на  восемьдесят  пудов  плуг  найдется.
             Выстояли,  сдюжили.  Под  страхом  смерти  и  полного  истребления  не  ушли  с  насиженных  мест.  Уж  больно  они  привлекательны  для  праславян.  Сведущие  земледельцы,  они  понимали:  нет  нигде  такой  плодородной  почвы.  А  киммерийцы,  что?  Беда  проходящая.  Кочевники.  Народец-то  первобытный.    Толка  в  земле  не  ведает.  
                 Царство  Огненного  Змея  и  в  самом  деле  оказалось  недолговечным.  Дикие  орды  рассеиваются  по  степи.  Но  люди,  наученные  горьким  опытом,  укрепляют  свои  селения  крепостными  стенами.  Появляются  города.
             Тщетная  предосторожность.  Во  втором  веке  до  нашего  времени  из  низовий  Дона  потянулись  нескончаемые  кибитки  сарматов.  Опять  неволя,  разрушения.  Но  главная  беда  –  перерезаны  торговые  пути  в  Элладу.  Обмен  товарами  и  знаниями  прекращается.  Система,  жившая    лишь  хлебной  торговлей,  уничтожена.
               Сколоты  не  выдерживают,  бегут  на  север,  в  леса.  Пустеет  южное  царство.  Но  в  легендах,  в  памяти  народа,  хранятся  предания  о  богатой  и  счастливой  жизни  в  местах,  обильных  черной  землей.
                 Спустя  два  века,  сарматские  полчища  рассеиваются  подобно  киммерийским.  Люди  возвращаются  на  опустевшую  и  разграбленную  родину.  Нет  уже  греческих  городов-государств.  Но  их  место  заняли  поселения  Римской  империи.  И  для  славян  наступает  тот  «звездный  час»,  точнее  «звездные  века»,  за  которые  им  удается  создать  свое  первое  государство  –Киевскую  Русь.
             Земля  –  не  нефть.  Да,  и  начало  эры  –  не  наше  время.  Во  втором  веке,  когда  войска  императора  Трояна  завоевали  Дакию,  а  у  западных  отрогов  Карпат  родились  богатые  римские  поселения,  бума,  «хлебной  лихорадки»  или  стремительного  роста  городов,  к  которым  мы  привыкли  в  ХХ  веке  не  случилось.  Зато  жизнь  в  славянских  землях  стала  спокойной,  размеренной.
           Римские  легионы  ни  только  не  угрожали,  напротив,  охраняли  и  охотно  пропускали  хлебные  обозы  в  глубь  империи.  Вы  же  помните,  как  трудно  было  утолить  голод  ее  граждан.  Славяне  же  распахивали  все  новые  и  новые  пространства,  запасали  пшеницу  и  ячмень  впрок  в  огромных  ямах-хранилищах.  Между  Днестром  и  Доном,  археологи  часто  наталкиваются  на  такие  земляные  амбары,  где  можно  было  припасти  пять  и  более  тонн  зерна.
         Пустые  склады  говорят  о  многом.  И  прежде  всего  о  том,  что  товар  в  них  не  залеживался.  Но,  пожалуй,  еще  более  ярким  свидетельством  «счастливой  жизни  в  благословенные  трояновы  века»  стали  находки  тайников  с  тысячами  римских  систерциев,  стеклянной,  серебрянной  и  лаковой  посудой,  дорогими  украшениями.  Римляни,  а  за  ними  и  ромеи  не  скупились,  покупая  хлеб.
               Почти  семь  веков  над  славянскими  поселками  лился  золотой  и  серебрянный  дождь,  обогащая  казну  мелких  князей  и  их  вассалов.  Одни  перечисления  дорогой  домашней  утвари  и  драгоценностей,  найденных  в  бывших  крепостях  и  жилищах  знатных  дружинников,  приводят  на  память  современные  рассказы  о  богатстве  нефтяных  шейхов,  превратившихся  за  считанные  годы  из  правителей  полуголодных  племен  в  сказочных  богачей.
Князья,  владевшие  днепровскими  и  днестровскими  землями,  многим  напоминают  их.  Пусть  не  так  стремительно,  но  и  они  обзавелись  конюшнями  с  быстроногими  аравийскими  скакунами,  серебром  и  золотом.  И  уж,  конечно,  у  лесостепных  «халифов»  были  завистники.
         Южным  славянам  угрожали  набеги  их  лесных  братьев:  радимичей,  кривичей,  вятичей,  живших  под  постояной  угрозой  голода.  Ведь  северные  почвы  не  сравнить  с  черноземами.  Юг  же  слыл  обильной  житницей.  Даже  плодородная  римская  Галлия  не  могла  поспорить  со  славянскими  землями  ни  разнообразием  культур,  ни  урожаями.
         Зерна  в  лесостепи  получали  в  пятнадцать-двадцать  раз  больше  посеянного.  И  если  почвы  на  север  и  юг  от  Альп  требовали  мергеля,  компостов  и  прочих  агрономических  ухищрений,  то  на  берегах  Днепра  и  Дона  об  удобрениях  не  думали  вовсе.  Достаточно  было  взять  плуг  по  тяжелее,  да  по  глубже  вонзить  его  в  землю,  чтобы  она  обрела  прежнее  плодородие.
           Ведь  сила  черноземов  заключена  в  перегнойном  горизонте.  Этот  слой  у  большинства  почв  не  толще  10-30  сантиметров.  У  степных  же  богатырей  достигает  двух  метров.  Ну,  а  пищи  для  растений  в  них  схоронено  в  десять-двадцать  раз  больше.
           Не  следует  думать,  будто  славяне  бездумно  пользовались  черными  почвами.  Напротив,  они  внимательно  присматривались  к  ним.  Нам  ли  не  знать,  что  «таланты»,  дарованые  свыше,  сильно  сказываются  на  характере.
Вот  и  черноземы  тут  же  проявляли  норов,  как  только  человек  выказывал  свою  неосведомленность.  Их  тонкая,  капризная  натура  не  терпела  невежества,  насилия.
             Уже  в  четвертом  веке  на  днепровских  землях  вся  жизнь  подчинялась  сельскохозяйственному  календарю.  В  нем  с  точностью  до  дня  расписаны  сроки  прорастания  семян,  жатвы,  молений  о  дожде.  Трудно  сказать  насколько  помогали  сами  моления,  но  обряды  проводились  во  второй  половине  мая  –  середине  июня.  И  повторялись  в  июле.  В  самые  важные  периоды  вызревания  хлебов.  В  это  же  время  плодородная  Галлия  обезлюдела.
         Как  бы  не  была  благословленна  лесостепная  земля,  а  в  шестом  веке  ее  стало  не  хватать.  Расплодившиеся  отпрыски  княжеских  родов  требовали  собственных  вотчин.  Появились  и  безземельные  крестьяне.  И  тогда  «сели  славяне  по  Дунаю,  где  ныне  земли  Венгерская  и  Болгарская,  -  повествует  Нестор.  –  И  от  тех  славян  разошлись  по  земле  и  прозвались  от  мест,  на  которых  сели...  и  назвались  древлянами  потому,  что  сели  в  лесу...  между  Припятью  и  Двиною  –  дерговичами.  Те  же  славяне,  которые  осели  около  озера  Ильменя,  прозвались  своим  именем  –  славянами,  и  построили  город,  и  назвали  его  Новгородом...».
           Исход  славян  совсем  не  похож  на  многие  переселения  того  времени.  В  верховьях  Волги,  Двины,  Немана,  Вислы  и  других  рек  шли  не  кочевники,  а  земледельцы.    На  их  пути  лежала  «обширная  девственная  страна,  ожидавшая  населения,  ожидавшая  истории,  -  писал  Сергей  Михайлович  Соловьев.  –  Отсюда  постоянное  сильное  движение  народонаселения  на  огромных  пространствах:  леса  горят,  готовится  богатая  почва,  но  поселенец  долго  на  ней  не  остается;  чуть  труд  станет  тяжелее,  он  идет  искать  новое  место,  ибо  везде  простор,  везде  готовы  принять  его».
           Дело,  понятно,  не  во  всеобщем  гостеприимстве.  Наметанный  глаз  земледельца  быстро  уловил  поразительное  коварство  лесных  почв.  Два-три  года  они  исправно  кормят  пахаря,  вселяют  в  него  надежду.  И,  вдруг...  перестают  приносить  урожай!  Землям  надо  отдохнуть.  И  крестьянин  очищает  участок  рядом  с  обессилившим  полем.  Через  тот  же  срок  и  тот  теряет  силу.  Так  происходит  до  тех  пор,  пока  в  округе  есть  удобные  земли.  Но,  вот,  кончаются  и  они.
         Отчаившийся  человек  пытается  сеять  на  старых,  заросших  травой  и  кустарником  полях.  Огонь  быстро  пожирает  стебли  и  ветки,  но  всходы  не  радуют  землепашца.  Сбываются  самые  худшие  из  его  опасений.  Надо  уходить.  Ждать  возрождения  истощенных  полей  бессмысленно.  Лесные  земли  требовали  продолжительного  отдыха  ...  двадцать-тридцать  лет.
         А  как  же  удобрения?  Знал  ли  о  них  русский  крестьянин?  Не  только  знал,  но  и  вносил  под  пашню  весь  домашний  мусор,  запахивал  листья,  солому,  золу.  Иного  у  него  не  было.  Скот  в  ту  пору  русичи  держали  редко.  Да,  и  много  ли  его  разведешь?  Кормить  нечем,  «вокруг  дома  зверь  дикий  рыскает»,  коровы,  овцы,  птица  «брожению»  мешают.
             Куда  проще  разыскать  новое  удобное  место,  ободрать  кору  с  деревьев,  а  когда  подсохнут,  подпалить.  Такая  новь  –  благодарна.  Каждый  короб  посеянного  зерна  оборачивается  пятнадцатью  коробами.  На  человек  уже  не  верит,  что  это  надолго.
           О  колонистах,  осваивавших  девственные  земли  Америки,  обычно  говорили:  «Первое  поколение  умирает,  второе  мучается,  третье  живет».  В  лесах  Руси  погибли  не  одно,  не  два,  а  десятки  поколений  землепроходцев.
Но  «брожение»,  «привольный  разгул  по  земле  русской»  оказался  не  таким  бесцельным,  как  может  показаться  на  первый  взгляд.  Не  отдавая  себе  отчета,  крестьяне  приводили  в  порядок  огромные  пространства,  где  их  потомкам  предстояло  жить  и  трудиться.
           Они  расчищали  древние,  вековые  леса,  строили  села.  «Без  этой  народной  силы,  -  писал  русский  агроном  Александр  Васильевич  Советов,  -  без  крестьянства,  и  дворцовые,  и  боярские,  и  богатые  монастырские  земли  остались  бы  вечно  пустынями».
         Не  удивительно,  что  в  сказаниях  и  былинах,  воинская  доблесть  тускнеет  на  фоне  необоримого  могущества  землепашца.  Богатырь  из  богатырей  Святогор,  коему  «грузно  от  силы,  как  от  бремени»,  не  может  поднять  суму,  оброненную  мужиком  Микулой:

Святогор  с  коня  перстом  ее  потрагивал,-
Не  сворохнется  та  сумка,  не  шевельнется.
Святогор  с  коня  хватал  рукой,  потягивал,-
Как  уросла  та  сумка  не  поднимется.
Слез  с  коня  тут  Святогор,  взялся  руками  обеими,
Во  всю  силу  богатырскую  поднатужился,-
От  натуги  по  белу  лицу  ала  кровь  пошла,
А  поднял  суму  от  земли  только  на  волос,
По  колена  сам  он  в  мать  сыру  землю  угряз.        

       Откуда  же  такая  «тяга  в  сумочке»?  Оказывается  «от  матери  сырой  земли».
Не  в  лучше  выглядит  и  ратный  богатырь  Вольга.  Вся  его  дружина  не  может  справиться  с  сохой  того  же  Микулы:

Вот  за  сошку  бралась  вся  дружинушка,
Разом  бралась  за  сошку  кленовую,
Только  сошку  за  обожи  вертят,
А  не  могут  с  земли  сошку  выдернуть...
           
         Почему  же  соха?  Еще  сколоты,  предки  славян,  знали  плуг,  более  совершенное  орудие  вспашки.  Неужели  осваивая  новые  земли,  расчищая  леса,  люди  растеряли  опыт  предыдущих  поколений?    Конечно  же,  нет.
Просто,  почвы  Северной  Руси  плохо  поддавались  плугу.  Нужен  был  воистину  богатырский  конь  Микулы,  чтобы  провести  борозду  таким  тяжелым  орудием.
           Тот,  кто  путешествовал  по  Валдаю,  бывал  в  Вологодской,  Псковской,  Новгородской  областях  наверняка  видел  поля  с  вывороченными  на  поверхность  валунами.  Обычно  камни  невелики,  чуть  крупнее  куринного  яйца.  Настоящие  гиганты  лежат  по  краям  пашни.  Их  свезли  сюда  мощные  трактора.  Крестьянским  лошадкам  такое  было  не  по  силам.  Они  с  трудом  тянули  по  полю  соху.

Сошка  у  оратая  поскрипывает
Омешки  по  камням,  слышно  чиркают
Камни,  корни  сохой  выворачивает.

       Это  уже  про  Микулу  Сельяниновича  прописано.  Обычный  пахарь,  обрабатывая    поле,  маневрировал,  обходил  препятствия,  что  с  сохой  делать,  не  в  пример,  легче,  чем  с  плугом.

КУДА    СОХА  И  ТОПОР  ХОДИЛИ.

Поддубицы  и  Крутоярицы.
Верная  примета.
«Заблудившийся»  чернозем.
Хитрый  князь  Василий.
«Верви»  великого  государя.
Богатство  двинского  народа.
Радости  «ревущего  стана».
Чертеж  Сибири.  Оговор.
Уйти  за  мечтой.


         Немногое  осталось  нам  с  той  поры.  И  судить,  что  знали  наши  пращуры  о  плодородном  слое,  а  что  нет,  сегодня  можно  лишь  по  берестяным  грамотам,  да  уложениям  «Русской  правды».  Увы,  в  этих  документах  поминаются    только  названия  деревень  и  расхожая  формула  «и  куда  соха,  топор  и  коса  ходили».  Вот  и  вся  справка  об  использовании  и  границах  продаваемой  или  покупаемой  земли.  Впрочем,  даже  в  таких  скудных  записях  запрятаны  порой  интересные  сведения.  Покупались  и  продавались-то  не  брошенные,  а  обжитые  села.  Выходит,  «брожение»  земледельцев  закончилось.  В  хозяйствах  появился  скот,  домашняя  птица,  поля  стали  удобрять,  оставлять  под  паром.
         И  еще.  Из  купчих  и  меновых  грамот  видно:  цена  земли  не  всегда    определялась  ее  размерами.  Бывало  на  бересте  то  тут,  то  там  промелькнет  запись,  что  маленькая  деревенька  идет  в  обмен  на  два,  а  то  и  на  три  селения:  «А  за  Поддубицу  брати  два...  Сосновку  и  Крутоярицу».    Чем  же  эта  Поддубица  так  хороша?  Скорее  всего  почвами.  Не  секрет,  многие  современные  Дубки,  Ореховки,  Вязьмы  названы  по  имени  некогда  существовавших  здесь  рощ.
           В  старину  поступали  также,  нарекая  свое  село  в  честь  сведенного  под  пашню  леса.  Деревья  на  Руси  служили  верной  приметой  «добрых»  и  «худых»  земель.  Дубы,  вязы  и  другие  широколиственные  породы  на  кислых  и  бедных  почвах  не  растут.  Хвойные  же,  особенно  сосна,  неприхотливы  и  довольствуются  даже  бесплодными  песками,  землями,  похожими  на  золу,  подзолами.    Так  что  не  зря  за  Поддубицу  давали  Сосновку  и  Крутоярицу.
           Понятно,  крестьянам  далеко  не  всегда  удавалось  завладеть  открытой  в  чащобах  плодородной  землей.  Гораздо  чаще  ее  прибирал  к  рукам  какой-нибудь  знатный  барин,  если  не  сам  князь.  Бояре,  переселяясь  в  северные  земли,  вперед  себя  засылали  знающих  холопов.  Разведать,  где  земля  по  жирнее.
           Особо  родовитые  старались  получить  вотчину  во  Владимирском  и  Суздальском  княжествах  с  «землями  черными,  яко  под  Кием  (Киевом)».  Ведь  местных  правителей  порой  приглашали  на  княжение  в  сам  Господин  Великий  Новгород.  Честь,  которой  удостаивались  далеко  не  все  феодалы.  Честь,  по  понятным  причина  не  распространявшаяся  на  бедных  владык,  владык  неудачников.
           Не  меньше  вожделений  вызывала  и  Рязань,  где  каждую  весну,  за  ненадобностью,  навоз  свозили  к  рекам.  Что  ж,  помянутые  земли  и  по  сей  день  знамениты  своими  «опольями».  Остовками  лесостепи,  «заблудившимися»  среди  лесных  чащоб,  с  дубами,  липами  и  степным  ковылем.  Микромирами,  сохранившими  черноземы,  где  порой  веют  сухие  ветра,  так  не  свойственные  для  этих  широт.
           Между  тем,  слава  черных  степных  земель  стала  тускнеть.  Не  угодили  люди  царственной  почве.  И  она  ответила  им  недородами.  Уже  никто  не  пытался  получить  на  них  в  пятнадцать-двадцать  раз  больше  посеянного.  Урожаи  резко  упали.
           Затем  стряслась  великое  несчастье.  Батый!  Кочевники!  И  новая  волна  переселенцев  заполонила  Север.  Люди  шли  на  Устюг,  к  Вычегде,  Сухоне,  где  их  ждали  бесплодные  земли  и  пустые  амбары.
             Те  же,  кто  остался  под  монголами,  платил  непомерные  налоги.  Степняки  Золотой  Орды  плохо  разбирались  в  землях,  но  фискальное  дело  наладили  превосходно.  На  покоренных  территориях  целая  армия  осведомителей,  хитростью,  обманом,  пытками  добывала  необходимые  сведения.
           Одной  из  жертв  такого  доноса  стал  князь  Василий  Костромской.  Умолкните,  «патриоты»!  Не  о  народе  пекся  сей  муж.  О  себе.  «И  поиде  он  в  Орду,  и  пренесе  он  дань  урочую  со  всея  земли  по  полугривне  с  сохи».  Василий  и  не  подозревал,  что  слухи  о  неурожаях,  усердно  распростроняемые  его  людьми  в  соседних  владениях,  вызвали  в  Орде  вполне  обоснованные  сомнения.  Профессионалов  не  проведешь.  А  потому  хан,  хоть  и  принял  его  с  подобающими  почестями,  но  молвил:  «Ясак  мал  есть,  а  люди  многи  в  земле  твоей,  почто  еси  не  от  всех  даеши?»  Нашему  «герою»  только  и  оставалось  пасть  на  колени  и  просить  «живота  и  нова  численника».  Жизнь  сохранили,  но  «ободрали,  как  липку».    И  то  верно:  врать  начальству  себе  дороже.
           Увы,  нет  наказания,  способного  победить  натуру.  Ушли  татары,  московские  князья  собрали  под  свою  руку  земли  Русские,  а  вранье  и  обман  рацвели  буйным  цветом.  Власти  долго  не  могли  взять  в  толк,  почему  налог  с  «сохи»  в  одних  местах  вызывает  бурную  радость,  а  в  других  бунт:  бессмысленный  и  беспощадный.
           Тогда-то  по  всей  земле  русской  и  ввели  опись  пашен,  лугов,  лесов  и  сенокосов.  Согласно  новому  установлению,  владение  обмеряли  «вервями  за  печатью  Великого  Государя».  Сняв  мерку,  приказной  дьяк  записывал  со  слов  хозяина  «велик  урожай  или  мал».  За  тем  прикидывал  в  уме,  не  слишком  ли  тот  ему  наврал.  И  после  долгих  препираний,  угроз  и  посулов  обе  стороны  приходили  к  полюбовному  соглашению.  Неудивительно,  что  «Почвенный  табель  о  рангах»  того  времени  грешил  уж  очень  произвольными  оценками,  целиком  и  полностью  завися  от  щедрости  хозяина  и  стойкости  писца.
         Странно,  но  в  Англии  той  поры,  с  ее  образцовым  сельским  хозяйством,  сборщики  королевских  податей  безоговорочно  верили  опросам.  И  все  сомнения  толковали  в  пользу  хозяев  владений.  Полагаете,  формализм,  равнодушие,    халатное  отношение  к  службе?  И  будете  абсолютно  правы.  Не  мог  российский  чиновник  допустить  подобного  разгильдяйства  при  исполнении  казенной  надобности.  Врешь  брат,  от  ответственности  не  уйдешь!  Всех  на  чисту  воду  выведем...  Не  вывели.
           Несколько  столетий  спустя,  ученый  дьяк  и  сведущий  географ  Василий  Васильевич  Крестинин  попытался  понять,  что  же  все-таки  в  Московской  Руси  называлось  «доброй»,  «средней»  и  «худой»  почвами.    Обошел  родной  Двинский  край.  Расспросил  по-доброму.  И  выяснилось.    В  «народном  реестре»  даже  «худая  земля»  представлена  аж  шестью  видами:  «камениста  и  песчата»,  «мокровата»,  «болотиста»,  «болото»,  «боровата»,  «ржавцы».  На  современном  языке:  почвы  ледниковых  морен,  переувлажненные,  торфянистые,  торфяные,  подзолы,  железистые  подзолы.
         Бытовали  и  более  изощренные  деления.  В  тех  же  двинских  волостях  различали  два  вида  полей:  ячменные  и  ржанные.  Вот,  вроде  бы,  и  ответ  на  хитрый  вопрос,  из  трактата  Катона  Старшего:  «Что  какая  земля  любит?»  Все  так,  только    речь  шла  не  о  землях,  а  о  полях.  А  любое  поле  –  прежде  всего  сочетание  самых  разнообразных  условий.  Улавливаете  разницу?  Это  скорее  то,  что  русский  агроном  Иван  Николаевич  Клинген  называл  «сельскохозяйственным  зрением».
           Яркие  и  образные  названия  «бесплодных»  северных  почв,  умение  вызнать,  что  на  каком  поле  сеять,  навели  Крестинина  на  грустные  мысли.  Не  дооценили  в  России  народный  опыт,  знания.  Да  и  деньги,  «без  счета  потраченные  на  чиновный  люд,  жаль.  Все  одно,  их  грамотки  и  бумаги  годились  лишь  на  корм  мышам».  Третий  Рим  оказался  точной,  но  многократно  увеличенной  копией  Рима  Второго.
             Подобно  ему,  новая  империя,  сметая  все  на  своем  пути,  стремилась  на  Восток.  Новые  людские  волны  хлынули  за  Урал.  Российское  богатство  стало  прирастать  сибирскими  мехами,  нерченским  серебром  и,  конечно  же,  плодородными  землями.  
           Рассказы  бывалых  людей  волновали  воображение  неудачливых  воевод,  обедневших  бояр,  жаждавших  отличиться  дворян.  Но  что  пустые  слова?  Лучше  один  раз  увидеть,  чем  тысячу  раз  услышать.  И  первопроходцы  стали  «подтверждать»  диковинные  истории  не  менее  волнующими  воображение  чертежами  и  рисунками.  Не  всегда  их  творения,  украшенные  «Юпитерами»  и  «Бореями»,  «Вулканами»  и  «Нептунами»,  отличались  правдивостью.  Но  дороги,  села,  реки,  леса,  изображенные  на  них,  и  «записки  о  черных  местах,  изобильных  травой»  случалось  и  соотвествовали  действительности.
         Все  сведения  стекались  в  Тобольский  приказ.  В  небольшую  крепостицу  на  реке  Тобол.  В  семнадцатом  столетии  здесь  расположилась  база  бесчисленных  экспедиций,  снаряжавшихся,  как  «по  государеву  повелению»,  так  и  по  личной  инициативе  какого-нибудь  авантюриста,  желавшего  быстро  обогатиться.  Верховодил  в  этом  «Ревущем  стане»  стольник  и  воевода  Петр  Годунов.
           В  Тобольске  о  нем  ходили  самые  невероятные  слухи.  «Сказывали,  -  писал  безвестный  летописец,  -  будто  Годунов  ведался  с  Нечистым  и  будто  Нечистый  указывал  ему  богатые  рудой  и  хлебные  земли,  помогал  распознать,  где  враль,  а  где  подлинный  человек».  Сейчас  трудно  судить  откуда  эти  способности  у  Годунова,  но  то,  что  ему  везло  во  всех  начинаниях  –  несомненно.
             Самой  известной  его  работой  считается  «Чертеж  Сибири»,  что  «сбиран  в  Тобольску  за  свидетельством  всяких  чинов,  людей,  сибирских  городах  и  острогах,  хто  где  бывал  и  урочища,  и  дороги,  и  земли  знают  подлинно».
 Почвы  на  «Чертеже»  специально  не  выделялись.  О  них  можно  было  судить  по  пометкам  и  запискам,  приложенным  к  карте:  «меж  тех  земель  песку  много,  травы  мало  и  колодези  многие»-  примитивные  почвы  песчанной  пустыни;  «земля  солоновата,  а  леса  на  ней  нет»  -  степи  с  пятнами  солончаков;  «пашни  изобильные  хлебами  черностью  в  два  локтя»  -  сибирские  черноземы.      
           Годунов  не  только  возглавлял  приказ.  Он  организовал  ...  школу  для  чиновнего  люда.  Школу,  где  учили  «рисованию  чертежей  отменных,  распознанию  руд  и  земель  пахотных».  Воевода  не  терпел  недорослей.  А  потому  и  не  избежал  оговора,  был  «...закован  в  железа  и  отправлен  на  дознание  в  столицу».  Откуда  не  вернулся.
         Его  приемник,  Семен  Ремизов,  и  автор  атласа  «Чертежная  книга  Сибири»,
вспоминал:  «Мои  поиски  имели  успех,  благодаря  ученикам  Годуновам,  служителям  исправным  и  в  земле  просвещеным».
         А  поиски  Семена  Ульяновича  простирались  далеко.  Вплоть  до  пустыни  Гоби,  где  «...меж    Китайским  государством  и  Тангутской  землею  пещанная  пустыня...,  а  то  пустынное  место  к  самой  Восточной  Индии  лежит».  Привлекала  Ремизова  и  Даурия  с  ее  «степными  пахотами,  добрыми  хлебородными  землями,  черностью  в  человеческий  пояс».
       В  конце  семнадцатого  столетия  страсти  вокруг  Тобольска  улеглись.  Он  уже  не  форпост  империи,  а  тихий  провинциальный  городок.  Весь  люд  с  неспокойной  душой  в  который  раз  ушел  искать  привольную  и  сытую  жизнь,  «где  землепашец  не  знает  трудов  тяжких,  где  родится  много  хлеба  и  винограда».    Ушли  и  те,  кто  поверил  сказаниям  о  богатых  монастырях  и  святых  старцах,  о  мифическом  «граде  Беловодье»,    «Запретной  Стране»,  «Стране  Белых  Вод  и  Высоких  Гор»,  «Стране  Светлых  Духов»,  «Стране  Живого  Огня»,  «Стране  Живых  Богов»,  «Стране  Чудес»...  Русь  двинулась  на  Восток...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512268
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 19.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 6. СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА.

                                                                                 ГЛАВА  6.
                                                                           
                                                                       СМУТНЫЕ  ВРЕМЕНА.

«МЕДНОГО  ЗЕВСОВА  СЫНА  Я  ВИДЕЛ  В  ПЫЛИ  ПЕРЕКРЕСТКА;
ПРЕЖДЕ  МОЛИЛИСЬ  ЕМУ  –  НЫНЕ  ПОВЕРГЛИ  ВО  ПРАХ...

БОГИ  ОЛИМПА  ТЕПЕРЬ  ХРИСТИАНАМИ  СТАЛИ  И  В  ДОМЕ
ЭТОМ  БЕСПЕЧНО  ЖИВУТ,  ИБО  ПЛАМЯ  ИМ  ЗДЕСЬ  НЕ  ОПАСНО,
ПЛАМЯ,  КОРМЯЩЕЕ  ТИГЕЛЬ,  ГДЕ  ПЛАВИТСЯ  МЕДЬ  НА  МОНЕТЫ»,-
грустно  иронизировал    Паллад  Александриец.

«ТЫ  ПОБЕДИЛ,  ГАЛИЛЕЯНИН!»  -  признался  Юлиан  Отступник.

У  СТЕН  ЦАРЬГРАДА.

Наследство.  Выскочки  и  трудоголики.
«Комплимент»  чернозему.  Сладкие  почвы.
На  вкус  и  цвет.  Поганные  болота.
«Двенадцать  домов  Зевса».
Презренная  тема  и  «радость  всходов».

           Античные  времена  уходят.  Германские  племена,  давно  бившиеся  о  границы  Римской  империи,  словно  мощное  наводнение,  обрушиваются  на  цветущие  области  Аппенинского  полуострова.  В  «Вечном  городе»  низложен  император  Ромул  Августул.
         Отныне  почти  вся  Европа  во  власти  бесчисленных  орд  вандалов,  готтов,  бунгурдов,  свевов,  франков.  И  лишь  на  Балканах  правят  просвещенные  басилевсы  –  прямые  наследники  римских  цезарей.  Впрочем,  Балканы,  Константинополь  –  только  врата  их  владений.  За  ними  простираются  полуостров  Малая  Азия,  Аравия,  Месопотамия,  Египет  и  прочая,  и  прочая.
           Византия  –  все  еще  велика.  Здесь  ценят  искусства,  науки  и...  Все  же  это  совсем  иной  мир.
           Система,  родившаяся  из  вольностей  просвещенной  Эллады,  упорства  и  стойкости  жителей  Апппенинского  полуострова,  изжила  себя.  Могильщиком  античного  мира    стала  империя,  построенная  римлянами.
         Новые  народы,  приняв  покровительство  супердержавы,  остались  верны  своим  «идолам».  В  «Вечном  городе»  так  и  не  осознали:  «просвещенная»  жестокость  не  тождественна  кровожадности  варваров.  Калигуллы,  нероны,  каракаллы  даже  в  своих  безумных  деяниях  видели  «государственную  необходимость».  Готт,  лангобард,  вандал  –  торжество  естественной    «справедливости».  На  пути  римской  цивилизации  стал  человек  из,  давно,  казалось  бы,  ушедших  времен.  Изысканная  латынь,  ирония  в  общении  с  богами,  образованность  -  все  вызывало  в  нем  ярость  непонимания.  Именно,  поэтому  оскудевшее  воображение  остановило  свой  выбор  на  боге-мученике,  провозгласило  блаженными  нищих  духом.
           Не  обошлось  и  без  вполне  земных  разногласий.  Окраины  не  желал  кормить  ненасытную  метрополию.  Вы  же  помните,  если  читали  предыдущую  главу,  как  эти  самые  римляне  объедали  империю,  реализуя  свои  права  на  «хлеб  и  зрелища».  Но  привилегии  не  существуют  вечно.  Нам  ли  это  не  знать.  Еще  каких-нибудь  двадцать-тридцать  лет  назад,  мы  сами  пользовались  «непререкаемым  правом»  на  многие  социальные  блага.  И  очень  напоминали  героев  «Сатирикона»  Петрония:  Энклопиев,  Гитонов,  Трифэн.    Мысли,  запросы,  проблемы  обитателей  Сен-Жерменского  предместья,  Санта-Барбары  и...  ни  гроша  за  душой.              
             Конвульсии  Западного  Рима  продолжались  несколько  веков.    Королевства,  империи,  построенные  по  его  канонам,  оказывались  эфемерными  творениями,  не  способными  пережить  своего  создателя.
             В  Константинополе  же  пошли  иным  путем.  Решили  упразднить  любую  зависимость,  любую  «опеку»,  как  явление,  недостойное  человеческой  природы.  И  первым  делом  избавили  администрацию  от  непосильной  обузы:  кормить  и  развлекать.  
               Свободу,  согласно  византийскому  «Своду  гражданских  прав»,  мог  получить  каждый.  За  пустячный  оброк,  подать.  Хлебом,  деньгами,  кровью,  не  столь  важно,  главное  во  время  плати,  а  то....  Вы  же  знаете,  чем  грозят  недоимки,  не  уплата  налогов?  Правильно.  Лишением  этой  самой  СВОБОДЫ.
               Извечная  проблема,  дефицит  хлеба,  решилась  почти  мгновенно.  Только  вот  рабы,  почему-то  не  исчезли.  И  если  прежде  ими  становились  пленные  воины,  бунтовщики,  то  теперь  многие  граждане  империи,  за  долги,  превращались  сначала  в  полузависимых  колонов,  а  затем  навечно  прикреплялись  к  земле.
               Контроль  и  учет  перевернули  жизнь  в  стране.  Презренные  ранее  писцы,  юристы-крючкотворы  обрели  всеобще  уважение.  Византиец  уже  не  мыслил  и  шагу  ступить  без  их  помощи.  Справки,  грамоты,  печати,  подписи  –  стали  гарантией  безопасности,  подтверждением  прав  и  свобод,  так  свойственных  нашей  человеческой  природе.  
               Басилевсы  и  генералы  все  еще  перерезали  друг  другу  глотки.  Придворные  плели  интриги.  Но  новая  популяция  ромеев,  исполняя  завет  Всевышнего,  плодилась  и  размножалась.  Именно  эти  труженники  пера  и  бумаги,  по  гречески  бюрократы,  разделили  империю  на  провинции,  определили,  что  с  кого  и  сколько  взыскивать.  Кто  сегодня  с  нами,  а  кто  против  нас.  Ввели  воинскую  повинность.  Набрали  Армию  Особого  Назначения,  жившую  не  милостью  басилевса,  а  поборами.  А  главное,  создали  госаппарат.  «Ум,  честь  и  совесть»  той  эпохи.  Властители  приходили  и  уходили.  А  система  продолжала  жить  и  здравствовать.  Лукавая,  византийская  система...
               Полагаете,  автора  занесло?  И  все  это  не  имеет  никакого  отношения  к  плодородному  слою,  которому  и  посвящен  наш  рассказ?  Но  ведь  иначе  и  не  объяснишь,  почему  изменился  его  статус.  Почему  на  почву  обратили  внимание  государственные  мужи.  Неожиданно  выделив  ей  особое  место,  превратив,  в  достояние  империи.
             Бюрократическая  система  училась  властвовать.  Это  требовало  не  простого  контроля  и  учета,  а  знаний,  в  мировой  империи  специальных  знаний.  Так  интеллектальная  элита  превратилась  в  чиновников.  Властители  дум  стали  вершителями  судеб.  Но,  потеснив  простых  писцов,  они  прокляли  «свободных  художников»,  диссидентов,  какими  еще  недавно  были  сами.
           Стоило  патриарху  Несторию  высказать  крамольную  в  правящих  кругах  мысль,  будто  богородица,  Мария,  произвела  на  свет  всего  лишь  человека.  И  предложить    басилевсу  раздавить  нечестивцев,  думавших  иначе.  Как  его  тут  же  самого,  заклеймили  «выскочкой»,  лишили  сана  и  предали  анафеме.
             Чистку  рядов  провели  столь  основательно,  что  о  патриархе-еретике  Византия  услышала  вновь,  лишь  много  веков  спустя,  с  приходом  Золотой  Орды.    Оказалось,  несторианство  исповедовало    небольшое  племя  степняков,  найманов.    Вот,  как  далеко  бежали  единомышленники  наивного  «правдолюбца».  Вот,  что  означало  уже  тогда  выступить  против  системы,  бюрократической,  византийской  системы.            
           С  плодородным  слоем  дела  обстояли  не  многим  лучше.  Новые  идеи,  взгляды  в  чиновничьей  среде  не  приживались.  Прослыть  выскочкой  никому  не  хотелось.  А  потому  все  делалось  по  старинке.  Как  это  было  заведено  у  Марка  Теренция  Варрона.
         Но  опять  появился  монах.  По  имени  Кассиан  Басса,  а  по  прозвищу  Схоластик.  Нрав  крутой.  Да,  и  должность  первого  министра  ни  мало  не  способствовала  его  сдержанности.  Премьер-министр  второго  Рима  -  это  вам  не  фунт  изюма,  как  и  сегодня...  в  третьем  Риме.
           Он  так  и  заявил  в  програмной  речи:  «Я  привлеку  философию  и  риторику,  пришедшие  в  упадок  ...  все  прочие  науки  и  искусства,  все  сферы  в  государственной  жизни:  войско,  священство  и  земледелие.  Привнесу  рвение  в  ту  область,  обладающую  способностью  более  всего  владычествовать  над  человеческой  жизнью».  Служилый  люд  понял  его  с  полуслова.  Благостному  безделью  пришел  конец.
             Первый  же  приказом  по  министерствам  он  объявил  о  модернизации  экономики.  Тогда  ее  связывали  с  «разысканием  возможностей    земледелия  и  растениеводства».
             К  пожеланиям  начальника  начальников  отнеслись  с  пониманием.  Этот  за  ослушание  мог  не  только  на  хлеб  и  воду  посадить.  И  результаты  превзошли  все  ожидания.  Вместо  бесконечных  казенных  подражаний  в  античном  стиле,  появился  труд,  посвященный  природе  Империи  ромеев.
         В  то  время  границы  государства  проходили  по  Дунаю.  И  потому  в  нем  упоминалась  плодородная  Фракия  и  ее  чудо-почва,  чернозем.  Земля,  не  боящаяся  ни  дождя,  ни  засухи.
         По  старинке,  ее  сравнили  с  почвами  речных  долин,  «на  подобии  египетских».  Но  то  была  лишь  условность.  Премьер  любил  отпускать  комплименты...  творениям  Господа.
           В  «Геопониках»,  а  именно  так  повелел  Кассиан  Басса  наречь  этот  труд,      встречаются  самые  разнообразные  приметы.  «Если  в  засуху  земля  сильно  не  трескается,  от  проливных  дождей  не  превращается  в  болото,  а  зимой  лед  лежит  только  на  ее  поверхности»,  то  лучших  рекомендаций  для  нее  и  не  требуется.
           Рекомендаций  кому?  Вольному  землепашцу,  хозяину  имения?  Бог  и  пресвятая  Богородица  с  вами!  Первое  лицо  государства  не  опускается  до  практических  советов.  Это  не  его  уровень.  Он  лишь  оперирует  аргументами  и  фактами,  дает  оценки  в  беседе  с  басилевсом,  его  генералами.  Определяет  политику  государства.  Здесь  крайне  важно  знать,  чем  владеешь,  и  что  желательно  приобрести  в  будущем.
           Его  слова  о  «ВОЙСКЕ,  СВЯЩЕНСТВЕ  и  ЗЕМЛЕДЕЛИИ»  сказаны  совершенно  серьезно.  Это  та    Троица,  в  которую  он  верит  также  безоговорочно,  как  в  триединство  «Бога-Отца,  Бога-Сына,  Бога-Духа  Святого».  Но  одних  лозунгов  не  достаточно.  И  Кассиан  Басса  повелевает  составить  инструкцию  для  всех  наместников,  лиц  духовного  звания  и  военоначальников,  а  те  в  свою  очередь  обязаны  распространить  ее  среди  своих  подопечных.  Инструкцию  по  оценке  земель.
         «Выкопанный  кусок  почвы,  -  сказано  в  ней,-  следует  внимательно  разглядеть,  попробовать  на  ВКУС,  ПОНЮХАТЬ.  Тем,  кому  это  не  достатает,  должны  положить  этот  кусок  в  сосуд  налить  туда  питьевой  воды  и  ПОПРОБОВАТЬ,  как  изменит  свой  вкус  эта  вода».
         Чиновник,  жующий  землю,  пьющий  грязную  жижицу,  -  это  ли  не  воплощенная  в  жизнь  мечта  любого  народа?  И  не  отвертишься.
Всегда  могут  спросить:  «Ну-с,  милейший,  и  какая  землица  в  веренной  Вам  провинции,  приходе?  Сладкая,  соленая,  пресная?»  Высказывать  же  непроверенные  собственным  языком  мнения,  врать  в  глаза  начальству,  себе  дороже...  Так  ведь  можно  лишиться  не  только  должности,  но  и  способности  различать,  эти  самые  вкусы.  Ибо,  не  для  лжи  сей  «инструмент»  дарован  Господом!
           Не  просто  складывалась  жизнь  служилого  люда  во  времена  Кассиана  Басса.  Коррупция  уж  точно  сошла  на  нет.  Какие  уж  там  подношения,  коли  целый  день  только  тем  и  занимаешься,  что  жуешь  и  пережевываешь  куски  глины.  Одна  мечта,  чтобы  камешков  поменьше  в  зубах  застревало.
         Пробы  приходилось  снимать  не  только  с  самого  верха.  В  глубинах  земных  могла  скрываться  соль.  Поэтому  и  челюсти  работали  на  износ.  Хотя  и  этим  не  ограничивались.  Ведь  часто  почвы  нуждаются  в  улучшении,  мелиорации.
         Скажем,  соленые  земли  необходимо  сдобрить  «сладкими».  А  как  определишь:  верна  ли  выбранная  пропорция?  Химии-то  еще  не  существовало.  И  дегустация  начиналась    снова.
             В  «Геопониках»,  конечно,  записано:«сладкие»  почвы  лучше  искать  под  ситником,  тростником,  лотосом  и  терновником.  У  растений  прияная  на  вкус  мякоть,  а  значит  и  земля  не  должна  быть  иной.  Не  должна?    Ну,  а  коли  не  так?  С  кого  спрос?  И  снова  приходилось  набивать  рот  глиной  и  песком.  Рот,    в  котором  едва  ворочился  распухший  от  работы  язык.
         О,  если  бы  только  он.  А  нос?  Его  тоже  использовали  во  всю.  В  памятке,  за  печатью  самого  Басса  Схоластика,  так  и  записано:  ПОНЮХАТЬ.  Ибо  зловонные  земли  следует  избегать.  Помните  загадочные  «пестрые  почвы»  Аппенинского  полуострова?  Вот  и  в  Византии  нашлась  своя  напасть.  Солоноватые  болота-лагуны,  иначе  мангры.
         В  жарком  климате,  в  дельтах  рек  и  прибрежных  лиманах  часто  встречаются  участки,  затопляемые  морскими  приливами,  летними  и  осенними  половодьями.  Опавшая  трава  и  листья  разлагаются  здесь  по  совершенно  иным  законам.  В  манграх  гниение  происходит  под  водой,  под  соленой  водой,  содержащей  много  серы.  К  этим  болотам  бывает  невозможно  подойти  из-за  сильного  смрада.  Создается  впечатление,  что  в  них  сбросили  тысячи  тухлых  яиц.
         Но  в  сухое  время  года  вода  и  запахи  исчезают.  Остается  только  привлекательная  на  вид  черная  земля.  Привлекательная,  как  всякая  ловушка  для  простаков.  Ловушка  потому,  что  ее  темный  цвет  происходит  не  от  богатства  перегноем,  а  от  соединения  железа  с  серой,  минерала  маркизита.  Но  чиновников-ромеев  провести  было  не  так  просто.
         И,  наконец,  глаза.  Не  только  для  того,  чтобы  различать  почвы  по  цвету.  А  еще  смотреть  на  небо,  наблюдать  за  звездами.  Кажется  невероятным,  ревностный  христианин,  Кассиан  Басса,  почитает  астрологию,  верит  в  предсказания  мидийца-огнепоклонника  Зороастра.  И  не  делает  из  этого  секрета.
           А  что  скрывать?  Это  глупый  Несторий  пытался  вывести  на  чистую  воду  всех  «еретиков».  Ну,  и  пострадал.  А  премьер,  умный,  образованный  политик,  увидел  в  древнем  учении...  Календарь  природных  явлений.  Явлений,  которые  происходят  в  соответствии  с  тем  в  каком  «доме»  находится  звезда  Зевса.
         Таких  «домов»  двенадцать.  Три    весенних  –  Овна,  Тельца  и  Близнецов.  Три  летних  –  Рака,  Льва  и  Девы.  Три  осенних  –  Весов,  Скорпиона  и  Стрельца.  Три  зимних  –Козерога,  Водолея  и  Рыб.
           «Если  звезда  Зевса  находится  в  знаке  Овна,  -предупреждает  он,-  пребывающего  в  доме  Арея,  то  весь  год  будет  борей,  а  с  ним  и  эвр.  Сие  означает  холодную  и  снежную  зиму,  перемежающуюся  с  дождями  и  разливами  рек.  В  весенние  равноденствие  воздух  насытится  теплом  и  густой  влагой.  За  ним  наступит  мягкое  лето  и  жаркая  осень.  Начнется  время  болезней,  головных  болей,  катара  и  кашля.  Урожай  на  равнинах  будет  превосходным».
           Так  что  же  крамольного  в  этом  прогнозе  погоды?  Разве  то,  что  он  не  всегда  сбывается.  Но  для  этого  существует  множество  уточнений  и  дополнений,  как  у  всех  прогнозов,  во  все  времена.  Главное  гибко  реагировать  на  различные  неожиданности  и  уточнять..  задним  числом.
           Ну,  и    о  главном  в  «Геопониках».  О  навозе.  Да  простит  меня  читатель,  за  постоянное  упоминание  о  «презренном  предмете».  Не  в  свое  оправдание,  а  скорее  в  назидание  тем,  кто  считает  разговор  он  нем  темой  грубой,  недостойной  приличного  общества,  скажу:  неприязнь  эта  унаследована  нами  от  времен  невежества  и  варварства.  Ни    Катон,  большой  любитель  старины,  ни  тонкий  политик  и  писатель,  божественный  Вергилий,  ни  энциклопедист  Плиний  Старший  не  считали  зазорным  рассуждать  о  пользе  сей  «радости  всходов,  веселящей  зародыши  растений».
         Что  до  Кассиана  Басса,  то  и  здесь  он  превзошел  многих,  благодаря  усердию  чиновников.  Если  уж  они  утверждала,  что  раскусили  и  попробовали    на  зуб  все  способы  улучшения  почв  империи,  то  именно  так  их  и  следовало  понимать.
         Слава  византийского  премьера  не  давала  покоя  многим.  Сколько  глав  правительств  пытались  добиться  подобной  правдивости  и  исполнительности  от  подчиненных.  Все  в  пустую.  Даже  на  моей  памяти,  сравнительно  недавно,  один  из  его  коллег  поднял  на  заседании  вопрос  о  «компостировании».  Решил  что-то  там  ЗАМАЧИВАТЬ  В  СОРТИРАХ.  Но  вышло,  как  всегда.  Пожелание  таковым  и  осталось.  Все  спустили  на  тормозах.
           Зато  в  «Геопониках»  нет  пустых  слов  и  обещаний.  В  них  дан  подробный
 «Табель  о  рангах»  для  всех  видов  навозов.  «Птичий  помет  хорош,  -  записано  в  нем,-  только  не  гусиный  и  не  от  водяных  птиц.  Он  водянист.  Лучше  всего  голубиный  помет.  Он  очень  горяч.  Помогает  самой  бессильной  почве  и  уничтожает  пырей  и  прочие  сорняки.  За  ним  следует  козий  (очень  острое  блюдо  для  растений),  овечий  нежен.  Навоз  ослов  и  мулов  –  самый  плохой  и  дешевый».  Видите,  до  чего  может  довести  упрямство  и  тупость.
           К  сожалению,  этими  недугами  страдала  и  бюрократическая  система  ромеев.  Чем  сильнее  она  становилась,  чем  больше  власти  оказывалось  в  ее  руках,  тем  меньше  свободы  оставалось  простым  гражданам.  Чиновники  стали  расхищать  государственные  средства.  При  дворах  не  прекращались  пиры.  Непомерно  возросли  налоги.  И  ослабевшая  империя  оказалась  легкой  добычей  для  варварских  племен.
           
     
       
КЕЛЬЯ  ЖИЗНИ.

Политкорректные  бюрократы.
Святая  троица  из  Сарагосы.
«Начала»  Иссидора.
Богобоязненная  жена  и    опозоренное  посольство.
Эдикт  Карла  Лысого.
Монах  Алкуин  и  его  ученик  Пипин.
Не  продавайте  солому.
«Белая»  и  «Черная»  науки.
Слепая  Инквизиция.

         Варварство  сродни  умственной  отсталости.  Не  человека,  общества.    Варварство  не  врожденная  болезнь,  а  признание  НЕВЕЖЕСТВА  -  основой  жизни.    БЕССИЛИЕ  перед  ЖАДНОСТЬЮ,  ЖЕСТОКОСТЬЮ,  ФАНАТИЗМОМ.    ПРЕЗРЕНИЕ  к  философии,  наукам  и  искусству.  ОТРИЦАНИЕ  человеческой  сущности,  ее  подобия  Творцу.
         Противостоять  этой  напасти  не  смогли  ни  Рим,  ни  Византия.  Обе  империи  оказались  заложниками  покоренных  ими  народов.  Приняв  христианство,  вестготы,  свевы,  бунгурды  и  лангобарды  не  пожелали  даже  понять  смысл  произносимых  ими  молитв.  Ведь  для  этого  нужно  было  выучить  латынь.  А  большинство  из  них  чуралось  знаний.  Элементарные  законы  «Римского  права»  оказались  недоступны.  И  потому  они  жили  по  своим  «Варварским  правдам».
         Политкорректные  цивилизации  пошли  на  уступки.  Но  смирение  не  означало  лояльности.    Новые  подданные  так  и  не  восприняли  культуру  римлян  и  ромеев.  Путь  деградации  оказался  куда  легче.  И  бюрократия,  все  более  и  более  набиравшая  власть,  стала  ее  авангардом.
           Эпоха  раннего  Средневековья  за  пределами  Византии,  с  шестого  по  девятый  век  отличилась  лишь  одним  странным  сочинением  «Беовульф»,  порождением  больной  фантазии.  Остальная  письменность  сводилась  к  чеканке  девизов  на  мечах  и  щитах.  Девизов,  которые  вряд  ли  могли  прочесть  их  владельцы.
           Ни  о  каких  трактатах,  энциклопедиях,  понятно  и  речи  не  шло.  Монахи,  переписывали  римские  и  греческие  книги,  упрощая  и  выхолащивая  оригиналы.
           «Как  учит  Варрон,  четверояким  бывает  поле:  нивой,  лесом,  пастбищем,  садом.  Нива  –  поле,  где  сеют...».  Вот,  какие  премудрости  можно  было  найти  в  «букваре»,  приспособленном  для  нужд  населения  просветителями  того  времени:  Исидором  Севильским,  Бравлием  Саррагоским  и  Альфонсом  Толедским.
           Эти  епископы  задались  не  простой  целью:  овладеть  сокровищами  античности,  наукой  и  литературой.  Действовать  приходилось  осторожно.  Неграмотный  король  вестготов  Сисебут,  правивший  на  Пиренейском  полуострове,  и  церковная  цензура  наверняка  не  одобрили  бы  их  девиз:  «Познание  природы  вещей  –  не  дело  суеверной  учености».      
           Поэтому-то  название  первого  сочинения  Иссидора  звучало  более,  чем  благонамеренно:  «Что  станет  с  душою  звезд  при  общем  воскресении?»
Другое  дело  его  содержание,  посвященное  движению  Солнца,  причинам  зарождения  дождей  и  туманов,  различиям  почв,  а  не  темам  ангельского  бытия.
             Секретность  исследований,  возможно,  и  привела  бы  к  тому,  что  сей  труд  так  бы  и  канул  в  реку  Лета.  Но  однажды  Бравлию  пришла  в  голову  идея  составить  небольшое  наставление  по  управлению  поместьем.  Епископ  был  стар,  и  поручил  все  дела  самому  молодому  из  друзей,  Иссидору.  Любознательный  священик,  не  зная  за  что  береться,  с  радостью  согласился.
             Одно  дело  читать  попавший  под  руку  томик  Вергилия  или  Колумеллы,  и  совсем  другое  копаться  в  церковных  библиотеках  в  поисках  недостающего  пергамента.    Труд  занял  у  Иссидора  семь  лет.  Но  завершить  его  так  и  не  удалось.  И  умирая  севильский  епископ,  завещает  своим  друзьям  привести  в  порядок  неоконченное  сочинение  с  громким  названием  «Начала».      
             Вам  уже  известны  его  объяснения,  что  есть  нива.  И  хотя  «Начала»  скудны,  в  них  все  же  можно  выловить  сведения  о  почвах.  Не  исключено,  что  даже  благодаря  им  вестготы  освоили  азы  римского  земледелия.  Стали  давать  полям  отдых,  различать  сухие,  сырые  и  болотистые  участки.  Применять  палы,  дабы  выгнать  из  земли  излишнюю  влагу.
             Впрочем,  не  стоит  спешить  с  выводами.  Одно  дело  –  Иссидор,  знавший  латынь.  Иное  –  неграмотные  земледельцы,  единственным  подспорьем  которым  служили  местные  традиции,  сохранившиеся  на  полуострове  со  времен  римского  владычества.
           Зато  с  полной  уверенностью  можно  утверждать:  за  Пиренеями  не  было  известно  ни  то,  ни  другое.  Еще  совсем  недавно,  в  начале  новой  эры,  Галлия  слыла  «страной  самой  плодородной  земли,  где  все  обработано,  кроме  чащ  и  болот».  Но  проходит  три-четыре  столетия  и  страна  пустеет.
             Огромные  территории  обезлюдили.  Нашествия  варваров  и  саранчи  сделали  свое  дело.  От  насекомых  не  спаслись  ни  виноградники,  ни  леса,  ни  злаки.  От  неумелой  деятельности  человека  пострадали  почвы.  «Не  насаждаю  они  ни  плодовых  садов,  не  делают  лугов,  только  посевы  злаков  спрашивают  с  земли»,-написано  в  «Варварских  правдах».
           Такое  обращение  быстро  отнимает  силы  у  плодородного  слоя.  Самое  время  вспомнить  об  удобрениях,  навозе.  Но  франки  и  бургунды  никогда
Не  слыхивали  о  них.  Хотя  в  «  Салических  правдах»  и  встречаются  намеки  о  необходимости  сохранять  помет  животных...  для  утепления  домов.  
И  это  еще  лучшее  из  применений.  А  худшее...
           Григорий  Турский  писал:  «Желая  выразить  осуждение  частому  хождению  в  церковь  своей  жены  Клотильды,  ее  муж  Амаларик  приказал  слугам  бросать  ей  в  след  помет  и  прочие  вонючие  предметы».
           Не  лучше  поступает  и  благородный  король  Хильдеберт.  Рассерженный  на  посольство  князя  Гунтрамна,  он  велел  бросать  в  головы  идущих  прелый  конский  навоз,  палки,  мякину,  разложившееся  от  гнилости  сено  и  вонючую  городскую  грязь».
             Вот  так  ценили  в  Европе  шестого-седьмого  веков  «радость  всходов»,  применяя  ее  в  качестве  грелки  и  символических  пощечин  родственникам  и  гостям.      
             НЕВЕЖЕСТВО  не  имеет  границ.  Пропасть  НЕЗНАНИЯ  –  дна.  Нет  ни  одной  записи  той  поры,  где  бы  говорилось  о  сроках  сева.  У  римлян  был  четкий,  постоянно  уточнявшийся  график.  «Сей  пшеницу  первого  сентября,  овес  –  в  день  весеннего  равноденствия»,  -  поучал  Плиний  Старший.  Византийцы  сверяли  свой  календарь  с  движением  небесных  тел.  Даже  шумеры,  египтяне,  китайцы  за  несколько  тысячелетий  до  того    знали  точные  сроки  вспашки,  сева  и  уборки  урожаев.
           Лишь  в  восьмом-девятом  веках,  при  Каролингах,  во  Франции  выходят  первые  эдикты  «О  сроках  пахоты».  Они  все  еще  очень  не  точны.  Карл  Лысый  впервые  за  пять  веков  устанавливает  время  возделывания  земли:  с  первого  апреля  до  середины  мая.
           Начинается  медленный  и  трудный  подъем  культуры  и  земледелия.  Распахиваются  новые  территории,  среди  густых  лесов,  кишащих  разбойниками,  возникают  новые  поселения.  Им,  вскоре,  суждено  стать  большими  городами.  Рождаются  монашеские  ордена,  устав  которых  проникнут  духом  отшельничества.  И  самый  знаменитый  из  них  Цистерианский  орден.  «Никаких  сеньоральных  рент,  -  провозгласили  его  основатели,  монах  должен  жить  трудом  своих  рук  и  соблюдать  уединение».  Выходят  новые  законы,  эдикты,  предписывающие  крестьянам  возить  на  поля  мергель  и  навоз.
           Человек  снова  задумывается  о  том,  что  такое  почва.  В  полемическом  сочинении  «Разговор  Алкуина  с  учеником  Пипином»  она  трактуется  на  христианский  манер:  «Мать  рождающихся,  кормилица  живущих,  келья  жизни,  пожирательница  всего».
         В  десятом  столетии  вперед  вырывается  Англия.  Островитяне  поднимают  полмиллиона  целинных  земель,  расчищают  пустоши,  осушают  болота.  Три  века  спустя,  наконец-то  появляется  первый  европейский  трактат  «О  хозяйстве».
         О  его  авторе,  Вальтере  Хенли,  известно  немного.  Рыцарь,  участвовал  в  крестовых  походах,  затем  удалился  в  монастырь.  Среди  постов  и  молитв  и  родилось  это  замечателное  произведение.  Замечательное  потому,  что  в  нем  описываются  исключительно  наблюдения  и  опыт  самого  Хенли.  Человека,  разорвавшего  путы  невежества,  не  предвзято  взглянувшего  на  окружающий  его  мир.  Он  не  цитирует  античных  авторов.  Да,  и  для  большинства  почв  Центральной  и  Северной  Европы  они  не  пригодны.  Но  дает  не  менее  изощренные  советы.
         «Земли  известковые  и  песчанные  не  следует  переворачивать  пока  они  влажны.  При  посеве,  они  должны  быть  слегка  увлажнены...  В  болотистой  и  сырой  земле  проводите  канавы,  дабы  земля  освобождалась  от  воды»,  предупреждает  он.  И  первым  из  европейцев  предлагает  использовать  солому,  как  удобрение:  «Не  продавайте  солому,  не  снимайте  ее  с  поля,  иначе  потеряете  больше,  чем  приобретете».
             Практика,  практика  и  еще  раз  практика.  Вот,  что  удалось  совершенствовать  в  Европе  той  поры.  Наука  оставалась  уделом  монахов-затворников  и  дон-кихотов  с  университетским  образованием.  В  тринадцатом  столетии  закончилась  ожесточенная  борьба  между  Римом  и  германскими  императорами.  Верх  одержала  папская  власть.    И  «черная  наука»,  наука  церковная,  казалось,  получила  неоспоримые  преимущества.  Перед  «белой»,  светской.  Но  вмешалась  третья  сила  –  Святая  Инквизиция.
                 «Почтенная  организация»,  чьи  задачи  состояли  в  «обнаружении,  наказании  и  предотвращении  ересей»,  служила  разным  богам  и  религиям.  Поэтому  существовала  всегда.  Но  победа  Ватикана  дала  ей  новое  имя  и  исключительное  право  судить  всех  мыслящих  людей.  Казнь  Джордано  Бруно  и  присследования  Галлилея  показали,  что  она  не  делала  особых  различий  между  представителями  обоих  лагерей.
                 Под  ее  пасторским  присмотром  и  начал  свою  деятельность  Альберт  фон  Больштедт  или  просто  Альберт  Великий.    Монах-доминиканец,  теолог,  и  будущий  учитель  Фомы  Аквинского,  убеждал  своих  учеников:  «Один  лишь  опыт  удостоверяет».  Смелое  утверждение  для  человека,  не  выпускавшего  из  рук  требника.  А  как  же  авторитеты  церкви,  Аристотель,  наконец?  Критиковать  знаменитого  грека  в  ту  пору  считалось  не  допустимым  вольнодумством.  
             Но  Альберт  потому  и  стал  Великим,  что  проявил  необыкновенную  для  монаха  отвагу.  В  введении  к  сочинениям  эллина  он  посмел  заявить:  «Кроме  того,  мы  будем  делать  ОТСТУПЛЕНИЯ,  объясняющие  СОМНИТЕЛЬНЫЕ  места».            
             Его  книга  «О  растениях»  и  стала  тем  самым  отступлением  от  Аристотеля  и  веры  в  авторитеты.  А  утверждения,  будто  жизненное  начало  земли  состоит  в  «гуморах»  -  соках  (читай,  в  почвенных  растворах);  презираемая  еще  недавно  «радость  всходов»,  навоз  –  не  просто  продукт  пищеварения  животных,  а  часть  всеобщего  разложения,  происходящего  в  природе,  в  результате  обращающаяся  в  пепел  (понимай,  распадающаяся  на  минералы  и  соли),  отчего  эти  «гуморы»  становятся  густыми  и  питательными  для  растений.  Скорее  не  объяснением,  а  опровержением  догм,  бытовавших  еще  с  античных  времен.      
               Ученый  удивительно  чувствовал  природу.  «Обнаженное,  обессиленное  поле  на  третий  -  четвертый  год,  оставаясь  под  лучами  солнца  воспринимает  его  силу  и  начинает  плодоносить,  -  замечает  он.  -  Одному  полю  эта  сила  возвращается  быстрее,  другому  позже  сообразно  ее  свойствам:  влажности,  тучности,  пористости  и  мягкости».  Солнце  и  плодородие  –  гениальная  догадка!  Монах  увидел  в  почве  аккумулятор  энергии,  хотя,  возможно,  даже  не  осознал  это  до  конца.
               Многие  ли  в  наше  либеральнообразное  время,  вот  так  запросто,  берутся  критиковать  СОМНИТЕЛЬНЫЕ  идеи  непререкаемых  авторов?  Особенно,  если  правоту  «идолов»  защищают  могущественные  комитеты,  комиссариаты,  вроде  Inquisitio  Haereticae  Pravitatis  Sanctum  Officium  или  «Святой  отдел  расследований  еретической  греховности»  или  просто  -  Святая  Инквизиция.  
             Плохо  справились  с  возложенными  на  них  обязанностями  «святые  отцы»,  коли  оставила  без  ответа  столь  скандальное  произведение.  Впрочем,  нерадивость,  слепота  и  глухота  –  главные  достоинства  любой  власти.  Именно,  достоинства,  а  не  недостатки,  ибо,  в  противном  случае,  все  разумное  давно  бы  было  изгнано  из  нашей  жизни.
               Потому-то  в  Европу  и  пришла  эпоха  Возрождения...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512158
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 18.07.2014

О хомячках и Sapiensах

[b]Краткое  содержание:[/b]

[b]"Юная  дева  мечтает  о  взаимности.
А  предмет  мечтаний  преподносит  ей
(на  день  рождения)...  хомячка".[i][/i][/b]



Хома  потешный  вызывает  чувства.
Мышь  малая  и  ей  любовь  нужна.
Чудаковатый  зверь  –  игрушка,
Чем  угостить  тебя?  Остатками  стола?

Конфеты,  сыр,  салат  прокисший,
Селедка,  колбаса  и  винегрет,
А  может,  выпьем  маленький  мальчишка?
Есть  только  ты.  Гостей  простыл  уж  след.

Тоскливая    усталость  от  застолья,
Посуда  грязная,  и  в  сон  клонИт,
Надежда  не  сбылась,  друг  близкий
Тебя  принес,  а  сам  ушел…  и  дома  спит.

Понятливостью  не  грешат  мужчины.
Хоть  знают,  есть  у  девушек  друзья.
Футлярчик  бархатный,  а  в  нем  кольцо  златое.
И  бриллиант  карата  в  двадцать  два*.

*Маленькое  уточнение

Бриллиант  размера  -  22,17  карата,  насыщенного  розового  цвета,  давно  выставляется  на  аукционах  в  Нью-Йорке.  Камень,  которому  покупатель  сможет  дать  любое  имя,  оценивается  в  13  миллионов  долларов.  Устроители  торгов  напоминают,  что  на  современном  рынке  появлялось  всего  лишь  около  25  розовых  бриллиантов  весом  свыше  10  карат.  Розовые  бриллианты  из-за  их  редкости  любят  коллекционировать  монаршие  особы,  выдающиеся  знаменитости.  
Неужели  ЛЮБОВЬ  не  оправдявает  этих  затрат?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=512156
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 18.07.2014

Как пожеланье доброй феи… Шатенкам!

Как  пожеланье  доброй  феи
Приму  я  эти  наставленья.
И  опыт  мой  твердит  о  том  же
Шатенки  все-таки  добрее.

Они  желанны  и  пригожи.
И  длинноноги  и  скромны.
И  в  кулинарии  сильнее
Чем  профессура  Ferrandi*.

Еще  средь  них  есть  Анна  Чапмен
И  друг  мужчин,  и  друг  вина.
Конечно,  цвет  волос  меняет.
Но  в  том  профессии  вина.

Шатенка!  Темная  шатенка!!!
Для  всех  мужчин  ты  сладкий  бред.
Вдохнуть  твой  аромат  и  сдохнуть
В  чем  подписуюсь,  Король  ТРЕФ.

*Ferrandi  -  школа  кулинарного  искусства  в  Париже.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511986
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 17.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 5. РАЗРУШИТЬ КАРФАГЕН ИЛИ КУПИТЬ СИЦИЛИЮ?

                                                                   ГЛАВА  5.

                             РАЗРУШИТЬ  КАРФАГЕН  ИЛИ  КУПИТЬ  СИЦИЛИЮ?

«ИСТИННО  ВРЕМЯ  ПРИДЕТ,  КОГДА
В  ДАЛЬНИХ  ПРЕДЕЛАХ  МУЖ  ЗЕМЛЕДЕЛЕЦ,
КРИВЫМ  РАЗМЯГЧАЮЩИЙ  ЗЕМЛЮ  ОРАЛОМ,
ДРОТИКИ  В  ПОЧВЕ  НАЙДЕТ,  ИЗЪЯЗВЛЕННЫЕ
РЖОЮ  ШЕРШАВОЙ!  ТЯЖКОЙ  МОТЫГОЙ  СВОЕЮ
НАТКНЕТСЯ  НА  ШЛЕМЫ  ПУСТЫЕ»,-  полагал  наивный  Вергилий.

СПРАВОЧНИК  «ГИМЕНЕЯ».

Новые    колоссы.  Хитрый    плебей.
Самый    верный    доход.    Союз    с    деревьями.
Что    какая  земля    любит?  Пестрая    почва.
Вернуть    все!  Каша,    сдобренная    пеплом.
На  поклон  к  врагу.

         ...Книжонка  была  небольшая,  размером  пять  на  шесть  дюймов,  с  заглавием:  «Херкимеров  справочник  необходимых  познаний».  Может  быть,  я  ошибаюсь...
           Господи!  Прости  меня    за  откровенный  плагиат!  Но  прав  О’Генри!  Соломону,  «Нью-Йорк  трибюн»  и  прочим  «таймс»  действительно  далеко  до  той  великой  книги.  Книги,  из  которой  любой  смертный  мог  узнать  о  населении  всех  городов  планеты,  как  определить  возраст  девушки,  сколько  зубов  у  верблюда.
           Все  то,  что  сам  Херкимер  бессовестно  содрал  из  точно  такого  справочника,  составленного  Марком  Порцием  Катоном  Старшим  еще  в  третьем  столетии  до  нашей  эры.
           Интересно,  украл  и  не  попался.  Да,  и  кому  было  уличать  в  столь  неблаговидном  поступке?  Ведь  обитатели  прерий    верили  этому,  чертову,  Херкимеру  больше,  чем  президенту  Соединенных  Штатов,  Христу  и  Будде,  вместе  взятым.  И  эта  вера  роднила  их  с  героями-первопроходцами  Аппенинского  полуострова,  полагавшимися  больше  на  мнения  Катона,  нежели  на  благоволение  двуликого  Януса.  Но  обо  всем  по  порядку...
         Слава  Эллады  постепенно  угасала.  На  мировую  арену  выступил  новый  колосс  -  Карфаген.  Теперь  он  вершил  историю.  Историю,  в  которой  ростовщичество,  подкуп,  тайные  сговоры  олигархов  и  обман  играли  главную  роль,  а  простому  человеку  доставалась  извечная  забота:  добывать    хлеб  насущный.      
         Не  минула  чаша  сия  и  жителей  Аппенин.  Поэтому  первые  римляни  не  отличались  склонностью  к  утонченной  философии.  Греческих  гимнасий  они  не  кончали.  Чтением,  правда,  увлекались,  хотя  слово  «НАУКА»  воспринимали  не  иначе,  как  умение  получить  урожай  зерна,  оливкового  масла  и  винограда.
         Но,  презирая  развращенных  торговлей  и  ростовщичеством  пуннов,  и  порицая  изнеженных  жителей  Эллады,  суровые  земледельцы  изучали  их  языки.  Не  проходило  года,  чтобы  самые  любопытные  из  них  не  совершали  поломничество  в  Афины  и  другие  города  Балкан.                                                                  
         Тот  же  путь  публичного  отрицания  чужестранной  культуры  и  тайного  ее  обожания  прошел  бедный  юноша  из  предместий  Рима,  Марк  Порций  Катон.  Отпрыску  плебейской  семьи  в  те  времена  дорога  наверх  еще  не  была  заказана.  Хватило  бы  изворотливость  и  упорства.  А  этими  качествами  он  обладал  в  избытке.  Иначе,  кто  бы  доверил  молодому  человеку,  без  рода  и  племени,  все  денежные  дела  римских  армий,  сражавшихся  против  полчищ  Карфагена  и  его  союзников?
           Карьера  юного  интенданта  складывалась  не  просто.  Сначала  поражения  римских  войск,  бегство  из  Сицилии  и  Сардинии.  Кассой,  понятно,  завладел  враг.  И,  только  годы  спустя,  триумф  в  Северной  Африке  и  Слава...
             Слава,  ни  чуть  не  помешавшая  сорок  четыре  раза  предстать  перед  судом,  где  он,  уже  в  одиночку,  одержал  победы    над  клеветниками,  осмелившимися  предположить,  будто  утраченная  казна,  как  бы  удачней  выразиться,  не  вся  попала  в  руки  неприятеля.
           Этот  ловкий  человек,  хотя  большинство  соотечественников  считали  его  образцом  прямоты  и  честности,  и  создал  тот  самый  первый  «херкимеров  справочник  необходимых  познаний».  Правда,  назвал  его  иначе:  «Трактат  о  Земледелии».  
           Трактат  не  отличался  ни  логикой,  ни  стройностью.  Зато  в  нем  содержались  советы  на  все  случаи  жизни.  Уж,  не  знаю,  пересчитывал  ли  Катон  зубы  у  верблюда,  но  рецепты    приворотных  зелий  и  снадобий  от  колик  в  животе,  способы  приготовления  пищи,  изготовления  вин  и  лечения  льняным  семенем  угоревших  на  пожаре,  в  этом  «поминальнике»  приведены  точно.  Сам  видел.
             Да,  и  польстить  читателю  не  счел  за  унижение.  «Из  земледельцев  выходят  самые  стойкие  и  верные  солдаты.  Их  доход  самый  чистый,  самый  верный  и  не  вызывает  зависти»,  -  написал  он  в  заглавии.  А  дальше  предложил,  разработанный  в  мельчайших  подробностях  бизнес  план.  Прямота  и  честность  не  исключают  ума  и  деловитости.
         «Когда  задумаешь  приобрести  имение,  -  советовал  Марк  Порций,  -не  бросайся  на  покупку,  не  жалей  своего  труда  на  осмотр.  Если  спросишь  меня,  какое  имение  самое  лучшее?  Скажу  так:  «Сто  югеров  (чуть  больше  25  гектар)  самой  разнообразной  почвы,  в  самом  лучшем  месте.  С  виноградником,  дающим  много  хорошего  вина.  Огородами,  ивняком,  масляничным  садом,  лугом  и  хлебной  нивой.  А  так  же  с  лесом,  где  можно  резать  листья  и  собирать  желуди  на  корм  скоту».
           Как  видите,  изворотливость,  смекалка  требовалась  римлянам  не  только  в  суде,  денежных  операциях,  но  и  земледелие.  Почвы  не  отличались  плодородием,  легко  размывались  дождями.  Поэтому  Катон  советует  растить  травы  и  другие  злаки  вместе  с  деревьями,  чтобы  поля  окружали  квадраты  лесных  насаждений.  Знакомая  идея.  На  Аппенинах,  так  же  как  и  в  Индостане,  люди  старались  подражать  природе.  Но  итальянские  реалии  отличались  от  индийских.  Поэтому  человек  искал  средство  от  бесплодия  почв  не  в  смесях  различных  трав,  а  в  союзе  с  деревьями.
               Расчет  прост.  С  наступлением  осени,  когда  убраны  последние  колоски,  поля  покрывались  опавшей  листвой,  гнилыми  фруктами...  и  превращались  в  пастбища.  Овцы  и  свиньи    охотно  лакомились  этими  подношениями,  оставляя  на  жнивье  много  навоза.
         Летом  деревья  прикрывали  почву  от  солнца  и  ветра,  сохраняя  в  ней  влагу.  Оливы  же  защищали  посевы  от  нашествия  жучков  и  гусениц.  Римляне  заметили:  летающие  и  ползающие  обжоры  уничтожали  все  на  своем  пути,  а    эти  деревья  обходят  стороной.  Причина  стала  известна  только  в  наше  время.  Оказалось,  масляничные  культуры  насыщают  воздух  фитонцидами,  веществами,  подавляющими  рост  вредителей.
         Итак,  две  стратегические  задачи,  защита  почв  и  посевов,  разрешились  довольно  просто.  Но  оставлась  третья,  ответ  на  которую  не  нашли  ни  во  времена  Рима,  ни  сегодня.  ЧТО  КАКАЯ  ЗЕМЛЯ  ЛЮБИТ?
           Наблюдения  во  времена  военных  экспедиций  в  северной  Италии  и  Африке  помогли  Катону  сформулировать  лишь  несколько  туманных  замечаний  на  сей  счет.  «Засевай  в  начале  сырую  и  холодную  почву.  Остерегайся  тронуть  «гнилую  землю».  На  самой  горячей  земле  сей  напоследок».  Кратко  и...  не  ясно.
                 Взять,  например,  «гнилую»  или  «пеструю»  почву  -  проклятие  жителей  Аппенин.  Как  определить,  где  кроется  напасть?  Уж  слишком  она  неприметна  ранней  весной.  Да,  и  совет  «не  трогать  полупромокшее  от  дождя  поле»  помогает  слабо.
             Ошибка  же  обходилась  дорого,  очень  дорого.  Ибо  страшная,  «эпидемия»  подкрадывалась  незаметно.  За  несколько  дней,  темные  пятна,  обезображивали  пашню.  Непонятно  откуда  взявшаяся  вода  превращала  ее  в  гниющее  болото.  Растения  гибли,  а  земля  начинала  источать  омерзительные  запахи.  В  жидкой  грязи  увязали  волы  и  тонули  повозки.
             Всякая  тайна  ждет  своего  разоблачения.  История  с  «пестрыми  землями»  осталась  загадкой  и  по  сей  день.  Римляне  полагали,  что  здесь  не  обошлось  без  колдовства,  порчи,  насланной  недоброжелателем.  Современные  гидрогеологи  и  почвоведы  видят  влияние  подземных  рек.  Но  откуда  внезапно  берется  вода,  насыщенная  сероводородом,  не  ответил  никто.
                 Оставим  и  мы  решение  проблемы  до  будущих  времен.  А  пока  продолжим  обсуждение.  Так,  ЧТО  ЖЕ  ЗЕМЛЯ  ЛЮБИТ?  «Оказывается»  на  красной  глинистой,  мягком  черноземе,  земле  щебнистой  и  песчанной  хорошо  пойдет...  Дальше:  в  купчей  следует  -  пропуск,  в  знаниях  -  пробел,  в  жизни  -  большой  простор  для  разных  домыслов.  А  несведующий  покупатель  обретает  реальную  возможность  стать  жертвой  обмана.
           Краткость,  она,  хоть  и  сестра  таланта,  но  не  ясности  и  правдивости.  Открою  секрет.  Вопрос  не  имеет  ответа.    И  не  имеет  его  потому,  что  поставлен  с  «ног  на  голову».
           В  природе  растения  выбирают  почву  по  своему  вкусу,  а  не  наоборот.  Опытный  земледелец  понимает  это.  И,  если  земля  чем-то  не  угодила  пшенице,  овощам,  фруктовым  деревьям,  то  терпеливо  оборабатывает  ее,  используя  все  свои  знания  и  умение...  И,  иногда,  терпит  фиаско.
             В  бизнесе  иначе.  Деньги  платят  за  товар,  а  не  за  призрачную  возможность  получить  урожай.    Призрачную  потому,  что  земля,  погода,  болезни  растений  –  вот  неполный  список  того,  что  даже  сегодня  способны  не  дать  ожидаемого  результата.
           Советы  же  Катона  расчитаны  на  «бывалого»  человека.  Воина,  уставшего  от  шума  сражений,  деляги,  не  признающего  всякие  там  «если  бы,  да  кабы»,  или,  просто,  горожанина,  пожелавшего  умножить  капиталы.  И  без  ответа  на  вопрос  «ЧТО  ЖЕ  ОНА,  ЭТА  РАСТРЕКЛЯТАЯ  ЗЕМЛЯ,  ЛЮБИТ?»  его  рекомендациям  грош  цена.  Не  покупать  же  кота  в  мешке?
           Спрос,  как  известно,  рождает  предложение.  Потому  в  справочнике  на  любой  вопрос  всегда  найдутся  «ответы».  Ни  к  чему  не  обязывающие,  ни  что  не  обещающие...  Подобные  властным  директивам,  спущенным  с  заоблачных  высот:  «на  белой  глинистой  земле  и  в  болотистом  месте  сеять  полбу,  на  сухих  местах  пшеницу...».
         Если  же    урожаи  низкие,  посевы  редкие,  а  зерно  мелкое,  новое  указание:  «...пахать,  пахать,  еще  раз  пахать  и  унаваживать...».
             Не  помогло?  Удобрения  стоят  больших  денег?  Стало  быть,  нужно  ввести  строгий  учет  и...  Правильно!  Читать  параграф  «N»,  пункт  «V»  и  так  далее...  А  именно:  «Половину    вывезти  на  ниву,  четверть  положи  под  маслины,  другую  четверть  оставить  для  луга».
           И  неважно,  что  приходится  с  корзиной  обходить  свои  владения,  собирать  все,  что  оставили  за  собой  голуби,  козы,  овцы...  и,  даже,  приворовывать  у  соседа.  Правило  в  разделе  «F»:  «Верни  земле  все,  что  взял  у  нее...»  должно  быть  выполнено  неукоснительно.
         Бухгалтерский  учет,  иногда,  может  натолкнуть  и  на  дельную  мысль.  Если,  правда,  на  время  позабыть,  о  «дебите»  и  «кредите».  Оглянуться  и  увидеть:  мир  не  подвластен  сухим  цифрам.  Но,  увы,  римская  «прямота»,  расчетливость,  скадерность  берут  верх.  И  Катон,  чтобы  исключить  любую  вольность  в  толкованиях  добавляет:  «...той  же  валютой».  
           В  коммерции    подобные  взаимоотношения  –  закон.  Любой  вексель  должен  быть  погашен  в  срок  и  не  отваром  из  взятых  в  долг  купюр,  не  настоем  из  сестерциев,  долларов  и  рублей.
           Если  вы  читали  главу  «В  ТЕНИ  ШАМБАЛЫ»,  должны  помнить,  в  древнем  Китае,  почвенная  кулинария,  а  не  бухгалтерия,  предагала  более  изысканнные  способы  расчета.    Поливать  же  землю  под  масляничными  растениями...  маслом,  а  под  виноградниками  винным  уксусом  –  это  римская  идея.
           Не  удивительно,  что  жители  Аппенин  так  и  не  изобрели  сверхудобрений.  Незатейливые  «салаты»  из  трав  и  листьев,  «каша»,  сдобренная    пеплом  ветвей  и  косточек,  напоминали  «здоровый»  завтрак  современного  европейца,  который  после  незатейливого  чревоугодия  спешит  разговеться  в  какой-нибудь  ресторане  с  восточной  кухней.
           Ну,  а  растения  такой  возможности  не  имели.  Они  часто  голодали.  И  потому,  не  принося  зерна  и  плодов,  теряли      право  на  существование,  право  на  жизнь,  так  как  согласно  «Трактату»  Катона  ни  одна  лоза,  ни  одно  дерево  не  имеют  право  бесплатно  пользоваться  землей.            
             Наконец,  советы  бывшего  интенданта  надоели  всем.  Даже  хозяева  имений,  еще  недавно  боготворившие  его,  стали  рвать  это  сочинение  на  клочки  и  «возвращать»  земле.  Особенную  ярость  вызывала  заключительная  фраза  «Трактата»:  «Надо  покупать,  как  можно  меньше,  а  продавать  больше...».
           «И  самому  впрягаться  в  плуг»,-  добавляли  шутники.
           Первым  сдался  Сенат.  На  одном  из  заседаний  он  единогласно  принял  решение:  перевести  на  латинский  язык  сочинения  Магона  Карфагенянина,  заклятого  врага  Рима.  Книги  передали  в  специальную  комиссию,  куда  строжайшим  указом  запретили  пускать  Марка  Порция  Катона  Старшего.                                                                                                                                                                                                                                                
       
БИБЛИОТЕКАРЬ  ЮЛИЯ  ЦЕЗАРЯ.

Новые    времена.  Хлеба  и  зрелищ!
Неподвластны  погоде  и...  богам.
Снова  бобы!  Оливы  ушли  в  рост.
Не  истощай  без  меры.  Банная  аналогия.

               Sic  transit  gloria  mundi!  О,  ветренная  из  ветренных!  О,  неблагодарная  из  неблагодарнейших!  О,  мирская  слава!  Не  прошло  и  года  со  дня  сенатского  указа,  а  Катона  забыли.  Теперь  читали,  обсуждали,  восхваляли  лишь  сочинения  Магона.  Даже  Цицерон  не  стеснялся  вставлять  в  свои  речи  выражения  и  цветистые  обороты  из  трудов  презренного  пунна.
                   Уже  никого  в  империи  не  устраивала  мудрость,  измеренная  в  югерах  и  киафах,  модиях  и  унциях.  Все  больше  среди  образованных  римлян  находили  отклик  сочинения  Платона  и  Аристотеля,  Теофраста  и  Эмпедокла.  На  форумах  и  базарах  благородная  латынь  уступила  место  жаргону,  невообразимой  смеси  греческих  и  финикийских  слов.  Именно,  так  раньше  общались  торгаши  из  Северной  Африки.  Давно  ушедшего  в  небытие  Ганибала,  стали  величать  Великим  Человеком.    Так  был  ли  разрушен  Карфаген?
               В  то  время,  по  другую  сторону  реки  Рубикон,  стоял  другой,  не  менее  великий,  но  гораздо  более  грозный  военоначальник,  проконсул  Рима,  Гай  Юлий  Цезарь.  Он  ждал.  Он  наслаждался  паникой,  которая  день  ото  дня    усиливалась  в  столице.
           Уже  не  простые  воины,  а  сенаторы  в  красных  тогах  толпились  у  входа  в  его  палатку,  пытаясь  поймать  фразу,  намек  о  намерениях  великого  полководца.  А  тот  ...  спорил  с  каким-то    Марком  Теренцием  Варроном.  Спорил  о  содержании  «Народной  Энциклопедии»,  уступая  ему  в  мелочах,  но  не  поступаясь  главным,  «Благом  Республики!»,  которое,  по  мнению  обоих,  было  превыше  всего.
               Прения  завершились  примирением,  можно  сказать  триумфом  согласия.  Тогда-то,  улучшив  момент,  под  вопли  Viva  Ceacar,    Сенат  в  полном  составе  и  рухнул  к  ногам  нового  повелителя.  Рухнул  с  мольбами  взвалить  на  себя  бремя  власти.
             Цезарь,  слегка  удивленный  настойчивостью  штатных  свободолюбцев,  только  и  смог  смущенно  пролепетать:  «Хорошо,  хорошо.  Успокойтесь  же  вы!  Вот  решим,  как  быть  с...  библиотекой...  Так  вы  продолжаете  настаивать  на  30  томах  Национальной  Энциклопедии,  Марк?  Камень,  бронза,  папирус  или  этот,  как  его,  новомодный  пергамент?  Полагаете,  Сенат  выделит  фонды?»
             Сенат  тут  же  дал  «добро».  Тогда-то  и  прозвучала  знаменитая  фраза:
«Alea  jacta  est»,  «Жребий  брошен»...  в    Риме,  наконец,  открылась  публичная  библиотека.  Ее  парадную  залу  украшала  Энциклопедия  Варрона.  А  эпиграф  к  ней  «Земледелие  –  наука  необходимая  и  великая»  -  стал  хитом  сезона.
             Преувеличение,  шутка  полагаете?  Думайте,  как  угодно.  Только  вопрос,  что  на  каком  поле  сеять,  чтобы  земля  приносила  самые  большие  урожаи,  по  тем  временам  был  совсем  не  праздным.
                 Столица  мира  нуждалась  в  хлебе  более,  чем  в  новых  легионах.  Мир  принадлежал  Риму.  Уже  завоеваны  плодородные  Египет  и  Галлия,  распахана  Сицилия  и  Сардиния,  начато  освоение  туманной  Британии.  Десятки  миллионов  модиев  зерна  ежегодно  стекались  на  Аппенинский  полуостров.  А  продовольствия  не  хватало.
         Огромные  полчища  «свободных  римлян»,  как  саранча  захлестывали  города  древней  Италии.  Эти  люди,  не  признававшие  иного  труда,  кроме  бесконечных  застолий  и  посещения  форумов,  поглащали  почти  задаром  неимоверное  количество  продуктов.
               Не  меньший  урон  несли  засухи,  недороды,  ранние  заморзки,  бури  и  прочие  беды.  Трижды  за  два  десятилетия  «Вечный  город»  посетил  голод.
Последний  раз  он  совершил  свой  опустошительный  набег  за  год  до  выхода  в  свет  «Энциклопедии»  Варрона.  Великой  книги  Римской  империи,  дерзнувшей  бросить  вызов  природе  и...  богам  .
             «Большие    и  устойчивые  урожаи,  нивы  неподвластные  погоде!»  Этот  призыв  звучит  сегодня  вполне  обыденно.  И  не  потому,  что  удалось,  свершилось!  Просто,  привычка  к  казенным  лозунгам  и  пустым  словам  сделали  свое  дело.  А  всеобщая  погоня  за  прибылью  принизила  человека-творца  до  простого  наемного  работника.  
           Во  времена  Юлия  Цезаря  на  подобное  вольнодумство  посмотрели  бы  иначе.  И  уж  наверняка  спросили:  «Что  же  это  вы,  любезный,  подразумевали?  Нивы,  неподвластные  чему,  кому?  Юпитеру-Громовержцу,  Пану...?  Да,  за  это  и  распять  мало.  Вы  же  бунтовщик,  по  хуже  Спартака!»
             Наказали  бы.  Ой,  как  наказали,  если  бы  ни  сам  император  повелел  сенаторам  ознакомиться  с  сочинением  Варрона...  и,  понятно,  одобрить.
             «Есть  еще  вопросы  к  моей  любимой  настольной  книге,  милейшие  народные  избранники?  Нет?  Ну,  и  замечательно!»
             В  остальном  правитель  Рима  крамолу  не  терпел.  И,  вынося  очередной  приговор,  постоянно  повторял    фразу,  вычитанную  в  «Энциклопедии»:  «В  ненастьях  и  несчастьях,  постигших  нас,  сам  человек  и  повинен!»    Ничего  не  возразишь.  Кинжал  Брута  тому  свидетель.
               Варрону,  повезло  больше.  Его  сочинения,  выступления  на  форумах  привлекали  людей  разных  политических  взглядов.  Кушать  хотелось  всем.  
 «Прошло  время  всесильных  рецептов,  -  утверждал  он.  -  В  Италии  не  найти  и  двух  полей  подобных  друг  другу».  А  потому  агрономические  штампы  не  помогут  земледельцу.  Короче,  Знания-Сила!  Изучайте  свою  страну,  господа!
             Для  начала,  вспомнили  труды  Теофраста.  Его  деление  по    местностям.  По  латински  на  фации  (facies).  Сухие,  влажные,  очень  влажные.  Затем,  по  «жирности».  Читай,  по  количеству  глины.    По  цвету:  белый,  красный,  серый,  желтый...  Окраска  плодородного  слоя  (это  вы  уже  знаете)  –  сигнал,  позволяющий  или  запрещающий  использовать  его  для  тех    или  иных  нужд.  «Беловатый  песчанник  плох  для  деревьев,  -  предупреждает  ученый,  -  зато  красный  очень  даже  желателен».      
             Он  прав.  Сегодня    в  садах  и  парках  почти  всех  стран  Средиземноморья  используют  именно  красную,  рассыпчатую  почву,  хамру.
                 Влажность,  цвет,  «жирность»  не  единственные  приметы  для  окончательного  вердикта.  Помните  кожаный  мешок  и  трубку  того  чудака  из  Афин,  который  так  раздражал  Аристотеля  своими  «варварскими»  экспериментами?  Варрон  знал  и  его  труды.  Знал,  но  не  ограничился  примитивными  приспособлениями.  Прежде,  чем  дать  окончательный  ответ,  он  испытывает  земли  на  прочность,  вес,  плотность.  Отдельную  залу  при  библиотеке  так  и  называли,  «пыточной  камерой».  В  ней  растягивали,  сжимали,  тромбовали,  «пытали»  водой  почвы  разных  провинций.
             «Наилучшая  из  песчанных  почв  та,  -  утверждал  Марк  Теренций,-  что  рассыпчата,  не  похожа  на  золу  и  легко  рыхлиться,  если  прежде  была  уплотнена».  Очень  точное  определение.  На  Аппенинах  в  грунтах  много  извести.  Если  их  полить  водой,  утрамбовать  и  дать  высохнуть,  получится  торная    дорога,  способная  выдержать  тяжелые  повозки,  пока...  Пока  снова  не  пойдет  дождь.  Тогда,  она  превратится  в  непролазную  грязь.  И  в  том,  и  другом  состоянии  земля  не  пригодна  для  растений,  так  как  воздух  не  достигает  корней.
           Выяснилось,  что  почвы,  похожие  на  золу  потухшего  костра  еще  опаснее.  Они  встречаются  на  севере  Италии,  где  выпадает  много  осадков.    Серовато-белесый  горизонт    состоит  целиком  из  известняка.  Плотные,  окаменевшие  слои  песка  трудно  распахивать.  Весной  такая  пашня  долго  не  просыхает  от  талой  воды.
               Впрочем,  оставим  подробности  специалистам.  Куда  интереснее  узнать,  как  этот  библиотекарь  организовал...  почвенную  службу  Римской  империи.  Такие  учреждения  есть  сегодня  почти  во  всех  странах  мира.  Любому  правительству  не  безразличны  ресурсы  страны.    Но  Марк  Теренций  оказался  первым,  кто  это  понял.  Были,  конечно,  разные  там  вице-фараоны  в  Египте  и  других  государствах  Древнего  Мира.  Увы,  их  интересовал  лишь  результат,  урожай.  Варрон  же  наладил  отношения  с  земледельцами  на  взаимовыгодной  основе.
             Его  библиотека  стала  тем  «дуплом»,  адресатом  куда  рекой  текли    жалобы  хозяев  поместий.  И  раньше,  с  юга  и  севера,  Сардинии  и  Сицилии      
прибывали  доносы  на  соседей,  на  бесчинства  легионеров.  Теперь  же  их  требовалось  заполнить  по  всей  форме.  С  подробным  описанием  местности,  высеваемых  культур,  величины  потрав,  причиненного  тем  или  иным  лицом.  Конечно,  следовало  подробно  упомянуть  и  те  слова,  которые  это  лицо  произносило  во  время  творимых  им  безобразий.
         В  ответ  жалобщик  получал  правильно  оформленный  документ.  И  с  ним  обращался  в  местный  суд  для  возмещения  ущерба.  А  библиотекарь  новые  сведения  о  сортах  пшеницы,  ячменя,  олив,  почвах  империи.
         Итак,  изо  дня  в  день.  Тоска  смертная...  Если  бы  не  смешные  курьезы,  о  которых  время  от  времени  рассказывали  челобитные.  Один  такой  анекдот  дошел  и  до  наших  дней.
             «Богач  Дионисий  из  Неаполя,  -  пишет  Марк  Теренций,  -  решил  разводить  оливы.  И  купил  для  этих  целей  дорогое  поместье  с  горячими  и  тучными  почвами.  На  жирной  земле  деревья  быстро  прижились.  И  уже  через  несколько  лет  хозяин  приехал  полюбоваться  урожаем.  Каково  же  было  его  удивление,  когда  крепкие  на  вид  деревья  не  принесли  плодов.
Оливы  ушли  в  рост».    Варрон  родился  и  вырос  в  Афинах.  А  потому  ни  мог  не  вспомнить  слова  Эзопа:  «Жирна  курица  не  несет  яиц».
                 В  те  времена  почвами  интересовались  не  меньше,  чем  погодой.  Никому  не  хотелось  получить  обидное  прозвище  «дионисий  неаполитанский».  Современных  аналогов  не  привожу.  Догадаетесь  сами.
Нашелся  даже  архитектор,  полагавший,  что  свойства  почв  важны  и  для  постройки  зданий.
               Звали  «чудака»,  а  за  одно  и  основоположника  инженерной  геологии,  Марк  Поллий  Витрувий.  Правда,  признание  пришло  к  нему  поздновато.  Лишь  в  эпоху  Возрождения  его  книгами  стали  зачитываться  великие:  Браманте,  Микеладжело,  Виньоле.  Почвоведам  же  Ветрувий  оставил  учение  о  влаге  и  ее  обмене  между  землей  и  атмосферой.
                 «Когда  восходящее  Солнце  внезапно  озаряет  охлажденный  за  ночь  круг  Земли  или  дуновение  ветра  поднимается  во  мраке,  то  облака  из  сырых  местностей  возносятся  кверху.  Воздух,  раскаленный  Солнцем,  крутясь,  вытягивает  из  земли  испарения...».  Красиво  сказано.    Хотя  «смоделировать»    процесс  ему  удалось,  скорее,  в  одной  из  римских  бань,  нежели  по  утренней  зорке  на  лугу  или  пашне.  Именно  там,  где  жизнь  обнажена  до  предела.  Где  нагретая  вода  испаряется,  и  поднимающийся  пар  образует  на  потолке  капли,  которые,  увеличиваясь  в  размерах,  затем  вновь  низвергаются  на  моющихся.
                   Фантазиям  архитектора  не  было  предела.  В  то  время,  когда  большинство  его  коллег  заботились  об  украшениях  зданий.  Заказывали  фрески,  барельефы,  мозаики.  Изводили  тонны  мрамора,  дабы  придать  строениям  прочность  и  устойчивость.  Этот  «романтик»  копал  ямы,  искал  водные  «жилы»  и  линзы.  Делал  все,  без  чего  земледельц  сегодня  не  начинает  распахивать  поле.  А  строитель  не  решится  забить  в  грунт  ни  единой  сваи.

ТАЙНАЯ  МОЩЬ  ЗЕМЛИ.

Божественные  «Георгики».  Метод  «ямы».
Купить  Сицилию?  Самые  дешевые  средства.
Как  палачу  на  расправу.  Наука  о  цвете.
История  Руфа.Доказательства  Кресина.

               Ветрувий  и  не  подозревал,  что  его  скромный  труд  вдохновит  мечтателя  Вергилия  на  на  создание  «Георгик».  Поэмы  о  земледелии    и  земледельцах.  Поэмы  о  «золотом  веке».  Времени,  когда  любимым  занятием  человека,  якобы,  была  забота  о  плодородном  слое,  а  из  землепашцев,  если  верить  Катону,  «выходили  самые  мужественные  люди  и  самые  дельные  воины».  Хотя  мы-то  с  вами  уже  знаем:  наш  пращур  без  сожаления  распростился  с  Эдемом,  ради  новой  жизни,  нового  смысла  бытия.  Да,  и  великий  поэт,  видимо,  догадывался:  предания  старины  глубокой  несколько  искажены.  
               Поэтому  ностальгии  в  произведении  отведено  очень  скромное  место.  А  вот  советы  и  пояснения,  «что»  и  «как»,  «почему»  и  «от  чего»,    можно  найти  буквально  в  каждой  строчке:

Также  терпи,  чтобы  год  отдыхало  поле  под  паром,
Чтоб  укрепилось  оно,  покой  на  досуге  вкушая:
Иль  златые  там  сей,  -как  солнце  сменится,  -злаки,
Раньше  с  дрожащим  стручком  собрав  горох  благодатный,
Или  же  вики  плоды  невеликие,  или  люпинов
Горьких  ломкие  стебли  и  лес  их  гулко  звенящий.
Ниву  спаляет  посев  льняной,  спаляет  овсяный,
Также  спаляет  и  мак,  напитанный  дремой  литейской.

         Простые  истины,  известные  еще  во  времена  Катона  и  Варрона.
Но  многие  ли  из  римлян,  осевшие  после  военных  походов  в  своих  имениях,  знали  о  них?  Вергилия  же  не  просто  читали.  Его  декламировали,  им  восхищались...  и  учились.  Учились  искусству  возделывать,  умению  распознавать  земли:

Способ,  каким  распознать  их  отличия  сможешь,
Рыхлая  ль  почва  или  сверх  меры  плотна,  ты  исследуй.
Ибо  одна  для  хлебов  подходяща  другая  для  Вакха...
Вырыть  колодец  в  земле  и  весь  его  снова  наполнить
Тоже  с  землей  и  ее  притопчешь  сверху  ногами.
Если  не  хватит  –  легка,  скоту  и  лозе  благодатной
Больше  подходит  она;  откажется  ж  если  вместиться,
Вровень  не  ляжет,  когда  уже  вся  наполнится  яма,
Почва  -  плотна.

               Познакомтесь  –  метод  «ямы».  Земледельцы  пользовались  им  до  18-19  веков.
               А  вот  другой.  Сегодня  он  известен  каждому  почвоведу  и  агроному:

Почву  жирную  мы,  наконец,  таким  отличаем
Способом:  если  рукой  ее  бросить,  она  не  дробится,
Но  на  подобии  смолы  к  перстам  держащего  липнет...

         За  две  тысячи  лет  его,  слегка,  усовершенствовали.  Теперь  почву  скручивают  в  «жгут»,  давят  пальцами  и  смотрят  четкий  ли  получился  отпечаток...
           Но  наивно  полагать,  будто  подобными  наставлениями  и  знаменит  Вергилий.  Они  –  лишь  азбучные  истины,  предворяющие  суть  его  творений.  Поэзия,  как  известно,  не  дает  советов.  Она  посвящает  читателя  в  таинства  жизни.  Открывает  перед  ним  новый  мир.  И  не  так  важно  какая  из  его  дверей  неожиданно  распахивается  перед  нами.  Потому,  что  это  дорога  в  непознанное:

Тайную  мощь  и  питанье  жирные  земли
Так  получают,  иль  в  них  бывает  пламенем  выжжен
Всякий  порок,  и  как  пот  выходит  ненужная  влага,
Или  же  множество  жар  путей  открывает
Тайных,  которыми  сок  проходит  к  растениям  новый.
То  ль  укрепляет  сильней  и  сжимает  разверстые  жилы,
Чтобы  ни  мелкий  дождь,  ни  сила  палящего  солнца,
Разгорячась,  не  сожгла,  ни  Борея  пронзительный  холод.

           Всего  восемь  строк,  и  в  каждой  проблема,  которую  и  сегодня  вряд  ли  можно  считать    решенной.  Не  секрет,  чем  лучше  прогрета  почва,  тем  уютнее  в  ней  чувствуют  себя  посевы.  Но  из  чего  состоит  «тайная  мощь  земли»?  Только  ли  из  «соков  земных»,  иными  словами,  из  почвенных  растворов?  Но  вода,  насыщенная  разными  солями,  должна  передвигаться  вверх  и  вниз,  вправо  и  влево.  Оттого  насколько  это  легко  и  ритмично  происходит  зависит  благополучие  растений  и...  возникает  вопрос  о  «коммуникациях»,  в  плодородном  слое.  Его  химическом,  физическом,  минералогическом  составе,  строении...
         Не  устали?  Тогда  поговорим  о  том,  как  «сок  проходит  к  растениям  новый».  То  есть  о  билогии,  физиологии,  геохимии,  биогеохимии...    Или  проще  поверить,  что  поэт  все-таки  мыслитель,  а  не  человек,  подыскивающий  удачные  рифмы.
           Вергилий  уж  точно  не  из  последних.  Иначе,  император  Август  вряд  ли    стал  бы  его  поклонником.  Эклоги  поэта  неожиданно(!)  оказались  созвучны    аграраной  полититке  цезаря.
           Причина  та  же.  Не  мог  Рим  существовать  одними  зрелищами.  Второй  составляющей  бытия,  хлеба,  по-прежнему,  не  хватало.  Не  хватало,  как  ни  странно,  потому,  что  римляне  богатели.  И  копание  в  земле  стало  непрестижным  занятием,  уделом  рабов.  Рабы  же,  бывшие  воины,  не  горели  желанием  обрабатывать  чужые  поля.    Они  предпочли  продолжить  борьбу.  Их  новым  ристалищем  стали  латифундии,  их  врагом  сельскохозяйственные  орудия.  Подневольные  работники  изливали  свой  гнев  на  яремных  волов,  плуги,  пашни,  пытаясь  хотя  бы  так  утвердить  свое  человеческое  достоинство.
             Ненависть  рабов  –  не  единственная  беда  того  времени.  Непомерные  аппетиты  латифундистов  создавали  не  меньше  проблем.  Тот,  кто  знаком  с  романом  Гая  Петрония  «Сатирикон»,  должен  помнить,  как  один  из  его  героев,  Тримальхион,  был  одержим  желанием  купить...  Сицилию.  Дабы,  путешествуя  из  Европы  в  Африку,  не  выходить  за  пределы  своих  владений.  Да,  что  там  вымышленный  персонаж.  Реальность  побивала  любую  фантазию.  По  свидетельству  римского  историка,  Гая  Плиния  Старшего,  в  руках  шести  богатейших  людей    империи  находилась  половина  Северной  Африки.    Сегодня  бы  их  владения  назвали    «естественными  монополиями».
           Трудно  представить,  как  император  Август,  будучи  сам  одним  из  крупнейших  землевладельцев-олигархов,  собирался  возродить  «золотой  век».  Эпоху  вольных  землепашцев.  А  с  нею  и  СВОБОДУ,  которая,  вне  всяких  сомнений,  луше,  чем  НЕ  СВОБОДА.
           Зато  доподлинно  известно,  как  это  сделал  Нерон,  унаследовавший  его  трон.  Однажды  новому  властителю  Рима  пришло  вдохновение,  а  вместе  с  ним  и  убеждение:  крупные  поместья  в  Африке  вредят  «народному  благу».  Он  и  распорядился  умертвить  шестерых  известных  хозяев,  а  освободившиеся  земли  присоединил  к  своим,  государственным.  Единым  махом  сократив  коррупцию,  монополизацию  и  прочие  вредоносные  процессы  в  шесть  раз.  
         Затем,  видимо,  вычитав  у  Вергилия,    еще  один  способ  борьбы  с  пороком,  что  «бывает  пламенем  выжжен»,  спалил  свою  столицу.  Но  полного  понимания  у  сограждан  так  и  не  снискал.  Уж  слишком  развращены  оказались  римляне  той  поры,  чтобы  понять  столь  высокие  устремления.  И  поэт-император  пал  от  руки    раба,  так  и  не  найдя  нужной  рифмы  в  отношениях  со  своими  подданными.
           О  землельцах  же  вспоминали  все  реже  и  реже.  Зато  военные  победы  интересовали  всех.  Владения  «Вечного  города»  уже  раскинулись  от  Пиринеев  до  Ефрата,  а  «патриотизм»  все  равно  зашкаливал.  Даешь  Европу!  Даешь  Азию!
               В  таком  праведном  угаре  засухи  и  недороды  на  самих  Аппенинах  воспринимались,  как  незначительные  события,  местного  значения.Уже  никто  не  слушал  стенаний  Плиния:  «Латифундии  погубили  Италию!»
             Вопрос  решался  просто.  Раз  земледелие  приносит  одни  убытки,  то  и  для  обработки  почв  должны  служить  самые  дешевые  средства.  А  самым  дешевым  из  них  был  рабский  труд,  труд  из-под  палки,  ненавистный  труд.  И  он  становился  тем  дешевле,  чем  больше  одерживалось  побед.  Любое  «праведное»  чувство,  порыв  часто  зиждутся  на  вполне  земных  интересах.  Ура-париотизм  -  не  исключение.
               И  все  же,  человеческая  натура  полна  противоречий.  Не  может  она  быть  всегда  и  во  всем  согласна  с  общепринятым  мнением.  Казалось  бы,  и  император-интеллектуал,  Марк  Аврелий,  и  мудрец,  Сенека,  ясно  дали  понять,  Плиний  прав.  Но  не  весть  откуда  появился  диссидент,  Луций  Юний  Модерат  Колумелла.  Юный  патриций,  забыв  всякое  уважение  к  старшим,  презрев  авторитетные  мнения,  посмел  укорить  их,  заявив:  «Как  часто  у  нас  первые  лица  в  государстве  обвиняют  землю  в  бесплодии.  Некоторые  (это  он  про  императора-то)  даже  смягчают  жалобы  ссылкой  на  определенный  закон;  земля,  по  их  мнению,  устала  и,  истощенная  роскошными  урожаями  прошлого,  не  в  силах  с  прежней  щедростью  одаривать  людей  пропитанием.  Нечестиво  (определенно  бунтовщик!)  думать,  что  природа,  которую  отец  мира  наделил  вечным  плодородием  постигнута  некой  болезнью,  бесплодием,  состарилась  словно  человек.  Преступно  (простите,  о  ком  это  вы,  Марк?)  отдавать  достойнейшее  из  занятий,  как  палачу  на  расправу,  самому  негодному  из  рабов».
                   Луций  Модерат  избежал  неприятностей.  Времена  настали  иные.  Да,  и  Марк  Аврелий  искренне  полагал,  что  «любить  тех,  кто  ошибается  и  заблуждается,-  особое  свойство  человека»,  а  уж  властителя  и  подавно.
Но  скоро  выяснилось:  неправ  сам  цезарь.  Потому,  как  Колумелла  не
унимался.    Он  составил  новый  список  почв  империи.  Куда  более  подробный,  чем  у  Варрона.  И  выяснилось,  что  цвет,  один  из  самых  надежных  показателей  плодородия,  в  Италии  не  работает!
                 Взять  хотя  бы  черные  почвы,  «о  прекрасных  качествах  которых  свидетельствуют  сами  урожаи».  На  Аппенинах  среди  таких  «черноземов»
и  запутаться  не  долго.  До  полутора  десятков  видов  от  самых  тучных  до  совершенно  бесплодных.  К  ним  относятся  и  почвы  речных  пойм,  и  капризные  торфяники,  вознаграждающие  человека  за  труд.  И  иссиня-черный  участки,  богатые  солями  марганца,  и  вулканических  туфы,  которые  паши  не  паши,  удобряй  не  удобряй,    а  результат  нулевой.  Эти  «угольные  земли»,  как  и  «пестрые»  разорили  многих  хозяев.
                 Не  меньше  хлопот  и  с  «белыми  землями».  «Зольная»  одна  из  них.  Она  не  пользовалась  спросом  у  сельских  жителей.  Но  оказывается  есть  и  исключения,  «белые  жирные  почвы».  Феномен  нашли  на  севере  полуострова.  Не  иначе,  наткнулись  на  залежи  сапропеля.          
               Колумелла  взялся  за  непростое  дело.  Не  только  в  его  время,  но  и  много  позже,  в  19  веке,  Иоганн  Вольфганг  Гете  попытался  создать    «Учение  о  цвете».  И  хотя  к  тому  времени  уже  существовала  химия,  которой  так  не  доставало  римскому  ученому,  великий  поэт  и  натуралист  должен  будет  признать  свое  бессилие  и  неосведомленность  в  вопросе:  «почему  так  рознятся  свойства  одинаковых  на  первый  взгляд  почв».  
                     Противоречия,  одни  противоречия.  И  не  только  в  теории.  Все  еще  не  решен  проклятый  вопрос.  Стоит  ли  хорошо  обрабатывать  землю?  У  всех  на  слуху  история  Тария  Руфа,  соподвижника  императора  Августа.  Этот  воин-консул  щедротами  Божественного  собрал  миллионы  сестерциев  и...  оставил  своих  наследников  без  гроша.  Все  деньги  поглотила  земля  и  ее  обработка.
               Правда,  есть  и  другие  примеры.  Некий  Гай  Фурий  Кресин  стал  получать  с  малюсенького  участка  обильные  урожаи.  И  его  привлекли  к  суду  за...  неблаговидные  деяния.  «Будто  он  колдовством  переманил  жатву  с  чужого  поля».    Кресин  явился  в  суд  не  один.  А  со  своими  «крепкими,  хорошо  одетыми  рабами,  увесистыми  сошниками,  упитанными  волами».Обвиняемый  ограничился  лишь  краткой  речью:  «Вот  мое  колдовство,  квириты,  но  я  не  могу  привести  на  форум  мои  ранние  вставания,  мое  бодрствование  по  ночам,  знакомство  с  агрономическим    трактатами,  проливаемый  мною  пот».  И  судьи  тут  же  оправдали  его.
             Определенно,  деньги  и  труд  следует  вкладывать  с  умом.  А  знания  никогда  не  бывают  лишними.

ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511983
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 17.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 4. МИФЫ, ПОЭМЫ, ТРАКТАТЫ.

                                                               МИФЫ,  ПОЭМЫ,  ТРАКТАТЫ.

                                 «ПРЕЖДЕ  ЧЕМ  СТАНЕШЬ  ПИСАТЬ,  НАУЧИСЬ  ЖЕ  ПОРЯДОЧНО
                                   МЫСЛИТЬ!    А  ВЫРАЖЕНЬЯ  ЗА  МЫСЛЬЮ    ПРИДУТ  УЖЕ  САМИ
                                   СОБОЮ...  ГРЕКАМ  ЖЕ    МУЗА    ДАЛА    ПОЛНОЗВУЧНОЕ  СЛОВО  И
                                   ГЕНИЙ...  ЧТОБЫ  НАШЕ  УЧЕНЬЕ  БЫЛО  БЕЗ  ДАРА,  А  ДАР  БЕЗ
                                   НАУКИ?»  -  витийствовал  Квинт  Гораций  Флакк.

                                   «НАУКА  РОЖДЕНА  ПОЭЗИЕЙ»,  -    коротко  резюмировал  Гете.
                         
       
БЕЗУМИЕ  АЛКМЕОНА.

Покрывало    из    мифов.  Природа    помнит.
Союзница    матери.  Женщина    подражает  земле.
Любовь  к  мудрости.Учителя  Шерлока  Холмса.
Паши    передышки    не    зная!  Щит  Ахилесса.
Между  строк.

             Поэты  правы.  Без  пылкого  темперамента    и    фантазии  проникнуть  в  тайны  природы  невозможно.  Факты,  сухие  факты  были  известны  шумерам,  египтянам,  китайцам...  Но  эллины  сумели  взглянуть  на  них  иначе.    Только  им    удалось  подняться  над  обыденностью  каждодневных  явлений.  Расцветить  холодные  абстракции  теплыми  цветами  воображения.    Превратить  прозу  жизни  в  раскошное  покрывало  мифов.    Научиться  НАБЛЮДАТЬ.  
           Смена  времен  года,  прелесть  и  быстротечное  увядание  дамасской  розы,  мимолетное  великолепие  золотистых  хлебов  и  красота  пурпурных  грозьдев  винограда  –  все  обрело  в  их  глазах  иной,  научный  смысл.  Неудивительно,  что  и  почва  стала  одной  из  непременных  участниц  сказаний.  В  поэтических  легендах  Эллады  заключено  множество  «песчинок»,  а  то  и  целых  тем,  которые  и  по  ныне  обсуждаются  исследователями  плодородного  слоя.
         Миф  об  Алкмеоне  рассказывает  о  безумие  героя.  Земля  мстит  ему  за  убийство  матери.    Долгие  скитания  в  поисках  очищения  приводят  его  к  дельфийскому  оракулу.  Он  узнает.  Обрести  ясный  разум  можно  лишь  на  той  земле,  которая  не  существовала  в  момент  убийства.  Но  где  ее  взять?  В  представлениях  эллинов  нет  ничего  более  постоянного,  вечного,  чем  «Хтон»,
почва.
           И  все  же  выход  найден.  Это  остров  в  устье  Ахелоя.  Его  только  создала  из  свежих  наносов  река.  И  новая  земля  ничего  не  может  знать  о  совершенном  преступлении.
           Вот  он,  иной  взгляд  на  мир.  Постоянство  и  вечность  в  представлениях  античных  греков  связаны  не  с  застывшими  формами,  а  с  движением.  Оно  во  всем.  Бег  времени,  бег  воды,  рождение,  зрелость,  старение  природы,  в  том  числе  и  почвы,  –  неразрывны.  Земля  накапливает  информацию,  помнит.  Это  вывод  из  неумолимого  течения  жизни.  Его  принимают  пока,  не  задумываясь,  не  анализируя.
           Удивительная  наблюдательность  не  подвела  эллинов.  Все  чаще  в  наши  дни  мелькают  в  научной  литературе  понятия  «молодая»  и  «зрелая»  почвы,  «почва  в  стадии  климакса»,  «почва-момент»,  «почва-память»...
           В  сказаниях  звучит  и  другой  мотив.  Земля  –  союзница  матери.    В  легенде  о  Деметре  и  Персефоне  разгневанная  богиня  лишает  почву  плодородия...  И  таких  сюжетов  множество.  В  каждом  из  них  женщина-мать  -  главное  действующее  лицо.  Она  мстит  убийце-сыну,  обрекает  людей  на  голод,  благославляет  весенние  всходы,  олицетворяет  «Хтон»  и  его  главное  свойство  –  давать  жизнь.
             Но  и  в  Месопотамии  почву  уподобляли  женщине?  Если  покопаться  в  мифологии  народов  мира,  то  и  в  них  найдутся  те  же  сравнения.  Все  так.  Только  ранее  дальше  простых  параллелей  дело  не  шло.    Эллины  же  мыслили  аллегориями.  Через  сопоставления  и  контроверзы,  логику  и  антитезы  они  пытались  понять  жизнь  плодородного  слоя.  Выяснить,  когда  он  готов  принять  зерна,  когда  устал  и  требует  покоя...  Создать  модель  природного  явления...
           Сегодня  поступают  иначе.  С  помощью  колб  и  реактивов,  газовых  анализаторов  и  хроматографов  разлагают  тело  почвы  на    элементы.  С  холодной  расчетливостью  определяют  в  ней  содержание  перегноя  и  питательных  веществ,  наивно  полагая,  что  этого  вполне  достаточно.  Остальное,  мол,  от  «лукавого»  ...
             Подобный  «бухгалтерский  учет»  античные    греки,  наверняка,    посчитали  бы  странным.  Раз  человек  творение  земли,  ее  часть,  то  почву  следует  рассматоривать,  как  организм  женщины-матери.  А  цифры  всего  лишь  цифры.  В  них  нет  жизни.
           В  одном  из  диалогов  Платона  есть  слова:  «  Не  земля  подражает  женщине  в  беременности  и  родах,  но  женщина  земле».  После  столь  авторитетного  заключения,  легко  находились  и  другие  аналогии.  Камни  –  «кости»,  поддерживающие  плоть.  Реки  и  ручьи  –«вены»,  по  которым  бежит  кровь.  Питаясь  «плодородными  соками»,  почва  переваривает  их  и  становится  все  более  тучной,  жирной.
         Рассказывать  об  эллинах  примитивным  языком  сравнений  невозможно.  Поэтому  все,  кто  соприкасался  с  их  культурой  и  наукой  обретали  поэтический  дар.  Убедитесь  сами.  «Как  живое  существо,  почва  жила  полной  жизнью,  -  писал  русский  эллинист  Б.Л.  Богаевский.-  Из  девственной,  молодой  и  нетронутой  земли  она  становилась  цветущей  женщиной    и,  теряя  свою  теплоту  и  влагу,  достигала  поры  ужасной  старости.  В  жизни  почвы,  как  и  в  жизни  женщины,  наступали  моменты,  когда  она,  охваченная  стремлением  к  сочетанию,  вся  жаркая  и  влажная,  полная  плодородных  соков  молодого  организма,  ждала  оплодотворяющего  удара  плуга».
         Эмоции,  разыгравшееся  воображение,  эротический  спазм  исследователя?
Нет.  Лишь  яркие    образы,  проникшие  в  душу  и  превратившие  сухие  строки  научного  трактата  в  поэму.  Поэму,  чьи  строки  тем  удачнее  и  точнее  передают  смысл  написанного,  чем  шире  раздвигались  горизонты    воображения,  чем  более  тонкий  и  глубокий  смысл  вкладывался  в  слова.
         Ну,  какой  еще  народ    мог  создать  столь  простое  и  доступное  учения  о  жизни  почвы,  как  это:  «Все,  что  произрастает  в  земле,  находится  в  том  или  ином  состоянии...  Она  принимает  семена  насколько  позволяет  ее  организм.  Как  женщина,  она  продолжает  относиться  к  ним,  как  к  своим  детям.  Когда  же  наступает  время  жатвы,  земля  испытывает  чувство  матери,  разлученной  со  своими  чадами.  И  земледелец  знает,  что  надо  умилостливить  почву  угодным  ей  приношением...  Из-за  небрежности  земледельца,  иногда  даже  здоровая  земля  не  может  показать  свою  силу.  Без  внимательного  ухода  и  необходимого  отдыха  земля  становится  губительной  для  хозяйства.  Она  легко  хиреет  и  обращается  в  сухую  каменистую  почву...  Земледелец  должен  заботиться,  чтобы  хорошо  ее  прогреть  соразмерным  количеством  удобрений,  придать  теплоту  ее  недрам  и  помочь  им  в  деле  вынашивания  посевов»  .
           Из  каждой  строчки  наставления  можно  легко  вывести  множество  современных  направлений  науки  о  плодородном  слое.  Кто  же  автор  столь  универсальных  и  глубоких  мыслей?  «Сии  строки,  -  полагает  Богаевский,  -могли  принадлежать  любому  из  авторитетов  Древней  Греции,  от  верующего  Ксенофонта  до  рационалиста  Гиппократа.  Это  редкий  пример  того,  как  люди  совершенно  различных  убеждений  и  представлений  о  мироустройстве,  основываясь    каждый    на  своем  опыте,  пришли  к  единому  восприятию  природного  тела,  его  сущности,  процессов,  происходящих  в  нем».
           Философия    -  не  отвлеченные  рассуждения,  не  пустое  нагромождение  слов  и  понятий.  А  взгляд  на  жизнь  и  практическую  деятельность  с  некоторого  расстояния.  Чем  дальше  вы  отдаляетесь  от  рассматриваемого  предмета,  тем  менее  различимы  отдельные  детали,  но  яснее  проступает  его  сущность  и  образ  в  целом.  Любовь  к  мудрости  (phileo  sophia)  и  породила  один  из  изощренных  методов  познания.  Дедукцию!
           Та  самая  дедукция,  коей  так  виртуозно  пользовался  Шерлок  Холмс,  стала  главным  открытием  эллинов.  Это  они,  задолго  до  великого  сыщика,  из  анализа,  казалось  бы,  простых  вещей  и  понятных  явлений  выводили  законы  природы  и  землепашества.
             Еще  в  восьмом  веке  до  нашей  эры  увидела  свет  поэма  Гесиода  «Труды  и  дни»,  где  в  стихах  излагались  практические  знания  о  плодородном  слое  и  доктрина  «о  сбережении  влаги  в  почве».
 
                                       Влажная  ль  почва,  сухая  ль  -  паши,  передышки  не  зная,
                                       С  ранней  вставая  зарею,  чтоб  пышная  выросла  нива.
                       Вспашешь  весною,  а  летом  вздвоишь  -  и  обманут  не  будешь.
                       Передвоив,  засевай,  пока  еще  борозды  рыхлы.
                       Пар  вздвоенный  детей  от  беды  защитит  и  утешит.

           .................................................................            ..................  ..............................................        

                       Холодны  зори  в  то  время,  как  наземь  Борей  упадает.
                       Зорями  с  звездного  неба  на  землю  туман  благодатный
                                   Сходит  и  нивам  владельцев  блаженных  несет  плодородье.

         Сохранить  влагу  удавалось  не  всегда.  На  юге  Балканского  полуострова  нет  рек,  сравнимых  с  Нилом  или  Ефратом.  Поэтому  у  Гесиода  о  каналах  не  упомянуто  ни  словом.  Зато  о  вспаханном  поле,  паре  говорится  постоянно.  Ведь  разрыхленная  почва,  словно  губка,  впитывают  в  себя  воду  даже  из  тумана,  опустившегося  на  поля.
         Увы,    пригодных  земель  не  хватало  все  равно.  И  эллины  стали  заселять  берега  Малой  Азии,  Дуная,  Черного  Моря.  Колонизация  не  всегда  проходила  гладко.  И  тогда  в  ход  пускалось    оружие.  Так  разгорелась  война  между  ахейцами  и  троадами,  жителями  Трои.  Так  разрешались    многие  «международные  тяжбы»  за  обладание  плодородным  слоем,  который,  если  верить  автору  «Иллиады»,  одаривал  своих  любимцев  силой  и  ловкостью,  хитростью  и  неустрашимостью.  
         Вспомните      Ахиллеса,  и  то,  что  изображено  на  его  щите:

Множество  дивного  бог  по  замыслам  творческим  сделал.
Там  представил  он  землю...
Сделал  на  нем  и  широкое  поле,  тучную  пашню,
Рыхлый,  три  раза  вспаханный  пар;  на  нем  землепашцы
Гонят  яремных  волов,  и  назад  и  вперед  обращаясь.

           Не  прост  этот  Гомер.  Любовь  Париса  к  Елене  воспел,  батальные  сцены  описал,  даже  алчность  и  коварство  Агамемнона  не  оставил  без  внимания.  А  о  главном  лишь  несколькими  словами  обмолвился.    Так,  мимоходом,  помянул  про  град  Приамов.  Стоял,  тот  меж  «полями  обильными  влагой»,  «высокими  нивами»,  где  «отягченный  гроздием  сад,    весь  золотой,  лишь  виноградные  кисти  чернелись»...    То  ли  не  устоял  перед  такой  благодатью,  то  ли  совесть  замучила  и  заставила  признаться.  За  плодородной  землей  пришли  ахейцы  под  стены  Трои,  а  не  решать  семейные  проблемы  царька  Менелая.

ЧУДО  НЕ  РАВНО  ЧУДУ!

Анахорет.  Опыт  с  кожаным    мешком.
Пузырь  и  трубка    покажут.  Цвета  радуги.
Ученик      Аристотеля.    Жир    земли.
Скифия!  Скифия!  Скифия!
Хтон-Катахтон-Тартар.

         Там,  где  кровь  лилась,  «чернил  пролито»  еще  больше.  Воображение  нужно  не  только  затем,  чтобы  «троянского  коня»  соорудить  или  перед  женой  оправдаться:  циклопы,  мол  ,  на  обратном  пути  задержали.  Оно    помогает  разобратся  и  толково  изложить  свои  виденье    мира  на  бумаге,  пергаменте,  папирусе,  чтобы  другие  могли  прочесть,  обсудить,  применить  на  практике.  В  Элладе  только  так  и  относились  к  поэмам  и  трактатам.  Земледелец  черпал  из  них  необходимые  наставления,  ученые  -  проблемы,  над  которыми  следует  поразмыслить.      
               Еще  во  времена  Гиппократа  жил  один  мыслитель  –анахорет.  Затворник,  даже  имя  свое  потомкам  не  оставил.  Зато  трудов  о  природе  и  плодородном  слое  написал  множество.    Интересные  мысли  высказывал.  Растения  по  его  мнению  были  подобны  человеку.  «Их  зерна,  помещенные  во  чрево  земли,  нагревались  оною,  получали  дыхание,  выделяли  из  себя  пар.  На  место  которого  приходил  холодный  воздух  –  основа  телесности  вещей».
       Но  это  так,  для  своего  брата,  ученого.    А  с  земледельцами  он  говорил  на  понятном  им  языке:  «  Какова  влажность  земли,  такова  и  влажность  растения.  Летом  земля  более  рыхлая  ибо  солнце  печет  и  сильнее  притягивает    к  себе  влагу.  Зимой  почва  становится  влажной,  и  из-за  тяжести  влаги  земля  уплотняется.  От  того  и  испарений  из  нее  нет».
           И,  заметьте,  никаких  приборов  у  него  не  было.  Даже  простого  термометра.  Зато  полет  мысли  все  возмещал  с  лихвой.  Кому  бы  в  голову  пришло  сравнить  почву  с  кожаным  мешком,  наполненным  водой.
Представьте,  амфитеатр,  обескураженные  слушатели  и  этот,  чудак  в  тунике,  прыгает  от  восторга,  приплясывает  вокруг  помянутого  мешка.
         «Если  сжать  его,  -  кричит,  да  так,  что  в  последних  рядах  слышно,-  и  проколоть  иглой  отверстие,  то  пара  не  будет.  Лишь    вода  выйдет.  Тако  же  и  с  почвой.  (Эй,  ты,  там!  В  на  задней  скамейке!    Убери  руку  с  коленки  соседа!)  Потому,  что  холодный  сырой  воздух  мало  чем  отличается  от  кожаного  мешка.  Он  не  дает  влаге  испаряться.  И  та  выступает  на  поверхность».
             Теперь  вы  понимаете,  откуда  грязь  осенью  берется.  Но  чудак  не  унимается.  Хитро  смотрит  из-под  густых  бровей  на  публику.  И  вопрошает:
«Ну,  а  коли  отверстие  широкое?»
             «Тоже  выльется»,-  отвечают  в  один  голос  голубки  из  последнего  ряда.  Представляете,  каким  взглядом  он  их  одарил?  Или  вы  никогда  не  сидели  на  последней  парте  рядом  с  очаровательной  соседкой  или  неотразимым  соседом?  И  не  несли  похожую  чушь,  лишь  бы  вас  не  разлучили  с  предметом  обожания?
             «Нет!  –  торжествует  учитель.-  Она  находит  легкий  выход.  Это,  как  перемена  погоды,  когда  небо  освобождается  от  низконависших  туч  и  выглядывает  солнце.  Открытый  мешок  подобен  взрыхленной  земле.  Вода  начинает  испаряться    с  широкой  поверхности,  а  пашня  начинает  парить.
Каждый  год  вода  совершает  один  и  тот  же  путь  между  землей  и  воздухом».
             Шел  пятый  век  до  Рождества  Христова,  между  прочим.  А  фундамент,  основа  учения  о  почвенной  влаге,  дисциплина,  на  которой  до  сих  пор  срезаются  на  экзаменах  нерадивые  студенты,  уже  был  заложен.
             Теория,  не  подтвержденная  практикой,  стоит  малого.  И  Аноним  понимал    это  не  хуже  нас.  Потому-то  и  изобрел  один  из  первых  лабораторных  способов  испытания  почвы  на  качество.  Снабдил  уже  помянутый  мешок  трубкой,  насыпал  в  него  земли,  песка,  мелкие  кусочки  свинца  и  стал  продувать  сквозь  воду  воздух.  В  кожаном  пузыре  все  перемешалось.
           Публика  загрустила.  Эка  невидаль!  Грязная  вода  из  лужи.  Но  наш  грек  оказался  незаурядным  актером.  Через  полчаса,  которые  он  заполнил  какой-то  скабрезной  историей  и  парой  не  менее  приличных  анекдотов,  мешок  аккуратно  вскрыли.  И  там  оказалась  не  грязь,  а  три  четко  разделенных  слоя.  Илистый  земляной,  песочный,  а  в  самом  низу  лежал  свинец.
           «Равное  соединилось  с  равным,-  торжественно  произнес  лектор  и  добавил,-  при  встрече  с  незнакомой  почвой  поступай  также.  Иначе  не  узнаешь  сколько  в  ней  песку,  илу  и  камней!»
             Добавлю,  с  тех  пор,  способ  усовершенствовали  незначительно.  Кожаный  мешок    заменили  стекляным  цилиндром  с  делениями,  а,  вместо  трубки,  применяют  палку-мешалку.  Все  гениальное  просто.
             Популярность  не  всегда  сопутствует  признанию.  И  все,  кого  великий  Аристотель  считал  шарлатаном  подлежали  забвению.  Ясно,  почему  история  не  сохранило  имя  нашему  оригиналу?  Да,  все  из-за  того  же  мешка    и  трубки.
         «Ибо  целое  неразложимо  на  части!»-  провозглашал  властитель  дум  Эллады.  А  какой-то  фигляр  посмел  перечить  и  морочить  голову  народу  богоносцу...
             «Да,  и  как  посмел!»-  поддакивал  боссу  хитрый  школяр  Теофраст,  отправлясь  подчерпнуть  свежих  впечатлений  к  земледельцам  и  дровосекам.  Аристотель,  подобных  отлучек  не  терпел.  Не  дело  философа  якшаться  с  простонародьем,  но  любимцу  прощал  все.  Даже  увлечение  поэмой  этого  «завхоза»  Гесиода.
               Великие  наивны.  Они  часто  видят  в  своих  учениках  последователей,  единомышленников.  Доверяют  им  сокровенные  тайны.  Вот  и  Аристотель  посвятил  Тео  в  свою  «Нумерологию»...
         Теофраста!!!  Гуляку  и  волокиту,  который  на  каждом  углу  провозглашал,  что    мир  не  подвластен  числам.    Музыке?!  Бесспорно.  Движению  душ,  переживаний?!  Вне  всяких  сомнений.  Теофраста,  полагавшего  и  не  делавшего  из  этого  секрета,  что  земля,  хоть  и  прекрасное  творение,  вовсе  не  подобна  Женщине.  Ибо  Красота,  не  сопоставима  с  Красотой!  Чудо  не  равно  Чуду...
           Как  и  место...  месту!    «Эврика!»-  можно  вскликнуть  здесь.  Потому,  что  «Место»  и  есть  открытие  Теофраста.  Точнее,  неповторимость  и  своеобразие  растительности,    климата,  рельефа,  почвы  одиних  участков  суши  другим.  Сегодня  сказали  бы  ландшафта,  в  Элладе  просто  -  «топио  топос».
         Еще  в  начале  двадцатого  века  не  все  соглашались  с  Обладателем  Божественной  Речи  (Теофрастом).  Ему,  вообще,  долго  не  могли  простить  «предательства»  своего  учителя.  Но  куда  деваться,  если  болото  или  пустыня  не  столь  плодородны,  как  черноземная  степь.  Пески  и  испепеляющий  зной  не  создадут  сегодня  «комфортных  условий»  ни  одному  известному  сорту  пшеницы  и  иному  растению,  пригодному  в  пищу,  как  бы  мы  старательно  не  обрабатывали  землю.
         «Растениям  важно  ФИЗИЧЕСКОЕ  состояние  почв!  Легкие,  песчанные  земли  тебуют  частых,  но  небольших  дождей.  Жирные,  глинистые  выносят  и  ливни,  и  засуху...».  Еще  одно  открытие  Теофраста.  Незамысловатая  истина.  Ее  постигли  первобытные  земледельцы...  Но  догадаться  ,  знать  и  тем  более,  понимать  не  одно  и  тоже.  «ФИЗИКА»  же  в  те  времена  воспринималась  иначе,  нежели  сегодня.  Под  ФИЗИЧЕСКИМ  состоянием  понималась  ПРИРОДА  тела,  явления.  Вот  на  что  замахнулся  «ветренный»  любимец  Аристотеля.
             Созерцание  и  безупречная  логика  не  всегда  давали  бы  научные  результаты,  если  не  помянутые  много  раз  темперамент  и  фантазия  эллинов.  Кто  бы  еще  назвал  пшеницу  «горячим  растением»,  требующим  много  пищи  и  влаги?  Только  тот,  кто  утолял  свой  неравнодушный  взглял  на  мир  точно  таким  же  образом.
         Легкие,  теплые,  соленнные,  горячие  земли,  любовь  и  ненависть,  пристрастия  и  слабости,  страсти  и  страстишки  у  почв  и  растений  –  все  это,  казалось  бы,  должно  стать  достоянием  истории  науки.  Но  раскройте  современную  почвенную  карту.  И  вы  увидите  почвы  «влажных  лесов»,  «сухих  степей  и  саванн»,  «солончаки»,  «солонцы»,  «солоди»,  «подзолы»  (цвета  золы)...
         Просто  черноземы,  сероземы,  серые  лесные...  Почвы,  расцвеченные  цветами  радуги,  на  всех  языках  мира:  красные,  красноземы,  terra-rossa,  хамра  (арабский  язык),  адама  адума  (иврит),  red-brown,  коричневые,  желтые,  желтоземы,  бурые,  каштановые...  И  все  они  из  разных  уголков  Земного  шара,  не  похожие  друг  на  друга,  хотя  их  имена  -  вариации  двух  цветов.
       А  есть  еще  голубые,  синие,  зеленоватые,  сизые  оттенки,  не  нашедшие  своего  места  в  названии  почв.  Но  постоянно  используемые  при  их  описании,  чтобы  указать  на  болезненное  состоянние  плодородного  слоя,  которому  не  хватает  воздуха,  кислорода.                  
             Темперамент  толкал  эллинов  в  путь.  А  «фантазии»  зарождались  в  их  головах  во  время  путешествий.  Не  в  экскурсиях  по  окрестностям  родного  города,  а  далеко-далеко  за  его  пределами.  Взять,  к  примеру,  ученого-бродягу  Геродота  из  Галикарнаса.  Непоседа  обошел  весь  известный  в  ту  пору  свет.  Побывал  в  Италии,  посетил  Египет  и  увидел  ...Нил.  Право  же,  ничего  удивительного.  Любой  человек,  оказавшийся  в  этой  стране,  непременно  увидит  великую  реку.  
           Дело  в  том,  что  Геродот  был  не  просто  «любым  человеком».  Его  наблюдательность,  сделавшая  ему  славу  даже  среди  соотечественников,  подсказала:  почва  -  дар  реки...Правда,  дар  весьма  скромный.  Ибо  основная  масса  ила  не  отлагается  на  берегах,  а  уносится  в  море.    «Если  бросить  лот  на  расстоянии  одного  дня  плавания,-  писал  он,-  то  даже  на  глубине  одиннадцати  сажаней  мы  обнаружим  драгоценный  материал...  Когда-то  очень  давно,-  продолжал  ученый,-  Нижний  Египет  покрывало  море.    Но  приносимый  рекой  ил  постепенно  заполнил  пространство  между  Фивами    и  Мемфисом».
             Современные  исследования  показали:  не  только  низменные  места,  но  и  возвышенности  в  долине  Нила  сильно  засолены  и  покрыты  раковинами,  то  есть  гипотеза  Геродота  абсолютно  верна.
               Конечно,  и  великому  греку  случалось  ошибаться.  Обгонув  Черное  море  и  оказавшись  в  Скифии,  он  впервые  увидел  огромные  «травяные  равнины»,    черноземные  степи.  «Их  жировая  прослойка  столь  велика,  что  выходит  на  поверхность»,-  удивился  он.
             На  этот  раз  Геродота  подвела  логика.  Точнее,  пристрастие  к  той  же  дедукции.  Эллин  рассудил,  раз  почвы  в  разных  места  неодинаковы,  то  почему  бы  им  не  изменяться  и  в  глубину.  Ведь  у  каждого  слоя  своя  функция.
Верхний  притягивает  из  воздуха  влагу,  средний  кормит  травы  и  злаки,  более  глубокий  слой  -  деревья.  Так  почву  разбили  на  горизонты:  пахотный,  травяной,  древесный  и...  главный,  «жировую  прослойку».
             «Жирные»,  тучные  земли  –  мечта  античных  греков.  Ради  них  приходилось  покидать  родину,  проливать  кровь.  Они  столько  раз  слышали  о  черных,  илистых  полях  Египта,  что  уверовали  в  существование  питательного  слоя.  И  ...«нашли»  его,  точнее  откопали.
           На  Балканах  распространены    бурые  и  коричневые  почвы,  в  глубине  которых  встречается  темный,  лоснящийся,  словно  сало,  горизонт.  А  высокая  калорийность  этого  продукта  не  вызывала  сомнений  даже  в  те  времена.  Тонкая  наблюдательность  и  разыгравшееся  воображение  сработали  мгновенно...
             Поспешность  же  суждений  стала  причиной  ошибки.  Почва  сильна  своими  верхними  горизонтами.  В  ее  же  недрах  растения  ищут  лишь  просочившуюся  воду.
         Всех  этих  тонкостей  Геродот,  понятно,  не  знал.  И  потому  поразился  землям,  насквозь  пропитанным  «жировыми  соками».  Для  античного  географа,  полагавшего,  будто  севернее  Македонии,  выращивать  хлеб  невозможно,  такая  находка  оказалась  полной  неожиданностью...
         Заблуждение  продержалось  долго.  Еще  в  начале    девятнадцатого  века,  многие  химики  пытались  найти  универсальную  смесь  масел,  способную  придать  почве  небывалое  плодородие,    синтезировать  «жир»  земли...
         Понятно,  и  в  Элладе  все  до  единого,  признавали  существование  такой  прослойки.  Даже  у  Теофраста  можно  встретить  рассуждения  о  «поедании  земного  жира  растениями»:  «Рождающиеся  здесь  отложения  поднимаются  в  верхние  части  почвы,  попадают  в  корни,  передавая  растениям  питательные  соки  и  смолистость.  Если  питание  окажется  чрезмерным,  может  наступить  ожирение  и  растение  начнет  задыхаться».  Все,  как  у  людей.
         Откуда  же  в  земле  жир?  Оказывается  от  сгущения  воздуха,  воды,  огня  и  особых  «земных  соков».  Все  происходило  в  слоях,  не  нарушенных  плугом.  Сюда  проникали  помянутые  элементы    начала  жизни,  сотворившие  «Хтон».
         Еще  глубже  начинался  «Катахтон».  Область  подземного  царства,  глубокая  пропасть,  наполненная    зловещей  темнотой,  где  обитали  ужасные  существа.  В  наиболее  глубоком  месте  располагался  «Тартар»  с  его  кошмарами.
           «Катахтон»  и  уж  тем  более  «Тартар»  являли  полную  противоположность  верхней,  живой  почве,  почве,  подобной  женщине.  Слои  смерти,  были  неспособны  участвовать  в  удивительных  превращениях,  происходивших  на  поверхности  Земли...
             Так  появился  на  свет  человека-мечтатель,  сжившийся    с  яркими  образами  своих  сказаний.  Человека,  никогда  не  удовлетворявшийся  сухим  изложением  фактов,  а  создававший  живописные  картины  природных  явлений.  Картины,  в  которых  переплетались  строгие  логические  построения  и  фантастические  вымыслы,  тонкие  наблюдения  и  религиозные  верования.
           Земля  в  них  была  антиподом  неба.    Она  лежала,  раскинувшись  ровным  пространством.  Под  ней  находилось  полость,  прикрытая  почвой.  И  этот  сосуд  питал  все  живое.  Еще  глубже,  на  его  дне  схоронились  беды  и  напасти.  Не  их  ли  выпустила  легкомысленная  Пандора,  приоткрыв  гигантскую  крышку  (оцените  изящество  метафоры,  подобраннной  для  обыденнного  словосочетания  «пахать  землю»)    ларца  природы?    А  вместе  с  ними  подарила  людям  противоядие  от  всех  несчастий  –  НАДЕЖДУ.  Эллины  поняли  смысл  сказания.  А  Вы?

                                                           ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511781
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 16.07.2014

Delirium tremens. Патриотическая кадриль.

Весна  пришла  негаданно  нежданно,
Снег  и  сосульки  стали  падать  с  крыш,
Похмелье  и  горячка  постоянно,
Перед    гдазами  снова  Белый  Мыш.

И  лето  наступило  так  не  к  месту.
Покрылись  зеленью  поля,  луга,
Что,  в  общем,  не  испортило  сиесту,
Мышей  же  белых  стало  до  фига.  

Припев:
А  виноватый  в  этом  Янукович,
Кто  стал  невозвращенцем  враз,
И  обеспечивший  России  помощь,
Чтоб  Крым  забрать  и  захватить  Донбасс.


Со  всех  сторон  несутся  вопли,  стоны,
Но  в  телеке  царит  один  герой.
Он  объясняет:  «К  нам  из-за  кордона
Хан  Тохтамыш  пришел  с  своей  ордой!».

А  под  Москвой  «фашисты»  и  «бандеры»
Вступили  с  ним  в  предательский  союз…
Полиция-менты,…  МилицАнеры,
Берут  гвоздями...  в  раж  вошли,  во  вкус.  

Припев:
А  виноватый  в  этом  Дмитро  Ярош,
Сказавший:  «Наступил  России  час».
Чем  у  начальства  вызвал  ярость,
И  патриотов,  обозливши  враз.  


Россия  мучится...    Авитаминозом
Поражены  деревни,  города,
Нефть  кончились…Всем  вопреки  прогнозам!
Куда  ж,  деваться?  Дамы?  Господа?

Я  ж  восполняю  свой  запас  калорий
За  счет  портвейна,  красного  вина,
Лицом  патриотичен,  триколорен  ,
А  мыши  стали,  просто,  как  родня.

Припев:
А  виноватый  в  этом  Коломойский,
Кто  продал  весь  российский  газ,
А  потому  Европе  очень  близкий,
Роман  Аркадьевич  надут  в    который  раз.


Припев  услышав  тут  же  встал  с  дивана,
Налил  еще  и,  заперев  буфет,
Достал  бычок-окурок    кармана:
«Володя!  Наш  авторитет!»

Крещенный!  Правда,  подозренья,
Что,  крест  надев,  не  нарастил  все  ж  плоть…
Но  прочь  антисемитские  сомненья!
ЕСТЬ  РОДИНА  И  НАША  К  НЕЙ  ЛЮБОВЬ!


Припев:
А  виноватый  в  этом  Порошенко,
Кто  не  согласен  заплатить  за  газ:
«Завысили  цену  вы  маленько,
Не  сбросите,  совсем  уйду  от  вас».


Из  телевизора  тот  же  вой  сирены,
За  нею  песня.  Встанем  все  на  грозный  бой!
Патриотических  стишков  катерны:
«Москва  за  нами!  Ляжем  под  Москвой!»

М-да,  делать  нечего.  Пусть  все  сжирают  мыши!
Достал  «калаш»,  заряд  не  холостой,
Бронежилет,  сел  в  БТР,  стоявший  здесь,  под  крышей,
Крымнаш,    да  и  Донецк  с  Луганском  тоже  мой.

Припев:  
Но  виноватый  все  же  Вова  Пу...ин,
Руси  спаситель  и  ее  отец…
Таким  же,  помнится  мне,  был  Распутин
Увы,  не  сдюжил,  но  такой  же  был  шельмец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511780
рубрика: Поезія, Патриотичные стихи
дата поступления 16.07.2014

Мессии приходят часто

МессИи  приходят  часто,
Но  каждый  раз  не  вовремя.
И  тащат  Святых  Курьеров
На  крест,  на  костер,  в  подземелья.
 
Ведь  в  храмах  менялы  жируют,
Не  Бога  в  них  ищут,  а  имидж.
А  потому  здесь  каждый  лишний
Кто  власти  словом  заденет.

Кто  выскажет  правду,  желанье
Все  то,  что  скопилось  в  сердце.
Кто  прямо  воскликнет:  «Мать  Божья!»
Ну,  то,  где  не  нужен  посредник.

Молитвы  и  тексты  святые
Давно  уж  прошли  проверку.
А  мысли  и  просьбы  людские
Все  с  резолюцией  «Верно».

Открою  вам  правду  простую.
Скрижали  ведь  были  разбиты.
А  то,  что  потом  сотворили
Не  ведает  Боже  об  этом.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511586
рубрика: Поезія, Верлибр
дата поступления 15.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Глава 3. ИМПЕРИИ КРОВИ.

                                                                           ГЛАВА  3.

                                                                     ИМПЕРИИ  КРОВИ.

«ВЕРШИНУ  СВЯТИЛИЩА  УКРАШАЛИ  ЛЕНТЫ  ГОЛУБЫХ  ЧЕРЕПОВ,
СИМВОЛЫ    ВОДЫ.    У  ПОДНОЖЬЯ  ПИРАМИД,    ГДЕ    ЖЕРВАМ
ВЫРЕЗАЛИ  СЕРДЦА,    СТУПЕНИ    ПОЧЕРНЕЛИ    ОТ    КРОВИ.
ЕЕ  АЛЫЕ  РУЧЬИ  СЛИВАЛИСЬ  В  ПОТОКИ,  УТОЛЯВШИЕ
ЖАЖДУ  НЕНАСЫТНЫХ  БОГОВ  И  УКРЕПЛЯВШИЕ    ВЛАСТЬ  
ВЕРХОВНОГО  ПРАВИТЕЛЯ»,-  вспоминал  спутник    Эрнандо  Кортеса,  патер  Берналь  Диас.

 ПЛАВУЧИЕ    «САДЫ»    ТЕОТИХУАКАНА.        
 
 Кортес  вступает  в  Мехико.
 Наблюдательный  патер  Диас.
 Подозрительное  родство.
 Потеха  на  крови.  Ловцы  ила.
 «Соль»  для  почв.  Как  на  дрожжах.
 «Быть  или  не  быть?»                          
 Ассиметричный  ответ.

           С  восходом  солнца  военачальник  был  уже  на  ногах  и  призывными  сигналами  стал  собирать  свой  отряд.    Звук  трубы  прокатился  по  водам,  лесам,  и  замер  где-то  в  горах,  отозвавшись  далеким  эхом.  Люди  становились  под  знамена;  сердца  их  бились  от  волнения.  Расположение  города  угадывалось  лишь  по  священным  огням  на  алтарях  бесчисленных  ступенчатых  храмов...  В  этот  день,    8  ноября  1514  года,  европейцы  впервые  вступили  в  столицу  западного  мира.  Так  началось  завоевание  Америки.
           Эрнандо  Кортес,  Франсиско  Писсаро  и  множество  других  отважных  авантюристов  ринулись  на  поиски  ЗОЛОТА.  Нет  нужды  пересказывать  историю  очередного  помешательства,  охватившего  христианский  мир.  Слух  о  несметных  сокровищах,  найденных  в  Новом  Свете,  разнесся  со  скоростью,  на  много  превосходившей  быстроходность  парусных  судов.  Ремесленники  побросали  станки  и  орудия,  крестьяне  оставили  урожаи  гнить  на  полях,  а  скот  околевать  от  голода,  учителя  забыли  учеников,  адвокаты  покинули  клиентов...
             Каждый  желал  получить  свою  долю.  И  получил...  Шок,  ужас,  от  знакомства  с  новым,  доселе  неведомым  миром.  Картины  Дантова  Ада  казались  пародией  на  увиденное.  Аид  предстал  пред  ними  во  всей  красе  и  мощи.  Дворцы,  храмы  и  пирамиды  ацтеков  и  майя  поразили  пришельцев  пышностью  и  великолепием.  Обычаи,  нравы,  религия  заставили  застыть,  оцепенеть  от  страха.  
               На  зданиях  Мехико  они  увидели  символы  христианской  веры,  кресты.  Сказания  встретившихся  им  народов    подозрительно  перекликались  с  библейскими  историями.  Но  кажущееся  родство  двух  цивилизаций  перечеркивали  невиданные  жестокости,  совершавшиеся  во  имя  божье.
           Новый    Ад,  буквально  упивался  зрелищами  изощренных  пыток  и  казней.  Ни  котлы  и  сковороды  ждали  мученников.  Жрецы-изуверы  на  потеху  толпе  кромсали  их  тела  абсидиановыми  топорами  и  ножами.  Даже  обыкновенное  спортивное  состязание,  игра  в  мяч,  заканчивалось  расправой  над  победителем.
             А  рядом  с  жертвенниками  располагались  парки  и  дома  горожан,  виллы  аристократов,  дворцы,  где  на  «благо»  отечества  трудился  чиновный  люд.  Дороги  охранялись  и  содержались  в  изумительном  порядке,  почта  работала,  как  часы,  как  песочные  часы.  Потому,  что  о  колесе,  главной  детали  этого  механизма,  никто  и  понятия  не  имел.  Стало  быть  не  существовало  телег,  колесниц,  экипажей.  И  не  было  нужды  в  тягловых  животных.
             Из  Европы  приплыли  не  ангелы.  Пятьсот  лет  борьбы  с  маврами  укрепили  веру  и  не  оставили  в  сердцах  жалости  к  иноверцам.  Они  уничтожали  всех,  кто  стоял  пути  к  богатствам.  Но  тысячи  обезглавленных  тел  и  вырезанных  сердец,  ради  какого-то  Кецалькоатля  или  Тескатлипока  –заставили  ужаснуться  даже  для  видавших  виды  ветеранов.  Впрочем,  конкистадоры  быстро  освоились  и  переняли  нравы,  чуждые  Вере  Христовой.  Бытие,  как  известно,  определяет  сознание,  а  сознание  управляет  поступками...
           Присказка?  Да!  Но  наша  цель  -    не  сравнение  цивилизаций.  А  судьба  человека,  решившего    доказать  свое  подобие  тому,  кто  разбудил  в  нем  мысли  и  чувства,  желание  мочь  и  желание  знать.  И  роль  мироустройства    в  осуществлении  заветной  мечты.
             В  Центральной  Америке  нет  строптивых  рек,  подобных  Нилу,  Тигру,  Ефрату  или  Хуанхэ.  Лишь  мелководная  река,  названная  испанцами  Сан-Хуан-Теотихуакан.  В  нее  впадает  множество  ручьев  и  недолговечных  потоков,  исчезающих  в  сухое  время  года.  Здесь  не  требовалось  мастерства  шумеров  и  их  изысканных  инструментов  для  обработки  почвы.  О  «мудрости,  духовности,  самопожертвенности    и  духовной  сосредоточенности»,  зародившихся  в  ТЕНИ  ШАМБАЛЫ,  при  таких    нравах  и  говорить  не  приходилось.  А  вот  косность  и  эгоизм  расцвели  пышным  цветом.  Благодаря  этим  незавидным  качествам,  время  в  Новом  Свете  как  бы  остановилось.  Происходила  лишь  смена  кровавых  правителей,  но  не  эпох.
             Спутник  Кортеса,  патер  Берналь  Диас,  вспоминал:  «Не  подалеку  от  города,  где  наш  отряд  разбил  свой  лагерь,  находилось  большое  соленое  озеро,  названнное  местными  жителями  Тескоко.  Вокруг  него  раскинулось  множество  водоемов  с  живительной,  пресной  влагой.  На  их  поверхностях    покачивались  зеленые  цветущие  островки,  с  которых  люди  забрасывали  в  воду  сети  и  вытаскивали  на  поверхность  гниющие  растения,  а  черпаками  вылавливали  ил».
                   Так  создавались  «чинампы»,  длинные  узкие  полосы  «земли»,  окруженные  с  трех-четырех  сторон  водой.  Сама  «суша»,  «чинамп»  -  искусственный  остров  или  плот,  устланный  слоем  разлагающихся  растений,  покрытый  сверху  плодородным  илом    и  посыпанный  истолченным  мергелем.  При  гниении  растения  выделяют  много  кислот.  В  природе  их  нейтрализуют  минералы  почвы.  «Чинампы»  же  слагались  только  из  растительных  остатков.
Вот  и  приходилось  перемешивать  их  со  снадобьями,  содержащими  известняк.
                     Этим  плавучим  огородам,  было  далеко  до  садов  Сермирамиды,  созданных  в  Месопотамии.    Когда  боги  и  правители  жаждут  крови,  головы  подданных  заняты    мыслями  о  выживании.  И  для  большинства  самый  простой  способ  сохранить  жизнь  -  оставаться  незаметным.
                 Сегодня  сказали  бы:  «Не  высовывайся».    А  в  те  времена:  «Сиди  тихо  на  своем  «чинампе»...или  в  своих  джунглях».  Как    это  делали  на  полуострове  Юкатан  в  Государстве  Майя.  Климат  здесь  был  иной,  а  нравы  те  же.  Археологические  раскопки  в  Чечен-Ице  рассказали  о  непрекращающихся  убийствах  в  честь  богов  Ах-Пича  и  Иш-Таба,  богов  смерти  и  жертвоприношений.
                     Спасая  свои  жизни,  жители  уходили  в  джунгли.  Выжигали  небольшие  участки.  Кормились  на  них  год,  другой.  Затем  снова  собирали  пожитки  и  скрывались  в,  казалось,  непроходимом  тропическом  лесу,  который  на  самом  деле  служил  хитроумной  ловушкой,  созданной  по  приказу  коварных  властей.  
                 Безумие  правителей  –  лишь  внешняя,  показная  сторона  мелочной  и  трусливой  натуры.    Кто  бы  поклонялся  им,  возвеличивал,  строил  грандиозные  дворцы  и  ступенчатые  пирамиды,  снабжал  припасами  армию,  дай  они  волю  своим  страхам  и  опустоши  государство?    Но  живой  подданый  –  потенциальный  бунтарь!  Не  пороста  жизнь  тиранов.  Армия,  личная  охрана,  сыск,  доносы  ...  Все  -  не  надежно,  все  -  сомнительно.
             «Быть  или  быть»,  решили  с  помощью  ирригационных  сооружений.  В  дождливый  сезон  вода  в  тропических  лесах  поднимается  высоко.  И  ее  уровень  регулировали  специально  построенные  шлюзы  и  каналы,  пронизавшие  подвластную  правителям  майя  территорию.  Система,  содавала  видимость  безопасности  для  политической  верхушки.  Позволяла  наполнить  новым  содержанием  понятие  «разделяй  и  властвуй».
           С  помощью  обычного  рычага,  захлопывались  дверцы-ловушки  и  неблагодежная  деревня  превращалась  в  остров,  окруженный  непроходимыми  трясинами.  А  по  единственной,  оставшейся  дороге  к  ним  спешили  войска...  взимать    дань  кровью,  рабочей  силой,  продовольствием.
           Каналы  собирали  также    воду,  ил.  С  их  помощью  удавалось  наращивать  слой  торфа,  от  которого  зависела  сила  почв.  Календарь  майя  позволял  точно  расчитать  время  и    прирост  этого  элексира  плодородия.  Увы,  все  «бралось  на  карандаш».  И  бесчеловечная  норма  подати  устанавливалась  на  годы  вперед.
             Чиновники  –  существа  тупые  и  высокомерные.  Им  часто  невдомек,  что  на  любую  глупость,  даже  возведенную  в  ранг  государственной  политики,  всегда  найдется    ассиметричный  ответ.    И,  если  они  сильно  досаждали  земледельцу,  тот  пускался  на  разные  хитрости.  
           В  конце  концов,  обман  в  чем-то  сродни  творчеству.  Как  известно,  на  каждый  канал  найдется  контр-канал.  И  прибывающая  вода  способна  сотворить  нечто  совершенно  обратное  тому,  что  ей  велено  главным  полицай-гидротехником.  Да,  и  история  с  Сусанином  –  это  не  «Жизнь  за  царя»,  как  ее  долго  пытались  представить  народу,  а  жизнь,  отданная  за  НАРОД.  За  свой  народ,  пусть  даже  он  живет  среди  топких,  непроходимых  болот  полуострова  Юкатан.  
               Героизм,  к  счастью,  требуется  не  всегда.  Иногда,  достаточно  вспомнить,  что  ты  в  теплых  краях,  где,  по  мнению  властей,  можно  снимать  по  два  урожая  в  год.  И  после  недолгих    размышлений  задаться  вопросом.  А  почему  не  три,  четыре,  пять?  
                 Припоминаете,  как  в  Древней  Индии  урожай  собирали  один  за  другим.  Вот  и  простые  майя  додумались.  В  аккуратно  выкопанную  ямку,  глубиной  10-12  сантиметров  бросались  три-шесть  зерен  кукурузы,  несколько  бобов,семена  тыквы  и  шепотку  мела.    И  так,  в  течение  трех  лет,  они  получали
до  40  центнеров  кукурузы  с  гектара.  А  в  казенном  реестре  значилась  совсем  иная  цифра.  Всего  лишь  15  центнеров  с  той  же  площади.  На  чистых  торфах  больше  не  вырастало.    О  бобах  и  тыквах  в  официальных  документах    не  упоминалось  вовсе.  Как  говорится  ,  ловкость  рук  и  никакого  мошенничества...
                     Вы  все  еще  удивлены,  как  четыреста  всадников  Кортеса  без  труда  овладели  огромной  Империей  Ацтеков?  Вам  не  понятно,  почему  «политтехнологичное»  Государство  Майя  пришло  в  упадок  за  долго  до  прихода  испанцев?  
                 

ЗОЛОТЫЕ  КОРОЛИ  И  ОЛИГАРХИ  ПТИЧЬЕЙ  МИЛОСТЬЮ.

Открытие  Эльдорадо.  Был  Юг  золотым  изумленьем.
Новое  платье  короля.  Розовый  камень  муисков.
Ступени,  уходящие  в  небо.  Ничего  личного.
Все  начинается  с  птицы.  Две  сардины,  три  зерна.

             Тогда  забудьте  о  символах  величия:  пирамидах  и  прочих  чудесах  Нового  Света.  Поговорим  о  Свободе  и  Тирании.  Они  давно  ведут  свой  спор.  В  Мезоамерике  победил  страх.  Но  южная  часть  континента  оказалась  богата  золотом,  изумрудами  и  прочими  минералами,  и  фанатичная  жестокость  стушевалась,  уступив  место  жажде  обогащения.
         «Лихорадка  жадности»  настолько  обуяла  власть,  что  о  ритуальных  кровопусканиях  стало  не  приятно,  а,  возможно,  и  не    прилично  вспоминать.  Жестокие  зрелища  не  отменили,  они  сами  отошли  на  второй,  затем  третий,  четвертый,  короче,  последний  план.
             По  рассказам  «очевидцев»,  повелитель  одной  сказочно  богатой  страны  уже  не  гнал  тысячи  несчастных  на  заклание,  дабы  возвеличить  себя.  Процедура  стала  «демократичней».  Во  главе  торжественной  процессии,  поощряемый  криками  подданных,  он  прибывал  к  «Священному  озеру».  Выходил  из  носилок  и  раздевался.
           Известно,  голый  правитель  выглядит  отнюдь  не  импозантно.  И  жрецы  придумали  ему,  поистине  незабываемый  наряд.  Умастив  сиятельное  тело  благовонными  смолами,  они  покрывали  его  золотым  порошком.
           После  этого  «золотой  король»,  окруженный  жрецами  и  (невозможная  вольность  в  государствах  ацтеков  и  майя)  лучшими  представителями  своего  народа,    вступал  на  плот  и  выплывал  на  середину    озера,  где  вместе  с  другими  участниками  обряда  бросал  в  него  всевозможные  драгоценности  —  диадемы,  ожерелья,  золотые  перстни...
               До  1537  года  подобными  историями  угощали  лишь  новичков,  только  ступивших  на  американский  берег.  Ветераны  от  подобных  баек  приходили  в  бешенство.  Столько  сил  потрачено,  столько  жертв  принесено!  А  треклятая  страна  El  DORADO  так  и  не  найдена.
             Но  случился  голод,  и  колонисты-неудачники  ринулись  искать  восточный  проход  в  государство  Инков.  К  тому  времени  уже  покоренное  Франсиско  Писсаро.  Не  за  золотом  шли,  за  хлебом.
               Десять  месяцев  длилась  экспедиция,  но  ни  богатых  земель,  ни    самого  прохода  испанцы  так  и  не  обнаружили.  Когда  же  была  потерена  последняя  надежда,  отчаявшиеся  люди  выбрались  на  высокогорное  плато.  И  тут  перед  ними  открылась  просторная  долина  с  множеством  селений,  плодородных  полей,  аккуратно  вымощенных  дорог.  И...  укреплений,  напоминавших  пиренейские  замки!  Европейцы  ступили  на  землю  муисков,  подданных  легендарного  «золотого  короля».
                   «Либеральные  веяния»  удивительно  сказались  на  благосостоянии  граждан.  Муиски  не  построили  городов,  подобных  Мехико.  «Но  их  земли  на  высоте  2000  метров    производили  столько  кукурузы,  картофеля,  табака  и  коки,  -  писал  испанский  хронист  Агуада,-  что  могли  прокормить  население,  вдвое  превышавшее  численность  проживавших  здесь  народов».  И  уж  они  не  упустили  своего  шанса.  Иначе,  как  бы  их  король  стал  золотым?
               Свободные  землепашцы,  не  лукавые  рабы.    Они  не  отсиживались  на  своих  участках,  а  трудились  не  покладая  рук.  Трудились,  чтобы  не  вернулось  кровавое  прошлое,  сказания    о  котором  еще  были  так  свежи.  Трудились,
чтобы  обеспечить  свое  будущее  и...  новое  платье  короля.  Право  же,  какая  царственная  особа  откажется  от  такого  наряда  ради...  Фу!  Противно  вспоминать  эти  варварские  времена.
           Муиски  экономили  каждую  пядь  пахотной  земли.  Даже  крутые  склоны  обрамляли  высокие  гряды-террассы,  где  сеяли  маис.  Когда  урожай  снижался,  их  разбирали  и  почву  ссыпали  в  канавы,  где  она  набиралась  сил  от  стекавших  туда  вод,  насыщенных  частичками  плодородного  ила.  В  те  же  канавы  сбрасывали  и  мусор,  накопившийся  в  их  домах.
           Над  грядами  всегда  стоял  неприятный  запах.  Мы  уже  встречались  с  ним  на  полях  Древнего  Китая.  Действительно,  гниющие  растения,  остатки  пищи  и  прочая  органика,  когда  не  достает  кислорода  порождают  аммиак,  прекрасное  удобрение,  с  весьма  сомнительными  ароматическими  достоинствами.
         Существовал  и  другой  секрет  плодородия.  В  сезон  дождей  жители  селений  добывали  «розовый  камень».  «К  этому,  совсем  не  драгоценному  минералу,  они  относились  с  удивительным  благоговением,  -писал  испанский  хронист.  –  Добыча  розового  камня  сопровождалась    песнопениями  и  принесением  даров  духу  земли».
         Муиски  открыли  тайну  «сильвинита».  Соли  нежно  розового  цвета.  В  ней  место  натрия  заменил  калий.  Один  из  самых  необходимых  для  растений  элементов.  Именно  калий  делает  их  устойчивыми  к  холоду,  и  даже  к  заморозкам,  которые  на  высокогорных  платах  –  обычное  явление.  Но  его  постоянно  не  доставало  почвам.  Беда  в  том,  что  тропические  ливни  начисто  вымывали  из  них  все  легко  растворимые  соединения.  Соли  калия  в  первую  очередь.
         Европейцы  не  зря  называли  террассы  муисков  «грядами».  Они  действительно  напоминали  грядки,  расположенные  одна  над  другой.  Не  то,  что  сооружения  инков.  Мощная  централизованная  власть,  твердая  рука  их  правителя,  позволяли  создавать  грандиозные  ступенчатые  поля,  уходившие  в  поднебесье.  В  его  владениях  земля  принадлежала  народу.  А  вот  право  на  труд  провозглашалось...  собственностью  Великого  Инки.  И  потому  пожелания  Их  Величества  имели  силу  закона.
         Еще  одно  чудо  Света?  Еще  один  тиран?  Если  быть  точным,  не  совсем.
Понятно,  что  не  изнеженный  и  вальяжный  «золотой  король»...
       Великий  и  все  еще  Ужасный    Инка  обильно  пускал  кровушку  во  время  бесчисленных  ритальных  празднеств.  Но  его  религиозный  фанатизм  слегка  повыветрился,  если  можно  так  выразиться,  «смягчался»  развратом.  Подобное  сочетание,  словно  ржа,  разъедало  внешне  блестящую  империю.
         О!  Слава  страстям!  Там,  где  они  попирают  Обычай,  место  изуверов  обычно  занимают  испорченные,  слабохарактерные  люди.  Люди  с  «интересами».  Пока,  правда,  лишь  к  богатствам  и  наслаждениям.  Но,  все  же...  Раз  у  человека  пробудились  «чувства»,  рождается  и  вкус  к  интригам.  Короче,  процесс  не  остановить.
             Интриги  не  просто  объединяют  или  разъединяют  людей.  Они  требуют  лидеров,  влиятельных  интриганов.  Ну,  вроде  современных  олигархов.  Понятно,  что  богатый  человек  -  не  простой  смертный.  Ему  свойственны  возвышенные  переживания-вожделения,  читай  непомерная  любовь  к  крупным  капиталам.  Великий  же  Инка  -  главная  инстанция  для  их  приумножения.  Чью  сторону  возьмет,  у  того  и  право,  понимай  деньги.  Вот,  тут-то  все  и  начинается.
               Маленькое  уточнение.  Инкам  не  досталось  плодородных  земель.  В  их  владениях  не  оказалось  богатых  запасов  золота  и  изумрудов.  Завоевание,  конечно,  внесли  свой  вклад  в  величие  империи,  но  ...  Но  награбленного  никогда  не  хватает  всем  и  на  долго.
           «Откуда  деньги?  Откуда  олигархи?»-  спросите  вы.
             Не  поверите.  Они  сделали  свои  «миллионы»  на    дерьме!  Простите,    удобрениях.  «Все  поля  ублажались  навозом,  -писал  хронист  де  ла  Вега,  -  и  в  каждой  провинции  отдавали  предпочтение  то  животным,  то  птичьим,  то  человеческим  испражнениям».
           Представляте  будущего  «миллионера»,  обходящего  дома  с  корзиной:  «Уважаемый,  ничего  личного,  только  бизнес.  Дозвольте  порыться  в  Вашем  отхожем  месте?»
           Признаюсь,  и  мне  это  показалось  странным.  Выяснилось:  высокородный  испанский  хронист  мало  что  смыслил  в  экономике  и  в  финансах,  и  уж  точно  был  профаном  по  части  отхожих  мест.
           Не  все  начинающие  золотари-олигархи  копались    в  отходах  жизнедеятельности.  Некоторым  из  них  посчастливилось  найти  свое  «El  Dorado».    Участки  побережья  и  острова,  покрытые  тем,  что  сегодня  называется    «гуано»,  «чилийской  селитрой».  Минеральным  веществом,  состоящим  из  солей  калия,  натрия,  в  которых  содержится  очень  много  азота.
           Действительно,  птицы  и  летучие  мыши,  обитающие  здесь,  имеют  к  нему  самое  непосредственное  отношение.  Но  в  первозданном  виде  гуано  не  возымело  бы  действия  на  местные  примитивные  почвы.  Оно  становится    элексиром  плодородия  только  после  сложных  превращений.
             Инки  понимали  разницу  между  сырым  и  готовым  продуктом.  Она  примерно  та  же,  что  у  сырой  нефти  и  бензина.  Поэтому  под  страхом  смерти  запрещалось  посещать  острова  в  период  выведения  птенцов,  дабы  не  испугать  птиц.    И  не  остановить  процесс.
         Да,  и  в  другие  годы  «лицензии»  на  добычу  выдавались  скупо.  Отсюда  и  придворные  коллизии.  Ведь  разрешение  могут  и  отбрать.  А  бывшего  олигарха  упрятать  в  каменный  мешок.  А  то  и  вообще  лишить  головы.  Потому,  что  «Титикака  финанс  групп»...  Не  маленькие.  Сами  понимаете.
           И  все  же,  чтобы  там  не  говорили,  дефицит  и  коррупция  имеют  свои  положительные  стороны.  Они  заставляют  человека  работать  головой.  Пока  оную  не  отрубили.
             Вполне  реальная  перспектива.  Если  этим  предметом  денно  и  нощно  бьешьсяся  о  стену  чужих  интересов,  его  (ее)  могут  и  лишить...  За  «прямолинейность»  в  подходе  к  вопросам  государственной  важности.
           Поэтому  появления  граждан  с  более  «плюралистическими»    взглядами  на  жизнь  долго  ждать  не  пришлось.  Многие  инки  «среднего  звена»  быстро  сообразили.  Добиваться  места  под  Солнцем,  в  смысле,  участка  покрытого  птичьими    испражнениями,  вредно  для  здоровья.    Можно,  ведь,  создать  и  их  аналоги  из  более  дешевого  материала.  А,  за  одно,  взять  кредит  под  будущие  чудеса.
           На  «исследования»  уйдут  годы,  а  там  глядишь  или  Великий  Инка,  или  изобретатель...  Ну,  и  Мама  Пачи  с  Мамой  Кочи  (богини  земли  и  моря)  в  беде  не  оставят.  Известно,  как  птички  любят  всякие  помойки.    Особенно,  если  на  них  разбросать  рыбьи  головы  и  внутренности.  Пойди  докажи,  злой  умысел.  Не  были  бы  олигархи  скупердяями,  и  производитель  от  них  не  ушел.
           Кстате,  о  рыбе.  Пока  шел  дележ  и  передел  земель,  заселенных  птицами.  Простые  крестьяне,  ну,  те  самые  владельцы  земель,  чей  труд  принадлежал  Великому  Инке...  что  ни  говори,  а  чиновный  люд  во  все  времена  умел  писать  заковыристые  законы...  нашли  иной  источник  удобрений:  рыбу.  Две  сардины  три  зерна  кукурузы  в  одну  лунку.  Не  «чилийская  селитра»,  зато  почти  бесплатно.  Таков  был  ассиметричный  ответ  жадности.
             И  уж  никто  не  обвинит  в  покусительстве  на  достояние  Империи.  Суперимперии.  Энергетической  Суперимперии.  
           Ведь  эпоха  нефти  еще  не  наступила.  И  главными  поставщиками  энергии  оставались  Солнце  и  земля.    Первому  поклонялись,  потому  что  не  могли  на  него  влиять  и  претендовать.    Почву  же  подкармливали  по  мере  сил  пернатого  племени  и  дарами  моря,  выброшенными  на  берег,  чтобы  она  производила  побольше  хлеба  насущного...
             Такими  их  застал  Франсиско  Писарро.  И  развращенное,  олигархическое  государство  рухнуло  к  его  ногам,  оставив  после  себя  племена  несчастных  людей,  ни  только  не  умевших,  но  и  не  желавших  сделать  и  шага  без  указаний  сверху.
             
                                                         ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511585
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 15.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Часть 2. ТЕНЬ ШАМБАЛЫ.

                                                                           ТЕНЬ  ШАМБАЛЫ.

«СКАЗАНИЯ  О  ШАМБАЛЕ  –  ЭТО  ПОВЕСТЬ  О  БИТВЕ  ЕЕ  ПРАВИТЕЛЯ  РИГДЕНА  ДЖАПО  С  ВРАГАМИ  УЧЕНИЯ.  БИТВЫ  МУДРОСТИ  С  НЕВЕЖЕСТВОМ,  ДУХОВНОСТИ  С  КОСНОСТЬЮ,  САМОПОЖЕРТВЕННОСТИ  С  ЭГОИЗМОМ.  ПОБЕДА  ЦАРЯ  ШАМБАЛЫ  ОТКРЫВАЕТ  ВРАТА  В  НОВУЮ  ЭПОХУ.  ЭПОХУ  ЗНАНИЙ»,  -  так  писал  Николай  Рерих.

НА  БОБАХ.

Страна,  не  знающая  голода.  Третий  ингредиент.
Запад  есть  Запад.  Восток  есть  Восток.
«Каянус  индикус».  Великие  комбинаторы.
Капельница  для  растений.
Философы  и  земледельцы.
 
           
                 Величие  Египта,  могущество  Ассирии.  Что  еще  оставалось    народам,  жившим  в  те  далекие  времена,  как  ни  копировать,  подражать  великим  соседям?  Похоже,  в  Индии  не  разделяли  подобного  мнения.  Философ  редко  восторгается  мощью  атлета.  Не  все  в  жизни  подвластно  силе.  Не  все  достигается  потом  и  кровью.  Иногда,  умения  наблюдать,  размышлять,  сопоставлять  дают  не  менее  впечатлительные  результаты.
                 Двадцать  пять  веков  назад  Диодор  Сицилийский  и  Мегасфен  были  поражены  тем,  что  Индия  никогда  не  знала  голода.  Такого  не  случалось  даже  в  Междуречье.  А  в  Египте…  Вы  уже  знаете,  чем  заканчивались
«капризы»  Великого  Хапи.  Правда,  греки  объясняли  это  удивительное  для  пришельцев  с  Запада  обстоятельство  дождливыми  сезонами.  А  как  же  Нил,  Ефрат  и  Тигр?    И  они  давали  воду  полям.  Но  даже  искусство  египтян  и  шумеров  не  стало  гарантией  постоянства  сытой  жизни.
                   Формула  «вода»+  «земля»  принималась  в  Египте  и  Месопотамии  с  множеством  оговорок.  В  ней  не  хватало  еще  одного  ингредиента:  «растений»,  способных  давать  силу  почве.
                   Парадокс  в  том,  что  на  берегах    великих  рек  знали  о  горохе,  вике  и  других  травах,  которые  сегодня  называют  «бобовыми».  Их  выращивали,  из  них  готовили  разные  блюда  и…  не  обращали  внимания  на  то,  что  они  возвращают  земле  утраченные  силы.
                     В  Индии  обратили.  Понятно,  индийцы  сделали  это  открытие  чисто  интуитивно.  До  рождения  химии  и  микробиологии  еще  оставалось  четыре  тысячелетия.  Они  заметили:  там,  где  растут  бобы,  вика,  каян  и  прочие  растения  со  стручками,  земля  неистощима.
                     Не  стану  утверждать,  что  сегодня,  в  двадцать  первом  веке,  когда  поля  стали  засевать  высокоурожайными  сортами  пшеницы  и  ячменя,  а  почвы  подкармливать  всякими  «супер»  и  «супер+супер»  удобрениями  индийцы  сохранили  верность  тысячелетним  традициям.    Но  на  рубеже  прошлого  столетия,  они  еще  были  живы.
                   Русский  агроном  Иван  Николаевич  Клинген  вспоминал:  «За  тысячу  лет  до  Рождества  Христова  в  этой  стране  достигли  такого  умения  в  уходе  за  полями,  что  оно  оставалось  практически  неизменным  до  нашего  времени».  Клинген  много  путешествовал,  но  столь  высокого  искусства  не  встретил  нигде.
                   «Даже  англичане,  хозяйничающие  в  этой  стране,  -  писал  он,  -  так  и  не  смогли  развить  в  себе  ту  тонкую  наблюдательность,  тот  драгоценный  и  незаменимый  дух  почина  и  творчества,  без  коего  индиец  не  смог  бы  ступить  и  шагу…  Как  же  не  похожи  друг  на  друга  «государственные»  плантации  и  маленькие  поля  местных  жителей.  В  одну  из  наших  поездок  мы  проникли  в  затерявшуюся  между  горных  хребтов  плодородную  равнину,  всю  покрытую  невиданным  нами  роскошным  зеленым  ковром  какого-то  бобового  растения,  в  рост  человека,  с  желтыми  цветами.  Это  «Каянус  индикус»  или  просто  каян.
Он  практически  не  нуждается  в  воде.  Не  боится  никакой  засухи,  благодаря  тому,  что  пускает  весьма  глубоко  в  землю  сильные  корни».
                 Уже  в  те  времена  о  необыкновенном  растении  ходило  множество  фантастических  слухов.  Считалось,  что  оно  исцеляет  от  различных  недугов,  отпугивает  змей.    Но  главное,  и  это  подтвердили  опыты,  каян  –  самый  «умелый  сборщик  азота».  Тот,  кто  еще  не  слышал  о  том,  насколько  важен  этот  элемент  для  растений  и  человека,  сообщаю:  азот  –  основа  белка,  а  стало  быть,  и  жизни  на  нашей  планете.  
               Каян  сеяли  с  наиболее  «испепеляющими  землю»    культурами.  В  сезон  дождей,  в  конце  июня.  А  в  сентябре  хлеба  убирали.  Тогда-то  из-под  жнивья  и  выглядывали  его  стебли.  И  в  течение  нескольких  дней  поля  покрывались  зеленым  ковром.  В  таком  виде    они  оставались  до  созревания  озимых.
               «У  нас  в  Европе,  -  сетовал  Иван  Николаевич,-  стремятся  получить  всегда  лишь  чистые  культуры.  И  очень  редко,  во  второстепенных  случаях  прибегают  к  смешанным  посевам  (овес,  вика).  В  Индии  такие  комбинации  заимствованы  человеком  у  дикой  природы  еще  с  незапамятной  эпохи  доисторической  жизни  первобытных  народов,  населявших  эту  страну».
               Действительно  в  лесах,  степях  и  лугах  растения  используют  каждую  пядь  земли  соответственно  своим  потребностям.  Так  на  протяжении  тысяч,  а  то  и  миллионов  лет  рождались  естественные  союзы  между  различными  представителями  флоры.  Они  получали  питание  из  одной  и  той  же  почвы.  И  как  во  всяком  сообществе,  между  ними  возникали  невидимые  связи,  взаимные  обязательства.  Ботаники  знают:  исчезновение  того  или  иного  растения  способно  вызвать  потерю  аппетита  у  многих  других  членов  сообщества,  а  значит  и  их  вымирание.
               В  Индии,    вполне  осознанно  подражали  окружающей  их  дикой  природе.  Знания,  собранные  еще  первобытными  охотниками,  обрели  новую  жизнь.
Припоминаете,  неожиданное  открытие  Томаса  Митчелла?  Это  он  обнаружил,  что  «бедные  дикари»  обладают  энциклопедическими  знаниями  о  родном  крае.  Сменив  лук  и  стрелы  на  мотыгу  и  плуг,  они  сохранили  свое  виденье  природы.  Наметанный  глаз  добытчика  в  иных  условиях  преобразился  в  особое  «сельскохозяйственное  зрение».  И  мало-помалу  сложились  удивительные  по  своей  разумности  комбинации  смешения  растений.  Так,  индийские  крестьяне  научились  обходиться  БЕЗ  УДОБРЕНИЙ!!!
         На  понятном  современникам  языке  это  означает.  В  овощах,  фруктах  и  зерне,  которые  выращивали  в  Индии  той  поры,  не  содержалось  вредных  для  человека  веществ.  Зато  питательностью  и  содержанием  витаминов    они  не  уступали  своим  сородичам  из  дикой  природы.  Вывод  напрашивается  сам  собой.  «Органическое  земледелие»  наших  дней  –  лишь  робкое  подражание  искусству  жителей  древнего  Индостана.
             «Иногда  на  одной  и  той  же  ниве,  -  писал  Клинген,-  встречаются  до  пяти  и  более  растений,  убираемых  последовательно  друг  за  другом.  Даже  такое  торговое  растение,  как  хлопчатник,  возделываются  вместе  с  просом  и  каяном.  Пшеницу  выращивают  с  ячменем  и  бараньим  горохом.  Ранние  культуры  с  комбинированы  с  более  поздними».
               Мудрость  индийцев  проявилась  еще  и  в  том,  что  они  не  оставляли  свои  поля  пустыми.  В  тропиках  это  крайне  важно.  Солнце  и  дожди  здесь  безжалостны  к  почвам.  Но  скрепленная  корнями  и  прикрытая  листьями  земля  легко  противостояла  ненастьям.
                 Бобовые  растения  служили  своеобразными  «капельницами».  На  корнях  каяна,  и  других  его  «родственников»  мельчайшие  организмы  готовили  пищу  из  азота,  которая  тут  же  поглощалась  растениями  –  «сожителями».  Им  уже  не  приходилось  бороться  с  ливнями  за  обладание  ею.    Можно  только  догадываться,  сколько  питательных  веществ,    способны  унести  муссонные  ливни  в  океан.
                 В  дикой  природе  такое  бедствие  предотвращается  совместным  усилием  трав  и  деревьев,  которые  создают  несокрушимую  защиту  для  своих  кормильцев  –  бобовых  растений.  И  индийцы  применяли  этот  закон  сожительства  за  тысячи  лет  до  того  времени,  когда  ученые  европейцы  едва  коснулись  его.  Коснулись,  но  так  и  не  восприняли  эту  виртуозную  идею…
               Удивляться  нечему.  Припоминаете,  как  европейцы-первопроходцы  искали  истоки  Нила?  Их  не  интересовали  тайны  Великого  Хапи,  его  дары.  Зато  с  невероятным,  безумным  упорством  они  желали  увидеть  тот  ручеек,  источник,  дырку  в  земле,  откуда  берет  начало  великая  река.
           Даже  мне  довелось  столкнуться  с  подобным  «упрямством»  несколько  лет  назад.  «Просвещенные»  земледельцы  из  года  в  год  настойчиво  «зарывали  миллионы  долларов  в  землю»,  пытаясь  получить  урожай  цветов.  Безрезультатные  попытки  нашпиговать  земли  удобрениями,  пестицидами  и  прочими  благами  цивилизации  иначе  назвать  затруднительно.  Цветы  «почем-то»  гибли.  А  стало  быть,  моя  метафора  постепенно  превращалась  в  непреложный  и  неприятный  факт.  Запахивание  ассигнаций  в  почву  дало  бы  точно  такой  же  результат.
                 Пришлось  долго  объяснять.  Мол,  растения  слишком  слабы,  чтобы  пробить  своими  корнями  землю.  И,  не  в  последнюю  очередь,  почва  сия  стала  напоминать  камень,  благодаря  суперсовременной  технике.  Но,  положение  не  безнадежно.    К  счастью,  рядом,  на  соседней  грядке,  прекрасно  растут  другие  цветы  с  мощными  корнями.  Вот  бы  посевы  соединить.  И  одни  растения  помогли  бы  выжить  другим…
             Полагаете,  меня  стали  носить  на  руках?  Кричать,  Vivat?    Ничуть  не  бывало.  Просто  облили  презрением,  заявив,  что  это  «против  всех  правил»,  «так  дела  не  ведут».      
           «Трезвомыслящие  предприниматели»  все-таки  нашли  выход  из  затруднительного  положения.  Построили  на  своих  полях  сооружение,  очень  напоминавшее  «висячие  сады  Семирамиды».  Правда,  в  настоящих  «висячих  садах»  росли  экзотические  деревья,  журчали  ручьи  и  пели  птицы,  а  в  современном  аналоге  вызревали  цветы,  которым  грош  цена.  Первые  поражали  грандиозностью  замысла  и  красотой  исполнения.  Последние,  убогостью  мысли  и  величиной  затрат…      
           «О,  Лама  расскажи  мне  о  Шамбале!»-  попросил  как-то  Николай  Рерих  настоятеля  одного  из  тибетских  монастырей.  И  услышал  в  ответ:  «Но  ведь  вы,  на  Западе,  ничего  не  знаете  о  Шамбале,  и  не  хотите  знать.  И  спрашивая  лишь  из  любопытства,  ты  напрасно  произносишь  это  священное  слово…».
Да  уж,  Запад  есть  Запад,  Восток  есть  Восток…
             И  поэтому  на  Востоке  труд  земледельца  был  в  большем  почете.  Все  население  Индии,  по  словам  Диодора  Сицилийского,  делилось  на  семь    групп.  Первыми  из  людей  почитались  философы.  За  ними  шли  земледельцы.  И  те  и  другие  не  принимали  участия  в  войнах,  не  исполняли  общественных  повинностей,  а  усердствовали  исключительно  в  своих  занятиях.  Размышляли  о  сути  бытия  и  реализовали  эти  мысли  на  практике.

                                             *            *          *
                   
«ЛИШЬ  В  ДУХЕ  МЫ  УКРЕПЛЯЕМСЯ  И  УМСТВЕННО  И  ФИЗИЧЕСКИ,
-  писал  Николай  Рерих.-  ДУХОВНО  СОСРЕДОТОЧЕННЫЙ
ЧЕЛОВЕК  ТАК  ЖЕ  СИЛЕН,  КАК  ДЮЖИНА  САМЫХ  МУСКУЛИСТЫХ
АТЛЕТОВ».

КОМПАС  ИМПЕРАТОРА.

Укротители  Желтой  рек.  
Миссия  отца  Иакинфа.
Мудрый  Юй.  Книга  песен.  
Ароматы  китайской  кухни.
Поля,  незнающие  отдыха.  
Четвертый  ингредиент.


           На  северо-восток  от  Индии,  за  цепью  Гималайских  гор  лежит  Китай.  Страна,  в  которой  земледелие  почиталось,  как  ИСКУССТВО.  Казалось  бы,  в  Египте,  Месопотамии  и  особенно  в  Индии  люди  научились  использовать  все  силы  природы,  добились  высочайших  урожаев.    Все  так.  Только  в  Китае  удалось  сделать  больше.
             Укрощение  самых  могущественных  реки  Азии,  Хуанхэ  и  Янцзы,  превращение  области  Кианг-Нань  в  цветущий  край  –  это  не  простое  противопоставление  усилий  человека  силам  природы.  Воды  только  одной  Хуанхэ  несли  с  собой  вдесятеро  больше  ила,  чем  Великий  Хапи,  вдвое,  чем  Тигр  и  Ефрат.  Впятеро  больше  Инда.
               Великая  Желтая  река  (Хуанхэ)  на  два  процента  состоит  из  твердых  осадков.  Поэтому  все  плотины  и  ограждения  китайцев  должны  были  обладать  десятикратной  прочностью  по  сравнению  с  египетскими.  В  них  следовало  вложить  вдесятеро  больше  сил  и  средств.  Но  и  это  еще  не  давало  гарантии  успеха.  За  тысячелетия  Хуанхэ  не  углубило  свое  русло,  а  приподняло  его  над  равниной.  Размытый  дождями  берег  мог  повлечь  за  собой  неминуемую  катастрофу.
               Монах  Иакинф,  в  миру  Никита  Яковлевич  Бичурин,  долго  живший  в  Китае,  рассказывал:  «В  2280  году  до  Рождества  Христова  в  империи  случилось  великое  наводнение.  Правительство  решило  положить  конец  буйству  стихий.  Указом  императора  принцу  Юю  повелевалось  возвести  по  всей  стране  плотины  и  дамбы.  В  результате  удалось  освободить  множество  затопленных  земель».
                   «Решение»,  «указ»,  «строительство»  -  всего  лишь  слова.  Не  было  ведь  никакой  техники.  А  вы  знаете,  сколькими  жертвами  приходилось  оплачивать    подобное  строительство  даже  в  наше  время.  Но  одно  дело  -  мания  безумных  вождей,  и  совсем  другое  -  «духовное  сосредоточение  всего  народа».  Будущий  император  нуждался  в  цветущем  государстве,  а  не  в  пирамиде  черепов,  воздвигнутой  в  честь  его  величия.
               О  мудрости  принца  Юя  можно  судить  по  проложенным  им  границам,  разделившим  страну  на  провинции.  Они  осталось  неизменными  по  сей  день.  Просвещенной  Европе  потребовались  столетия,  чтобы  мечем  и  огнем  установить  свои  рубежи.  Во  скольких  загубленных  жизней  и  человеческих  страданий  обошлись  нарисованные  на  бумаге  границы,  внутри  бывших    СССР  и    Югославии!  А  здесь  один  человек  поделил,  взвесил  все  «За»    «Против»,  и  на  века.
             Не  последнюю  роль  сыграло  все  тоже  «сельскохозяйственное  зрение»  принца.  Как  оценить  и  обложить  справедливыми  налогами  все  земли  империи?  Без  знаний  почв  уж  точно  не  обойтись.  Да,  и  чиновничий  формализм  станет  не  дешево.
           К  западу  от  Пекина  располагалась  провинция  Цзичжоу.  Земли  «белые  и  рыхлые».  Проще  говоря,  средние,  но...  подати  велено  не  брать.  Почем?  Белый  цвет  земель  не  обещает  больших  урожаев.  Трудитесь,  разбогатеете,  сочтемся.
           В  области  Яньчжоу  земля  «черна  и  тучна».  По  всему  видно,  относится  к  высшей  категории.  Вот,  где  можно  взять    с  хозяев  по  максимуму…  Ан,  нет.
Кругом  холмы,  овраги.  И  коли  с  земледельца  драть  три  шкуры,  в  скорости  голодать  начнет…
           Спустя  три  тысячелетия,  в  России  распахали  еще  более  богатые,  «царские»  почвы,  черноземы.  Ну,  и  налоги  с  них  потребовали  платить  соответственно  рангу.  А  уже  через  двадцать  лет  голод  в  степях  стал  частым  гостем.  Эрозия,  обезглавив  земли,  покрыла    степи  оврагами,  которые  и  отобрали  влагу  у  плодородного  слоя,  а  с  ней  пищу  растений  и  хлеб  людей.  
           Это  и  предвидел  Юй,  урезая  пошлины  в  той,  казалось  бы,  богатой  провинции  на  тридцать  лет.  Ведь,  чем  больше  денег  надо  выплачивать  в  казну,  тем  нещадней  станут  распахивать  территорию.  А  «укротитель  рек»  не  раз  наблюдал,  как  вода  точит  плодородный  слой  в  холмистых  местностях.
               Еще  дальше  на  Восток  тянулись  «белые  и  тучные  почвы»,  окруженные  солончаками.  «Белые»  и  «тучные»  во  все  времена    означало  только  одно.  Опасные!  Потому,  как  белый  цвет  дает  соль.  Стало  быть,  и  здесь  о  налогах  не  могло  быть  и  речи.  Напротив,  всякому,  кто  одолеет  солончаки  и  уберет  с  полей  белые  «оспины»,  облегчались  подати  на  другие  промыслы.
                 Его  высочество  были  сколь  снисходительны,  столь  и  прозорливы.
Еще  дальше  на  Запад  открылись  «желтые  и  рыхлые  почвы».  На  первый  взгляд:  не  велика  ценность.  Но  интуиция  подсказывала:  быть  здесь  большим  урожаям.  И  как  ни  возмущались  (в  глубине  души)  крестьяне,  как  усердно  ни  улыбались  и  кланялись  сановнику,  а  подати  пришлось  платить  высокие.
                 Будь  император  Китая  алчным  тираном,  он,  наверняка,  засадил  бы  Юя  в  темницу,  а  то  бы  и  казнил.  Причины?  Их  и  искать  не  надо.  Например,  «не  оправдал  оказанное  доверие»,  «нанес  ущерб  казне»,  «мягкотелость»,  «отсутствии  принципиальности»,  «искажении  генеральной  линии  пар…».
                 Но  кто  бы  тогда  открыл  ВРАТА  В  НОВУЮ  ЭПОХУ,  ВОЗГЛАВИЛ    БИТВЫ  МУДРОСТИ  С  НЕВЕЖЕСТВОМ,  ДУХОВНОСТИ  С  КОСНОСТЬЮ,  САМОПОЖЕРТВЕННОСТИ  С  ЭГОИЗМОМ?  Потому-то  Юю  и  доверяли.
               К  традициям  и  верованиям  в  Поднебесной  империи  относились  с  большим  почтением  потому,  что  они  всегда  были  прочно  связаны  с  реальностью.
               Например,  желтый  цвет  предпочитали  всем    остальным.  В  мифах  первого  императора  называли  не  иначе,  как  Хуан-ди,  «Желтый  правитель,  владелец  земли  пяти  цветов».  О  чем  и  оповещал  жертвенный  холм.  Мы  бы  назвали  его  клумбой.  Отец  же  Иакинф  величал  не  иначе,  как  «Компасом  Императора».
               На  восточной  стороне  холма  насыпалась  зеленая  почва  –  символ  рисовых  полей.  На  западной  –  белая,  олицетворявшая  пустыню.  На  северной  клали  черную  почву,  а  на  южной  красную.  Сверху,  в  центре  укладывался  слой  желтой  земли  –  символ  правителя.  Даруя  владения,  он  вручал  горстку  земли,  указующей  на  ту  часть  Поднебесной,  куда  отправлялся  новоявленный  князь.
                 Магия?  Вера?  Вовсе  нет.  Любой  специалист  увидел  бы  в  этом  холме,  хоть  и  примитивную,  но  почвенную  карту  страны.  На  севере  Китая  встречались  черноземы  –  черный  сектор  жертвенника.  На  востоке  –  рисовые  почвы.  Они  большую  часть  года  находились  под  водой.  Им  не  хватало  воздуха.  Ну,  и  как  всякий  «утопленник»  имели  нездоровый  цвет  «лица»,  что  и  подчеркивал  их  зеленый  слегка  сизоватый  оттенок.  Южный  сектор  –  красные  тропические  почвы.  В  них  содержится  очень  много  железа.  Ну  и  запад,  обращенный  к  пустыне  Гоби,  ассоциировал  с  землями,  покрытыми  солью,  то  есть  белым  цветом.
             Ну,  а  желтый  цвет?  Чем  он  так  угодил?  Почему  почитался  более  остальных?  Все  объяснялось  просто.    Это  окраска  ЛЕССА.  Лесс  –  не  глина  и  не  песок.  Скорее  пыль,  в  которой  сочетаются  лучшие  качества  этих  грунтов.  Он  легок,  порист,  хорошо  пропускает  воду,  попутно  выуживает  из  нее  все  питательные  вещества,  нужные  растениям.  Вместе  с  илом  лесс  образует  не  просто  плодородный  слой,  а  идеальную  почву.  Именно  это  понял  Юй,  не  вняв  уверениям  и  подхалимажу  хитрых  крестьян,  и  повелев  им  платить  подати  сполна.  Именно,  поэтому  к  лессу  отнеслись  с  таким  уважением  и  поместили  в  центр  «жертвенного  холма».
             Лесс  –  это  даже  не  почва,  а  полуфабрикат,  основа,  на  которой  родилось,  из  которого  состояло  большинство  сельскохозяйственных  земель  империи.  Ну,  и  понятно  дар  природы,  доставшийся  китайскому  крестьянину.  Дар,  побуждавший  его  к  неиссякаемому  творчеству.
               Стоит  признать,  в  Древнем  Китае  полагались  больше  на  руки  и  знания,  нежели  на  всевозможные  технические  приспособления.    Здесь  не  могли  похвастаться  набором  изысканных  инструментов  для  полевых  работ.  Как,  например,  шумеры  в  Месопотамии.  Но  крестьянин  знал  множество  «блюд»,  помогавших  земле  сохранять  свои  силы  и    становиться  более  тучной.  Использовал  каждую  ее  пядь.
               На  севере  империи,  где  лето  коротко,  и  более  одного  урожая  в  год  не  получишь,  поле,  после  уборки  риса,  заливалось  водой  и  превращалось  в  пруд,  для  разведения  рыб.  Шелковичные  деревья  росли  не  только  на  межах  и  грядках,  но  и  покрывали  плотины,  перемычки  между  рисовыми  чеками.
               После  сбора  пшеницы,  сорго,  проса  поля  заполняли  стаи  домашних  гусей  и  уток,  поедавших  оброненные  зерна  и  колоски.  Затем  на  «сцене»  появлялись  куры,  выклевывавшие  из  почвы  насекомых  и  их  личинки.
             В  провинциях,  куда  доходили  муссоны,  каналы  не  только  улавливали  воду,  но  и  ил,  принесенный  реками.
             Долина  Янцзы  –  это  море  рисовых  полей  с  плотинами,  каналами  и  террасами  на  высоких  берегах.  Но,  если  уничтожить  эти  творения,  огромная  страна  превратиться  в  первобытное  болото,  какой  она  и  была  до  появления  человека  в  этих  краях.  «Духовно  сосредоточенного  человека».
               Тонкости  индийского  земледелия  в  Китае  не  привились.  Хотя  повсюду  для  «поправки»  худых  почв  пользовались  травами  со  стручками.  Одна  из  них  гаолян,  непременный  спутник  проса.  Хлопок  высаживали  вслед  за  поспевшей  пшеницей.  Так  он  быстрее  созревал.
               Творческий  подход  часто  оборачивается  милыми  чудачествами.  Вам  ли  не  знать  о  странных  прихотях  ученых,  художников.  В  Поднебесной  империи  поведение  крестьян  также  вызывало  удивление  многих  путешественников,  пришедших  с  Запада.  Они  долго  не  могли  понять.  Почему,  зная  плуг  и  борону,  китайцы  предпочитают  мотыгу  и  грабли?  Почему,  отправляясь  на  сбор  урожая,  семья  оставляет  серпы  дома?
             Оказалось  плуг  и  борона  –  грубые  орудия.  Грубые,  именно  для  лесса.  Если  почву  глубоко  вспахивать,  ветер  и  вода  ее  обезглавят.  Тогда  все  труду  окажутся  напрасными.    Как  это  случилось  в  Северной  Америке  или  в  Казахстане  в  двадцатом  веке.  О  том,  что  «плуг  –  проклятие  земледельца»  мы  впервые  услышали  шестьдесят-семьдесят  лет  назад  от  Эдварда  Фолкнера.  И  после  долгих  споров  наконец-то  уступили  мнению,  считавшемуся  очевидным
еще  при  жизни  принца  Юя.
             Ну,  а  серпы-то  чем  им  не  угодили?  Тем,  что  срезали  именно  вершки.  А  китайцу  нужно  было  все  растение.  Зерно,  плоды  шли  в  пищу,  а  листья,  стебли,  корни  отправлялись  на  переработку.  Формула  «земля»+  «вода»  +  «растение»  воспринималась  здесь  иначе.    Ни  что  не  оставлялось  на  волю  случая,  читай  природы.  Все  шло  на  изготовление  пищи  для  растений,  компостов.
               «С  искусством  приготовление  подобных  смесей,  -  подмечал  Клинген,  -  могла  поспорить  лишь  китайская  кухня.  Ароматы,  доносившиеся  с  крестьянских  полей,  заставляли  думать  моих  спутников,  что  здесь  готовятся  известные  нам  по  ресторанчикам  Гонконга  «стодневные  яйца»,  а  не  выращиваются  овощи».
                   Трудно  придумать  то,  что  не  использовалось  для  приготовления  подобных  «блюд».  Грязь  из  каналов,  зола  трав  и  деревьев,  даже  остатки  ракет,  что  запускались  по  праздникам.    Сюда  же  добавлялись  толченные  «каны»  -  глиняные  лежанки,  внутри  которых  проходили  дымоходы  печей.
Все  это  постоянно  поливалось  водой.
                   Отец  Иакинф  вспоминал:  «Пищу  для  пашен  жители  Поднебесной  начали  изготовлять  задолго  до  Рождества  Христова.  Специальные  соки,  а  точнее  супы,  готовились  из  воловьих,  лошадиных,  овечьих,  свиных  и  прочих  костей,  залитых  снеговой  водой.  После  троекратного  вскипания  добавляли  зелень,  калган.  Затем  куколки  шелкопряда.  И  в  сем  соку  погнездно  высаживали  семена.  Урожай  получали  отменный».
                 Никита  Яковлевич  насчитал  пять  главных  средств,  способных  придать  земле  необычайную  силу:  «травяное»,  «хлебное»,  «огневое»,  «тинное»  и  «помойное».  Первое  из  них  самое  простое  и  легкое  лекарство  почвенной  фармакопеи.  «Помойное»  -  самое  сильное  и  сложное.  В  него  шли  перья  птиц,  шерсть  скота  и  зверей,  их  внутренности,  не  годные  в  пищу.
                   Чаще  других  использовался  способ,  известный  скорее  виноделам.  Во  дворе  подле  кухни  врывали  большой  чан.  В  него  сбрасывались  все.  Шелуха,  травы,  домашний  мусор,  листья  с  деревьев.  Затем  их  поливали  жирными  помоями  из  кухни.  Гости…  Да,  да,  именно  гости,  после  обильных  угощений,    покидая  гостеприимных  хозяев,  были  просто  обязаны  посидеть  верхом  на  этих  сосудах  (видимо,  отсюда  пошло  выражение  присесть  на  дорожку)…
И  выполнить  свой  соседский  долг  чести.  Не  пропадать  же  съеденному  добру!
             Можно  только  строить  догадки,  как  земледельцы  Поднебесной  империи  узнавали  о  нуждах  плодородного  слоя.  Что  побуждало  их  лепить  «кексы»  и  «пироги»  из  отходов  масленичных  растений:  сезама,  арахиса,  хлопковых  семян.  Жмыхи  размалывались  в  порошок.  И  этим  порошком  кормили  посевы  хлопка,  льна  и  других  технических  культур.
         Случалось  «пироги»  и  «кексы»  ставили  в  «печь».  Но  об  этой  тонкой  операции  следует  рассказать  подробнее.  В  китайских  гимнах  часто  встречается  выражение  «испечь  под  стогом».

                                   Как  мы  приносим  жертву  свою?
                                   Чистим  и  веем  наше  зерно.
                                   Приготовляем  мы  так  пшено.
                                   Мы  в  сене  печем  пироги.
                                   И  рады  духи  земли.
           
         Странный  способ  приготовления  пищи,  неправда  ли?  Для  людей  –  бесспорно.  Но  для  почвы  –  вполне  обычная  процедура.
         «Мы  исколесили  два  десятка  областей  Китая,  -  вспоминал  Клинген,-  и  в  каждой  из  них  видели  одну  и  туже  картину.  Крестьяне,  собрав  в  глиняный  чан  всю  домашнюю  пыль,  помет  птиц,  солому,  шелуху  от  риса,  стебли  бобов,  отходы  от  приготовления  соевого  соуса,  а  в  приморских  районах  рыбьи  кости,  выброшенных  на  берег  и  источающих  ужасный  запах  морских  животных,  водоросли,  делили  их  на  равные  части  и  оборачивали  соломой..  Затем  это  помещалось  под  сырой  стог  сена.  В  тепле  «начинка»  быстро  разлагалась.  В  ней  обильно  плодились  черви.  Затем  кусочки  этих  «пирогов»  вносились  в  почву  небольшими  дозами:  пуд-два  на  десятину».
           Неужели  испеченные  под  стогом  «кулинарные  изделия»  столь  калорийны?  Ведь  даже  современные  удобрения  вносятся  в  землю  в  несравненно  больших  количествах!
             Вы,  наверняка,  слышали  про  анаболики,  стероиды,  с  помощью  которых  атлеты  наращивают  свои  мышцы.  Действия  подобных  препаратов  объясняется  просто.  Они  ускоряют  биологические  процессы  в  теле  человека.
Вырабатывают  много  белков,  которые  и  идут  на  построение  бицепсов,  торсов  и  прочих  частей  тела.
           Вот  и  в  Китае  нашли  способ  нарастить  «мускулы»  почвам.  Результат  подобного  преображения  у  людей  –  хронические  болезни.  Плодородный  же  слой,  благодаря  усилиям  червей,  становился  неиссякаемым  источником  энергии  для  растений.
             Так  в  Древней  Индии  и  Поднебесной  империи  открыли  ВРАТА  В  НОВУЮ  ЭПОХУ.  ЭПОХУ  ЗНАНИЙ.  А  заодно  и  новые  составляющие  формулы  плодородия  почв.  И  теперь  она  стала  выглядеть  еще  внушительней:  «ЗЕМЛЯ»+  «ВОДА»+  «РАСТЕНИЯ»+  «ЖИВОТНЫЕ».


                                       ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511356
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 14.07.2014

Что ж, для мужчин война и драки…

Что  ж,  для  мужчин  война  и  драки,
И    бой  за  место  под  Луной,
Напоры  бешенной  атаки...
Все  предначертано  Судьбой.

Желанье  громко  хлопнуть  дверью,
Ведь  есть  еще  азарт,  МЕЧТА.
Согласно  древнему  поверью
ЛЮБОВЬ,  желанна,  не  война.

Война  не  двигатель  прогресса!
Не  верь  всему,  что    говорят,
Бессилью  немощных  от  стресса,
И  тем,  кто  жалобно  скулят.

А  верь  лишь  яростным  желаньям,
Признаньям,  что  стучат  в  виски,
И  милым,  тихими  покаяньям,
И  так,  до  гробовой  доски.

Не  стоит  за  Судьбу  бояться.
Молчать,  молиться,  трепетать.
Уж,  лучше  просто  рассмеяться.
И  на  дуэль  весь  мир  позвать.

Конец,  к  нему  уж  не  придраться,
Вдруг,  от  укола  шпаги  пасть.
Сталь,  словно  в  масло,  входит  в  сердце...
Да,  не  везет  пошел  не  в  масть.

Последний  час  на  свете  этом,
Но  сочиняешь  каламбур.
Весельчаком  прожил,  поэтом,
И,  вот,  глаза  закрыл...  уснул.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511355
рубрика: Поезія, Интимная лирика
дата поступления 14.07.2014

Трудились-то не зря…Танец шимми.

И  у  нас  идет  война,  но  я  не  забываю  о  Втором  фронте.

В  истории  бывают  перекосы,
Коль  кто-то,  вдруг  решил  сойти  с  ума.
Отсюда  неудобные  вопросы:
«Кой  черт,  приятель,  вас  занес  сюда!»

Вот,  например,  крестовые  походы,
Татар-монголов  целая  орда,
Царь-самодержец,  покоряющий  народы
И  «новороссов»  хищная  толпа.

У  бесконечности,  понятно,  нет  предела,
У  тупости  же  не  найти  конца.
Отсюда  порожденье  беспредела
И  царь  невенчанный  с  улыбкой  подлеца.

Империи  живут  давно  не  вечно,
Чем  дальше,  тем  короче  срок.
Маразм  же  крепчает  бесконечно,
Хоть  жизнь  преподает  властям  урок.

Нельзя  клевать  соседнюю  Краину,
Хоругвью  освящая  сей  поход,
Так  приближаешь  лишь  свою  кончину,
А  в  царстве  поселяется  разброд.

Кто  честным  был,  тот  честным  и  остался,
Вор…Он  возвел  себя  в  квадрат,
Народ  единый  взял,  да,  и  распался,
Когда  в  бою  пошел  на  брата  брат.

Тут  появилась  «пятая  колонна»,
«Безумцев»  тех,  кто  разум  сохранил,
В  ком  Голос  Совести  сильнее  перезвона,
Кто  в  «царский  колокол»  услужливо  не  бил.

Но  большинство,  понятно,  не  за  ними,
Оно  вопит  восторженно  «Vivat!»
Ну,  а  придворные  танцуют  танец  «шимми»,
Трудились-то  не  зря…  из-за  наград.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511180
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 13.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Часть 1. ИСТОРИИ НА БИБЛЕЙСКИЙ ЛАД.

 "ПОКУДА  ЗЕМЛЯ  СТОИТ,  НЕ  ПРЕКРАТЯТСЯ  ПОСЕВ  И  ЖАТВА,  ХОЛОД  И  ЗНОЙ,  ЛЕТО  И  ЗИМА,  ДЕНЬ  И  НОЧЬ",  -  да  будут  прощены  эти  слова  тем,  кто  скажет  их  вслух.

                                         
                                                             ИСТОРИИ  НА  БИБЛЕЙСКИЙ  ЛАД.


ТВОРЕЦ  БОЖЕСТВЕННЫХ  ПИСАНИЙ.

Погода  на  завтра.После  потопа.Рожденные  из  Хаоса.
Тщетные      усилия.Сущность  Божества.Благодетельный
Хапи.Речная  алхимия.Когда  боги  падают  ниц.  Властитель
жизни.  Звезда  Сириус  и  «белая  смерть».  Счет  золота  и
полей.  Вице-фараон  смеется.



           Погода  интересует  всех.  Это  и  животрепещущая  тема  великосветских  раутов.    Повседневная  забота  горожан:  «Вы  послушали  погоду  на  завтра!  Ну,  и...!»    Да  и  сельские  жители,  искоса  посматривая  на  небо,  часто  покачивают  головой  и  тяжко  вздыхают:  «Опять  ни  одной  тучки!  Беда!»
           Скажу  больше,  нет  ни  одного  народного  предания,    которое  обходило  бы  вниманием  проливные  дожди,  засухи,    разрушительные  наводнения,  потопы.  Особенно  потопы.  Взять,  хотя  бы  историю  с  Ноем  и  его  семейством.
           Ну,  почему?  Почему  столь  малое,  волнует  столь  многих?  Были  дожди,  не  были.  Вышла  река  из  берегов,  вернулась  в  прежнее  русло.  Наконец,  совсем  пересохла.  Да,  чтоб  ее...
           Вы  внимательно  читали  «Пролог»  к  этой  книге?  Тогда,    наверное  заметили:  разум  человека  устроен  таким  образом,  что  непременно  реагирует  на  все  главные  события  своей  жизни  и  жизни  своих  предков.
           Уже  не  осталось  и  следа  от  Ковчега.  Только  в  Ветхом  Завете  и  можно  прочитать,  как    бушующие  волны  разбивались  о  гору  Арарат.  А  слово  «ПОТОП»  поминают  к  месту  и  не  к  месту.  И,  смотря  на  самый  обыкновенный  ливень,  вещают  голосами  пророков:  «Разверзлись  хляби  небесные».
           И  с  этими  «хлябими»  и  «потопами»  у  нас  связано  ничуть  не  меньше,  чем  с  огнем  и  землей.  Вы  же  помните,  как  развивались  события.  Сначала,  узнали  о  ПЛОДОРОДНОМ    СЛОЕ,  затем    сняли  первый  урожай,  устроили  в  честь  него  праздник...  Через  девять  месяцев  появились  дети.  Опять  праздник.  Опять  дети.    Жизнь  налаживалась,  обретала  постоянство.  Бродяжничать  стало  не  в  моде.  Но  и  былое  изобилие,  охотников  не  забыто.  Не  забыто,  а  навык  утрачен,  да  и  зверье  все  распугали  своими  бубнами.
       Оставалось  лишь  переселиться  в  русла  больших  рек.  И  снова  борьба  с    неведомыми  ранее  силами,  половодьями.  Вода  на  глазах  людей  смывала  дома,  посевы,  скот,  несла  смерть  и  разрушения,  покрывала  все  вокруг  жидкой  грязью,  которая,  хоть  и  давала  полям  силу.  Но  пугала  своим  обилием.    Не  тонкий  слой,  а  глубочайшие  зыби,  болота.
         Да  и  почвы  здесь  не  те,  что  в  предгорьях.    Вместо  мягких  плодородных  наносов  творения  рек  выглядят  пугающе.  Сплошной  хаос,  переплетение  корней,  камни,  песок,  сгнившие  останки  деревьев  и  трав,  глина,  ил  и  прочее  и  прочее.  Разобраться  в  этом  нагромождении  не  просто  и  в  наши  дни,  а  пять-шесть  тысяч  лет  назад  просто  невозможно.  Было  от  чего  впасть  в  уныние.
           И  все-таки  человек  не  спасовал  перед  головоломкой,  заданной  ему  природой.  Он  ухватил  самую  суть  задачи:  ПЛОДОРОДИЕ  почвы  и  первобытный  хаос  речных  долин  обязаны  своим  рождением  текущей  воде.  Выходит,  они  откуда-то  пришли!  И  тогда  возникал  вопрос  об  истоках  реки.  Не  просто  о  ледниках,  родниках,  озерах.  А  об  истоках  жизненных  сил,  которые  река  давала  почве.              
           В  Древнем  Египте  истоками  Нила  считали  пучины  между  остроконечными  горами  Крофи  и  Мофи.  О  них  писал  Геродот,    эмиссары  императора  Нерона…
           Но  настал  девятнадцатый  век  и    отважные  первопроходцы,  презрев  опасности  и  трудности,  бросились  на  поиск  легендарных  пучин.  Многие  так  и  не  достигли  их.  Англичанина  Ливингстона  остановили  горы,  француженку  Тинне,  итальянца  Джесси  и  австралийца  Марно  –  болота.
         Выходит,  древние  греки  и  римляне  ошибались?  Вовсе  нет.  Эти  горы  существовали.  Они  расположены  между  Асуаном  и  Абу,  то  есть  вблизи  первого  нильского  порога!  Конечно,  и  рыбаки,  и  лодочники  в  Египте  легко  преодолевали  его,  и  не  могли  не  знать:  река  продолжается  значительно  дальше.  «Но  в    глазах  народа,  -  замечал  русский  географ  Лев  Мечников,  -  благосостояние  которого  зависело  исключительно  от  разливов  Нила  –  самой  сущности  божественного  Нила,  -  эта  река  утрачивала  всякий  интерес,  как  только  она,  запертая  в  стенах  каменистой  пустыни  Нубии,  теряла  возможность  выходить  из  своего  русла  и  оплодотворять  своим  илом  низменные  берега.  Река,  запертая  в  узкую  щель  утесов,  была  здесь  не  в  силах  остановить  ядовитое  дыхание  пустыни  -  олицетворяющееся  в  силах  жестокого  бога  Сета».
         Европейцы  же  со  свойственной  им  практичностью,  восприняли  эту  тайну  буквально.  Они  поднимались  к  истокам  Нила,  пока  их  не  остановили  «зеленеющие  хляби  Ярма  реки».  Три  месяца  пробивался  сквозь  них  Джесси,  полтора  –  Тинне.  И  все  безрезультатно.  Но  никто  так  и  не  понял,  что  повстречался  с  первым  истоком  Нила  –  седдами.
         Седды  можно  назвать  болотами.  Но  какая  из  великих  трясин  мира  скрывает  в  своих  недрах  чистые  и  быстро  бегущие  воды?  Впрочем,  седды  рождаются  иначе,  чем  обыкновенные  болота.  Выходя  их  озера  Альберта,  «Нил  неторопливо  змеится  широкими  излучинами  между  зеленеющими  берегами.  По  его  глади,  словно  зеленеющие  букеты  папируса,  тут  и  там  разбросаны  маленькие  плавучие  островки.  В  половодье  мощные  воды  подхватывают  их  и  несут  к  морю»,-  писал  Мечников.
         Плавучие  острова  слагались  из  пожухлых  листьев  и  сухого  камыша,    зацепившихся  за  водяные  растения.  Здесь  они  быстро  разлагались,  создавая  органический  ил  или  фундамент  для  будущего  острова.  Прибрежный  песок  и  пыль,  постепенно  уплотняли  это  жидкое  месиво.  Вскоре  острова  покрывались  кустарниками  и  травами.
       «Случается  так,-  рассказывал  Мечников,-  что  их  прибивало  к  берегу  где-нибудь  в  излучине  реки.  Растения  пускали  корни  в  дно  и,  в  конце  концов,  река  покрывалась  жидким  и  зыбким  покровом,  по  которому  иногда  рискуют  пробираться  даже  караваны».  Множество  таких  островов  и  стали  поставщиками  органических  удобрений  для  полей  египтян.
       Седды  мешают  течению.  Пытаясь  избежать  заторов,  река  часто  меняет  свое  русло.  Но  повсюду  встречает  новые  и  новые  скопления  растений.  Всей  экваториальной  мощи  потоков  не  хватает,  чтобы  пробиться  сквозь  топи,  которые  только  множатся  от  их  блужданий.
         Так  происходит  до  тех  пор,  пока  Нил  не  встречается  с  водами  реки  Газелей.  Обретя  новые  силы,  он  вырывается  из  объятий  «Ярма  рек»  и  сливается  с  первым  большим  притоком  Собат,  несущим  мельчайшие  частички  мела.  Затем,  обогащенные  воды  вступают  в  тесные  Нубийские  берега,  поднявшиеся  и  сузившиеся,  словно  для  того,  чтобы  помешать  богатствам  реки  без  пользы  пропадать  в  жгучих  песках.
         Это  –  Белый  Нил.  Так  называют  великую  реку  вплоть  до  того  самого  места,  где  она  принимает  воды  Голубого  Нила,  а  затем  Атбара,  которые  приносят  со  своей  родины  особый  черный  осадок:  тонкую  сланцевую  пыль,  смытую  дождями  с  горных  кряжей  Абиссинского  нагорья.  Мечников  считал  ее  не  менее  плодородной,  чем  ил  седдов.  Но  сравнительно  недавно  выяснилось:  пыль  выполняет  совершенно  иные  функции  в  почвах  Нижнего  Египта.  Она  подобно  активированному  углю  нейтрализует  действие  многих  токсичных  веществ.  Избавляет  влагу  от  избытка  солей.  Роль  этой  пыли  стала  особено  заметна  в  наши  дни,  когда  в  реку  начали  попадать  отходы  промышленности.
         Итак,  природа  продумала  все  до  мелочей,  составляя  рецепты  нильского  ила.  Но  мало  смешать  различные  ингредиенты,  необходимо  создать  механизм,  который  бы  с  завидным  постоянством  выплескивал  этот  драгоценный  дар  реки  на  поля.  И  он  был  воздвигнут.  Иначе  и  не  скажешь  об  Абиссинском  нагорье,  привлекающем  дождевые  облака  и  испарения  Индийского  океана.  «Когда  солнце  вступает  в  зенит  нашего  северного  полушария,-  пишет  Лев  Мечников,-  в  этой  горной  стране  разражаются  с  необыкновенной  силой  тропические  ливни;  проходит  несколько  часов,  и  образуются  огромные  потоки,  отрывающие  большие  куски  скал  и  прокладывающие  себе  русло  в  ущельях  и  долинах.  Бесчисленное  множество  раз  внезапно  нахлынувшие  воды  смывали  как  песчинки  целые  армии,  войска  и  караваны…  
         Впрочем,  многие  тайны  этой  великой  реки  так  и  остались  неразгаданными.  Еще  Льва  Мечникова  волновал  вопрос:  «Не  обязаны  ли  замечательные  качества  нильского  ила  какой–нибудь  химической  реакции,  происходящей  в  смешанной  массе  различных  органических  и  минеральных  остатков?».  То  были  не  беспочвенные  подозрения.  «Известно,  -  писал  он,-  что  прежде  чем  распространить  драгоценный  ил  по  поверхности  почвы,  благодетельный  Хапи  (Нил)  подвергал  его  некоторым  процессам.  Органические  остатки,  вынесенные  рекой  из  областей  седд,  благодаря  незначительному  своему  удельному  весу,  первые  всплывают  на  поверхность  и  сообщают  водам  Нила  зеленый  цвет.  Вода  Великой  реки,  обыкновенно  приятная  на  вскус  и  безвредная,  в  это  время  ядовита  и  ее  остерегаются  пить.  Во  второй  фазе  разлива,  воды  Нила  окрашиваются  в  красный  цвет,  ядовитость  воды  исчезает,  но  вода  кажется  как  бы  пропитанной  кровью.  Если  в  это  время  зачерпнуть  воды  в  стакан  и  дать  ей  отстояться,  то  можно  увидеть,  как  черная  грязь  быстро  осаждается  на  дно  и  что,  невзирая  на  это,  верхняя  часть  воды  остается  красной  и  непрозрачной;  вкус  воды  в  это  время  неприятен.  Такова  тайна  Нила,  заключающаяся  в  сложности  условий,  столь  необычных  и  экстраординарных,  что  мы  напрасно  стали  бы  искать  аналогию  во  всех  других  странах  нашей  планеты…».
           К  этому  можно  добавить  лишь  догадку  микробиологов.  Они  предположили,  что  цвет  и  вкус  нильской  воды  меняют  мельчайшие  микроорганизмы,  живущие  в  ее  водах.  Подозрение  пало  на  несколько  видов  водорослей.  Но  тут  же  возникли  возражения.  Водоросли  предпочитают  тихую,  стоячую  воду,  а  все  превращения  с  Нилом  происходят  именно  тогда,  когда  река  чрезвычайно  активна,  в  половодье.  Вот  уж  действительно  «Тайны  сути  его  непостижимы»,  как  поется  в  гимне  Великой  реке:

                             «Тайны  сути  его  непостижимы,
                               Никто  не  знает  места,  откуда  он,
                               И,  читая  писания,  не  найти  его  пещеры»

     А  теперь  постараемся  взглянуть  на  Нил  с  другой  стороны.  Известно,  что  река  эта  своенравна.  И  хотя,  как  поется  в  гимне,  она  «создает  лучшую  пищу,  вызывает  к  жизни  растительность»,  достаточно  «всего  только  трех  футов  нехватки  вод  до  нормального  уровня,  -  замечает  Мечников,-  и  на  небесах  боги  падут  ниц,  а  на  земле  люди  обречены  на  гибель».
       Высота  подъема  вод  в  Ниле  напрямую  связана  с  дождями,  выпадающими  на  Абиссинском  нагорье.  Но  ливни  эти  не  так  регулярны  и  обильны.
         За  внешним  спокойствием,  размеренностью  жизни  египтян  скрывалось  огромное  напряжение,  переживаемое  людьми.  В  пору  разлива  Нила  они  ожидали  вестей  из  Мемфиса,  где  находился  НИЛОМЕТР.  «Тот,  кому  был  доверен  его  осмотр,  -  писал  Диодор  Сицилийский,-  тщательно  отмечал  подъем  реки  и  отправлял  вестников  в  различные  города,  чтобы  сообщить  им,  насколько  эллов  и  дюймов  река  поднялась  и  когда  начнется  падение  уровня.  Таким  образом,    все  знали,  какой  урожай  следует  ожидать».
         Но    случалось,  гонцы  приносили  и    трагические  известия.  «В  один  из  годов,-  повествует  летописец  Абд-эль-Латиф,-    разлив  Нила  не  состоялся    и  наступил  страшный  голод,  сопровождавшийся  массовым  людоедством:  жертвами  этого  ужаса  были  дети,  которых  поедали  взрослые,  несмотря  на  жесточайшие  наказания  за  эти  преступления".
         Когда  же  Абиссинское  нагорье  принимало  много  дождей,  вода  в  реке  поднималась  слишком  высоко  и  быстро.  И  снова  наступали  черные  дни.  Половодья  сносили    жилища,  людей,  обезглавливали  почвы,  забивая  ценным  илом  протоки,  погребала  под  ним  целые  деревни.  Даже  после  нормальных  разливов  оставалось  множество  луж  и  болот  с  удушливыми,  смертоносными  испарениями.
       Но  если  такое  происходило  в  Египте  цивилизованном,  то  каков  был  Египет  первозданный?  Первые  поселенцы,  обосновавшиеся  здесь,  вряд  ли  были  в  восторге  от  долины  Нила  и  ее  почв.  Но  людей  окружала  пустыня.  И  они  стали  внимательнее  присматриваться  к  своим  новым  владениям.  Тут-то  им  и  открылись  многие  из  секретов  реки,  которые  она  прятала  за  внешней  непривлекательностью  своей  поймы.
         Египтяне  не  только  освоили  долину  Нила,  но  и  сумели  найти  наиболее  экономичный  и  безопасный  для  почв  способ  подачи  влаги.  Вода  из  Нила  отводилась  в  короткие  каналы,  которые  долго  не  забивались  илом.
         К  середине  августа,  когда  на  небосклоне  появлялась  звезда  Сириус,  поля  вдоль  Нила  пустели.  Палящие  лучи  солнца  сильно  разогревали  обнаженную  почву.  Она  твердела  и  растрескивалась.  То  тут,  то  там  на  ней  выступали  белые  пятна  солей.  Именно  в  этот  момент  открывались  шлюзы,  и    вся  долина  покрывалась  водой.  Деревни  превращались  в  острова,  влага  проникала  в  почву,  размягчала  ее,  растворяла  и  уносила  губительные  для  растений  яд.
         «Чем  искусней  становились  земледельцы,  тем  чаще  повторялась  эта  картина,-  писал  Диодор  Сицилийский.-  Казалось,  что  вся  жизнь  в  стране  подчинена  высшему,  неумолимому  порядку,  отступить  от  которого  не  может  никто,  даже  природа».  
           Почва  в  Египте  почиталась  как  одно  из  главных  богатств.  Папирус  в  Бруклинском  музее  сообщает:  «Счет  золота  и  полей  проводился  регулярно».  Пашнями  ведал  первый  заместитель  фараона.  Если  учесть,  что  правитель  Египта  приравнивался  к  богам,  то  их  наместниками  на  земле  и  являлись  вице-фараоны.
           И,  тем  не  менее,  несмотря  на  высокое  положение,  первый  министр  «Всевышнего»  порой  пускался  в  мелочные  дрязги  из-за  зерна.
           Несчастливые  времена  в  жизни  его  подчиненных  наступали  в  день  отчета  за  урожай.  Сановный  следователь  умел  вести  допрос.  Сначала  он  вяло  спрашивал  о  доходах,  о  происшествиях,  случившихся  за  год.  Затем,  как  бы  невзначай,  вспоминал    о  землях…    И,  вдруг,  из  сонного  чиновника  вице-фараон  превращался  в  безжалостного  тирана.  На  оторопевшего  ответчика  сыпались  цифры  об  урожаях  прошлых  лет,  погоде,  высоте  нильских  разливов.  
                 Ну,  а  жалобы  потерпевшего  своим  сослуживцам  звучали,  примерно,  так:  «Тогда  посмеялся  он  надо  мной,  ибо  сказал  я  пустое.  И  изрек    он  мне:  «Не  родился  ты  хозяином.  Я  же,    Владыка!»»
                 И,  уж,  коли  ты  не  владыка,  не  хозяин,  то  осторожность  в  работе  –  наипервейшее  дело.  Здесь  не  думать,  слушать,  повиноваться  надо.    Вот  и  кланялись,  безропотно  внимали  вице-вице  и  еще  раз  вице-  начальникам.  А  на  Востоке,  в  междуречье  Тигра  и  Ефрата,  в  это  время  поднималась  грозная  сила.



ГЛИНА,  ЗМЕЯ  И  КАЛЕНДАРЬ.

Реки-каналы  и  каналы-«змеи».  Белая,  белая  смерть.  Тень
дерева  «сарбату».  Секрет  «висячих  садов».  В  честь  Змеи.
Первый  календарь.  Этикет  земледельца.Мотыга  и  кисть
художника.

               Не  один  Нил  ужасал  людей  картинами  первобытного  хаоса.  На  юге  Месопотамии,  в  Халдее,  долины  Тигра  и  Ефрата  представляли  не  менее  безрадостное  зрелище.  Их  почвы  под  лучами  палящего  солнца  твердели,  как  камень,  заносились  песками  пустыни.  Болота  и  огромные  гниющие  лужи  разносили    вокруг  себя  заразу  и  эпидемии.
         Равнина  Дех  Луран  могла  бы  показаться  райским  уголком  в  сравнении  с  гнетущими  ландшафтами    Двуречья.  Но  именно,  здесь  родилась  одна  из  самых  обильных,  богатых  и  могущественных  цивилизаций  Древнего  Мира.
       «История,  -  пишет    Лев  Мечников,  -  отвернулась  от  плодородных  стран,  простирающихся  к  северу  и  югу  от  Арарата,  а  избрала  местом  зарождения  цивилизации  обнаженную  местность,  обитатели  которой  под  страхом  угрозы  самых  ужасных  несчастий,  принуждались  к  сложному  и  мудрому  координированию  своих  индивидуальных  усилий».
           Трудно  подыскать  места  с  более  неподходящими  погодными  условиями.  Дожди  на  юге  Междуречья  выпадают  лишь  ранним  летом  и  влага,  принесенная  ими    поит  землю  всего  одну-две  недели.  Затем  наступает  сушь.
             Плодородному  слою  нужна  вода!  Но  неудержимые  паводки  Тигра  и  Ефрата  несли  лишь  разрушения.  И,  не  успев  пропитать  влагой  почву,  быстро  уходили  с  полей.
             Первым    колонистам    Месопотамии,  шумерам,    пришлось  решать    сразу  две,  казалось  исключающиее  друг  друга  задачи.  Оградиться  от  наводнений  и  удержать  на  поля  как  можно  больше  воды.
             Сначала  на  берегах  Тигра  и  Ефрата  выросли  простые  заграждения  из  сырцового  кирпича.  Но  уже  скоро  здесь  появились  длинные  каналы.
Шумеры  шли  на  большой  риск.  Реки  Месопотамии  несли  огромное  количество  солей  и  глинистых  частиц.  Их  масса  превышала  «дары  Нила»  примерно  раз  в  пять.  Протяженность  водных  артерий  постоянно  росла.  Уследить,  а  тем  более  сохранить  их  в  рабочем  состоянии  было  крайне  трудно.  Во  втором  тысячелетии  до  нашей  эры  орошаемые  земли  Халдеи  занимали  около  30  тысяч  квадратных  километров.  Площадь  небольшого  современного  государства,  вроде  Бельгии.
                 В  1902  году,  близ  Вавилона  обнаружили  черный  базальтовый  столб.  Он  ныне  хранится  в  Лувре.  На  нем  были  высечены  законы  царя  Хаммурапи.  «Если  человек  был  небрежен  в  укреплении  плотины,  -  гласил  один  из  них,-  и  в  плотине  образовалась  брешь,  и  вода  затопила  поле  соседа,  виновник  должен  возместить  зерно,  которое  он  погубил».
                 Утолить  все  возрастающую  жажду  земли  оказалось  не  просто.  И  в  Двуречье  постоянно  усложняли  систему  орошения.    Она  делилась  на  пять  категорий.
             Самые  крупные,  каналы-реки  имели  правильную  форму  и  через  специальные  рукава  поили  наделы  крестьян.  Их  даже  использовали  для  судоходства.  Так  соединив  канал  Арахту,  шедший  из  Вавилона,  с  царским  каналом,  шумеры  проложили  водный  путь  от  Ефрата  до  Тигра.
             Следом  шли  водные  потоки  «змеи»,  проложенные  вдоль  расчищенных  русел  мелких  речушек.  В  них  обычно  сбрасывались  воды,  уже  оросившие  поля.  По  извилистым  ходам  влага  достигала  больших  лагун,  поросших  тростником,  где  откладывала  поглощенные  на  пашнях  соли.  Часто  эти  хранилища  смертельно  опасного  для  посевов  «яда»  превращались  в  очаги  эпидемии  «соляной  оспы».
           «Огромные  территории  современного  Ирака  лежат  невозделанными,  -  писал  американский  археолог  Сетон  Ллойд,-  поскольку  сплошь  покрыты    соляной  коркой  –  результат  неумеренной  их  эксплуатации    в  прошлом».
               Казалось,  уже  некому  ответить  на  обвинения  высоколобого  интеллектуала.  Ушли  в  небытие  шумеры,  разбрелись  по  свету  потомки  ассирийцев,  распались  Арабский  Хлифат,  Оттоманская  и  Британская  империи…  И  только  скромный  дешифровщик    клинописных  табличек  Торкильд  Якобсен  обнаружил:  в  летописях  прошлого  нет  ни  единого  упоминания  о    подобных  бедствиях.  Соль  пришла  на  поля  сравнительно  недавно.
           Еще  за  два  тысячелетия  до  нашей  эры  в  городе-государстве  Лагаш  проявились  первые  симптому  этой  болезни.  Под  лучами  палящего  солнца,  по  порам  и  капиллярам,  пронизавшим  земную  толщу,  на  полях  стали  появляться  белые  соляные  пятна.  Но  эпидемию  предотвратили,  перекрыв  доступ  воды  к  этим  участкам.  И  через  тысячу  лет  соль  не  смогла  добраться  до  главных  житниц  Междуречья.  Многие  ли  сегодня  способны  столь  виртуозно  предотвращать  природные  катастрофы?
         Что  же  было  написано  на  той  глиняной  табличке?    То,  что  сегодня  можно  прочесть  в  любом  учебнике.  «Прежде,  чем  ты  начнешь  заниматься  своим  полем  вырой  вокруг  него  глубокие  канавы,  чем  глубже  они,  те  выше  вырастет  ячмень.  Давай  отдыхать  полям,  когда  почувствуешь,  что  они  устали  и  не  могут  больше  давать  богатых  урожаев».
           Обычно  рассказ  о  Древней  Месопотамии  начинается  с  описания  огромных  равнин,  засеянных  ячменем.  «Их  прямоугольное  однообразие,  -  вспоминал  Лев  Мечников,  -  нарушали  лишь  участки,  изъеденные  солью.  Монотонность  пейзажа  не  нарушалась  ни  рощей,  ни  единым  деревцем».  Действительно,  представить  долины  Тигра  и  Ефрата,  покрытые  лесами  сегодня  трудно.  Полагали,  что  шумеры  не  догадывались  о  чудесных  способностях  деревьев  сохранять  влагу  в  почве.
               Глиняная  табличка,  найденная  Сэмюэлом  Крамером  в  60-х  годах  прошлого  столетия,  опровергла  и  это  заблуждение.  «Он  изучил  решение  богов,  -  гласила  надпись,  выбитая  на  ней,-  и  в  своем  саду  посадил  пять  на  десять  деревьев,  чтобы  их  тень  защищала  посевы.
Тень  дерева  «сарбату»  с  густой  листвой.  Тень  этого  дерева  никогда  не  исчезает  ни  на  заре,  ни  в  полдень,  ни  в  час  заката  светила».      
             Выходит,  Древнее  Междуречье  не  выглядело  столь  уж  безрадостно.  Здесь  встречались  и  тенистые    оазисы,  и  поля,  окаймленные  нитями  зеленых  лесных  насаждений.  Да  и  могли  ли
создатели  «висячих  садов  Семирамиды»  не  знать,  о  способностях  деревьев  предохранять  землю  от  солнца  и  суховеев?
             Вот  мы  и  добрались  до  одного  из  восьми  чудес  Света.    Сегодня  в  Вавилоне  гиды  часто  показывают  голый,  лишенный  растительности  холм.  Его  покрывают  осколки  кирпича  и  черепицы.    А  более  двух  тысячелетий  назад  здесь  шумели  деревья,  журчали  ручьи  и  пели  птицы.  Чудесные  рощи  были  созданы  по  велению  царя  Навуходоносора.  Человека  весьма  практичного.  Реалиста-прагматика,  как  сказали  бы  в  наше  время.
               Он  приказал  построить  четыре  яруса  и  засадить  их  деревьями.  Гигантская  конструкция  покоилась  на  ста  столбах.  Каждая  ступень  перекрывалась    свинцовыми  листами,  заливалась  битумом,  а  поверх  них  насыпалась  земля,  без  которой  само  Чудо  так  бы  и  не  свершилось.
               Многие  растения,  привезенные  сюда  с  севера  и  юга,  не  прижились  бы  на  местных  землях.  Но  строители  владели    секретами  приготовления  почв.  Они  знали,  какой  состав  земли  необходим  каждому  из  них.  Под  дубы  закладывались  искусственные  черноземы,  полученные  из  отмытых  от  солей  глин  и  ила.  Под  финиковые  пальмы  годился  и  местный  материал.  А  для  африканских  растений  требовались  особые  почвы.  И  их  везли  вместе  с  укутанными  во  влажную  рогожу  деревьями.  Сегодня  эта  красная  земля  носит  арабское  имя  «Хамра».
             Творение  оказалось  хрупким  и  недолговечным.  Но  оно  осталось  в  памяти  людей.  «Висячие  сады  Семирамиды»  -  это  еще  один  памятником  человеческому  гению,  человеку-Творцу.
             Слава  о  халдеях-мудрецах,  магах  пронеслась  через  столетия.  Известные  врачи,  инженеры  прошлого,  даже  простые  колдуны  –  всегда  старались  украсить  свои  титулы  и  звания,  родством  с  далекими  предками,  жившими  в  таинственной  Месопотамии.  Сам  Геродот  утверждал:  богатства  Междуречья  не  возможно  исчислить.
               Вы,  сегодня,  можете  себе  представить  колос  ячменя,  дающий  по  200-300  зерен.  А  именно,  такие  хлеба,  утверждали  ученые  эллины  от  Геродота  до  Страбона,  вызревали    между  реками  Тигр  и  Ефрат.  Преувеличение?  Возможно.    Но  мифы  не  рождаются  на  пустом  месте.  Даже  скептики  в  наше  время  сходятся  на  удивительной  цифре  45  центнеров  зерна  с  гектара.  Без  современной  техники,    удобрений,  генетики.  Только  труд,  только  знания.
                 В  Древнем  Египте  Нил  одинаково  одаривал  своим  илом  все  поля.Земли  в  стране  фараонов  оценивались  лишь  количеством  вложенного  в  них  труда.  В  Месопотамии  замечали  любое  несходство  почв.  В  низинах  и  на  возвышенностях  цены  участков  были  не  сопоставимы.  По  небольшому  пятнышку  на  листьях  или  стеблях  травы,  догадывались  о  подстерегающих  земледельца  опасностях.  Места,  где  не  встречались  змеи  обходили  стороной.
               Эти  гады  земные  избегали  почвы,  богатые  солями.  Известно,  кожа  пресмыкающихся  должна  быть  всегда  влажной,  иначе  они  погибнут  под  палящими  лучами  Солнца.  Но  в  тоже  время  влага  растворяет  соли…
             Вы  же  знакомы  с  опытом,  демонстрируемым  на  уроках  физике  в  школе.  Стоит  опустить  в  соленую  воду  два  электрода  с  лампочкой,  и  она  загорается.  В  цепи  появляется  слабый  электрический  ток…
           Змеи  сами  же  становились  проводниками  электричества,  ощущая  его  разряды  буквально  на  собственной  шкуре.  Объяснять  не  надо,  ощущение  не  из  приятных.  А  те  земли  в  пустынных  странах,  где  много  влаги  и  мало  солей,  самые  плодородные.  Выходит,  почет,  которым  были  окружены  эти  пресмыкающиеся  в  Междуречье,  вполне  заслужен.
             Месопотамию  часто  сравнивают  с  Египтом.  В  ступенчатых  зиккуратах    видят  прототипы  пирамид.  Легенды  двух  стран  близки  сюжетами.  Обе  великие  цивилизации  обязаны  своим  рождением  могучим  рекам,  знаниям  и  искусству  земледельцев.  
             «И  все-таки  аналогии  не  достигают  размеров  тождества,  -  полагал  Геродот.  –  В  Халдее  и  затем  Ассирии  воды  питают  корни  хлебов  и  порождают  богатые  жатвы.  В  долине  Нила  вода  выходит  из  берегов  и  заливает  поля.  Роль  человека,  его  труда,  знаний  в  оплодотворении  Халдейской  страны  более  значительна,  более  постоянна,  чем  в  долине  Нила.  Ведь  половодья  Ефрата  и  Тигра  не  отличаются  регулярностью  нильских  разливов».
               «Нерегулярность  потопов»  в  Междуречье  заставила  людей  не  только  внимательно  смотреть  себе  под  ноги,  изучать  почву,  но  беспрестанно  поглядывать  на  небо.  Так  была  установлена  связь  между  движениями  звезд  и  планет  на  небосклоне  и  различными  явлениями  на  Земле.  Родилась  «астрономическая  магия»  и  первый  в  мире    «Календарь  земледельца».
                 И  если  точные  сведения  о  движении  планет  соседствовали  с  туманными  пророчествами.  То  в  «Календаре»  содержалось  множество  дельных  и  понятных  каждому  советов,  больше  напоминавших  приказы,  которым  по  замечанию  американского  историка    В.  Ландсберга,  следовали  строже,  чем  условностям  придворного  этикета.
 
                               «В  месяц  Гуд-си-са  выводи  волов  пахать  поле…
                                 В  Шу-нумун-а  начинай  сев…
                                 В  месяц  Зиз-а  собирай  полбу…
                                 Ше-гур-куд  –  праздник  урожая…»

                 И  еще.  «Зорко  следи  за  шлюзами  и  плотинами,  чтобы  уровень  воды  не  поднялся  слишком  высоко.  Когда  ты  освободишь  поля  от  влаги,  смотри:  земля  должна  сохранить  нужное  плодородие».  Если  пренебречь  первым  советом,  и  воды  будет  слишком  много.  И  труд  людей  окажется  напрасным.  Мощный  поток  унесет  с  собой
«все  силы  почвы»,  всю  пищу  растений.  Ну,  а  коли  не  досмотреть  и  вовремя  не  закрыть  шлюзы,  уйдет  и  сама  влага  необходимая  посевам.
                 Понятно,  подобные  наставления  –  лишь  азбука  для  начинающего  земледельца.  Настоящий  мастер  во  все  времена  отличался  не  книжными  знаниями,  а  …  набором  инструментов,  которыми  творил  чудеса.  О  колосе  в  200-300  зерен,  об  урожаях,  не  уступающих  современным,    вы  узнали  чуть  выше.    А  теперь  немного  о  том,  как  этого  удавалось  достичь:

               «Вот  смотри!  Мотыга,  мотыга,  носящая  узел,
               Мотыга  из  шелковицы,  зубья  которой  из  кизила,
               Мотыга  из  тамариска,  зубья,  которой  из  «морского  дерева,
               Мотыга  с  двумя  зубьями,  четырьмя  зубьями…»

                 Вы  когда-нибудь  наблюдали,  как  художники  выбирают  кисти?  Приглядитесь,  обнаружите  занятное  сходство  с  земледельцами  Шумера.





                     ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ:

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=511048
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 13.07.2014

ЧЕТВЕРТЫЙ ИНГРЕДИЕНТ. Пролог. КАК И СКАЗАНО В КНИГЕ…

     Это  большая  книга  о  предмете  не  столь  интересном,  как  может  показаться  на  первый  взгляд.  Эта  книга  о  земле,  почве  и  всей  истории  человечества,  которая  связана  с  ними.  В  ней  много  глав.  Если  не  боитесь,  что  наскучит,  начинайте  читать...                          


                                                             ПРОЛОГ.

                                     КАК  И  СКАЗАНО  В  КНИГЕ…

«СТРЕМЛЕНИЕ  ВИДЕТЬ  БОЛЬШЕ  И  ЛУЧШЕ  –  ЭТО  НЕ  КАПРИЗ,  НЕ  ЛЮБОПЫТСТВО,  НЕ  РОСКОШЬ.  ВИДЕТЬ  ИЛИ  ПОГИБНУТЬ»,  -  такой  выбор  полагал  Пьер  Тейяр  де  Шарден  предложен  ЧЕЛОВЕКУ.

ТАЙНА  ДЖОЗЕФА  ФРЕЗЕРА.

Жрец-убийца.  Вечное  заклятие  земли.
Акт  Творения.  Сила  и  радость  жизни.
Дебет-кредит.  Черные  земли  Дех  Луран.
Проклятое  озеро.  Великая  Книга.

         Озеро  Неми,  окруженное  зеленой  цепью  Альбанских  гор.  Лесной  пейзаж.  Водная  гладь.  Священная  роща  на  северном  берегу.  И  мрачная,  фигура  крадущегося  человека  с  обнаженным  мечом.    Ни  минуты  покоя.  Он  внимательно  оглядывается  вокруг.  В  любой  момент,  может  напасть  враг.
         Это  жрец,  а  тот,  кого  он  дожидается,  должен  рано  или  поздно  прийти,  убить  его  и  занять  место  в  святилище.  Таков  ЗАКОН…
         Мрачный,  завораживающий  сюжет.  Но  именно  с  него  начинается  рассказ  о  вполне  обыденных  вещах.    О  том,  как  наш  предок  стал  человеком.  Осознал,  что  в  поте  лица  должен  добывать  хлеб  свой,  и  положил  начало  самому  продолжительному  в  истории  эксперименту.
           «Давняя  это  история.  Уже  во  времена  античного  Рима,  она  обрела  славу  сказания,  пришедшего  к  гражданам  Вечного  города  из  глубины  темных  времен»,-  писал  Джеймс  Джозеф  Фрэзер  в  своей  знаменитой  книге  «Золотая  ветвь».
             «Зачем  новому  жрецу  нужно  убивать  своего  предшественника?»  –  задавался  вопросом  автор.
               И  отвечал:  «Тысячи  лет  назад,  человек  полагал,  точнее,  он  был  просто  уверен:  его  благополучие,  здоровье  скота,  обилие  луговых  трав,  лесных  даров  неразрывно  связаны  с  их  царем-жрецом  священной  рощи.  И  нет  большего  несчастья,  чем  смерть  правителя  от  болезни  или  от  старости.  Такая  смерть  должна  была  возыметь  самые  губительные  последствия  для  всего  племени».
         Говоря  современным  языком,  равновесие  в  природе  непоправимо  нарушилось  бы.  Ну,  как  сегодня,  при  глобальном  потеплении  климата.  Страшилки  разные  –  суть  одна.  Поэтому,    «просвещенное  мнение»  в  те  годы  требовало  умерщвления  царя-жреца  в  полном  расцвете  сил.  Дабы  его  жизненная  энергия,  в  неприкосновенности  перешла  к  приемнику  и  могла  обрести  в  нем  вторую  молодость.  Вот,  собственно,  и  вся  подоплека  трагедии.
         И  одновременно  разгадка.  Царь-жрец  из  Неми,  уже  во  времена  Древнего  Рима  считавшийся  пережитком  далекого  прошлого,  служил  символом  неисчерпаемого  ПЛОДОРОДИЯ...  Запомните  это  слово,  это  заклинание,  эту  мистическую  мантру.
             Мы  еще  ни  раз  вспомним  его.  Постараемся  понять  его  значение.    Уже  начнем  думать,  что  постигли  смысл.  И  почти  каждый  раз  он,  смысл,  будет  ускользать  от  нашего  понимания,  оставаться  предметом  метафизических,  а  затем  научных  споров...
         Перед  первобытным  человеком,  сотни  и  сотни  веков  назад,  таких  проблем  не  стояло.  Он  лишь    полагал:  есть  какая-то  сила,  дающая  хлеб  насущный.  Наделял  ею  одинаково  диких  оленей,  медведей,  кабанов,  деревья,  злаки.    Земля  же,  почва,  пока  еще  не  стала  частью  его  мироощущений.  Уж  слишком    проста  она  с  виду…  И  в  тоже  время  полна  неразгаданных  тайн.
           А  из  тайн  рождается  мистические  представления  о  мироздании.Припоминаете,  где  впервые  упомянуто  о  «прахе  земном»?  Совершенно  верно.  В  той  самой  Великой  Книге,  в  Ветхом  Завете.
         Сказано!  Но  правильно  ли  понято?  Адам  (человек)  и  адама  (земля,  возделанная  земля  на  языке  оригинала)  –  однокоренные  слова…  И  только.  Из  этого  вовсе  не  следует,  что  нас    слепили    именно  из  этого  материала.  Создали,  созданы…  Звучит  вернее  и  смысл  иной.  
             Но  вопрос  остался:  что  такое,  кто  такой  человек?  Глиняная  фигурка,  в  которую  вдохнули  жизнь  и  разум?  Если  вы  поклонник  религии  Вуду,  то  да.  Или    финал,  завершающий  акт  Творения?
           А  нужен  ли  вообще  спор  о  предках,  о  возникновении  нас  с  вами,  о  несовершенстве  эволюционной  теории?  Результат  на  лицо,  а  мы,  с  пеной  у  рта,  продолжаем  доказывать,  что  сие  невозможно.  Так  на  то  и    Творец,  чтобы  невозможное  стало  явью,  на  то  и  Эволюция,  чтобы  в  головах  людских  первоначальная  ясность  превратилась  в  полную  неразбериху.  
         Наше  «подобие»  Ему  -  всего  лишь  комплимент.  Возможно,  и  просто  уловка,  дабы  разбудить  доселе  дремавший  разум,  «вершиной  творчества»  которого  до  дарования  заветов  на  горе  Синай  оставался  Золотой  Телец.
             Царь-жрец  из  Неми  наверняка  задумывался  о  тщетности  бытия.  Свободного  времени  много.  Скучно  здоровому  мужчине  годами  бродить  по  лесу  и  отбиваться  от  назойливых  конкурентов.  Традиции  традициями,  но  и  своя  голова  на  плечах  есть.
             Повторение  одних  и  тех  же  истин  рано  или  поздно  рождает  творческий  подход  к  жизни.  Вот  и  здесь,  простая  наблюдательность  подсказывала:  не  все  зависит  от  него  и  его  здоровья.  Густота  и  высота  трав,  деревьев  меняется  от  места  к  месту.    При  прочих  равных  –    это  связано  с  СИЛОЙ  самой  земли,  почвы,  ее  ПЛОДОРОДИЕМ!  И  раз  так,  спокойная  старость  –  не  такая  уж  несбыточная  мечта.
             Понятно,  что  и  почву  надо  охранять.  Зато  не  в  одиночку,  а  с  бубном,  песнями  и  танцами,  а  главное  с  молодыми  девушками.  Ведь  дарованная  им  Сила,  так  схожа  с  Силой  матушки  Земли.  Силой,  порождающей  новую  жизнь...
             Вам  доводилось  участвовать  в  праздниках  «Урожая»?  В  праздниках,  где  вино  льется  рекой,  столы  ломятся  от  разной  снеди,  а  женщины  становятся  такими  легкомысленными?  Он  родом  из  тех  забытых  времен…
           Забегая  вперед,  скажу:  от  многих  знаний  многие  горести.  В  наш  практичный  век  все  сильно  исказили.  Свели  до  примитивных  понятий.    Вот  как,  например,  объясняется  само  слово  ПЛОДОРОДИЕ  в  толковых  словарях:  «Способность  производить  богатую  растительность,  давать  обильный  урожай  сельскохозяйственных  культур  путем  улучшения  водного  и  теплового  режима  почв  и  внесение  удобрений».  И  только-то?  Выходит,  что,  смешав  несколько  веществ  и  добавив  к  ним  воды,  можно  успешно  подражать  самой  природе.  А  где  же  радости  бытия?  Утехи  первых  земледельцев?  Доход  –  неважная  замена  Счастью.
           Беда  нашего  времени  в  том,  что  большинство  представлений  о  жизни  вообще  и  ПЛОДОРОДИИ  земли  в  частности  вращаются  вокруг  эгоистического  желания  получить  прибыль.  Отсюда  и  банковский  подход  к  почве:  дебет-кредит,  товар  –  деньги  -  товар.    А  любовь!?  …  Любовь  к  земле,  к  делу  всей  своей  жизни?  Она,  увы,  как  и  человеческие  отношения,  обрела  «твердую»  финансовую  основу.  Не  до  чувств-с.  Потому-то  число  голодных  на  планете  все  еще  так  велико…
         Наши  же  далекие  предки  не  были  столь  искушены  в  точных  науках  и  не  опускались  до  простых  арифметических    упражнений.  Они  пытались  понять  смысл  этого  СЛОВА  через  наблюдение  и  воображение.  А  бывшим  охотникам  и  рыболовам    подобные  качества  не  занимать.
           На  постижение  азов  ушло  три-четыре  тысячи  лет.  Первобытный  охотник  не  сидел  за  партой.    Не  было  у  него  учителей,  зубрежки.  Он  познавал  жизнь  в  скитаниях  от  стоянки  к  стоянке.  Его  окружал  мир:  хаотическое  нагромождение  изломанных  тропинок,  примет  и  пунктов,  где  можно  отдохнуть,  подкрепиться  и  двинуться  дальше.  На  первый  взгляд,  все  ясно  –  двигайся  и  будешь  сыт.
           Примитивное  пространство  –  пространство  действия.  Оно  сугубо  конкретно.  Состоит  из  мельчайших  подробностей…  В  нем  нет  места  абстракциям.  Здесь  царит  «геометрический  порядок».
           Почва  же,  ее  способность  плодоносить,  как  раз  и  есть  такая  абстракция.  Колос  дикого  ячменя,  яблоко  на  дереве,  пробегающий  заяц  –  все  это  легко  понять.  Воспроизвести  на  стене.
         А  плодородный  слой?    Даже  сегодня,  чтобы  объяснить  каков  он,  приходится  использовать  химические  формулы,  карты,  схемы,  символы.
         Но  первые  созидатели,  не  обладая  и  крупицами  подобных  знаний,  уже  могли  отыскать  в  пустыне  пригодный  для  возделывания  участок.    Методом  проб  и  ошибок  они  установили:  главный  признак  жизненной  силы  плодородного  слоя  –  его  цвет.  Чем    он  темнее,  тем  богаче  почва.  И  вокруг  черных  земель  стали  вырастали  многотысячные  города.            
           Поселения  земледельцев  известны  еще  с  8-9  тысячелетий  до  новой  эры.  Именно  тогда  в  долине  реки  Иордан  вырос  город-прародитель  современного  Иерихо.  Примерно  в  тоже  время  появились  они  и  на  территории  Тайланда.
             Три  с  половиной  тысячи  лет  на  равнине  Дех  Луран,  между  предгорьями  Загроса  и  долиной  реки  Тигр,  земли,  созданные  водными  потоками,  сходившими  каждую  весну  с  гор,  кормили  многотысячные  поселения.  Они  (эти  потоки)  приносили  в  низины  глинистые  частицы  и  перегной,  перемешивали  их  с  безжизненными  песками,  создавая  плодородные  шлейфы,  которые  легко  рыхлились  простой  палкой  и  содержали  необходимую  растениям  пищу.
         На  рубеже  седьмого-шестого  тысячелетий  до  начала  новой  эры  в  Дех  Луран  пришло  новое  племя  и  разбило  свою  стоянку  у  самого  крупного  озера.    Видимо,  озеро,  пользовалось  дурной  славой  у  старожил.  Люди,  забредавшие  сюда,  возвращались  больными  и  вскоре  умирали.  От  того,  никто  и  не  возражал.  Зловещая  репутация  водоема  не  испугала  новых  колонистов.  Обосновавшись  на  узкой  полоске  илистой  земли,  они    быстро  построили  длинный  канал,  по  которому  гнилая  вода  ушла  в  пески  и  была  поглощена  ими.  И  тут  выяснилось,  что  тростниковые  заросли  и  москиты,  охраняли  самую  плодородную  землю.
           Ни  один  горный  поток  не  мог  принести  на  равнину  столько  ценного  органического  вещества  и  солей,  нужных  растениям,  сколько  их  было  произведено  в  озере  за  тысячелетия  из  разложившихся  остатков  водорослей  и  тростника.  Да,  и  обрабатывать  такие  поля  куда  проще.  После  дождей  семена  кидали  прямо  в  грязь,  а,  собрав    урожай,  поле  предавали  огню.
       Огонь  стал  еще  одним  открытием  земледельцев  древности.  Теперь  он  не  только  помогал  в  приготовлении  пищи,  но  и  подготавливал  почву  к  новым  посевам.  При  беглом  огне  почва  прогревалась,  в  ней  образовывались  трещины.  И  это  открывало  путь  воздуху  и  солнечному  теплу  к  корням  молодых  побегов.              
       Знания  распространяются  быстро.  Примерно  в  тоже  время  на  плоскогорье  Декан  в  Индии,  в  предгорьях  Копетдага  в  Средней  Азии  и,  конечно  же,  в  долинах  Иудеи  и  Самарии  людям  стали  известны  первые  секреты  ПЛОДОРОДИЯ    и  его  хранительницы  почвы.
         С  тех  пор  в  их  умах  картина  мироздания  резко  изменилась.  Порядок  простых  связей  и  зависимостей  нарушился.  Природа  перестала  быть  грозной  и  таинственной  силой,  вызывавшей  лишь  страх  и  растерянность.  Появился  интерес  к  познанию.  А  вместе  с  ним  родился  новый  человек,  способный  верить,  искать  и  надеяться.  Произошло  это  событие  примерно  шесть  тысяч  лет  назад,  что  и  подтверждают    редкие  археологические  находки…
         Да  великая  КНИГА,  где  СКАЗАНО  о  сотворении  мира  и  человека.    Мира,  в  котором  мы  живем,  согласно  ей,    без  малого  6000  лет,  и  Человека  Разумного,  а  не  просто  наиболее  умелого  среди  братьев  своих  меньших.    Человека,  способного  видеть  свое  предназначение  в  созидании…

МАГИЯ  СЛОВ.

 Дело  чести.  Terra  Incognita.
 Огонь  созидающий.
 Счастливые  дикари.
«Мене-Текел-Перес».
«Желать-Мочь-Знать».

           «Слова,    возвышенные  и  красивые  слова.  Еще  вера.  И  ни  одного  доказательства»-  скажет  читатель.  И  будет  прав.  Уже  в  девятнадцатом  веке  цитаты  из  БИБЛИИ,  логика  и  красноречие    не  звучали  убедительно.  А  археология  делала  лишь  первые  шаги.  Тогда-то  английский  историк  Томас  Митчелл  решил  отыскать  живые  экспонаты  из  прошлого  нашей  планеты,  людей,  не  подозревавших  об  удивительной  способности  почвы  плодоносить.
         И  он  заключил  пари.  В  Географическом  обществе  Ее  Величества  королевы  Британии  Слово  и  Мнение  джентльмена  всегда  ценились  высоко.  Настолько  высоко,  что  под  него  выдавали  немалые  авансы,  не  только  из  правительственной  казны.  Сторонники  научных  идей,  также  не  ограничивались  лишь  моральной  поддержкой  в  деле  ЧЕСТИ.  Поэтому  вопрос  о  презренном  металле  даже  не  поднимался.
           Все,  казалось,  благоприятствовало  замыслам  Митчелла.  В  1849  году  уже  знали  о  тайнах  египетских  пирами,  француз  Поль  Эмиль  Ботта  открыл  развалины  Ниневии  в  Месопотамии.  Европейские  газеты  пестрели  рассказами  о  древнейших  цивилизациях  мира.        
           Действительно,  где  же  искать  «начало  всех  начал»,  как  не  на  берегах  Нила  или  Ефрата.  Но  ученый  не  поддался  соблазнительным  призывам.  Его  не  интересовали  библейские  руины.  «Богатства  Древнего  Египта  и  Ассирии  созданы  многими  поколениями  земледельцев,  трудившихся  на  берегах  этих  рек»,-  полагал  он.
           В  тоже  время  из  других  концов  света  приходили  сообщения  о  людях,  не  имеющих  представления  о  возделывании  земли  и  не  видящих  в  этом  никакого  смысла.
           Митчелл  выбрал  Австралию.  Ее  тропическая  зона  все  еще  оставалась  для  европейцев  Terra  Incognita  .  По  слухам,  эту  часть  пятого  континента  населяли  самые  дикие  на  Земле  племена,  не  знакомые  ни  с  луком,  ни  стрелами,  ни  имеющие  домашних  животных.
               Короткие  сборы.  И  небольшая  экспедиция  из  пяти  человек  и  десяти  мулов  отправилась  к  северной  оконечности  материка.  Нестерпимая  жара,  едкая  пыль,  тучи  безжалостных  насекомых      измотали  путешественников.  Четыре  вьючных  животных  пало.  Двоих  спутников  пришлось  оставить  на  попечение  миссионеров.
               Еще  несколько  переходов…И,  степь  встретила  исследователей  огнем  и  дымом.  Дикари  жгли  траву.  Первая  мысль:  «Пари  проиграно!»  По  тем  временам  совсем  не  пустячное  опасение.  С  удивительной  легкостью  наши  герои  могли  превратиться  в  неудачников-пустословов  и  навеки  покрыть  себя  позором.
           Увидев  горящую  траву,  Митчелл  решил:  слухи  об  аборигенах  не  подтвердились.    Они  знакомы  с  самым    примитивным  способом  земледелия.  Ему,  как  и  большинству  коллег,    и  в  голову  не  могло  прийти.  Выжигание  полей  и  даже  их  орошение  заимствованы  первыми  земледельцами  у  предшественников,  охотников.
             Огонь,  трава,  кенгуру  и  люди  –  все  они  зависят  друг  от  друга.  И  если  чего-то  не  доставало  в  этой  системе,  она  просто  переставала  существовать.  Но  об  этом  в  практичном  девятнадцатом  веке,  даже  не  подозревали.
               Австралийцы  не  зря  устраивали  пожар  в  степи.  Сами,  не  ведая  того,  они  удобряли  почву,  которая,  спустя  месяц  после  пожара,  покрывалась  новой  сочной  травой.  Стада  кенгуру  возвращались  на  обновленные  пастбища.  У  людей  снова  появлялась  пища.
               Конечно,  огонь  не  мог  долго  сохранить  плодородие  полей.  И  аборигены…строили  плотины,  искусственные  водоемы  и  даже  каналы  длиной  в  сотни  и  тысячи  метров.  Австралийцы  тысячелетиями  использовали  мотыгу  и  серп  «не  по  назначению»…  для  выкапывания  корней  и  сбора  диких  злаков.
               Даже  общение  с  народами-земледельцами  из  Индонезии  и  Новой  Гвинеи  не  помогло  им  совершить  последний  шаг  к  обработке  почвы.  Техника  –  лишь  условие  для  решающего  переворота.  Активная  же  сила  –  сам  человек.  Для  того  чтобы  он  заключил  новый  договор  с  природой,  старые  соглашения  должны  быть  изжиты,  нарушены.
             Долго  полагали,  будто  охотники  и  собиратели  влачили  жалкое  существование.  Находились  под  постоянной  угрозой  вымирания.  И  это,  де,  подтолкнуло  их  к  возделыванию  земли.  Права,  оказалось  иной.
               Митчелл  выяснил,  аборигены  точно  знали,  что  произрастало  на  подвластной  им  территории.  В  их  хижинах  всегда  царило  изобилие.
             И  ситуация  не  изменилась  даже  в  двадцатом  веке.  Именно  тогда,  американские  антропологи  Ф.  Маккарти  и  М.  Макартур  обнаружили.  Рабочий  день  «дикарей»  не  превышает  4-5  часов  в  день.  Этого  времени  хватало  на  обеспечение  всего  племени  пищей,  количеством,  составом  и  калорийностью,  отвечающими  стандартам,  установленными  Национальным    исследовательским  Советом  США…  Тем  самым  Советом,  что  разрабатывал  рацион  питания  для  астронавтов.
             Интересно,  сколько  времени  тратит  средний  американец,  чтобы  достичь  подобного  уровня  жизни?  Конечно,  и  у  аборигенов  случались  не  самые  обильные  годы.  Но  вряд  ли  им  были  знакомы  безработица,  проблемы  с  выплатой  банковских  ссуд,  финансовые  кризисы.
           Так  чего  ради?  Не  уж-то  простое  любопытство  заставило  наших  прародителей,  живших  в    «ЗОЛОТОМ    ВЕКЕ»,    да,  что  кривить  душой,  в  «РАЮ»,  пуститься  во  все  тяжкие...
           Припоминаете  магическую  триаду  «МЕНЕ—ТЕКЕЛ—ПЕРЕС  (исчислено…  взвешено…  разделено  царство  твое)».  Валтасар  был  не  первым,  чей  воспаленный  мозг  «воспринял»    подобное  послание.  
           Очевидно,  каждый  критический  момент  нашего  существования,  крушения  старых  мироощущений  сопровождались  подобными  «огненными  СЛОВАМИ»,  слепящими  глаза,  испепеляющими  мозг.  Без  сомнения,  в  них  заключался  новый  смысл  бытия.
           Оттиснутые  на  шагреневой  коже  санскритские  письмена,  чья  суть  определялась  понятиями:  «ЖЕЛАТЬ  -  МОЧЬ  -  ЗНАТЬ»,  вовсе  не  выдумка  великого  французского  романиста.  А  единственно  возможный  путь  разрешение  древнейшей  из  дилемм,  будораживших  умы  наших  пращуров.  Путь,  на  котором  слову  «ЖЕЛАТЬ»  стояла  непреодолимая  преграда  слова  «МОЧЬ».  Путь,  который  предлагал  отбросить  сытое  и  тупое  благополучия  ради  познания  мира.
         Только  так  люди    могли  стать  ТВОРЦАМИ.    Доказать,  что  созданы  по  «ОБРАЗУ  И  ПОДОБИЮ».  Иными  словами:  воспользоваться  дарованным  им  РАЗУМОМ  и  ЖИТЬ  отлично  от  прочих  тварей  земных.  А  не  уповать  на  примитивное  сходство  с  кем-либо.
                             
                                 Как  и    сказано  в  КНИГЕ...                    




                                 ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510889
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 12.07.2014

Заткнись и ты!

Есть  фейерверки  праздника,  весны,
Они  понятно,  ужас,  как  важны,
А  также  брызги  на  поверхности  волны,
Что  в  солнечных  лучах  сверкать  должны.

Еще  случаются  фантазии  и  сны,
И  сладкие  мечты  манящей  глубины,
Воспоминания  любви,  былой  поры,
Да,  аромат  цветов  и  звуки  тишины,

Дрожанье  воздуха  полуденной  жары,
Таинственный,  холодный  свет  Луны,
И  снег,  блистающий,  природной  белизны.
Возможно,  все  они  кому-то  и  нужны…

Но  бриллианты  высшей  чистоты,
И  капли  струй  из  родников  живой  воды
Так  привлекают  взор  красавицы  жены,
Моля  лишь  об  одном:  «Заткнись  и  ты!»

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510885
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 12.07.2014

Эмпирика и Логика. Комедия (6)

Эмпирика  и  Логика.  Комедия  современной  жизни
(миниспектакль)
       
ДЕЙСТВУЮЩИЕ  ЛИЦА:

Мужчина  очень  среднего  возраста  (ГЕРОЙ).

Молодой  мужчина  (ПРИШЕЛЕЦ.  Второстепенный  персонаж,  появляется  во  втором,  заключительном  действии).      


ХАРАКТЕРЫ,  КОСТЮМЫ,  ОБСТАНОВКА:

(Тесная,  темная  и  пыльная  комната  со  странной  надписью  «Лаборатория».

 На  лице  Героя  легкая  грусть,  ирония  и    презрение  к  окружающему  миру.

Сочетание  настроений  отражено  в  одежде.  Одет  кое-как).

ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ:

 (Герой  сидит  на  высоком  стуле.  Без  малейшего  любопытства  рассматривает  грязный  стол  и  облезлые  стены,  сопровождая  бессмысленное  созерцание  невеселым  монологом).

 -  Сократ  был  умным  человеком.  Наверное,  поэтому  предпочел  цикуту  призрачной  свободе,  изгнанию.  Свобода…  Свобода…  Свобода…  («священное»  слово  произносится  с  разными  интонациями  и  смысловыми  оттенками).

(ПРОДОЛЖАЕТ  С  ЛЕГКИМ  ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕМ).

       Большинство  людей,  не  блистает  умом.  Потому  не  способны  понять  философа.  Вот  и  цепляются  за  всякие  химеры.
         Надули  нас.  Выманили  из  ветхой  страны-хибары  разными  посулами.  Рухлядь  снесли,  а  что  построили?  
           Нет,  внешне  все  смотрится  благопристойно,  порой  красиво,  но…(ПАУЗА)…  это  уже  не  твое.  Тебе  нет  там  места.  Ты  чужак.  Кому  интересно,  что  ты  знаешь  и  умеешь?  Всех  волнуют  только  деньги.
           
(С  УЖАСОМ  В  ГЛАЗАХ).

Считать  доходы  и  убытки  с  утра  до  вечера!

(С  КИСЛЫМ  ВЫРАЖЕНИЕМ  ЛИЦА).

             Ума  от  этого  не  станет  больше.  Все  начинают  экономить.  Богатые  на  бедных,  бедные  на  себе.  И  вот  рождается  «наука»  -  Экономика…

(С  ИЗДЕВКОЙ).

               Мне  хотелось  бы  взглянуть  на  врача,  у  которого  каждые  три  года
пациенты  мрут,  как  мухи.  Увы,  увидеть  такого  «специалиста»  можно  лишь  тюрьме,  а  в  странах  с  укоренившимися  традициями  и  на  плахе…

               Но  экономисты  и  их  младшие  братья  финансисты  продолжают  благоденствовать.  А  на  биржах,  между  тем,  разражаются  цунами.  Мировой  «мор»  -  кризис  стал  являться  чаще,  чем  чума  в  Средневековье.

(СО  ВЗДОХОМ).

               Слабые  духом  государства  покрываются  черный  пеплом
религиозного  безумия.  Но  вырожденцы,  эти  «аристократы»  духа,  твердят  о  политкорректности  и  уважении  к  чувствам  «верующих».  Тех  «верующих»,  кто  во  имя  Божье  готов  стереть  вас  и  друг  друга  с  лица  Земли.
       «Верующих»,  оскорбляющих  Творца  своим  заступничеством,  тем  самым  подрывая  веру  в  его  Всемогущество.
     «Верующим»,    преступающим  все  моральные  нормы,  дарованные  ГОСПОДОМ  своим  чадам.

(УВЕРЕННО).

                 Несчастий  не  избежать.  И  прошлое,  конечно,  не  исключение.  В  нем  много  злодеяний.  Но  ни  одна  буря  не  беснуется  бесконечно.  И  те  улеглись.
                   Увы,  нашлись  «буревестники»  и  накликали  новые.  Им  весело.  Они  носятся  над  бурлящей  пеной,  волнами  событий  …  Но  вы  когда-нибудь  видели  стаи  буревестников?  Нет,  они  одиночки.  Глупые  «одиночки»...

(НАЗИДАТЕЛЬНО).

                   Когда-то  по  городам  и  весям  ходили  вербовщики.  За  деньги  и  водку  нанимая  ландскнехтов  для  наемных  армий.  Теперь  проще.  Достаточно  заразить  идеей  и  человек  твой.  И  чем  идея  глупее,  тем  заразнее...  

(С  ЛЕГКИМ  ЕХИДСТВОМ).

               Вот  и  сегодня,  нет,  ничего  смешней  требовать  СВОБОДУ  у  тех,  у  кого  ее  нет.  Требовать  ПРАВДУ  там,  где  о  ней  и  понятия  не  имеют.
               С  таким  же  успехом  можно  бить  дубиной  автомат,  продающий  мороженное,  в  надежде  получить  бутылку  пива.  Он  сломается,  но  требуемого  не  выдаст.  Кому  тогда  вообще  будет  нужен  этот  хлам?
               Результат?  Вам  не  достанется  ни  эскимо,  ни  крем-брюле,  ни  тути-фрути…
               Думаете,  если  разрушить  старое,  то  на  его  месте  тут  же  появятся  побеги  нового  и  прекрасного?  Ничего  толкового  на  пустырях,  покрытых  обломками  прошлого,  кроме  сорняков  не  растет.

(УСМЕХАЯСЬ).

             Все  кричат,  что  не  хотят  насилия,  пугают  революцией  и  гражданской  войной.  К  чему  же  еще  приводит  «энтузиазм»  одних  и  упрямство  других?  А  главное,  какова  цель?

(ТОНОМ,  НЕ  ТЕРПЯЩИМ  ВОЗРАЖЕНИЙ).

           В  современном  мире  нет  образца  достойного  подражанию.  «Нормальные»  страны  не  способны  выпутаться  из  долгов  и  стереотипов,  а  потому  увядают  на  глазах.
         Другие,  где  еще  далеко  до  «общепринятых  норм»,  пытаются  подражать  первым...  Так  рождается  современная  КОМЕДИЯ  ПОЛОЖЕНИЙ,  точнее  ТРАГИКОМЕДИЯ.

(СНИСХОДИТЕЛЬНО).

         Мой  совет,  ежели  вам  хочется  устроить  у  себя  дома  Францию,  для  начала  поставьте  гильотину,  затем  найдите  Бонапарта,  дальше…  читайте  историю  этой  страны.  Короче,  выбирайте  сценарий  по  вкусу.

(ВНЕЗАПНАЯ  УЛЫБКА  ОЗАРЕНИЯ).

           Полагаете  перед  вами  ретроград?  Продажный  писака,  готовый  за  деньги  оправдать  любого  чиновника,  любую  коррумпированную  власть?
         О,  если  бы  за  это  платили  деньги!  Но  кто  с  ними  расстанется,  находясь  наверху?
         Опыт.  Всего  лишь  опыт.  Не  убеждения,  а  наблюдения.

(ЗАДУМЧИВО).
 
             Явившись  в  страну,  «текущую  молоком  и  медом»,  страну  столь  же  малую,  как  велика  ее  известность,  я  надеялся  найти,  хоть  там  здравый  смысл,  но  наткнулся  на  бесконечность  предрассудков.  Искал  хваленные  ум,  нашел  мелочные  расчеты.
           Мои  знания  встретили  с  нескрываемым  удивлением  невежд,  не  подозревавших  о  существовании  подобных  материй.  Меня  с  радостью  принимали  там,  куда  никто  не  стремился.  Но  отказывали  везде,  где  я  хоть  что-то  понимал.
         Сухие  даты  в  паспорте  торжествовали  над  очевидностью.  Уверен,  и  Геракл  получил  бы  у  них  отказ  и  «профнепригодность»  по…  причине  возраста.
           Крылатая  фраза  Бомарше:  «…требовался  счетчик,  и  посему  на  это  место  взяли  танцора»,  живет  и  здравствует  поныне.


(СПОРИТ  С  НЕВИДИМЫМ  СОБЕСЕДНИКОМ,  КРИВЛЯЯСЬ  И  ПЕРЕДРАЗНИВАЯ  ПОСЛЕДНЕГО).
     
             «Прекрати  брюзжать!  Трамп,  Гейтс  и  многие  другие…»

             Что?  –  спрашиваю  я.  –  Они  опровергнут  мои  наблюдения?  У  них  иначе  устроены  глаза  или  они  слепые?

             «Черт,  побери!  Есть  же  Свобода  Слова!  Пиши,  кричи!»

             Есть,  -  соглашусь  я.  –  На  крики  выше  допустимого  уровня  децибел  явится  полиция.
             А  за  оскорбление  чувств  очередного  «свободолюбца»  начнут  поносить  и  обвинять  в  продажности.  Господи,  если  Ты  есть!  Ну,  найди  мне  покупателя!

(ОБРАЩАЯСЬ  К  ЗАЛУ).

                 Не  купят,  уверяю  вас,  не  купят.  Потому,  что  прессе  нужны  скандалы  и  разоблачения.  А  все  сказанное  мною  -  пошлая  повседневность.
                 Вот  и  сейчас,  думаете,  я  просто  так  здесь  сижу?  Нет,  жду  заказчика.  Хочу  заработать  те  гроши,  что  платят  за  умение  решать  неразрешимые  проблемы.  Не  верите…  (стук  в  дверь).


ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ.

(На  сцене  появляется  молодой  мужчина  с  мешком,  ПРИШЕЛЕЦ.  )

Герой:  Принесли,  ну  же,  давайте!  И  объясните,  что  вам  нужно.

Пришелец:  Чистый  песок  для  засыпки,  чтоб  цистерны  в  нем  не
                   ржавели.

Герой:  Прекрасно.  Чистый  от  чего?  Есть  требования,  пожелания?

Пришелец:  (СМОТРИТ  УДИВЛЕННО)  Таких  требований  не
                   существует!

Герой:  Тогда  сыпьте,  что  есть.

Пришелец:  (ПРОТЕСТУЮЩЕ)  Нельзя!  Заказчик  требует  чистый!

Герой:  Чистый  от  чего?  (ГРУСТНЕЕТ)

Пришелец:  (РАЗВОДЯ  РУКАМИ)  Никто  не  знает.

Герой:  Хорошо.  Попробуем  иначе.  Из  чего  сделаны  цистерны?

Пришелец:  Из  железа.

Герой:  У  железа  есть  свойства…

Пришелец:  (С  НАДЕЖДОЙ)  Оно  толстое.

Герой:  (БЕЗНАДЕЖНО  МАХНУВ  РУКОЙ)  Хм,  «Титаник»  тоже  не  из
               фольги  сделан  был…Задача  не  имеет  ЭМПИРИЧЕСКОГО
               решения.  Перейдем  к  логическим  построениям...
                                                                                                                                                                                                                       
                         (ПОКАЗЫВАЕТ  МОЛОДОМУ  ЧЕЛОВЕКУ  ЛАДОНИ  И  
                           МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНО  ГЛЯДИТ  НА  НЕГО.  ЗАТЕМ
                           НЕТЕРПЕЛИВО).
                         
                           Ну!

Пришелец:  (ИСПУГАННО  СМОТРИТ  И  МОЛЧИТ).


Герой:  (УСТАЛЫМ  ГОЛОСОМ)  Это  руки!  Если  их  Не  помыть  –  они
                         Грязные!

Пришелец:  (НЕ  ИЗДАВАЯ  НИ  ЕДИНОГО  ЗВУКА,  КИВАЕТ  ГОЛОВОЙ  В
                                     ЗНАК  СОГЛАСИЯ).

Герой:  Если  их  помыть…  (ПОДМИГИВАЯ  ЗАЛУ)  –  они  чистые!

Пришелец:  (ЯРОСТНО  АПЛОДИРУЕТ,  ПУСКАЕТСЯ  В  ПЛЯС,
                                       СЧАСТЛИВ)
                                         
Герой:  (ЗАДУМЧИВО)  Вода  есть?

Пришелец:  (РАДОСТНО)    Есть!

Герой:  (УДИВЛЕННЫЙ  ТАКОЙ  ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬЮ)
                       Давайте!

Пришелец:  (МОЛЧА  ДОСТАЕТ  ИЗ  МЕШКА  БУТЫЛКУ  С  МУТНОЙ
                                       ЖИДКОСТЬЮ).

Герой:  (РАЗОЧАРОВАННО)  В  сфере  ЛОГИКИ  решение  тоже
                       отсутствует…Вода  грязная!

                       (ОБОРАЧИВАЯСЬ  К  ЗАЛУ).

             Вам  еще  требуются  доказательства  моей  правоты?


                           ЗАНАВЕС  ПАДАЕТ.

НА  СЦЕНУ  ЛЕТЯТ  ГНИЛЫЕ  ПОМИДОРЫ    И  ТУХЛЫЕ  ЯЙЦА.

МОРАЛЬ:  ПУБЛИКА  –  ДУРА.  ЕЙ  НУЖЕН  «HAPPY  END».

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510734
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 11.07.2014

Подражание Апполону Майкову

Редеет  темнота,  в  кустах  щебечет  птичка,
И  свежестью  пахнуло,  вдруг,  в  окно.
Из  города  зовет  меня  давно,
К  полям,  парящим  старая  привычка.

Вокзал,  перрон,  оставим  душный  мир,
Унылый  строй  домов  тяжеловесных,
Безликую  толпу  тех  улиц  тесных,
Где  в  воздухе  парит  бензол,  эфир.

Свобода,  счастье!  Грудь  спокойно  дышит!
А  близкий  горизонт  тревожит  душу  мне...
Внезапно  клонит  в  сон.  Мысль  бродит  в  тишине,
Видений  сладкий  жар  в  лицо  уж  пышет...

Лесов  далеких  ровные  края
Короной  облаков  венчаны,
Пруды  и  реки,  пастбища,  поля,
Скирды  и  избы,  овцы  и  поляны.

Стена  старинная,  обвитая  плющом,
Осевший  храм  с  остатком  острых  сводов
Возникли,  вдруг,  в  тумане  голубом...
Кусты  и  линии  зеленых  огородов.

Здесь  жизнь  цветет  средь  запустенья...
Печаль-дурман  -  источник  вдохновенья,
Туманом  заволок  тропинки  и  пути
Воспоминаний  рой  мне  не  дает  пройти.

Остерегаясь  призрачных  ступеней,
Что,  выложены  плитами  сомнений,
Спускаюсь  в  грот  надежд,  где  праздник  отшумел…
Здесь  мрак  и  пустота…Таков  уж  наш  удел.

***************************************************                                                                              

Окончен  спор  о  человеке
Теперь  остался  он  один  -
В  Эдем  не  пустит  властелин,
Страж  неги  чувственной  от  века;

И  тот  в  ком  все  величье  зла,
Кумир  греха  и  страсти  мира:
Владелец  огненной  порфиры
Закрыл  пред  ним  свои  врата.

Потуги  тщетны.  Нету  Ада.
И  Рай  уж  заперт  на  замок.
О  чести  вспоминать  не  надо.
Живи,  как  можешь,  мерзкий  скот.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510733
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 11.07.2014

АллА! Воинственный АллА!

Печатается  с  полного  одобрения  моей  жены  мусульманки.

АллА!  Воинственный  АллА!
Вопишь  истошною  сиреной?
Твой  мир  –  джихад,  а  жизнь  –  война,
Стоишь  в  крови,  в  ней  по  колена.

И  что  добился  твой  Пророк?
Он  не  в  цветущих  кущах  Рая.
В  пустыню  обратил  Восток,
Людей  же  просто  в  волков  стаю.

Жестокость  приравнял  к  Любви?
Смерть  объявил  своей  Желанной?
И  утопить  решил  в  крови,
«Мечту  его»  назвавших  странной.

Ты  сына  не  послал  на  крест,
Что  б  искупить  грехи  творенья,
А  подавляешь  лишь  протест,
У  тех,  кто  выразил  сомненья.

Но  ты  не  Бог,  не  Дух  Святой,
Фантом  и  выдумка  убогих.
Ты  кнут,  чтоб  управлять  толпой
Безумных,  жадных  и  жестоких.

Раб  понимает  только  плеть,
Но  сила  не  в  повиновенье,
Рубцы  позора  не  стереть.
Они  -  путь  в  полное  забвенье!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510532
рубрика: Поезія, Езотерична лирика
дата поступления 10.07.2014

У звуков музыки, как будто нет и смысла .

У  звуков  музыки,  как  будто  нет  и  смысла.
Ла-ла,  Ла-ла,  Трень,  Бум,  Бам,  Бах
Мелодия  то  медленна,  то  быстра,
А  в  результате  смех  иль  страх.

Порою  слух  пронзает  вопль  страстный...
Кларнет  замолк...  Ударил  барабан,
Извергнув  из  пучины  вопль  ужасный,
Порыв  души,  узнавшей  про  обман.

Иль  ручейком,  вдруг,  зажурчит  надежда
И  пенье  скрипки  превозможет  боль…
Как  здесь  нам  не  увидеть  леса,
За  кроной  чувств,  нависших  над  тобой?

Покой  и  буря,  радость  и  волненья…
Капель  и    дождь,  шум  волн,  раскат  грозы
Неужто  только  звуки,  ощущенья,
А  тема  не  понятна  для  души?

Так  и  стихи,  сюжета  нет  –  звучанье
Переплетение  мотивов,  слов.
И  радость,  сожаленье,  состраданье
Все  чувствуем,  переживаем  вновь.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510135
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 08.07.2014

Мост

     Конечно,  без  меня  мост  не  построишь.  Как  и  без  еще  двух  десятков  таких  же  специалистов,  рассевшихся  в  кондиционированных  вагончиках  вокруг  небольшой  клумбы.  Еще  бы,  мы  ведь  заняли  круговую  оборону.  Не  подступишься.
     Все  бегают,  исчезают  и  появляются  вновь.  Иначе  и  нельзя,  когда  экскаваторщик  выгреб  из  ямы  несколько  ковшов    земли.      Посему  объявляется  совещание  и  частные  встречи,  во  время  которых  слово  «симуляция»  звучит,  не  переставая.
         Я,  уловив  общий  настрой,  быстро  подключился  к  обсуждению  и  задал  несколько  вопросов.  Возникло  неловкое  молчание.  Ответов  не  последовало.  Видимо,  поэтому  все  снова  забегали.
         Воспользовавшись  моментом,  сварил  себе  кофе  и    позвонил  приятелю.  Он  тоже  что-то  строит.  На  другом  конце  трубки  царило  еще  большее  оживление.  Там  строительство  перешло  в  фазу  «безумия».
       Мой  вопрос  «чем  вы  там  занимаетесь?»  был    прерван  возмущенным  молчанием    и  намеками  на  отсутствие  такта.
       Кофе  и  телефонный  разговор  закончились  одновременно.  Результаты,  однако,  разные.  Первый  взбодрил,  второй  оставил  массу  вопросов.  А  обращаться  к  сослуживцу  с  ними  как-то  неловко.  Вдруг,  он  окажется  в  схожей  с  приятелем  ситуации.  Тем  более,  что  прежние  разговоры  оканчивались  воспоминаниями  о  лучших  днях  жизни.
       Выяснилось,  у  нас  разный  взгляд  на  мир.  И  мы  вряд  ли  понимает  то,  что  говорим  друг  другу.  Да  и  какое  взаимопонимание,  если  он  провел  молодые  годы  в  морской  пехоте  США,  а  я  офицером  синоптиком  Советской  армии.
       Главное,  за  ним  не  поспеть.  То  строчит  что-то  на  компьютере,  то  наводит  порядок    на  полке  с  пустыми  папками...  И  тут  оба  замечаем:  кондиционер  перестал  работать.    Жарко.  За  то  в  комнатах  руководства  работает  во  всю  мощь.    Разбегаемся.
       Новая  проблема.    Перед  начальством  нельзя  стоять  молча.  А  как  же  тогда  наслаждаться  прохладой?  Нужно  что-то  говорить.  Если  снова  начать  с  работы,  выгонят.    Кому  нужен  бестактный,  не  воспитанный  инженер?
         Пытаюсь  подобрать  тему.  Но  в  голову,  как  назло,  ничего,  кроме  равноправия  секс  меньшинств  не  лезет.  Попытался  состроить  ему  глазки.  Намекнуть.
           Надо  же  понял!  Побагровел.  И  велел  озвучить  свою  позицию.    Мол,  гей  или  не  гей?
           В  подобных  вопросах  осторожность  необходима  еще  больше,  чем  в  строительстве.  Потому  и  ответил  уклончиво.  В  том  смысле,  что  мы  не  живем  в  мире  всеобщей  любви…  И  меня,  мол,    некоторые  тоже  не  любят.  И  еще    неизвестно  кого  больше.  Так  может  позаботиться  о  собственных  недругах,  чем  бороться  с  мифическим  злом?    Мой  начальник,  например,    сбежал,  не  обеспечив  меня  рабочей  машиной.  Это  на  почве  чего  такое  неприятие  человека  с  традиционной  ориентацией?
         Плеснуть  бензин  на  костер  разгоревшихся  чувств  –  лучшее  средство  для  поддержания  разговора  …  в  кондиционированной  комнате.  Полыхнуло.  Оппонент,  контуженный  откровениями,    стал  атаковать  мировой  капитал  –  источник  всеобщего  разврата.
       Тут-то  и  возникли  опасения.  Если  дать  ему  волю,  то  разговор  быстро  увянет.  И  придется  возвращаться  в  душное  помещение.  Сидеть  же  в  чужом  кабинете  без  дела  просто  не  прилично.  Что  противопоставить  злому  навету  на  корысть  держателей  крупных  состояний?
         С  одной  стороны,  хозяин  комнаты  с  кондиционером  прав.    За    примером    далеко    и  ходить  не  надо.  Опять  же  мой  наниматель  на  машину  поскупился…  А  ведь  я  не  успел  даже  поделиться  с  ним  своими  надеждами    на  размер  зарплаты.
             С  другой  стороны,  кабы  он  знал…  Почему  власть  имущие    испытывают  такую  всепоглощающую  ненависть  ко  всем  независимо  мыслящим  личностям,  то  сразу  же  понял:  однополая  любовь  на  ее  фоне  –  горазда  меньшее  зло.
           Отсюда  и  пожертвования  на  «парады  гордости».  Уж  лучше  им,  чем  нам.    Ненависть  –движущая  сила  общества.  И,  если  мой  противник  почувствует  всю  ее  глубину,    может  быть…  удастся  прохлаждаться  под  кондиционером  до  конца  рабочего  дня…
 
         Это  так,  «мысли  на  лестнице».  Пришли  бы  сразу  в  голову,  так  и  день  не  пропал  бы  зря.  Но  тут  …  из  небытия  всплыл  мост.  Похоже,  экскаватор  успел  прыть  целую  траншею.  Всех  снова  позвали  на  совещание…

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=510132
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 08.07.2014

Небо синее Тартуги…

Небо  синее  Тартуги
Ты  такое  же,  как  прежде.
Но  пиратов  каравеллы
Не  вернутся  в  порт  надежды.

Все,  закончились  скитанья,
Гонки,  драки,  ядра,  пули,
Абордаж,  крюки  и  цепи,
Прекратились,  утонули.

Нет  надежды  у  бродяги
Ни  на  череп,  ни  на  кости.
Ведь  они  лежат  и  тлеют
В  море,  в  яме,  на  погосте.

Битвы  с  яростной  стихией
Лишь  картинки  на  экране.
А  когда  настигнет  в  жизни,
Лишь  моленье  о  пощаде.

Скалы,  бури,  ураганы
Для  живого  человека,
Мощь  духовная  Природы-
Память  лишь  о  странном  веке.

Чести,  «Кодексе  пиратском»,
О  драконах  -  людоедах,
Треугольнике  Бермудском,
И  неслыханных  победах.
 
Нынче  деньги,  власть,  что  кости.
Из-за  них  грызутся  в  жизни.
Боги  тоже    приуныли,
И  не  ждут  героев  в  гости.

И  Вальхалла  опустела
Спроса  нет,  нет  предложенья.
Все  вакансии  закрыли
ОДИН*  нынче  не  у  дела.


*Один  -  правитель  Вальхаллы.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509451
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 05.07.2014

Свобода, которую мы выбираем. Продолжение.

Часть  3.  ВТОРОЙ  ЗАКОН  МАЛЬТУСА  ИЛИ  ПРИНЦИП  ГРАНАТЫ.

                       Если  вы  знакомы  с  пиротехникой,  то  вам  не  надо  объяснять,  как  устроена  граната.Но  даже  в  том  случае,  когда  человек  полный  профан  в  этой  области,  он  не  станет  дергать  за  колечко,  чтобы  удовлетворить  свое  любопытство.  Почему?  Вопрос  не  так  уж  и  глуп,  каким  может  показаться  по  первоначалу.  Дело  в  том,  что  он,  человек,  знает  о  последствиях.
                       Знания,  как  известно,  -  Сила.  Но,  почему  тогда  мы,  живя  в  современном  мире,  мире  знаний,  мире  науки,  постоянно  ими  пренебрегаем?  Ну,  не  то,  чтобы  совсем  плюем.  Конечно,  нет.  Все,  что  может  дать  прибыль,  выгоду,  «бабки»  и  дать  незамедлительно  идет  с  молотка.  А  вот  всякая  там  «заумная  дребедень»,  из  которой  пальто  и  панталоны  не  построишь,  совсем  не  в  цене.  И  самое  ужасное,  что  большинство  экономистов,  заметьте,  экономистов  этих  гуру  современной  жизни  вполне  одобряют  подобное  положение  вещей.  Мол,  рынку  не  надо,  значит  свободен.  И  мало  кто,  а  может  быть  и  совсем  никто,  не  заступился  за  эту  «заумь».
                   Так  и  живем.  Рынок  сказал  НАДО,  народ  ответил  ЕСТЬ.  Все  быстрей,  всего  больше,  только  дешевле  не  получается.    Короче,  современная  экономика,  и  с  этим  мало  кто  будет  спорить,  напоминает  самоубийцу  обложившего  себя  канистрами  с  бензином,  нефтью,  газом  и  прочими  горючими  веществами.  Фитиль  уже  подожжен.  Остается  ждать  взрыва.            
                 Теперь  о  главном.  О  голоде.    Том  самом  бедствии,  которое  веками  поражало  и  продолжает  поражать  страны  и  континенты.  Голод  подкрадывается  не  заметно.  Опустошения,  производимые  им,  часто  напоминают  взрыв  бомбы.  Атомной  бомбы.
Только  в  двадцатом  веке  в  Африке,  в  зоне  Сахеля,  что  расположена  южнее  пустыни  Сахара,    он,  голод,  унес  более  полумиллиона  жизней.  Чем  не  Хиросима?    Дважды  засуха  поражала  этот  район  Земного  шара  и…

ЗАКОН  «2-х  Э»

             Однако  вряд  ли  стоит  описывать  те  ужасы.  Моя  задача  в  том,  чтобы  попытаться  понять.  Почему  подобные  явления  постоянно  случаются  на  протяжении  столетий?  Почему  всегда  они  так  неожиданны?  Ведь  многие  природные  бедствия  мы  научились  если  не  предупреждать,  то  хотя  бы  предсказывать.  Должны  же,  наконец,  существовать  причины.
             Безусловно.  И  одну  из  них  лет  триста-четыреста  назад  сформулировал  монах  Мальтус.  Тем,  кто  о  нем  не  слышал,  сообщаю.  Монах,  жил  в  Англии.  Постился,  Молился.  В  редкие  часы  досуга  (монашеская  братия  кормилась  трудом  рук  своих)  размышлял,  подсчитывал.  И…  пришел  к  выводу,  что    человечество  не  в  состоянии  прокормить  самое  себя.  Оказалось,  что  сельскохозяйственная  продукция,  производимая  людьми  из  года  в  год  в  16-17  веках,  может  увеличиваться  лишь  в  арифметической  прогрессии.  Тогда  как  численность  самого  населения  растет  …  в  геометрической  прогрессии.  Для  тех,  кто  не  силен  в  математике,  уточню.  Те  величины,  что  растут  в  арифметической  прогрессии,  на  порядок  уступают  тем,  что  увеличиваются  в  прогрессии  геометрической.  Иными  словами,  нас  становится  все  больше  и  больше,  а  производство  продуктов  не  поспевает  удовлетворить  всех.  Отсюда  бедность  и  нищета  и  все,  что  связано  с  этими  худшими  из  пороков.
                   Сообщив  о  своих  заключениях  миру,  он  навлек  на  себя  гнев  высоколобых  интеллектуалов.  Случилось  это  не  сразу.  Современники,  видимо,  отнеслись  к  его  выводам  с  пониманием.  А  вот  уже  в  девятнадцатом-двадцатом  веках,  когда  идеи  прогресса  завладели  умами  экономистов  и  прочей  передовой  общественности,    без  его  имени  не  обходилась,  ни  одна  критическая  статья.  Видимо,  поэтому,  когда  я  впервые  услышал  о  Мальтусе,  то  подумал,  что  он  мой  современник.  «Человеческий  разум,  -вещал  лектор,  -  способен  творить  чудеса…  и  трам  –  тарам-там-там  туды-растуды  его  Мальтуса  теорию!!!»
               О  способностях  всесильного  человеческого  разума  мне  довелось  услышать  буквально  через  час.  На  следующей  лекции  о  последствиях  технического  прогресса.    Уже  другой  профессор,  со  скептическим  складом  ума,  поведал  нам,  что  существует  жесткая  зависимость  между  успехами  экономики  и  состоянием  окружающей  среды,  экологии.
Эдакий  закон  «2-х  Э».    Оказалось  зависимость  сия  обратно  пропорциональна.  Чем  более  успешно  развивается  первое  «Э»,  то  есть  Экономика,  тем  печальнее  состояние  второго  «Э»  -  экологии.  Уже  в  конце  девятнадцатого  века,  «успешное»  освоение  черноземных  степей  Российской  Империи,  превратило  страну  в  житницу  Европы…  .  И  трижды  порождало  ГОЛОД  в  самом    Черноземье.  Еще  вожди  мирового  пролетариата  пребывали  в  младенческом  возрасте,  а  гладомор  уже  уносил  жизни  людей.
                 Все  объяснилось  просто.  Черноземы  были  очень  богатыми  почвами.  Поэтому  их  бессовестно  эксплуатировали.  Техника  становилась  все  мощнее,  черноземы  все  беднее.  Вода  и  ветер  уносили  плодородный  слой.  Вода  в  овраги,  которых  становилось  все  больше.  Ветер  не  весть  куда.  Овраги  –  это  еще  и  дренаж.  Чем  глубже  овраг,  тем  почва  легче  избавляется  от  влаги.  Там,  где  оврагов  больше  засуха  наиболее  вероятна.  Поверхность  земли,  естественно,  неровная.  Вода  стекает  из  высоких  мест  в  низкие.  Затем  еще  ниже.  И  несет  с  собой  верхний  самый  плодородный  слой  почвы.  Овражная  сеть  растет.  А  вместе  с  ней  почвы  теряют  необходимую  растениям  влагу.  А  без  воды,  как  вы  сами  понимаете….  
               Теперь  о  трагедиях  в  Сахеле.  Здесь  оказывается  тоже  не  обошлось,  без  технического  прогресса.  Дело  в  том,  что  в  зоне  саванн  живут  многочисленные  племена  скотоводов.  Живут  сотни,  а  может  и  тысячи  лет.  Уровень  жизни  кочевников  не  высок.  Отсюда  высокая  детская  смертность,  болезни,  в  засушливые  годы  полуголодное  существование.  «Доброхоты»  из  ООН  и  других  международных  организаций  решили  оздоровить  ситуацию.  Начали  борьбу  с  детской  смертностью  и  болезнями.  Население  саванн  резко  выросло.  Чтобы  прокормить  население  решили  оздоровить  их  хозяйства.  Опять  вакцина,  но  уже  для  скота.  Ну,  что  ж  и  его  поголовье  пошло  вверх.
               Беда  в  том,  что  большие  стада  сильнее  вытаптывают  почву.  А  почва  здесь  пылеватая.  Объясняю.  Минеральная  часть  почвы  состоит  из  песка  (крупные  частицы),  пыли  (средние  по  величине  частицы)  и  глины  (очень  мелкие  частицы).  Пыль  обладает  всеми    отрицательными  качествами  песка  (не  насыщается  водой)  и  глины  (уплотняясь,  не  пропускает  воду).      И  поэтому,  после  сезона  дождей,  влага  слабее  задерживалась  в  ней  (испарялась,  стекала  в  овраги).  Без  влаги  пастбища  обеднели,  травы  стало  меньше,  падеж  скота  увеличился.  А,  вслед  за  падежом  скота,  люди  стали  голодать  и  умирать.  Исправить  положение  не  удалось  даже  экстренными  поставками  продовольствия.  Территории  огромные,  пойди,  отыщи  на  них  всех  кочевников.  И  это  повторялось  в  зоне  Сахеля  во  второй  половине  двадцатого  века  дважды.  Промежуток  между  трагедиями  составил  всего  двадцать  лет.  Но  ведь  их  можно  было  предотвратить,  поработай  в  этой  зоне  какие-нибудь  «заумные»  почвоведы  и  экологи,  которые  сегодня  во  многих  страх  мира,  например,  в  большинстве  своем  либо  работают  не  по  специальности,  либо  сидят  без  работы.  

НОВЫЕ  БУРАТИНО  ИЛИ  БЛАГИЕ  ПОЖЕЛАНИЯ.

             Здесь,  пришло  время  задуматься,  не  о  всесилии  человеческого  разума,  а  о  том,  в  каких,  так  сказать,  условиях  ему  приходится  работать.  Какие  задачи  ставит  перед  ним  современное  сельское  хозяйство.  Какие  цели,  наконец,  стоят  перед  самим  сельским  хозяйством.
             Несколько  лет  назад  мне  довелось  побывать  в  Кении.  Причина,  по  которой  в  этой  далекой  африканской  стране  потребовался  почвовед,  оказалась  самой  тривиальной.  Не  росли  цветы.  Необычно  было  то,  что  вызвали  именно  почвоведа.  Ни  агронома,  ни  специалиста  по  защите  растений,  а  человека,  который  уже  годами  в  Израиле  перебивался  случайными  заказами  или  вообще  работал  не  по  специальности.  Оказывается,  все  остальные  побывали  здесь  до  меня,  но  результат  оставался  прежним  –  70-80  процентов  грядок  приносили  лишь  одни  убытки.  Объяснение  неудач  оказалось  до  смешного  простым.  Почвы  содержали  много  пылеватых  частиц,  и  после  полива  уплотнялись  настолько,  что  корни  не  могли  получить  достаточно  воздуха.  Растение  задыхалось  и  гибло.
             Так  вот,  задачка  для  читателя.  Что,  по  его,  читателя,  мнению,  пытались  получить  эти  бизнесмены  в  Африке?    Вы  полагаете  –  цветы?    Отнюдь.  Прибыль,  деньги.  Добро  бы,  жажда  обогащения  шла  рука  об  руку  с  желанием  наиболее  рациональным  способом  произвести  продукцию,  то  есть  эти  самые  цветы.  Увы,  рационализм  у  большинства  современных  производителей  связан  исключительно  с  сокращением  расходов  на  производство.  Именно  поэтому,  пригласившая  меня  фирма,  выбрала  местом  своей  деятельности  Африку,  где  стоимость  рабочей  силы  вне  конкуренции:  около  двух  долларов  в  день.  И  именно,  поэтому  не  удосужилась  проверить  почвы,  которые  собиралась  использовать,  на  их  «профпригодность».  Да  и  подозревали  ли  они  тогда  о  существование  почвоведения?  Ведь  университеты  Израиля  не  выпускали  специалистов  в  этой  области  с  семидесятых  годов  прошлого  столетия.  Рынок  не  нуждался  в  их  услугах.
                   А  теперь  вернемся  к  событиям  в  Сахеле.  И  там  никто  не  просчитал  возможную  нагрузку  на  пастбища.  На  те  самые  почвы  саванн,  которые  так  жестоко  «отомстили»  людям,  вся  вина  которых  состояла  в  том,  что  они  приняли  помощь  из  рук  мало  компетентного  дарителя.  «Услужливый  дурак,  -  писал  дедушка  Крылов,  -  опаснее  врага».                  
                   Интересная  картина  получается.  Рынок,  рыночные  отношения,  которые  считаются
панацеей  экономического  процветания,  приводят  к  убыткам  (мой  случай)  и  голоду  (трагедии  Сахеля).  В  пору  задаться  извечными  вопросами.  «Что  делать?»    И  «Кто  виноват?».
                         А  если    вопросы  поставить  иначе.  Может  ли  производитель  заниматься  всеми  без  исключения  проблемами?    Селекцией  и  защитой  растений,  например?  Развивать  учение  о  почве?  Решать  экологические  проблемы?  То  есть  работать  во  всех  тех  областях,  которые  приведут  его  к  финансовому  краху.  Затраты  велики.  И  потому  денег  на  само  производство  просто  не  останется.  «Ну,  так  пусть  этим  занимаются  другие  фирмы»,–  радостно  скажете  вы.  Но  ведь  и  их  «продукция»,  которую  нельзя  пощупать,  съесть  или,  на  худой  конец,  сразу  запустить  в  производство,  до  поры  до  времени,  никому  не  нужна.  Так  что  ни    один
производитель…  
                     Стоп!  А  почему,  собственно,  этим  должен  занимать  исключительно  производитель?
Как  ни  крути,  СТРАТЕГИЯ  развития  прерогатива  ГОСУДАРСТВА.  А  вопросы  обеспечения  населения  продуктами  питания  –  задача  стратегическая.  Да,  тысячу  раз  да.  Оно,  это  ГОСУДАРСТВО,  –  плохой  и  даже  очень  плохой  менеджер.
Но,  кто  предлагает  создавать  госмонстров,  существовавших  в  СССР?  Закон  –  учреждение,  контролирующее  его  исполнение  (совсем  не  обязательно  госучреждение,  а  обычная  частная  фирма),  -  исполнитель  госзаказа  –  производитель  продукции.  Вот  схема  взаимодействия.  Есть  же  среди  законодателей  и  исполнителей  умные  головы.  Во  пусть  и  работают.  Создают  наиболее  эффективные  схемы  взаимодействия  между  знаниями  и  бизнесом.
                   Есть  в  Израиле  такая  организация  МААЦ.  МААЦ  выполняет  важную  функцию:  подбирает  участников  для  строительства  дорог,  мостов,  домов.  Без  него,  МААЦа,  и  контроля,  который  он  организует,  все  построенные  объекты  обошлись  бы  дешевле.  Но  дома  и  мосты  падали,  гораздо  чаще,  ну,  и  аварий  на  дорогах  было  бы  несравненно  больше.  И  все  потому,  что  контроль  за  соблюдением  государственных  стандартов  дорогого    стоит.  Но,  а  есть  ли  подобные  «маацы»    в  сельском  хозяйстве,  например?  Увы!
                   Если  вас  все  же  не  оставляет  мысль  об    удорожании  производства  из-за  «лишних  расходов»,  приведу  пример  из  собственной  практики.  Фирма,  которая  пригласила  меня  в  качестве  эксперта  по  почвам,  предварительно  зарыла  в  землю  около  4  миллионов  долларов.  И  место  сие  не  было  ПОЛЕМ  ЧУДЕС  В  СТРАНЕ  ДУРА…  простите  Республике  Кении.  Сколько  же  уходит  денег  на  попытки  ликвидировать  последствия  голода,  вряд  ли  знают  даже  в  ООН.

ЧТО  ПОЧЕМ?

                     Кстати,  голод  порождает  не  только  недальновидное  ведение  сельского  хозяйства.  Современный  мир  –  это  мир  потребителя  энергии,  мир,  который  зиждется  на  углеводородном    сырье.  Производство  зерна,  молока,  мяса,  технических  культур  –  все  требует  удобрений,  ядохимикатов  и  самое  главное  техники:  тракторов  комбайнов  и  прочее  и  прочее.  Как  все  это  получить,  не  используя  нефтепродукты,  пока  ответа  нет.
Но  цены  на  нефть  за  последний  год  выросли  вдвое.  Затем  нефть  «упала»  в  цене.  Кавычки  поставлены  не  случайно,  так  как  еще  года  три-четыре  назад  цена  в  50  долларов  за  баррель  заставляла  падать  ниц  все  мировые  биржи.  Помните  времена,  когда  Дж.  Буш  шел  на  второй  срок  президентства.  А  всемирно  известный  комик  Уго  Чавес  угрожал  поднять  их  аж  до  70  долларов.  Естественно  подорожало  все,  что  хоть  каким-то  образом  связано  с  нефтью.  А  какое  производство  не  связано  с  нею?
                       Здесь  нужно  отдавать  себе  отчет  в  том,  что  современное  сельское  хозяйство  не  просто  прямо  или  косвенно  потребляет  разные  виды  горючего.  Оно  стало  интенсивным.  Это  означает,  что  с  каждого  квадратного  метра  используемой  площади  необходимо  собирать  максимальное  количество  продукции.  У  почвы,  которую  все  еще  используют  для  получения  пропитания,  возможности  ограничены.  Чтобы  поднять  ее  плодородие  на  новые  высоты,  последние  лет  сто  применялись  самые  разнообразные  удобрения.  Но  и  здесь  уже  близок  предел.  За  дело  взялись  генетики  и  вывели  новые  высокопродуктивные  сорта  сельскохозяйственных  культур.  Опять  мало.  Стали  создавать  системы,  из  которых  почва  полностью  исключена.  Продуктивность  опять  возросла.  Мне  довелось  побывать  в  израильских  овощных  хозяйствах,  где  восемь  тонн  помидор  с  дунама  (1000  кв.  метров)  какого-то  порошкообразного  вещества  -  тревожный  сигнал.  Все  старались  добиться  урожайности  в  сорок  тонн.  И  что  появились  на  рынке  дешевые  помидоры?  Помнится,  когда  впервые  цена  на  них  поднялась  до  трех  долларов  за  килограмм,  все  заговорили  о  помидорном  кошмаре.  Где  сегодня  эти  охи  и  ахи?
                           Удивляться  не  чему.  Затраты  на  производство  высокотехнологичных
сельскохозяйственных  систем  растут  быстрее,  чем  урожайность  зерна,  овощей  и  фруктов.  Модель  2010  года  всегда  будет  стоить  дороже  модели  2008  года.  В  начале  двадцатого  века  урожайность  пшеницы  не  превышала  десяти  центнеров  с  гектара.  Сегодня  она  достигла
шестидесяти,  а  иногда  восьмидесяти  центнеров.  Шутка  ли,  выросла  в  шесть-восемь  раз.
Ну,  а  если  сравнить  стоимость  современного  трактора,  комбайна  и  прочего  оборудования  со  стоимостью  крестьянской  лошадки  и  стоимостью  труда  мужичков,  которые  всю  работу  проделывали  в  ручную.  
                       Конечно,  от  количества  продукта  зависит  и  его  цена  на  рынке.  Но  есть  и  основные  затраты,  от  которых  трудно  куда-то  уйти.  И  они,  эти  затраты,  сильно  сказываются  на  самом  производстве.  Оно  мало  доходно.  Загляните  на  биржу.  Много  ли  там    компаний,  производящих  зерно,  молоко,  мясо.  На  Тель-авивской  бирже  ни  одной.  А,  между  тем,  Израиль  одна  из  ведущих  мировых  держав  в  этой  области.  Иными  словами,  здесь  не  разбогатеешь.  Не  хай-тек.    Зато  все  производства,  что  обслуживают  сельское  хозяйство,  растут,  как  на  дрожжах.  Стоило  только  появиться  сообщениям  о  надвигающемся  продовольственном  кризисе,  как  акции  фирм,  производящих  удобрения,  препараты  для  защиты  растений  от  вредителей  взмыли  вверх.  В  течение  двух-трех    недель  капитализация    этих  предприятий  возросла  в  полтора  раза.  Ведь  предстоит  расширение  пахотных  площадей.  А  стало  быть,  рост  производства  техники,  удобрений,  ядохимикатов  и  естественно  увеличение  потребления  нефтепродуктов.  Круг  замкнулся.
                       А  теперь  о  ценах.  Если  вы  смотрите  телевизионный  канал  Bloomberg,  обратите  внимание  на  нижнюю  бегущую  строку.  Там,  время  от  времени  в  разделе  Commodities  можно  увидеть,  что  почем  в  настоящий  момент  на  основных  рынках  мира.  Так  вот,  цена  на  пшеницу,  а  это  основной  продукт  питаний  для  большинства  людей  на  нашей  планете,  колеблется  в  пределах  50-60  долларов  за  тонну,  а  иногда  достигала  90.  Легко  подсчитать,  что  килограмм  зерна  обходится  в  50-60  центов,  килограмм  муки  дороже  (зерно  смолоть  надо:  труд  плюс  энергия),  килограмм  хлеба  еще  дороже  (дрожжи,  соль,  сахар  добавки  разные  и  опять  труд  плюс  энергия).  Стоит  ли  удивляться,  если  полученная  в  результате  всех  этих  процедур  буханка  хлеба  будет  стоить  доллар-полтора.  Конечно,  нет.
                         Проще  говоря,  кенийский  труженик  (смотри  выше)  за  день  зарабатывает  на  полтора-два  батона  этого  самого  основного  продукта  питания.  В  семье  из  четырех  человек  (а  в  Африке  семьи  гораздо  многолюднее)  таким  образом,  при  одном  кормильце,  будет  приходиться  до  350-500  граммов  хлеба  в  день  на  одного  человека.  Не  многим  выше,  чем  в    блокадном  Ленинграде.  А  безработица    в  республике  Кения    достигает  местами  пятидесяти  процентов.  Вот  и  голод  на  пороге.
                         Да  что  там  Африка.  Не  очень  давно  даже  в  США  ограничили  продажу  риса.  Два  килограмма  в  одни  руки.  Говорят,  все  китайцы  и  индийцы  съели.  Вот  так,  проснулись  по  утру,  поняли,  что  разбогатели  и  давай  рис  столовыми  ложками  за  обе  щеки.  Когда  слышишь  подобные  объяснения,  как-то  неудобно  становится  и  за  тех,  кто  говорит
подобные  глупости,  да  и  тех,  кто  им  внимает  и  верит.  Китай  и  Индия  страны  рыночной  экономики.  И  на  рост  потребления  этого  продукта,  а  он  происходит  постепенно,  а  не  скачкообразно,  как,  впрочем,  и  рост  благосостояния,    реакция  может  быть  только  одна:  увеличение  посевных  площадей.  Допустим,  что  оба  государства  не  заметили  рост  доходов  у  своих  граждан.  Что  само  по  себе  маловероятно,  так  как  в  этих  странах  люди  платят  налоги.  Больше  денег  собрано,  стало  быть,  и  доходы  выросли.  Но  есть  же,  наконец,  долгосрочные  договора  о  поставках,  нарушать  которые  себе  дороже.  Следуя  этой  логике,  нормировать  рис  надо  не  в  США,  а  как  раз  в  Китае  и  Индии.
                       И  опять  же  о  доходах.  Знаете  ли  вы,  сколько  зарабатывает  большинство  китайцев?    По  одному  израильскому  каналу  год  назад  прошел  фильм  «Китайский    блюз».
В  нем  рассказывалось  о  нелегком  труде  девушек  в  Шанхае  на  текстильном  предприятии,  где  рабочие  смены  продолжаются  по  14-16  часов,  а  заработки  не  превышают  трех  долларов  в  день.    Как  растет  ваша  зарплата  дорого  читатель?  Так  ли,  что  вы  в  один  день  способны  скупить  все  продукты  и  оставить  американцев  голодными?  Почему  же  тогда  надо  верить,  что  в  Китае  и  Индии  работодатели  такие  транжиры  -  гуманисты.  Кстати,  какова  стоимость  риса  в  наших  магазинах?  Правильно,  она  недавно  начиналась  с  трех  долларов  за  килограмм.  Сегодня  чуть  ниже  «всего»  -  два.  Это  при  падении  цен  на  нефть  в  три  раза!  В  странах  производителях  цена  на  рис  явно  ниже.  Но,  не  забывайте,  наш  минимальный  заработок  в  десять  раз  выше,  чем  средняя  зарплата  китайца  в  Шанхае.  А  цены    в  отличие  от  людей  не  терпят  дискриминации.  Хлеб,  он  и  в  Африке  хлеб.  
                             Нефть….  Ой,  как  же  мы  отвлеклись  и  забыли  о  самом  главном.  Если  говорить  серьезно,  то  стоимость  углеводородного  топлива,  и  есть  та  самая  чека,  выдернув  которую
из  гранаты  (а  вся  мировая  экономика  создана  по  ее  принципу  и  подобию),  мы  открыли
новую  страницу  в  истории  кризисов….    И  сформулировали  ВТОРОЙ  ЗАКОН  МАЛЬТУСА.    «ДОХОДЫ  БОЛЬШИНСТВА  НАСЕЛЕНИЯ  НАШЕЙ  ПЛАНЕТЫ  НЕ  ПОСПЕВАЮТ  ЗА  РОСТОМ  ЦЕН  НА  ПРОДУКТЫ  ПЕРВОЙ  НЕОБХОДИМОСТИ».
Стало  быть,  до  победы  над  голодом  нам  еще  далеко.
                   Но  заканчивать  статью  на  столь  пессимистической  ноте  мне  совершенно  не  хочется.
Тем  более  что  в  законах  Мальтуса  нет  никакого  фатализма,  неизбежности.  Все,  против  чего  они  направлены  и  от  чего  предостерегают  –  это  против  бездумной  гонки  за  прибылью.
                   Рынок,  господа,  -  всего  лишь  место,  где  товары  и  услуги  меняют  на  деньги.
А  вот  как  мы  построим  рыночные  отношения,  насколько  разнообразен  будет  ассортимент
предлагаемой  продукции  и  вся  ли  она  будет  направлена  на  удовлетворение  лишь  наших  физиологические  потребностей,  а  пища  для  ума  окажется  совершенно  не  нужной,  зависит  исключительно  от  нас.
                   Основными  энергетическими  ресурсами  для  человека  всегда  были  земля,  вода  и  солнечная  энергия.  И  если  мы  о  них  не  будем  забывать,  то  и  кризисы  в  экономике  станут  происходить  гораздо  реже,  а  жизнь  станет  веселее  и  беззаботнее.


 Часть  4.БОССЫ  ВЫБИРАЮТ  СОЦИАЛИЗМ.

               Все  говорят:  «Рынок!  Рынок!».  Ото  всех  слышу  про  него.  А  что  собственно  в  нем  такого  нашли?  Товаров  много?  Услуги  всякие  там?  А  деньги  где  взять?  Работать!?  Так  с  работой  теперь  те  же  самые  проблемы,  что  и  с  ширпотребом  при  «развитом  социализме».  Мало,  а  о  качестве  и  говорить  не  приходится.
               Кабы  взять  все  эти  товары  и  с  ними  в  то  время,  когда  все  по  специальности  работали  да  еще  носом  вертели.  Мол,  нам  бы  в  Академию  наук,  а  не  в  производственную  шарагу.  Чтоб  два  дня  в  неделю  на  работу  ходить,  а  остальное  время  в  «библиотеке»  сидеть.  В  отпуск  на  целый  месяц,  а  не  какие  –  то  там  восемь-десять  рабочих  дней.  Путевки  в  санаторий….  .    Куда  там?  Забудь  дорогу,  всяк  сюда  входящий.  Добродушно  посоветовали  мне  более  опытные  товарищи.  Наша  прошлая  жизнь  и  то,  что  мы  называем  жизнью  сегодня,  вещи  несовместимые.  Ошибались,  они  ой,  как  ошибались.    Но  обо  всем  по  порядку.  
                   Забыть  о  социализме,  так  и  не  дали.    Первым  местом  работы  на  родине  стала  для  меня  бензозаправочная  станция  в  городе  Бат  Ям.  Ее  хозяин,  по  непроверенным  источникам,  владелец  многих  миллионов    долларов,  был  социал-демократом.  Да,  не  простым,  а  руководителем  предвыборного  штаба  партии  «Авода»  округа  Дан.  Его  мечты  о  социальной  справедливости,  как-то  странно  уживались  со  скотским  отношением  к  собственным  работникам.  Платил  нам  пять  шекелей  в  час,  гонял  по  двенадцать-двадцать  часов  в  день  в  будни  и  праздники.  Выгонял  с  работы  при  малейшей  провинности.
                     Другой  друг  социальной  справедливости  повстречался  мне,  несколько  лет  спустя.
Тоже  миллионер,  тоже  хозяин    фирмы.  Этот  не  руководил,  он  спонсировал  партию  «Авода»,  применяя  незамысловатую  схему.  Давал  каждому  сотруднику  по  семьдесят  шекелей  в  обмен  на  чек,  где  значилась  та  же  сумма,  выписанный  тем  же  сотрудником.  Каждый  оставался  при  своем.  А  партия  получала  сразу  несколько  сот  своих  сторонников.
                 Любой  намек  на  улучшение  социального  положение  работника    и  прочие  подобные  «глупости»  приводили  его  в  ярость.  Падение  биржи,  грязь  в  коридоре  и  особенно  незапертые  средь  бела  дня  ворота  (на  территорию,  которая  вовсе  не  являлась  его  собственностью)  влекли  незамедлительные  увольнения  случайно  попавшихся  на  глаза  сотрудников.  Ну,  а  тех,  кого  он  не  успел  по  какой-либо  причине  уволить,  в  припадке  либерализма  любил  называть  огурцами,  шкурками  от  бананов  и    прочими  нежными  эпитетами.
                         И  пример  из  современной  жизни.  Вы  угадали  –  это  Аркадий  Гайдамак,  которого  совсем  недавно  посадили  в  тюрьму  во  Франции  за  незаконную  торговлю  оружием,  и  его  партия  "Социальной  справедливости".  Лично  с  основателем  этой  партия  я  не  знаком,  поэтому  воздержусь  от  каких-либо  комментариев.
                         Но  как  не  относись  к  причудам  богатеньких  Буратино,    а  вопрос-то  остается.  Что  все-таки  подвигло  этих  столь  разных  людей  бороться  за  права    униженных  и  оскорбленных,  бороться  с  системой,  благодаря  которой  они  обрели  немалые  состояния?  Хорошо  бы  только  они.  Но  ведь  крупнейшая  партия  страны,  партия  «Авода»,  входящая  в  социалистический  интернационал,  -  это  политическое  сообщество  наиболее  богатых  граждан  Израиля.  Хотя  и  в  других  партиях  есть  миллионеры,  но  наиболее  состоятельная  публика  выбрала  СОЦИАЛИЗМ!!!
                       Задачка,    в  общем-то,  не  сложная.  Власть  –  это,  пожалуй,  первое,  что  необходимо  денежным  тузам.  Находясь  во  власти,  и  о  деньгах  можно  не  очень  волноваться.  Все  узнаешь  первым.  Все  под  контролем.  Случись,  что.  И  акции  на  бирже  можно  продать,  а  уж  затем  войну  объявлять.  Популярность,  неприкосновенность  (до  поры  до  времени),  законодательная  деятельность  –  все  во  благо,  все  к  деньгам.
                     Второе.    Эту  самую  власть  наиболее  реально  получить  из  рук  тех,  кому  твои  деньги  более  всего  нужны.  Короче,  социальная  справедливость  -  очень  выгодное  вложение.
                       Более  того,  широкая  публика  самой  различной  политической  ориентации  мечтает  работать  в  государственных  учреждениях.  Работать  там,  где  их  права  защищают  профсоюзы  (вы  помните  профсоюзы  –  школа  коммунизма,  а  уж  социализма  и  подавно).  А  госучреждения  в  Израиле,  так  называемый  общественный  сектор,  -  это  в  основном  те,  кто  нами  управляет.  Министерства  и  муниципалитеты.  Говоря  проще,  боссы.
                       Так  что    же  это  за  система,  по  имени  Социализм,  столько  раз  проклятая  за  последние  десятилетия  с  высоких  трибун?  И  с  чем  едят  эту  рыночную  экономику  –  наше  новое  светлое  будущее.
                       Кто  бы  спорил.  Рынок,  он  ого-го.  Еще  Риккардо  и  Адам  Смит…  Проблема  в  том,  что  эффективность  –  это  еще  не  счастье,  хотя  нам  постоянно  твердят,  что  его,  счастье,  надо  заработать.  Тысячи  лет  твердят.  Рабство,  на  заре  цивилизации  было  вон  как  эффективно.  Реки  укротили,  города  построили,  сельское  хозяйство  подняли.  Ну,  многих  осчастливили?  А  люди  стремились  к  другому:  справедливости,  равенству,  благополучию…    То  есть  к  тому,  что  провозглашает  этот  самый,  тысячу  раз  обруганный  социализм.        
                       Начнем  с  самого  главного  -  социальной  справедливости.  Вы  помните:  от  каждого  по  способностям,  каждому  по  труду.    Иными  словами,  что  заработал,  то  и  получил.  А  что  значит  по  труду?  Кто  определяет:  сколько  стоит  ваш  труд?  Если  только  рынок  -  плохи  наши  дела.  Тут  и  работодатель  оттяпает  свою  долю,  и  посредники  разные,  и  государство  обложит  налогами.  Что  останется:  объяснять  не  надо.  Правда,  если  вы  член  профсоюза  и  за  вашей  спиной  стоит  здоровый  коллектив  трудящихся,  всем  этим  санитарам  леса  разгуляться  не  дадут.  Они  ни  то,  чтобы  обобрать  вас  не  смогут,  но  и  прежде  чем  уволить  много  раз  подумают.  А  вот  это  уже  означает,  что  вы  не  только  будете  получать  по  труду,  но  и  заработок  ваш  станет  величиной  постоянной,  а  не  временной.  Вы  сможете  строить  планы  на  будущее,  ваши  права  на  труд,  отдых  и  все  что  удалось  вырвать  из  пасти…,  простите,  о  чем  удалось  договориться  с  работодателем,  будут  соблюдаться  неукоснительно.  Иначе  суд,  штраф,  санкции,  частное  определение  в  назидание  другим  "капитанам"  индустрии.  Вот  за  это  и  любят  СОЦИАЛИЗМ
                         Сам  был  свидетелем,  как  одна  дамочка  (понятно,  член  Гистадрута)  в  присутствии  профсоюзного  босса,  на  невообразимом  иврите  выставляла  совершенно  невозможные,  по  моим  представлениям,  требования  уволившему  ее  по  неосторожности  «хозяину».  А  этот  волчара  покорно  кивал  головой.  Будет,  сделаем,  не  извольте  беспокоиться.
                       Да  и  много  ли  мы  знаем,  как  живут  люди  при  социализме?  То  есть  тогда,  когда  они  социально  защищены.    Все  слышали  слова    "постоянство".  Это  слово  дорого  стоит.  С  ним  увольнения  не  страшны.  Могут,  конечно,  выгнать.  Но,  безусловно,  за  дело.  Об  отпуске  уже  говорили.  А  о  беспроцентных  ссудах  в  банках  слыхали?    О  пенсионных  фондах,  в  которые  не  только  вы  вкладываете  денежки,  но  и  хозяин,  фирма?  Не  об  одном,  коего  у  большинства  все  равно  нет.  О  нескольких.  Об  образовательных  фондах?  Тоже  нет?  Оплате  за  выслугу  лет  (причем  совершенно  не  важно,  где  вы  проработали  эти  годы,  хоть  на  белых,  хоть  на  красных)?  Список  не  окончен.  Если  продолжить  перечисления,статья  займет  не  одну  газетную  полосу.
                   Кстати,  вспомните  недавний  дефолт  Греции.  Госслужащие  этой  замечательной  страны  добились  таких  преференций,  что  государственный  долг  превзошел  совокупный  госпродукт.  Проще  говоря,  чиновники  проели  все,  что  заработано  народом  и  еще  сверх  того...  
                         Очень  не  хотелось  бы  предаваться  воспоминаниям  о  прошлой  жизни  в  СССР.  Безусловно,  она  была  убога.  Но  невзрачность  бытия,  компенсировалась  наличием,  так  называемого,  социального  пакета.  Куда  входили  и  бесплатная,  хоть  и  слегка  коррумпированная,  медицина.  Бутылка  врачу,  конфеты  медсестрам.  Вы  знали,  что  скорая  помощь  всегда  приедет.  А  в  больнице,  худо  бедно,  окажут  помощь.  Что  дети  будут  учиться  в  школе,  а  затем  если  захотят  и  смогут,  поступят  в  техникум  или  в  университет.  Опять  не  зависимо  от  ваших  доходов.  Из  квартиры  не  выселят,  хоть  годами  не  плати.  Что  работа,  по  специальности,  так  или  иначе,  обеспечена.  Не  Греция,  точно,  и  все  равно  если  не  привлекает,  то  хотя  бы    позволяет  не  забивать  себе  голову  элементарными  проблемами  выживания.
                       А  теперь  рыночный  вариант.  Завтра  вам  нужно  вносить  очередную  плату  за  дом,  квартиру,  автомобиль.  Не  внесете,  раз,  другой  отберут.  Куда  деваться,  когда  именно  в  этот  момент  вас  выкинули  на  улицу?  А  перспективы  новой  работы  весьма  туманны.  Есть  страны,  и  весьма  богатые,  где  без  медицинской  страховки  и  скорая  не  приедет,  и  в  больнице  не  примут.  Платить  нечем.  На  счете  тот  же  ноль  или  хуже  того  минус.  Тут  и  в  банке  разговаривать  не  станут.
                   Одна  только  мысль  о  возможности  оказаться  на  улице,  в  ночлежке  или  на  худой  конец  переселиться  в  неблагополучный  район.  Питаться  на  помойке  или  благотворительной  столовой.  Может  надолго  уложить  человека  в  постель,  к  которой    и  близко  не  подойдет  ни  один  врач.  Или  отправить  на  кладбище,  на  котором,  учитывая  состояние  вашего  банковского  счета,  вас  тоже  откажутся  принимать.  Перспектива.  Понятное  дело.  Вы  окоченевший  и  законсервированный  в  формалине  станете  объектом  для  изучения  анатомии  для  студентов    первых  курсов  какого-нибудь  заштатного  медицинского  колледжа.  Ну,  как  представили?  Хотите?                        
                       Однако  рыночники  продолжают  утверждать.  Всем,  сразу  хорошо  быть  не  может.  Мол,  потерпеть  надо  (для  жмуриков  в  анатомическом  театре  –  это  уже  не  актуально).  Экономике,  бизнесу  важны  дешевая  рабочая  сила  и  сырье,  свобода  действий.
                       А  наша  свобода  и  благополучие  противоречат  их  свободе  и  процветанию.  Поэтому  коллективные  договоры,  заключенные  при  посредничестве  профсоюзов,  у  хозяев,  как  кость  в  горле.  (Историческая  справка:  одним  из  наиболее  последовательных  и  успешных  борцов  с  коллективными  договорами  был  Адольф  Алоизович  Гитлер).  Лучше  бы  с  каждым  в  отдельности  и  без  всяких  там  глупостей,  в  смысле  обязательств.  Обязан  быть  может  только  работник.  Тогда  экономика  станет  мощной  и  сможет  всех  прокормить,  одеть,  обуть,  сделать  счастливыми.  К  примеру,  как  это  случилось    в  30-х  годах  прошлого  века,  в  Германии.
                     Но    даже  в  наше  либеральное  время.  Мочь  не  означает  сделать.  Ведь  ей,  экономике,  развиваться  надо.  А  счастливым  людям  жить.  Хорошо  жить.  Противоречие  выходит.  Если  человек  всем  доволен,  то  на  кой  черт,  ему  работать  больше  и  дольше?  Да,  и  зачем  предпринимателю  такой  работник?  Ему  голодного,  согласного  на  все  подавай.  Потому  они,  предприниматели,  и  в  Африке,  и  в  Азии  и,  вообще,  по  всему  миру  раскинули  свои  сети.  Им  не  нужно  всеобщее  счастье.  
                       Теперь  о  самом  главном.  Как  рынок  и  социальная  справедливость  уживаются  друг  с  другом.  Скажем  прямо.  Плохо  уживаются.  И,  казалось  бы,  ожидать,  что  «возляжет  волк  с  агнцем»  не  приходится.  Но  за  дело  взялись  боссы…
                         А  начальники  могут  все.    Даже  осилить  труд  Томазо  Кампанеллы  «Город  Солнца».  Там-то  они,  видимо,  и  почерпнули,  самое  сокровенное  из  учения  социалиста-утописта.  Благоденствие  одних  возможно  построить  на  несчастиях  и  унижениях  других.  Если  вы  еще  не  поняли,  другие  –  это  рабы.
                 Безусловно,  рабство  –  позор.  Но  оно  так  хорошо  заполняет  любую  брешь  в  любом  обществе.  Раб  -  это  универсальное  решение  многих  проблем.  Рабство  устраивало  и  демократическую  Элладу,  и  деспотическую  Персию  времен  Ксеркса  и  Дария.  Любо  посещать  гимнасии,  дискутировать  о  свободе  и  демократии,  устраивать  олимпийские  игры,  когда  раб  работает  дома,  в  поле  или  мастерской.  А  толпа  наложниц  и  услужливых  евнухов  –  чем  не  земной  рай?
             Поэтому  и  у  Кампанеллы  рабы  стали,  если  можно  так  выразиться,  материальным  обеспечением  свободы  для  свободных  людей,  соляриев.  Получился  своеобразный  тандем.  Зависимости  и  свободы.
             Надо  признать,  что  примитивное  рабство  не  исчезало  долгое  время.  До  второй  половины  девятнадцатого  века  и  Россия,  и  США  все  еще  практиковали  принудительный  труд,  все  еще  торговали  людьми  для  разных  хозяйственных  и  нехозяйственных  целей.  Встречалось  и  продолжает  встречаться  в  двадцатом  и  двадцать  первом  веках.  Но  появились  и  "свободные  труженики".  Если  кого  смущают  кавычки,  советую  освежить  в  памяти  романы  Гюго,  Достоевского,  да  некоторых  современных  авторов.  По  известной  аналогии  их  можно  назвать  "условно  свободными"  людьми.  И  как  еще  именовать  человека,  который  готов  поступиться  своей  свободой  ради  куска  хлеба,  ради  возможности  выжить.  Началась  своеобразная  реинкарнация  рабства.
                   Можно,  конечно,  иначе  взглянуть  на  проблему.  Если  тебя  дубинкой  не  гонят  на  работу,  а  ты  сам  идешь  и  совершенно  добровольно  чистишь  чужие  выгребные  ямы,  получая  за  это  минимальную  оплату,  и  при  этом  боишься  попросить  прибавки  к  жалованию.  Могут  выгнать  за  неумеренные  запросы  и  дурной  пример  окружающим.  Значит  –  это  твой  выбор.  Радуйся,  ты  свободен.
                   И  ведь  радуются.  Полагают,  что  чем  больше  денег  заработают,  тем  счастливее  и  достойнее  будут  жить.  Наивные  люди.  Они  забывают,  что  денег  никогда  не  бывает  в  достатке.  Банки  об  этом  позаботятся.    Ну,  а  достоинство  не  измеряется  величиной  текущего  счета.  Кстати,  как  вы  думаете,  почему  коррупция  –  это  любимое  занятие  в  высших  эшелонах  власти?  
                 Если  же  вас  мои  доводы  не  убедили.  Если  же  вы  все  еще  верите,  что  ваше  счастливое  и  свободное  завтра  можно  построить,  изрядно  попотев  сегодня,  что  ж  тогда,  перефразируя  известный  ленинский  лозунг,  можно  утверждать:  «Светлое  капиталистическое  будущее  –  это  рыночные  отношения  плюс  дебилизация  всей  страны».  И  оно,  тем  ближе,  чем  больше  людей  со  мной  не  согласны.                  
                   Ваша  свобода  действий,  уважаемый  читатель,  предопределена  и  жестко  ограничена  потребностями  рынка.  Будете  работать  там,  где  потребуется  этому  самому  прогрессивному  из  рабовладельцев,  если,  конечно,  ни  повезет  и  вас  возьмет  под  крыло  какой-нибудь  рабочий  коллектив.  А  работать  придется  потому,  что  мы  живем  в  обществе  развитых  кредитных  отношений.  Ну,  признайтесь,  многие  из  вас  не  должны  банку?  И  дело  здесь  не  в  том,  получаете  вы  за  свой  труд  тарелку  супа  и  место  для  ночлега  или  кредит    на  покупку  дома,  автомобиля  и  яхты.  Вы  одинаково  зависимы.
                   И  день,  когда  в  ваших  услугах  перестанут  быть  заинтересованы  обязательно  наступит.  И  снова  надо  тащиться  на  невольничий  рынок,  искать  нового  хозяина,  рыскать  в  интернетовских  сайтах,  чтобы  утолить  голод  или  оплатить  долги.      
               А  теперь  немного  о  тех,  кого  сегодня  можно  назвать  рабами.
             Израиль:    все  труженики  частного  сектора,  не  имеющие  социальных  условий,  особенно  те,  кто  работает  у  так  называемых  "черных  кабланов(подрядчиков)".
               США:  51  миллионов  тружеников,  не  имеющих  медицинской  страховки,  ну,  и  остальные  миллионы  не  застрахованные  от  потери  работы,  а  стало  быть,  и  от  судебных  исков  за  невозвращенные  банковские  ссуды.
               Европа:  миллионы  и  миллионы  иностранных  рабочих…    Надо  ли  продолжать?
                     Вот,  чтобы  не  оказаться  среди  изгоев,  часть  народа  предпочитает  жить  при  СОЦИАЛИЗМЕ.  И  если  не  посчастливилось  построить  его  ни  в  одной  из  стран,  то  прекрасно  удалось  организовать  в  отдельно  взятом  трудовом  коллективе.  А  боссы?  Они  такие  же  люди.  И  для  себя  и  своих  близких  они  готовы  на  многое.  Даже  поступиться  принципами  рыночной  экономики.  Повторяю.  ДЛЯ  СЕБЯ.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509450
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 05.07.2014

Свобода, которую мы выбираем. Части 1 и 2

Если  вы  решили  познакомиться  с  моими  взглядами  на  эту  щекотливую  проблему,  то  не  поленитесь  и  дочитайте  статью  до  самого  конца.  Статья  несколько  эклектична  так,  как  состоит  из  нескольких  частей  на  первый  взгляд  не  связаных  между  собой.  Но  это  не  так.  Все  о  мире,  в  котором  мы  живет,  все  о  свободе,  которую  мы  выбираем.  Все  о  том,  есть  ли  у  нас  выбор  вообще.
Короче,  сомнения  и  вопросы,  на  которые  так  и  не  нашел  ответов.
 
Часть  1.  Свобода,  которую  мы  выбираем.
     
                 «Свобода  лучше,  чем  не  свобода!!!»  Кто  это  сказал?  Не  помните?  Впрочем,  неважно.  Все  одно  пошлость.  Пошлость  уже  потому,  что  за  этими  словами  ничто  не  стоит  и  даже  человек,  произносивший  их,  оказался  пустышкой.  Эдакий  \\\"органчик\\\",  как  у  Салтыкова  –Щедрина.  Увы,  если  бы  все  этим  бы  и  закончилось,  если  бы  это  был  единичный  случай  словестного  недержания  или  предвыборной  агитации.  Так  нет.  Чуть  не  на  каждом  перекрестке  можно  увидеть  или  услышать  подобные  откровения.
             Так  что  же  в  сущности  такое  эта  СВОБОДА,  которая,  по  всеобщему  мнению,  стоит  всех  жертв,  за  которую  и  жизнь  отдать  не  жалко.
           Не  отвечайте  сразу.  Совершите  над  собой  столь  непривычное  усилие,  сядьте  и  подумайте  о  том,  что  значит  быть  свободным.  Ну,  вспомните,  хотя  бы  о  горьковском  Челкаше  и  птице  Буревестник.  Вот  символы  свободы!?  Беда  в  том,  что  с  единомышленниками  у  них  не  густо.  Да  и  вам,  вряд  ли,  понравится  быть  деклассированным  элементом  или  метаться  над  бурным  морем.
         «Тогда…Тогда  надо  стать  богатым!  –  скажете  вы.-  Деньги  дают  независимость,  а  значит  и  свободу».  Можно,  временно  принять  и  эту  гипотезу.  Остается  только  спросить:  КАК?  Неожиданное  наследство  от  неизвестных  родственников,  выигрыш  в  «Лото»  и  находка  клада,  зарытого  пиратами  Карибского  моря,  по  понятным  причинам,  мы  рассматривать  не  будем.  Остается  один  путь  –  заработать.  Вы  уже  пробовали?  Получилось?  У  вас  нет?!  «Но  зато  Билл  Гейтс,  Баффет  и  один  знакомый  вашего  знакомого…».  Прервемся  на  секунду.  Уверяю,  их    еще  меньше,  чем  тех,  кому  повезло    в  «Лото».  А  если  так,  то  распределение  денег  в  нашем  мире  носит  случайный  характер.  Оказаться  в  нужный  момент  в  нужном  месте  бывает  еще  сложнее,  чем  угадать  правильную  комбинацию  цифр  в  лотерее.
                         Вообще,  о  деньгах  можно  говорить  долго.  Есть  владельцы  больших  состояний.  Для  них  работа  –  или  удовольствие  или  способ  стать  еще  богаче.  Они  действительно  независимы.  Увы,  их  очень  мало.  Другие,  в  основном  топменеджеры,  известные  киноартисты,  музыканты  тоже  ни  хило  зарабатывают.  Но  и  живут  с  размахом.  Одна  беда  их  размах  напрямую  зависит  от  заработков.  Кризисы  случаются  часто    (раз  в  три-четыре  года),  популярность  тоже  проходит.  Здесь  уже  больше  зависимости,  чем  свободы.  Кроме  того,  хочешь  хорошо  зарабатывать,  соответствуй  своему  положению  и  зарплате.  На  дешевом  «форде»  или  «Фиате»  не  поездишь.  Даже  если  сложить  и  тех  и  других,  все  равно  их  доля  в  общем  населении  страны  составит  десятые  промилле.  Они  не  показатель.
                         «Ну,  а  способности,  специальность?  Неужели  они  не  дают  никакой  гарантии?»  –  возразите  вы.  Гарантии  чего?  Богатства,  позволяющего  указать  направление,  куда  идти  всем  работодателем.  Точно,  нет.  Во-первых,  вы,  слава  всевышнему,  не  единственный  специалист  в  своей  области.  Это  хорошо  потому,  что  всегда  можете  кому-нибудь  пригодиться.  Беда  в  том,  что    у  вас  наверняка  есть  конкуренты.  Вот  если  бы  не  они,  тогда....
             Тогда  было  бы  еще  хуже.      И  подтверждением  тому  служит  судьба  вашего  покорного  слуги.  Мне  не  повезло  с  самого  начала.  Специальность  оказалась  не  рыночной,  а  потому  достаточно  уникальной,  и,  совершенно,  никому  не  нужной.  Способности…,  а  кого  они,  собственно,  интересуют?  Вам  деньги  платят.  Вот  и  делайте,  что  сказано  и  что  положено.
               Был  у  меня  знакомый  чертежник.  Он  не  просто  знал  программу  «AUTOCAD».  Чудеса  творил.  И  по  той  же  причине  долго  оставался  безработным.  И  кому,  спрашивается,  нужны  чудеса  при  почасовой  оплате  близкой  к  минимальной?
                 Как  видите,  деньги  в  нашей  обыденной  жизни  дают  не  больше  свободы,  чем  алкоголь  и  наркотики.  Мы  все  сидим  на  игле,  именуемой  зарплатой,    доходом.  И  вылечится  от  этой  зависимости,  у  нас  нет  никаких  шансов.  А  стало  быть  и    этот  путь  обрести  СВОБОДУ  не  реален.
         Впрочем,  хватит  о  пустом.  Все  мы  живем  в  мире  систем.  Государство,  предприятие,  где  мы    работаем,  наш  дом,  школа,  университет,  синагога,  церковь,  мечеть  –  все  это  по  отдельности  и  вместе  являет  собой  социальные  и  прочие  организмы-системы,  в  рамках  которых  проходит  наша  жизнь.  А  поскольку  эти  организмы  действуют,  то  стало  быть  они  …  правильно,  живы.  В  самом  широком  понимании  и  этого  слова.  Более  того,  ни  одна  система  не  работает  в  холостую.  Она,  эта  система,  заботится  о  самосохранении  и  собственном  развитии.
           Так,  за  пару  тысяч  лет  мы,  неторопясь,  дошли  до  современных  рыночных  отношений  и  того,  что  сегодня  так  гордо  и  неопределенно  именуется  СВОБОДОЙ.  Но  почему-то  никогда  не  уточняем  о  какой  свободе  идет  речь.  Свободе  личности,  свободе  эконормических  отношений  или  об  основных  политических  свободах,  закрепленных  в  конституции  и  реализуемых  при  нашей  жизни.
               Вот  скажем,  свобода  личности.  В  бывшем  Советском    Союз  она  отсутствовала  напрочь.  Повсюду  коллектив,  воля  коллектива  преобладали  над  мнением  и  волей  индивидуума.  Например,  утверждение,  что  учение  свет,  а  не  учение  тьма.  Никем  не  оспаривалось.  Такое  было  единомыслие,  что  самый  последний  двоечник,  самого  захолустного  городка  или  деревни,  старался  получить  диплом  хоть  какого-нибудь  заштатного  института  или,  на  худой  конец,  техникума.  Было  просто  не  прилично  признаться,  что,  кроме  школьного  образования  и  атестата  зрелости  у  тебя,  собственно,  ничего  нет.  И  поделать  с  этим  даже  тоталитарное  государство  ничего  не  могло.  Деревни  пустели,  на  завод  калачом  не  заманишь.  И  вот  случилось.  Нет  больше  СССР.
             А  теперь  о  нашей  новой  родине.  Первое  впечатление  для  многих  было  ошеломляющим.  Как  больше  половины  детей  не  получают  аттестат  зрелости  (теудат  багрут)  по  окончанию  школы?  На    университетские  дипломы,  кроме  как  в  госучреждениях,  никто  не  смотрит?!  На  рацпредложения  плюют!  А  весьма  существенная  часть  населения  вообще  полагает,  что  мир  сотворен  всего  лишь  за  шесть  дней..  
               Так  вот,  дорогие  мои  –  это  есть  свобода.  Этот  хитроумный  механизм  или  система,  как  вам  больше  нравиться,  многофункционален.  Как  кухонный  комбайн.    Вам  надоело  думать,  как  все.  Пожалуйте,  вот  вам  новая  и  совершенно  свежая  идейка.  Оказывается:  УЧЕНИЕ  ВООБЩЕ  НЕ  СВЕТ.  Вы  же  не  хотите  посещать  эти  нудные  уроки,  так  отбросьте  эти  тоталитарные  пережитки.  Живите,  наслаждайтесь.  Мир  открывает  вам  свои  объятия...
           Получили  удовольствие?  А  теперь  марш  ямы  копать,  пилить,  строгать,  мыть  полы,  мести  улицы.  Потому  как  после  безоблачных  школьных  лет  вы  ни  на  что  другое  и  не  годны.  Если,  все  же,  метел  окажется  больше,  чем  поверивших  в  свободу  выбора,  не  беда  приоткроем  границы  (свободный  въезд  в  страну  –  тоже  свобода).  
             СВОБОДА  ВЫБОРА  не  просто  унивесальный  механизм,  формирующий  современое  общество.  Это  бульдозер,  работающий  на  самом  современном  топливе,  слове  ХОЧУ.  И  если  ваше  ХОЧУ  сформировалось  в  самом  раннем  детстве  и  с  тех  пор  не  сильно  изменилось...  А  что  ему  менятся,  коли  с  жизненного  пути  сметены  все  предупреждающие,  запрещающие  и  прочие  знаки.  Бульдозер  постарался.  То  вы    и  есть  тот  продукт,  который  потребляет  наша  \\\"СВОБОДНАЯ  ЭКОНОМИКА\\\".
                 И  так  предварительный  итог.  Степень  нашей  личной  свободы  зависит  от  развитости  той  системы,  частью  которой  мы  стали  по  воле  случая,  стечения  жизненных  обстоятельств.  А  что  определяет,  какой  должна  быть  эта  система?  Конечно  же,  экономика  и  ее  концентрированное  выражение,  политика.  Степень  свободы  в  этих  обеих  мега  системах  диктует,  каким  быть  общественному  устройству.  Каким  системам  в  ней  существовать,  а  каким  уходить  со  сцены.
             Поговорит  об  экономике,  «свободной»  экономике.  Много  ли  у  нее  свободы?  Много  ли  свободы  у  тех  ,  кто  без  прибыли  и  существовать-то  не  может.  Возьмем  самую  продвинутую  ее  часть.  Высоко  технологичные  отрасли,  как  их  принято  именовать.  Все  девяностые  годы  прошлого  столетия  именно  они  считались,  гарантией  нашего    «светлого  будущего».  И  потому  их  накачивали  деньгами.  Индекс  НАСДАК  (индекс  высоких  технологий)  вырос  аж  до  5000  пунктов.  А  потом...  Потом,  в  начале  2000  годов,  пузырь  лопнул  и    НАСДАК  упал  до  1200  пунктов.  Начался  кризис.  Вложенные  деньги,  дававшие  поначалу  сотни  процентов  прибыли,  в  одночасье  оказались  выброшенными  на  ветер.  Почему?  Да,  просто  компании  не  смогли  реализовать  большую  их  часть.  Конечно,  зарплаты  сотрудников  выросли  до  небес,  многие  из  них  обзавелись  служебными  автомобилями.  Но  «Светлое  Будущее»,  которое  они  якобы  должны  были  обеспечить,  так  и  не  наступило.  Все  объяснялось  просто.  Деньги  закачивали  в  производство.  Думать  было  некогда.  (Как  в  известном  анекдоте:\\\"Чего  там  думать,  трясти  надо\\\".)  Поэтому  и  не  думали,  да  и  не  могли  это  сделать.  Так  как    это  задача  совсем  иной  структуры.  Науки,  которая,  кстати,  только  и  может  дать  новый  ипульс  развитию  рынка,  всей  экономике  в  целом.    А  много  ли  денег  вложили  за  этот  период  в  науку?
           Приведу  простой  пример.  Существует  такая  фармацевтическая  фирма  «Тева».  Очень  богатая  фирма.  Миллиардные  доходы.  Производит  она  лекарственные  препараты  аналоги.  Проще  говоря,  ждет,  когда  кончится  срок  эксклюзивных  прав  на  какую-нибудь  разработку  и  можно  подавать  заявку  на  получение  прав  производства  аналога  этого  самого  лекарства.  У  самой  «Тевы»  на  научные  исследования  тратится  очень  мало  денег.  Так,  по  крайне  мере,  она  сообщает  в  своих  квартальных  отчетах.  И  не  верить  ей  у  нас  нет  никаких  оснований.
             Но  напрашивается  вопрос.  А  кто  автор  этих  эксклюзивных  разработок,  которые  потом  использует  «Тева»  и  подобные  ей  компании?  Оказывается  –  это  совсем  небольшие  фирмы.  Типа  START-UP.  Проще  говоря,  собираются  интеллектуалы,  ищут  спонсора  и  начинают  работать.  Интересно,  высококлассные  специалисты,  у  которых  есть  идеи,  ходят,  как  побирушки  к  богатым  дядям.
             «А  что  тут  такого?»  -  спросит  проживший  всю  жизнь  в  подобной  системе  человек.  Да  то,  что  в  условиях  «свободной  экономики»  мозги  не  в  почете.  Сравните  интеллектуальный  
потенциал  все  той  же  «Тевы»  и  какого-нибудь  START-UPа  на  единицу  вложенных  денег.  Рыночная  стоимость  первой  сегодня  около  40  миллиардов  долларов.  У  второго  в  лучшем  случае  несколько  миллионов.  Работают  в  START-UPе  десяток  другой  специалистов.  Стало  быть,  на  каждого  из  них,  включая  зарплату  и  оборудование,  приходится  от  силы  от  нескольких  десятков  до  сотни  тысяч  долларов  в  год.    При  такой  удельной  капитализации  в                «Теве»  могли  бы  работать  один  -  два  миллиона  человек.  Но  персонал  этой  фармацевтической  фирмы  раз  в  сто-двести  меньше.  Возможно,  я  невольно  польстил          «Теве»,  предположив,  что  штат  ее  сотрудников  колеблется    около  двадцати  тысяч  человек.  Но  даже  по  этим,  очень  приблизительным  подсчетам,  каждый  сотрудник  флагмана  современной  фармацевтики  «вооружен»,  в  смысле  обеспечен  средствами  производства  (не  зарплатой,  конечно)  на  несколько  порядков  выше,  нежели  те,  кто  ему  эту  работу  поставляет.
               Увы,  и    это  не  единственная  беда.  Первопроходцы  повязаны  по  рукам  и  ногам  той  же  преславутой  прибылью.  Они  могут  получить  деньги  лишь  под  конкретный  результат,  который  тут  же  можно  запустить  в  производство.  А  для  него,  конкретного  результата,  часто  требуются  исследования  фундаментальные,  на  которые,  кроме  как  из  госбюджета,  денег  взять  неоткуда.  И  тогда  разработчик  идет  в  университет  или  иное  государственное  научное  учреждение.  А  последние  в  министерство.  Спонсора  фундаментальными  проблемами  не  увлечешь.      
               Получается,  чиновник  решает  судьбу  нашего  будущего.  А  всегда  ли  этот  чиновник  бывает  на  высоте  своего  положения?  Всегда  ли    у  него  достаточно  образования,  чтобы  оценить  важность  идей  высоколобого  ученого?  Правильно,  смотри  выше.  Чиновник  этот  может  скорее  оказаться  весьма  заурядным  человеком,  нежели  гением,  провидцем.
           Мы  опять  пришли  к  тому,  что  существующая  экономическая  система,  начиная  со  школьной  скамьи  и  на  протяжении  всей  последующей  жизни  порождает  неучей.  Иначе,  и  не  скажешь  когда  высокий  интеллект  в  прямую  зависим  от  интеллекта  явно  более  низшего  порядка.  Не  хочу  обижать  чиновников,  но  многие  ли  из  них  имеют,  хотя  бы  близкое  по  уровню  образование,  по  сравнению  с    учеными?  Многие  ли  хотя  бы  приблизительно  понимают  суть  тех  разработок,  на  которые  выделяют  деньги.  Деньги,  которых  у  государства  постоянно  не  хватает,  которые  постоянно  урезаются  из-за  перманентных  кризисов,  происходящих    по  вине  этой  самой  СВОБОДНОЙ  РЫНОЧНОЙ  ЭКОНОМИКИ,  которой    так  не  хватает  этой  самой  СВОБОДЫ.
             С  одной  стороны  современная  экономическая  система,  система  производителей  на  определенном  этапе  просто  не  в  состоянии  переварить  все  закачиваемые  в  нее  деньги.  С  другой,  те  структуры,  которые  способны  увеличить  емкость  рынка,  создать  новые  условия  для  производства  и  сбыта  сидят  на  голодном  пайке.
             Поясню.    В  середине  двадцатого  столетия  в  США  была  развернута  государственная    и  вовсе  не  коммерческая  программа  «Манхеттен».  Ее  целью  было  создание  атомной  бомбы.  Но  результаты  исследований,  проведенных  в  то  время,  вышли  далеко  за  пределы  узкой  военной  программы.  Интеллектуальная  начинка  проекта  была  беспрецедентна.
             Так  вот,  если  бы  «Манхеттен»  реализовался  по  современной  схеме,  когда  львиную  долю  денег  получает  производитель.  То  атомная  энергетика  сегодня  делала  бы  только  первые  шаги,  а  может  быть  и  вообще  не  существовала.
             Поэтому,  о  какой  свободе  в  современной  экономической  системе  можно  говорить,  когда  одно  производство  обеспечивается  другим  производством,  единственным  потребителем,  которых  являемся  только  мы  с  вами.  Производство  постоянно  интенсифицируется,  а  рынок  развивается  по  экстенсивной  модели.  Понятно,  что  в  таких  условиях  кризиса  перепроизводства  не  миновать.  Здесь  могло  бы  помочь  государство,  как  один  из  участников  рыночного  производства.  Увы,  оно  довольствуется  лишь  сбором  налогов,  безопасностью  и  распределением  различных  пособий,  ни  мало  не  заботясь  о  собственных  стратегических  интересах.  Рынке  и  ресурсах  для  дальнейшего    бескризисного  развития.  Так  мы  оказываемся  в  очень  странной  ситуации.  Классик  определил  бы  ее  так:  ВЕРХИ  НЕ  ХОТЯТ,  А  НИЗЫ  НЕ  МОГУТ.  Проще  говоря,    это  типичная  импотенция  на  государственном  уровне.
           Выходит,  что-то  неладно  в  этом  государстве  .  И  прежде  всего  это  связано  с  проводимой  им  политикой,  которая,  как  было  уже  сказано,  есть  концентрированное  выражение  экономики.  Добро  бы  это  была  только  внутренняя  политика.  Увы,  мы  часто  становимся  свидетелями  попыток  реализовать  в  жизнь  тот  самый  лозунг,  с  которого  начали  наш  разговор.  Попыток  заране  обреченных  на  неудачу.
                   Повелели,  например,  устроить  свободные  выборы  в  Палестинской  автономии  (все  потому,  что  якобы  \\\"Свобода  лучше,  чем  не  свобода\\\")    ,  а  там  ХАМАС  с  калашниковыми,  касамами.  Свободу  вроде  бы  людям  дали,  а  она  попала  в  руки  террористической  системы.  А  что  уж,  они  с  нею  сделали  вы  и  сами  можете  видеть.  
                 И  что,  сидеть  сложа  руки?  Отчего  же?  Однако  нет  нужды  объяснять,  куда  ведут    благие  намерения.
       Лучше  обратимся  к  истории.  В  1799  году  во  Франции  генерал  Боунапарте  совершил    государственный  переворот.  Вся  страна  приветствовала  его.  Если  кому  интересно  почему,  отсылаю  к  книге  Альберта  Вандаля  «  Возвышение  Бонапарта».  Короче,  еще  пятнадцать  лет  страна  «изнывала  от  деспотии  и  тирании»  сначала  первого  консула,  а  затем  императора  Наполеона  Первого.  И  вот  он  низложен.  На  опустевший  трон  монархи  абсолютистской  Европы  возводят  Людовика  Восемнадцатого,  а  с  ним  к  власти  приходят  эмигранты,  которые  «ничему  не  научились  и  ничего  не  забыли».  Самое  время  прижать  \\\"рабов,  трепетавших  под  пятой  тирана\\\".  Привыкли,  куда  денутся?  Бывшие  аристократы  рады  были  получить  отнятые  еще  в  1789  году  привилегии.  Хотят  и  не  могут.  А  потому  вводится  такая  либеральная  конституция,  что  год  спустя,  вернувшийся  с  острова  Эльба  Наполеон  с  помощью  талантливейшего  из  либералов  Бенджамена  Констана  пытается  сделать  ее  еще  более  либеральной.  Ведь  народ  отверг  Бурбонов,  даже  не  посмотрев  на  те  вольности,  что  получил  из  их  рук.  Трудятся,  и  ничего  не  выходит.  Дальше  лишь  анархия.  
               Где  же  логика?  В  лоне  тирании  вырос  свободолюбивый  народ!!?    Она  в  том,  что  как  бы  не  был  крут  нрав  у  императора  Наполеона  Первого,  он  оказался  создателем  новых  систем.    \\\"Кодекс  Наполеона\\\",  первейшая  из  них,  стала  основой  для  образования  гражданского  общества,  на  базе  которого  только  и  возможно  построить  общество  свободных  людей.  Авторитет  знаний  стал  непререкаем,  а  избрание  в  члены  Института  великой  честью.  Орден  Почетного  Легиона  давался  не  только  за  храбрость  на  поле  боя.  Пестоллоци  получил  его  из  рук  Императора  за  реформу  образования.  Ну,  и  многое  другое.
             Наполеоновская  Империя,  просушествовала  недолго.  Чуть  больше  десяти  лет.  Но  еще  полвека  будут  дрожать  троны  от  одного  упоминания  о\\\"тиране\\\"  Наполеоне.  А  чего  бы  им  дрожать,  если  он  был  таким  же,  как  они?  Еще  лет  сто,  а  то  и  больше  созданные  им  системы,  государственные  институты,  будут  постепенно  вводится  по  всей  Европе,  шагающей  к  свободе  и  демократии.
               И  вот  Россия.  Почти  двести  лет  спустя.  Десять-пятнадцать  лет  болтовни  и  воровства  закончились  ничем.  Опять  диктатура,  хотя  и  не  гласная.  Опять  тебуют,  просят,  дайте,  мол,  свободы.  И  не  получают.
               И  не  получат.  Потому,  что,  даже  если  на  минуту  представить,  будто  к  власти  пришли  другие  люди,  системы  формирующие  людей,  экономику,  политику  остались  прежние.  Родом  из  СССР.  Все  также  ненавидят  США  и  скрупулезно  копируют    эту  ненавистную  страну  во  всем.  Гибриды  же  советских  и  американских  систем  –  это  монстры.  А  ведь  полагали,  что  все  пойдет  как  по  маслу,  стоит  только  рот  открыть.  Сначала  открыли,  потом  пришлось  прикрыть.  Деньги  и  компании  отбирать  легко.  Прижать  к  ногтю  мыслящего,  свободолюбивого  человека  гораздо  сложнее.  А  последних  оказалось  совсем  немного.  Думать  было  некогда.  Все  бабло  зарабатывали.  Потому  и  лицензию  на  свободу  аннулировали  также  легко,  как  и  выдали.
                 Другой  пример,  Китай.  Ну,  нет  там  демократии  и  свободы.  Свободный  рынок  в  этой  стране  больше  напоминает  невольничий.  Компартия  всему  голова.  И  это  плохо.  Не  спорю.  Но  в  нашем  Израиле  полно  китайских  рабочих.  Выходит,  в  Поднебесной  не  так  строги  эмиграционные  законы  ,  как    в  СССР.  В  израильских  университететах  стажируется  и  учится  не  мало  китайских  студентов  и  ученых.  Наверняка  их  еще  больше  в  Европе  и  США.  И  они  вовсе  не  эмигранты.  Значит,  не  очень-то  боятся  в  КНР  чужеродных  влияний  и  враждебных  идеологий.  В  самом  же  Китае,  как  выяснилось  совсем  недавно,  более  трех  процентов  населения  (от  полутора-то  миллиардов!!!)  музыканты.  И  из  них  около  пяти  миллионов  (!!!)  музыканты  международного  класса.  Об  экономике  и  говорить  не  надо.  Рост  \\\"всего\\\"    восемь  процентов.  И  это  во  время  сильнейшего  мирового  кризиса.  Ну,  нет  у  меня  ответа.  К  чему  это  приведет  страну?  
               Но  следует  понять  и  другое.    Были  ведь  и  другие  альтернативы  этому  пути.  Первый,  еще  одна  попытка  вместе  с  Северной  Кореей  воплотить  в  жизнь  что-нибудь  созвучное  идеям  Чуч  Хе.  Второй  -  путь  все  той  же  России.  Вообразить  себя  четвертым  Римом.  И,  ничего  не  создавая,  поболтать,  побузить  и  разворовать.  Повторяю,  Китай  сегодня  –  не  рай  земной.  Скорее  чистилище.  Нет,  нет  там  свободы.  Да  и  коррупция    бьет  все  рекорды.  Но  есть  и  ощущение,  надеюсь  не  напрасное,  что  перемены,  происшедшие  в  стране  меньше,  чем  за  тридцать  лет,  продвинут  ее  и  к  свободе.  Потому,  что  страна  не  стоит  на  месте.  Растет  ее  интеллектуальный,  а  потому  и  экономический  потенциал.  И  никакие  партии  не  способны  удержать  динамично  развивающуюся  страну  в  старых  отживших  рамках.      
               Понятно,  хочется  всего  сразу  и  бесплатно.  Но  так  же  как  нельзя  жить  в  непостроенном  доме,  нельзя  питаться  невыращенными  фруктами,  невозможно  и  пользоваться  свободами  (личной,  экономической  и  политической),  если  не  созданы  соответствующие  структуры,  системы.  Строить,  создавать  надо,  господа.
             Так,  что  меня  убеждать  не  надо.  СВОБОДА  –  это  замечательно.  Только  она  не  просто  выбор,    а  результат  работы.  Кстати,  а  во  многих  ли  странах  сегодня  существует  то,  что  можно,  хоть  приблизительно  назвать  свободным  обществом,  свободной  экономикой,  политикой?  В  Азии  не  наберется  и  трети.  В  Африке  и  того  меньше.  В  Америке  и  Европе,  с  учетом  всего  сказанного  выше  в  лучшем  случае  половина.  Выходит,  поленились.  А  может  быть,  у  людей  есть  еще  какие-нибудь,  более  важные  ценности?



Часть  2.  ФИНАНСОВОЕ  БЕЗУМИЕ  ИЛИ  ПРОЕКТ  «СВЕТЛОЕ  БУДУЩЕЕ».
     

                 Есть  такая  песенка  в  мультфильме  «Остров  сокровищ».  «…Делай  деньги  ,  делай  деньги,  делай  деньги  ночь  и  день.  Делай  деньги,  делай  деньги.  Остальное  -  дребедень…».
Яснее  и  не  скажешь  о  целях  и  задачах  современного  бизнеса,  да  и  всей  мировой  финансовой  системы  в  целом.  Хотя  в  мультфильме  –  эту  песню  исполняли  пираты.
                 Впрочем,  какая  разница…  между  пиратом  и  финансистом.  Разве,  что  в  размахе.  Первые  занимаются  мелочевкой:  грабят  суда  и  прибрежные  поселения.  Последние  замахнулись  на  весь  мир.  И  удалось.  Кредитные  системы  разрушены  до  основания,  биржи  в  панике,  люди  в  неоплатных  долгах  и  без  работы.  Чем  не  Апокалипсис?  У,  ха-ха  и  бутылка  рому!
               Сам  предводитель,  Алан  Гринспан,  гуру,  пророк,  непререкаемый  авторитет  в  финансовом  мире  последних  десятилетий  совсем  недавно  раскололся  перед  сенатской  комиссией.  Мол,  не  верит  он  больше  в  само  регуляцию  и  свободу  рынка  капиталов.  Так  и  сказал.  Наплевать  и  забыть  все,  что  я  там  вам  наговорил  за  двадцать  с  лишним  лет.  Встал  со  стульчика  и  пошел  домой  щи  хлебать.  Дедушка  старый,  ему  все  равно.
               «А  что  же  все-таки  произошло?»  -  спросите  вы.  Да  так  пустяки.  Второй    Чернобыль.  
В  1986  рвануло  реактор  из-за  грубого  нарушения  технологии  эксплуатации.  Ну,  и  сегодня  произошла  та  же  история.  Технологию  выдачи  кредитов  тоже  нарушили.
                 Вы,  видимо,  полагаете,  что  надо  быть  специалистом  в  банковском  деле,  чтобы  понять  как  в  таких  ипотечных  банках  как  «Фанни  Мэй»  и  «Фреди  Мак»  (американских  банках)  сумма  долговых  обязательств,  непокрытых  ни  какими  гарантиями,  достигла  5,5  триллионов  долларов…  (В  цифровом  выражении  это  выглядит  так:  5  500  000  000  000  долларов).  Спешу  разуверить  вас.  Основное  правило,  не  выдавать  деньги  сомнительным  клиентам,  нарушили  с  помощью  незатейливой  комбинации.  Так  обычно  поступают  подростки,  которым  в  магазинах  не  продают  табак  и  спиртное.  А  именно,  ищут  «доброго  дядю»,  согласного  за  полстакана  помочь  деткам.
             «Фани»  и  «Фреди»,  конечно  не  были  так  респектабельны,  как  сами  заимодавцы,  но  выглядели  все  же  много  приличнее,  чем  та  публика,  которую  они  обслуживали.  Одни  фасады  их  учреждений  чего  стоили.  А  если  принять  в  расчет  лишь  количество  выданных  кредитов,  а  сведения  о  надежности  должников  опустить,  перспективы,  в  смысле  доходы,  иначе  как  ПРОЕКТ  «СВЕТЛОЕ  БУДУЩЕЕ»  и  не  назовешь.
                 Нелишне  заметить,  что  большинство  неприятностей  в  нашей  жизни  происходят  из-за  наплевательского  отношения  к  уже  помянутым  технологиям.  На  Чернобыльской  АЭС  для  руководства  важнее  было  отрапортовать  Партии  и  Правительству  о  запуске  четвертого  реактора…  и  запустили.  «Фанни  Мэй»  и  иже  с  ними  тоже,  видимо,  рапортовали  совету  директоров,  Уолл  Стриту  и  всему  миру,  какой  хороший  почин  и  сколько  прибыли  он  принесет.  
                   Пример  заразителен.  Другие  финансовые  структуры  начали  разбрасывать  деньги  направо  и  налево.  Бумажки,  подписи  и  липовые  справки  стали  \\\"гарантиями\\\"  возврата  огромных  ссуд.    Народ,  обрадованный  столь  незатейливыми  условиями  получения  кредита  на  постройку  дома,  повалил  толпами.  При  рыночных  отношениях  людей  вообще  не  очень  балуют  деньгами,  а  потому  многие  живут  сегодняшним  днем.  Дают,  бери.
                   Спрос  на  жилье  естественно  вырос.  А  вместе  с  ним  и  цены.  А  с  ценами  и  налоги.
Не  подоходные,  а  на  землю,  на  недвижимость.  И  вообще,  если  участок  изначально  стоил,  например,  100  тысяч  долларов,  а  теперь  200,  то  и  налог  стал  выше.  В  США  все  очень  просто.  Цены  на  дома  или  землю  упали,  увеличь  стоимость  залога,  а  если  выросли,  уплати  разницу.  Ты  же  теперь  богач.  Строительные  материалы  так  же  подорожали.  Вы  наживаетесь,  а  мы-то  что  рыжие.
                   Надо  знать  еще  одну  особенность  американского  рынка  недвижимости.  Там  достаточно  широко  распространено  покупать  дома  впрок,  на  продажу.  Если  вы  состоятельный  человек,  с  хорошей  репутацией,  а  значит  и  кредитной  историей  в  банке,  то  вас,  как  примерного  гражданина,  могут  поощрить  очередной  ссудой  на  покупку  очередного  жилья.  Вы  это  самое  жилье  купите  в  начале  строительства,  а  когда  оно  будет  завершено,  продадите  с  не  малой  для  себя  выгодой.  Часть  ссуды  покроете  после  продажи  и  опять  в  банк,  за  ссудой  покупать  новое  жилье  на  продажу.
                       Хорошая  система.  Один  только  у  нее  не  достаток.  Она  работает,  если  на  купленное  вами  жилье  есть  спрос.  Из-за  кризиса,  получившего  название  одноименной  программы  покупки  жилья  Subprime,  спрос  резко  упал.  И  теперь  не  только  бывшие  бомжи,  отхватившие  ссуды  на  рынках  «серого  капитала»,  но  и  вполне  добропорядочные  клиенты  сели  в  лужу.  Ссуды-то  возвращать  надо.  А  с  каких  доходов?  
                       Ну,  это  всего  лишь  цветочки.  О  ягодках  дальше.  Ведь  деньги  даже  в  самых  почтенных  организациях  не  растут  на  деревьях  и  не  падают  с  неба,  в  отличие  от  долгов.  Эти  же  последние  умудряются  прорасть,  подобно  сорнякам,  в  самых  неожиданных  местах.  Когда  неплатежеспособность  большей  части  клиентов,  а  именно  неблагополучных
заемщиков,  стало  невозможно  скрывать,  репутация  многих  иппотечных  банков  оказалась  настолько  подмоченной,  что  они,  эти  банки,  сами  попали  в  список  юридических  лиц  неподлежащих  кредитованию.            
                         Все  бы  ничего,  но  под  \\\"Светлое  Будущее\\\"  было  взято  столько  денег  и  в  стольких  солидных  финансовых  структурах,  что  никакие  списки  оградить  себя  от  неминуемых  убытков  уже  не  могли.  Сколько  ни  кричи  банкрот,  банкрот,  сколько  ни  матери  этот  самый  SUBPRIME,  а  деньги,  которые  вы  ссудили  всяким  там  ФАНИ  МАЙ  и  ФРЭДИ  МАКам  обратно  не  вернешь.
                           Одним  словом,  банки  и  финансовые  организации  лишились  денег.  И  какие  организации.  На  начало  2008  года  \\\"Сити  Групп\\\"  (  да,  да,  там  еще  недавно  работал  наш  глава  центробанка,  Стенли  Фишер)  потеряло  22  милларда  долларов,  \\\"Мэриал  Линч\\\"  –  18,  остальные  не  менее  важные  банки  по  мелочи  от  5  до  10  миллиардов,  на  общую  сумму  500  миллиардов  долларов  США  (  про  5.5  триллионов  тогда  еще  не  знали).  Но  банки  владеют  не  только  деньгами.  Они  самые  крупные  держатели  акций,  облигаций,  долговых  обязательств  и  прочих  ценных  бумаг.  В  затруднительном  положении,  а  они  таки  в  нем  оказались,  эти  ценные  бумаги  выбрасываются  на  биржу.  И  их  предложения  начинают  резко  возобладать  над  спросом.  В  результате  биржевые  индексы  идут  вниз.  Раз  другой  выбросили.  И  на  бирже  начинается  паника.
                     А  паника  на  бирже,  как  и  паника,  вообще,  ничего  общего  с  разумными  поступками  не  имеет.  Все  ДОУ  и  прочие  НАСДАКи  уже  не  снижаются,  а  летят  вниз.  Уже  никого  не  интересует,  кто  и  сколько  заработал,  какие  доходы  у  фирмы.  Скорее  скинуть,  продать,  спасти  деньги  или  то,  что  от  них  осталось.  Спастись  удается  очень  немногим.  На  «Титанике»    и  то  большему  количеству  людей  повезло.  Да  вот  и  пример.  Акции  предприятий,  выпускающих  удобрения,  росли  до  середины  этого  года  и  радовали  душу  вкладчиков  вопреки  мрачным  настроениям  в  сфере  финансов.  Продовольственный  кризис,  понимаете  ли.  И  вдруг,  разом  все  начало  рушиться.  Не  просто  снижаться,  а  пикировать.  Стали  появляться  объяснения  в  разных  Интернет-порталах.  Мол,  цены  на  кукурузу  и  пшеницу  упали.  Вот  и  цена  на  удобрения  рухнула.
               Здесь-то  меня  и  прорвало.  Я  знаете  ли,  кое-что  смыслю  в  сельском  хозяйстве.  Во  первых,  еще  несколько  лет  назад  в  мире  числилось  около  800  миллионов  голодающих.  Что  все  накормили.  Не  думаю.  Но  дело  даже  не  в  хлебе,  хотя  при  все  возрастающем  населении  Земли  потребности  в  нем  могут  только  расти.  Дело  в  почве,  которую,  чем  больше  обрабатываешь,  чем  выше  урожаи,  тем  больше  в  нее  надо  вкладывать  средств.  В  смысле  удобрений.  Экономия  всегда  выходит  боком  владельцу.  Обрабатывают  их  на  протяжении  вот  уже  сотен  лет.  И  то  недороды  случаются.  Целинных  плодородных  земель  практических  не  осталось.  И  потому  удобрений  требуется  все  больше  и  больше.  Никуда  не  денешься.  Кстати,  квартальные  отчеты  о  доходах  компаний,  их  производящих,  сообщают  все  о  новых  и  новых  рекордных  прибылях…,  а  акции  этих  фирм  падают  в  цене  иногда  на  10-15  процентов  за  день.  Как  будто  это  «ЭНРОН»  какой-то.
                       Вы  только  представьте,  ваши  доходы  растут,  а  цена  вашего  же  предприятия  падает.  Акция  –  не  просто  ценная    или  бесценная  бумага,  она  частичка  предприятия.  Иными  словами,  каждый  кирпич,  шпингалет,  станки,  машины  и  прочие  составляющие  производства  с  каждым  днем  стоят  все  меньше  и  меньше.  Заработки,  в  смысле  прибыль,  в  наше  время  дело  не  верное.  Сегодня  есть,  завтра  нет.  Банки  уже  не  верят  никаким  аргументам.  Даже  самым  убедительным,  очевидным,  вроде  приведенных  выше.  Единственно,  подо  что  можно  получить  деньги  на  развитие  –  это,  грубо  говоря,  само  предприятие.  Точнее  под  те  ценные  бумаги,  дающих  право,  на  владение  и  участие  в  прибылях  заводов  и  фабрик.  А  они,  нынче,  мягко  говоря,  не  в  цене.  Круг  замкнулся.
               Но  есть  производства,  которым,  не  смотря  ни  на  что,  просто  необходимо  развиваться.  И  о  некоторых  из  них,  я  только  что  упомянул.  Пища  и  лекарства    нужны  всем.  Голодным  и  больным  плевать  на  финансовые  проблемы  банков.  Но  именно,  благодаря  этим  проблемам,  люди  впадают  в  нищету  и  терпят  лишения.            
               Естественно,  что  в  таком  безумном  мире  никто  и  гроша  не  вложит  в  расширение  производства.  А  дальше  замедление  –  стагнация  –  депрессия  –  ВЕЛИКАЯ  ДЕПРЕССИЯ.  
Домов  строится  меньше,    работников  с  предприятий  увольняется  все  больше  и  больше.  Принцип  прост.  Лучше  не  произвести,  чем  перепроизвести.  Вот  вам  и  реализация  помянутого  в  самом  начале  главного  и  единственного  принципа  делового  человека:  «ДЕЛАЙ  ДЕНЬГИ,  ДЕЛАЙ  ДЕНЬГИ,  ОСТАЛЬНОЕ  ДРЕБЕДЕНЬ».
             И  на  этом  радужном  фоне  происходит  падение  цен  на  нефть.  Нефтяная  лихорадка  пошла  на  спад?  Увы,  это  лишь  новый  виток  болезни,  начавшийся  в  прошлом  2007  году.
Образно  говоря,  температура  в  42  градуса  не  сулит  ничего  радостного  больному.  Но  если  температура  его  тела  упала  до  16  градусов  (то  есть  уменьшилась  во  столько  же  раз,  как  и  цена  на  нефть).  Это  означает,  что  пациент  отошел  в  мир  иной.  А  для  мирового  хозяйства  то,  что  ему  не  до  песен.              
             Надо  прямо,  сказать,  что  нефтяная  лихорадка  –  это  еще  одна  грань  того  финансового  безумия,  которое  охватило  мир  сегодня.  Во  всемирный  проект  добычи  углеводородов,  тот  же  мировой  SUBPRIME,  вложены  огромные  средства.  Все  ждут  огромных  прибылей.  Бюджеты  нефтедобывающих  стран  рассчитаны  на  огромные  поступления  от  нефтяных  компаний.  И  тут  все  катится  в  тартарары.  Бюджет  не  выполнен,  вместо  профицита,  дефицит.  Дальше  волнение  населения,  нестабильность,  войны,  как  средство  отвлечь  людей  от  тяжелых  дум.  Короче,  смутное  время.
                     Самое  время  поставить  два  вопроса,  волнующих  нашу  бессмертную  душу.  КТО  ВИНОВАТ?  И  ЧТО  ДЕЛАТЬ.  Ну  виноватые  всегда  найдутся.  Хотя  мало  кто  решит  пересмотреть  уже  дважды  помянутый  девиз  современного  рыночного  хозяйства.  Мы  с  него  начали  эту  статью  и  несколькими  абзацами  выше  повторили.    Это  все  о  том  же:  ДЕНЬГАХ  и  прочей  ДРЕБЕДЕНИ.
                       Ведь  нефтяные  компании  тоже  делали  деньги,  в  смысле  нефть  качали.  Распускали  между  тем  слухи  о  скором  конце  нефтяных  запасов  на  Земле.  Политики  нагнетали  напряжение  и  пр.  и  пр.  И  никто,  ни  одна  собака,  хотя  к  этим  животным  у  меня  меньше  всего  претензий,  не  занималась  нефтяной  геологией  в  необходимых  для  стабильного  развития  хозяйства  масштабах.
                   Мексика  призналась  первой,  что  последние  двадцать  лет  (!!!)  ее  не  интересовали  подобные  изыскания.  Россия  их  так  же  не  вела,  хотя  пустила  утку  о  богатейших  залежах  нефти  и  газа  в  Северном  Ледовитом  океане,  и  предъявила  свои  права  на  них.  Кто,  где  и  когда  это  проверял,  так  и  осталось  неизвестным.  Уж  точно  не  Папанин  и  его  последователи,  дрейфовавшие  на  льдинах  в  прошлом  веке.  А  без  поискового  и  разведочного  бурения  в  районах  предполагаемых  залежей,  утверждать  подобные  вещи  –  наглость  неслыханная.  Но  главное,  что  и  бурить  пока  нечем.
               США  тоже  отличились.  У  них  особым  законом,  до  последнего  времени  было  запрещены  всякие  работы  по  поиску  энергоносителей  (  в  смысле  бурение)    на  атлантическом  и  тихоокеанском  шельфах.  Оно  и  понятно,  посетители  пляжей  могут  не  одобрить.  И  в  таком  блаженном  неведении  многие  страны  пребывали  десятки  лет.  Как  тут  не  возникнуть  ажиотажу?  Как  не  взвинтить  цены  до  небес?  И  уж  те,  кто  привык  ДЕЛАТЬ  ДЕНЬГИ,  этого  не  упустят.  А  потом,  потом  хоть  трава  не  расти.
                 И  вот  здесь  хотелось  бы  сказать  несколько  добрых  слов  о  бизнесменах.  Они,  дорогие  граждане,  не  так  уж  и  виноваты.  Конечно,  когда  прибыль  –  единственное  мерило  успеха,  о  разных  там  новациях  и  стратегии  развития  говорить  не  приходится.  Но  ничего  не  поделаешь:  условия  выживания  таковы.  Сплошь  по  Дарвину.  Хищник  не  думает  о  будущем.  Ему  важен  день  сегодняшний.  А  сегодня  Акела  промахнулся.


Продолжениие  СЛЕДУЕТ...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509199
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 04.07.2014

Царская Spirochaetale*.

"Революция  –  это  приз  «Худшему  из  клиентов»,
который  народ  преподносит  власти".
                                               Максимы  от  Михаила  Брука.


Мало  радости  в  царских  покоях.
Блеск  фальшивых  зеркал,  позолот
Утопает  в  смердящих  помоях,
Тех  интриг,  что  есть  власти  оплот.

Шаркунов  на  скользящем  паркете
Нескончаем  поток-хоровод,
От  улыбок  в  неоновом  свете
Лишь  прохладой  могилы  несет.

Здесь  решаются  судьбы  людские,
Восседает  безумный  царек,
Что  ему  все  заботы  мирские,
Ныне  он  всемогущий,  как  Бог.

Пожелает,  отнимет  свободу
И  в  тюрьме  проведешь  целый  век.
Он  свою  так  лелеет  особу,  
Будто  в  мире  один  человек.

Фейерверки,  спортивная  слава,
Для  него  звук  совсем  не  пустой.
Взбунтовалась  под  боком  держава,
Что  ж,  расчет  с  нею  будет  простой.

Человечки  в  заляпанных  хаки
Померещатся,    как  с  бодуна.
У  них  много  оружия…  Знаки…
Скромность,  знаете  ли,  тоже  нужна.  

Так  учтивы,  настойчивы,  бравы,
Что  отдаться  им  право  не  грех.
Ведь  мутантик  когтистый,  двуглавый,
Обещающает  богатство,  успех…

Правда,  царь  их,  помазанник  Божий,  
У  которого  сносит  башку,
Позабыл  про  обычай  придворный,
Апоплексию  поутру.

Да,  к  чему  все  это  заметил?
И  зачем  мой  мечтательный  стих?
Ну,  конечно  ж,  чтоб  люди  сумели
Различить,  кто  нормальный,  кто  псих.

И  увидев  с  экрана  те  морды,
Что  несут  несусветную  гнусь,
Мол,  «фашистов»,  «бандеровцев»,  орды
Покусились  на  бедную  Русь.

Отключив  тут  же  эту  заразу,
Поражающую  телеэфир,
Зададутся  вопросами  сразу:
Кто  и  где  этот  бред  сочинил?

А  подумав,  решат:  в  кабинетах,
В  затхлом  воздухе  царских  дворцов,
Появилась  сия  Spirochaetale,
Порожденье  продажных  «умов».

 *Spirochaetale  -  латынь

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509176
рубрика: Поезія, Езотерична лирика
дата поступления 04.07.2014

Осенний парк с желтеющей листвою… (18)

Осенний  парк  с  желтеющей  листвою
Дорожек  нити,  слякоть,  листьев  дрожь.
Без  шляпы  незнакомец    с  бородою…
Наверно,  бомж,  с  бродягой  больно  схож.

И  вдруг,  поклон  и  тень  улыбки
Скользнула  по  лицу.  В  глазах  вопрос,
Хоть  на  ответ  надежды  очень  зыбки,
Но  он  стоит,  как  будто  в  землю  врос.

Тяжелый  вздох:  «Иное  нынче  время,
Профессор,  словно,  пугало  в  саду.
А  званье,  что?  Оно  смешное  бремя.
Вот,  на  работу...  сторожем  иду.
     
Не  ведал  прежде  дней  я  скучных,  нудных,  
На  кафедру  всходил,  как  на  помост.
Зал  умолкал.  Все  ждали  лекций  чудных.
О  тайнах  мирозданья,  Солнца,  звезд.

Слова  лились,  что  в  водопадах  бурных,
То  тихим  ручейком  журчали,  вдруг,
И  дамы  млели,  как  от  слов  амурных
От  мыслей,  что  высказывал    я  вслух.

М-да,  осень  -    не  «очей  очарованье».
Тоскливая  пора…  Оно  верней.
Забвение...  Расплата  за  мечтанья…
Подумали,  что  бомж?  Что  ж,  вам  видней».

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509101
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 03.07.2014

Ура! Я сторож! (провокация в стихах и прозе) 14

         Есть  Бог!  Добрый  и  Всесильный,  простивший  мне  насмешки,  издевки,  неверие.  Даже  оскорбления  своих  почитателей.  Наверное,  устал,  а,  возможно,  и  осознал.  «Казни    египетские»  для  этого  пасквилянта,  божья  роса.  А  потому  и  подарил  малость  везения.      
         Нет,  я  не  стал  миллионером.  Но  неожиданно  получил  место  ночного  сторожа.  После  стольких  лет  безуспешных  поисков  работы!  Разве  не  ЧУДО?
       Надо  же  так  надоесть,  а  может  испугать  САМОГО  ТВОРЦА?  Ведь  не  просто  отрицал    Вселенское  Величие  Всевышнего.  А  посмел  усомнится  в…  его  кредитоспособности,  изобразив  дедулю  с  нимбом  ненасытным  зевакой,  охочим  до  дешевых  зрелищ.
         И  вот,  в  назидание  всем  маловерам.  ОН  составил  мне  ПРОТЕКЦИЮ.  Потому-то  ни  один  сукин-сын  начальник  не  посмел  уже  попрекнуть  ни  седой  бородой,  ни  знаниями  истории,  географии,  химии  и  прочих  наук…  и  даже  странной  реакцией  на  вопрос  о  таблицах  сложения  и  вычитания  от  Нуля  до  Десяти  (из  программ  израильских  средних  школ  за  5-7  класс).
         Я  мог  произвести  сии  действия…  Но,  при  виде  «задач»  мои  глаза  принимали  идеально  округлую  форму…  и  результат  автоматически  засчитывался  отрицательный.
       Совершенно  беспринципный  тип  стал  бы  возражать.  Почему  сторожем?  А  как  же  специальность!  Но  я-то,  человек  разумный,  отдавал  себе  отчет.  О  ней  не  ведают  ни  на  Небесах,  ни  по  месту  моего  проживания,  в  Стране  Обетованной.
         Короче,  бери,  что  дают.  А  дали  мне  ни  много  ни  мало  стул,  будку  и  начальника.  Неплохо  для  начала?
         В  иных  сказках  таким,  доставалось  еще  меньше.  Припоминаете:  кот  (в  сапогах),  конек  (горбунок),  щука  (из  колодца),  золотая  рыбка  (из  моря-окияна).
         Правда,  и  здесь  без  золотых  рыбок  не  обошлось.  Они  плавали  рядом,  в  искусственном  озере,  при  офисе,  где  ваш  автор  стоял  на  часах.
         Попытку  закинуть  туда  невод  пресекли  на  месте,  запретив  даже  думать  о  подобном  времяпрепровождении.  Потому  контакт  с  разумными,  говорящими  существами,  призывно  сверкавшими  чешуей,
не  состоялся.
           Оставалась  помянутая  триада.  Стул,  будка,  начальник.  Иной  бы  конформист  расселся  в  отведенном  помещении  и  попытался    бы  выполнять  указания  вышестоящих  лиц.
         Увы,  теорию  так  редко  удается  воплотить  в  жизнь.  Допустим,  расселись.  Нога  на  ногу.  Босс  молчит.  Час  молчит,  два.  Вы  поменяли  ноги,  позу,  мысли.  А  ему  так  и  нечего  вам  сказать.
         Врожденная  деликатность,  особенно,  после  неудачной  попытки  войти  в  контакт  с  золотыми  рыбками,  не  позволяла  поднимать  и  другие  насущные  вопросы.  Без  решения  же  актуальных  проблем  работа,  да  и  вся  жизнь  теряют  привлекательность.
         Опять  же  нирвана,  в  коей  находились  небожители,  не  полагалась  сторожу  по  рангу.  Некоторое  просветление  наступило  после  двух-трех  чашек  итальянского  «эспрессо».
         Тяжесть  в  ногах  заставила  разуться,  а  надувшийся  живот  расстегнуть  верхнюю  пуговицу  на  брюках.  Мысли  обрели  поэтическую  легкость,  а  мой  труд  смысл.  И  гимн  «Удаче»  полетел  над  столами  и  головами  офисного  планктона:
 
Ура!  Ура!  Судьбы  улыбка
Вдруг,  осчастливила  меня.
Попался  в  сети,  словно,  рыбка
И  степень  не  пропала  зря.

Всего  лишь  20  лет  учился,
Медаль  и  званье  получил,
Но  с  ним  казус  приключился,
Я  сторож!  Раньше  доктор  был.

Не  всех  наук.  Оно  понятно.
А  если  бы  и  всех  то,  что?
Дипломы,  грамоты...  приятно,
Но  платят  деньги  не  за  то.

Быть  старым  хуже  преступленья.
Всем  наплевать,  что  знаешь  ты.
Настало  время  отупенья,
И  могут  не  понять.  Увы!.

И  вот  работа,  страж  я  в  будке.
Куда  ж  деваться  от  тоски.
Теперь  гадай  по  незабудке,
А  повезет,  пиши  стишки.

       Согласен,  песнь  грешила  рифмой,  смысловыми  парадоксами.  А  вид  разутого  сторожа  в  растегнутых  брюках  не  радовал  взгляда.  Но  все  недостатки  покрывались  с  лихвой  энтузиазмом  исполнителя.
       Судите  сами,  до  сих  пор  мне  платили  деньги  за  странную,  противную  человеческой  воле  и  разуму  процедуру,  за  работу.  Теперь  же  я  получал  вознаграждение  исключительно  за  литературный  труд.
       Ведь  все  эти  строки  написаны  в  рабочее  время.  И  ничем  другим  в
этот  период  суток  отличиться  не  удалось.  Руководство,  разумеется,  представляла  мой  вклад  иначе.  Но  оно,  как  было  сказано,  прибывало  в  мире  грез.  Жаль.  Мои  вокальные  способности  вошли  в  резонанс  с  их  легким  храпом  и  социальные  перегородки  рухнули.
         Ничто  не  сказывается  так  пагубно  на  творчестве,  как  противная  ему  суета.  Ибо  она  окончательно  разоблачает  тщету  любых  потуг  изменить  мир.  Все  больше  и  больше  омрачая  душу  художника,  которого  пытаются  побудить  к  действиям.
       И…  радостное  настроение  исчезло.  Его  сменило  мрачная,  кладбищенская  тоска,  мгновенно  откликнувшаяся  печальной  балладой:

Черно-синее  небо,  свет  холодной  Луны,
Отражения  в  луже,  испражнения  злобы,
Вздох  трясины  и  шорох  томящейся  тьмы,  
Нескончаемы  муки  ленивой  утробы.  


Тихий  посвист  и  вой,  разрывающий  ночь.
Зыбь  над  стылой  водой,  словно  дрожь  вурдалака.
Скрип  надгробий  и  тени  бегущие  прочь,
Из  могилы  уже  тянется  жуткая  лапа.

Всполохнул  огонек,  вдруг,  над  свежим  холмом.
Охватив  крест  простой  бледно-синим  сияньем.
Хохот,  визг,  дикий  рев  прозвучали  потом.
Приглашая  всю  нечисть  вступить  в  состязанье.

Там  безумия  власть,  подлость,  мерзость,  напасть.
Воцарилось  во  мраке  скользким,  липком,  унылом.
Там  невинной  душе  остается  пропасть.
Нет  спасения  ей  в  этом  месте  постылом.      

Только  крик  петуха,  солнца  луч,  как  стило,
Уничтожат  всю  свору  полночным  кошмаром,
Но  остывшим  телам  уж  не  нужно  тепло.
Эх,  горластый!  Старался  ты  зря  и  задаром.

       Отчаяние  (от  нестыковок  и  нарушенного  ритма  в  балладе)  все  больше  овладевал  душой.  Я  вспомнил:  завтра  день  рождения.  И  от  этого  дня  отмерен  уж  немалый  срок.  А  в  офисе  множество  очаровательных  девушек,  которым,  как  и  мне,  нечем  занять  свое  воображение.  Тяжесть  прожитых  лет  смешалась  с  пробудившимися  чувствами  и  нежностью,  выпав  противным  осадком  неверия  в  свои  силы.  А  строки  самобичевания  уже  лезли  в  голову:

Убогий,  сморщенный  старик,
С  беззубым  ртом,  улыбкой  гнусной,
Стянув  засаленный  парик,
Варил  в  кастрюльке  кровь  мангусты.

Затем  козлиною  ногой,
Слегка  царапая  посуду,
Яд  примешал  он  к  смеси  той,  
И  перед  ним  явилось  Чудо.

Прошло  всего-то  полчаса
Соткалася,  вдруг,  из  пара  дева.
Блондинка,  русая  коса,
Ну,  а  глаза  горят  от  гнева.

«Ты  звал  меня?  –  произнесла.
Она,  пылая  злобой  страстной.
А  я  молитвы  вознесла,
Чтоб  ты  издох,  сморчок  несчастный?

Что  ж  решена  Судьба  твоя,
Сто  лет  Чистилища,  раскаянья...
Ты  зря  косился  на  меня
Ехидны  мерзкое  создание».

Прошамкал  что-то  старичок,
Слюну  пустил  от  страсти  пылкой.
Любовь  пришла  и  он  умолк
И  замер  с  мерзкую  ухмылкой…

Ах,  дамы,  ведьмы,  поэтессы
Поймите,  в  старости  отвага,
Любовь  и  чувства,  просто  стрессы...
Вредны.  Ведь  помер  наш  бедняга...
           
         Все  на  свете  имеет  свой  конец.  Это  я  не  про  старичка,  Всевышнего,  а  про  рабочий  день.  Девичьи  стайки  стали  растекаться  в  разные  стороны.  Начальник  осмотрел  плод  своих  неутешительных  трудов,  но  выводов  почти  не  сделал.  Я  говорю  почти,  потому  что  в  одном  он  пришли  к  консенсусу  с  самим  собой.  Велел  мне  не  приближаться  к  офису  на  пушечный  выстрел.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=509100
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 03.07.2014

Слава пирата или дурной сон…

Пришла  зима.  Дожди  и  холод.
Над  морем  кружит  ураган.
Всему  виной  циклон  «Алекса»,
Принесший  слякоть,  снег,  туман.

В  квартире  сумрачно  и  сыро.
Душа  озябла,  сердца  стон…
Бокал  вина?  Ах,  безусловно!
И  вот  заснул,  и  вижу  сон:
**************************

Шестнадцатый  век.  Пиратов  Слава!
Грабеж,  Насилье,  Эшафот…
Триада  странная  не  правда    ль?
Но  тот  лишь  смысл  в  ней  найдет

Кому  отвага    душу  греет,
Кто  волю  ценит,  кто  богат
Своей  удачей    непомерной,
Добычей    поделиться  рад.

Достаток,  часто  нам  мешает
Друзей  достойных  отыскать.
Но  просадить  в  гульбе  безумной,
Мешок  пиастров  был  бы  рад.

А  чтоб  набить  карманы  снова
Ему  придется  в  бой  идти
С  испанцем  гордым  иль  с  судьбою.
И  там  могилу  обрести.

Быть  может  ждут  его  скитанья
В  морях  пустынных  и  портах,
Где  не  ищи  наживы  легкой,
И  испытаешь  только  страх.

А  может,  вдруг,  найдет  он  остров,
И  клад  со  златом,  серебром,
И  понесется  на  Тартугу
Удачу  праздновать  потом.

Увы!  Картина  та  же.  Берег.
Три  незаконные  жены,
Друзья-пропойцы,  дом–свинарник
И  зависть  злая  нищеты.

Но  стоит  снова  разговеться
Придется  уж  который  раз
По  морю  шляться,  в  Ад  переться
В  надежде  что-то  отыскать.

И  снова  по  волнам  несется,
Желая    за  вихор  поймать
Удачу…Жаль,  что  флот  Британский
Решил  налоги  собирать.

За  каперство  платить  обязан,
Запомни  это  навсегда,
А  коль  шутить  тебе  охота,
Увидишь  с  реи  мир  тогда.

Ты  должен  знать  наемник  подлый,
Законы  суши,  и  морей
Пускай  сильней  ты  бури,  шторма,
Но  государства  все  ж  слабей.

И  лишь  один  корабль  Летучий,
Что  бороздит  твой    океан,
Он  Воли  призрак  и  Свободы,
Надежд  пустых,  мираж,  обман.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=508537
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 01.07.2014

Это странное слово Свобода. Провокация в прозе.

В  заголовке  помечено.  ЭТО  ПРОВОКАЦИЯ.    То  есть  попытка  заставить  читателя  думать  не  стандартными,  топорными  понятиями,  а  мозгами,  которые  для  того  нам  и  дадены,  чтобы  ими  работать  и  скрежетать.  Дальше,  читайте...

       Нет  ничего  лучше  плохого  настроения.  Оно  так  располагает  поскандалить,  разозлить  читателя.  А  повезет,  так  и  самому  получить  кучу  эпитетов,  определений  и  ответить  на  них  с…  изысканной  вежливостью.
       В  подобной  ситуации  хотелось  бы  владеть  искусством  незабвенного  Ивана  Семеныча  Баркова  и  воскликнуть:
     «О,  вы  замужние  и  вдовы…».  Обращаясь,  понятно,  не  к  женщинам,  но,  разглагольствуя,  о  СВОБОДЕ…  И  о  том,  что  любое  произведение  следует  читать  до  конца.  А  лишь  потом  топать  ногами  и  плеваться.
       Она  ведь,  СВОБОДА,  для  ВСЕХ  и  во  ВСЕМ.  Поэтому  к  кому  или  к  чему  не  обратись,  не  ошибешься.
     Она  –  Великая  Иллюзия.  Именно,  она,  а  не  кино,  как  вам  пытались  вбить  в  голов,  дамы  и  господа.  Она  родимая,  всеми  видимая  и  недостижимая,  как  линия  горизонта.
         Понятно,  уже  за  такое  вступление,  на  меня  тут  же  выльют  ушаты  помой.  Ой,  простите,  общечеловеческих  ценностей…  Оно  и  понятно,  кто  же  против  денег?  Этого  социального  наркотика  никогда  и  никому  не  хватало.
     Ведь  при  любом  государственном  устройстве  сей  продукт  отпускают  по  карточкам.  Согласно  ведомости  на  зарплату,  договору  и  прочим  свободным  волеизъявлениям,  которые  только  и  могут  возникнуть  при  желании  выжить.  А  за  подобные  убеждения  и  не  страшно  умереть.
     Впрочем,  отдать  концы  –  дело  не  хитрое.  Только,  где  найти  желаемое?  Я  не  о  деньгах,  а  о  Свободе.
     Право,  когда  вы,  Уважаемый  читатель  собираете  в  лесу  грибы,  то  понимаете,  как  выглядят  белые,  подосиновики  и  поганки.  А  как  выглядит  Свобода?
     Множество  мнений  на  сей  счет  говорит  о  том,  что  виденье  проблемы  неоднозначно.  С  такими  знаниями,  скажем,  идти  по  те  же  самые  грибы  смертельно  опасно.
       Есть  даже  такие,  кто  полагает,  будто  в  мире  есть  государства,  где  она,  эта  свобода,  закреплена  в  законах.  И  за  нарушение  помянутых  законов  можно  лишиться  и  самой  свободы.  Стоп!
         Это  как?  Свобода  в  рамках  закона?  Или  Свобода  в  законе?  Или  же  сам  Закон  и  его  строжайшее  выполнение  и  есть  Свобода?  Интересно.  Так  и  в  тюрьме  есть  порядки.  Набузил  и  пожалуйте  в  карцер.
         При  социализме,  названным  теперь  тоталитаризмом,  считалось:  «Свобода  –  осознанная  необходимость».  Например,  квартира,  машина,  женские  сапоги  и  жвачка.  А  из  них  в  продаже  только  жвачка!  Получалось,  человек  осознал,  а  получить  не  может?!!  Как  быть?  Работать?  Итак  всю  жизнь?  А  результатов  ноль,  точнее  жвачка  и  сапоги  женские.
       Потому-то  и  решили  эту  формулировку  отставить,  а  строй  изменить.
Теперь  все  гладко  и  ровно.  Работай  и  купишь  квартиру,  машину,  сапоги,  жвачку  и  все  что  угодно.  Уф!!!
       Ну,  купили?  Нужно  расплачиваться.  А  работа  дает  эти  самые  грезы-деньги.  Стоп!!!  Опять  размечтался.  С  работой  нынче,  как  с  квартирой,  машиной,  сапогами  при,  не  к  ночи  помянутом,  тоталитаризме.  То  есть  в  наличие  жвачка  и  не  много  пар  женской  обуви.  Это  уже  о  качестве  работы  и  зарплатах.
         И  опять  та  же  история.  Ишачим,  где  попало.  В  квартирах,  виллах  только  ночуем.  В  машинах  на  работу  и  обратно…  Свобода?
         Конечно,  Свобода…  если  все  мысли  посвящены  лишь  выживанию.
Пускай  и  на  вилле.  Вы  же  не  хотите  сменить  ее  на  двухкомнатную  квартиру  в  районе,  населенном  нелегалами?
         Странно,  страх  оказаться  среди  непреуспевающей  публики.  Стать  жертвой  криминальных  элементов,  взращенных  на  почве  уважения  к  общечеловеческим  ценностям  –  еще  одна  грань  нашей  незабвенной  Свободы!!!
         Ну,  теперь,  когда  вы  все  в  долгах  и…  безопасности.  Теперь  неплохо  вспомнить  глупые  юношеские  мечты.  Почему  глупые?  Дык!!!  Разве  вы  не  мечтали  о  дальних  странах,  морях,  где  проведете  безоблачную  жизнь,  творя  добро  и  помогая  ближнему  и  прочей  ЕРУНДЕ.
       ЕРУНДЕ  потому,  что  ее  придется  променять  на  скучный  офис  или  хуже  того  грязную  работу,  чтобы  оплатить  сомнительную  роскошь  бытия.  (Варианты  выигрыша  в  Лото  мы  не  рассматриваем).
       Ну,  о  Свободе  выбора  кажется,  все  сказали.  Кому  мало,  пусть  пороется  в  своей  памяти.

       Теперь  о  свободе  мысли  и  прессы.  Здесь  уже  и  законам  подчиняться  не  надо.  Сами  видите,  о  чем  пишут,  говорят.  Что  в  голову  приходит.
Увы,  разнообразия  мало.  Скандалы,  настоящие  и  вымышленные,  репортажи  с  места  событий.  Особенно  событий,  связанных  с  войнами.
Ну,  а  журналисты  ради  этой  незатейливой  информации  гибнут  и  становятся  героями.  Забывая,  что  отснятые  и  описанные  ими  ужасы  могут  стать  пособием  для  новых,  еще  более  жестоких  преступлений.
         Вырастает  поколение,  чьи  представления  о  жизни  и  журналистике  ограничены  лишь  сообщениями  о  жертвах,  катаклизмах,  махинациях.
А  потому  самыми  мудрыми  и  храбрыми  в  их  представлениях  могут  быть  лишь  полицейские,  пожарные,  особенно  отставные  агенты,  отсидевшие  по  ложному  обвинению  в  тюрьмах.  О  том,  что  жизнь  –  нечто  иное,  они  долго  не  догадываются.
       Проявляя  иногда  завистливое  сочувствие    к  счастливчикам,  сорвавшим  куш  в  Лас-Вегасе  или  надувших  кого-то  на  бирже.

       Размах  интересов  поражает  и  в  вопросах  Свободы  совести.  Хотя  для  меня  до  сих  пор  загадка,  какое  отношение  совесть  человека  имеет  к  вере  в  деревянного  истукана  или  невидимого  Бога,  чьи  помыслы  нам  недоступны.
       Мне  всегда  представлялось  -  любая  вера  вопрос  масштаба.  Если  вы  готовы  карать  и  уничтожать  творения  Всевышнего  (разве  все  сущее  не  входило  в  его  замысел?),  то  вы  преступник  и  богохульник.
       Если  для  вас  есть  какой-то  отдельный  Бог,  и  ради  него  вы  готовы  спровоцировать  конфликт  (по  любому  поводу)  –  вы  провокатор.
       Иного  не  дано,  даже  когда  вам  кажется,  что  оскорблен  ваш  любимый  пророк.  Не  пророк  создал  мир,  а  его  и  ваш  начальник,  несуществующий  Бог.
       И,  вообще,  какое  кому  дело  до  картинок  развешанных  в  туалете,  на  заднем  дворе,  в  чужой  стране?
       Хватит  и  о  совести.  Она  всегда  у  людей  была  в  большом  дефиците.

       Поговорим  о  том,  с  чего  начали.  Вы  еще  не  забыли  цитату  Баркова?  О  ЛЮБВИ.
       О  том  насколько  здесь  свободен  наш  выбор.  Вы  заметили,  любовь  к  деньгам  в  большинстве  случаев  не  удовлетворима.  Поэтому  оставим  это  глупейшее  из  чувств  и  займемся  людьми.
     Людьми,  выросшими  в  помянутых  условиях  Свободы.
     Людьми,  замученными  тупой  работой  (а  какой  она  в  погоне  за  деньгами  еще  может  быть?)  и  страхом  ее  потерять.
       Людьми,  только  и  способными  реагировать    на  скандалы,  учиненные  гламурными  бездельниками  и  буйства  безмозглых  фанатиков  с  потревоженной  совестью,  мстящих  за  то  или  иное  мнимое  оскорбление.
     Людьми,  чью  жизнь,  подобно  елочным  игрушкам,  украшают  глянцевые  журналы,  товарищи  по  пиву  и  футболу.
   Людьми,  чья  жизнь  обезличена  стерильностью  мозгов…
     
                                                                                               КОРОЧЕ.

       ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЕ  ЖЕНЩИНЫ,  вы  могли  бы  полюбить  мужчину  такой  интеллектуальной  загрузки?
     
       А  вы  уважаемые  и  слегка  уважаемые  мужчины  способны  понравиться  женщинам,  имея  подобный  багаж  привычек,  манер,  мыслей?
     
Надеюсь,  теперь  ВСЕМ  ПОНЯТНО,  ОТКУДА  БЕРЕТСЯ  ОДНОПОЛАЯ  ЛЮБОВЬ!

       А  вам-то  глупым  нашептали  что-то  про  генетику.  Опять  обманули.

Она  (эта  сотни  раз  проклятая  любовь)  –  ОТСУТСТВИЕ  ВЫБОРА.

Она  –  результат  ФИКЦИИ,  называемой  СВОБОДОЙ  несуществующего  ВЫБОРА!  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=508536
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 01.07.2014

Черная метка

В  таверне  грязной,  многолюдной,
Пропахшей  потом,  табаком,
Люд  пил  отчаянно,  беспробудно,
Дешевый  виски,  крепкий  ром.  

Любовь  за  пенс,  ночные  ласки  
Скупал  здесь  за  стакан  вина.  
И  слушал,  как  моряк  хрипастый
Басил,  что  горе  не  беда,  

Пускай  пропили,  прогуляли  
Свою  судьбу,  свои  мечты.  
Разбой  утешит  нас  в  печали,
Пират  не  знает  нищеты.

Там  на  морях  на  Караибских  
Раздует  ветер  паруса.  
В  Тартуге  царствуют  метиски,  
И  всем  известна  их  краса,  

Твой  дом  везде,  а  наслажденья,  
Их  не  забыть  вам  никогда.  
И  пьешь  без  меры,  отрезвленья,
Пока  сам  не  достигнешь  дна.

Есть  ром  с  Ямайки,  и  Портвейн  
И  сундуки  с  лихим  добром.  
Бери,  хоть  все,  коли  уверен…
Расплата  кровью,  но…  потом.  

Головорез  судьбой  балован,
И  бог  ему  всегда  простит,
Грехи  былые.  Ведь  по  новой  
Он  будет  резать  и  топить.  

Ночной  разбой,  убийства  злые,  
Вой  жертв,  спускаемых    на  дно.  
Один  теперь  ты,  как  в  пустыне,
И  заглушает  страх  вино.  

Нет  сил,  уже  дышать  свободно,  
И  то  понятно  всем  давно,
Грешить  порой  легко,  вольготно,
Ведь    плата  злато,  серебро.  

В  ломбард  судьбы,  где  Флинт  коварный  
Безглазый  Пью,  Безногий  Джо.  
Сдаешь  навар  потехи  славной,
Но  им-то  это  все  равно.  

Долг  не  покрыт.  И  не  старайся
Свободу  снова  обрести.  
Нарушить  клятву  не  пытайся,
Обязан  «кодекс»  ты  блюсти.  

Ну,  а  отступишь  от  «закона»  
Кружочек  черный  ждет  тебя,  
Кусочек  маленький  картона.
И  жизнь  закончена  твоя...  

Звон  погребальный  и  печальный  
Наполнил,  вдруг,  вертеп  ночной  
И  грянул  хор  бродяг  бездомных:  
«КОНЕЦ  ТВОЙ,  ПАРЕНЬ,  ПРЕДРЕШЕН,
                             ПИРАТА  ЖИЗНЬ  -КОШМАРНЫЙ  СОН!»

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=508330
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 30.06.2014

Советский Союз. Неисторические этюды

 Для  непонятливых.  ЭТЮДЫ  -  это:
—  в  изобразительном  искусстве  —  подготовительный  набросок  для  будущего      
   произведения.
—  один  из  видов  композиции.
—  упражнение  для  совершенствования  актерской  техники.
—  в  эмоционально-смысловом  обучении  —  ролевая  игра.

***************************************************  

Чиновники  сродни  саранче.  Пока  число  этих  кузнечиков
не  велико,  они  мирно  куют  счастье  в  присутственных  местах.  Но  стоит  идее  оплодотворить  их  и  стрекочущая  братия,  тучей  устремляется  в  небеса,  затмевает  солнце,  и  оставляет  за  собой  безжизненную  пустыню.

Максимы.  М.С.Брук
                                               

                                                 ЭТЮД  ПЕРВЫЙ.  СТРАНА  ЧИНОВНИКОВ.

       Профессиональный  взгляд  ограничивает  кругозор.    Приходится  избавляться  от  впечатлений,  придерживаться  неоспоримых  фактов  и  делать  «серьезные»  выводы.  Иначе,  обвинят  в  безответственности,  обзовут  ретроградом,  либералом,  демократом,  фашистом,  невеждой…  Короче,  выплеснут  ушат  стандартных  помой,  переполняющих  мозги  и  души  современников.
     Посему  я  отказался  от  жанра,  называемого  историческим.  И  решил  придумать  свой.  Эдакий  коктейль,  грешащий  всеми  недостатками  смесей,    именуемых  «ершом».
       Не  сомневаюсь,  критики  найдутся.  Если,  конечно,  осилят  все  написанное.  И,  не  потеряв  трезвость  суждений,  «ерш»  все-таки,  уловят  суть.  Впрочем,  какая  может  быть  суть  в  «ностальгии»  по  стране  недостроенного  коммунизма,  СССР.
       Ведь  в  то  время  не  было  ни  жизни,  ни  счастья,  ни  секса,  а  лишь  голод,  лагеря  и  непостижимое  учение  Карла  Маркса.      


     «ОТРЕКСЯ,  КАК  ПОЛК  СДАЛ».    Этими  словами  о  поступке  самодержца  Николая  Второго  граф  Фредерикс  открыл  страницу  новой  эпохи.  И  теперь,  они  красуются  лозунгом  над  входом  в  Парк  Юрского  периода,  именуемого  Россией.  В  стране,  где  с  незапамятных  времен  царят  византийские  понятия  и  чиновники-динозавры.  Не  унывайте,  в  других  местах  этих  паразитов  не  меньше.    Хоть  Российской  Федерации  с  ними  «повезло»  куда  больше.
         Существует  много  объяснений  подобному  постоянству.  Отсюда,  видимо,  и  упорство  с  коим  последователи  продолжают  подражать  императору  Всероссийскому,  царю  Польскому,  Великому  князю  Финляндскому  и  пр.  и  пр.  Создается  впечатление:  страной  правили  и  правят  не  цари  и  президенты,  а  управдомы  и  начальники  ЖКХа.  Даже  тогда,  когда  безвольные  решения  и  лень  грозят  их  жизни,  они  беспечно  разводят  руками:  «Des  milles  pardon,  господа,  хотел  как  лучше».
       Трудно  представить  инженера  или  врача,  не  предполагающего  последствий  собственной  халатности.  Почему  же  к  главам  государств  надо  подходить  с  иной  меркой?  Они,  что  не  специалисты?  Почему  надо  верить  в  заговоры  и  отрицать  безразличие    Их  Величества  к  будущему  собственной  же  империй,  коей  правил  без  малого  два  десятилетия.
     Неужели  за  двенадцать  лет  работы  Думы  он  так  и  не  понял,  чем  являются,  все  вместе  взятые  партии,  заседавшие  в  ней?
     Неужели  так  не  до  оценил  «лучших  граждан»  страны,  которые,  скинув  его  с  престола,  с  легкостью    предали  долгожданную  СВОБОДУ  и  ответили  непротивлением  кучке  радикалов?
       Трехсот  летние  правление  династии,  закончившееся  бездарным  финалом…  Подпись  на  отречении,  разрушавшая  все  государственные  институты  (освободив  их  от  присяги  и  обязательств),    сделала  Россию  лидером,  провозвестником  всех  одиозных  режимов,  родившихся  на  планете  в  ХХ  веке.
       Китай  Мао,  Северная  Корея  Ким  Ир  Сена,  Центральная  Африканская  Империя  во  главе  с  людоедом  Бокассой,  Ливия  Каддафи,  Кампучия  Пол  Пота  и  прочее,  и  прочее,  вот  их  неполный  список.  В  каждой  был  непререкаемый  лидер  и  свита  братьев-чиновников,  оплодотворенных  идеями  казарменного  коммунизма,  чуч-хе,  местными  кулинарными  рецептами,  знаменем  джихада  и  зеленой  книгой.  И  все  вместе  они  вели  свой  народ  в  СВЕТЛОЕ  БУДУЩЕЕ.
         Путь  к  власти,  проложенный  большевиками  в  октябре  1917  года,  не  был  нов,  но  соблазняя  своей  незатейливостью,  воодушевил  многих.  Подумаешь  легитимность,  прикрытая  грудью  женского  батальона  и  наивной  кучкой  юнцов-кадетов!
         Временное  правительство,  легкая  добыча,  не  давала  покоя  ни  хищникам-левым  эсерам,  ни  прочим  либералам  и  демократам  с  маузером  у  пояса.  Выяснилось.  Насилие  -  не  всегда  внутренняя  потребность,  иногда  она  -  результат  обстоятельств.  И  дает  неплохие  результаты.
           Жаль  страна  тут  же  распалась  на  мелкие  кусочки,  которые,  пришлось  завоевывать.  Но  «популисты»,  засевших  в  Петрограде,  не  сочтите  за  комплимент,  осознали:  «игра  стоит  свеч»,  а  Россия  «обедни».    Они  лучше  других  поняли  логику  силы.
       Жестокости  же  и  цинизма  хватало  всем.  Даже  милым  камикадзе  из  песни:  корнету  Оболенскому  и  поручику  Голицыну.
         «Правота»  победителя  вне  обсуждений.  А  миллионы  павших,  замученных  и  умерших  от  голода,  холода  и  болезней,  рассеянных  по  всему  свету,  скорее  могли  считаться  жертвами  малодушия  и  бездарности  ушедшей  власти,  нежели  укором  новому  режиму.  Ушедшее  в  небытие  «самодержавие»,  открыло  «мертвый  сезон»,  сдалось  «черным  рыцарям»,  «умыло  руки».
           Самое  удивительное  в  этой  истории  то,  что  через  пять  лет  страна,  распавшаяся  на  «атомы»,  восстала  из  пепла.  Новые  правители  пришли  к  выводу:  пир  на  пепелище  добром  не  заканчивается,  пора  наводить  порядок.  Кнут  не  заменяет  пряника,  а  вместе  они  СИЛА.
         Реанимация  государств  обычно  затягивается  на  длительный  срок.  И  не  всегда  дает  положительные  результаты.  Франция,  например,  из  состояния  революционной  разрухи  выкарабкивалась  девять  лет.
       Турецкая,  Австро-Венгерская  империи  погибли  безвозвратно.  Германская  пребывала  в  коматозном  состоянии  более  16.  За  тем,  гальванизированная  нацистами,  просуществовала  всего  12  лет.  И  везде  кончина  и  возрождение  оплачены  были  по  самому  высокому  тарифу.
         Вот  почему  слово  «популист»  несколькими  абзацами  выше  и  взято  в  кавычки.  Большевики  не  оказались  ни  демагогами,  ни  догматиками.  Но  они  создали  странную  страну,  целиком  состоящую  из  госслужащих.  Похоже,  они  разгадали  тайну  ЧИНОВНИЧЬЕГО  КРЕСЛА.  И  оно  определило  судьбу  России  на  многие  годы  вперед.
       Увы,  классовая  сущность  –  совсем  не  выдумка.  И  как  бы  бурно  и  весело  не  начинал  молодой  класс  казенных  приказчиков,  а  от  вездесущих  и  везде  действующих  законов  уберечься  не  смог.
         Бюрократы  новой  формации  быстро  оценили  обстановку.  И  яркого,  пламенного  «фантазера»  Льва  Давыдовича  Троцкого  быстро  разменяли  на  угрюмого,  но  усидчивого  Иосифа  Виссарионовича,  более  соответствующего  интерьерам  присутственных  мест.
       Сплетничают,  последний,  мол,  сумел  расставить  в  госаппарате  СВОИХ  людей.  Но  откуда  взяться  сотням  и  тысячам  СВОИХ,  коли  интересы  не  совпадают?
         Чиновник  -    не  мечтатель.  Он  приземленный,  холодный  реалист.  Его  хлеб  инструкция,  а  не  идея.  И  он  хочет  жрать.
         Увы,  циркуляры  –  неважная  замена  реальным  благам.  Но  с  их  помощью,  до  поры  до  времени  можно  доить  «кормильца»…
           Опять  кавычки!  Правильно,  сообразили.  Ну,  какой  же  кормилец  свой  брат,  чиновник?  А  у  ОБЩЕНАРОДНОЙ  СОБСТВЕННОСТИ  иного  хозяина  и  пользователя  быть  не  может.  Исчез  эксплуатируемый,  появился  хозяин.  Функции  разные,  но  права  и  отношение  к  собственности  одинаковые.
         Поначалу  казалось:  главное  -  Идея.  Чем  она  масштабнее,  тем  значимее  результаты.  Отсюда  и  Великие  Иллюзии:  Электрификация,  Индустриализация,  Коллективизация  и,  понятно,  СОВЕТСКАЯ  ВЛАСТЬ.
       Новые  рабочие  места  для    своего  брата,  бюрократа,  росли,  словно  грибы  после  дождя.  Безработица!  Где-ты?  Ау!
       Гигантской  корпорации,  под  названием  СССР,  постоянно  требовался  контроль.  Ведь,  все  делалось  в  соответствии  с  ПЛАНОМ.  Планом,  ставшим  для  страны  ЗАКОНОМ.
       Одна  беда.  План  не  выполнялся.  А  кто  же  потерпит  нарушение  ЗАКОНА?  Тогда  и  пошли  в  ход  драконовские  декреты.  Чистки.  Население  стали  проверять  на  предмет  лояльности,  читай  законопослушности.  Выполнил  план  –  честный  гражданин.  Нет  -  враг  народа.
       Не  помогало.  Врагов  развелось  мыслимо  немыслимо.  И  все,  как  один,  пытаются  подвести  под  монастырь,  отправить  на  Соловки,  честного  партийца,  госслужащего.  До  работы  ли  здесь?  Только  и  успеваешь  отбиваться  от  наветов  и  следовать  за  указаниями  Партии.  Одни  собрания  отнимают  все  время.
       Да,  и  мысль  вернуться  к  рабскому  труду  уже  носилась  в  воздухе.  Тем  более,  в  НКВД    «План»  и  «Закон»  считались  синонимами.  Именно,  «План»…  по  посадкам.  Материал  готов.  Вот  он  под  рукой,  точнее  в  лагерях.
         Так  новые  правители,  поблуждав  в  дебрях  собственного  новаторства,  быстро  вернулись  к  истокам  цивилизации,  оказавшись  где-то  между  Древним  Египтом  и  Империей  ацтеков.  Стройки-пирамиды  наполняли  души  граждан  гордостью  за  страну,  ритуальные  кровопускания  успокаивали  душу.  Мол,  никто  не  уйдет  от  ответственности.  Для  того  и  построили  Чистилище,    ГУЛАГ.
       И  вышло  в  результате  корпоративнейшее  из  корпоративных  государств  мира.  У  него  и  название  есть.    Но,  чтобы  не  слушать  мои  домыслы,  обратимся  к  бесстрастному  «ЯНДЕКСу».    И  тут  же  выясним:  он  …  врет.
     «Корпоративное  государство,  -  не  моргнув  глазом,  отвечает  поисковик,  -    существовало  в  фашистской  Италии  (1926-1943  гг.).  …Некоторые  элементы  Корпоративного  государства  присутствовали  в  нацистской  Германии».
       Ну,  если  так,  то,  что  же  существовало  в  СССР?  А  в  СССР,  приходится  признать,  создали  не  простую  корпорацию,  а  СУПЕРКОРПОРАЦИЮ.
       Куда  там  дуче  или  фюреру  до  советского  бюрократа,  скромно  именуемого  Генеральным  секретарем?
       Эрзацы  на  Апеннинском  полуострове  и  в  Центральной  Европе  как-то  и  сравнивать  неудобно  со  столь  совершенным  творением,  СУПЕРЕКЛАССИКОЙ.
       Так  ведь  сравнивают!  Коммунистов,  советскую  власть  поминают.      Творцов,  а  не  их  изобретение,  их  детище.  На  вас,  дорогие  и  испуганные  мои,  ТАНК  величиной  в  одну  шестую  часть  суши  пер.  Кто  за  рулем  разглядели,  но  саму  махину  не  приметили.  А  главная-то  опасность  в  ней  крылась.  Точнее,  в  госаппарате,  разросшемся  до  масштабов  всего  государства.
       И  этих  бацилл-чиновников,  способных  вызвать  пандемию  порабощения  и  разрушения  в  любой  стране  мира  до  сих  пор,  почему-то,  считают  неизбежным  злом,  забыв:  стоит  их  вооружить  идеей…  И  все  повториться  сначала.  Читайте  эпиграф.


                                                 ЭТЮД  ВТОРОЙ.  «ЗООПАРК»

     Давно  пора  отказаться  от  штампов.  А  то  все  твердим:  «Чиновники,  чиновники.  Эдакие  раз  этакие…»  И  уже  позабыли,  что  они  бывают  разные…  Даже  сегодня.  А  во  времена  СССР  страна  наполнилась  такими  видами  и  подвидами,  в  пору  кунсткамеру,  да  нет,  зоопарк  открывать.
     Вы  полагаете,  если  человек  сидит  в  министерстве,  трудится  на  заводе  или,  хуже  того,  землю  пашет,  так  они  социально  разные  слои,  классы?  А  если  все  эти  несхожие  виды  деятельности,  группы  населения  запихнуть  в  одни  и  те  же  рамки  Кодекс  Законов  о  Труде?  Подчинить  идее  «социального  равенства»?  Представить  одной  политической  силой  (не  обязательно  КПСС)?
       Вот  тогда-то  пред  нами  и  предстанет  их  нескончаемое  разнообразие,  расплодившееся  в  СССР:  чиновники-чиновники,  чиновники-ученые,  чиновники  артисты,  чиновники-писатели,  чиновники-рабочие,  чиновники-крестьяне  и  т.д.
     Нет,  нет,  подождите  спорить.  Лучше  вспомните,  кто  вас  обслуживал,  и  что  вы  делали  сами  в  те  недалекие  времена  с  9.00  до  18.00.  Многим  ли  слесарь-водопроводчик  отличался  от  секретаря  райкома?  Работник  министерства  и  сапожник  работали  строго  по  расписанию,  не  спеша  и  принимали  решения  в  рамках  инструкций,  иногда  вывешенных  тут  же  на  стенке,  а  порой  определяли  ваши  права  по  своему  усмотрению.  Мол,  молнию  в  женские  сапоги  не  вшиваем,  или,  ваше  изобретение  не  соответствует  нуждам  народного  хозяйства.
       Водители  автобуса  смотрели  на  пассажиров  точно  так  же,  как  сами  пассажиры,  добравшись  до  места  службы,  на  надоедливых  посетителей.
     Таксисты  везли  народ  туда,  куда  хотели.  Официанты  предпочитали  общаться  друг  с  другом,  а  не  с  клиентами.
     Артисты  клялись  в  любви  к  зрителю,  но  думали  о  халтуре.  В  больницу,  расположенную  около  дома  можно  было  попасть,  только  по  направлению  врача,  работавшего  в  другом  районе  или  городе.      
     Принадлежность  к  писателям,  поэтам,  художникам  определялась  членством  в  одноименных  союзах.  Чего  же  боле?
     Да,  про  соцобязательства,  профоргов  и  парторгов  забыл.  Пусть  формальность,  но  везде  одно  и  тоже.  Идея  та  же.  Идея,  заразившая  массы  одной  и  той  же  «инфекцией».  Я  –  существо  безгрешное,  безответственное.  В  рамках  данных  мне  полномочий  творю,  что  хочу.
       Отсюда  бесконечные  субботники,  поездки  на  картошку,  хлопок,  походы  на  овощные  базы…  И  дефицит  всего,  что  только  можно  или  нельзя  представить.
     Многогранность  паноптикума  требовала  разделения  полномочий.  Его  вездесущность,  хотя  бы  видимости  закона,  по  которому  он  жил.  Отсюда  вытекала  необходимость  планового  хозяйства  и  «политики»  в  каждой  из  отраслей.  Тех  же  планов.
       В  СССР  во  всем  царил  «порядок».  Любое  действо  инициировалось  с  самого  верха.  Становилось  законным,  если  предусматривалось  планом.  Только  тогда  все  рычаги,  рычажки,  колеса  и  колесики  начинали  двигаться,  вращаться.  Затухая  по  мере  продвижения  от  Олимпа  Власти  к  конкретному  исполнителю.  Законы  «трения»  и  диалектики,  знаете  ли,  действуют  повсеместно.  Но,  все  находились  при  деле.  В  главках  министерств,  свет  горел  ночами.  В  нижестоящих  организациях  устраивался  очередной  аврал.
     Сегодня  иная  картина.  Нет,  авралы  не  отменили.  Они  стали  рутиной  жизни.  Зато  в  нишах,  где  обитает  выживший  подвид  «чиновник-чиновник»  тишь  и  благодать.  Ни  тебе  ПЛАНА,  ни  малюсенького  планчика.  Остается  только  приглядывать,  чтобы  эти  «освободившиеся»  работяги  соблюдали  порядок  и  законность.  Чтобы  все  эти  бизнесмены  вели  себя  пристойно.  Ну,  не  совсем,  как  в  дикой  природе.  Платили  налоги.  А  где  положены  «дополнительные  взносы»,  тоже  не  забывали.
       Вы  ведь  не  думаете,  будто  коррупция  –  это  беспредел?  Она  –вспомоществование  госчиновнику  в  его  нелегкой  жизни.    «Смазка»  для  тех,  оставшихся  от  прошлых  систем  рычагов  и  колес,  дабы  вертелись  и  двигались…
       Вот  если  бы  их  убрать…  Но  пока  НАДО!  Потому,  что  законность  и  порядок  –  они  тоже  ИДЕЯ,  оплодотворяющая  ИДЕЯ.  Стоит  ли  удивляться,  отчего  в  современной  России  подвид  «чиновник-чиновник»  прижился  и  расплодился  до  масштабов  бывшего  СССР.  И  его  популяция  продолжает  расти.
       Говорят,  будто  есть  «нормальные  страны».  Где  этих  «грызунов»  держат  в  рамках,  воли  не  дают.  Мнения  существуют  разные,  а  Евросоюз,  между  тем,  разбухает,  словно  на  дрожжах.
       Конечно,  у  меня  и  в  мыслях  нет,  сравнивать  благое  дело,  создание  новых  рабочих  мест  для  бюрократов,  с  беззакониями.  Хотя  там  и  здесь  участвуют  одни  и  те  же  люди  (какой  же  сегодня  криминал  обходится  без  чиновников),  их  деяния  оплачиваются  той  же  валютой  и  идут  на  те  же  нужды.  Рост  благосостояния  госслужащих.
         ПОВТОРЯЮ,  у  меня  сомнений  нет,  а  вот  в  Британском  парламенте  они  возникли.  И  премьер-министр  Камерон  заявил:  «Надо  ли  Соединенному  Королевству  ВСЕ  ЭТО?»



                                           ЭТЮД  ТРЕТИЙ.  СТАЛИН,  ГИТЛЕР  и  арифметика.
 
       Во  все  времена  во  всех  странах  пытливые  умы  трудились  и  трудятся  над  составлением  трактата  под  названием  «Уголовный  Кодекс».  Различия  в  вере,  опыте  и  прочих  второстепенных  мелочах  никак  не  сказываются  на  принципах  построения  столь  серьезных  и  почитаемых  «скрижалей  ЗАВЕТА».
     А  именно,  каждому  деянию,  преступному  деянию  в  них  отводятся  специальные  параграфы  статьи,  пункты  и  подпункты.
     Оно  и  понятно,  люди  желают  воздать  всем  по  заслугам,  по  справедливости,  а  не  просто  наказать.  Потому,  как  не  бывает  вины  вообще,  так  нет  и  преступления  с  подобным  названием.
       Именно  поэтому  к  Нюрнбергскому  процессу  готовились  серьезно.      
Исписали  горы  бумаг.  Не  зря.  Всем  сегодня  понятно,  что  есть  нацизм,  хоть  некоторые  маргиналы  и  продолжают  извлекать  «истины»  из  «Майн  Кампф»  и    голосить,  будто  национал–социализм  имел  положительные  стороны,  то  есть  человеческое  лицо  (?).
       Ничего  подобного,  увы,  не  удосужились  сделать  в  отношении  советского  периода  в  жизни  России.  Жаль.
         Во-первых.  Более  крупной  корпорации  столь  длительный  срок  не  существовало  в  истории.
         Во-вторых,  Она,  Россия  -  СССР,  за    70  лет  пережила  несколько  периодов,  пока  не  угасла  сама  собой.  Ее  же  бледные  копии  в  Германии  и  Италии  не  выдержали  испытания  временем.
         В  третьих.  В  основе  советской  идеологии  лежало  логически  обоснованная  классовая  теория.  Правда,  в  этой  теории  почти  не  упоминалась  движущая  сила  и  одновременно  могильщик  СОЦИАЛИЗМА  -  бюрократия.
           В  предыдущем  этюде  мы  уже  отметили  всемогущее  кресло  госчиновника,  творящее  с  людьми  чудеса,  изменявшее  их  бытие,  не  зависимо  от  сознания.  Будь  ты  граф  или  сиволапый  мужик.  Будь  ты  чистокровный  русак,  ариец  или  житель  тундры.
         Видите,  от  абзаца  к  абзацу  различия  между  системами,  взращенными  Адольфом  Алоизовичем  и  Иосифом  Виссарионовичем  обретают  все  меньше  сходства.  А  из  СССР,  за  весь  период  своего  существования,    и  Германия  30-40-х  никого  равенства  не  возникает.
           Очевидно.  Нет  никакого  сходства  между  неудавшимся  архитектором  Гитлером  и  несостоявшимся  священником  Джугашвили,  как  нет  ничего  похожего  в  их  творениях.
       Адольф  Гитлер,  захватив  власть,  лишь  переделал  ряд  госинститутов  (он,  вообще,  был  отчаянный  лентяй  и  мистик).  Вывел  немцев  из  депрессии  лозунгами,  обещаниями,  словесами.  Спалил  во  Второй  Мировой  Войне  Европу,  уничтожил  миллионы  людей  сопредельных  стран,  наводя  новый  порядок  и  блюдя  расовую  чистоту  среди  европейцев.
     В  Северной  Африке  фюрер  уже  не  проявлял  того  усердия.  Отложил  решение  расовых  проблем  континента  на  будущее.  Видимо,  осознал:  проблема  куда  грандиознее,  нежели  он  себе  представлял,  сидя  в  тюрьме  Ландсберг.      
       Иосиф  Сталин  переломил  об  колено    СВОЮ  страну.  Извел  под  корень  понятие  личность,  оставшись  в  памяти  народной  творцом  культа  личности.  Прослыл  интернационалистом,  видимо,  за  то,  что  карал  всех  без  разбору  рода  и  племени.  Тоже  уничтожил  миллионы,  по  большей  части  СВОИХ  сограждан,  но  не  исчез  из  памяти  народной,  как  каленое  тавро  со  шкуры  скотины.
         Хоть  жертвам  того  и  другого  не  легче,  а  уравнения,  тождества  нет.
         Теперь  о  самих  творениях.  Денацификация  в  Германии  прошла  удачно.  Там  и  сегодня  за  любую  нацистскую  выходку  светит  срок.
       Сталина  еще  худо-бедно  осудили  на  ХХ  съезде  КПСС.  Его  детище  –  компартию,  понятно,  не  тронули.  А  корпоративную  систему  СССР  даже  не  помянули.
       Так  кто  же  САМЫЙ-САМЫЙ?  ВЕЛИКИЙ  И  УЖАСНЫЙ?
Тот,  кем  пугают  или  о  ком  предпочитают  молчать?  НЕ  БУДИ  ЛИХО!



                                           ЭТЮД  ЧЕТВЕРТЫЙ.  МЫ  ПРИШЕЛЬЦЫ.

       Десятки  лет  суперкорпорация  лепила  на  свой  манер  и  лад  людей.  Влияла  на  их  сознание,  судьбы.  Подачками  и  опекой,  ложью  и  полуправдой,  искажая  взгляд  на  мир…      
       И  вот  в  1991  году  СССР,  вроде  бы,  разрушили…  Здесь-то  и  приходит  на  память  история  с  «зеркалом  Тролля»  из  сказки  Ганса  Христиана  Андерсена  «Снежная  королева».  Чьи  «осколки»  так  и  не  удалось  извлечь  из  сердец  и  глаз  людей.  А  они  заставляли  их  видеть  все  иначе,  в  ином  свете.      
       Более  того,  выяснилось,  эти  взгляды-осколки  передаются  по  наследству.  И  продолжают  делать  нас…  «белыми  воронами».
       Поговорите  с  иммигрантами  в  США,  Европу,  Израиля.  То  есть  с  теми,  кому  волей-неволей  пришлось  приспосабливаться  к  новым  обстоятельствам.
       Даже  самый  лояльный,  самый  удачливый  из  них  коснется  местных  «несовершенств».  Ну,  а  у  «непримиримых»  слова  «тупые»,  «кретины»,  «придурки»  не  будут  сходить  с  языка.
       Загляните  себе  в  душу  и  увидите.  Вы  иной.  Не  то,  что  ЭТИ…          Суперконструкция  под  названием  «СССР»  продолжает  работать.  Свет  давно  погаснувшей  звезды  все  еще  доходит  до  нас.  И  совсем  не  лишне  разобраться,  что  она  собой  представляла,  что  оставила  нам  в  наследство.  Почему  порой  так  притягательна?
         Небольшая  деталь.  Россия  до  сих  пор  занимает  первое  место  в  мире  по  количеству  людей  с  высшим  образованием(54  процента  от  взрослого  населения;  по  западным  стандартам  со  второй  университетской  степенью).  Показатель  уникальный,  хотя  в  остальном  у  страны  достижения  куда  скромнее.
         Среди  выходцев  из  СССР,  приехавших  в  Израиль,  этот  процент  достигал  70  процентов.  Тогда,  когда  в  самом  Израиле  лишь  40  процентов  коренных  жителей  обладали  аттестатом  зрелости.  Можно  было  бы  привести  и  другие  цифры,  но  хватит  и  этих.  Наше  «инопланетное»  происхождение  очевидно.      
       Причина  в  разном  устройстве  государств.  В  корпорации,  а  суперкорпорации  особенно,  никто  не  хочет  быть  «черной  крестьянкой,  а  исключительно  столбовой  дворянкой».  Дать  такие  привилегии  в  подобных  условиях  может  только  образование.
     Заметьте,  кумир  нашего  времени,  деньги  не  играли  столь  исключительной  роли,  в  прошлой  жизни.  Мой  знакомый  зубной  техник,  состоятельный  и  умный  человек,  не  без  основания  полагал:  деньги  –  дело  третье.  Важны  связи.  И  был  прав.  Дорога,  выстланная  дензнаками,  даже  отечественного  производства,  приводила  обычно  на  скамью  подсудимых.
       Смотреть,  трогать,  владеть  иностранной  валютой  без  оформленного  по  всем  правилам  разрешения,  считалось  привилегией  идиотов.  88-ая  статья  «за  мелкие  валютные  операции»    Уголовного  кодекса  Российской  Федеративной  Республики  карала  подобные  слабости  5-7  годами  лишения  свободы.
       До  сих  пор  помню  интервью,  опубликованное  в  «Аргументах  и  Фактах»,  в  котором  какой-то  чинуша  заявил:  «Отменять  статью  о  мелких  валютных  операциях  ЭКОНОМИЧЕСКИ    НЕ    ЦЕЛЕСООБРАЗНО».  Из  чего,  естественно,  следовала  ЭКОНОМИЧЕСКАЯ  ЦЕЛЕНСООБРАЗНОСТЬ  сажать  людей  в  тюрьму  по  всякому  поводу.
       О  том,  какие  «возможности»  открывались  для  владельцев  более  крупных  состояний,  и  вспоминать  страшно.  Попытка  же  расплатиться  за  различные  услуги  и  товары  пачкой  купюр  цвета  «хаки»  приравнивалась  к  особо  извращенным  способам  суицида.
       Сами  дензнаки  не  вызывали  того  священного  трепета,  если  не  были  результатом  занимаемой  должности  или  образования.
       Рабочие  специальности  часто  давали  более  высокие  доходы,  нежели  могли  получить  управленцы,  ученые,  журналисты.  А  заработки  в  сфере  неофициальных,  частных  услуг,  вообще,  оказывались  несопоставимы  с  зарплатами.
         Однако,  представиться  в  обществе  слесарем  шестого  разряда,  водителем  автобуса,  обойщиком  или  еще  хуже  продавцом  на  рынке,  считалось  по  меньшей  мере  ошибкой.
       Я  уже  не  говорю  о  фарцовщиках,  хоть    они  и  слыли  миллионерами.
       Учиться  никто  никого  не  принуждал,  но  даже  самые  непутевые,  с  неполным  средним  образованием  «лентяи»,  повзрослев,  шли  в  вечернюю  школу,  чтобы  хоть  как-то  достигнуть  требуемого  уровня.
         Помниться,  проходя  мимо  одного  из  подобных  учебных  заведений,    поймал  себя  на  дикой  мысли:  «Учащиеся  вечерних  школ  внешне  ничем  не  отличаются  от  остальных  людей!»
         Как  и  чем  они  могли  не  походить  на  остальных?  Между  тем  «открытие»  говорило  о  многом.  Об  образе  мышления  тех  лет.  Я  не  был  одинок.
         Нельзя  сказать,  чтобы  образование  прививало  людям  такие  уж  передовые  взгляды  на  жизнь.  Мы  часто  оставались  дремучими  дикарями.
       Менее  грамотные  иностранцы  выглядели  на  нашем  фоне  аристократами,  но…  мелочными  и  приземленными.  Французы  совсем  не  походили  на  мушкетеров,  англичане  на  лордов,  американцы  на  щедрых  миллионеров  из  рассказов  О,  Генри.
       Потому-то  ИДЕОЛОГЕМА  СССР  устойчиво  оставалась  прежней.  Было  в  ней  что-то  от  мечты,  от  полета.  И  романтизм  прошлой,  корпоративной  эпохи  так  и  не  выветрился  до  сих  пор…
       Ведь  никому  и  в  голову  не  приходит,  например,  оспорить  слова  из  романа  Вениамина  Каверина  «Два  капитана»:

       «Бороться  искать,  найти  и  не  сдаваться*».

       Странный  лозунг  для  эпохи  потребителей.  Сегодня  сказали  бы  иначе:
 
         «Есть  деньги,  иль  нет  паши,  передышки  не  зная,
           с  ранней  вставая  зарею,  радость  и  жизнь  убавляя».

         Никто  не  задумывается  над  словами  песни  о  «Бригантине»,  зато  большинство,  услышав    куплет:

         «Пьем  за  яростных,  за  непокорных,
         За  презревших  грошовой  уют.
         Вьется  по  ветру  веселый  Роджерс,
       Люди  Флинта  песенку  поют».

     Мечтательно  закатывает  глаза  и  вздыхает:  «Вот  это  жизнь!».

       Меж  тем,  «грошовой  уют»  –  та  самая  заветная  цель,  ради  которой  люди  день  и  ночь  убиваются  на  работе  в  странах  победившей  рыночной  экономики.
     Ну,  а  пиратство…  Оно,  видимо,  и  есть  один  из  реальных  способов  их  достижения.
       Поэтому  большинство,  родившееся  и  прожившее  в  тени  суперкорпорации  СССР,  не  принимает  полностью  установок  нового  времени.  Одаряя  единородных  «отщепенцев»-бизнесменов  тоскливым  взглядом,  полным  сожаления  и  сострадания:  «Что  взять  с  убогих?»
       Последние  же,  в  свою  очередь,  молча  сострадают  коллегам    Запада:  «Рожденный  ползать  летать  не  может!»  Особенно  тех  в  случаях,  когда  дело  касается  уплаты  налогов.

       Надеюсь,  и  Ты  читатель,  в  своей  прошлой  жизни  искал  вдохновение  не  в  лозунгах  КПСС?
---------------------------------------------------------------------------
*  Писатель  позаимствовал  слова  с  надгробия  полярного  исследователя  Роберта  Скотта.


                                             ЭТЮД  ПЯТЫЙ.  ПОЧЕМУ  "БОЛЬНОЙ"  УМЕР.

     Бытует  странное  утверждение:  корпорация  «СССР»  прогнила  до  такой  степени,  что  не  могла  более  существовать.  А  несовместимость  ее  с  жизнью  проистекала  из-за:
-  низких  цен  на  нефть,
-  отказа  в  кредитах  (неизвестно  кем  и  почему).      
     Сразу  замечу.  Утверждения  о  крушении  страны  из-за  падения  цен  на  нефть  –  незнание  истории.
       Байке  о  каких-то  заимодавцах  отказавших  супердержаве  в  кредитах…  сами  подберите  название.      
       Зато  разложение  и  бездарность  руководства  страны  бесспорны.
Неспособность  верхов  управлять  ну,  никак  нельзя  поставить  в  вину  самой  СУПЕРКОРПОРАЦИИ.  Ее  прочность  вплоть  до  неожиданной  кончины  ни  у  кого  не  вызывала  сомнений.
         Даже,  если  свалить  всю  вину  на  Михаила  Сергеевича  Горбачева,  то  и  здесь  возникают  непростые  вопросы.
         Например,  для  развала  СССР  потребовалось  почти  семь  лет!  Больше,  чем  для  ее  восстановления  в  1922  году.  Понятно,  ломать  -  не  строить.  Но  ломать  дольше,  чем  строить  –  «высокое,  но  непонятное  искусство».  Выходит,  СУПЕРКОНСТРУКЦИЯ  не  проржавела,  а  потому  долго  не  рассыпалась.
     Но  вернемся  к  началу  нашего  повествования.  Сценарий  1991-92  годов  до  боли  напоминает  происшедшее  в  феврале  1917  года.
     Опять  нашлась  «прогрессивно  мыслящая»  интеллигенция,  «лучшие  представители  народа»,  заявившие:  «Так  жить  нельзя!»  Как  можно,  они  показали  после.  На  собственном  примере.
     Опять  на  сцену  вышел  правитель,  сдавший  страну,  как  полк.  Да,  еще  в  мирное,  относительно  спокойное  время.
       А  партийное  руководство  и  советская  власть,  подобно  неврастеничной  девице,  перепугавшись  происходящего,  пришли  к  выводу:  их  существование  не  совместимо  с  жизнью.  И  выпрыгнули  на  ходу  из  «окна  истории»,  оставив  помянутый  выше  ТАНК-СССР  без  управления.
       Повторяю,  не  в  моих  предпочтениях  дело.  Но  водитель,  бросивший  руль  во  время  движения,  -  виновник  катастрофы.
       Бесспорно,  все  началось  в  марте  1953  года.  После  смерти  друга  детей  и  физкультурников.  У  властей  не  хватило  ни  ума,  ни  решимости,  ни  новых  идей.  И  понадеялись  на  русский  «авось».  Мол,  учение  Маркса-Ленина  всесильно  потому,  что  верно  (?).
         «Загнивание»  продолжалось  почти  сорок  лет.  Что  только  подтверждает  прочность  сооружения,  прошедшего  испытание  войной,  голодом,  репрессиями.  Правители,  покинули  корабль  при  первых  сигналах  опасности.  Корабль,  который  и  не  думал  тонуть.
         Если  вам  довелось  наблюдать  разрушение  брошенных  деревень,  то  наверняка  уловите  сходство  с  демонтажем  СССР.  Страну  разобрали  по  частям,  как  дом,  все  кому  не  лень.  И  не  нашлось  ни  одной  реальной  политической  силы,  которой    стало  бы  «за  державу  обидно».
       Теперь  о  дешевой  нефти.  До  1973  года  цена  этого  продукта  была  бросовой.  Внутри  СССР  литр  бензина  в  розницу  и  литр  газированной  воды  без  сиропа  стоили  одинаково,  четыре  копейки.  Серьезная  же  разработка  сибирских  месторождений  началась  только  с  середины  70-х.  До  этого  обходились  сравнительно  скромными  запасами  Азербайджана  и  Татарстана.
       И,  наконец,  о  скупых  кредиторах.  Во-первых,  даже  не  найдя  заимодавца,  разрушать  страну  нет  никакой  необходимости.  Лучше-то  не  станет.
       Во-вторых,  дефолты  во  всем  мире  -  не  редкость.  И  еще  не  было  случая,  чтобы  не  нашлось  охотников  выкупить  активы  какой-нибудь  банановой  республики.  А  уж  государства  подобного  СССР…  Короче,  оставьте  досужие  разговоры…  Вы  просто  не  знаете  банкиров.
     И  уж  совсем  странно.  Ежели,  как  утверждают,  никто  не  хотел  давать  в  долг  СССР,  то  почему  его  «осколкам»  России,  Украине,  республикам  Средней  Азии  и  Кавказа  кошелек  открыли.
       Еще  одно  примечательное  обстоятельство.  Распад  СССР  прошел  сравнительно  мирно.  Не  как  в  Югославии.
       Конфликты  из-за  Нагорного  Карабаха  и  Приднестровья  -  несопоставимы  с  Балканской  войной.  Очевидно  «высокие  договаривающие  стороны»  заранее  решили  поделить  имущество.  Их  мало  интересовали  сами  границы,  больше  волновало,  что  внутри  и  чем  еще  можно  поживиться.  А  раз  подобная  договоренность  состоялась,  то  и  иной,  путь  развития  событий  не  стоит  исключать.
       Увы,  для  сохранения  СССР  требовался  авторитетный  лидер.  А  не  серые  мыши-партаппаратчики.
         Увы,  те,  кому  власть  свалилась  с  неба,  решили  идти  «проверенным  путем»  Европы  и  Америки.    Результат  же  не  заставил  себя  ждать.    Богатство  страны,  а  богат  СССР  был  образованными  людьми,  пошло  «коту  под  хвост».  Чтобы  использовать  чужие  мозги,  надо,  как  минимум,  иметь  собственные.
     Да,  и,  перелопаченная  алчностью  «возвращенцев  к  нормальным  жизни»,  суперкорпорация  более  напоминала  свалку  никому  не  нужных  отходов.
     Самый  весомый  балласт  урезали  в  первую  очередь.  Им  оказались  наука,  знания.  Остальное  понятно  всплыло.
       Конечно,  были:  нефть,  газ,  лес.  Рудимент  прошлого  величия,  оборонная  промышленность  и…  наивное  убеждение,  будто  рынок  решит  все  проблемы.
     Он-то  решит.  Но  свои,  а  не  наши.  Стоит  помнить:  когда-то  человек  обходился  каменным  топором.  И  обратный  путь  к  нему  никому  не  заказан.


                   ЭТЮД  ШЕСТОЙ.  Pussy  Riot  И  ЗЕРКАЛО  ТРОЛЛЯ.

     История  эта,  казалось,  не  имеет  отношения  к  СССР.  Ведь  в  России  произошла.  В  стране,  где  лет  двадцать  назад  объявили:  «К  прошлому  нет  возврата!»
     И,  действительно,  не  коммунисты  кашу  заварили,  а  развенчанная  ими  Русская  Православная  церковь  и  бюрократы,  с  которыми  советская  власть  боролась  семьдесят  лет.  Да,  так  и  не  одолела.  В  борьбе  «нанайских  мальчиков»  (может,  кто  и  помнит  этот  эстрадный  номер)  победителей  не  бывает.
     Впрочем,  не  будем  торопиться.  Для  тех,  кто  подзабыл.  В  конце  зимы  2012  года  несколько  девиц  в  «балаклавках»  на  амвоне  Храма  Христа  Спасителя  исполнили  некое  подобие  канкана  и  пропели  слова:  «Богородица,  забери  Путина».  Из  чего  разгорелся  скандал.
       По  миру  прокатились  протесты.  А  артистки  получили  два  года  тюрьмы  общего  режима,  премию  Леннона,  поддержку  Мадонны  и  прочее  и  прочее.
       В  СССР  сажали  и  за  меньшие  провинности,  но  по  возможности  тихо.
Шум,  поднятый  в  России,  объясняется  двумя  словами:  «Свобода  мнений».  А  ежели  их  (эти  слова)  растянуть,  как  резину…  появлением  «гражданского  общества».  Общества  по  большей  части,  состоящего  из  тех  самых  инопланетян,  о  которых  уже  шла  речь,  и  к  которым  автор  причисляет  и  себя.  В  чем  ему  (мне)  пришлось  убедиться,  выступив  в  защиту  бедных  девушек.
           Подобных  баталий  в  стране  не  наблюдалось  со  времен  битвы  на  Курской  дуге.  Правда,  там  с  фашистко-немецкими  захватчиками  сражались.  А  здесь…  пусть  каждый  сам  решит  с  кем…
       Говорят,  и  суд  это  подтвердил,  девицы  оскорбили  чувства
православных!
     Странные  чувства.  Президент,  с  младых  ногтей  взращенный  в  пенатах  КГБ,  организации,  менявшей  свою  аббревиатуру  от  ЧК,  НКВД,  МГБ  до  тех  самых  трех  букв,  принявшей  наиактивнейшее  участие  в  разрушении  РПЦ,  даже  формального  протеста  не  вызвал.
         Скажем,  в  Украине  своему  президенту  во  время  предвыборной  кампании  припомнили  два  года  отсидки  по  какому-то  пустяшному  делу.  А  здесь  компромат  налицо.  И  все  словно  в  рот  воды  набрали.
         Наверное,  с  память  у  людей  заклинило,  а  может  те  же  «осколки  зеркала  Тролля»  заставляют  все  видеть  иначе.      
       Исполнение  же  песенки  и  дрыганье  ногами  возбудили  жажду  крови  и  отмщения.  Нет,  мы  точно  инопланетяне.
       Правда,  тут  не  удивляться  надо,  а  вспомнить  о  СУПЕРКОРПОРАЦИИ.  Нашем  наследии.  Случилось  так,  что  части  этого  разрушенного  организма  выжили,  опутав  своими  корнями  российскую  действительность.
         Номенклатура-то  осталась  в  виде  судов,  прокуратуры,  полиции.  Даже  РПЦ  сегодня  воспринимается,  как  некий  эквивалент,  бывшей  КПСС.
     Замечу,  президент  посещает  Храм  Божий  чаще,  чем  парламент.  В  парламенте  ему  не  перед  кем  отчитываться.  А  в  церкви,  наверное,  есть.  А  еще  говорят:  «Бывших  разведчиков  не  бывает!»
     Господи,  так  вот  на  кого  работала  та  организация  из  трех  букв!  И…видимо  …  продолжает  работать.  Иначе  к  кому  он  там,  на  прием  ходит?
     Да,  и  все  партии  Думы  его  безоговорочно  поддерживают.  И  их  члены  тоже  ходят  в  церкови,  мечети,  синагоги,  пагоды.
     Опять  корпорация  получается!  Корпорация,  освященная  Небесами.
       В  США  такое  элитное  сообщество  зовется  «Череп  и  кости».  А  в  России  просто,  без  напускной  таинственности:  ВЛАСТЬ!
       И  тут  какие-то  там  Pussy  …  иного  слова  не  подберешь…  нарушили  субординацию.    Обратившись  напрямую  в  те  сферы,  перед  которыми  только  он,  президент,  и  отчитывается.    И  не  просто  обратились,  а  попросили  невообразимое!!!  Уволить  заместителя  Всевышнего  в  России.
     До  снисходительности  ли  здесь?  Не  Pussy  назначали  не  им  увольнять!  При  таком  разгуле  демократии  события  1917  или  1991-92  годов  перестают  казаться  несбыточными  и  далекими.
       Потому  как  нынешний  полковник  имеет  характер,  и  свой  полк  не  смотря  ни  на  какие  требования  не  сдаст!
     Это  вам  не  какой-нибудь  Николай  Александрович  или  Михаил  Сергеевич.
       Да,  и  население,  окривевшее  от  осколков  зеркала  Тролля,  не  допустит.  В  чем  и  пришлось  убедиться  на  последних  выборах.  А  особенно  после  них,  когда  девушек  из    Pussy  Riot  глас  народный  обвинил  во  всех  мыслимых  грехах  вплоть  до  осквернения  Божьего  творения…  охлажденной  курицы*  в  каком-то  магазине.
Вопя,  как  на  Голгофе:  «Распни  их!»
     

*Если  уважаемый  читатель  еще  не  знает  об  этом  грехопадении,  то  пусть  опять  воспользуется  поисковиком  «Яндекс».  Уж  он-то  раскроет  ему  глаза.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=508160
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 29.06.2014

Проблемы, проблемы… (19)

У  народности  мбути,  в  Африке
Есть  проблемы  из-за  космонавтики.
Ну,  а  если  сказать  просто
Не  берут  из-за  малого  роста.
Есть  КРИТЕРИЙ  шесть  футов  не  мене
А  они,  как  назло,  пигмеи.

У  меня  другие  реалии.
Рост  нормальный,  в  башке  не  фекалии.
Но  КРИТЕРИЙ  и  здесь  постарался
Оглядел,  к  бороде  придрался.
На  диплом  наплевал,  но  посетовал
Что  я  кубики  сложил,  не  как  следует.
Для  них  это  важнее,  чем  знания.
И  тогда  я  решил…  ПОКАЯНИЕ!
Пусть  грехи  мои  тяжки  и  пакостны,
Но  в  тюрьме  все  же  будет  мне  сладостно.
И  ночлег  там  есть,    и  питание.
А  работа,  режим  и  старание
Путь  мне  новый    откроют  к  признанию.
Получу  хоть  я  славу  не  лестную
Мол,  сидел,  а  за  что  не  известно.

Но  разбились  мечты  и  растаяли.
Все  надежды  на  славу,  призвание.
Протокол  сожгли  в  печке  и  дело.
И  сказали:  «Иди,  гуляй  смело!
Для  тюрьмы  ты  братец  потерян.
Нет  прощенья  таким  злодеям.
Мы  исправить  тебя  не  сможем,
Да,  и  нам  показатель  дороже.
Раз  ступил  на  дорожку  скользкую
Пусть  тебя  криминал  использует.

И  поплелся  я  к  боссам  Мафии,
Рассказал  свою  биографию.
Они  пили  «бурбон»,  и  дрожали
А  потом  все  равно  не  взяли.
«Наш  КРИТЕРИЙ,-  изрек  дон  Динорцио,
Есть    умеренность  и  пропорция».
     
Вот  сижу  я  совсем  в  отупении
И  готов  свершить  преступление.
Раз  КРИТЕРИЙ  везде  шатается,
У  меня  под  ногами  мешается.
Острый  нож  и  кистень  мои  верные
Упредят  эту  злыдень,  наверное.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=508159
рубрика: Поезія,
дата поступления 29.06.2014

Молодой шевалье восемнадцати лет… .

Молодой  шевалье    восемнадцати  лет
Позабудьте  Гасконь.  На  Париж  путь  держите.
Конь  невзрачен  и  стар,  два  экю  на  обед,
Не  хватает  лишь  Славы.  Вот  ее  и  ищите.  

Но  не  ждите  войны.  Ведь  сраженья  идут
По  стране,  на  дорогах  и  даже  в  столице.
Мушкетеры,  гвардейцев  лупцуют  и  бьют.
Без  интриг  двор  не  двор,жизнь  жидка,как  водица.  

Кардинал,  королева,  всем  слуги  нужны.
Деньги,  почести,  звания  раздаются  сторицей.
Потому  храбрость,  сила  так  ныне  важны,
Ловкость,  ум  и...  внешность  тоже  сгодится.

Есть,  понятно,  еще  и  эдикт  короля.
За  дуэли  и  драки  отправляют  в  Бастилию.
Попадешь  в  каземат  и...  прошла  жизнь  за  зря  
В  узилище  -  скука,  а  порой  и  насилье.

Но  тюрьмой  не  сломить.  Страхом  честь  не  убить.
Жизнь,  свобода  -  лишь  дань  королю  и  надежде.  
Невозможно  тех  правил  уже  изменить,
Сталь  звенит  аж  с  утра  так,  как  не  было  прежде.
 
Смельчак  драться  готов,  за  смешок  и  платок
Жизнь  свою  и  судьбу,  Королеве  вручая,
Кардиналу  урок,  Королю  невдомек
Кто  же  правит  страной,  коль  эдикт  нарушают?

Сен  Дени,  Пре-О-Клерк,  особняк  д'Эгильон
Адресатов  иных  мушкетер  и  не  знает.
За  любовь  умереть:  таков  жизни  закон.
А  вот  трусом  прослыть  ни  за  что  не  желает.

Вы  задели  меня?  Как  вас  носит  земля?
Извинения  ваши,  что  святая  водица.
Шпагу  наголо  монсеньор.  Тру-ля-ля!  
«Флеш»,  «батман»  и  «туше»,  прощайте  тупица.

Меж  законом  и  шпагой    дорожка  кривая.
Вся  пропитана  кровью  от  того  и  скользит.
Но  куда  же  деваться?  Коль  жизнь  молодая:
Вино,  служба,  таверна…  а  завтра  убит.

Молодой  шевалье,    может  так  получиться,
Три  дуэли  в  день  первый.  Так  вас  встретил  Париж.
А  нашли  трех  друзей.  Вот  как  может  случиться.
Да,про  тайны  забыл.  Но  и  это  престиж!

Воздух,  улица,  дом  были  в  центре  интриги,
Снял  квартиру,  подрался,  влюбился,  и  там  
На  него,  вдруг,  свалились  все  эти  вериги,  
Вместе  с  милой  крастокой,  хоть  и  мадам.

Камеристка  самой  Королевы  и  тайна
Ей  доверена  страшная  бЫла  одна.
О  подвесках  алмазных...  забытых  случайно(!)
У  английского  лорда,  а  это  ВОЙНА!
 
Дружба!  Дружба!  А  может  быть  чувсто  другое?
Умереть  нам  за  них,  ну,  не  страшно  ничуть.
Кони,  слуги  и  шпаги,  все  под  рукою
То,  что  нужно  в  пути.  И  с  него  не  свернуть.

На  дороге  засады.  Стрельба  и  погони.
Поединки  в  порту,  граф  де  Вард    побежден,
Но  миледи  де  Винтер  отплыла  из  Булони,
Хоть  прекрасна,  как  ангел,  но  коварна,  как  сон.

Путь  обратный  не  мог  обойтись  без  эксцессов.
Без  дуэлей,  игры,  знакомств  и  вина.
Лорд    де  Винтер  стал  частью  этих  поцессов.
И  тогда  все  узнали,  что  такое  жена.

А  Париж,  как  всегда!  Там  желают  веселья.
Мальмезонский  балет  открывает  король.
Королева  предстала  невинной  Pucelle  (ю),
Все  подвески  на  месте,  кардинал  очень  зол.

Месть,  месть,  месть!  Он  теперь  замышляет.
Ла  Рошель  спишет  все,  ведь  на  то  и  война.
Мушкетеров  на  смерть  негодяй  посылает.
Молодой  шевалье,  видно  вам  не  судьба.

Бастион  Сен  Жерве...  нет  оттуда  возврата.
Здесь  все  можно  сказать,  а  затем  умереть.
Но  друзья  запаслись.  Две  бутылки  на  брата.  
Ой,  как  хочется  есть!  Сколько  можно  терпеть!

Завтрак  воина  скуден.  Так  от  века  ведется...
Но  «Анжу»  не  «Шампань»  !  Ах,  трактирщик  подлец!  
Отплатить  за  обман,  непременно  придется.
Есть  всему  же  предел,  честность  есть  наконец!

Отгремели  мушкеты,  допиты  бутылки.
Пули,  ядра  и  пробки  достались  врагу.
Все  бойцы  были  храбры  безумно  и  пылки,
И  решили  миледи  придать  там  суду.

Так  возмездье  свершилось,  за  подлость  воздалось
Справедливость  сыграла  свой  изысканный  вальс.
И,  как  водится,  злу  по  заслугам  досталось...  
Молодой  шевалье,  Солнце  светит  для  Вас!
     

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507899
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 28.06.2014

Дурное воспитание… Извлечения

«МиниМЫСЛИ».
     
           Человек  не  способен  идти  наперекор  желаниям.  И  коли  «СОВЕСТЬ»  велит  обманывать,  то  он  врет  и  мошенничает.  Не  верьте,  будто  обстоятельства  заставляют  лгать  и  нарушать  обещания.  Ни  один  фрукт  не  упадет  с  дерева,  если  не  созрел  или  его  не  подточил  червь.  Так  и  люди,  наливаясь  сладким  соком  низменных  страстей,  привлекают  вредных  паразитов,  довершающих  их  полное  разложение…

               ПРАВДА  скучна.  Много  ли  от  нее  пользы,  кроме  неприятностей?  Кому  нужны  разоблаченные  кумиры?  Болезненному  самолюбию?  И  только…

               ЧЕСТНОСТЬ,  ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ,  НЕПОДКУПНОСТЬ    -  обратные  стороны  ГРЕХА.  Немного  тепла,  внимания,  участия…  И  они  расцветают  цветами  порочных  фантазий.  Насыщая  жизнь  ароматами  соблазнов.  Низвергаются  плодами    «запретных»  наслаждений...

               ИСТИНЫ  -  всего  лишь  призрачные  насекомые.    Они  жалят,  кусают,  напоминая  надоедливых  мух,  слепней,  комаров,  способных  отравить  существование  добропорядочного  человека.  Потому,  оказавшись  в  Райском  Саду  Благих  Намерений,  отмахнитесь  от  зудящих  над  головою  «вампиров»  и  наедайтесь  до  отвала  сочными  плодами  спелой  лжи...


«МиниНАБРОСКИ».

           «ПЕНЕК  С  УШАМИ».  От  остальных  человеков-пней  отличается  только  наличием  этих  отростков.  Невезуч.  Именно  потому,  что  их  (уши)  могут  надрать,  а  то  и  оторвать  вовсе.  Но,  лишившись    последнего  сходства  с  людьми,  обретает  счастье.  Теперь  он  неуязвим    и  может  гадить  безнаказанно.
             
           «ДОН  МЕРЗАВЕЦ».    Вредное,  глумливое  существо,  насмешливо  взирающее  на  мир?  Ленивое  и  избалованное,  способное  изгадить  одним  словцом  лучшие  чувства.  Подавить  неприличным  жестом  зарождающееся  сострадание.
         Скотинка  с  усиками-ниточками  и  омерзительной  бородкой  клинышком.              Тасующая  моральные  устои,  словно  колоду  карт.    Превращающая  ЖИЗНЬ  в  Буффонаду.
           Паяц,  клоун,  готовый  плясать  на  крышке  гроба,  дабы  соблазнить  красавицу  вдову,  в  главный  день  ее  жизни.  День  ВАШИХ  похорон.                        

           «ХРЕСТОМАТИЙНЫЙ  НЕГОДЯЙ».  Серьезный  взгляд  плохо  сочетается  с  бегающими  глазками.  Очки  и  отутюженный  костюм    не  придают  солидности.  Дрожащие  похмельем  пальцы  всегда  попадают  в  цель,  находя  чужие  ошибки.
             Он  видит  ваши  недостатки  потому,  что  сам  обладает  еще  большими.      
             Учтив  до  отчаянья.  Он  льстит  вам  в  лицо  с  не  меньшей  уверенностью,  чем  гадит  за  вашей  спиной.
             Он  держит  в  секрете  то,  что  ел  на  завтрак.  Инстинкт  самосохранения  заставляет  из  всего  делать  тайну,  запирать  на  ключ  кабинет,  засиживаться  в  туалете,  выуживая  чужие  секреты.
               Каждое  оброненное  им  слово  -  платок  Яго,  подброшенный  доверчивому  мавру,  «Вершителю»  вашей  судьбы.
                       
           «МЕЛКИЙ  ПАКОСТНИК».    Жизнь  -  скучна.  Правила  хорошего  тона  -  омерзительны.  Лишь  мелкие  гадости  ближнему  способны  придать  ей  вкус  и  восстановить  консенсус.
             Пакости  придумывают  в  младенчестве.  Безнаказанность  и  совершенство  достигаются  чуть  позже.
             Взрослому  человеку  уже  нет  нужды  мочиться  в  собственные  штаны,  зато  посадить  в  лужу  товарища  -  святое  дело.  Была  бы  лужа.
             Эксперименты  с  кошкой  просты  и  доступны  в  любом  возрасте.  Хвост  всегда  хвост.  Увы,  не  исключены  и  неожиданности.  Кисточка  на  конце  иногда  принадлежит  льву…      
             Но  главное,  Мечты  Сбываются…
             …  и  то,  что  раньше  дети  писАли  на  заборах,  теперь  можно  опубликовать  в  Интернете.
                       

         «ХАНЖА».  Шуток  и  намеков  –  не  терпит.  Обожает  подавать  пример  трудолюбия,  серьезности,  благовоспитанности.  Форму  предпочитает  содержанию.  Гонит  все,  что  не  может  унизить.  Чужой  ум  и  способности  не  переносит.      
           Он  -  бомонд  ПОРОКА,  а  потому  свято  блюдет  условности  на  торжествах,  именуемых  ЗВЕЗДНЫМ  ЧАСОМ.  ЧАСОМ  ТРИУМФА,  когда  открывается  беспрепятственный  путь  в  ЧИСТИЛИЩЕ,  «Салон    Красоты»,  придающий  его  Лицемерию  еще  больший  лоск  НЕСОВЕРШЕНСТВА...

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507897
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 28.06.2014

И д Артаньян снимает шляпу

Стишок  не  новый,  на  посвящен  знаменательному  событию  2013  года.
[color="#ff0000"]́Надежда  Толоконникова  и  Мария  Алёхина  СЕГОДНЯ  ВЫШЛИ  НА  СВОБОДУ.  Ура!!![/color]

О  нашем  времени  не  скажешь  много.
Трусливый  век  ничтожных,  мелких  душ,
Не  сбывшихся  надеж  и  глупостей  убогих,
Ну,  что  поделаешь,  везде  царит  «картуш»*

Все  куплено.  И  не  всегда  за  деньги.
Иного  проще  властью  приманить
Иль  припугнуть  тюремною  решеткой.
А  «непонятливых»…  тех  можно  и  убить.

В  столетьях  прошлых  жили  мушкетеры.
Не  служат  уж.  Уволены  в  запас.
Шумливы  больно,  с  кардиналом  споры
Вели,  а  он  владыкой  стал  у  нас.

Отставка  их  -  пустячная  помеха,
Как,  впрочем,  и  заботы  о  Chateau.
Загвоздка  в  детях…  Здесь,  умрешь  от  смеха…
Девчонки  все!  Вот  это  повезло!

Слепцы-отцы:  буяны  и  задиры,
Хоть    храбрецы,  но  не  поймут  того,
Пусть  черти  эти  в  юбке,  не  мужчины,
Но  перцу  зададут,  так  будет  не  смешно.

О  папеньках  написаны  романы.
Что  издавались,  может,  тыщу  раз.
Про  девушек…  Молчат,  «политиканы»
Где  равноправие?  Спрашиваю  вас?

Их  трое.  Звать  Nadine,  Mariе,  Katrina.
Шумны,  подвижны  и  эмоций  чрез  край.
И  от  того  гвардейцам  кардинала
Не  в  радость  жизнь,  короче  Ад,  не  Рай.

Властитель–мумия,  обтянутая  кожей.
Цедит  сквозь  зубы  эти  имена.
Понять  стараясь:  «Как  же?  Что  же?
Меня  ведь  любит  ВСЯ  СТРАНА?»

Чиновники  поют  ему  осанну.
Священники  кропят  его  водой.
Он  лидер,  вождь…  для  «всех  желанный».
И  телом  крепок,  а,  возможно,  и  «душой»

Ну,  если  есть  душа  в  природе,
Коль  это  не  фантом,  не  блажь,
Ее  растрачивать  негоже,  вроде,
На  тех,  кто  оскверняет  «веру»,  власть.

Век,  позабывший  о  героях-мушкетерах,
Так  дик,  что  в  пору  лишь  кричать,
Здесь  недостаточно  кухонных  споров…
Ну,  разве  на  амвоне  станцевать.

И  царь-Кощей,  Кощей  «Бессмертный»...
Нет,  шпагой  поразить  он  их  не  мог.
Зачем  же  драться,  есть  же    безразмерный
Закон,  что  дышло…  Этот  и  помог.
 
Бастилия!  «Веселая»  Бастилия!
Краса  и  гордость,  радость  для  скотов.
Вместилище  насилья  и  бессилья
Для  тех,  кто  власти  угодить  готов.

Пожалуй,  застращал  без  меры.
Дрожит  читатель,  стынет  в  жилах  кровь.
Nadine  спокойна,  словно,  кавалеры
Ей  предлагают  верность  и  любовь.

Бастилия!  Ты  так  смешна!  Умора!
И  этот  лысый,  с  пеной  на  губах.
Он  угрожает:  «Сдохнешь  под  забором!»
Кричит,  свой  подавляя  страх.
 
Улыбки    солнца  стены  озарили.
И  казематы  обратились  в  прах.
Nadine,  Mariе,  Katrina  всех  побили.
А  папеньки  пусть  возятся  в  садах.
 
Стригут  кусты,  окучивают  розы.
Ведь  свой  уж  отслужили  век.
Покой  им  нужен  и  вредны  угрозы.
А  девушки,  те  постоят  за  ВСЕХ...

Добавлю  только  малость  для  финала.
Для  тех,  кто  что-то  не  понял.
Когда  та  Троица  прах  тюрьмы  топтала.
Сам  Д'Артаньян  пред  ними  шляпу  снял.


*Луи-Доминик  Картуш  или  король-воров  в  Париже  18  века.
   Руководил    крупнейшей  приступной  группировкой  того  времени.
   Его  имя  стало    нарицательным  для  последователей  и      
   единомышленников.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507668
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 27.06.2014

Натюрморты Эпохи Застоя

         Почему  НАТЮРМОРТЫ?  Да  потому,  что  они  -  изображения  событий,  застывших  в  памяти.    Их  уже  не  изменить.  Лишь  пыль  и  паутина  времени  превращают  давние  происшествия  в  истории,  покрытые  выцветшими  красками  аллюзий.  В  композиции  миражей.  Легенды  о  беззаботном  существовании,    проклятой  и  незабываемой  «ЭПОХИ  ЗАСТОЯ».

ЖИЗНЬ  И  ДРУГИЕ  НЕПРИЯТНОСТИ.

           Застой  -  болото,  остановившееся  время.  Время,  в  котором,  по  сложившемуся  мнению,  ничего  не  происходило,  не  случалось.  Время,  украшенное  тихим  бунтом  диссидентов,  зовущих  в  неведомые  им  дали,  требовавших  Свободы,  отрицавших  Равенство  и  совсем  позабывших  о  Братстве  народов.  Видимо,  оттого  трясина  под  названием  СССР  всколыхнулось  и,  разметав  ряску,  пожелало  стать  бушующим  морем.  Результат  известен…
       Хорошо?  Плохо?  Судите  сами.  Моя  задача  –  набросать  простенькие  картинки  той  жизни.  Жизни,  полной  мелкими  и  странными  заботами.  Жизни,    когда  всех  волновал  абстрактный  вопрос:  «Как  ЖИТЬ?»
       Главная  проблема  «застойного»  времени,  дефицит  товаров  и  услуг,  требовала  неординарных  решений.  Порой  изысканных,  иногда  грубых  и  прямолинейных.  Порождала  острые,  как  бритва,  мысли.  Оставлявшие  обиды  и  раны  в  душах  людей,  почему-то  считавших  себя  потерянным  поколением.
       Поколением,  еще  незнакомым  с  иным  дефицитом.  Возможностью  достойно  зарабатывать  деньги,  коих  вечно  не  хватает,  и  на  которые  мучительно  больно  обменивать  самоуважение,  да  и  саму…  жизнь.
       «Мизерные  зарплаты»  тех  лет  удваивались  и  утраивались  способностью  ДОСТАТЬ.  «Связи»  открывали  врата  РАЯ.  На  фоне,  коего  современная  «доступность»,  ограниченная  рамками  кредита,  выглядит  довольно  убого,  как    и  все,  оплаченное  путем  уступок  и  унижений.
         Увы!  Призрачная  возможность  ОБЛАДАТЬ    и  реальная  ИМЕТЬ  соотносятся  примерно  так  же,  как  всеобщее  избирательное  право  и  ПРАВО  ПЕРВОЙ  НОЧИ.  
           Мне  могут  возразить.  Дефицит  позорное  явление.  И  даже  в
Африке  …
           Согласен.  Но  видели  ли  мои  критики  в  этих  самых  «нигериях»  и  «суданах»,  даже  в  «америках»  и  «европах»  очереди  за  книгами?  Да  не  простыми  триллерами,  а  трудами  мыслителей,  философов?            
           В  стране  же  «Застоя»  сочинение  Тейяра  де  Шардена  «Феномен  человека»  (слышал  ли  уважаемый  читатель  о  таком?)  на  улице  Горького  (ныне  Тверской)  продавали  при  содействии  конной  милиции.  Наводившей  порядок,  среди  обезумевших  интеллектуалов,  давивших  друг  друга  за  обладание  непостижимым  для  рядового  ума  трактатом.
           Философский  настрой  чувствовался  во  всем.  По  свободной  от  машин  столице  прогуливались,  а  не  метались,  люди,  неторопливо  обсуждая  «неудавшуюся»,  как  многим  казалось,  жизнь.
       Праздники  и  просто  знаменательные  события  отмечали  дома.  Рестораны,  гнезда  коллективного  разврата,  пугали  публику  плебейским  сервисом.  И  в  тоже  время  кружили  головы  пряно-сладкими  ароматами  морального  разложения,  начинавшегося,  как  и  театр  с  вешалки.
       Согласие  девушки  провести  вечер  в  подобном  заведении,  расценивалось,  как  ее  полная  капитуляция  перед  всеми  известными  пороками.  Из  которых  мужская  наивность,  почему-то,  исключала  обман…  ожиданий.  Или,  если  хотите…  «возмутительный»  отказ  вознаградить  героя  вечера  за  проявленную  щедрость.
       Другая  ипостась  падения  выражалась  в  реакции  на  «прикид»,  то  есть  на  фирменную  одежду.  Здесь  царствовали  изделия  из  «джинсы»,  разившие  наповал  слабые,  отравленные  миазмами  закордонного    «счастья»  сердца.        
       Прогулка  автора  по  коридорам  МГУ  в  обтягивающих  брюках  с  нашлепкой  «Wrangel»  привело  к  многочисленным  травмам  шейных  позвонков  у  знакомых,  малознакомых  и  совсем  незнакомых  дам.  А,  за  одно,  подарило  подозрение  в  присвоении  казенных  средств.
       Повстречав  в  том  же  одеянии  девушку,  пренебрегшую  моими  ухаживаниями,  я  снова  обрел  расположение.  Происшедшие  перемены  так  повлияли  на  рассудок  бедняжки,  что  она  впала  в  гипнотический  транс.  Повторяя,  словно  в  бреду:  «Надо  же,  стал  совсем  иным  человеком!»
       Безденежная  жизнь,  понятно,  отражалась  на  комфорте.  Люди,  отправляясь  отдыхать  к  морю,  в  горы,  останавливаясь  в  хибарах  и  тесных  сараях,  где  и  ютились  целый  месяц.  А  не  «шиковали»  в  пятизвездочных  отелях…  от  трех  до  семи  дней.
       Возможность  снять  номер  в  гостинице  порождала  у    граждан  подозрения  в  нечисто  нажитых  средствах  (для  мужчин)  и    добропорядочности  (для  женщин).
       Хотя  никого  не  шокировали  пары,  искавшие  уединения  на  отдаленных  пляжах.  Ночь,  раздираемая  томными  вздохами,  всхлипываниями  и  победным  хохотом,  освященная  светом  Луны  и  звезд  ЛЮБВИ…
         Сегодня,  при  виде  нарядных  туристов,  отбывающих  в  «таиланды»,  «турции»,  «испании»,  в  моем  извращенном  сознании,  нет  даже  тени  грусти,  охватывавшей  тогда  при  виде  разношерстной  толпы  отправлявшейся  с  грязного  Курского  вокзала  к  Черному  морю.
       Ныне  все  вопрос  денег,  успехов  фирм,  которые  могут  разориться  к  вашему  возвращению.  «Экзотика»  взвешена,  размеренна  и  готова  удивить  ровно  настолько,  насколько  позволит  помянутый  выше  пошлый  кредит.

ДОЧЬ  ЯНЫЧАРА.
     
     
       Итак,  море  и  звезды,  солнце  и  пляжи!  Ах…  или…  Увы!
       Порой  и  они  таили  в  себе  опасность.  Обещая  обернуться  совершенно  непредсказуемыми  последствиями.  Например,    островком  в  степи,  затерявшимся  меж  оврагов  и  балок.  С  невинным  названием  РУССКАЯ  ТРОСТЯНКА,  где  пришлось  отбывать  ссылку  за  фривольные  удовольствия  Юга,  но  о  приятном  чуть  позже…

       А  пока  …  Рядом  с  поникшим  приятелем  я  чувствовал  себя  первооткрывателем,  конкистадором!  Вот  она,  неизведанная  земля.  Пыльные  дороги,  избы-хижины.  Их  обитатели,  оборванные,  пропахшие  дымом  и  потом.    Брань,  вопли,  дикий  хохот.
       Не  хватало  луков,  стрел,  дикарей.  Но  шлагбауму,  с  табличкой  «Ящур.  Зараженная  зона»  с  лихвой  покрывал  недостаток  заморского  колорита.
       Товарищ  горестно  вздыхал.  Он  во  всем  видел  плохое.  Даже  работа  в  экспедиции,  куда  нас  отправили  от  греха  подальше,  не  вызывала  у  него  радости.
       Этот  интеллигент,  едва  шевеля  пересохшими  губами,  обещал  припомнить  ВСЕ…  В  том  числе:  каторжный  труд,  риск  подхватить  помянутую  заразу  и  издевательства  начальства.
       Его  пожелания  достигли  небес.  Высокая  температура,  судороги  и  хрипы  были  ниспосланы  в  ответ.  Зловещая  радость  осветила  лицо  друга,  ожидавшего  окончания  моих  земных  странствий.
       В  бреду  забытое  людьми  и  Богом  село  представилось  африканскими  дебрями.  Я  жалобно  стонал  и  требовал  жаркое  из  антилопы.  Неизменно  получая  банку  тушенки,  стакан  молока  и  миску  кислых  яблок,  дар  местного  населения.
         При  таком  питании,  неопознанная  болезнь,  казалась  прихотью  Судьбы,  решившейся  поразвлечься  напоследок  ...
     «Теперь  и  джунгли  не  страшны»,  -  раздавался  временами  мой  тихий  лепет,  прерываемый  сухим  кашлем.
       «Да,  -  соглашался  созерцатель  мук.-  Знакомство  с  тобой  будет  по  опасней  львов,  слонов  и  носорогов».      
         Подобные  замечания,  помноженные  на  вредность  автора,  не  могли  не  привести  к  быстрому  выздоровлению.  «Доброжелатель»  до  сих  пор  мне  не  это  простил…    Как  и  не  пожелал  признать  свою  вину  в  том,  что  именно  его  любопытство  стало  причины  нашей  ссылки...
 
         Теперь  самое  время  вернуться  на  берег  моря.  В  тот  земной  Рай,  где  царствовали  темные  от  загара,  свободные  от  условностей  и  страстные  от  природы  южанки.
     Туда,  где  мои  предпочтения  сразу  же  были  отданы  веселому  и  беспутному  созданию,  с  огромными  черными  глазами,  способными  сразить  наповал  даже  Медузу  Горгону.
       Ее  взгляд  лишал  остатков  разума,  пробуждал  чувства,  от  которых  плавился  мозг,  а  тело…  как  бы  точнее  выразиться,  теряло  гибкость.  Естественно,  человек,  в  подобном  состоянии,  не  ведал,  что  творил.  Но  раз  не  выказывались  упреки…
         Впрочем,  приезжие  барышни  иначе  оценивали  наш  альянс.  Возмущенно  восклицая:  «Неслыханно!  Какая  пошлость!  Ха-Ха!»  
         Моя  подружка,  и  в  правду,  унаследовала  от  предков  крутой  нрав  и  море  своеобразия.  ПапА  бывший  янычар,  МамА  из  рода  одалисок  местного  хана.  Кинжал,  ятаган  и  танец  живота  дополняли  ее  образ,  как  губная  помада,  маникюр  и  пилка  для  ногтей  являли  неотъемлемую  принадлежность  приезжих  дам  к  скучному  мещанскому  сословию.
       Наши  встречи,  заканчивавшиеся  в  5-6  часов  утра,  вызывали  неудовольствие  родителей.
     «Посмотри,  -  вопили  они,  -  твой  друг  уже  видит  десятый  сон!».  
           Какой  там  сон!  Он  не  спал,  ожидая  моего  возвращения,  требуя  подробностей,  и  моля  познакомить  с  подругой  янычарки.
           «Не  стоит,  -  уговаривал  я.  –  Не  понравишься,  изрубят  в  куски.
Предки,  обычаи».
           Куда  там.  И  тут  вмешался  внутренний  голос.
         «Если  станете  являться  вместе,  -  предательски  прошепелявил  он,  -  то  и  родители  сменят  гнев  на  милость.  Сами  же  в  пример  ставили».
           Пришлось  представить…
           Танец  с  саблями  прошел  без  эксцессов.  Какие  эксцессы,  когда  глаза  выпучены,  а  рты  разинуты?
             За  ним  последовала  игра  в  карты.  Лучший  способ  знакомства,  как  уверяли  дамы.  Мы  устроились  в  тихой  бухте,  и  стали  перекидываться  в  «дурака».  Не  на  деньги,  на  ИНТЕРЕС...
           Поверьте,  карты  не  лгут.  В    тот  день  они  открыли  нам  много  интересного…
           Когда  же  родители  и  папаша-янычар,  тоже  большие  любили  природы  и  морского  воздуха,  наткнулись  на  нашу  компанию...
           «Подкидной  дурак»  не  вызвали  у  них  протеста…Но  как  бы  точнее  выразиться…  на  дворе  стоял  1963  год…
         Девушки  TOPLESS  в  обществе  обалдевших,  проигравших  всю  одежду,  а  потому  абсолютно  голых  юнцов,  выглядели  вызывающе…
         Все  кинулись  в  рассыпную.  Безжалостный  воин,  без  сомнений,  за  наградным  ятаганом,  родители  за  нами,  мы  от  родителей,  а  наши  пассии  в  ближайшие  заросли.
         Бежать  пришлось  долго.  Аж,  до  той  самой  «Русской  Тростянки».  Под  неумолкаемые  крики:  «Я  тебя  породил,  я  тебя  и-и-и-»…
Которые  по  сей  день  звучат  в  ушах,  вызывая  сладостные  воспоминания.  И  острое  сожаление:  «Сколь  прекрасное  зрелище  открылось  бы  мне…  пойди  я  с  короля  пик».
           

ОФИЦЕР  И  АСПИРАНТ.      
     

     Закон  минимума  всесилен.  Силачам  свойственна  тяга  к  интеллекту.  Карликам  и  убогим  ко  всему  брутальному.
     Супергигант  СССР  питал  слабость  к  образованию  и  науке.  Страсть  к  познанию  оказалась  заразней  гриппа.  Не  было  ни  одной  самой  маленькой  деревушки  или  хутора,  откуда  молодежь  валом  не  валила  бы  в  высшие  и  средние  специальные  учебные  заведения.  
       Еще  больше  Супергигант  страдал  от  комплекса  неполноценности.    Отрывные  календари  пестрели  датами  побед,  следовавших  непрерывной  чередой  со  времен  сарматов  и  печенегов.  Хоть  популярные  оперы  Князь  Игорь  и  Иван  Сусанин,  прозрачно  намекали:  не  вся  наша  история  окрашена  звуками  сладкоголосых  фанфар.
       И  все  же  фильмы,    книги,  детские  утренники  упрямо  продолжали  воспевать  самопожертвование  и  воинскую  доблесть.  Вакханалию  же  героизма  венчала  игра  «Зарница»,    пытавшаяся  убедить  подрастающее  поколение:  служба  в  Армии  –  не  страшна,  а  легка,  забавна,  почетна,  необходима  и  вообще…  Святой  Долг  каждого.  
       От  чего  убеждение  поступить  в  какое-нибудь  высшее  учебное  заведение  лишь  крепло.                  
       Вот  и  я  не  остался  в  стороне  от  противоречий,  пытаясь  примирить  и  разрешить  их,  хотя  бы  для  себя.  Потому,  сначала  окончил  университет,  а,  узнав  об  ожидавшей  меня  участи  «мальчика  на  побегушках»,  поспешил  в  объятия  армии.  Благо  уже  состоял  в  офицерском  звании.  Да  и  срок  службы  не  превышал  двух  лет.  Лейтенант  не  последнее  лицо  в  воинской  иерархии.  Не  то,  что  старший  лаборант  в  НИИ.
       Моим  бранным  делам  посвящено  несколько  рассказов  («Собака  Ора»,  «Наименьший  из  пороков»    и  «Квiти  Полонины»).  Любители  героических  эпосов,  могут  при  желании  познакомиться  с  ними,  а  затем  переходить  к  противоречиям,  возникшим  между  страстью  к  Познанию  и  воинской  дисциплиной.
       Понимаете  ли,  интеллигент  не  выносит  муштры.  Четкие  приказы,  шагистика,  уставы  не  предполагают  толкований.  Я  же  вознамерился  найти  «золотую  середину».  Компромисс,  который,  как  сразу  же  выяснилось,  не  устраивал  ни  одну  из  сторон.  Ни  армейское  командование,  ни  академиков.
       Первые,  претерпев  от    моих  стараний  (совместить  интеллект  и  армейскую  службу),  ввиду  скорого  избавления,  закрыли  на  несоответствие  глаза.
       Последние  от  неожиданности  открыли  рты.  Консерватизм,  изгнанный  ими  из  мировоззрений,  благополучно  перекочевал  в  сферу  быта.  Быта,  неприспособленного  к  суровой  правде  солдатской  жизни.  К  прямому  выражению  чувств  и  мыслей…
         Офицер  запаса,  не  оставивший  былых  привычек,  не  вписывался  в  мир  науки  ни  словом,  ни  делом.  Корпорация  мыслителей  единодушно  демонстрировала  равнодушие  ко  всему  живому  и  мертвому.  О  прошлом  слышать  не  желала.  В  будущем  сомневалась.  Тем  для  общения  со  мной  не  находила.
         Невинные  вопросы  и  шутливые  замечания  о  нестроевом  виде  вызывали  на  их  лицах  ужас.  В  ответ  слышался  протест,  сквозила  ненависть  ко  всему  чужеродному.  Здесь,  мол,  не  казарма.      
         Между  собой  они  обменивались  полусловами,  полунамеками,  полувзглядами  и  короткими  вздохами.  При  встречах  с  автором  превращались  в  каменные  изваяния.
         Хлыст,  выглядывавший  из-за  голенища  сапог,  рассказы  об  утреннем  променаде  на  ипподроме,  оскорбляли  их  взор  и  слух.  Страдания  становились  тем  сильнее,  чем  сильнее  ароматы    конюшни,  насыщали  воздух  храма  науки.  А  армейская  гимнастерка  впитывала  их  словно  губка.  И,  как  результат,  приступы  астмы,  аллергии,  сопровождаемые  лютой  ненавистью.  А,  возможно,  и  завистью…
           Научный  руководитель,  живой  классик,  испускал  стон,  услышав  шаркающую  кавалеристскую  походку  «ученика».
       Сотрудники  института  разбегались  по  своим  норам,  страшась    возникшего  фантома  милитаризма.  И  все  единодушно  считали  мое  появление  расплатой  за  безоблачное  дотоле  существование.
       Диссертация  давалась  нелегко.  Факты  брыкались,  мысли  скакали  то  рысью,  то  галопом,  совершали  немыслимые  пируэты*,  вольты**,  пиаффе***,  слова  не  складывались  в  предложения.  А  сравнения    с    писателем  Куприным  и  художником  Тулуз  Лотреком  (ты,  мол,  как  и  они,  умеешь  выбирать  места  для  творчества)  наносили  незаживающие  раны  самолюбию.                                                                                    
       Понятно,  несправедливые  упреки  вызывали  возмущение.  Ведь  известно:  конюшня  -  не  бордель.
     В  стойлах,  денниках,  царят  чистота,  порядок.  А  в  помянутых  заведениях,  как  и  на  ученых  советах,  скандалы,  шум,  непристойные  выражения,  злоба  и  гнусные  заговоры  …  Что  ж  в  них  общего?  
     Для  человека,  не  понаслышке  знакомого  и  с  теми  и  с  другими  (уточняю,  с  конюшнями  и  учеными  советами),  подобные  намеки  и  обвинения  звучали  особенно  обидно.  Но  что  поделаешь?  Кличка  «Тулуз  Лотрек»  стала  известна  в  научных  кругах.  И  они  состроили  гримасу,  показывая  какое  отвращение  вызывают  потуги  вашего  рассказчика  достичь  сияющих  вершин  чистого  разума.  Блудный  сын,  так  и  не  нашедший  свой  путь  в  храм  науки,  не  павший  на  колена,  не  ощутивший  раскаяния  не  мог  рассчитывать  на  понимание.  
       Если  кому-то  довелось  побывать  на  корриде,  знайте,  участь  быка  нейдет  ни  в  какое  сравнение  с  расправой,  выпадавшей  на  мою  долю  во  время  представлений  своего  детища,  ДИССЕРТАЦИИ.
       Несчастное  животное  иногда  встречает  сочувствие  на  трибунах.  Совет  же  мудрецов  проявил  ледяное  равнодушие  к  жертве,  попавшей  в  лапы  обезумевших  интеллектуалов-матадоров,  готовых  в  любой  момент  заколоть  резвое,  но  добродушное  существо  мулетой  сомнений.
       Нельзя  сказать,  будто  труд  был  так  уж  плох.  Ну,  как  отрицать  неоспоримые,  проверенные  временем  факты,  если  они  стройными  рядами,  гусиным  шагом  маршируют  перед  публикой,  не  следящей  даже  за  своей  одеждой  и  выправкой.
       Увы,  Железная  Логика,  заимствованная  из  армейских  уставов,  Триумф  Воли,  в  споре  с  оппонентами,  и  подавление  критики
Шрапнелью  Аргументов  не  принесли  желанной  победы.
         Со  всех  сторон  слышалось  лишь  раздраженное  шипение:  «Не  верим-м-м…Сомнительно-о-о…  Не  доказуемо-о-о».    Один  пожилой  джентльмен  от  науки,  небрежностью  в  одежде  превосходивший  все  мыслимые  уставные  нормы,  задыхаясь  от  ненависти,  кричал:  «Он  Враг!  Враг!  Мой  Враг!»  Хоть  мы  не  имели  чести  быть  даже  представлены.
         «Артиллерийская  дуэль»  быстро  надоела  сторонам.  И,  в  минуту  затишья,  исчерпав  все  доводы,  я  начал  грезить…
         Вот,  еще  мгновение  и  зазвучит  барабанная  дробь,  в  помещение  ворвется  рота  друзей-синоптиков,  а  за  ними  эскадрон  наездников  с  ипподрома.  В  форме,  с  примкнутыми  штыками,  шашками  наголо…      Но,  мечты,  неожиданно  прервал  шум  в  зале!
       Коварный  противник  решил  ГОЛОСОВАТЬ!  Точь-точь,  как  в  памятный  день  19  брюмера.  Еще  минута  и  все  закричат:  «ВНЕ  ЗАКОНА!».
       А  за  спиной…,  увы,  ни  единого  солдата…      
       Решение  ученного  совета  зачитывалось  громко,  торжественно  и  медленно.  Искусный  палач  не  причинил  бы  столько  страданий  своей  жертве.
     Ожидание  превратилось  в    бесконечную  муку.  Мука  в  отчаяние.  Мои  пальцы  стали  нервно  барабанить  по  столу…  
     Зал  замер.    Экзекуторы  уловили  звук  ударов.  Возможно,  им  почудился  сигнал  «в  атаку!»…
     И  тут,  толкаясь  и  давя,  друг  друга  профессора  и  доценты  кинулись  из  зала,  позабыв  о  маленьком  листочке,  с  неподсчитанными  голосами  «за»  и  «против»…  
       Я  не  без  тревоги  поднял  его  и…  заглянул  в  будущее.  Зловещая  цепочка  жирных  «минусов»…    оказалась  много  короче  неуверенных  «плюсов»...
       ИТАК,  Победа!  VICTORIA!    Сражение  выиграно!  Научная  степень  присуждена…
         Но,  война,  увы,  не  закончена  до  сих  пор.
     
__________________________________________________
*Пируэт  -  поворот  вокруг  задних  ног.
**Вольт  -  движение  по  окружности  до  6-10  м  в  диаметре.
***Пиаффе  -    рысь  на  месте.

           
СИНУСОИДЫ  СУДЬБЫ.

         Известность,  наука,  да  и  вся  жизнь  в  СССР  казались  невозможны  без  публичности.  Это  сегодня,  ухватившись  зубами  за  свой  «пряник»,  каждый  старается  исчезнуть,  раствориться,  стать  невидимкой.  Иначе,    финансовое  органы,  нагрянут  и  потребуют  недоплаченные  налоги,  возвращение  переплаченных  ими  же  пособий.  Вставляя  к  месту  и  не  к  месту  разные  «откуда?»,  да  «почему?»
         Не  стало  нынче  бедных(!).  Каждый  достаточно  богат,  чтобы  оказаться  под  подозрением  властей.  Стоит  тряхнуть,  «разжать  ножом  зубы»  и  «буратино»  вернет,  припрятанные  денежки.
       Да,  их  и  не  скроешь.  Стоит  рублям,  долларам,  евро  зашуршать  в  кармане,  человек  начинает  шуметь  и  колобродить.  И  его  имя  опять  у  всех  на  устах.
       Рождается  известность.  За  ней  следуют  скандалы.  Никто  же  не  упустит  шанса  зацепить  Толстого,  Богатого,  Сильного,  Красивого.  И  вот  она  –  СЛАВА!
           Век  Интернета  –  не  век  анонимок.  Раньше  подметные  письма  ходили,  лежали  и  только  потом  их  читали.  Теперь  и  читать  не  надо.  Гляди,  смотри,  рассматривай.  Все  в  картинках.
         Лишь  одно  остается  неизменным  –  ТЕРПЕНИЕ,  с  коим  облупившийся  забор,  белоснежный  лист  бумаги  и  мерцающий  экран  компьютера  принимали  и  принимают  поношения  венца  природы  в  адрес  ближнего.
         Но  было  время,  дамы  и  господа.  Была  жизнь,  в  которой  человек  без  средств  (!!!)  мечтал…  не  только  о  пакостях!  А  потому  посылал    в  газеты,  журналы  и  прочие  компетентные  органы…  статейки,  постепенно  становясь  властителем  дум.
       Чуть  раньше  я  помянул  Академию  наук.  Теперь  же  настало  время  раскрыть  тайну.  Все  ученые  мужи  не  стоили  и  ломаного  гроша  без  книг  и  статей.  Опять  я  спешу...
       Признаюсь.  Победа  над  синклитом  мудрецов  оказалась  пирровой.    Отступив  за  стены  институтов  и  университетов,  поверженные  интеллектуалы  заняли  круговую  оборону,  оставив  победителя  без  работы.  (Господи,  отчего  же  судьба  Бонапарта  и  моя  так  схожи?)
         По  нынешним  временам  состояние  вполне  естественное.  Но  тогда  подобной  чести  удостаивались  лишь  отъявленные  диссиденты,  выдающие  умы,    да  запойные  пьяницы.  Увы,  и  здесь  мне  не  удалось  попасть  ни  в  одну  из  категорий.  
           Откровенные  сонливость  и  отупение,  охватывавшие  при  виде  полуразвалившихся  зданий  и  подвалов,  где  ютились  разные  «Гипро…»,  «Союз…»,  «Рос…»  и  «Мос…»  учреждения,    вызывали  ответную  неприязнь  потенциального  начальства.
         Услышав  же  о  размерах  зарплаты  и  должностных  обязанностях,  мое  лицо  обретало  выражение  висельника,  проведшего  в  петле  никак  не  меньше  недели.      
         Но  перспектива  оказаться  на  серых,  пропахших  перегаром  бензина  улицах  и  влиться  в  ряды  уклонистов,  уравновешивала  отвращение  отчаянием,  заставляя  примириться  с  несовершенствами  жизни,  искать  компромисс  между  мечтой  и  реальностью.
         В  ту  пору  неприкаянные  личности  вызывали  подозрения  и  скрытую  зависть.  Каждый  спешил  выказать  им  лицемерное  сочувствие,  за  которым  скрывалось  злобное  негодование.  
       «Живет  же  подлец!  А  на  какие  шиши?»
       Молчаливый  взгляд  милиционера  прожигал  до  пят.  Ибо  он  ВЛАСТЬ.  А  вы  нарушитель  святой  заповеди:  КТО  НЕ  РАБОТАЕТ,  ТОТ  НЕ  ЕСТ!  
       Частая  смена  рабочих  мест  безвозвратно  портила  трудовую  биографию  и  дарила  призрачную  иллюзию  Свободы.  Именно  иллюзию.  Опытный  «летун»  понимал:  поиск  тихого  уголка  –  не  что  иное,  как  путешествие  Данте  по  кругам  Ада.  Те  же  церберы,  те  же    страждущие  души…  рычащие,  стонущие  и,  в  конце  концов,  пожираемые    адским  пламенем  начальственного  гнева...
         Так,  после  поисков,  метаний  и  сделок  с  совестью  пришлось  остановиться  на  издательствах.  Они  не  выглядели  столь  удручающе,  а  простаку,  казались  тихими  пристанищами,  лишенными  суеты.  Читай  и  получай  зарплату.  
       Увы,  миражи  счастья,  излучаемые  подобными  заведениями,  скрывали  страх,  переполнявший  людей  и  отравлявший  им  существование.
         Книги  и  журналы,  подобно  минным  полям,  таили  смертельную  опасность  взорваться  очередным  разоблачением,  идеологической  диверсией  или  просто  преступной  халатностью.    Оттого  во  главе  столь  опасных  предприятий  стояли  проверенные  «игнатии  лойолы»  и  «торквем;ды».
         Выход  издания  из  печати  обычно  сопровождался  аутодафе  над  персоналом.  С  приближением  сакрального  дня  редакторы  начинали  трепетать,  представляя,  как    будут  сожжены  начальственным  гневом.  Поэтому  появление  нового  сотрудника  вызвало  радость.  Их  жертвоприношение  откладывалось.      
         Увы,  первая,  а  равно  и  последующие  попытки  использовать  меня  в  качестве  «козла  отпущения»  не  удались.  Не  то,  чтобы  в  моей  работе  не  к  чему  было  придраться.  Напротив,  изначально  невинный  текст,  после  правки,  радостно  переливался  радугой  грамматических  ошибок  и  полярным  сиянием  идеологических  казусов.  Зарницы  преступной  халатности  сверкали  в  каждой  строке,  в  каждом  абзаце.  Но  согласно  закону  диалектики,  их  неисчислимое  количество  мгновенно  обращалось  новым  качеством.  В  нем-то  и  была  загвоздка.            
         Инквизитор  понял:  ему  в  руки  попал  не  простой  разгильдяй,  а  изощренное  орудие  возмездия.  И  теперь  он  властен  над  судьбами  людей!  Особенно  над  теми,  кто  отравлял  ему  жизнь  кипучей  энергией,  историческим  оптимизмом  и,  главное,  жалобами  в  вышестоящие  инстанции.  Вы  же  знаете,  в  ту  пору,  как  и  сегодня,  не  было  невиновных,  был  лишь  притаившийся  враг.      
       Бестолковая  прыть  утомляла  босса.  Интриги  вдохновляли.  Способности  вашего  рассказчика  примиряли  эти  противоречия,  превращая  предпочтения  и  неприятия,  в  еще  неизвестный  тогда  пояс  шахида.
         Не  тратя  время  попусту,  меня  тут  же  перевели  в  глянцевый  журнал,  уж  очень  раздражавший  «стареющего  Рэмбо»  бестактным  сверканием  обложки.
           Объяснять,  сколь  невыносимы  порой  пустой  блеск  и  громкая  трескотня,  в  мире  секретности,  зависти  и  дефицита,  думаю,  нет  нужды.
         Расчет  оказался  верен.  Глава  издательской  конгрегации  нашел-таки  способ,  обуздать  «радость»,  воцарившуюся  посреди  всеобщего  запустения  и  тайн.  Потребовав  от  «трескунчика»  представить  настоящие  успехи  самого  передового  строя  на  нашей  планете.  
         Искать  то,  что  в  нашей  стране  не  удалось  скрыть  никакими  секретными  грифами,  утаить  от  завистников,  изничтожить  историческими  переменами  и  нехваткой  товаров  первой  необходимости  пришлось  мне!
           Нашел-таки!  И  там,  где  никто  не  подозревал.  Ими  оказались  ДОЛГОЖИТЕЛИ!!!
           Вы,  наверное,  удивитесь?  Причем  здесь  они?
           Подумайте  сами,  если  и  были  какие-то  достижения  у  государства,  оттяпавшего  шестую  часть  суши,  так  это  люди,  пережившие  строительство  социализма  и  коммунизма,  покорение  Кавказа,  реформы  Петра  Алексеевича,  Иоанна  Васильевича,  татаро-монгольское,  хазарское  и  прочие  Иго.  Да,  мало  ли  что  мешает  человеку?  С  чем  приходиться  мириться,  бороться,  СОСУЩЕСТВОВАТЬ?
         Моя  находка  поразила  всех.  Никто  не  предполагал,  что  подобные  герои,  здравствуют  и  поныне.
         Но  свидетельства,  валом  валившие  со  всех  концов  страны  о  пьющих  вино,  танцующих  лезгинку,  наставляющих  молодежь  на  путь  истинный  и  рога  себе  подобным  стариканах,  быстро  переубедили  маловеров.  Ведь  партийность,  а  стало  быть,  и  благонадежность  советских  органов  не  вызывала  ни  у  кого  сомнений.
         И  наш  журнал  запестрел  фотографиями  с  подписями.  А  читатель    впал  в  неописуемый  восторг:  «ВОТ  ОНА  СТРАНА  ЧУДЕС!!!»
         Бодрые  бородачи,    окруженные  150-летними  внуками,  обхватившие  мощными  дланями  стройные  станы  красавиц,  сохранивших  свою  убийственную  привлекательность  с  позапрошлого  века,  не  подходили  под  определения  идеологической  диверсии,  ни  преступной  халатности*.  Это,  вообще,  не  имело  названия  ни  в  русском  языке,  ни  в  идеологии,  ни  в  психиатрии.
         Ни  одна  страна  не  могла  похвастаться  подобным.  Согласитесь,  появись  живые  сподвижники  Христофора  Колумба  или  Эрнандо  Кортеса  в  Америке,  дешевым  сенсациям  никто  бы  не  поверил.
         У  нас  же  детей  Чингисхана,  племянников  Рюрика,  даже  дееспособных  любовников  грузинской  царицы  Тамары  оказалось,  хоть  отбавляй.  И  у  всех  документы,  подтверждающие  их  родство,  исполнительные  листы,  удостоверяющие  их  шалости.
           В  редакцию  потянулись  любопытные.  А  мой  непосредственный  босс  стал  знаменитостью.    Его  выставляли  везде,  где  только  можно  показать,  до  чего  может  дойти  ЭТА  страна.
         Пытались  даже  узнать  имя  автора.  Но  вытянуть  из  бедняги  не  удалось  ни  слова.  Признание,  знаете  ли,  подобно  мине,  на  которую  ненароком  наступил.  И  в  том  и  другом  случае  человек  теряет  дар  речи...  

************************************************************                                            
 
         Натюрморт  -  точная  передача  образа.  Вот  я  закрыл  глаза,  представил…  Попробуйте  и  Вы  сделать  тоже  самое.  Верить  автору  не  обязательно.

*Автор  клянется,  что  лично  получал  из  Агентства  печати  «Новости»  снимки,  на  которых  почти  200-летние  старцы  занимались  сельхоз  работами  (сбором  хлопка,  винограда  и  пр.)  с  заверенными  агентством  подписями,  в  которых  приводились  личные  данные  ДОЛГОЖИТЕЛЕЙ.        

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507667
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 27.06.2014

Мы все рискуем… .

Цилиндр  и  фрак,  взор  орлиный,  улыбка
Перчатки  и  кнут,  повелительный  тон.
На  тумбе  сидит  полосатая  киска,
Рычит,  понимая,  здесь  командует  ОН.

Охота  есть  всем.  А  злость,  так  потеха.
Герой,  что  приказы  хлыстом  подает,
Факир  лишь  на  час,  а  в  жизни...  коллега.
И  ужин,  предвкушая,  тигрица  ревет.

Вот  номер  окончен.  Крик  «бис»  и    фанфары.
Цветы  на  арену  летят  храбрецу.
А  зверь    усмехнулся:  «Болваны!  Болваны!
Ах,  слава  те  Господи,    все  походит  к  концу!».

Пустой  шапито.    Плавно  движутся  тени
Трапеций,    канатов,  не  успевших  остыть,
После  галла-концерта,  фейерверк-выступлений...
А  партнеры    уж    начали  мясо  делить.

Кости  ловко  бросает  лапой  тигрица.
На  кону  два  бифштекса.  Вышел  «чет»  и  «нечет».
Дрессировщик  взглянул  на  нее,  как  волчица,
И  поставил  на  «дубль»  …  Но    опять  не  везет.

Все,  как  в  жизни.  Герой  проигрался  до  нитки.
А  зверюга  смеется,    нагло  глядя  на  кнут.
Игры    с  тигром  опасны,  приносят  убытки.
Потому  струйки  пота  по  спине  и  текут.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507522
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 26.06.2014

Добряк, насмешник и бродяга…

Добряк,  насмешник  и  бродяга
Мир  скучен.  (Он  не  для  тебя!)
Унылый,  серый,  как  сермяга,
Что  нищий  сбросил  в  грязь  с  себя

Постыла  жизнь  без  тайн  заветных,
Вертится    белкой  в  колесе,  
Морскою  свинкой  безответной
Забилась  в  темном  уголке.

Но  ты,  оставив  сытость,  клетку,
Шагнул  за  призрачный  порог,
Пошел  бродить  по  белу  свету
Не  ведая,  как  тот  убог.
                                         
В  оскале  видел  лишь  улыбку,
А  бешенства  не  замечал,
Предательство  считал    ошибкой,
И  потому  всегда  прощал.

Ты  верил:    горизонт  доступен,
Там  небо  сходится  с  землей,
И  путь  к  нему  совсем  не  труден,
Коли  душа  полна  Мечтой.

Посеяв  смех,  собрал  укоры.
А  шутки    обронив,  врагов,
Которые  в  расправе    скоры,
И  каждый  к  подлости  готов.

Но  странно,  ты  добился  Счастья,
Которым    так  бедна  Земля,
Где  страсти  -  грех,  а  безучастье
Покрыто  ржою  бытия.

Где  люди    гибнут,  вняв  желаньям,  
Поверив  в  призрачный  успех,
С  Цирцеей    делят    возлиянья,
В  свиней  их  превратившей  всех.

Добряк,  насмешник  и  бродяга,
Жить  не  возможно  не  любя.
Твой  смех  веселый  и  отвага
Спасают  мир,  храня  тебя.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507388
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 25.06.2014

Доктор философии или…

[color="#ff0000"]Это...  спектакль,  театр...  вроде,  но  если  вам  доведется  побывать  в  Тель  Авиве,  на  старом  центральном  автовокзале,  и  побродить  среди  этого  кошмара,  только  тогда  сможете  вполне  представить  переживания  автора.  
[/color]

     Тяжелый  дух  свалки  повис  над  городом.  Дома  и  мостовые  покрыла  ядовитая  слизь.  В  полумраке  густых  испарений  парили  обрывки  полиэтиленовых  пакетов.
       Облезлые  животные,  боязливо  галопировали  по  улицам,  унося  свои  страхи  в  липкий  туман.  А  одинокий  смех  невидимого    безумца  лишь  усиливал  недобрые  предчувствия.
       Книга  в  засаленном  переплете  валялась  под  ногами.  И,  вряд  ли  привлекла  бы  внимание,  если  не  обрывок  чудом  сохранившегося  названия:  «ФИЛОСОФИЯ  ГОРОДСКИХ  ДЖУНГЛЕЙ  или…».  
       Ох,  уж  это  «ИЛИ»!  Оно  заставило  пренебречь  брезгливостью  и  извлечь  трактат  из  бурой  жижи.
       Уступки  следовали  один  за  другим.  Раз  проявлен  интерес  к  обезображенным  страницам,  не  листать  же  их  на  ходу?
       О  местном  баре  не  могло  быть  и  речи…  Хотя…  потрепанные  кресла  внезапно  утратили  внешнюю  непрезентабельность.  А  молчание  возникшего,  словно  из-под  земли,  официанта  попрало  нормы  санитарии…
       ГЛОТОК  КОФЕ…  придал  унылому  единообразию  новые  оттенки...
       ЧТЕНИЕ…  расцветило  действительность  линялыми  красками.            
       Беспросветность  мира,  чуждого  бунту  и  состраданию,  уступила  место  БУФФОНАДЕ  ВОСПОМИНАНИЙ…
       Еще  ГЛОТОК  и…  занавес  маслянистой  грязи  и  копоти  рухнул!

Город  –  СЦЕНА!

Темная  площадь  –  ЗАЛ.

Нетрезвые  прохожие  –  ЗРИТЕЛИ!

Я  –  АКТЕР!

МОЙ  ВЫХОД!
                                                                       
ВЫБЕГАЮ    С    ВОПЛЯМИ:  

-  Куда  катится  этот  мир?  О,  мерзкие  казенные  рожи!  Всюду  запреты!  В  морду  мерзавцам,  в  морду!

С    СОЖАЛЕНИЕМ:

-    Нет,  интеллектуалам  драться  нельзя.  А  заняться  нечем.  Работать?  Не  берут,  хоть  тресни!  Не  верят?  БОЯТСЯ!!!
 
 ШЕПОТОМ    ПУБЛИКЕ:

 -    С  такой  биографией  в  тюрьму  не  посадят.  Зачем  там  доктор  философии  со  своими  парадигмами,сциентизмами,  патристиками?  Вот  и  вы  не  поняли.  Куда  же  криминалитету  и  чиновникам?
       Сокамерник,  тот  дня  не  выдержит.  В  карцер  запросится,  только  бы  не  мои  объяснения  выслушивать.  
       Служилый  же  человек  во  всем  опасность  видит.  Думает:  подсидеть  хотят.  Зачем,  такого  в  кабинет  запустили?
       Агностика,  а-а-гностикой,  но  и  индукция  эмпиризма  не  бесспорный  факт  единичного  номинализма.  Потому  мои  интеллигибельные  намеки  и  воспринимались  с  мессианским  нигилизмом.

ПОСПЕШНЫЙ,  ТРЕТИЙ  ГЛОТОК,  ПРОДОЛЖАЮ,  ГРОМКО:

-    Скоро  и  поговорить  станет  не  с  кем.  Ну,  не  хватает  человеку  общения!  А  хочется  –  сил  НЕТ!!!  Так  что,  терпите  и  слушайте…

УВЕРЕННО,  НО    С    ГРУСТЬЮ:

 -  Всякому  индюку  понятно.  Будущее  рождается  из  прошлого.  И  оно  же,  прошлое,  –  отец  настоящего.  С  этим-то  хоть  разобрались?
     Правда,  времена  Познания  и  Аберраций  вспоминать  страшно...    Потому,  как  конфликт  Либидо  с  Логикой  добром  не  кончается.  Коли  проживаешь  в  самом  вонючем  районе  городка,  давно  покинутом  приличной  публикой…

С    КОКЕТЛИВОЙ    СТЫДЛИВОСТЬЮ:  

-      Здесь  когда-то  автобусы  отдыхали,  а  водители  попивали  пивко  посреди  разгулявшегося  непотребства.
       Дома  украшали  трещины  и  облупившаяся  краска.  Черные  дыры  окон    надрывались  пьяными  криками,  страстными  стонами  и  бранью,  набиравшими  забористость  от  этажа  к  этажу.
       Улицы  и  переулки  покрывали  шлейфы  недвижимых  тел,  расширяясь,  прочь  от  питейных  заведений.

НРАВОУЧИТЕЛЬНО,    С    ОТТЕНКОМ    ЛИЦЕМЕРИЯ:

         Автобусы,  не  выдержав,  разбежались  первыми,  под  укоризненные  взгляды  вожатых,  справлявших  неосознанные  потребности  у  ларьков  и  баров.
         Подобное  Западничество  приветствовалось  новыми  постояльцами,  облюбовавшими  разбитый  асфальт  для  ночлега  и  дневного  отдыха.
         Зато  старожилы  восприняли  перемены  со  свойственным  Евразийцам  Обскурантизмом.
         Дуализм  мнений  и  открыл  передо  мной  простор  Антиномий  и  Апперцепций  априорного  Апокатастасиса.  Опять  не  поняли?  Впрочем,  и  я  отказывался  воспринимать  происходящее,  как  реальность.

ЗАДУМЧИВО    И    НАДМЕННО:

-  Платон,  знаете  ли,  любил  прогуливаться  в  обществе  учеников,  освежая  собственные  мысли  и  вбивая  в  головы  туповатых  неофитов  простенькие  понятия  о  мирах  Идей  и  Форм.  Представляя  их  всадником  на  двух  лошадях,  белой  и  черной.  Разумного  существа,  ведомого  Благородными  велениями  Души  и  Страстями.
       До  вас,  конечно,  уже  дошло.  Передвижение  по  бывшей  станции  подобным  аллюром  оказалось  не  возможным.  Какие  там  кони?    Топтание  человеческих  тел  ногами,  копытами  вызывало  протест  и  омерзение  у  мыслителя,  взращенного  на  гуманистических  началах.      

С  ТЯЖЕЛЫМ    ВЗДОХОМ:
 
-  Свободные  же  пространства,  априорно,  таили  немало  опасностей.  Свертки,  картонные  коробки,  эти  ноумены  и  феномены  местного  микрокосма,  источали  миазмы  неподвластные  плюралистическому  мировосприятию.  Прикасаясь  к  ним,  наступать  на  них,  выглядело  безумием  соучастника  вселенского  Зла.
       Увы,  в  Адской  кухне  Порока,  где  отрицание  Добродетели  стало  нормой  жизни,  царствовали  все  те  же  неумолимые  законы  рынка.  Они-то  и  заставляли  платить  за  все!  Но  только  не  за  жемчужины  знаний,  представленные  почтенному  слушателю  чуть  выше.  За  них  не  давали  даже  кружку  разбавленного  пива...

С    НАГЛОЙ    УЛЫБКОЙ:

-  Авторитет  был,  а  вот  с  деньгами  складывалась  совсем  иная  история.  Мир  капитала  выстроил  непробиваемую  стену  между  Каскадами  реальности,  моими  мыслями,  и  Химерами  Астрала,  призрачными  достоинствами,  материального  достатка.
       Оттого  и  приходилось  сдерживать  благородные  порывы,  озвученные  в  первых  строках  нашей  истории.  У  интеллигентного  человека  иной  Путь.  Он  требует  ежедневного  копания  в  «авгиевых  конюшнях»  предложений,  выплескиваемых  на  головы  публики  под  сомнительным  заголовком  «Работа».
       Впечатление,  как  от  сельскохозяйственной  выставки.  Везде  нужна  тягловая  скотина,  горластые  петухи,  несушки  и…  свиньи.  Полагаете,  аллегориями  говорю?  Сами  почитайте.

С    ГНУСНОЙ    УХМЫЛКОЙ:

-  Итак,  свиньи!  Вид,  понятно  непрезентабельный.  Зато  мозги  имеются,  в  отличие  от  разных  першеронов  и  квохчущей  братии.  Правда,  познаний  в  философии  даже  от  них  не  требовалось,  одна  уголовщина.  
Как  говорится,  ничего  личного  -  только  бизнес.  Чем  же  хрюшки  хуже?  
       Мои  запросы,  попервоначалу,  не  позволяли  согласиться  на  деликатные  предложения  «нейтрализации»,  «устранению  препятствий»  и  прочие  операции,  связанные  с  «экологией»  убогой  реальности.
       Я  исповедовал  Иррационализм  дона  Карлеоне.  И  видел  свое  предназначение  в  покровительстве,  какой-либо  осиротевшей  «семье».
       Как  назло,  авторитеты  старой  автобусной  станции  пребывали  в  добром  здравии.  Справедливое  возмездие  настигало  лишь  мелку  сошку.  
       Мир  не  без  несчастливых  людей.  И  одного  такого,  как  раз  «нейтрализовали»  средь  бела  дня,  за  недостойное  обращение  с  дамой.
       Бедняжка  трудилась  тут  же,  неподалеку,  изображая  калеку  и  пробуждая  в  мужчинах  прекраснейший  из  порывов,  сострадание  к  слабому  полу.
     После  полудня  роль  кардинально  менялась.  И  уже  она  снисходила  прекрасной  феей,  дарящей  радость  полу  сильному.  Хотя  по  ее  же  утверждению,  все  враки  и  преувеличения.  Никакой  силы  она  в  нем  не  обнаружила.  
       Так  вот,  неудачник,  исключенный  из  штата,  выказал  неуважение  к  высокому  профессионализму  труженицы  перекрестка…  на  свою  погибель.

С    ЛИКОВАНИЕМ:

-  Вакансия  показалась  заманчивой!  В  конце  концов,  большой  женский  коллектив!  Поле  для  проявления  галантности  и  предупредительности.  И  что  там  не  говори,  а  тщеславие  тоже  нельзя  сбрасывать  со  счетов.  Найти  почитательниц  своих  эстетических  принципов  –  не  утопия  для  мыслителя  практика.
 
С    ЛЕГКОЙ    ОЗАБОЧЕННОСТЬЮ:

-  Столь  заманчивое  предложение  привело  к  форменной  ажитации  в  среде  работодателей.  Более,  чем  ажитации.  Иначе  и  не  объяснишь  их  немедленный  отъезд  по  «делам»,  на  отдых  и  даже  добровольную  сдачу  властям.
       Повторяю.  Мой  авторитет,  а  значит,  и  известность,  уже  стали  объективной  реальностью.  Реальностью,  превратно  понятой  плевелами  общества,  взращенными  на  почве,  лишенной  этических  начал.
       Софизм  мировосприятия,  погруженный  в  дымную  атмосферу  канабиса,  истолковал  ненавязчивые  интенции  Вашего  покорного  слуги…

НЕБРЕЖНЫЙ    ПОКЛОН    ЗАЛУ:

…  совершенно  в  ином  свете.  Всплыла  история,  где  стремление  к  справедливости  представилось  дефиницией  физического  принуждения  и  насилия…

С    НОСТАЛЬГИЕЙ:
     
-  ***  лет  тому  назад,  пребывая  на  краю  финансовой  пропасти...  
       Материальное  благополучие,  знаете  ли,  рыночная  экономика  гарантирует  лишь  своим  адептам…
       Пришла  мысль  предложить  услуги  некоему  концерну  «Лучший  мир»…
       Ваш  рассказчик  наивно  полагал:  вдумчивая  работа  в  окружении  молчаливой  публики  поможет  переждать  бурю,  разразившуюся  в  пучинах  мира  финансов.  
     Увы,  пошлая  сентенция  «Kraft  durch  Freude»  или  «Радость  через  Труд»  не  оправдалась  и  на  сей  раз.  Сказалась  разница  в  мировоззрениях.
       Черный  фрак,  потертый  цилиндр  и  унылый  вид  гробовщика,  серьезно  относящегося  к  неизбежному,  прозвучали  диссонансом  в  фирме,  противопоставляющей  свое  Альтер  Эго  устаревшим  понятиям.
       Признаюсь,  знакомство  с  персоналом  пошатнуло  и  мою  приверженность  консервативным  представлениям.  Будто  душа,  исходя  из  тела,  руководствуется    исключительно  корыстным  мотивам.  Дабы  переселится  в  более  комфортные  условия.                    
         Нонсенс,  антиномия  подобного  постулата  раскрылись  тут  же,  стоило  вдохнуть  густой  аромат  духов,  увидеть  боа  и  небрежно  наброшенные  туалеты  на  плечи  дам  и  их  укоризненные  взгляды,  адресованные  мне:  «Мальчишечка!  Здесь  живут,  а  не  умирают».
           
С    ПИЕТЕТОМ:

 -  Надо  ли  уточнять?  Рыцарский  дух  воспарил.  И  прозвучала  клятва:  защищать  девушек  от  скупых  мужланов  и  косых  взглядов  бездушного  начальства…  Похоже  переборщил.
     Лица  нанимателей  не  смогли  скрыть  внезапного  смущения  и  горьких  разочарований,  которые  я  почему-то  принял  за  сомнения.  А  потому  поспешил  их  развеять.  Публично  заявив…  дабы  укрепить  веру  в  способности  претендента  и  искренности  его  намерений,  что,  проходя  воинскую  службу,  не  нуждался  даже  в  оружии.

С    ГОРЕСТНЫМ    ВЗДОХОМ:

-  Скудное  воображение  бизнесменов,  не  совладав  с  критической  массой  моих  достоинств,  вышло  из  берегов  реальности,  прорывая  все  препоны  здравого  смысла.
     Поползли  слухи.  В  окрестности  старой  автобусной  станции  явился  маньяк-убийца  с  обостренным  чувством  справедливости.  И  ее  мирные  улицы  скоро  зальют  реки  крови…

С      ПЛОХО  СКРЫВАЕМЫМ      ЦИНИЗМОМ  :

-  Два  мира,  две  реальности.  Мне  предложили  КОПМПЕНСАЦИЮ…  С  условием,  держаться  подальше  от  сфер  столь  деликатных  услуг...
       Но  деньги  быстро  иссякли.  Я...  ненароком  нарушиил  КЛЯТВУ.  А  зерна  Страха,  некогда  рассеянные  по  сонным  закоулкам  городка,  дали  свои  зловещие  всходы...

СКРОМНЫЙ  ПОКЛОН    И…      ВНЕЗАПНЫЙ  ГНЕВ  ОСКОРБЛЕННОГО  АВТОРА.
РАЗМАХИВАЯ  НАД  ГОЛОВОЙ  ГРЯЗНЫМИ    ОБРЫВКАМИ,    С    НЕГОДОВАНИЕМ    РЫЧУ    В    ЗАЛ:

-  Книга  -  источник  знаний,  в  Бога,  в  Душу  Прародительницу  ВАШУ!!!  Разве  можно  бросать  ее  в  грязь?  БЕРЕГИСЬ!!!!!

ПАНИКА.  ЗРИТЕЛЬ  РАЗБЕГАЕТСЯ.

Я    С    СОЖАЛЕНИЕМ    ЗАГЛЯДЫВАЮ    В    ЧАШКУ.

ОНА    ПУСТА.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507383
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 25.06.2014

Старый Крым

Виденья  прошлого,  воспоминанья
Тень  парусных  судов,  несущихся  в  волнах,
Надежды,  грезы,  клятвы  и  преданья
Резцами  времени  отмечены  в  камнях.      

Увы,  нам  Крым  знаком  по  морю,  пляжам.
Вершиной  Аю  Даг,  по  замкам  на  горах.
Своим  фасадом,  вычурным  пейзажам,
Но  не  историей  об  «Алых  парусах».

Не  сказочным  заклятьем:  «Жили  в  счастье…
И  умерли  в  один  и  тот  же  день».
Не  Дези,  Биче,  Томасом  Гарвеем.
А  публикой    скучающих  аллей.

Вином  из  бочек,  жирным  чебуреком,
Справляя  тризну  об  утраченных  мечтах,
Они  не  вспоминают  Зурбагана,  Лисса,
И  Фрези  Грант,  бегущую  в  волнах.

В  сухой  степи,  за  голыми  холмами,
Укрылся  странный  город,  Старый  Крым.
Известно,  было  он  основан  кипчаками
И  то,  что  в  нем  окончил  дни  А.Грин.

Художник  грусти,  романтической  печали,
Воспевший  сладкий  «наркотический»  дурман,
Что  пробуждает  бред  о  дальних  странах
У  тех,  кто  молод  и  любовью  пьян.

Тот  сон,  где  бригантины,  галиоты
Берут  на  борт  мечтательных  девиц,
А  каждый  капитан  зовется  Греем,
И  гимн  ЛЮБВИ  поют  мильОны  птиц…

 

****

Все  позади.  Теперь  мерзавец  гнусный

Опошлил  полуостров  и  мечты.

Раздор  посеял  липкий,  смутный

Что  ж,  бывший  Рай  теперь  -  ТАРТАРАРЫ.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507022
рубрика: Поезія, Пейзажная лирика
дата поступления 24.06.2014

Паспорт. Или по пути в Рай

       Любой  образованный  человек  знает.  Путь  в  Рай    лежит  через  Чистилище.  И,  хоть  не  все  религии  признают  сей  непреложный  факт,
туристы,  отправляющиеся  в  поисках  Эдема,  вынуждены  убеждаться  в  этом  снова  и  снова.
       Казалось  бы,  открыты  границы.  Отменяются  визы.  И  лети  куда  хочешь.  Ан,  нет.  Обман!  Чистой  воды  мошенничество.
       Вы  спускаетесь  с  трапа  самолета  и  тут  же  попадаете  в  руки  таможенников,  таксистов,  непрошенных  гидов…  чуть  позже  в  полицейский  участок,    в  лапы  прожорливых  хищников  меняющих  доллары  и  евро  на  местную  валюту…    А  дальше  магазины  и  лавчонки,  сбывающие  всякую  дрянь  под  видом  старины,  с  модными  ярлыками.  И  казалось  бы,  единственная  надежда  на  спасение  –  Паспорт  вашей  страны.
         Ну,  помните:

«Я
     достаю
             из  широких  штанин…»

       Вот  собственно  и  вся  прелюдия.  Да,  и  в  городе  Вена,  музыкальной  столице  мира,  о  неприятностях  думать  не  хочется.  А  наивное  убеждение:  они  остались  позади,  позволяет  потерять  бдительность,  расслабиться  и  отдыхать.
       В  таком  состоянии  мой  приятель  ступил  на  брусчатку  вместе  с  красавицей  женой,  пепельной  блондинкой,  на  зависть  всем  австриячкам  вместе  взятым.
     Увы,  природа  не  терпит  кренов  ни  влево,  ни  вправо.  Потому  наш    герой    (приятель)    оказался  не  только  брюнетом.  Но  брюнетом  с  усами.
И  они  (усы  и  лицо)  настолько  гармонировали    с    растекшимся  по  ним  блаженством,  что  не  оставляли  ни  у  кого  сомнений:  перед  ними  праведник,  готовый  с  минуты  на  минуту  попасть  в  Райские  кущи,  к  ласковым  гуриям…  предварительно  разнеся  по  камушку  все  культурное  наследие  города.
       Ангел-хранитель…  Ну,  какой  же  Рай  без  него…  Короче,  полисмен  учтиво  попросил  у  странной  пары  паспорта.    Помните,  нашу  главную
опору  и  надежду  за  границей.    И  заглянув  в  них…  побледнел.
       Подтвердились  худшие  из  подозрений.  Паспорта  израильские…  Перед  ним  семейная  пара.  Хоть  это  и  неважно.
         Главное!!!  Книжицы,  с  оттиснутой  на  них  «Менорой»,    разных  оттенков!
       Каждому,  владеющему  русским  языком  и  имеющим  отдаленное  представление  о  немецкой  (пусть  и  австрийской)  пунктуальности,  станет  ясно.  Перед  ним  грубая  подделка…
       Вот  он  вход  в  Чистилище!  А  вы  полагали    все  неприятности  кончились?  До  вечного  блаженства,  цветущих  каштанов  рукой  подать?    Тогда  пожалуйте  в  полицейский  участок,  филиал  помянутого  КПЗ  для  грешных  и  подозрительных  душ.
       «Ха!  –  воскликнет  многоопытный  турист,  владеющий  великим  и  могучим  и  посвященный  в  секреты  немецкой  ментальности.  –  Ха,  надо  позвонить  в  посольство  и  все  решится!»
       «Дамы  и  господа,  товарищи  и  граждане.  Вы  нас  за  дураков  держите?»
       Стражи  порядка  тут  же  и  позвонили.  Заметьте,  знатоки  российского  «видения  мира,  в  котором  мысль  не  отделена  от  эмоций».  Как  гласит  «всезнающая  «ВикипедиЯ».  ТУТ  ЖЕ!
         Но,  пока  мы  с  вами  изощрялись  в  словопрениях  о  сложностях  русского  и  немецкого  мировоззрений,  между  строк,  между  слов    проскочила  серая-серая,  лохматая-лохматая  мышка-норушка    -израильская  ментальность.
       Точнее,  в  посольстве  никто  не  брал  трубку.  Привратники  помянутого  филиала-околотка  переглянулись.  Их  вере  в  вездесущность  избранного  народа  был  нанесен  неожиданный  удар.
       «Это  ж  как?!  Куда  не  плюнь,  попадешь  –  подумали  они,  -  а  тут  экстренный  случай  и  хоть  шаром  покати?!»      
           Чужая  удача  не  оставляет  равнодушных.  Из  соседних  чистилищ  стали  прибывать  коллеги.    Посмотреть.  А  некоторые,  особо  рьяные,  из  разведки  и  контрразведки,  попытались  отбить  задержанных.  Повышение  по  службе,  знаете  ли,  никому  во  вред  не  шло.
         Счастливчики  же  проклинали  все  и  вся.  Ведь  такую  добычу  надо  сторожить.  Не  ровен  час,  умыкнут  завистники.  Послали  нарочного  в  посольство,  украшенное  «Менорой».    И  опять  конфуз!  Оно  оказалось  запертым  на  висячий  замок.
         «Как  не  уж-то  совсем  исчезли?    -  промелькнула  в  их  головах  зарница  надежды.-  А  эти  пытались,  но  мы  им  помешали…  Какая  досада».
         Весть  о  двух  агентах  Аль-Каиды  пожаром  разнеслась  по  австрийской  столице.  Кафе  и  рестораны  стали  наперебой  предлагать  свои  услуги.    Ведь  с  утра  не  ели  бедненькие.
       Газеты  посылали  своих  лучших  репортеров  раздобыть  информацию.
Но  полицейский  участок,  как  известно,  оказался  непроницаем  даже  для  своих.  Информацию  черпали  из  источников  весьма  отдаленных  от  места,  где  скрывали  таинственных  пленников.  Поэтому  она  обрастала  подробностями  пропорционально  расстоянию.  В  воздухе  барражировали  вертолеты.
         Наконец,  кто-то  посоветовал  позвонить  в  Израиль.    Страна  не  отвечала.  Нет,  на  частные  звонки,  сколько  хочешь,  а  вот  в  МИДе
…  так  же,  как  в  посольстве.
       «Вот  он  звериный  оскал  коррупции,  -  заверещала  одна  желтая-желтая,  бульварная-бульварная  газетенка,  -  сами  смылись,  а  народ  бросили  на  произвол  судьбы.    И  его  лучшие  представители  томятся  в  застенках.  А  что  будет  дальше…  (следовал  многозначительный  намек)».              
       Между  тем,  мой  приятель  пытался  объясниться.  Его  немецкий  в  совокупности  с  паспортом  иного  оттенка  производили  пагубное  впечатление.  А  жестикуляция  убеждала  охранников  в  правильности    принятых  мер  безопасности.
       Парень  всю  жизнь  прожил  в  Баку.  Папа  азербайджанец,  мама  тоже  и  только  жена-красавица  иного  рода  племени.  Правда,  кто  им  теперь  поверит?  Не  верили,  хоть  допрос  и  прекратили.  Посредством  десяти  пальцев  каждый  сказал  то,  что  хотел.
         К  ночи  появились  сомнения.  Подследственные  с  удовольствием  выпили  пиво  и  съели  «кутелгрёстл»,  хоть  и  знали:  он  сделан  из  свинины.
       Блокада  ослабла.  Сквозь  бреши  в  заслонах  уже  путешествовали  бутылки  и  шницеля,  а  под  окнами  звучала  «кофейная  кантата»  Баха,  в  исполнении  активистов  венской  филармонии.
       Пред  рассветом  подали  и  сам  напиток.  Все  взбодрились.  И  тут  заметили.  Сквозь  толпу  пробирается  какой-то  человечек  в  сером  костюме.
       Немая  сцена,  после  представленных  им  «верительных  грамот»,
внезапно  разразилась  криком  отчаяния:  «Они  еще  здесь!»
       Я  не  возьму  на  себя  разгадку  таинственного      вопля,  прозвучавшего  в  застенках  Чистилища.
         По  словам  же  знакомых,  все  разъяснилось  с  «поразительной  легкостью».  Паспорта  печатали  в  разных  местах.  Они  же  почти  (?)  одинаковые.    А  вымершие  правительственные    учреждения…  Это  уже  совсем  «просто».    Накануне  наступил  Новый  год  по  Иудейскому  календарю.  Ведь  праздник…  А!

       Правда,  в  КПЗ,  «обезьяннике»,  Чистилище…  Ну,  это  я  уже  придираюсь.  Сами  понимаете.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=507021
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 24.06.2014

Наставление летающим мужчинам

Да,  в  нашем  деле  важно  воспитанье.
Хоть  и  женат,  но  должен  помнить  ты.
Раз  распрощался,  скажем,  на  неделю,
А  хочешь  раньше  быть,  возьми  и  позвони.

Понятно,  женщинам    бывает  скучно
Возможно,  без  тебя…  А  может  быть  с  тобой…
Ее  друзья,  подруги  навещают…
А  ты,  блин,  взял  да  и  приперся,  вдруг,  домой!?

Ты  же  МУЖИК,  а  значит  мудрый  (?!)
Возьмись  за  ум  и  пораскинь  мозгой.
Ну,  скажем,  сам  решил  утешить  даму,
Коли  у  нее  настал  момент  такой.

Стол  сказочно  накрыт.  Вино  и  осетрина.
А  аромат  из  кухни,  Боже  мой.
Воркуете,  в  квартире  свет  потушен.
А  муж  ее  стучится  в  дверь,  ногой.

Ужасный  моветон  и  варварство,  скажу  я.
Ведь  дверь  оббили  дерматином  только  что.
А  он  лОмится,  идиот  несносный,
Что  делать?  Прыгать  лишь  в  окно.

Про  шкАфы,  говорящие  скелеты
Наслышаны  мы  все  давным-давно.
Но  не  смешно.  Случится  может  с  каждым,
Забудут  под  закуску  и  вино.

Еще  бывает  встреча,  под  кроватью
Где,  оказался  друг  твоей  жены.
Но  пыльно  там,  чтоб  выяснять  откуда?
И  почему  на  нем  твои  штаны?

Раскрыть  уж  лучше  то  окно  пошире
И  прыгнуть,  со  словами  «Вашу  Мать!»
ЛЮБОВЬ  пришла!  И  это  окрыляет!
Да,  здесь  уж  не  прибавить,  не  отнять.

*            *            *

Конечно,  можно  на  дуэль  обидчика  позвать.
Или  пилу  купить...  Но  надо  Вам  признаться
Позор  и  кровью  иногда  не  смыть.
И  коли  уж  рога  растут,  ветвятся
Их  просто  так  пилой  не  отпилить.

Да,  и  что  толку  топать  по  утрам  ногой  и  шпагой  тыкать.
Я  убежден:  мужей  не  убедишь.
К  любовникам  жены  привыкнуть.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506798
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 23.06.2014

Аммиак - маленькие трагедии

       Жизнь  полна  иллюзий.  Иллюзия  –  мать  ошибок.  Повторение  ошибок  –  грех.    Попробуйте  их  совершить  дважды,  если  недостаточно  трижды,  и  каждый  раз  будете  наказаны.  Убедил?    Потому-то  ваш  рассказчик  -    не  ангел.    Более  того,  отпетый    тип,  который  не  боится  оказаться  в    самых  сомнительных  ситуациях.  Поверить    любому  вранью.    Даже  напечатанному  на  бутылочных  наклейках.    С  них  и  начнем.  

Каменный  гость.

       В  далекие  советские  времена,  когда  друзей  выбирали  по  духу,  а  свалившееся  на  людей  удачу  почти  ежедневно  видели  в  счастливой  комбинации  цифр«777»,  красовавшейся  на  отечественном  портвейне,  явилась  МЕЧТА  о  СВЕТЛОМ    БУДУЩЕМ.
       Ее  так  и  назвали  «СолнцеДар».    Кто  ж  еще  мог  подарить  твердую  уверенность  в  завтрашнем  дне?  Ведь  никакая  сила,  даже  в  наши  проблематичные    времена,  не  в  состоянии  затмить  Дневное  Светило.      
       Вот  и  в  тот  вечер  мы  продолжали  удивляться:  до  чего  хороша  жизнь  вообще.  А  наша,  в  частности.    Неискушенные  души    еще  не  испытали  тлетворного  влияния    импортных  продуктов,  напичканных  вирусами  сомнений…
       Никто  и  подумать  не  мог:  опасность  затаилась  рядом.    В  бутылке,  содержащей  помянутый  Дар.  Ведь,  он  прибыл  из  капиталистического  Алжира!  
       Там,  понятно,  клялись  в  верности  заветам  социализма  и  какой-то  партии  с  непроизносимым  названием,  но  с  вином  поступили,  как  варвары.  Залив,  словно  нефть,  в  танкеры  (!).  Оно  же,  приплыв  к  нам,  попыталось  скиснуть  (?).
     «Диверсия!»  -  скажет  читатель.
     «Не  удавшаяся!»  -  поправит  автор.
       Местных  умельцев  африканская  провокация  только  рассмешила.  Эка  хитрость!  Нам  все  одно,  что  древесным  спиртом  разбавлять…
       Новый  портвейн  несомненно  пришелся  бы  по  вкусу  российскому  населению,  если  бы  своевременно  вносилась  поправка  на  широту  и  долготу  потребления.  Увы,  именно  в  инструкции  по  применению  и  было  сделано  досадное  упущение.  В  ней,  почему-то  сообщалось
содержание  алкоголя  и  сахара…  А  конечный  результат  совмещения  нежного  тропического  продукта  с  помянутыми  ингредиентам  отсутствовал…
       Не  всякий  резкий  запах  вреден  (об  этом  вы  узнаете  позже).  А  вот  приятный…  герани,  например,  сена  или  миндаля  …  люизит,  фосген  или  синильная  кислота…  определено  не  прибавляют  здоровья,  но  резко  укорачивают  жизнь...  
     Букет  же  «СолнцеДара»  по  свидетельству  моих  друзей  содержал  сложные  для  обоняния  цикло-  и  фенол  комбинации.  Только  такие  смеси  и  могли  заставить  их  в  самый  кульминационный  момент  раствориться  по  неотложным  делам.
       Рядом  же  остался  самый  верный.  Потому  мы  пили  и  рассуждали  о  ДРУЖБЕ.  И  так,  пока  диалог  не  превратился  в  неразборчивые  монологи…      
       Дальше  не  помню.    Зато  родная  сестра,  войдя  в  дом,  обнаружила  странную  парочку,    состоявшую  из  звероподобного  существа,  несущего  какой-то  бред  и  тело  родного  брата.
       На  ее  вопрос:  «Жив  ли  я?»  Последовал  утвердительный  ответ.  Хотя  именно  признаков  жизни  во  мне  и  не  наблюдалось.
       Девушка  получила  высшее    образование  в  МГУ  и,  понятно,  в  воскрешение  не  верила.
       Мы  же,  несмотря  на  все  премудрости,  вбиваемые  в  головы  в  том  же  учебном  заведении,  родились  для  ниспровержения  расхожих  догм.  Что  и  не  преминули  доказать.  То  есть  примат  духа  над  материей.
     Непроизвольным  движением,    друг  запустил  руку  в  стоявший  рядом  шкафчик  и  извлек  из  него  (не  побоюсь  этого  слова),  как  фокусник,  пузырек  НАШАТЫРНОГО  СПИРТА.  Маленькую  бутылочку  еще  не  успели  распечатать.
       Отсчитать  десять  капель  оказалось  выше  его  сил.  Ибо,  их  пришлось  потратить,    на  размыкание  моих  челюстей,  и  вливание    в  рот  содержимого.
       Должен  сказать:  все  фильмы  ужасов    -    профанация  чувств    по  сравнению  с  тем,  что  довелось  увидеть  близким.
       Бездыханное  тело  вздрогнуло,  обрело  вертикальное  положение  и  двинулось  в  ванну.  Нет,  выглядело  оно  по–прежнему.  И  его  вид  не  имел  ничего  общего  с  жизнью.  Так  памятник  Командора  …
из    «Маленьких  трагедий»  Пушкина,  которые  больше  не  казались  выдумкой,  порожденной    Болдинской  скукой…
         Вкус  нашатыря  вызывал  негативные  эмоции,  радость  же  возвращения  к  жизни  долго  не  удавалось  осознать...      
     
 Все  в  моем  исполнении:
 
«  На  зов  явился  я….»
«О,  тяжело  пожатье  каменной  …  десницы»…


Скупой  рыцарь.

         Да,  с  чего  мы  начали?    Припоминаю,  автор    -    не  ангел…
Но  верь,  ЧИТАТЕЛЬ,  совершив  очередную  ошибку,  избавившись  от  пустых  мечтаний,  я  становлюсь  все  ближе  и  ближе  к  небесным  созданиям.
       Понимание  приходит  не  сразу.  Оно  и  понятно.      Много  лет  спустя,    мне  снова  довелось  вдохнуть      эликсир  Жизни.  Не  хочу  забегать  вперед…  Похоже,  если  повторять  эти  оздоровительные    процедуры,  человек  обретет  бессмертие,  у  него  вырастут  крылья  и  он  взмоет  в  НЕБЕСА!
         Простите  за  пафос.  Это  так,  фривольное  отступление.  Перед  тем,  как  перейти  к  следующей  истории.
         «Кончен,  кончен  день  забав,  стреляй  мой  маленький  зуав»  и  «не  все  коту  масленица»…
           Пришел  конец  гостям,  друзьям  и  экзерсисам.  Самостоятельный  человек  всем  обязан  и  всем  должен.  Именно  в  этом  и  выражается  его  независимость.
       «Свобода»    -  джунгли,  где  лианы,  павианы  и  прочие  крокодилы  пытаются  заполучить  вас  в  качестве  завтрака.    В  погоне  за  деньгами  необходимо  удовлетворять  аппетит.  Диета  -  излишняя  предосторожность.
           Для  тех  же  целей  меня  и  подобрал    один    доброхот.  Широта  перспектив,  нарисованных  им,  резко  контрастировала  с  величиной  предложенной    зарплатой.    Первые  уходили  за  горизонт.  Последняя...  обрывалась  в  бездонную  пропасть,  кишащую  ненасытными  чудовищами    с    не  менее  заманчивыми  предложениями.
         Не  пытайтесь    выяснить  ее  величину.    Ибо  я  поклялся  не  разглашать  страшную  тайну.  Вы  же  знаете  истории  «WikiLeaks»  и  Эдварда  Сноудена…    Вот  и  мне  не  хочется  попадать  в  переплет,  когда  главы  крупнейших  мировых  компаний  возмутятся  гнусным  предательством:  раскрытием  сокровенного  секрета  их  благосостояния.  Выйдут  на  улицы    и,  соорудив  баррикады,  начнут  забрасывать  меня  камнями  и  бить  окна.    Нарушителю  обета  молчания  нет  прощения.    Я  в  ангелы  хочу,  не  в  предатели.      
       Впрочем,  пора  переходить  и  к  самой  истории.
       Поиски  заработка  привели  на  маленький  заводик,  варивший  мыло  и  прочие  гадости,  коих  даже  грязь  боялась.  Оттого  стоило  вылить  продукцию  на  землю,  асфальт,  сажу…    и  они  сразу  же  становились,  как  снег.  Кругом  сверкало  и  благоухало.  Но    вы  уже  знаете,  не  все,  что  радует  глаз,  полезно  для  других  органов  чувств  и  самого  организма.
         Галлюцинации  стали  посещать  позже.  К  концу  рабочей  смены,  когда  фантомы  сгущающегося  эфира,  выпадали  дождем,  оставлявшем  на  брезенте,  железе  и  камнях  кипящие  лужи.
         Утренние  альпийские  красоты  меркли  в  миазмах  испарений.  И  среди
них  парил  образ  хозяина,  изрыгающего    хулу  в  мой  адрес.    По  его  словам,  я  не  справлялся  со  своими  обязанностями.  А  потому  терпению
приходит  конец.
         Тем  не  менее,  на  следующий  день,  лишь  всходило  солнце,  весь  цех  странным  образом  обретал  «первозданную  чистоту»,  обращавшуюся  вечером  в  ту  же  мерзость,  грязь    и  запустение.    Нет  в  мире  постоянства.
         Самый  раз  появиться  доброй  колдунье    и    вручить  мне    волшебную  палочку…  Увы,  вместо  нее  опять  возник  образ  хозяина  и  велел  подготовить  утром    особую  смесь…
         Стоит  заметить,  видения  в  тот  день  особенно  злобствовали,  а  потому  сидевший  на  жердочке  филин,  ухавший  голосом  владельца
фабрики,  не  очень  озадачивал.    Гораздо  загадочней  звучали  его  слова:  «Бочка  аммиака  на  сундук  мертвеца,  и-хо-хо,  и  …  ручная  помпа…».    Песня,  в  общем,  известная.    Но,  причем  здесь  помпа,  дошло  только  на  утро.      
       Общее  представление  о  помянутом  инструменте  у  меня  сложилось  давно.  Каждый  день  он  маячил  перед  глазами,  напоминая  базуку,  прислоненную  к  стенке...  И,  если  штепсель  воткнуть  в  розетку…
Короче,  сходство  только  усиливалось.  А  желание  атаковать  невидимого  противника  возрастало:  «Бах!  Трах!  Цель  поражена!»
       Ах,  эти  невинные  игры  на  работе.  Они  так  увлекают.  Рассеивают  внимание…  И  вопрос  «почему  она  р-у-ч-н-а-я?»  отпал  сам  собой.
Теперь-то  я  знаю.  Не  все,  что  можно  оторвать  от  пола,  положить  на  плечо  относится  к  этой  категории.    Но  молодость,  лихость  и  сила  взяли  верх  над  разумом.
         Главная  же  «виновница»  незаметно  висела  рядом.  Она  не  производила  впечатления  боевого  орудия.  Приводилась  в  действие  нажатием  пальца.  Уступала  мощностью  моей  утехе  примерно  так  же,  как  водяной  пистолет,  полевой  гаубице…
         Легкость,  с  которой  двести  литров  концентрированного  нашатыря  удалось  выкачать  из  бочки,    больше  удивила    сам  аммиак.  Он  и  не  подозревал  о  тех  высотах,  кои  можно  достичь,  оставаясь  тяжелее  воздуха  раз  в  пятьсот.
         Думаю,  аммиак  явно  струсил,  не  оценив  по  достоинству  открывшиеся  перед  ним  перспективы.  Отчего  стал  позорно  ретироваться  вниз.
       Запах  знакомый  с  юности  придал  особую  яркость  воспоминаниям.  Хоть  и  заметно  превзошел    крепостью,    растворы,  предлагаемые  нам  в  аптеках.
       Предаваться  ностальгии  пришлось  не  долго.  Взрывная  волна  сгустившейся  атмосферы    выбросила  меня  во  двор.  От  видений  прошлого  потекли  слезы.  Причем  не  только  из  глаз.  Плакала  душа,    все  мое  существо  наполнилось  горечью  не  свершившихся  надежд.  Ведь    у  каждого  жизнь  состоит  не  из  одних  удач  и  побед.
       Часа  через  два  аммиак  прекратил  буйства.    Свобода,  знаете  ли,  благотворно  влияет  на  всех.  Вот  и  он  предпочел  ее  заключению  в  бочке.    Лишь  я  оставался  грустен,  подозревая    в  происшедшем  некие  нестыковки  с  желаниями  начальника.
       Не  зря.  Явившись  передо  мной,  этот  субъект  настороженно  обнюхал  помещение,  не  забыв  поинтересоваться,  точно  ли  я  выполнил  его  указания.
       Еще  бы!  Я  удовлетворенно  кивнул  в  сторону  моей  «базуки»…
       Здесь-то  самый  раз  снова  обратиться  к  творению    Александра  Сергеевича  Пушкина.  Полагаю,  оно  точнее  раскроют  смысл  слов,  произнесенных  скупым  владельцем  того  мыловаренного  заводика.  

Босс:
«Доказывать  не  стану  я,  хоть  знаю,
Что  точно  смерти  жаждет  он  моей…

…И  гром  еще  не  грянул,  Боже  Правый!
Так  подыми  ж,  и  меч  нас  рассуди!»

Я  (удивленно):
«Ужасный  век,  ужасные  сердца!»



Гений  и  злодейство.

       О  нашатырном  спирте,  с  тех  пор,  я  и  слышать  не  хотел.  Хотя…    Оказалось,    «на  свете  есть  многое  такого,  друг  Горацио…».      Но,  оставим  Шекспира.  Хватит  нам  одного  гения.
         Надо  же  чуть  не  стал  героем  двух  бессметных  произведений  и  не  возгордился?  Ну,  не  то  чтобы  совсем…  Появилась  некоторая
снисходительность  к  окружающим.    И  все  же,  я  не  подавал  им  два  пальца,  не  задирал  нос,  так,  слегка…  наставлял.  И  было  в  чем…
         Первое,  не  приближаться  к  помянутому  мыльному  заводику.  (Он  так  и  зачах,  после  моего  ухода).
         Остальное  касалось  финансов,  экономики,  биржи  короче…  Никогда  не  играли?  Тогда  вам  и  не  понять.    Концентрированный  аммиак  против  нее  –  «Шанель  №  5».
         Вас  соблазняли  подобными  ароматами?  Нет?  Ха-ха-ха!  Вы  младенец!
         Самолеты  врезаются  в  небоскребы,    оболтус  -  брокер  проигрывает  миллиарды,    председателя  всемирного  банка  застают    вместе  с  уборщицей,    кредит  в  пять  триллионов    выдают    в  обмен  на  простую  бумажку…  Вот  уж  где  без  нашатыря  не  обойтись.  Но  вы  стойко  отказываетесь  от  ватки,  поднесенной  к  носу.
       Аммиак!  Никогда!    Только  признанный  авторитет  способен  на  такое.      
       Скупые  же  рыцари    бизнеса  -  коварные  ревнивцы.    И  уже  шеренги,  уволенных  специалистов,  лишь  за  одно  знакомство  с  вами,  шагают  по  площадям  и  улицам,  скандируя:  «К  черту  хозяев!  Хотим  быть,  как  ОН!»
         А  ОН,  то  есть  я,  не  теряет  времени  даром.  Лидер,  знаете  ли,  всегда  лидер.  Эту  истину  пришлось  усвоить  еще  с  четырех  летнего  возраста  .  То  другая  история  (читайте  «При  любых  обстоятельствах»)…
         Ведь  чем  больше  непонятного  в  мире,  тем  выше  приходилось  поднимать  ставки.  Рисковать.  Комбинировать.  Изобретать.  И  вот…  низвергнутые  авторитеты,  обесцененное  имущество  покатилось  в  тартарары.  Веры  нет  никому  и  ничему.  Остался  …  Правильно  воздух.
       Если  вы  не  сведущи  в  игре  на  бирже,  без  коей  жизнь  невозможна,  то  потребуются  некоторые  пояснения.  Все  творения  рук  человеческих  –  дутые  величины.  Они  наполнены  самомнением,  ложными  идеалами,  бесплотными  желаниями.  Что  пользы  от  бриллиантов  и  золота?  Один  блеск.  На  что  их  меняют?  На  мелконарезанные  листочки.    И  эти,  безвкусно  размалеванные  игрушки,  помечаемые  в  сомнительных  заведениях,  под  названием  банки,  строчкой  из  нескольких  цифр  определяют  положение  человека  в  ОБЩЕСТВЕ.  
         Разве  не  гениально  заменить  подобные    эфемерные  ценности  творением  природы,  ВОЗДУХОМ?  Нет,  понятно,  в  наше  время  найдется  множество  невежд,  полагающих,  будто  без  смеси  кислорода  с  азотом  можно  обойтись.  Профанов,  пытающихся  дышать  пропаном,  бутаном,  кормиться  исключительно  сырой  нефтью.  Но,  как  показывает  опыт:  долго  на  них  не  протянешь.  Кстати,  опальный  аммиак  из  их  числа.
         С  традициями  спорить  трудно.    Поэтому  новый  продукт    пришлось  упаковать,  переименовать,  подать    испорченному  человечеству  в  привычном  виде.  В  виде  «воздушных  замков».
         Понятно,  они  не  содержали  ничего,  кроме  бодрящего  глотка  чистейшего  атмосферного  газа.  Но  чем  сильнее  накалялась  ситуация  в  мире,  тем  больше  увеличивался  эти  строения.  Законов  физики  никто  не  отменял.  Случалось,    они  лопались.  Опять  же  все  в  рамках  помянутых  законов.
       Уже  одно  это  должно  было  заставить  людей    жить  в  согласии    с  природой.    Доверять  хотя  бы    прогнозам  погоды…  и  мне.
         Увы,  из  предыдущих  историй  вам,  наверное,  стало  ясно:  Homo  sapiens    -  не  склонны  к  здоровому  сосуществованию.    Жадность  одних,  злость  других    заставили  наброситься  даже  на  эти  изящные  и  не  слишком  прочные  творения.  Появились  бреши.  Воздух  вышел,  а  с  ним…  и  дух  гармонии.

Эпитафия  (авторство  А.С.  Пушкина):
       
«Когда  бы  все  так  чувствовали  силу
Гармонии!  Но  нет:  тогда  б  не  мог
И  мир  существовать;  никто  б  не  стал
Заботиться  о  нуждах  низкой  жизни;
 
Гений  и  злодейство  —
Две  вещи  несовместные».


********************************************************
         В  условиях  тотального  недоверия  работать  сложно.  Что  ж?  Пусть  эти  «Фомы  Неверующие»  вдыхают  ароматы  нашатырного  спирта.  Это  их  стиль,  их  Символ  Веры.
       И  я  подался  в  странники,  в  бичи  Божьи.  С  ними  не  в  пример  интереснее.    Но  это  уже  другие  истории.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506797
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 23.06.2014

Как стать мужчиной?

       Эти  истории  не  следует  читать  очень  уж  молодым  девушкам  и  быстро  взрослеющим  юношам.  Они  вряд  ли  их  поймут.  А,  если  что-то  и  поймут,  то  превратно  истолкуют.  Ведь  в  наше  время  надписи  на  заборах  и  скандалы  в  интернете  опережают  мысли  и  желания,  а  стало  быть  не  оставляют  места  размышлениям.
       Короче,  путь  познания,  пройденный  автором,  им  не  указ.  Спасибо.
 
ТОЧКА  ЗРЕНИЯ  СТОРОЖА.

       Если  видишь  задумчивого  мужчину,  знай,  причина  его  озабоченности  -  женщина.  Не  хотелось  бы  поминать  Адама,  но  из  песни,  а  тем  более  из  Святого  Писания  слова  не  выкинешь.
     А  Авраам?  До  сих  пор  его  пра-пра-правнуки  спорят,  дерутся,  пытаясь  доказать,  которая  из    пра-пра-праМатушек    была  самой  желанной.  Думаю,  от  подобной  постановки  вопроса  и  сам  пра-пра-праДедушка  пришел  бы  в  замешательство.  Поклонялся-то  Единому  и  Всемогущему,  стало  быть  и  обожал  только  его.
       А  этих  дам,  простите…Да,  кто  ж  их  упомнит?    Одна  козу  доит,  другая  в  поле,  третья  в  доме…  Он  же  в  помыслах  О  …!
     Иногда  лишь  глянет  вокруг…  Смотри-ка!  Обед  готов.  В  помещении  чисто.  Надо  отблагодарить  .  Бусы,  сережки  подарит  и…  тут  же  докажет…  на  деле.  Она  в  них  -  не  отразима.  Вот  откуда  у  наследников  сомнения  появляются,  а  войны  не  кончаются!
       Потому-то  я  и  решил  устранить  сомнения.  Ведь  когда-то  и  сам,  как  почтенный  пра-пра-пра-Родитель  наш,  старался  отмести  все  сомнения  в  привлекательности  и  исключительности  у  многих  достойных  особ.
       Кто  знает?  Пройдет  четыре-пять  тысяч  лет.  И  мои  многочисленные  потомки  что-то  не  поделят.  И  снова  трам-тарарам  на    всю  Вселенную.  Венера  атакует  Марс,  от  планеты  Земля  одни  воспоминания.
         Задумался.  Которая  же  самая-самая?  Ночная  смена  у  ночного  сторожа  время  тянется  долго.
         Умом  понимаю,  и  все  мужчины  подтвердят:  наиглавнейшая  из  женщин  та,  которая  возвела  его  в  сие  звание.
       С  другой  стороны,  и  мнение  женщин  нельзя  не  учитывать.  Сотворить-то  они  что  угодно  сотворят.  Но  полагать,  будто  известная  рутинная  процедура  и  есть  главная...  сомнительно.  Результаты-то  разные  случаются.
       От  подобных  мыслей  и  сна,  как  не  бывало.  Вспоминаю  в  подробностях.  Приятно,  но…
       Возникают  ДИ-,  ТРИ-  и  прочие  леммы,  как  сказал  бы  философ!          Если  вам  еще  не  понятны    мои  нравственные  затруднения,  наймитесь  ночным  сторожем.  Словарь  философских  терминов  и  Время,  утратившее  подвижность,  помогут  разобраться  во  многих,  я  бы  сказал,  не  разрешимых  при  дневном  свете  проблемах.
       Злоумышленники  же,  пытающиеся  пробить  брешь  в  бдительности  охранника,  так  и  останутся  неудовлетворенными,  узнав  о  ваших  сомнениях,  высказанных  посреди  ночи  и  вслух.
         Кто  решится  штурмовать  ограду,  опутанную  колючей  проволокой,  услышав  надрывной  спор,  таинственной  личности  с  самим  собой.
         Да,  и  мои  возбужденные  выкрики,  бросаемые  в  кромешную  тьму,  не  сложно  понять.  Ведь  внезапно  выяснилось:  расхожий  термин  «Первая  Женщина»  не  состоятелен.
       Экскурс  в  историю  своего  возмужания  выявил  вереницу  незабываемых  встреч.  Ступеней,  ведущих  к  Олимпу,  где,  согласно  сложившемуся  МНЕНИЮ,  и    обретаются  небожители,  НАСТОЯЩИЕ  МУЖЧИНЫ...  Мнению,  которое  взросло  на  почве  легенд,  сказок,  «былин»…
         Возможно,  в  стародавние  времена  так  и  было.  Но  принимая  во  внимание  «достоинства»  современников,  и  опираясь  на  внезапно  открывшуюся  СХОЛАСТИКУ  их  представлений,  позволительно  предположить:  покорить  помянутую  вершину  им    не  удалось.  Они,  так  и  остались  непосвященными  в  Рыцарское  Звание  Человечества.  Несмотря  на  назойливое  обсуждение  процесса,  ставшего  неизбывной  темой  романов,  фильмов,  семейных  скандалов  и  досужих  сплетен.
       Другое  дело  женщины,  рождающиеся  вершительницами  судьб,  волшебницами,  способными  взглядом,  легким  прикосновением  и  любыми  другими  известными  им  способами  ИЗМЕНЯТЬ,  ПРЕВРАЩАТЬ,  ВОЗВЫШАТЬ.

ПУТЬ  В  ДЖЕНТЕЛЬМЕНЫ.

       Богатый  арсенал  приемов  и  результаты  дает  разные.  Ну,  что  ей  стоит  сотворить  из  простого  существа  мужеского  пола  ДЖЕНТЛЬМЕНА?  Раз  плюнуть.
         Подобное  произошло  и  с  вашим  рассказчиком.  Потому,  как  после  свершившегося  события,  о  коем  пойдет  речь,  ко  мне  иначе  и  не  обращались.  Мол,  держите  себя  в  рамках  сударь!  Будьте  джентльменом!  Заполучить  же  лестный  титул  удалось  средь  горных  пейзажей,  на  берегу  озера  Иссык  Куль.
       Лето  в  горах  наступает  поздно.  А  предложение  провести  ночь  на  улице  -  беспрецедентная  жестокость.  Оттого  приглашение  однокурсницы,  обитавшей  в  легком  фанерном  домике  на  берегу  сказки    рассматривалось,  как  жест  человеколюбия.
       События  выстраивались  на  удивление  благоприятно.  Ночью  разразилась  буря,  пытавшаяся  снести  наше  ветхое  строение,  подобно  известному  злодею  из  сказки  «О  трех  поросятах».  Еще  порыв,  еще  одно  усилие  ветра,  и  мы,  подхваченные  стихией,  вот-вот  окажемся  в  пучинах  разбушевавшихся  вод.
         Невеселые  ожидания  и  стали  темой  ночной  беседы.  Девушка  выражала  озабоченность  будущим,  недоверчиво  выслушивая      рассуждения  о  законах  физики.  Настороженно  отнеслась  к  моим  опасениям.  Мол,  неутихающая  стихия  без  труда  справится  с  каждым  поодиночке.
         Предложение  же  увеличить  массу  одного  спального  мешка  эдак  раза  в  полтора  вызвала  почти  искреннее  возмущение.  И  трактовка  теории  гравитации  была  названа  неприличной.
         Что  ж,  женщины  не  склоны  к  точным  наукам.  И  я  ненавязчиво  перешел  к  биологии,  напомнив:  природные  катаклизмы  заставят  обитателей  подполья  покинуть  гибнущий  корабль…  Пути  же  их  миграции,  скорее  всего,  пролягут  через  наши  спальные  мешки.  И  подтвердил  свою  гипотезу,  выразительным  царапанием  тумбочки.
         Все-таки,  как  важно  не  утомлять  женщину  нудными  объяснениями.  Шуршащие  звуки  открыли  ей  ближайшую  перспективу,  и  убедили  в  неуместности  бескомпромиссной  позиции.  Издав  истошный  вопль,  она  бросилась  в  мою  сторону,  заполнив  все  свободное  пространство  спальника.
       Тогда-то  стихия  и  поняла:    ей  не  справиться  с  изощренностью  человеческого  разума.  Ослабила  свой  напор.  Но  мы  уже  не  верили  в  снисходительность  природы.  Победные  возгласы,  смешки,  недоверчивые  охи  и  ахи,  раздававшиеся  в  такт  каждому  новому  порыву  урагана,  треску  молнии  и  удара  грома…Стали  нашим  ответом.
         Первые  лучи  солнца  осветили  измученные  лица.  Победа  над  стихией  досталась  нелегко.  Но  благодарная  соседка  отдала  должное  моей  стойкости  и  изобретательности.  Взглянув  на  спасителя  из-под  приспущенных  ресниц,  она  с  усмешкой  произнесла:  «М-да,    иногда  стоит  прислушиваться  к  доводам  таких…  ДЖЕНТЛЬМЕНОВ».      
     
ИЗ  ЖИЗНИ  КАВАЛЕРОВ.

       И  все-таки  ДЖЕНТЛЬМЕН  –  довольно  расплывчатое  понятие.  Оно  из  области  способностей,  и  совсем  не  подчеркивает  духовности  внутреннего  содержания  мужчины.  А  ведь  и  их  женщина  способна  извлечь  на  свет  Божий.
     Звание  КАВАЛЕР  заслужить  бывает  гораздо  сложнее,  нежели  преходящие  достоинства,  отмеченные  на  берегу  помянутого  озера.  Хотя  новый  титул  и  удалось  получить  авансом.
     «Кавалер,  -  задумчиво  произнесла  спутница.  –  Проводите  меня  домой».  Путь  оказался  не  долог.  А  взгляд,  подаренный  при  этом,  так  глубок,  что  в  нем  утонул  бы  и  «Титаник».  Оттого  и  предложение  зайти  на  чашку  чая  не  показалось  неожиданностью.      
         Неожиданность  подстерегала  в  доме.  В  тесной  квартирке  мы  оказались  совсем  не  одиноки.  Жильцы  удивленно  уставился  на  полночного  визитера.  Возможно,  в  иное  время  суток,  они  и  сами  бы  пригласил  в  гости.  Но  в  час,  когда  мужчина  облачается  в  пижаму,  а  его  дражайшая  половина…
       Впрочем,  она  так  и  не  успела  надеть  на  себя  ничего  из  ночного  гардероба,  а  потому  спряталась  под  старой  пожелтевшей  газетой.
       Приглашающая  сторона,  моя  спутница,  оценив  своевременность  визита,  быстро  собрала  чайный  столик.  И  мы  начали  поглощать  сладости,  запивая  их  слабо  заваренным  напитком.
       Слова  застывали  студнем  в  глотке,  глаза  помимо  воли  сверлили  ветхие  страницы,  под  которыми  безуспешно  пыталась  скрыться  хозяйка  дома.
     «Кавалер,  -  проворковала  дама,  -  не  смущайте  мою  сестру!  Или  вам  интересны  последние  новости?  Тогда  не  пяльтесь  на  издание  годичной  давности.  В  соседней  комнате,  -  добавила  она  многозначительно,  -  есть  информация  и  посвежее».
         После  подобного  замечания  любое  пренебрежение,  выказанное  к  журналистике,  могло  оказаться  чреватым  лишения  чинов  и  званий,  обретенных  ранее.
       Действительно,  какой  вы  «Кавалер»,  если  не  в  состоянии  уловить  женские  чаянья  и  проявить  интерес  к  последним  известиям.
       Чай  допить  так  и  не  удалось…      
     
САМ  ЧЕРТ  НЕ  БРАТ.

         Вы,  конечно,  слышали  о  «МАЧО».  Безумном  ковбое,  блуждающим  по  городам,  курортам  и  даже  светским  раутам,  но  истосковавшемся  по  прериям,  лошадям  и  стаду  коров.
         Поэтому,  если  кому-то  не  нравятся  манеры  неприкаянного  скитальца,  постарайтесь  понять  его  бескомпромиссность.  Селяне  наивны  и  полагают:  дамы  не  способны  противостоять  их  обаянию.
         Все  же  безыскусное  и  примитивное  заразно.  Оттого  даже  горожане,  не  отведавшие  деревенского  комфорта,  подражают  им,    пытаясь  заслужить  прозвище  из  четырех  букв.
         Перевод  нового  титула  не  столь  благозвучен.  Потому  использую  аллегорию.    МАЧО  –  человек,  кому  САМ  ЧЕРТ  НЕ  БРАТ.  Согласитесь,  лучше,  чем  просто  «БЫК*».
         Беда  в  том:  у  подобных  БРАТЬЕВ  случаются  и  …  СЕСТРЫ.  И,  стоит  им  признать  в  вас  родственную  душу,  роль  мужика-бизона  не  покажется  столь  привлекательной.  Известно,  кто  у  них  в  стаде  верховодит**.
         Девушки  быстро  сообразят:  рассуждения  автора  -  неуклюжие  оправдания  своего  пути  на  Олимп.  Две  ступеньки  (джентльмен  и  кавалер)  он  оставил  позади.  А  с  МАЧО  сомнения  заели.
Хорошо  звание?  Жаль,  смысл  известен.
         Ошибаетесь,  МИЛЫЕ  …воспоминания  уснуть  не  дают.      
         Событие,  как  и  положено,  выпало  в  ночь  на  Ивана  Купала,  когда  цветок  папоротника  расцвел  в  глухой  чаще,  а  обезумевшие  от  чувств  пары,  прыгали  через  костер,  не  подозревая  подвоха.
         Чем  выше  поднималось  пламя,  тем  безумнее  становилась  –
адская  потеха.    Вот  тут-то  спутница,  державшая  меня  за  руку,  коснулась  огня  и  облачком  взмыла  в  небо.  А  на  другой  стороне  уже  поджидала    замена.
       Ленты  обвивали  ее,  словно  змеи.  И  казалось,  нет  иной  одежды,  прикрывавшей  справную  фигуру.  Да,  что  фигура,  нескромный  взгляд  заставлял  забыть  о  времени  и  месте,  о  дьявольских  кознях,  творивших  бесчинства  на  лесном  островке  беспечных  душ.
         Речи,  намеки,  обещания  дамы  звучали  заманчивее  русалочьих  голосов  и  песен  сирен.  Ноги  отказывались  подчиняться  разуму.  Непроглядная  тьма  затягивала  вглубь  лабиринта  черных  елей,  вековых  дубов  и  трав,  понявшихся  в  человеческий  рост.      
       «Несет  меня  краса  за  дальние  леса,  за  высокие  горы,  -  мелькнула  в  голове  мысль,  и  тут  же  погасла.  Погасло  все…  разве  одинокий  костер,  полыхавший  на  незнакомой  поляне,  прорезал  тьму,  но  он  не  грел,  светясь  одинокой  точкой,  словно  звезда  в  ночном  небе.-  Пропал!»
         Подлая  птаха,  затерявшаяся  в  зарослях,  высвистывала  бравурный  марш  утраченным  надеждам:

Мужчина  слаб  пред  красотою
Любовь  не  ведома  ему
Он  окунется  с  головою
В  бездонную  разгула  тьму.

Нимфетки  юные  пленяют
Его  фантазии  и  пыл.
Ну,  что  ж  пускай,  потом  пеняет:
Корабль  был,  но  он  уплыл.
     
       Новая  же  подруга,  не  скрывая  глумливой  улыбки,  вторила  разнузданной  птице,  шепча  заклинания  над  моим  неподчиняющимся  разуму  телом:

Звериная  стая:  быки,  носороги
Скорее  скачите  по  узкой  дороге
Рога  и  копыта  точите  об  древо
Чтоб  выполнить  все,  что  прикажет  вам  дева.

Спешите,  бегите  сквозь  темную  чащу
К  костру,  что  пылает  холодным  участьем.
Желанию  стать  настоящими  Macho
Для  страстных,  наивных  и  глупых  Muchacho***…

     Отставим  в  сторону  подробности.  Заклинание  подействовало.
Но  с  тех  пор,  ГЛУБОУВАЖАЕМЫЕ  ДАМЫ,  мне  пришлось  идти  в  ночные  сторожа.  Потому,  что  днем…
       Днем  я  спокоен.  Но  стоит  лишь  взойти  Луне  и:

Нет,  боле  жалости  к  женскому  полу.
Забор  и  решетка  нужны  мне  в  ту  пору.
Бегите,  спасайтесь!  Мужчина  и  Мачо,
Конь  дикий  и  зубр  выходит,  не  кляча.



У-У-У-У-У-У-У!!!!!!
     
                                   
           
*Macho  –  самец,  бык  (исп.)
**стадом  бизонов  руководит  опытная  самка.
***  Muchacho  –  юнец.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506603
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 22.06.2014

Беседа с поэтессой о ремонте

ПОЭТИЧЕСКИЙ  МОНОСПЕКТАКЛЬ.

Действующие  лица:

1.Поэтесса  Алекса  Вест.
2.  Автор.

Действие  происходит  в  Интернете.
Декораций  нет.

ВСТУПЛЕНИЕ:

Ну,  а  я  о  своем,  ну,  а  я  о  мужском
О  страданьях,  мученьях,    наполнивших  дом.
 
Об  утраченных  грезах  бессмертной  любви
Что  под  краской,  шпаклевкой  погребены.

 ПОЭТЕССА,  ПРОЧИТАВ  МИНИАТЮРУ  АВТОРА
«О  чем  не  говорят  с  мужчиной…»,
(Опубликованна  тут  же.)

С  НЕГОДОВАНИЕМ:

Ремонт  в  квартире-  столько  хлопот,
Перестаешь  соображать.
закончишь  лишь  в  одной  из  комнат
В  другой  пора  уж  начинать.

На  потолке  одни  полоски..
Покрасить  снова  или  нет?
муж  говорит:  -  они  не  броски,
Сойдет  и  сероватый  цвет.

На  евроокна  денег  нету,
Их  тоже  нужно  красить  мне,
Да  ладно,  вынесу  и  это,
Ведь  "на  войне,  как  на  войне"

Линолиум  плывет  волнами-
Забыли  плинтус  второпях,
Не  эти  сцены  представляла,
В  супружеских  я,  блин,  ролях

Обои  очень  трудно  клеить-
Смешались  в  кучу  клей  и  мат,
Пришло  мне  поздно  озаренье  -
Всему  виной  -  патриархат...

И  раз  "  ни  в  радости  ни  в  горе"
Супруг  гвоздя  не  хочет  вбить,
Приходит  в  мысли  поневоле
Сомненье  и  "по  гроб  любить"...


АВТОР  УЯЗВЛЕННО:

Любовь  остужена  ремонтом?
И  клятвы  здесь,  мольбы,  кольцо
Для  Вас  останутся  лишь  понтом,
Коли  не  починишь  ты  крыльцо…

Есть  Геркулесы,  Прометеи
Готовы  ждать,  терпеть,  страдать
Но  мало  Вам  …  Иной  затеей
Хотите  нас  Вы  испытать.

Ведь,  гвоздь  забить,  окно  покрасить
Не  с  гидрой  биться  вновь  и  вновь,
Не  шкурой  льва  себя  украсить…
Но  сделан  выбор,  выбор  ясен  :
«Так  Потолок  или  Любовь?»

ПОЭТЕССА    А.В.  ВОЗМУЩЕННО:

Не  потолок,  а  пол  точнее,
Наш  слабый,  бедный  женский  пол!
Все  может  (должен!)  и  умеет,
За  все  всегда  в  ответе  он...

АВТОР  ГРУСТНО  И  НРАВОУЧИТЕЛЬНО:

Желанья  есть  тому  причина.
Они  не  пиво,  не  футбол.
Запретных  искушений  сила,
Которых  полон  женский  пол.

Уверен,  что  и  в  райских  кущах,
Вручив  Адаму  помазок,
Сам  змий-прораб  хитрюга,  злющий
Заставил  красить  потолок.

Ну,  и    сбежал  Адам    из  Рая,
И  Ева  вслед  в  калитку  шасть.
Вот  такова  судьба  мужская,
Ремонт  теперь  его  напасть.

ПОКЛОН.  И  АВТОР,  ИСПУГАННО  ОГЛЯДЫВАЯСЬ,
ОБРАЩАЕТСЯ  К  ЗАЛУ:

И,  как  уже  заведено,  я  хочу  принести
свои  извинения  поэтессе  Алексе  Вест,
за  неудачные  шутки,  и  подтвердить
искренность  своих  намерений:

а.  расправиться  с  Немейским  львом,  а  заодно  с  Лернейской  гидрой  и  Медузой  Гаргоной,
б.  поймать  Керинейскую  лань,  Эриманфского  кабана  и  прочая  и  прочая…

Очень  при  этом,  надеясь,  что  после  мне  не  вручат  кисти,  белила,  краску,  молоток,  гвозди.
И  не  скажут:  «А  теперь,  после  того,  что  натворил,  приведи-ка  все  в  надлежащий  порядок!»  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506460
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 21.06.2014

О чем не говорят с мужчиной

               Долой  секреты!  Хватит  обмана!  Не  нужно  слез,  упреков  в  трусости  и  не  отзывчивости.  Ваши  увертки  и  сцены,  милые,  милейшие  дамы  теперь  станут  известны  каждому.  Повторяю,  каждому,  даже  самому  наивному  и  тупому  существу  сильного  пола.  
           Вы,  конечно,  невинно  взгляните  на  меня.  Сделаете  губки  бантиком.  И  спросите:  «Вы,  о  чем  мужчина?»    Но,  шила  в  мешке  не  утаишь!  Лучше  прямо  посмотрите  в  глаза  нам,  обманутым.  И  честно  ответьте.
Зачем  вы  настаиваете,  требуете,  более  того  силой  заставляете  нас  идти  под  венец?
             Только  не  надо  ломать  комедию.  Объяснять.  Мол,  любовь,  семья,  дети,  будущее…
             Ведь  во  все  времена,  перед  любым  алтарем  и  даже  в  присутствии
народных  избранников  из  нас  клещами  вытаскивают  обещание  :
 «….  Обещаю  уважать  твое  мнение,  заботиться  о  тебе,  что  бы  ни  случилось,  я  всегда  буду  рядом  с  тобой…  В  РАДОСТИ  И  ГОРЕ    и…  т.п.  т.д.».
             Бедный  жених,  он  еще  не  узнал,  что  у  невесты  на  уме,  но  уже  с  ней
согласен.    Иначе,  какое  же  это  уважение?  И  будьте  уверены,  она  ему  выскажет  все,  как  только  отзвучат  фанфары.
             Самая  хитрая,  понятно,  начнет  издалека.  Что-то    там  о  семейном  гнездышке  нашептывать,  попутно  указывая  на  его  недостатки…  штукатурка  обвалилась,  форточка  рассохлась,  обои  обвисли…  А  раскисший  суженный  станет  ей  поддакивать,  плохо  понимая  после  шампанского    с    водкой,  выпитых  за  СЕМЕЙНОЕ  СЧАСТЬЕ,  куда  клонит  половинка,  упавшая  на  его  голову,  по  всеобщему  утверждению,  с  самих  НЕБЕС.  Вы  полагаете,  кто  освятил  такую  неожиданную  УДАЧУ?  То-то.    
             С  другой  стороны,    от  соединения  столь  противоестественных  вещей    (я  о  водке  с  шампанским)  ничего  путного  в  голову  мужчине  не  придет.    Женщине  подобный  ерш  не  помеха.  Она  с  ЭТОЙ  мыслью  рождается.  
               Вы  так  и  не  догадались,  куда  я  клоню?  Ха-ха-ха!    Ну,  ясное  дело,  к  РЕМОНТУ…  квартиры,  дома.    Если  же  вы  владелец  большого  поместья,  не  сомневайтесь  и  его  придется  перевернуть  вверх  дном    или  …стать  клятвопреступником.
               Потому,  как  в  любом  суде,  самый  никудышный  адвокатишка    ткнет  вас  носом  в  подписанное  и  заверенное  (помните  Кем),  сакраментальное  обещание:  «быть  рядом  и  в  горе,  и  в  радости».  Так  держите  слово!  Для  вас  ремонт  ГОРЕ  для  нее  несказанная  РАДОСТЬ.  БУДЬТЕ!  А  давать  задний  ход,  протестовать  себе  дороже.  Потому  что  за  подобное  преступление  можно    этих  квартир,  домов  и  даже  поместий  лишиться.  А  ремонту  все  равно  БЫТЬ  …  Богатая  невеста  всем  к  лицу.
           Только  не  думайте,  будто  здесь  все  притянуто  за  уши.  Есть  и  прецеденты.  Мой  давний  знакомый,  старый  холостяк,  уже  60  лет  живет
в  квартире,  чьих  девственных  стен  и  потолка  так  и  не  коснулась  кисть  маляра,  а  полов  «цикля»    паркетчика.  А  смог  бы  он  безмятежно  валяться  на  диване,  продавленном    до  пола  и  едва  различимом,    при  слабо  струящемся  сквозь  немытые  окна  свете  дня,  будучи  женат?
         Никогда!  Да  и  я,  потерпевший,  уверенно  заявляю.  После  десятилетий  СЧАСТЛИВОГО  БРАКА  (догадываетесь,  кто  обрел  в  нем  счастье)  претерпел  несколько  цунами-ремонтов.    Под  многоголосый    хор  знакомых  и  малознакомых  дам.  Чьи  ехидные  советы  и  откровенные  издевательства  пришлось  выслушать.      От  пошлых  «расслабься  и  получай  удовольствие».    До  грубостей,  произносимых  мужчинами  в  совершенно  иных  обстоятельствах,  «видишь,  все  О-Кей,  а  ты  боялась».  
           Подобному,  цинизму  пришлось    противопоставить  философию  Великого  Льва  Николаевича  Толстого.  Непротивление  злу  насилием.    Потому  сидел,  молчал    и  писал  гневные,  язвительные  стишки.  Наивно  полагая:    моя  бескомпромиссная  позиция  доведет  противников  до
красочного  финала  романа    «Анна  Каренина».
           Дождался  лишь  конца  ремонта…  И  замечания:  «Дорогой,  что  ж  ты  часы  повесил,  а  стрелки  на  них  не  перевел.  Ну-ка,  возьми    лестницу.  Марш  наверх.  Видишь,  все  просто.  А  ты  испужался  Д-У-Р-Р-А-Ш-К-А!»

               
Любовь  остужена  ремонтом?
И  клятвы  здесь,  мольбы,  кольцо
Для  Вас  останутся  лишь  понтом,
Коли  не  починишь  ты  крыльцо…

Есть  Геркулесы,  Прометеи
Готовы  ждать,  терпеть,  страдать
Но  мало  Вам  …  Иной  затеей
Хотите  нас  Вы  испытать.

Ведь,  гвоздь  забить,  окно  покрасить
Не  с  гидрой  биться  вновь  и  вновь,
Не  шкурой  льва  себя  украсить…
Но  сделан  выбор,  выбор  ясен  :
«Так  Потолок  или  Любовь?»

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506458
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 21.06.2014

Бесседа с поэтессой о Погоде

BСТУПЛЕНИЕ:

Душе  чувствительной  и  нежной
Противен  дождь  и  страшен    снег
Вот  и  решил  строкой  небрежной
Исправить  настроений  бег.

Понятно  начал  осторожно,
Чтоб  не  разрушить  ту  печаль,
Которая  важней  надежды
Для  дам,  с  тоской  смотрящих  вдаль.

ПЕРВАЯ  ПОПЫТКА  АВТОРА  ВСЕЛИТЬ  НАДЕЖДУ.  (Мол,  не  все  пропало  БЕЗВОЗВРАТНО):

Опять  не  хватает  тепла
И  птицы  на  ветках  сидят,
С  которых  опала  листва,
Ковром,  покрывая  наш  сад.

Исчезли  надежды,  мечты,
Что  есть  Жаркий  Солнечный  Край,
Где  пена  соленой  волны
Смывает  тоску  и  печаль.

Не  верится  в  те  миражи,
Манящие  путника  в  ночь,
В  пустыню  безводной  души,
Любовь  прогоняющей  прочь.

И  остается  лишь  ждать,
Когда  снова  лето  придёт.
Деревья  нарядит  листвой,
И  сердцу  тепло  принесет.

ОТВЕТ  ПОЭТЕССЫ  А.В.  (Вижу,  не  помогло):

«Да  нет,  не  исчезли  мечты,
(мечтами  живет  ведь  душа)
И  дело  не  в  том,  что  пусты
скамейки  в  садах  и  дрожат
на  утреннем  стылом  ветру
озябшие  птицы,  листва,
что  цветом  подобна  костру...
...а  смена  сезонов  быстра
с  цветения  -  на  пустоту...»

ПРИЗЫВАЮ  НА  ПОМОЩЬ    АЛЕКСАНДРА  ВЕРТИНСКОГО.
(Ну,  могу  я,  ради  святого  дела,  позаимствовать  у  него,  хоть  одну  строчку.
Не  обеднеет):

«В  бананово-лимонном  Сингапуре»,
Где  плещется  Индийский  океана,
Страдает  от  укусов  мух  китайский  кули
Ямайским  ромом,  наполняя  свой  стакан.

А  я  сижу  в  пустыне  Аравийской.
Самум  и  зной,  ни  капельки  дождя.
И  пот,  по  лбу  стекая  струйкой  склизкой,
Мне  щиплет  беззащитные  глаза.

Вот  Вы  измучены  осеннею  хандрою,
Не  ведая  всех  подлостей  жары,
Желаете  быть  рядом  с  кули,  мною?
Уж  лучше  дождь,  Спаси  и  Сохрани!

ПОЭТЕССА  А.В.  (Вижу,  что  подействовало.  И  мои  доводы
начинают  ее  раздражать):
 
«Быть  с  кули  не  желаю  однозначно!
Хотя...  Вы  Сингапур  браните  зря,
Вы  сами  были  там,  иль  с  чьей  подачи
Свели  все  к  мухам,  грубо  говоря?

Быть  с  Вами?  Может  быть...  но  не  в  пустыне!
А  также  не  под  проливным  дождем
И  оба  варианта  мы  отринем,
А  потому  -  со  встречей  подождем:)»


АВТОР  С  ДОСАДОЙ.  (Поди  ж  ты,  угоди  им.  Пытаюсь  застращать):

Ну,  вот  те  на,  что  ж  третье?
Коли  не  дождь  и  не  жара?
Ах,  не  томите    и  ответьте.
Ведь  варианта  у  нас  только  два.

Возможно,  белый  парусник  найду  я.
И  предложу  пуститься  по  волнам.
Но  там  же  бродит,  пушками  сверкая,
Пиратов  стая…  И  не  страшно  Вам.

И  мы  в  плену,  в  цепях  и  в  трюме.
Плывем  теперь,  не  ведая  куда.
Корабль  волны  бьют,  качает  в  бурю.
Да,  крысы  шастают,  туда-сюда.

Судьба  безжалостна.  В  России  холод,  сырость.
А  в  Сингапуре  мухи,  ром  хмельной.
И  яхта  белая  в  волнах  уж  скрылась.
И  на  пиратов  нет  управы  никакой.

Ох,  не  проста  жизнь  поэтессы!
И  выбор,  как  «дамоклов  меч»  висит.
Ну,  выбирайтесь,  наконец,  из  стресса…
Какая  тема  Вас  развеселит?

В  ПОЭТЕССЕ  А.В.  ПРОБУЖДАЕТСЯ  РОБКАЯ  НАДЕЖДА.
(Она  готова  терпеть  мелкие  неудобства):

Мне  б  парусник,  пожалуй,  подошел...
Зюйд-вест  свистит  в  снастях  и  волны  гонит,
А  крысы,  это  даже  хорошо,
Их  нет  -  когда  корабль  тонет:)


АВТОР  ПОНИМАЕТ.  ПОДЕЙСТВОВАЛО!  (Хотя  уже  начинает
бояться  за  себя.  Посеявший  ветер  пожнет  бурю,  знаете  ли):

Ага,  теперь  понятен  Ваш  настрой.
И  горе  тем  шальным  пиратам,
Которые  посмеют  крикнуть  «Стой!»,
Все,  как  один  пойдут  к  чертям  рогатым.

Гроза  морей,  Вам  сам  Джон  Флинт  не  брат.
Шпана,  мальчишка  капитанши  гордой.
Привязан  уж  к  доске  канат.
По  ней  пройдется  каждый  непокорный*.

А  я,  оставшись  в  стороне,  накрою  стол,
Сварю  обед,  достойный  адмирала.
Жаркое  антилопы,  устрицы,  а  под  засол
Пущу  всю  рыбу  и  икру,  что  в  руки  нам  попала.

Шампанской  во  льду…  Тут,  возражений  нет?
Торт  с  манго  и  бразильским  шоколадом?
И  фрукты  сочные  всех  контитентов!  ВСЕХ?
Кокосовый  орех,  с  нектаром  солнечным  «Pina  colada»?

Ведь  коли  прогневлю,  известно  мне.
Придется  сделать  несколького  шагов  вдоль  трапа*...
Затем  Кошмар!  Купанье  среди  акул  и  в  ледяной  воде…
Вы  ж  скажите:  «Не  велика  утрата».

ПОЭТЕССА  А.В.  (С  искренним  негодованием):

Да  как  Вам  только  в  голову  пришло,
Что  я  акулам  Вас  скормить  готова,
Так  думать  о  друзьях  нехорошо,
Обидели  меня  Вы,  право  слово!

К  тому  же,  я  хотела  бы  спросить:
-"  Средь  страшных  бурь,  туманов,  ураганов,
Кто...кроме  Вас  для  укрепленья  сил,
Вкуснятиной  кормил  бы  капитана?":)

АВТОР  (С  ехидным  недоверием,  за  которое  его
 следовало  бы  скормить  акулам  дважды,  а  то  и  трижды):

Резон  хорош!  В  нем  вижу  я  спасенье.
Увы,  и  качка,  и  шторма  не  впрок  пищеваренью.

Бурлит  безумный  океан  и  тянет  к  борту
В  желудке  тот  же  ураган.  Весь  ужин  к  черту!

А  виноватый  здесь  понятно  повар.
Омары  в  шоколаде,  фрикасе  дают  отпор  Вам.

Так  пусть  наказан  будет  кок,
Чтоб  новый  помнил  сей  урок...


И  ПРОДОЛЖАЕТ:
 
Я  верю  женщины  добры,  нежны,  как  море.
Акулы  …  их  последний  довод  в  споре...

ПОЛАГАЯ,  ЧТО  ПОДОБНАЯ  НАГЛОСТЬ  СОЙДЕТ  ЕМУ  С  РУК...  ВРЯД  ЛИ.

Самый  раз  пасть  на  колени  и  молить  о  пощаде,  но...
НО  ВЫ  ЖЕ  ЗНАЕТЕ  МУЖЧИН...ОНИ  НАИВНЫ,  КАК  ДЕТИ,
И  НАЗОЙЛИВЫ,  КАК  МУХИ.
В  ЧЕМ  АВТОР  ЧИСТОСЕРДЕЧНО  И  ПРИЗНАЕТСЯ.

Желаете  казнить?  Казните!
Прервите  скучной  жизни  нить!
Но  лучше,  все-таки,  ПРОСТИТЕ!
Ну,  не  могу  я  не  шутить!

Да,  понимаю,  юмор  тощий.
Занудства  море-окиян.
Ехидства  яд  во  мне  порочный,
А  все  же  я  не  грубиян.

Стихи  во  мне,  как  грипп,    простуда.
Чихаю,  кашляю,  соплю.
Понятно,  не  рождаю  Чуда.
Но  временами  веселю.

По  правде,  повар  никудышный,
Хоть  и    выдумывать  горазд,
И  все  же  борщ,  салат  «Столичный»
Я  приготовить  буду  рад.

Вино,  десерт,  блины,  жаркое,
Из  дичи,  курицы  паштет…
Мне  не  в  диковину  такое.
Но  утром  чаще  ем  омлет.

Желаете  казнить?  Казните!
Прервите  скучной  жизни  нить!
Но  перед  тем  предупредите.
Обеду  Быть  или  Не  Быть?

Приношу    все  возможные  извинения  Алексе  Вест  за  использование  ее  стихотворений  в  ответ  на  мои  приставания.
Готов  понести  заслуженное  наказание.    Даже  то,  что  описано  выше.

*Для  тех,  кому  не  известна  эта  процедура,  сообщаю
"Прогулка  по  доске  —  вид  казни,  применяемый  пиратами.  Осужденный  шел  по  доске,  один  конец  которой  выдавался  в  море.  Упав,  он  либо  тонул,  либо  съедался  акулами".

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506238
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 20.06.2014

Сказка о Снежной Королеве

«Она  была  так  прелестна,  так  нежна,  вся  из    ослепительно    белого  льда  и  все    же  живая!    Глаза  ее    сверкали,    как  звезды,  но    в  них  не  было    ни  теплоты,  ни  кротости».
                                                   Ганс  Христиан  Андерсен.  «Снежная  королева».

***********************************************************************************

         Не  верю!  Не  верю,  будто  Гай  вернулся  к  Герде,  а  ледяной  осколок,  пронзивший  сердце,  взял,  да  и  растаял  от  девичьих  слез.  Скажете,  скептик,  циник!
       Зря.  Просто  имел  счастье  принадлежать  к  свите…  Снежной  Королевы.  Если  уж  разила,  то  наповал.  Сердца  пробивала  навылет.  Какие  там  осколочные  ранения?
       Взмах  ресниц.  И  ты,  как  мустанг  на  аркане  прыг,  прыг  и  на  колени…бах!
         Причем  здесь  мустанг?  Верно,  порождения  прерий  не  при  чем.  Но  одры  на  скаковом  манеже,  как  и  большинство  работающих  пенсионеров,-  существа  нервные  и  злобные.
         И  одна  из  этих  завистливых  кляч,  особу  изо  «льда  и  стали»  зубами…  За  живое…  за  животик!  ТЯП!!!
       Весна!  Весна  Священная!  Да,  и  кто  бы  устоял,  когда  на  бело-розовом  теле,  вдруг,  расцвел  красно-синий  розанчик  страсти.  Величиной…  Ну,  размеры  лошадиных  зубов  известны...
       Зависть  в  моих  глазах  мало  напоминала  сострадание.  Слова  Ее  Величества  похоронили  надежду  превзойти  дерзостью  наглое  животное.
     «Рысью  за  льдом,  марш-ш-ш!  Украшение  с  лица  убрать!  «Ул-л-лыбчивый  Конь»»,-  отчеканила  взбешенная  Царица,  покрываясь  пунцовым  бешенством  вареного  рака.
     Посвящение  состоялось.  Прозвище  прилипло  на  годы.
     Дружба  прекрасна,  когда…  на  большее  рассчитывать  не  приходится.  Явиться  по  первому  зову,  выслушать  мнения  о  себе  подобных,  подержать  шубку,  распить  бутылку  шампанского  и...  все.
       Правда,  и  пожаловаться  можно.  На  неотзывчивых  фрейлин-подруг.  И  удостоится  сомнительного  сочувствия,  пожатия  плечом:  «Да,  мы  такие!  Ты  пытайся!  Тпру!  Осади  назад,  «Конь»!  Я  не  то  имела  в  виду».
         Лишь  в  летние  вечера,  когда  чувства  вытесняли  из  воздуха  остатки  кислорода,  Их  Снежное  Величество  слегка    оттаивало.
         «Божественно!  Романтично!»-  восклицала  она.
           Верный  паж  тут  же  получал  игривый  поцелуй…  иногда  два.  Стоп!  Продолжение  не  приветствовалось.
         «Дистанция  два  шага!  -  звучала  команда.  –  С  ноги  не  сбиваться!»      
           И  так,  пока  снова  не  оказывались  в  сумерках  аллеи.
           День  отличался  от  ночи.  В  лучах  Солнца  улыбка  коронованной  ледышки  напоминала  узор  на  окнах,  изрисованных  дыханием  зимней  стужи.  Ушат  холодных  взглядов    заставлял  забыть  о  прошлых  вольностях.  Капризы  обрушивалась,  словно,  метель  в  чистом  поле.
       ««Конь-ь-ь»,  -  слышалось  в  телефонной  трубке.  –  Настроение  -  катафалк!  Шопен  -  Соната  номер  Два*…  Подставь  плечо?  Желаю  умереть  от  скуки,  во  сне».
         Если  до  сего  момента  жизнь  и  сулила  радости,  они  тут  же  обращались  сиреной  скорой  помощи,  груженной  пузатой  бутылью  и  букетом  роз.  Аллюр  «Два  креста»…  Друг  в  опасности!
         Помогало  не  всегда.  Даже  неуклюжая  шутка:  утопить  женское  отчаяние  в    сидре,  вместо  шампанского,  сходила  с  рук.  У  меланхолии  –  вкус  тоски.  Цвет  мутный,  неопределенный,  точь  в  точь,  как  у  прокисшего  напитка  из  зеленных  яблок…  Укоризненно-виноватый  взгляд  только  подтверждал  очевидное:  «Видишь  –  все  не  впрок!».
         Фаворит!  Ха-ха  (грустно)!  Фаворит  -  не  звание,  не  привилегия.  Скорее  наказание.  Да,  и  «друзья»  норовили  оттеснить  от  трона,  увести  своенравное  существо,  не  ведая:  сносить  высочайшие  прихоти  -  незавидная  доля.  Любовь,  галоп,  иноходь,…знаете  ли,  не  для  всех.  И  если  мужчина  не  привык  к  седлу  (!)…  Не  обижайтесь  коллеги…  Остаются  одни  неудобства…
           Попробуй,  завладей  вниманием  Сверкающего  Совершенства!  Догони,  стань  вровень,  когда  Она  мчится  в  Северном  сиянии  восторженных  взглядов,  возглавляя  кавалькаду  обезумевших  обожателей.  Зеленые  глаза  мечут  искры-льдинки,  прерывая  вздохи  вожделения…
         Несчастные  «Гаи»,  бедные  потерпевшие!  Никакие  слезы  не  заставят  съежившиеся,  остановившиеся  сердца  биться  вновь.
         Только  покорное  травоядное,  с  растянутой  до  ушей  улыбкой,  способно  весело  гарцевать  вослед.  Шевелить  огромными  губами,  принимая  с  ладони  подачки.  Ловко  изгибать  шею,  получая  поощрительные  шлепки…
         Меж  тем,  в  головке,  украшенной  Венцом  Признания,  зарождались  снежинки  коварных  мыслей.  Жестокие,  колкие,  острые…
         При  Ее  прикосновении  все,  сотканное  из  тепла  и  неги,  превращалось  в  холодные,  прозрачные  кристаллы.  Как  бы  предупреждая:  «Берегитесь  «Герды»!  Прячьте  подальше,  друзей  и  поклонников!  Бездонные,  как  полярная  ночь,  мечты  овладеют  ими  при  Моем  появлении!»
           Не  слушали.  Призывали  беды  на  голову  разлучницы.  Но  слезы  бессильны  перед  айсбергом,  сокрушающим  корабли-надежд.  А    проклятия  не  досягают  вершины,  курящейся  дымкой  чувств,  обернувшихся  искрящейся  снежной  пылью.
         Не  отставали  и  опальные  мужчины,  брызжа  слюной  и  истерично  крича  в  след:  «Ведьма-а-а!»
         «Рыцари»    злопамятны.  Пусть  поклоны  и  согнутые  колени  не  обманывают  вас.  Этикет!  Только  этикет,  чтобы  еще  раз  подчеркнуть  свое  мнимое  превосходство.  А,  коли,  и,  вправду,  оказались  у  ног,  не  простят.
       На  меня  же  смотрели  свысока.  «Конь»,  он  и  есть  конь.  Посмеивались  и…  завидовали.  Сочиняли  истории  о  «ледяном  сердце»,  растопить  которое  никому  не  удалось...
 
         Сказка  маленького  счастья  у  горшков  с  цветами,  как  видите,  не  складывалась.  Мальчикам  и  девочкам  хотелось  греться  у  камина  в  морозы.  Наслаждаться  прохладой  в  знойные  дни.  Строптивая  же  Снегурочка,  недоступная,  как  ослепительные  горные  пики,  заставляла  забыть  об  уюте  и  тихих  радостях.  Манила  и  приводила  в  отчаяние,  отвечая  на  попытки  покорить  ее  лавинами  утраченных  иллюзий…
         Не  вам  рассказывать,  чем  заканчиваются  безответные  ухаживания.  «Праведное»  возмущение  и  наговоры  способны  утопить  в  темных  водах  Обиды  даже  былое  восхищение.
         К  счастью,  есть  Время…  Оно  растапливает  лед  безразличия,  разрушает  оковы  мнений,  заволакивается  память  туманом  забвения.        Исчезла  незадачливая  свита.  Прошел  слух:  «Королева  умчалась  за  Полярный  Круг,  в  свои  владенья.(Туда  Ей  и  дорога)».  Все  успокоилось.  Забылась  кличка  «Улыбчивый  конь»...
     Но  мой  рот  привычно  растягивается  до  ушей,  стоит  услышать  из  соседней  комнаты:  ««Конь-ь-ь»,  настроение  -  катафалк…»
   ____________________________________________________      
*Уточняю,  соната  номер  Два,  Шопена  –  популярный  похоронный
   марш.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506237
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 20.06.2014

ВЫ не похожи на любую…

ВЫ?  ВЫ  не  похожи  на  любую.
Вы,  слово  чувствуя,  играя,
Способны  стать  Судьбой  и  Песней…
Сирен,  что  душу  забирают.

В  свои  объятиях,  как  в  теснинах
Расплющить  сердце  и  дыханье.
И  утащить  в  Аид  бездонный
Пообещав  кусочек  Рая.

Вольно  же  Вам  винить  мужчину.
Что  скачет  козликом  по  травке.
Да,он  беспечен,  глуп  и  прыток,
Но  безобиден,  хоть  и  гадок.

Вам  интересно,  что  он  хочет?
Оставьте!  Это  уж  не  тайна.
Мужчина  –  муха  в  паутине.
Какие  могут  быть  желанья?

Вот  галерея  томных  взглядов,
Призывных  стонов  и  отчаянья
Да,  да  тот  самый  сладкий  соус,
Не  обходимый  для  венчанья.

За  что  винить  нас  бедных,  скромных?
За  то,  что  есть  на  свете  дамы?
Увы,  мы  любим  вас…  без  счета.
А  вы  устраиваете  драмы.

*  *  *  *  *

О,Сердце!  Сердце!  Что  с  ним  делать?
Любовь?  Иного  чувства  я  не  знаю.
Все  остальное  просто  мелочь.
А  обвиненья  отметаю.

Ну,  есть  грешки,  и  в  том  причины
Для  шума  я  не  вижу  право.
Журить  меня  -  пустое  дело
Упреков,  слез  не  понимаю.

Ведь,  чтоб  дышать,  нам  нужен  воздух.
А,  чтоб  любить,  нужны  нам  дамы.
Единым  вздохом  жить  не  сможешь.
А  чувствам  чужды  мелодрамы.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506129
рубрика: Поезія,
дата поступления 19.06.2014

И немного о звездах…

Читать  в  состоянии  легкого  опьянении  ЖИЗНЬЮ,  ЖЕНЩИНАМИ    и    ВИНОМ.
Совмещать  чтение  с  утренним  бодуном  запрещено  МИНЗДРАВОМ.


         Солнце,  наше  солнце  –  звезда  далеко  не  первой  величины.  А  человек  продолжает  поклоняться,  воспевать  –  это  уцененное,  доставшееся  ему  при  пересортице  светило.  Такая  умеренность,  нетребовательность  не  просто  огорчает.  Она  заставляет  пересмотреть  все  ценности.  Все  взгляды  на  жизнь.
       Так  ли  уж  мы  хороши,  умны?  Способны  ли  видеть  и  понимать  прекрасное?
       Присмотрелись?  Вот  и  я  пристально  вглядывался  в  окружающий  мир  и…  пришел  с  вами  к  консенсусу.  Радоваться  нечему.
     Разве  женщинам?  Да-а-а,  здесь,  конечно,  сразу  забываешь  о  потрепанном  second-hande  Галактики.  Но  надо  же  кому-то  и  обноски  донашивать.  Пусть  ее,  Лампу  Небесную.  Зато  есть  такое,  что  и  за  много  световых  лет  не  отыщешь  в  бесконечной  Вселенной.
       Пускай  получили  незаслуженно.  По  ошибке.  Так  кто  ж  теперь  согласится  вернуть?  Или  поделиться  неслыханной  удачей?
Лопухнулся  Ты,  Господи!  Кусай  локти.
         Правда,  мужчина,  эта  посредственность,  способная  восхищаться  третьесортной  лампадкой  на  небосводе,  часто  не  понимает.  Пытается  найти  еще  что-то  в  своей  убогой  жизни.    Смешно!  На    свалке-то,  в  Солнечной  системе?
       Более  того,  носом  вертит.  Ведь  femina  из  нашего  ребра  вышла.
     А  сами-то  из  чего  слеплены?  Версий  две.  И  обе  не  в  пользу,  ха-ха,  сильного  пола.
         Посмотрите  на  свои  руки,  ноги,  а  затем  на  отражение  в  зеркале.  Чистый  гибрид.  Помесь  библейского  материала  (праха  земного)  с  персонажами  Чарльза  Дарвина.
         Теперь  бросьте  незаметный  взгляд  в  сторону  женщины.  Аккуратней,  аккуратней!  Вы  ничего  не  умеете  делать  пристойно,  не  навязчиво!
       Уловили  разницу?  Я  давно  заметил.  Из  наших  ребер  только  зубочистки  и  выходят.  А  та,  на  кого  вы  пялили  свои  зенки…  Та,  которая  чуть  не  лишилась  от  вашей  «благожелательности»  чувств,  тонкая  работа.
         Ужасно,  что  и  Она,  бедняжка,  понимает.  Занесла  ее  нелегкая,  точнее  мужская  недальновидность  Творца,  на  какие-то  задворки  мироздания.  А  как  бы  ей  пошло  оказаться  в  созвездье  Райских  птиц  -  Apus  или  Волос  Вероники  -  Coma  Berenices…
           Не  облизывайтесь,  Вас  все  равно  туда  не  пустят.  Вижу,  вижу,  от  бессильной  злобы  вы  и  на  меня  кинуться  готовы.  Только  не  поможет.  Они,  женщины,  останутся  и  печенки  проедят  злопыхателям  вечным  укором:
       «Что  сделали  с  таким  обаятельным  и  проницательным  мужчинкой?  Он  же  не  вам  чета!»
         Теперь  о  деле.  К  чему  доказывать  ОЧЕВИДНОЕ?
         Отвечаю.  Если  начну  от  обратного.  От  мужика.  Аксиома  получится.  Тупик,  иначе.    Отсутствие  же  противоречий  скажется  на  интриге.  О  каких  литературных  экзерсисах  говорить  можно?
       Да,  и  скандалом  попахивает.  Вдруг,  среди  читателей  найдется  самолюбивый  тип  с  совершенно  необоснованными  претензиями,  откровенно  плюющий  на  указания  Минздрава.
         И  так!

ПРИНЦЕССА  НИЛА.

         Речь  понятно  не  о  рыбе.  Тогда  в  магазинах  только  свежего  карпа  давали…  по  праздникам.  А  поэзия  не  пустила  глубоких  корней  в  пищевой  промышленности.  Но  принцессы  появлялись.  В  городах,  реже  в  селах.  В  нашем  дворе  практически  никогда…

         И  вот  раздался  крик  глашатая,  пропели  трубы  и  карета,  запряженная  четвериком…

       Короче,  распахнулась  дверь  и  из  замызганного,  парадного(!)  подъезда  …  только  мужчина-управдом  и  мог  назвать  так  облезлые,  деревянные  створки,  неуверенно  повисшие  на  скрипучих  петлях…
       Плавно  и  торжественно  выплыла  целая  процессия.    Во  главе  шествовало  насмешливое,  надменное  создание.  Прекрасно  осознававшая  нелепость  ситуации.
       Снегурочка  в  тропиках  смотрелась  бы  также.  Пока  жаркое  солнце  не  восстановила  бы  «статус-кво»,  превратив  неземную  красоту  в  лужицу.
       В  наших  же  широтах  оно  не  обладает  могуществом.  Простого  загара  от  него  не  дождешься.  Потому  жалкое  подобие  звезды  и  бросало  завистливые  взгляды  на  явившееся  ЧУДО,  пряча  смущение  за  набегавшими  тучами.
       Остальная  свита  состояла  из  жильцов  облупившегося  здания.  И,  как  положено,  играла  и  подыгрывала  царственной  особе.    Ревнивый  женский  шепот  и  пошлые  восклицания  мужской  половины  придавали  происходящему  некое  сходство  со  средневековым  романом...
         Вот-вот  зазвенят  клинки  задир,  поспоривших  о  цвете  ленточки  в  волосах  небо  жительницы.  Или  поднесут  кубок  отравленного  вина  самому  ловкому  ухажеру.
         Все  события  неумолимо  спешили  к  трагической  развязке.  И  кровь  непременно  пролилась  бы,  а,  возможно,  и  гора  безжизненных  тел  стала  соперницей  цветочной  клумбы  нашего  двора.  Но  на  пути  процессии  стоял  я.  Ваш  автор.
         Оказаться  в  нужный  момент,  в  совершенно  ненужном  месте  и  тут  же  поплатиться    за  это  -  одна  из  самых  ярких  особенностей  моей  судьбы.
         Меня,  как  бы,  не  заметили  и  попытались  отодвинуть.  Вы  знаете,  чем  оканчиваются  в  романах  попытки  скомпрометировать  невинного  юношу.
         Да-да,  в  этот  самый  момент  он  и  становится  мужчиной,  а  порой  и  карающей  десницей  всего  повествования.
       Можно  сказать,  доселе  моя  персона  среди  местного  бомонда  не  обрела  известности.  Родители,  вовремя  раскусив  наклонности  чада,  попытались  оградить  его  от  тлетворного  влияния  двора.
         Чувствуете,  как  совпадают  понятия.  Они  вне  времени.
         Занятие  же  единоборствами  укрепило  характер,  дало  выход  нерастраченным  в  малокультурном  обществе    эмоциям,  хоть  и  не  добавило  аристократизма.
       А  знакомство  с  «Библиотекой  Приключений»  и  бесконечные  просмотры  фильма  «Жемчужина  Нила»  внесли  неоценимый  вклад  в  развитие  личности.
       В  каждой  из  них  герой  восстанавливает  попранные  достоинства  или  просто  выскакивает,  словно  черт  из  табакерки.
       Ну,  черт,  ни  черт.  А  задетая  честь  обрушила  на  свиту  поток  высокопарных,  замысловатых,  многозначительных,  а  потому    и  непонятых  никем  угроз.
         Безграмотная  публика  попыталась  остановить  их  с  помощью,  местной  лексики.  Но  моя  начитанность,  а  потому  и  интеллектуальный  напор  оказались  сильнее.
         Принцесса  удивленно  подняла  бровки.  Она  не  ожидала  встретить  среди  недалеких  дворян  (как  все-таки  слова  сохраняют  свое  значение)  нашего  района  такого  образованного  юношу.
     
       «Вы  создаёте  героев  в  этом  циничном  мире,  -  произнес  я,  навязшую  в  зубах  фразу.–  Не  согласитесь  ли  отправиться  со  мной  в  путешествие  по  Нилу?»

       Какая  девушка  могла  тогда  принять  за  чистую  монету  подобное  предложение  и  не  ответить  на  него  кокетливым  согласием?
       Какой,  даже  самый  тупой  мужлан,  не  понял  бы,  что  объект  обожания,  вот-вот  уведут?  А  великая  африканская  река  –  лишь  предлог.
       Объединенное  общим  подозрением  стадо  насупилось,  захрапело  и  решило  затоптать  нахала-одиночку.  Но  власть  над  толпой  у  того,  кто  правит.  Как  отдавать  должное  особе  королевских  кровей  и…  не  подчиняться?
         Тупые,  но  совсем  не  безобидные  обитатели  двора,  по  мановению  руки  ее  Высочества  улеглись  на  травке,  продолжая  пережевывать  жвачку  примитивных  восхищений,  неодобрительно  поглядывая  в  мою  сторону.
       А  самый  матерый  из  них  только  и  смог  промычать:  «Му-му!  Принцесса  Нила!»  За  что  и  получил  игривый  щелчок  по  влажному  и  холодному  носу.

ЭЛЕН  РЫЖАЯ.

         Блондинка  цвета  Солнца  –  это  унизительно.  Мы  уже  обсудили  сомнительные  достоинства  нашего  светила  и  примат  женщины  над  ним.  Повторяю,  они  из  разных  миров.
       Поэтому  лучше  сказать  правду.  Если  дама  РЫЖАЯ,  значит  блондинка,  шатенка,  но  вам  хочется  добиться  ее  благосклонности  беспардонной  ложью.  Наглость  вызывает  прилив  чувств.
       Первый  шаг  сделан,  внимание  обеспечено.
       Не  поняли?  Тем  хуже.  Безразличие  вы  уже  заслужили.
       Случается,  очень  редко,  пепельные  волосы,  заплетены  в  косу.  Может,  где-то  во  Вселенной  коса  -    повседневность.  И  отрада  мужских  глаз,  дарована  неким  существам  изначально.  В  земных  условиях,  увы,  не  так...
       Сила,  исходившая  от  ниспадающего  витиеватого  ЧУДА,  уютно  примостившегося…  на  волнующих  изгибах  школьной  формы,  удесятерялось  ароматами,  рожденными  звездными  сферами.  Не  имеющими  ничего  общего  с  химией,  парфюмерией  и  прочими
ухищрениями  земных  магов.
         Чуть  раньше  речь  шла  о  принцессах.  Теперь  же  довелось  встретить  КОРОЛЕВУ.    Встретить  и  убедиться.  Титулы  не  пустой  звук.  Не  надуманные  различия.  Они  дарованы  СВЫШЕ.    А  жертвы  Троянской  Войны  –  дань  принесенная  красоте…
             Причем  здесь  Троя?  Передо  мною  стояла  разрушительница  града  Приамова,  ЕЛЕНА,  с  рутинным  прилагательным,  только  нагонявшим  туман  на  причины  гибели  Агамемнона,  Ахиллеса  и  наказаний,  постигших  ее  жителей,  из-за  самоуверенного  Париса…
           Оторопь,  повреждение  рассудка  от  гормонов,  рвавших  наружу
казались  предрешены.  Но,  как  вы  понимаете,  встреча  произошла  в  школе.  И  педагоги  взялись  откачивать  «соляной  столп»,  образовавшийся  на  моем  месте.
           Директор,  историк  по  призванию,  окинул  оценивающим  взглядом  новую  ученицу  и  вздохнул:
           «Элен  Рыжая!  Не  к  добру.  «Илиада»,  с    последующей  «Одиссей»,  а  возможно  «Война  и  мир»  обеспечены  в  ближайшие  годы.  А  ведь  только  дал  путевку  в  жизнь  миледи  из  «Трех  мушкетеров»».

ТЕНЬ  МУЖЧИНЫ.

       Звезды  не  только  сияют.  Серебряные  гвоздики  на  небосводе  складываются  в  образы  Дев,  Водолеев,  нисходят  дождями,  звездопадами.
       И  среди  них  есть  опасные  гиганты,  именуемые  ЧЕРНЫМИ  ДЫРАМИ,  пожирающими  космос,  материю.  А  уж    жизнь…  Жизнь  для  них  -  супчик  с  фрикадельками.  Заглотят,  не  вспомнят  …
         Наверное,  ОНА  была  их  роду-племени.
         М-да,  не  только  ангелов,  не  только  отголоски  «Певчих  птиц»  -  Apus  заносит  на  наши  окраины…
         Темный,  тяжелый  ночной  мрак  окутал  поселок  у  Черного(!)  моря.
Скала  угрожающе  нависла  над  тропинкой,  ведущей  к  освещенному  тусклыми  фонарями  помосту.  Под  стоны  саксофона,  насмешки  аккордеона  и  уханье  барабана  по  нему  кружились  легкомысленные,  флиртующие  пары.
         Предчувствия  опасности  тонули  в  хлюпающей  трясине  мыслей.  Воля  к  сопротивлению  выпала  в  осадок  и  щекотала  желудок  с  кишечником,  вызывая  зуд  непредсказуемости  во  всем  организме.  Отдых  начинался…
         У  самого  края  деревянного  настила  различалась  фигурка  девушки  в  воздушном  платье.  Пышные,  цвета  вороного  крыла  протуберанцы  волос  и  полуприкрытые  веки.
         Она  покачивалась  в  такт  морскому  бризу  и  музыке  одновременно.
         Удивительная  способность  выправлять  фальшь  звуков  вибрациями  воздуха  лишь  подтвердила  убеждение.  Они  из  мира,  где  царит  одна  неразделимая  гармония…
         Гармония?!  Взлетевшие  вверх  ресницы  открылись  бездной  космоса.  Глаза!  ГЛАЗА!  Г-Л-А-З-А!  Черная  разверзшаяся  пучина,  готовая  принять    юношеские  мечты  и  печали...
           Глухая  дробь  одинокого  барабана  прозвучала  сигналом.  Еще  шаг.  И  потерявшая  рассудок  жертва  уже  покачивалась  на  легких  волнах  теплого  эфира.  Эшафот  временами  уходил  из-под  ног.  Хоровод  светлячков  прощальным  нимбом  кружил  над  головой,  погружавшейся  в  копну  змееподобных  кудрей.  Ветер  всколыхнул  ночь!.
         Грубая  материя  растаяла.  И  ТЕНЬ,  оставшаяся  от  МУЖЧИНЫ,  влилась  в  мир  чувств.  Мир  тайн  звездного  неба  и…ЧЕРНОГО,  ЧЕРНОГО  МОРЯ.

*              *                *

Если  ВЫ  посчитали  автора  ненормальным,  спорить  не  стану.

Но,  извините  за  любопытство.

Где  и  среди  кого  ВЫ  провели  свою  скучную,  постылую  жизнь?      
 
     
     

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=506128
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 19.06.2014

Памяти Эрнандо Кортеса

Король  Испании:  «Кто  вы  такой?»
Эрнандо  Кортес:  «Я  —  человек,  который  подарил  Вашему  Величеству  
                                               больше  стран,  чем  ваши  предки  оставили  вам  городов!»


Кастильеха-де-ла-Куэста
Означает  конец  пути
Конкистадора  Эрнандо  Кортеса  
Покорителя  Сатаны.

На  циновке  протертой  и  грязной,
Близ  Севильи,  средь  пыли  и  блох
Победитель  Теночтитлана
Получил  отпущенье  грехов.

Пастырь  честный,  Франсиск  де  Гомара
Слушал  молча  рассказ  о  былом.
Все  он  видел  своими  глазами
И  молился  о  каждом  живом.

Мертвые?  Кто  ж  их  упомнит?
Раз  зарыты  в  земле  чужой.
Крест  поставлен,  водой  окропили
Честь  отдали:  «Прощай  герой!»
 
ПОМНЯТ  злато,  сверканье  рубинов,
Лужи,  реки  алой  крови,
Черепов  голубые  ленты:
«Ожерелья»  потоков  воды.

Той  воды,  что  давала  жизнь,
Что  поила,  кормила  маис.
Той  воды,  что  порой  иссякала
И  тогда  боги  падали  ниц.

Каждый  год  начинался  с  казней.
Мир    ацтеков  купался  в  крови.
Пленных  войнов  кромсали  на  части,
Принося  в  жертву  Богу  Земли.

Ад  –  тишайшее  в  мире  место.
Здесь  порядок,  покой,  благодать.
Надо  только  извлечь  чье-то  сердце
Возложить  на  алтарь  и  молчать.
 
Потому-то  и  сдался  конкисте.
Принял  Крест  и  «поверил»  в  Христа  .
Ведь  покорность  -  суть  адской  жизни
Ох,  не  прост  этот  враг  Сатана..

Он  проник  в  кровь  и  душу  пришельцев.
Мозг  работал,  как  счеты,  весы,
Измеряя  все  в  унциях,  песо.
А  особо  ценились  рабы.

А  завистников  свора  злая
Посылала  доносы  в  Мадрид.
Мол,  скрывает  герой  от  короны
Тыщи,  нет    миллиард  золотых.

О!  Король,  не  дурак!  Понимает:
Кровь  пролить,  не  чернила  известь
Вот  Испании  нужен  воин,
А  в  стране  щелкоперов  не  счесть.

Злато,  злато!  Металл  благородный!?
Кто  придумал  подобную  чушь?
Ты  напичкан  сомненьем,  бесчестьем
Ядом  всех  человеческих  судьб.

Потому-то  Кортесу  Эрнандо
Дали  титул  и,  власти  лишив,
Вновь  услали  в  далекие  страны,
Не  забыв  тут  же  дело  «пришить».

Не  был  ангелом  этот  испанец,
Но  заслуги  его  пред  страной
Несомненны.  Об  этом  забыли
Как  случается  ныне,  порой.

Кастильеха-де-ла-Куэста!
Что  же  делать,  куда  идти?
Где  искать  в  этой  жизни  место?
И  забвенье  не  обрести.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505974
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 18.06.2014

Новогодний гамбит

НОВОГОДНИЙ  ГАМБИТ*.

         Чудеса!  Приключения!  «Маска  я  тебя  знаю!»  Тьфу!  За  это  и  ненавижу  Новый  год!
         Сколько  фильмов    и  спектаклей!  Всем  весело.  Все  смеются...
Пока  рассудок  в  силах  противостоять  легкомыслию  дам.  А  три-четыре  рюмки  водки  не  заставят  разъяснить  мужьям,  какими  сокровищами  они  владеют.  Попутно,  обратив  внимание  на  достоинства,  о  которых  известно  только  им  и…  вам  (мне).      
       «Эликсир  правды»  открывает  глаза  на  совершенно  иную  реальность.  Сознание  проясняется…
         А  совесть?  Какая  там  совесть,  одни  угрызения  и…  скандалы.
           

КОРОЛЕВА  «МАРЕНГО».

           С  такими-то  мыслями  здравицы  провозглашать,  тосты  за  удачу,  пить  за  счастье  в  будущем  году?  Лицемерие,  неприкрытый  цинизм,  скажу  Вам.
             Потому  и  попросил  товарища  пристроить  в  незнакомую  компанию.
Его  популярность  там  побивала  все  рекорды.  Многие  обладатели  юных  супруг  категорически  отказывались  посещать  званые  обеды,  ужины  и  даже  ланчи,  коли  он  числился  среди  приглашенных.  Мы  оказались  в  сходных  ситуациях.
         Размен  «фигур»,  ГАМБИТ,  на  шахматной  доске  принято  считать  символом  доброй  воли.    На  самом  же  деле  –  обычный  бартер,  цель  которого  подсунуть  ближнему,  что  самому  негоже.  И  не  заметить  подвоха  при  подобной  «сделке»  –  непростительное  простодушие.
       Все  надеются  на  лучшее.  Кому  нужен    Дед  Мороз-Буян    или  Санта  Клаус-Разрушитель  семей?  Вот  и  меняют  «шило  на  мыло».
       Пока,  не  утрачено  доверие,  незнакомое  лицо  вселяет  Надежду,  возникают  Догадки,  Сплетни…
       После  же  первого  тоста  рождаются  Сомнения.  Мол,  не  тот  ли  он,  кто  в  прошлом  году…
       За  тем  следует  второй,  третий  бокалы  и…  беспокойство  исчезает...  А  сюрпризы…  Неприятные  сюрпризы…  Это  уже  потом,  как  счет  в  ресторане.  Все  включено  и  …  помножено  на  вашу  наивность.
         Радость  предстоящего  обмена  породила  необоснованные  ожидания.  Я  отрекомендовал  друга,  известным  художником,  хотя  и  умолчал  о  манере,  стиле  и  тематике  его  художеств.
       Он  представил  контрагента  бывалым  путешественником,  альпинистом  и  еще  черте  знает  кем.  Но  не  стал  распространяться,  куда  он  обычно  направляет  стопы,  и  какие  «вершины»  им  покорены.
         После  нескольких  телефонных  звонков  состоялись  «смотрины».
         В  шахматной  игре  требуется  осторожность  и  продуманность  действий.  В  жизни  тем  более.  Помню,  недоверчивый  голос  в  трубке,  с  ледяными  интонациями  Снежной  Королевы...

         Да  и  меня  взяла  оторопь.  Дама  оказалась  дирижером!  Черт!
         Проклятия  в  адрес  друга-мошенника  рвались  наружу.  Стоило  лишь  представить  себя  рядом  с  почтенной  публикой  во  фраках  и  манишках,  толстухами  -  оперными  певицами    и  тенорами,  пустившими  петуха.
         На  свидание  шел,  как  на  «Голгофу».  Но  свершилось…  ЧУДО!  Брюнетка!  Брюнетка  с  глазами  цвета  «маренго»,  в  которых  вспыхивали  язычки  изумрудного  пламени!  Колдовское  зрелище!  Мир  музыки  предстал  в  ином  свете...

       Раньше-то  он  виделся  мне  глубокой  оркестровой  ямой  с  взвинченными  до  предела  исполнителями.  Самозабвенно  терзающими  инструменты,  и,  в  конце  концов,  доводящими  публику  до  истерии.
         Нежданное  видение  не  соответствовало  прежним  стереотипам.  Вопли  «Браво»  и  «Бис»  рвались  из    души  только  от…  одного  вида  Девицы,  Повелительницы,  ДИРИЖЕРШИ!!!
         Даже  не  спросив,  где  нам  предстоит  поднять  бокалы  за  грядущее,  не  вспомнив  о  покоренных  вершинах,  степях,  пустынях…  Ни    о  чем,  что  так  дорого  сердцу  скитальца.  Я  перешел  к  делу.

       Натюрморты,  набросанные  кистью  моего  воображения,  все  как  один  посвящались  убранству  стола.  Ими  можно  было  заполнить  не  одну  галерею.  Чувства  и  аппетит  –  родные  братья,  знаете  ли.
       Воспаленный  разум  все  расставил  по  местам.  В  центре  возвышались  запеченная  дичь  и  пиала  с  рисом,  окрашенная  золотистым  персидским  шафраном,  щедро  напичканная  разомлевшими  в  печи  курагой,  черносливом,  каштанами.
         Почтительный  строй  салатов,  закусок  горячего  и  холодного  копчения,  разделенный  плотинами  вин  и  крепких  настоек,  завершало  булькающее,  исполненное  в  виде  Змея  Искусителя  устройство,  пополняющее  недостаток  быстроисчезающих  напитков.
         Спутница  вся  обратилась  в  слух.  И  язычки  пламени  ее  глаз  слились  в  огненный  смерч.
       Случайные  прохожие,  уловив  отдельные  названия  блюд,  замерли  на  месте.  Их  взгляды  остекленели,  а  слюна  украсила  лица  сосульками  ледяных  сталактитов.
         «Новый  год  –  семейный  праздник…,  -    громко  произнесла  девица,  приводя  в  чувство  размечтавшихся  пешеходов.-  Случайная  публика  отменяется.  Все  свободны».                        
           Да,  и    у  меня  возникли  сомнения:  «Стоит  ли  делиться  столь  щедрыми  фантазиями  с  совершенно  незнакомыми  людьми?»  В    ту  пору  даже  мысли  о  подобных  плотских  утехах  считались  дефицитом,  а  кое-где  и  вражеской  пропагандой.  Но  главное…
         Главное!  Как  оправдать  надежды?  Чрезмерные  обещания  для  того  скудного  времени  казались  не  исполнимы.  И  я  обратился  к  соседу-шаману.  Он  и  раньше  помогал  мне.

       После  редакторской  правки,  меню  утратило  первоначальное  разнообразие,  но  его  влияние  на  человеческое  сознание  отнюдь  не  ослабло.
       «Итак,  -    продиктовал  маэстро.  -  Нога  дикого  кабана,  настойка  из  «чертовой  ягоды»  (Belladonae  radix,  что  означает  «красивая  женщина»,  уточнил  он),  приправа  из  грибов  -  Amanita  caesarea  и  muscaria,  в  просторечии  мухоморов,  для  пущего  веселья.  Вот  -  мое  Credo.    Испытанные  средства.  Поднимут  настроение  любой  компании».

         Не  знаю,  пробовали  ли  Вы,  уважаемый  читатель,  мясо  диких  животных,  покрытых  румяной  корочкой.  Подливу,  придающую  жаркОму  не  только  аромат  леса,  но  и  вызывающую  легкое  забвение?  Утоляли  ли  жажду  настоем,  под  воздействие  которого  недосягаемые  мечты,  хоть  на  миг  становились  реальностью?  Вот  и  семейству  дамы  предстояло  продегустировать  их  впервые…
       Городской  житель,  интеллигент,  как  известно  с  давних  времен,  не  способен  справиться  с  охватившей  его  новизной  чувств.  А  потому  выплескивает  наружу  отрицательные  эмоции.  Близкие  девушки,  вкусив  от  яств  моих,  не  оказались  исключением.
       В  глаза  дирижерши  засверкали  всполохи  молний.  Ее  близкие  и  родственники,  уподобились  деревьям  в  бурю…
       Только  Ваш  размечтавшийся  автор,  упрямо  не  замечавший  надвигающегося  урагана,  беспечно  ожидал  боя  кремлевских  курантов.
       Жизнь,  между  тем  уже  свернула  с  проторенной  дороги.  Лица  хозяев  и  приглашенных,  отведавших  кабанины  и  настойки,  напоминали  сказочные  наливные  яблочки,  в  коих  зеленоватые  оттенки  соседствовали  с  ярко  красными…
         Почтенная  женщина,  мать  семейства,  как-то  неодобрительно  посмотрела  в  мою  сторону.  Ее  сынишка  «седьмым»,  а  возможно  и  «десятым  чувством»,  уловив  намек  маменьки,  привстал  и…  оказался  двухметрового  роста.
         Это  все,  что  удалось  разглядеть.  В  следующий  момент  он  схватил  меня  за  горло.  Голова  почти  коснулась  потолка.  Ноги  судорожно  задергались  в  воздухе.  Но  даже  в  столь  напряженной  атмосфере  поиски  опоры  оказались  тщетными.
         Довольные  же  физиономии  сотрапезников,  наблюдавшие  за  его  молодецкой  потехой,  незлобиво  намекали…  что-то  о  «спетой  песенке».  Повелительница  музыки  уже    рассекала  воздух,  невесть  откуда  появившейся  дирижерской  палочкой.  Судя  по  жестам,  исполнялся  траурный  марш  Шопена.  И  невидимый  оркестр  не  сделал  ни  одной  ошибки  в  беззвучном  дивертисменте...    Какая  выучка!
           Бурные  аплодисменты  подружки  дочери,  требовавшей  повторения  номера  на  «бис»,  к  счастью,  не  увенчались  успехом.  Удовлетворенная  маман,  пресекла  попытку  довести    «Danse  Macabra  (Танец  смерти)»  до  финала.  А  затем,  глазами,  потерявшей  повязку,  Немезиды,  уставилась  на  ретивую  зрительницу.  Девица  потупилась  и  покраснела...
       «Чувство  невинной  стыдливости»,  охватившее  ее  существо,  оказалось  отрепетированным  до  автоматизма,  управляемым  румянцем.  Нежно  розоватая,  покрытая  пушком  кожа,  принимала  пунцовый  окрас  в  самых  неожиданных  местах,  предварительно  обнаженных  исполнительницей  этого  экзотического  светопредставления.
           Зрелище  стоило  того,  чтобы  отложить  даже  мое  заклание.  Увы,  демонстрация  фантомов  добропорядочности  и  моральных  устоев  прервалось  в  самый  захватывающий  момент…
           
             «Остальное  увидишь  на  следующем  свидании»,  -  смущенно  проворковала  дирижерша.
           «Надеюсь,  оно  пройдет  без  родственников?»  -  просипел  я.
           «Не  трусь,  -  прокурлыкала  девушка.  –  Мы  пойдем  к  твоим  знакомым».
             Раздался  долгожданный  бой  курантов.  Все  подняли  бокалы  и  пожелали  друг  другу  счастья  в  наступившем  году.
           Глаза,  моей  дамы  обрели  прежний  цвет  «маренго»…

         Утро  следующего  дня  принесло  радостное  известие.  Компания,  безрассудно  согласившаяся  на  новогодний  «гамбит»,  дорого  заплатила  за  свою  поспешность.
         Угроза  «слона»  исчезла.  Но  возникли  сомнения  по  поводу  приобретенного  «коня»,  обратившегося  после  первой  рюмки  в  «дар  данайцев»,  проклятие  города  Трои.
         Уведенные  из-под  носа  верные  супруги  и  безутешные,  преданные  мужья  –  вот  итог  сомнений  в  старых,  испытанных  друзьях.
         Приглашения  посыпались  вновь.  А  мне  уже  было  с  кем  явиться  к  наивным  и  бесконечно  несчастным  приятелям.
     
           
ЧАРЛИ  ЧАПЛИН  И  СЕМЕЙНЫЕ  УСТОИ.

       Появление  холостых  друзей  в  семье  чревато  неожиданностями.  И,  ни  один  из  ее  членов,  как  правило,  не  отважится  на  подобный  шаг,  ни  предприняв  элементарных  мер  безопасности.
       Самая  распространенная  защита  –  незамужняя,  чаще  разведенная  приятельница  жены.
       Неопытные  пары,  иногда  допускают  вас  в  дом  со  своим    «калачом»  или,  как  бы  приличней  выразиться,  с  неизвестной  спутницей,  забывая:  угроза  семье,  от  этого  только  удваивается.
       Ну,  а  легкомысленные  до  полной  безответственности  мужчины…  во  время  отсутствия  своей  половинки...  и  подавно  жертва  вечерняя  для  налетевщего  к  ним  в  гости    воронья...  ой,  простите  друзей  !
       Поэтому  необходимо  напомнить.  Жилище  достойного  мужа,  временно  оставшегося  в  одиночестве,  моментально  обретает  сходство  с  пещерой  Алладина.  Чего  в  нем  только  нет!  Волшебные  ароматы  наполняют  комнаты,  кухню,  подсобные  помещения.  Приятные  неожиданности  караулят  за  каждым  углом.
           Понятно,  любое  колдовство  недолговечно.  Вот  и  неопровержимые  признаки  присутствия  гостей,  чьей  единственной  целью  было    вселить  надежду  в  безутешного  супруга,  обязаны  исчезнуть  без  СЛЕДА.      
         Дом  в  момент  появления  жены  должен  сверкать  чистотой.  Ведь  она
может  соскучиться,  опомниться  и  вернуться…  на  день,  порой  и  на  два,  раньше  срока.
           Иначе…  детали  туалета,  незнамо  как  прокравшиеся  в  спальню,  затаившиеся  под  подушками,  кроватями,  повисшие  на  люстре,  предательски  выпадающие  в  самый  неподходящий  момент  из  бельевого  шкафа  …
       Яркие  надписи  на  трюмо,  неверно  понятые  супругой  и  придающие  новый  импульс  ее  беспочвенным  подозрениям  …
       Грустные,  пустые  флаконы  духов,  испарившихся  за  какие-то  две  недели  отсутствия  в  семейном  гнездышке…
         Короче,  элементарная  неосмотрительность  способна  обратиться  тягостными  объяснениями  законов  физики,  химии,  статей  Гражданского  кодекса,  прав  Человека  и  Гражданина,  растянувшимися  на  месяцы,  а  порой  и  годы.
       Не  лучше  ли  один  раз  пригласить  на  ужин  …  следственную  группу  МВД.  И  они  в  знак  благодарности  раскроют…  тайны  обыска  жилых  помещений.
       Останется  лишь  взять  тряпочку,  пустую  корзину  и  следовать  за  ними.  Вытирая  пыль  и  подбирая  предметы,  навевающую  тихую  грусть  о  мгновениях  внезапно  обретенной  свободы.
       Счастье  в  супружестве  -  не  простая  штука,  дамы  и  господа.  Чтобы  его  сохранить,  необходимо,  в  совершенстве  владеть  дедуктивным  методом  Шерлока  Холмса,  замечать  все  мельчайшие  предметы,  окружающие  вас,  просчитывать  каждый  ход.  Предвидеть  его  последствия…
       Вы  же  страхуете  свою  жизнь  и  здоровье,  машины  и  имущество!  Так  преломите  хлеб  в  обществе  настоящих  профи  в  надежде  не  потерять  мир  и  благоденствие  в  семье...
       Теперь  о  главном.  Именно  такого  «соломенного  вдовца»  предстояло  посетить  и  мне.  Его  жена,  если  верить  злым  языкам,  укатила  в  отпуск  вместе  с  помянутым  в  прошлой  истории  «Троянским  конем».  Враки,  конечно.  Но  дома  ее  не  было.  Точно.
       Да  и  в  моем  появлении  не  стоит  усматривать  сведение  личных  счетов.  Лишь  забота  о  ближнем.  Продолжение  шахматной  партии,  где  вас  посчитали,  «слоном»,  фигурой  для  размена.
       Так  получайте  в  ответ  «рокировку**»,  «гарде***»  исчезнувшей  Королеве  и  семейный  «цугцванг****»,  за  которыми  могут  следовать  только…  чувства,  вспыхнувшие  с  новой  силой...
       «Осиротевший»  друг  выглядел  замечательно.  Когда  же  он  увидел,  что  я  не  один,  и  даже  не  вдвоем…  Вы  же  не  забыли  про  пассию  моей  подруги  …  Воспарил  духом.  И,  проявив  не  виданное  доселе  гостеприимство,  выставил  на  стол    остатки  шампанского  и  холодных  закусок.
         Одинокий  мужчина  всегда  пробуждает,  если  не  интерес,  то  жалость.
А  глоток,  другой  игристого  вина  заставляет  женщину  вспомнить,  о  своем  истинном  предназначении…  нести  СЧАСТЬЕ  людям.  Вот  мои  дамы  и  прозрели.
           Глаза  дирижерши  отыграли  знакомую  гамму  чувств  (от  обычного  «маренго»  до  грозовой  тучи).  Ее  подруга  как-то  не  к  месту  стала  краснеть.  Напоминая  упражнения  музыкантов  в  оркестровой  яме  перед  исполнением  увертюры.
         «Пиликание»  неожиданно  закончилось.  И  девицы,  прильнув  к  уху  приятеля,  что-то  прошептали.  Слов  я  не  расслышал,  но  неординарность  просьбы  отразилась  в  слегка  округлившихся  глазах.  С  подобным  к  нему,  видимо,  еще  не  обращались.
         Руководительница  оркестра  встала  и  направилась  в  спальню  вместе  с  хозяином…  Заставив  меня  вздрогнуть  от  подобной  прямолинейности.
       Ее  наперсница  сделала  попытку  отвлечь  внимание  исполнением  уже  знакомой  роли.  В  ее  движениях  ощущалась  большая  раскованность,  а  потому  и  откровенность,  нежели  в  кругу  семьи.  И  буря,  было  поднявшаяся  в  душе,  тут  же  улеглась.
       А,  минуты  две  спустя,  на  пороге  семейной  опочивальни  возникла  и  сама  дирижерша…  В  отбрасываемой  ее  тени  смущенно  топтался  приятель.  Испытывая  стыд  за  свои  брюки,  сидевшие  мешком  на  моей  подруге.
       Разношенные  штиблеты,  зонтик,  шляпа  и  полоска  гуталина  под  носом  заставляли  признать  в  ней  некое  сходство  с  Чарли  Чаплином...
       Девушка-Румянец,  разоткровенничалась  окончательно.  Видимо,  вспомнив,  что  Великий  актер  слыл  и  признанным  ценителем  женской  красоты.  Платье,  покинувшее  свою  хозяйку,  отлетело  в  сторону.  И  пунцовое  от  «смущения»  тело  разлеглось  на  паркете,  как  на  пляже.
     Бедный  «Чарли»  совсем  не  опешил  от  такого  оборота  дел.  Опробовал  все  выступающие  места  зонтиком  и  тоже  решил  позагорать…
     Стоит  ли  объяснять  тонкости,  происходящего  в  сумерках,  на  берегу.  При  наличии  моря  это,  иногда,  заканчивается  трагично.  Ну,  а  если  в  доме  есть  ванна,  все  еще  может  и  обойтись.  Могло  бы…  но  мы  забыли  про  гуталиновые  усики.
       Праздник  девичей  стыдливости,  умело  разыгранный  актрисой  второго  плана,  неожиданно  окрасился  темными  тонами.  В  сочетание  двух  цветов  уже  проглядывали  траурные  нотки  Бытия…
       Мой  товарищ  еще  не  окончательно  подготовился  к  встрече  супруги.  И  к  жирным  пятнам  гуталина,  разбежавшимся  по  одежде  и  телам  пляжниц,  стали  прилипать  крошки,  заколки  и  прочие  предметы,  устилавшие  неубранный  пол…
       «В  море,  в  море»,  -  закричал  «Чарли  Чаплин».  И  вместе  с  подругой  устремился  в  ванну…
         Мы  пили  вино  и  строили  предположения.  Что  же  произойдет  дальше?
         Вы  верно  полагаете,  автор  моралист?  Привык  лезть  повсюду  со  своими  советами.  Так  знайте,  каждое  слово  произнесенное  мной.  Каждая  строчка  в  этом  рассказе,  как  и  Боевой  Устав,  пропитана  горечью  утрат,  товарищей  по  оружию…
       Проще  говоря,  прозвучал  звонок.  И  у  распахнутой  двери  на  шее  приятеля  повисла,  вернувшаяся  чуть  раньше  срока,  ЖЕНА.  Радости  не  было  предела.  Она  излучала  неземной,  фосфоресцирующий  свет.  Поцелуи  достались  даже  мне,  а  дальше…ЧИТАЙТЕ  ВЫШЕ...

«Вот  она...  о,  тяжело
Пожатье  каменной  его  десницы!
Оставь  меня,  пусти  —  пусти  мне  руку...
Я  гибну  —  кончено  —  о  Дона  Анна!»*****  …

         И  тут  из  мрака  лестничной  клетки,  с  чемоданами  супруги,  вышел  мой  друг  –  «Проклятие  города  Трои»...

           О,  шахматы!  О,  великая  игра!  Непоседливая,  незначительная    фигурка  усталой  рысцой  протрусила  на  арену  событий…  И  неминуемый  эндшпиль******  утратил  свою  безальтернативность!
         Смертельная  угроза    несчастному  Королю,  словно  в  сказке,  обернулось  «фейерверком»!  Каскадом  маневров,  комбинаций  и…  неуверенностью  в  исходе  партии…
     
           «Ах!  Спасибо  за  помощь!  Вы  настоящий  джентльмен!»,  -  холодно  обронила  женщина.  Умело  совместив  «удивление  неожиданной»  встречи  и  возмущение    бестактностью  бестолкового  непарнокопытного.

           «Дорогой,  вижу,  у  нас  уже  включили  горячую  воду!»,  -  игриво  обратилась  она  к  мужу...
 
           Так,  неизбежный  «мат»  превратился  в  …  «цугцванг».  Противникам  лишь  оставалось  пожать  друг  другу  руки  и  согласиться  на  НИЧЬЮ.


       __________________________________________________________                  

*  Гамбит—дебют,  в  котором  осуществляется  жертва  фигуры.

**Рокировка    -  увод  короля…

***Гарде  –  «шах»  королеве...

****Цугцванг  -  положение,  при  котором  ни  у  одной  из  сторон
                                                         нет  шансов  на  лучший  исход.
           
*****  финал  трагедии  «Каменный  гость»  А.С.Пушкина.      

******  Эндшпиль  –  завершение  партии.      

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505973
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 18.06.2014

Загадка

Богатство  (золота  мешок
И  шелест  новенькой  купюры)
Ласкает  глаз,  ввергает  в  шок,
Нас  жадным  делает  и  хмурым.

Не  верим  более  друзьям,
Все  не  надежно,  все  продажно.
И  посылаем  жизнь  к  чертям.
Ведь  только  деньги  стали  важны.

Забыты  чувства,  честь,  любовь
Остались  нервы,  страх  и  страсти.
И  сон  дурной,  что  вновь  и  вновь
Приходит  ночью,  как  несчастье.

Что  получили  мы  взамен,
Былым  мечтам,  былым  метаньям?
Картины,  виллы,  дрожь  колен
Страх  покаянья,  страх  признанья.

Дрожим  при  виде  перемен,
И  в  горле  что-то  вечно  сухо.
Попали  в  тягостный  мы  плен,
С  друзьями  стало  как-то  туго.

Вот  денег  власть.  Она  страшна.
Хоть  и  без  них  порой  не  сладко.
И  понимаешь,  жизнь  ушла,
А  смерти  нет.  Вот  в  чем  загадка.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505636
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 17.06.2014

Шестьдесят шесть

         Не  о  картах  речь.  И  не  о  дьявольском  наваждении.  Просто  год  под  номером  1966.  Год  окончания  школы.  Время,  когда  на  экранах  появилась  Мерлин  Монро,  и    зазвучала  ее  маленькая  гавайская  гитара,  укулеле.
         Темнота  и  прохлада  кинозала  помогали  спастись  от  летнего  зноя.  Мысли  прыгали,  словно  натренированные  блохи,  в  такт  каждому  щипку  струн,  каждому  звуку,  извлекаемому  актрисой  из  игрушки,  оказавшейся  музыкальным  инструментом.  
               Все  муки,  записи  в  дневнике,  вызовы  родителей  для  объяснений  позади.  Жизнь  открывала  широкие  объятия,  пытаясь  увлечь,  а  может  и  задушить  в  них.  Но  ее  тайны  и  коварные  замыслы  не  занимали  меня?  Ведь  рядом  сидела  удивительная  девушка  с  русой  косой  и  непослушной  челкой.  А  потому  сногсшибательная  блондинка  из  Голливуда  смотрелась,  словно  бесцветная  копия  живого,  яркого  оригинала...  
 
               ИТАК,  НАСТУПАЛ  1966  ГОД.    И  СОБЫТИЯМ,  О  КОТОРЫХ  ИДЕТ  РАССКАЗ,  ТОЛЬКО  ПРЕДСТОЯЛО  ПРОИЗОЙТИ.

ДЕВИЧИЙ  ПЕРЕПОЛОХ.

           Кураж!  Кровь  вскипала  от  одного  взгляда  на  девочек    в  спортзале,  где  они  прыгали  и  резвились  в  откровенных  нарядах.  Правда,  им  не  удавалось  вместе  с  верхней  одеждой  оставить  в  раздевалке  и  кокетливое  смущение.  Но,  уже  через  минуту,  стыдливые  улыбки  сменялись  насмешливой  уверенностью.  И  юные  колдуньи,  от  души  потешавшиеся  над  оторопью  «сильного  пола»,  выстраивались  напротив,  не  способной  скрыть  волнение,  мужской  шеренги.
           Глаза  постепенно  привыкали  к  черно-белой  паре,  приоткрывавшей    великолепие  волнующих  форм  чуть  больше,  нежели  коричневые  робы  и  черные  фартуки,  утвержденные  Минпросом  еще  в  девятнадцатом  веке.
           Мысли  обретали  некоторую  ясность  и  избирательность.  А  взоры  обращались  к  примадонне  незабываемого  представления  «ПРЫЖОК  ЧЕРЕЗ  «КОЗЛА»»,  повторявшегося  дважды  в  неделю.  
           Разбег!  Толчок!  Коса  взлетает  вверх…
           Остальное  дорисуйте  сами.  Потому  как,  даже  от  воспоминаний  перехватывает  дыхание...      
           Шлеп!
           Да,  у  нашей  «принцессы  цирка»  не  все  попытки  заканчивались  удачно.  Но  благостное  выражение  все  равно  не  сходило  с  мужских  лиц…
           Моя  же  физиономия  и…  мысли    неотступно  следовали  за  каждым  движением  ее  Высочества…      
           А  в  памяти  всплывал  недавний  школьный  вечер.  Приглушенный  свет.  Тихая  музыка.  Танго,  а  может  быть  фокстрот  или  чарльстон…  И  прелестное  создание,  неудачно  перелетевшее  через  «строптивое  парнокопытное»,  в  объятиях  вашего  покорного  автора.  Щека  к  щеке…    В    облегающем  шелковом  платье  того  же  цвета,  что  и  лица  сотоварищей  по  классу.  И  так  семь  танцев  подряд...
             Воспламененный  будоражащими  мечтами  мозг  позволил  восстановить  и  более  свежие  события.  Не  далее,  чем  прошлым  вечером,  другая  девушка,  декламировала  мне  легкомысленные  творения  одного  скандального  стихотворца  восемнадцатого  века.  Чтение  завершилось  под  звон  бокалов.  А  появившиеся  так  некстати  родители,  грубо  прервав  выражение  признательности  и  восхищения,  адресованные  их  дочери,  выставили  прочь.  Хоть  я  и  пытался  изъясняться  с  ними  языком  помянутого  поэта:

«От  необузданной  той  страсти
Пойдут  и  горе,  и  напасти…».

               Созвучие  событий  настроили  на  лирический  лад.  И  счастье  семейной  жизни  предстало  во  всей  красе...
               Наркоз  длился  долго.  Физкультура,  перемена  и  урок  химии  не  произвели  должного    впечатления.  Еще  никто  не  смотрел  на  таблицу  Менделеева  таким  нежным,  придурковатым  взглядом.  Даже  педагог  заинтересовался  и  начал  выискивать  среди  ее  клеточек  символ  блаженства.  А,  не  найдя,  обратился  к  классу:
           «Он  что  с  коня  упал?»
             Затаившие  злость,  завистники  отрицательно  замотали  головами.  И  пояснили:
             «Он  женился!»
               Шутка  разрядила  обстановку.  Учитель  понимающе  улыбнулся.  Но  мстители  поклялись  и  уверили  его:
               «Действительно.  Честное  слово!»
               Наконец,  и  я  стал  туманно  осознавать  реальность.  Блаженно  улыбаясь,  но  плохо  соображая,  произнес:
               «Да,  честное  слово».
               Класс  замер  в  ужасе!
               «Как!  Он  НАСТОЯЩИЙ  мужчина?!!!»
               Здесь  стоит  уточнить.  В  те  времена  видели  некоторые  различия  между  теоретическими  познаниями  и  практикой.  Между  словами  «СЛЫШАЛ»  и  «ИСПЫТАЛ».  И,  судя  по  реакции  класса,  подавляющее  большинство,  особенно  его  прекрасная  половина,  ряд  сведений  о  супружестве  почерпнуло  из  книг.
           Откровения  же,  якобы  открывшиеся  мне,  лишали  ее  не  просто  иллюзорного  превосходства…  Но  и  обнажали  ВСЕ,  скрытое  школьной  формой,  установками  РОНО  и  прочими  могущественными  организациями.  Густой  румянец  и  пылающий  взор  девушек  стали  тому  свидетелями.
           В  мою  сторону  теперь  смотрели  только  учителя.  Сомнения  и  подозрения  все  больше  овладевали  ими.  Профессия  и  жизненный  опыт  убеждали  в  не  соответствии  образа  и  содержания.
             Девочки,  же  потеряв  былую  спесь,  отказывались  посещать  урок  физкультуры  и  прогуливались  по  коридору  большими  группами,  крепко  взявшись  за  руки,  а  при  встрече  со  мной  опускали  глаза.
             Момент  истины  и  родительское  собрание  совпали  по  времени.  Узнав    причину  незавидных  успехов  и  еще  более  худших  оценок,  близкие  ощутили  необыкновенный  прилив  энергии.  И  попытались  взять  в  руки  то,  что  явно  оказалось  им  не  по  силам:  шкаф  и  комод.  Они,  просто,  не  нашли  ничего  более  пропорционального,  дабы  отплатить  за  оказанную  услугу.
           Слова  русского  гения  рифмы  оказались  пророческими.  Горе  и  напасти  обрушились  на  мою  голову  сразу  после  слезного  покаяния  перед  одноклассниками  и  педсоставом.  Пригвожденный    к  позорному  столбу  несбывшихся  чаяний,  побитый  «камнями»  презрительных  взглядов,  влачил  я  свое  жалкое  существование  почти  до  зимних  каникул.
               А  молодые  ведьмы,  высоко  задрав  носы,  вызывающе  маршировали  по  спортивному  залу,  отпуская  в  мой  адрес  колкие  замечания…
               Лишь  добрая  фея,  та  самая,  с  русой  косой,  однажды  нежно  посмотрела  на  падшего  ангела  и  пригласила  встретить  Новый  год  вместе...
           Впрочем,  это  уже  другая  история…      

КИН-КОНГ  ЕЩЕ…  ЖИВ!

           В  этом  пришлось  убедиться  и  мне.  Сам  виноват.  Не  всякий  додумается  демонстрировать  на  Новогоднем  балу  достижения,  ну,  никак  не  связанные  со  средним  образованием.  В  мою  же  безутешную  голову  пришла  именно  такая  идея.  Докажу,  мол,  им  всем,  что  я  НАСТОЯЩИЙ  МУЖЧИНА.  Иначе,  как  скрасить  фиаско  несостоявшейся  женитьбы?  
             Лучше  бы  спел.  Слух  и  голос,  понятно,  подтвердили  бы  несовершенство  их  обладателя,  зато  оставили  бы  в  стороне  вопрос  «БЫТЬ  ИЛИ  НЕ  БЫТЬ?».  Ведь,  при  большом  стечении  публики  всегда  найдется  тот,  кто  пожелает  оспорить  ваши  несомненные  достоинства.
           Выбирать  не  приходилось.  Помимо,  специфической  русской  поэзии  восемнадцатого  века  и  вольной  борьбы,  я  не  обладал  достаточными  познаниями  в  других  областях.
           Публичное  чтение  творений  Ивана  Семеновича  Баркова,  безусловно,  мужественный  поступок.  Правда,  и  предсказуемость  последствий  не  вызывала  сомнений.
           Схватка  на  ковре  с  пояснениями  и  демонстрацией  приемов  меньше  походила  на  хулиганскую  выходку,  хоть  и  не  обещала  забвения  прошлых  прегрешений  и  женских  разочарований.
           Оставалось  найти  партнера,  пообещав  ему  неслыханную  популярность  и  подарки  от  Деда  Мороза.  Доверчивых  людей  хватало  всегда.    Но,  все  же,  не  стоило  их  искать  среди  близких  друзей.
             Бедный,  бедный  Йорик!  Кто  бы  мог  предположить,  что  прыжки,  кувырки  и  кряхтение  вызовут  такой  ажиотаж  в  зале?  Мальчишки  кричали  и  свистели,  девочки  визжали  и  стонали,  а  к  сцене  уже  подбирался  ОН…  Если  вы  не  смотрели  фильм  про  обезьяну-чудовище,  значит  и  объяснять  бесполезно  КТО.
             Пришельца  от  волосатого  гиганта  отличало  лишь  отсутствие  добрых  намерений.  Ему  хотелось  одного:  уничтожить  нас,  что  и  удалось  сделать  без  особого  напряжения.  Гигант  весил  вдвое  больше  противников.
             Говорят:  «Смерть  на  миру  КРАСНА».  Не  сомневаюсь.  Именно  это  и  оставалось  после  очередного  позорного  провала.  А  потому  требования  РЕВАНША  и  ОТМЩЕНИЯ  пришлось  озвучить  посреди  притихшей  публики.
             Не  скажу,  будто  за  ним  последовало  всеобщее  одобрение.  Более  умеренные  пожелания,  вроде  вызова  наряда  милиции,  собрали  не  меньше  голосов.  Партнер  по  выступлению,  после  встречи  с  Судьбой,  принявшей  столь  странной  обличие,  потеряв  веру    в  щедрость  Санта  Клауса,  в  людскую  доброту  и  дружбу,  проголосовал,  между  прочим,  за  стражей  правопорядка.
             Компромисс,  «решающая  схватка,  а  потом  зовите,  кого  хотите»,  несколько  охладил  споры.  Люди  любопытны.  Финал  Новогоднего  Представления  вызвал  у  них  живой  интерес…  
           Лишь  одни,  полные  грусти  и  отчаяния,  глаза    провожали  обреченного,  предпочитавшего  смерть  позору.  Тогда-то  и  прозвучало  то  самое  приглашение  встретить  Новый  год  ВМЕСТЕ,  если,  конечно,  сами  понимаете…
             Так,  поводов  для  поединка  со  Злом  стало  три.  Мой  азарт  не  исключал  продуманности  действий.  Гордыня  же  и  самоуверенность  лишили  Чудовище  остатком  здравого  смысла.
               Две  сомкнувшиеся  в  смертельном  захвате  лапы  и  извивающаяся  в  них  жертва,  напомнили  историю  о  Циклопе  -  Полифеме.  А  желание  выжить  пробудило  во  мне  изворотливость  Одиссея.
               Стоит  отметить,  герой  Гомера,  многое  упустил,  не  занимаясь  вольной  борьбой.  Шаг  назад  и  разворот,  а  дальше…  Дальше  –  край  сцены  и  Закон    Всемирного  тяготения  позволили  приземлиться  вашему  рассказчику  на  обмякшее  тело  поверженного  монстра…

           Сегодня,  когда  все  покупается  и  продается,  а  реклама  надрывно  вопит  об  ортопедических  матрасах,  якобы  снижающих  нагрузку  на  позвоночник,  я  вопрошаю:
           «А  есть  ли  среди  них  такие,  которые  сохраняют  жизнь  и  дарят  благосклонность  принцесс?  То-то  же  господа…»

             Поверженный  Кин-Конг,  еще  подавал  признаки  жизни,  но  уже  мало  кого  волновал.  Он  постоянно  соскальзывало  с  носилок.  И  прибывшим  санитарам  не  удалось  соблюсти  торжественности  при  его  выносе,  как  то,  например,  описано  у  Шекспира:

«Пусть  Гамлета  поднимут  на  помост,
   Как  воина,  четыре  капитана»…
             
               Пришлось  проявить  инициативу.
               «Возьмите  тело  прочь,  -  скомандовал  я.  –  Подобный  вид  пристоен  в  поле,  здесь  он  тяготит».
               «О-о-х!  –  прокатился  по  залу  женский  стон.  –  НАСТОЯЩИЙ  МУЖЧИНА!»
             Признание,  увы,  запоздало.  Главное  Приглашение  на  встречу  Нового  года  я  уже  получил.  Общество  нежной  подруги,  проявившей  необыкновенную  чуткость,  и  воодушевившей  меня  на  подвиг,  стоило  всех  подарков  пошляка-Деда  Мороза,  в  существование  которого  даже  тогда  мало  кто  верил.
             Мы  протанцевали  под  елкой  до  самого  утра.  Щека  к  щеке.  А  вокруг  не  было  ни  одной  завистливой  души…
           

           В  том  году,  весна  пролетела  незаметно.  Первая  листва  и  распустившаяся  сирень,  птичьи  трели  и  южные  ветра,  как  и  в  прошлые  годы,  звали  на  свидания.  А  будущее,  тем  временем,  надвигалось  неотвратимой  грозой,  и,  внезапно  для  многих,  пролилось  ливнем  слез  выпускного  бала.
         Неврастеничные  девицы  цеплялись  за  прошлое,  не  боясь  поломать  отточенные  ноготки  и  испортить  маникюр.  Но,  даже  их  истерики  и  июльская  жара  оказались  не  в  силах  уничтожить  ароматы  перемен,  наполнявшие  наши  души.
             Незнакомое  чувство  новизны  подавляло  воспоминания.  Пропал    интерес  к  былым  «подвигам»  и  школьным  историям.  Пережитое  за  последние  годы  смотрелось  старой  ненужной  рухлядью,  и  разлука  с  ним  казалась  неизбежной.
               Впереди  ждали  вступительные  экзамены.  Но  за  последние  годы  мы  стройными  колоннами  прошли  по  закоулкам  литературы,  истории,  географии,  физики  и  химии.  Маршировали,  чеканя  шаг,  по  математическим  головоломкам.  И  никакие  испытания  уже  не  пугали  нас...
                   Привычка  к  дисциплине  помогла  воспринять  приказ  идти  на  приступ  институтов  и  университетов,  словно  повседневную  команду  «вперед».  Тяжело  в  ученье.  Потому  штурм  прошел  практически  без  потерь.  Каждый  нашел  новое  убежище,  новых  друзей…
                   А  кирпичное  здание  на  улице  Гримау  в  Москве,  позор  невыученных  уроков,  вечера  в  полутемном  актовом  зале  еще  долго  являлось  во  снах,  удивляя    своей  навязчивостью.  Наверное,  что-то  забыл  сказать,  хотел  оправдаться...  Не  успел…        

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505635
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 17.06.2014

Билет до Монте Карло

Передо  мной  любой  факир,
Ну,  просто  карлик.
Я  их  держу  за  место  мелких  фраеров,
Купите  мне  один  билет  до  Монте  Карло,
Я  потревожу  ихних  шулеров!
                 
                               Вадимир  Высоцкий.


           НЕУДАЧНИК  -  обидное  слово!  ИГРА  –  высокое  искусство!    А  удача  в  игре  -  ЛОЖЬ  и  ОБМАН.  Не  более  и  не  менее.  И,  чтобы  там  не  говорили  о  СУДЬБЕ,    везение  -  СТАТИСТИКА.
         Скучная  наука,  в  которой,  простите  за  нелестное  сравнение,  вы  безмолвный  болван,  тасующий  карты,  бросающий  кости,  делающий  ставки.  Если,  конечно,  речь  не  идет  о  ВОЗВЫШЕННОМ:  о  любви.  Только  тогда,  chance  en  amour  –  зависит  от  проницательности  подруги,  способной  разглядеть  кое-какие  достоинства  за  невзрачной  скорлупой  вашей  внешности.      
         Итак,  Карты  и  Женщины!  Разочарования  и  Надежды!  А  может  Софьи,  Вероники,  Олимпиады,  Елены…  главное:  попасть  в  МАСТЬ!

ДАМА  ЧЕРВЕЙ.

         В  раннем  возрасте…    Ах,  ну,  как  же  не  вспомнить  детство,  когда  девочки  носили  огромные  бАнты.  Я  бегал  с  разбитым  носом  и  расцарапанными  коленками.  Вокруг  творились  чудеса,  а  волшебники  прогуливались  вдоль  приморской  набережной    в  белых  панамах.  Один-то  из  них,  возмущенно  стуча  своим  костылем,  и  взял  с  меня  ЧЕСТНОЕ  СЛОВО…
         «СЛОВО»  забыть  дорогу  к  столам  и  компаниям,  где  «Блэк-Джек»,  «Покер»,  «Преферанс»  позволяли  убить  время  и  обрести  средства,  привлечь  внимание  фей,  только  и  способных  украсить  летние  каникулы  школьника  средних  лет.      
           Потому,  в  старом  добром  Крыму  из  всех  доступных  удовольствий  остались  море  и  вино,  слегка  тронутое  уксусом.  Да,  и  последнее  требовало  денег.  Не  просить  же  их  у  родителей?
           Мысли  же  об  огненно-рыжей  соседке  при  таком  финансовом  афронте  выглядели  форменным  безумием.  Но,  куда  деться  от  фантомов?  Ведь  она  рядом.  Белокожая  колдунья,  ЧЕРВОНННАЯ  ДАМА...  Блеск  ее  волос  соперничает    с  солнечным  светом.  А  шорты…  позволяют  разглядеть  веснушки  на  ногах  аж  до…  Именно,  до  туда,  до  куда  вы  и  подумали.
         Поспешное  же  обещание,  покончить  с  картами,  оставляло  надежду  лишь  на  визуальный  контакт.  Тринадцать  лет  для  кавалера  –  неперспективный  возраст.  Но,  привлекать  внимание  –  азартное  занятнее.  Ленивое,  избалованное  существо  пирожными  не  корми,  дай  пробудить,  хоть  чей-нибудь  безумный  интерес.
         Сладкое  потягивание,  томный  вздох  и  на  миг  обнажаются  заповедные  места,  где  дневное  светило  также  оставило  свои  следы.  Тлеющий  во  мне  огонек  страстей  превращается  в  костер  вожделения.    .      
             Леопардица    улавливает  поток  флюидов,  испускаемых  несовершеннолетним  юнцом,  разражается  хохотом  гиены  и  грозит  пальцем.  Стыдливо  отвожу  глаза...
           А  с  противоположной  стороны  остервенелые  картежники  дуются  в  дамский  преферанс,  «Кинг».  Это  ж  форменный  перебор.  Кругом  соблазны!
           Нарушали  ли  вы  когда-нибудь  клятвы?  Согласен,  не  хорошо.  Но  куда  деваться,  когда  Сцилла  и  Харибда  обстоятельств  не  оставляют  выбора?
         Ох,  уж  эти  обещания  стареющим  блюстителям  морали!
       Ах,  этот  дьявольский  хохот  ведьмы!
       И  главное!  У  стола  освобождается  место.  Кто  в  такой  момент  думает  об  обетах,  запретах,  епитимиях?
       Возраст  нового  партнера  не  внушал  подозрений.  Напрасно.  Мой  успех  превзошел  все  ожидания.  Наивный  ребенок  слишком  буквально  воспринимал  правила  и  условности.  Сказано:  не  брать  взяток.  Я  и  не  брал  их  ни  под  каким  видом.
       «Возможно  ли  такое?»  -  спросите  вы.
       Тот  же  вопрос  взволновал  партнеров  и...  привлек  внимание  Червонной  Дамы.  Напрасно  она  смеялась  надо  мной!  Зря  недооценивала  мечтательного  воздыхателя,  коронованного  тут  же,  за  игорным  столом,  «Кингом».  Его  Величество  уже  правил  бал,  готовились  к  новым  сражениям  и  победам.
         Корысть  сродни  любви.  Обе  ненасытны.  Уж  не  знаю,  какое  из  чувств  сильнее  овладело  рыжей  бестией,  но  ее  пылающая  рука  опустилась  на  мое  плечо,  а  волосы  прикоснулись  к  щеке.    Дыхание  болельщицы  прерывалось  на  время  сдачи  карт.  А  неизменный  результат,  выигрыш,  сопровождался  плотоядным  рычанием    хищницы,  настигшей  жертву.      
         Весть  о  неслыханном  везении  прокатилась  по  поселку  степным  пожаром.  Толпы  отдыхающих  стремились  увидеть  героя.  А  то  и  оспорить  ее  превосходство.
         Их  жалким  надеждам  не  суждено  было  сбыться.  Даже  сборная  команда  волшебников  во  главе  с  моим  «наставником»    проигралась  в  пух  и  прах.
           Ну,  что  стоило  их  колдовство  против  ворожбы  Червонной  леопардицы?  Ее  чары  придавали  мне  уверенность.  В  распаленном  мозгу  складывались    умопомрачительные  комбинации  и  изысканный  блеф,  а  из  рукава  сыпались  невесть  откуда  взявшиеся  тузы,  марьяжные  короли  и  дамы…
         Пляж,  танцплощадка,  кинотеатры  опустели.  Огромная  толпа  игроков  шумела,  требовала  реванша…Проигрывала  и  снова,  очертя  голову,  бросалась  в  бездонный  океан  Алчности.
         И  только  два  счастливца,  невинный  подросток  и  рыжая  хохотушка,  после  трудов  праведных,  наслаждались  жизнью,  морским  пейзажем,  лакомясь  вином  и  вишнями.  А  с  высокого  берега  на  их  головы  сыпались  проклятия  старого  хрыча  в  шляпе  с  поникшими  полями.                              

БУБНОВЫЙ  ИНТЕРЕС.

             Гадание  –  тоже  игра.  Только  ваш  партнер  –  судьба.  Знал  бы  прикуп…  К  гадалке  бы  не  ходил.  Какой  же  глупец  бросает  кости,  тасует  карты,  делает  ставки  втемную?  Нет,  брат!  Волшебники  волшебниками,  но  и  здесь  статистика  всесильна.    Если,  конечно,  не  благосклонность  судьбы.
           Скажем,  «Покер».  Ну,  что  такое  «П-О-К-Е-Р»?  Пацан  шестнадцати  лет…  с  повисшими  на  шее  пантерами  всех  мастей  способен  провидеть  будущее.  Сосчитал,  умножил,  разделил,  двое  сбоку,  ваших  нет  и  панорама  битвы  ясна.
           «Преферанс»  совсем  другое  дело.  СТРАТЕГИЯ!  Пока  колоды  в  «засаде»    не  спрячешь...  И  главное  помнить,  какой  рукой  махнуть,  какого  соседа  под  столом  ногой  пнуть.  Все  работает,  все  движется,  а…  на  плече  трепещущие  пальчики  предсказательницы  исполняет  замысловатую  музыкальную  пьесу.
       «До-Ре-Ми-До-Фа…  «Пуля»  наша.  Бери  взятки»,  -  выводят  они  аккорды  «capriccio».
       «Соль-Ля-Си-До…будь  внимателен,  у  соседа  хорошая  «распасовка»,  «Гора»,  увы,  не  твоя»,  -  уверенно,  но  с  сожалением,  барабанят  ноготки  прерывистую  «toccata».
       «Соль-Соль-Фа-Фа-Фа  Мажор…  «Вист»!  «Вист»!  «Жлобский  Вист»!!  Не  упусти!!!»,  -  взрываются  прелестные  персты  воплем  безжалостной  «cadenza»  …
         Поэтому  без  подруг-пифий  я  и  шагу  не  ступал.  Кто  же  скряге-противнику  улыбнется?  Да,  так,  чтобы  его  челюсть  о  пол  стукнулась.  Или,  походя,  бедром  коснется?  Чтоб  он,  зараза,  от  нечаянных  ласк  подавился.  А,  главное  выяснит,  стоит  ли  игра  свеч  и  за  каким  столом  ждет  удача?
       В  смысле,  будет  ли  ухажер  сегодня  при  деньгах.  Н-да,  ухажер!  Иные,  представляют  богинь  судьбы  старыми,  сморщенными  старухами.  Ложь!  Гнусная  ложь  неудачников!  У  наших!  Глаза  -  чистый  авантюрин,  смарагд,  аквамарин!  Походка  -  цариц  Береники,  Клеопатры,  Нефертити!  Волосы  -  бриллиантовый,  серебристый,  золотистый  блонд…  Настоящие  дамы,  БУБНОВЫЕ  ДАМЫ  …
         Врут  словари,  будто  «Бубновый  интерес»  -  лишь  деньги.  Он  многогранен.  Потому  и  липла  к  ним  разношерстая  компания,  суля  удачу,  но  принося  хлопоты  и  неприятности.    Лишь  ваш  покорный  герой  был  тем  самым  «червонным  валетом»,  долгожданным  гостем...  Хотя,  вы  понимаете,  раз  Богинь  трое,  от  неразберихи  и  неприятностей  деться  некуда.
         Стоит,  например,  Клоту  или  Лахесис  назвать  Атропой,  наоборот  еще  хуже,  и  пиши,  пропало.  Уж,  не  знаю,  как,  там,  у  древних  греков  все  улаживалось.  Мне  такие  ошибки  обходились  дорого.  Очень  дорого.
           Далеко  и  ходить  не  надо.  Игра  в  самом  разгаре.  Волшебные  пальчики  музицируют  на  разомлевших  плечах,  в  ушах  шелестят  сказочные  обещания,  дымка  видений  щиплет  глаза,  заволакивает  сознание  и…  тут,  открывается  дверь!
           На  пороге  появляется  другая,  незваная  сестра  Удачи…  растерявшая  от  немыслимого  позора  и  предательства    благие  намерения…  с  каждой  секундой  все  больше  утверждаясь  в  правоте  дальней  родственницы,  Немизиды...  и,  неожиданно,  в  ее  руках  появляется  плеть  и  что-то  блестящее,  глаз  бы  не  смотрели...
           Положение  безвыходное.  Бросить  карты  нельзя.  За  блеф,  такой  блеф,  партнеры  голову  снесут.  Бежать?  Как?  Милые,  стальные  коготки  впились  в  шею,  припечатали  к  стулу.  Колодки  гильотины  и  то  милосердней.  Слава  Всевышнему,  у  Богинь  всего  по  две  руки.  А  они  понадобились  им  для  утверждения  своих  прав.
         Сдаюсь  третейскому  судье,  безжалостной,  но  справедливой…  Ну,  той  Бриллиантовой  блондинке,  чувственной  и  сентиментальной.  Нежной,  мягкой,  отзывчивой  натуре  в  воздушной  широкой  юбке,  с  расшитым  стразами  CLUTCHем,  с  одиноким  перстнем  в  разноцветных  камнях  на  указательном  пальце…  С  помощью,  коего  меня  и…  приводят  к  присяге.  Куда  же  от  правды  денешься?  Вон  она  вся  наружу  вышла.
       Милосердия  прошу  у  всех  сразу.  Раскаяние,  чистосердечное  раскаяние,  слезы  отчаяния,  скупые  мужские  слезы…  Ну,  нет  ничего  в  мире,  способного  им  противостоять.  А  богини,  они  ведь  тоже  ЛЮДИ.  Более  того,  лучшая  часть  человечества…  О  чем,  кстати,  тут  же  поведал,  в  суде…  И  прозвучал  вердикт:  «Даровать  Прощение»!
         Платиновая,  Золотая,  Бриллиантовая  Небожительницы  по-матерински  обняли  жертву  несправедливых  наветов  и  зарыдали…  Но,  в  частном  определении,  все-таки  отметили:  «Еще  раз  попадешься,  и    объясняться  придется  перед  той,  слепенькой  с  весами  и  мечом».
           
ДОМ  ТРЕФОВОГО  КОРОЛЯ.

         Почему,  вдруг,  КОРОЛЬ?  Да,  потому,  что  его  нет  дома.  А  жена,  умопомрачительная  шатенка  скучает  одна!!!  При  одной  мысли  о  бедной  женщине    кровь  вскипает  и  пенится,  а  возмущению  нет  предела.  Вот  и  спешу  скрасить  страдания  безутешной  дамы,  ТРЕФОВОЙ  ДАМЫ.  А  этот  «венценосный»  болван  пусть  занимается  своим  бизнесом.
         Благородный  человек  готов  подарить  женщине  мир,  не  заикаясь  о  деньгах,  не  намекая  на  благодарность.  Бросить  к  ее  ногам  ВСЕ,  чем  обладает.  Пусть  -  это  миражи  и  воздушные  замки!  Зато  сколько  света  и  радости,  да  и  проблем  НОЛЬ.
         Чинуши-взяточники  заключают  же  своих  пассий  в  крепости  вилл,  где    склочная  прислуга  выматывает  им  нервы.
         Олигархи  берут  на  измор  каждодневными  раутами,  заставляя  напяливать  пыточные  скафандры  и  сверкающие  вериги  от  кутюр…
         От  того  Его  Трефовое  Величество  и  окаменели  на  пороге,  увидев  нас  свободными  и  счастливыми.  Оно  и  представить  не  могло,  как  выглядит  его  половинка  без  надуманных  оков  и  прочих  условностей.  Впрочем,  и  я  долго  не  мог  отыскать  какую-нибудь  деталь  туалета,  дабы  поприветствовать  везунчика.  Ну,  хотя  бы  широкополую  шляпу  для  изящного  поклона.  Незаменимый  рыцарский  атрибут,  позволяющий  общаться  двум  достойным  мужам…  Одновременно,  защищающий  юную  леди  от  сквозняка,  а  покрывший  ее  румянец  от  нескромных  взоров.
         Кому  неведомо  великодушие  этой  масти?  А  король  еще  и  умен  (?)…Так  карты  говорят!  Может,  врут?  Надо  бы  проверить.  Предлагаю  П-О-К-Е-Р  для  разминки…  В  такой  момент  молчать  еще  хуже.
         Коронованная  особа  медленно  оседает  на  ловко  подставленный  стул...  А  вы  бы  могли  сохранить  присутствие  духа  в  столь  деликатной  ситуации?  На  кону  ВСЕ.  Любая  невоздержанность,  неверный  жест…    И  владетельные  соседи,  прослышав  о  столь  непростой  ситуации,  начнут  милостиво  улыбаться  при  встречах.  Не  станут  же  воспитанные  люди  гоготать  и  показывать  пальцами  на  новое  украшение  короля?
         Короче,  карты  порхают  над  столом.  Ставки  растут  вместе  с…  сомнениями  в  умственных  способностях  партнера.
       Нет,  он  определенно  не  властен  над  эмоциями.  Таких  грубых  ругательств  в  адрес  бессловесных  валетов,  дам  и  шестерок  не  слышал,  отродясь.  Надо  же,  к  нему  идут  лишь  мелкие  трефы!  А  у  нас  (с  дамой),  как  назло,  одни  Royal  Flush  и  Straight  Flush...
       Вы  же  читали  выше:  «Пацан  шестнадцати  лет…  с  повисшими  на  шее  пантерами  всех  мастей  способен  провидеть  будущее.  Сосчитал,  умножил,  разделил,  двое  сбоку,  ваших  нет  и  панорама  битвы  ясна»...    А  ведь  мне  уже  двадцать  пять!  Да,  и  партия  проще  некуда.                  
Пантера-то  одна.  И  ее  нюх,  интуиция  хищницы  безошибочно  определяют,  где  жертва…Жертва  вечерняя.  Потому,  как  уже  зажглись  свечи  и  хозяйка,  спасаясь  от  прохлады,  набросила  халат.  Шляпы  не  достаточно.
           О,  великий  Бомарше!  Как  же  он  был  прав!  «Ум  невозможно  унизить,  поэтому  его  гонят!»  Ну,  прогнали  и  что?  Теперь  сами  отдувайтесь.  Карта,  как  не  шла,  так  и  не  идет.  Уже  проигран  дом,  испарились  деньги.  Осталась  лишь  бедная  спутница  жизни.  Но  человек  высоких  моральных  качеств,  да  еще  со  средствами,  обретенными  столь  неожиданным  способом,  не  позволит  ставить  Богиню  на  кон.  Никогда!  Он  заберет  ее  так!
           Подумайте  прелестные  дамы  об  обещанных  ВАМ  воздушных  замках.  Они  порой  не  так  уж  эфемерны.  Главное  доверять  мужчине.  А  не  всяким  там  карточным  идолам.
 
«АКУЛИНА»  ИЛИ  УЖИН  ПРИ  СВЕЧАХ.

         Завистница  и  сплетница,  как  твердит  молва.  Старуха  –  версия  Александра  Сергеевича  Пушкина.
       Брюнетка  –  соглашаюсь  я.  Все  прочее  -  навет.  Нельзя  же  в  вину  ставить  цвет  волос,  пронзительный  взгляд  и  востренький  носик.      
           Жизнь  по-разному  складывается.  Ежели,  вас  когда-то  не  уважила  девушка  с  колдовским  взором  и  длинными  темными,  словно  ночь  волосами,  обратитесь  к…  зеркалу.
         Ну,  разглядели  свой  кривой  нос,  жирные,  лоснящиеся  губы  и  глубокие,  до  копчика  залысины?  Тогда  нечего  напраслину  возводить.
         Да,  и  наш  великий  поэт  не  отличался  высокой  нравственностью.  Пожилую  графиню  в  грязь  втоптал.  А  герои-то  его!  Герои!  О  чем  болтали?  Припоминаете?  Ах!  Ах!  Ах!

II  parait  que  monsieur  est  decidement  pour  les  suivantes.
Que  voulez-vous,  madame?  Elles  sont  plus  fraiches!

(Вы,  кажется,  решительно  предпочитаете  камеристок.
Что  делать,  сударыня?  Они  свежее!  )

       Вот  и  я  РЕШИТЕЛЬНО  настроен  развенчать  злые  мифы.  Хотя  ничего  определенного  о  камеристках  сказать  не  могу.  Не  встречал-с.
         Зато,  мистических  брюнеток,  полыхающих  всеми  цветами  пламени…  Красного,  зеленого,  иссиня-фиолетового  до  черного  …
       Не  довелось  видеть?  Тогда  слушайте.
       Партия  только  начиналась.  А  жизнь…  Ну,  что  за  жизнь  после  тридцати?  Сплошные  разочарования.  Бубновые  дамы  обзавелись  семьями,  червонных  и  след  простыл,  у  трефовых  родились  внуки…
         И  тут…  из  самых,  что  ни  на  есть,  Высших  Сфер  прозвучал  зычный  ГОЛОС:  «Послушай-ка  братец,  а  не  пора  ли  тебе  честь  знать.  Остепенись!»
         «Отчего  же,  -  отвечаю,  -  готов-с!  Только  «пулю»  допишу  и  к  Вашим  услугам».
         «Вот  и  ладненько,  -  отвечает  ОН.  –  А  то,  намедни,  ухлестывал  за  бриллиантовой  блонд,  а  у  нее  скоро  внуки  пойдут».
         «Ну?  –  удивляюсь.  –  От  меня?»
         «От  тебя,  -  фыркают  ИХ  БЛАГОРОДИЯ,  -  один  блуд,  пустой  и  бессмысленный,  как  русский  бунт».
         «Как?  -  возмущаюсь.-  А  идеи  Свободы  Чувств,  Равных  Возможностей,  хоть  на  миг,  обрести  счастье  –  уже  ли  НИЧТО?».
             В  ответ  же  слышу  возмущенный  гром  и  сухой  треск,  взбесившихся  молний.
             Правда  –  обречена.  У  нее  нет  друзей,  даже  ТАМ.  И  у  меня  скоро,  видимо,  не  станет.  А  все  из-за  патологической  честности.
             Правда  –  не  просто  слова,  сказанные  не  вовремя  и  невпопад.  В  ней  заключен  поиск  истины,  решение  проблем,  возникающих  в  процессе  игры…  А  это  мало,  кто  одобряет.  Все  новое  и  прогрессивное  всегда  встречается  в  штыки.
           Конечно,  бросить  карты,  не  окончив  «Покер»,  «Блек  Джек»  и  схватиться  за  канделябр,  может  каждый.  А  вот  признать  примат  Судьбы  над  Алчностью,  желающих  мало.  Их  вообще  нет.  В  моей  холостяцкой  квартире,  точно,  не  встречались.
         И  в  тот  памятный  вечер,  когда  скандалисты  и  проигравшие  разошлись,  из  легких  напитков  осталась  лишь  «Рябина  на  спирту»,  а  в  тяжелом  табачном  дыму  призрачно  мерцал  огонь  догоравших  свечей,  из  густой  атмосферы  и  соткалась  та  самая  бриллиантовая  блонд.    Ситуация,  признаюсь,  экстраординарная.
         Привычный  «тет-а-тет»  быстро  исчерпал  содержимое  графина,  темы  для  бесед.  И  в  голову  полезли  навязчивые  мысли.  Ну,  те,  за  которые  Высшие  Сферы  так  не  справедливо  обиделись  на  меня.                        
         Понятно,  я  решил  поделиться  ими  и  с  дамой.  В  том  смысле,  что  путь  далекий,  ночь  темная,  кругом  дожди,  снежные  метели,  туманы…  Так  стоит  ли  противопоставлять  Себя  Природе?                  
       Зато  завтра…  Только  займется  Заря...
       Разумные  предостережения  встретили,  казалось,  полное  понимание.  Но  прежде,  чем  принять  приглашение,  еще  несостоявшаяся  бабушка  решила  сообщить  родным  и  близким:  «Сегодня  не  вернусь.  Волноваться  нет  причин.  Я  в  надежных  руках».
         Сотовой  связи  не  существовало,  а  телефоны  в  тот  вечер  не  работал.  Пришлось  выйти  на  улицу,  где  женское  коварство  и  открылось  во  всей  неприглядной  наготе.  У  подъезда  горел  «зеленый  огонек»  такси.
       «Ах,  -  притворно  вздохнула  дама,  -  как  все  неудачно  складывается».  Села  в  машину  и  укатила.  Убедились.  Хитрость  и  обман  свойственны  любой  масти.
       Истинное  же  предназначение  гостьи  стало  очевидно  лишь  позже.  Могущественные  силы,  оскорбленные  моей  искренностью,  сделали  ее  орудием  мщения.
         Пару  дней  спустя,  знакомый  ангельский  голосок,  нежно  пропел  в  трубке:  «Есть  билеты.  Не  желаешь  сопроводить  в  театр  необыкновенную  спутницу».
         Я  лишь  сердито  буркнул,  мол,  никакие  билеты  в  мире  не  могут  служить  оправданием  ЛЖИ.      
       «Разве  я  обманула  твои  ожидания?  -  послышался  лицемерный  вопрос.  -  Настойку  выпили,  поговорили?  На  какие  еще  глупости  мужчина  и  женщина  способны    в  подобной  обстановке?»
         От  столь  неприкрытого  цинизма  перехватило  дыхание.    Оглушительные  обвинения  застряли  комком  в  глотке.  Пришлось  облачаться  в  костюм,  галстук  и  отправляться  в  театр.
         Путь  на  Голгофу  не  таил  в  себе  столько  многозначительных  встреч.  У  самого  дома  в  умопомрачительном  автомобиле  промчалась    червонная  пантера.  Та  из  солнечного  детства.  Бриллиантовые,  серебристо  -  золотистые  блондинки-бубен  заполонили  все  подходы  к  театру.  Смирившийся  с  судьбой  трефовый  шатен  униженно  плелся  за  своей  все  еще  неотразимой  спутницей.
       А  у  парадного  подъезда,  среди  жалких  шестерок,  стрелявших  лишний  билетик,  ждала  ОНА!  СУДЬБА!  «АКУЛИНА»  в  венце  цвета  вороного  крыла,  бросая  в  мою  сторону  ласковые,  согревающие  душу  ВЗГЛЯДЫ,  способные  растопить  лед  любых  сомнений.
         ВЗГЛЯДЫ,  наполняющие  автора  бесстрашием  и  отчаянной  решимостью  бросить  вызов  ВСЕМ,  ВСЕМ,  ВСЕМ,  осмелившимся  оспорить  правдивость  рассказанной  истории.            
           Предъявить  ультиматум  сварливым  НЕБЕСАМ:  «ЭЙ,  ВЫ,  ТАМ!  СКУПЕРДЯИ!  КУПИТЕ  НАМ    БИЛЕТ  ДО  МОНТЕ  КАРЛО!»

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505550
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 16.06.2014

Марш Правого сектора.

На  Баррикады,  друзья!  Не  отступим!
«Небесная  сотня»,  их  праведный  путь
И  пепел  Майдана  стучат  в  нашем  сердце
И  не  дают  нам  с  дороги  свернуть

Гагара-чиновник,  ты  сытая  падаль!
Дрожишь  под  столом,  и  бледнеешь  лицом?
Слугою  царя  был,  а  нынче  предатель!
Народ  заклеймил  тебя  подлецом!  

Припев:  
Ровняем  шеренги  свои  перед  боем      
Наш  стяг  черно-красный!  Трезубец  на  нем!  
Ура,  Украине  и  Слава  Героям!
Долой  оккупантов!  А  Крым  мы  вернем!


Кровавые  звезды,  высокие  стены,
Петух  двухголовый  Горыныча  сын.  
Под  звон  колокольный,  ОМОН  и  сирены,
Здесь  разгоняют  всех  тех,  кто  не  с  ним.

С  Кощеем  Бессмертным,  обтянутым  кожей.
С  безумцем,  взомнившем  себя  королем.
Страну  расколовшим,  разум  уничтожив,
Чтоб  думать  не  смел  человек  об  ином.

Припев:  
Ровняем  шеренги  свои  перед  боем      
Наш  стяг  черно-красный!  Трезубец  на  нем!  
Ура,  Украине  и  Слава  Героям!
И  в  Севастополь  мы  маршем  войдем!


Нас  атакуют  орды  с  Востока.
Когда-то  ведь  братья,  сегодня  враги.
Медведи,  взбесившиеся  у  порога,
Но  от  возмездья  им  не  уйти.

Свобода  и  верность  лихих  гайдамаков,
Пыл  запорожцев  в  нашей  крови.
И  потому  мы  не  ведаем  страха,
И  потому  мы  всегда  впереди.

Припев:  
Ровняем  шеренги  свои  перед  боем      
Наш  стяг  черно-красный!  Трезубец  на  нем!  
Ура,  Украине  и  Слава  Героям!
Восток  будет  наш,  мы  его  отобьем!


И  от  Полесья  до  Черного  моря,
От  Буковин  до  Донецких  степей
Наш  прапор  несет  врагам  кровь  и  горе.
Так  лопни  от  зависти  Главный  Злодей!

Пусть  солнце  восходит  одно  на  Востоке,
Но  не  приходит  оттуда  беда.
Преступную  власть  ждут  Сибирь  и  остроги.
Воспрянет  Россия  от  жуткого  сна.

Припев:  
Ровняем  шеренги  свои  перед  боем      
Наш  стяг  черно-красный!  Трезубец  на  нем!  
Ура,  Украине  и  Слава  Героям!
Россия  нам  Брат?  И  мы  снова  вдвоем?    

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505531
рубрика: Поезія, Гражданская лирика
дата поступления 16.06.2014

Рыжее Солнце

       Любовь  –  не  идеологическая  нагрузка  к  репродукционному  процессу.  Кто  не  осознал.  Тот  не  испытал.
       Собаки,  между  прочим,  давно  уловили  различие.  Лишь  человек,  парвеню  природы,  продолжает  блуждать  в  потемках.  Людям  свойственна  неразборчивость  в  своих  привязанностях.  А  недоразвитый  мозг  высокоорганизованных  приматов  лишь  поддерживает  в  них  заблуждение…

       Пробуждение  маленькой  сучки,  по  имени  Ора  (Рыжее  Солнце  в  переводе  с  древнего  языка  каких-то  индейцев),  как  и  восход  ее  могущественной  родственницы,  дарящей  свет  миру,  сопровождалось  трелями  птиц  и  легким  дуновением  ветерка  (грубое  слово  «сучка»  для  красновато–желтого  двухмесячного  существа  придумали  те  же  выскочки,  HOMO  SAPIENSы).
           С  темнотой  исчезли  зловещие,  пугающие  малышку,  тени.  А  вместо  холодной,  равнодушной  Луны  на  нее  ласково  смотрел  бородатый  мужчина,  нежно  прижавший  щенка  к  груди.
           «Я  полюбила!  -  воскликнула  она  на  собачьем  языке  и  радостно  залаяла  на  неуклюжего  хозяина.-  Гав-в,  Гав-в-в!»
             Громила  не  выглядел  философом.  От  того  лучше  разбирался  в  интонациях  и  взглядах  разумных  существ.  Он  легко  уловил  их  смысл.  Ведь  быть  любимым  легко  и  приятно.
               Ора  ловко  выскользнула  из  объятий  и  оказалась  в  диких  зарослях.  Сухая  трава  непривычно  колола  нежные  лапки.  Противный  запах,  оставленный  кошками,  заставлял  чихать  и  морщиться.  Но  мелкие  неприятности  уносились  прочь,  стоило  ощутить  прикосновение  знакомой  руки,  к  непокорной  шерстке.
           Неведомый  мир  пробудил  в  щенке  безумную  радость.  Зрение,  слух,  обоняние  улавливали  каждый  оттенок…

         Говорят,  собаки  дальтоники.  Не  спорю.  Но,  кто  более  способен  понять  игру  черно-белых  красок,  пробужденную  тончайшими  переливами  звуков  и  неуловимых  ароматов?  Симфонию  жизни,  недоступную  людям.
         Волшебное  видение  не  завладевало  Орой  без  остатка.  Она  то  и  дело  с  обожанием  посматривала  на  спутника  и  пискливым  рычанием  отгоняла  навязчивых  соплеменников  от  обретенного  Счастья.
           «Ну,  и  пара!  -  слышались  завистливые  возгласы  обитателей  двора.  –  Мяу-мяу!  Кар-Кар!  Фьюти-фью!»    Длинноносые  удоды  с  деланным  безразличием  тыкали  в  землю  изогнутыми  клювами,  время  от  времени  бросая  дерзкие  взгляды  в  сторону  влюбленных.        
 
             Идиллия  продолжалась  изо  дня  в  день,  из  месяца  в  месяц.  Щенок  рос.  И,  два  года  спустя,  превратился  в  ловкое,  сильное  создание,  напоминавшее  волчицу.  Только  рыжий  окрас  отличал  Ору  от  вольнолюбивых  принцесс  леса.  Только  возрастающая  привязанность  и  верность  другу  роднили  с  собачьим  родом.
       Недолгое  отсутствие  хозяина  вызывало  у  нее  черную  меланхолию.  Но,  часы  разлуки  скрашивали  сны.  Вряд  ли  надо  объяснять,  кого  она  видела  в  них.
       Его  появление    сопровождали  бурные  сцены.  Упреки,  жалобы,  признания…  Тоскливый  лай,  и  протяжный  вой  оглашали  дом,  но  за  ними  следовало  примирение.  Бородатый  идол,  вылизанный  с  головы  до  ног,  брал  подружку  на  поводок,  отправляясь  с  ней  туда,  куда  стремятся  все  счастливые  пары.  На  Край  Света.      
       Вы  думаете  Земля  круглая?  Возможно.  Но  край  у  нее  все-таки  есть.  В  тех  местах  он  находился  в  дюнах.  Здесь  водились  зайцы,  лисицы,  антилопы.  И  Ора,  не  чуя  ног,  преследовала  их.  Не  затем,  чтобы  поймать.  Просто,  радость  не  давала  стоять  на  месте.
         Иногда,  песчаные  холмы  прерывались  обрывом,  и  погоня  превращалась  в  полет.  Распластавшиеся  бегуны  на  миг  взмывали  в  воздух,    заставляя  заходящее  Солнце  краснеть  от  возмущения.  Ведь  в  небе  появлялась  ее  Рыжая  соперница.
       Затем  на  землю  опускались  сумерки.  Наступала  ночь…  И  в  свете  костра,  можно  было  различить  две  застывшие  фигуры,  смотревшие  на  звезды.
         Мужчина  жаловался  на  жизнь  и  пил  вино,  не  понимая,  что  у  него  есть  все.  Ора  снисходительно  выслушивала  стенания  и  пыталась  лизнуть  друга  в  нос.  Собаки  точно  знают,  если  держать  его  по  ветру,  все  будет  в  порядке.    Определить  же  направление  воздуха,  когда  нос  сухой,  невозможно.  
           
         Случалось,  в  их  дом  заглядывали  знакомые,  побывавшие  в  Риме,  Венеции,  Нью-Йорке.  «Удивительные  города,  -  нудно  вещали  они,  -  каналы,  небоскребы,  колизеи…  Надо  обязательно  увидеть!»  
       «Обязательно…»  -  соглашался  хозяин  и  смотрел  на  Ору.  Ора  грустно  молчала.  Но  он  научился  угадывать  ее  мысли.
       «Твой  отъезд,  разобьет  мое  сердце,  -  говорили  глаза  подруги.  -  Колизеи,  небоскребы,  каналы…  Конечно,  интересно…  А  как  же  наши  вечера  в  дюнах?»
         Жизнь  человека  разнообразнее  собачей.  Поэтому  люди  до  сих  пор  спорят  о  ее  смысле,  так  и  не  ответив  на  вопрос:  «Что  же  такое  СЧАСТЬЕ?»
Вот  и  у  хозяина  возникли  неотложные  дела  вдалеке  от  дома.  Всего  на  полгода.  И  после  долгих  объяснений  и  обещаний  он  уехал.
       Ора  не  осталась  одна.  Добрые  родственники  заботились  о  ней.  Кормили,  водили  в  дюны.  Сообщали  обо  всех  новостях,  приходивших  от  любимого.  Увы,  радость  исчезла.  Песчаные  холмы  больше  не  вызывали  учащенного  биения  сердца.  Сердца,  стучавшего  теперь  медленно  и  с  перебоями…

       Однажды  дверь  распахнулась.  На  пороге  стоял  ее  ненаглядный  друг.  Наконец-то!  Вернулся!!!  И  жизнь…  снова  потекла,  как  прежде.  Почти,  как  прежде.
       Перемены…  Они  казались  едва  заметными.  Шерсть  местами  побелела.  Прыжки  и  полет  над  дюнами,  погоня  за  антилопами,  лисицами,  зайцами  не  выглядели  столь  впечатляющими.  Ора  чувствовала  это,  но  изо  всех  сил  старалась  вернуть  былую    силу  и  ловкость.  Собаки  оптимисты.
       Друг  же  продолжал  жаловаться.  А  потому  получал  собачьи  поцелуи  в  нос  все  чаще  и  чаще.
 
       Они  опять  вместе.  И  каждый  день,  каждый  вечер  снова  незабываемы...    Только…  только  грусть,  непонятная  грусть  все  чаще  овладевала  Рыжим  Солнцем.  
       Порой  тревога  охватывала  ее,  заставляя  замереть  на  месте.  Тревога,  переходящая  в  непонятный  страх,  отнимающая  силы.  Ора  неожиданно  прекращала  погоню,  игры  и  пыталась  понять:  «Но  почему,  почему  на  душе  так  горько?»
         Собакам  дарована  благодать,  не  чувствовать  времени.  Они  не  ощущают  приближение  старости.  А  лишь  осознают,  что  не  способны  восхищать  друга,  а  потому,  как  им  кажется,  приносить  Счастье.
         Человек  же  наказан  пониманием.  Перемены  не  ускользали.  От  того  печальные  мысли  все  чаще  посещали  бородача.  Назойливые  же  советы,  «не  мучь  животное…»,  возмущали  и  приводили  в  отчаяние...
           Он  прогнал  «доброжелателей».  Не  отлучался  от  подруги.  Старался  увлечь  прогулками  в  новые  незнакомые  уголки  дюн.  Но  Рыжее  Солнце  ложилась  на  песок,  и  отказывалась  продолжать  путешествие.  Болели  ноги,  ныла  душа.
             «Я  не  хочу  оставлять  его!  Он  не  должен  быть  один!  –  молила  она  Солнце.  –  Забудь  мои  глупые  выходки,  ПОМОГИ  ЕМУ!  Ведь  мы  почти  сестры!»
               Светило  казалось  равнодушным  к  просьбам.  Но  почему-то  именно  в  тот  момент  на  него  набегали  тучи  и  на  землю  падали  капли  дождя.
             Однажды  пошел  сильный  ливень.  Молнии  с  сухим  треском  разрывали  небо.  Ора  с  немым  восхищением  наблюдала  безумства  природы.  Мысли,  вдруг,  обрели  ясность.
               «Пора…»,  -  решила  она.  Неподвижные  глаза  наполнились  ПОКОЕМ  и  СЧАСТЬЕМ  …
     
           
                                               *                                *
                                                                 *

           В  сумерках,  у  костра  сидел  одинокий  мужчина.  Он  с  трудом  различал  окружавшие  дюны,  мучительно  пытаясь  что-то  вспомнить…
           Солнце  скрылось  за  песчаными  холмами.  Безмолвный  мир  безучастно  взирал  на  попытки  чужака  вернуть  утраченную  память…
           «Главное,  держать  нос  по  ветру»,  -  принес  подсказку  вечерний  бриз…
           И,  невесть  откуда  взявшийся,  рыжий  щенок  лизнул  руку,  затем  нос,  и  прижался  к  нему  своим  крохотным  тельцем.      
           «Гав-в!  Гав-в-в!»  -  послышалось  в  наступившей  темноте.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505349
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 15.06.2014

Затмение (7)

Посвящение  Чаке  вождю  племени  зулуссов.

Отчаянье,  тень  «черного  дракона»
Посеяла  в  сердцах  у  дикарей.
Возникнув  в  сумерках,  вдруг,  у  небосклона,
Ползла  она,  скрывая  свет  лучей.

В  саванне  мрак,    исчезло  вмиг  движенье,
Блеск  бесполезный  звезд  и  хищных  глаз.
Смятение  в  душах,  в  племени  волненье.
Возможно,  уж  настал  их  смертный  час.

Огонь  костра  слепит  и  сеет  блики,
А  колдовство  не  в  силах  победить
Ту  силу,  что  светил  скрывает  лики,
Что  делать  Чака-вождь,  как  дальше  жить?

Отвага  зулуса  всем  известна
А  вождь,  обычно    стоит    десяти
И  вот  он  на  скале  отвесной  ,
С  копьем  в  руке  чудовищу  грозит.

И  тут  расплылось  жуткое  виденье.
Дракона  тень  ушла  за  горизонт.
Сверкает  солнце  светом  обновленья.
Жизнь  восстановлена,  зло  победил  народ.

С  тех  пор  прошло  почти  два  века.
Затмения  случаются  порой
Ни  Солнца,  ни  Луны,  у  человека,
Руководящего  большой  страной.

И  нет  тогда  несчастья  хуже,
Когда  безумец  у  руля.
Авторитет  у  Чаки  был  заслужен.
Ну,  а  того,  в  Кремле,  избрали  зря.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505348
рубрика: Поезія, Историческая лирика
дата поступления 15.06.2014

Жена полярника

             Наиглупейшие  «HEPPY  ENDы»  заканчиваются  свадебным  столом.  Хотя  каждому  младенцу,  особенно  из  разбежавшихся  после  криков  «ГОРЬКО!»  семей  доподлинно  известно.  Это  только  начало…  НАЧАЛО    главных  неприятностей  в  жизни.  Кому  не  ведома,  чем  оборачивается  тризна  по  свободе?  Драки,  милиция,  а  еще  хуже,  когда  из  родственников  кого-нибудь  не  пригласишь.  Ну,  вы  же  читали  сказку  Пушкина  «О  Спящей  царевне  и  семи  богатырях»?
             В  нашей  эротической  истории  получилось  как  раз  наоборот.  Девушка  Вера,  Настя…  Да,  разве  упомнишь  по  именам  всех  студенток  Географического  факультета  МГУ…  Не  забыла  никого.  Следила,  чтобы  пили  умеренно.  Вели  пристойно.  Но,  куда  ж  деться,  от  сил  ЗЛА.  Им  ведь  и  повода  не  нужно.    Все  равно  наложат  заклятие,  украдут  подарки  или  заставят  невесту  расплакаться  и  биться  в  истерике.
           Вот  и  здесь  подвернулась  некая  черница,  свекровь  в  смысле,  мама  жениха.  Тоже  географа  и  сама,  между  прочим,  профессор  тех  же  наук…
Ее  и  за  язык  никто  не  тянул,  обижать  не  пытался…  Взяла  и  ляпнула  тост.  Желаю,  мол,  тебе  сынок  дальних  интересных  путешествий!
           Красавица  жена  отреагировала  моментально.  В  том  смысле,  что  этого  она  желает  своему  благоверному  в  самую  последнюю  очередь.  Главное,  чтобы  каждый  вечер  домой  являлся,  а  на  Канарские,  Карибские  и  прочие  острова,  они  и  в  отпуск  съездить  смогут.
           Свекровь,  понятно,  оскорбилась.  По  ее  устаревшим  понятиям,  рейд  Папанина  на  осколке  льдины  –  лучшее  времяпрепровождение  заслуженного  отпуска.
             Уж  не  знаю,  какие  заклятия  она  произнесла,  но  через  месяц,  после  свадьбы  выпала  молодожену,  сыну  ейному  командировка  дальше  не  придумаешь.  Аж,  в  Антарктиду!
             Ненадолго,  на  полгода.  От  такой  перспективы  пушкинская  царевна  впала  в  тоску  и  уснула.  Вера,  Настя  или  как  ее  там  озверела.  Правда,  пока  муж  не  уехал,  пыталась  себя  успокоить,  мол,  работа  есть  работа.  И  потом,  как  не  крути,  все-таки  заграница.  И  так  до  самого  отлета  самолета.  Стоило  же  стальной  птице  взмыть  в  воздух  и  скрыться  за  горизонтом,  все  и  началось.
           Говорят,  любовь  не  материальна,  эдакий  эфир,  заряженный  античастицами.  Не  знаю,  не  видел.  Но  переживания  девушки,  раньше  гасились  ответными  чувствами  друга.  Теперь  же  на  пути  чувств  не  стояло  никакой  преграды.  И  флюиды,  источаемые  несчастной  соломенной  вдовой,  закружились  в  воздухе,  словно  мыльные  пузыри,  заполняя  окружающий  мир.
           Они  действовали  по  принципу  «свой  -  чужой»...  Но  вы  же  знаете,  если  снаряд  или  ракета  не  обнаруживают  цели…  поди,  разыщи  ее  в  Антарктиде…,  то  бьют  куда  попало.  Тем  более,  мужчины  так  беспечны,  что  часто  даже  не  думают  об  элементарных  средствах  обороны…  Дезодорантах,  например.
         Я  и  сам  не  очень-то  ими  пользуюсь,  но  говорят  защита  достойная.  Уничтожает  любые  «ферро-«  и  прочие  «–моны»,  хотя  испытания  в  переполненном  общественном  транспорте  не  прошли.
         Напрасно.  Выяснилось,  флюидам  любви  на  тесноту  плевать.  Точнее,  в  переполненных  автобусах,  троллейбусах  и  метро,  они  как  у  себя  дома.
           Стоило  Насте,  Вере  …  забыл  имя…  появиться  в  подобных  местах,  тут  же  начинались  неприятности.  Пошевелиться  в  толчее  не  возможно.  Даже,  если  у  вас  при  себе  и  есть  средство  защиты.  Стоишь,  руки  по  швам,  а    «-  моны»  с  различными  приставками  бьют  по  тебе  без  промаха,  как  в  тире.
           Это  на  войне  хорошо,  попало  -  убит.  Здесь  же  иной  результат.  И  вся  женская  половина,  как  и  мужская  с  особо  «изысканными»  наклонностями,  начинает  ощущать…,  физические  компоненты  окружающей  среды,  как-то,  плотность,  напряженность,  гравитация  резко  возрастают.
             Вы  же  слушали  оперу  «Кармен»?  Потому  о  любви  знаете  все?!  Главное  в  этом  чувстве,  даже  не  всесилие,  а  внезапность.  Вот  и  в  нашем  вагоне  разгораются  те  же  страсти.  Возмущенные  вопли:  «Мужчина,  вы  что?»,  очень  быстро,  словно  пожар  в  сухом  лесу,  теряют  первоначальную  сухость,  резкость  и  обретают  некоторую  взволнованную  протяжность,  напоминающую,  трубный  зов,  токование,  стон  из  балета  Стравинского  «ВЕСНА  СВЯЩЕННАЯ».  Чт-о-о-о-о  -  О-О-О!!!
             А  «-моны»  с  различными  приставками  продолжают  насыщать  пространство.  И  не  одна  наша  знакомая,  совсем  вылетело  из  головы  ее  имя,  уже  их  продуцирует…
             Ну,  а  дальше…  все  приходят  на  свои  рабочие  места…  в  приподнятом,  не  скрою,  настроении.  Девушка,  понятно,  тоже  усаживается  за  стол,  встает  за  станок…  не  важно,  продолжая  источать  флюиды.
           Заблуждаются  те,  кто  думает,  будто  труд  убивает  чувства.  Любимая  работа,  так,  по  крайней  мере,  было  раньше,  их  только  обостряла.  И  вот  уже  «мыльные  пузыри»  счастья  заполняют  кабинеты.  А  сотрудники  вспоминают…  Сегодня  их  профессиональный  праздник,  плюс  еще  два-три  дня  рождения…самое  время  обмозговать  ситуацию.
         Корпоративные  вечеринки  –  не  изобретение  наших  дней.  И  двадцать,  и  тридцать  лет  назад  народ  понимал:  есть  чувство  долга,  локоть  друга  и  талия  подруги.  Потому-то  атмосфера  всеобщего  доверия  и  благожелательности  быстро  смешивается  с  алкогольными  парами.  Этими  катализаторами  любви  и  дружбы.
         Нашей  героине  от  них  становится  совсем  невмоготу.  Одно  дело,  собрав  остатки  воли,  выбраться  из  общественного  транспорта.  Другое,  из  объятий  товарища  по  работе,  напрочь  лишившегося  чувства  реальности.  Испытывая  при  этом  сочувствие  к  молодому  перспективному  специалисту,  и  разделяя  с  ним  многие  взгляды  на  жизнь...        
         Ну,  хватит!  Вы  и  так  все  поняли  про  девушку  и  ее  переживания.
Пора  вспомнить  и  о  полярнике.  Разобраться,  так  сказать,  в  мужской  парадигме  происходящего.
           Лед,  снег,  снег  и  лед,  пингвины,  бородатые  товарищи  и  сухой  закон.  Конечно,  любимую  работу  и  минус  восемьдесят  градусов  тоже  нельзя  скидывать  со  счета.
           И,  вдруг,  приходят  известие.  Там  на  Большой  Земле  о  них  помнят  ВСЕ.  Особенно  Партия  и  Правительство.  А  потому  посылают,  в  помощь  героям,  команду  лыжниц,  нареченную  «Метелицей».
           То,  что  вы  подумали,  пришло  в  голову  и  зимовщикам.  Но  и  в  верхах  не  дураки  сидели.  Они  догадывались  о  возможных  последствиях.  Оттого  выбор  пал  именно  на  лыжниц,  а  не  на  фигуристок.  Полистайте  старые  журналы  и  поймете  мудрость  руководства  Страны  Советов.
           Тем  не  менее,  решили  не  рисковать.  Высадка,  легкое  застолье,  марш-бросок  к  Южному  Полюсу  и  обратно.  А  вы  полагали,  зачем  посылают  девушек  на  край  света?            
             Такое  мероприятия  трудно  назвать  «Корпоративной  вечеринкой».  Столы  не  ломились  от  вина  и  яств.  Танцы…  ну,  какие  уж  там  фокстроты  и  квикстепы  с  мужественными  мастерицами  лыжни.  Они,  вообще,  приняли  полярников  за  аборигенов.  И  отказались  общаться  с  иностранцами.  Короче,  газеты  шумели  об  этом  событии  больше,  нежели  обитатели  станции.  Все  прошло,  словно  сон.  Прямо  признаемся,  дурной  сон.  И  женское  начало  участниц  супермарафона  немало  этому  способствовало.
               Долго  ли  коротко,  но  срок…  пребывания  на  станции  подошел  к  концу.
Испортилась  погода.  Пришлось  добираться  по  морю.  Мужское  одиночество  завершалось.  Но  на  пути  к  долгожданным  встречам  лежала    продолжительная  морская  болезнь.  Выбирать  не  приходилось,  а  просьба  зайти  в  какой-нибудь  африканский  порт  расценивалась,  как  измена              Родине.
         Корабль  полз  медленнее  черепахи,  зарываясь  носом  в  каждую  набежавшую  волну.  Зимовщики  впали  в  состояние  астронавтов,  совершающих  перелет,  затянувшийся  на  многие  световые  годы.  Состояние  анабиоза  смирило  их  с  реалиями…

         Их,  но  не  нашего  героя.  Потому…  Вы  уже,  наверное,  забыли  про  свекровь,  его  маму?  Я  и  сам  считал  всякие  там  наговоры  и  заклятия  пустой  выдумкой.  Увы,  иной  раз  стоит  доверять  даже  неподтвержденным  слухам.
         Короче,  за  день  до  посадки  на  корабль,  полярники  устроили  торжественный  прощальный  ужин.  Скудный  ужин,  если  не  считать  пяти-шести  бутылок  сэкономленного  спирта…
         Вам  никогда  не  доводилось  дегустировать  напитки  крепостью  свыше  девяноста  градусов?  Тогда  советую  первым  делом  ознакомиться  с  постулатами  марксистско  -  ленинской  философии.  А  именно  с  законом  о  переходе  количества  в  качество.  
         Понимаете  ли,  неразбавленный  спирт…  и  он  способствует  пробуждению  чувств,  но  гораздо  более  возвышенных,  нежели  простые  человеческие  позывы.  Взять  ту  же  ЛЮБОВЬ.  После  стакана  другого,  она  уже  совсем  иная.  Ее  сила,  особенно  масштабы,  возрастают  в  геометрической  прогрессии.  Раньше  вы  беззаветно  любили  женщину,  теперь  целый  континент  с  романтическим  именем  АНТАРКТИДА…
         Полагаете  измена,  жене?  Отнюдь.  Конечно  же,  колдовство,  подлой  профессорши,  его  мамы.
         Потому,  когда  корабль  пришвартовался  в  порту  в  объятия  Насти,  Веры…  (Вспомнил,  Зинаиды!!!)…  прыгнул  почтовый  пингвин  (голуби  с  Шестого  континента  обычно  не  долетают  до  наших  портов,  слишком  много  по  пути  соблазнов).  В  клюве  он  держал  письмо  с  извинениями  и  признаниями  в  новой  страсти  географа…  
       Лично  мне,  нечего  добавить  к  этой  жуткой  порнографической  истории,  чье  содержание  не  может  быть  оправдано  даже  высокими  художественными  достоинствами  самого  рассказа.
                   Потому  и  уповаю  на  Вас,  Дорогой  Читатель.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505121
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 14.06.2014

Надежды! Ах, надежды без конца!№

Надежды!  Ах,  надежды  без  конца!
Охотник  первобытный  и  мечтатель
Забросив  стрелы,  лук  и...  из  стрельца...
Вдруг,  на  земле  родился  обыватель.

Теперь  дорога  для  него  –  искус.
А  труд  и  пот,  как  вечные  проклятья.
Но  деньги  так  меняют  хлеба  вкус,
Что  он  готов  забыть  о  счастье.

Когда-то  жил  свободный  человек
Смотрел  на  звезды,  думал  об  удаче,
Но,  «поумнел»  и...  продался  навек
И  тут  же  стало  все  иначе.

Дух  странствий  и  доход  не  совместить,
А  компромисс  меж  ними  не  возможен.
Границы  возвели  в  умах  людей…
И  мир  стал  бесконечно  сложен.

И  если  выбор  был  простой,
Раз  повезло,  гуляй,  броди  по  свету.
А  нет,  умри!  Не  мучься.  Спор  пустой
Конец  Свободы    –  Смерть.  Все  знали  это.

Тут  мысль  пришла:  коль  сразу  умереть,
(Зачем  мудрить,  коли  конец  известный)
То  можно  долго  «жить».  Без  Воли  потерпеть.
Хлеб  и  икра  для  зомби  интересней.

Мятежный  дух  и  думы  не  к  чему.
Все  банк  оплатит.  Есть  же  крЕдит.
Известно,  коли  платит  кто  кому  
Зачет  Мечты  идет  лишь  в  дЕбет.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505120
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 14.06.2014

Редакция или ананасы в шампанском

«В  группе  девушек  нервных,  в  остром  обществе  дамском
Я  трагедию  жизни  претворю  в  грезофарс…
Ананасы  в  шампанском!  Ананасы  в  шампанском!
Из  Москвы  —  в  Нагасаки!  Из  Нью-Йорка  —  на  Марс!»

Игорь  Северянин.


УВЕРТЮРА  В  ТЕМПЕ  Presto.

           Самые  красивые  женщины  работают,  тьфу  ты,  работали  в  редакциях.  Теперь  все  изменилось,  конечно.  Кому  нужна  мизерная  зарплата  и  примитив-хозяин,  вообразивший  себя  интеллектуалом  и  пупом  Вселенной?  Разве  желающим  сохранить  фигуру  и  полную  стерильность  мыслей.
       Но  было  время,  господа,  когда  деньги  почитались  далеко  не  главным  достоинством  человека.  А  КРАСОТА  души  и  тела  занимала  никем  неоспариваемое  первое  место  среди  не  перегруженных  работой  ценителей  жизни.
         Именно  тогда    и  начали  плодиться  разные  издательства,  где  на  любой  вкус,  простите,  на  любую  тематику  произведений  подбирался  персонал,  женский  персонал.
         Математиков  и  физиков,  людей  высокой  морали  и  строгих  требований,  на  порогах  кабинетов  встречали  серьезные  на  вид  дамы  с  едва  заметным,  но  от  этого  ничуть  не  менее  впечатляющим  боевым  раскрасом.
         Пишущих  агрономов,  с  ограниченным  воображением,  пытались  побудить  к  творчеству,  расцвеченные  всеми  переливами  радуги,  и  сиянием  бижутерии  сотрудницы.
         Знатоков  древних  и  восточных  языков  зазывали  в  печатные  издания  сладкоголосые,  экзотические  сирены,  наяды  и  прочие  нифертити.
         Для  профессионалов  пера  и  бумаги  подбирали  эрудированных  девиц  из  семей  потомственных  литераторов.  Говорят:  лицо  –  зеркало  души.  Здесь  же  к  задумчивости  и  мечтательности  лика  непременными  приложениями  считались  грация  движений  и  холодная  решительность  духа,  а  также  готовность  без  сожаления  расправиться  с  молодым,  самоуверенным  гением  и  видавшим  виды  бывалым  авторитетом.
         Короче,  девушка,  облаченная  в  кожаные,  облегающие  фигуру  одеяния,  в  высоких  сапогах  и  кнутом  в  руках,  не  смотрелась,  как  нечто  инородное,  не  соответствующее  высокому  назначению  редакции.
         И,  маленький  секрет,  в  нагрузку,  как  раньше.  Всю  современную  той  эпохе  литературу  создавали  именно  редакторы.  Писатели,  поэты  и  просто  авторы  не  имели  к  ней  ни  малейшего  отношения.
         Имя  на  обложке!?  Но  ведь  и  его  машина  напечатала.
         Самым  печальным  в  сложившихся  обстоятельствах  можно  считать  мое  полное  несоответствие  принятым  критериям.  Пол,  знания  и  опыт  не  оставляли  ни  малейшей  надежды  осуществить  заветную  мечту  детства.  Работать  в  большом  женском  коллективе,  оказаться  в  райских  кущах  редакторского  состава.
         Операции  по  превращению  мужчин  в  мускулистых  девушек,  в  той,  покинувшей  нас  стране,  еще  не  прижились.  Тяга  странствий  плохо  сочеталась  с  сидячей  работой.  Фантазии,  приходившие  в  голову,  не  подлежали  публикации,  из-за  строгостей  цензуры.
         На  помощь  пришла  изворотливость  ума…  выше  стоявших  товарищей,  их  желание  обойти  ими  же  созданные  препоны,  и  нежелание  стоять  в  очереди  на  публикацию  своих  фамилий  на  обложках.  
       Это  и  привело  к  созданию  эксклюзивного,  маленького  «неформального  издательства»,  названного  для  большей  приватности  «Главной  редакцией  изданий  для  зарубежных  стран».    Я  уже  поминал  ее  в  своих  воспоминаниях,  но  в  пылу  сочинительства  несколько  отошел  от  истины,  исказил  образы,  изменил  события.  Пора  и  честь  знать.  Восстановить  попранную  мною  же  справедливость  и  отразить  все  в  истинном  свете,  если,  конечно,  …снова  не  увлекусь.
           Великие  замыслы  рождаются  в  заоблачных  высотах.  Сегодня  ни  тех,  ни  других  нет.  Все  приземлено,  обыденно.  Тогда  же  в  чертогах  небожителей  решили  найти  необыкновенного  исполнителя  для  неординарной  затеи.
           Не  простая  задача,  принимая  во  внимание  рабоче-крестьянское  происхождение  и  высшее  партийное  образование  руководителей.  Но  один  все-таки  оказался  в  их  рядах.  В  молодости  он  пописывал  статейки,  пылкие  воззвания  и  дружил  с  небезызвестным    художником  Сикейросом.  О,  если  бы  только  дружил!    Да,  та  дружба  надолго  осталась  в  памяти  тайных  и  явных  врагов  нашей  бывшей  родины.  Она  заставляла  содрогнуться  супостатов,  пытавшихся  перечить  Хозяину  необъятной  планеты  под  названием  СССР.  
         Художник,  лишь  прослышав  о  неуважении,  тут  же  откладывал  кисти  в  сторону,  его  друг  перо.  И  оба  брали  в  руки  …  автоматы.  Да,  были  времена,…  но  кончились.
           И  вот,  к  другу  художника  пришли  и  попросили  взяться  за  старое.  Ну,  не  за  автомат,  понятно.  А  создать  необычное,  нетрадиционное,  не  созвучное  той  номенклатурной  эпохе  учреждение.  Так  и  родилась  ГРИЗС.  Эдакое  смешение  стилей,  нравов,  традиций,  сохранив,  тем  не  менее,  незыблемым  примат  КРАСОТЫ.
         Я  не  о  себе.  О  женщинах.  Уж  не  знаю,  где  и  как  товарищ  Сикейроса  их  находил,  поверьте  знатоку,  выбор  всегда  оказывался  удачным.
       Щиколотки,  стройные,  длинные  ноги…  Ах,  нет  сил  продолжать...  Глаза,  волосы,  собранные  в  необыкновенные  прически…  Куда  до  них  сегодняшним  заморенным  дылдам  топ-моделям…  
         Но  художник,  будь  он  даже  художник  слова,  не  может  считаться  таковым,  коли  его  творения  не  завершаются  заключительным,  мощным  «фатум-аккордом».
             У  русского  поэта  Петра  Ершова    сей  «tonus  mortalis»  скачет,  пляшет,  извивается  в  каждой  главе,  в  каждом  четверостишье.  Кем  бы  стал  его  главный  персонаж,  Иван-дурак?    Кто  бы  обратил  внимание  на  доставшихся  по  случаю  Недорослю  стройных  кобылиц,  кабы  не  конек-горбунок?
           Чтобы  вышло  из  ГРИЗС?  Кто  бы  обратил  внимание  на  гарцующих,  ласкающими  самый  притязательный  взор  редактесс?  Не  будь  у  них  своего  конька-горбунка.  Меня,  то  есть.
             Таковы  законы  жанра,    вызвавшие,  признаюсь,  немало  сомнений  у  заказчиков.
             Если  бы  на  этом  все  и  закончилось...  Если  бы  будущее  не  рождалось  из  прошлого…  А  в  прошлом  наш  Творец,  как  вы  уже  знаете,  не  отличался  тихим  и  скромным  нравом.  От  того-то,  по  привычке,  он  и  заложил  в  фундамент  Главной  редакции  «тикающий  механизм»,  журнал  «Наука  в  СССР».    Определив  в  печатное  и  печальной  памяти  издание  вместе  со  мной  и  надо  мной  совершенно  ничтожную  личность,  бывшего  комсомольского  босса,    о  котором  и  вспоминать-то,  не  стоит…
             Но…  повторяю,  предвидеть  -  задача  не  из  легких.  Потому,  на  всякий  случай  сообщаю,  фамилию  он  носил  пренеприятнейшую:  Зудов…
           
КРЕОЛКА  В  СТИЛЕ  Rondeau  ….

           Существует  много  версий  о  том,  как  я  оказался  в  немилости  у  Создателя  ГРИЗС.  Все  –  клевета,  наговор,  враки,  хоть  порой  и  не  лишенные  литературных  достоинств.  Присмотритесь,  например,  к  псевдо  истории  некого  Шекспира  о  Монтекки  и  Капулетти.    Имена  изменил,  место  действия  перенес  в  какую-то  Верону.  А  гнусные  намеки,  обвинения  в  адрес  семей  жениха  и  невесты  оставил.  Уверяю,  в  этом  пасквиле  нет  ни  слова  правды.      
         Истинные  события  тоже  напичканы  жестокостями,  наивными  и  нежными  чувствами!  Но  крови  в  них  не  пролито,  ни  капли.
           Известно,  как  рождаются  мечты.  На  пустом  месте,  без  веских  на  то  оснований.  Вот  и  желание  друга  Сикейроса  взросло  на  той  же  почве.  В  конце  концов,  наличие  дочери  еще  не  повод  видеть  в  каждом  существе  мужеского  пола  зятя.  В  семье  же  близких  друзей  особенно.  Так  ведь  и  врагов  нажить  не  долго.
           Шекспир  это  понимал,  а  наши  родители,  увы,  нет.  Мечты  породниться  терзали  их  ночь  и  день.  А  они,  естественно,  все  вымещали  на  детях.            
           Трудно  даже  представить,  как  занудливы  и  безжалостны  герои  в  обыденной  жизни.  Какие  муки  пришлось  испытать  девушке,  от  рождения  наделенной  тонкими  чувствами  и  нежной  душой.  Но  смуглая  креолка  стойко  противостояла  посягательствам  на  свою  свободу.  И  лишь  пятна  пунцового  румянца,  более  напоминавшие  аллергию,  выдавали  ее  страдания,  когда  папаша-монстр  произносил  вслух  мое  имя.      
           Старый  «флибустьер»  не  привык  отступать.  Он  ловчил,  хитрил.  В  ход  шли  излюбленные  приемы,  не  раз  испытанные  в  поединках  с  идеологическими  противниками  и  предателями  родины.  Увы  и  ах,  не  помогало.
             Страшно  подумать,  как  низко  пал  этот  убежденный  боец,  пытавшийся  декламировать  четверостишие  белогвардейца,  Николая  Гумилева:

«Там  он  жил  в  тени  сухих  смоковниц,
Песни  пел  о  солнечной  Кастилье,
Вспоминал  сраженья  и  ЛЮБОВНИЦ,
Видел,  то  пищали,  мантильи».

       Жертва,  предательство  идеалов…  Даже  они  не  возымели  действия!  Более  того,  строки  сомнительного  содержания  (какие  еще  ЛЮБОВНИЦЫ!?)  вызвали  у  девушки  искреннее  возмущение.  И  тогда  милое  создание  слегка  оскалила  белоснежные  зубки,  и  выразительным  жестом,  проведя  ладонью  поперек  горла,  пресекла  дальнейшие  увещевания.                  
           В  нашей,  местечковой  семье,  все  складывалось  иначе.  Стоило  произнести  вслух  заветное  слово  «КРЕОЛКА»  и  возражения  отпадали  сами  собой.  Видимое  ли  дело,  встречаться,  жениться    …  Ну,  вы  же  помните  Эдуарда  Багрицкого:
     
В  аллее  голубой,  где  в  серебре  тумана
Прозрачен  чайных  роз  тягучий  аромат,
Склонившись,  ждет  ее  у  синего  фонтана
С  виолой  под  плащом  смеющийся  мулат.

       «Смеющийся  мулат»,  то  есть  я,  не  возражал  и  тоже  оскалился,  но  уже  радостной  улыбкой.  
       Вопрос  решался  открытым  голосованием.  Большинство  постановило:  смотринам  быть.  Посоветовав  мне:  убрать  с  лица  глупую  ухмылку  и  вести  себя  скромнее.
       Скромность!  О,  кто  бы  сомневался!  Да,  ее  у  меня  …  Но  надо  же  как-то  и  соответствовать  романтическому  образу!    Только  причем  здесь  сдержанность?  Этот  «костыль  посредственности»…  Если  девушка  …

РАЗ:

«…  приходит  в  порт  смотреть,  как  каравеллы
Плывут  из  смутных  стран  на  зыбких  парусах…»

ДВА:

«…  одна  идет  к  заброшенному  молу,
Где  плещут  паруса  алжирских  бригантин,
Когда  в  закатный  час  танцуют  фарандолу,
И  флейта  дребезжит,  и  стонет  тамбурин».

ТРИ:

«А  дома  ждут  ее  хрустальные  беседки,
Амур  из  мрамора,  глядящийся  в  фонтан,
И  красный  попугай,  висящий  в  медной  клетке,
И  стая  маленьких  бесхвостых  обезьян».

Подумаешь,  одной  больше!
       Обильные  угощения  в  стиле  «Latinos»,  смягчили  обстановку.  Но  нас  благоразумно  не  посадили  рядом,  предложив,  рассматривать  друг  друга  с  противоположных  сторон  стола,  на  отдалении.  Как  при  очной  ставке.
       Хорошо  прожаренное  asado,  приправленное  соусом  Chimichurri,  помогло  погасить  пламя  предполагаемого  конфликта.
     Я  открыл  рот…  Не  для  того,  чтобы  оценить  кухню  потенциального  тестя,  а  выразить  свое  восхищения  девушке,  упрямо  молчавшей  и  уничтожавшей  одно  блюдо  за  другим.  Такой  аппетит  заслуживал  комплимента.
       Заботливо  поднесенный  кем-то  напиток  «Pisco»,  прибывший  прямиком  с  Огненной  Земли  (крепость  в  шестьдесят  градусов,  между  прочим),  лишь  раззадорил  меня.  Взгляд  подобрел.  И  на  присутствующим  обрушились  щедрые,  обещания  отправиться  вместе  с  «суженной»  в  далекие  и  интересные  путешествия  уже  в  ближайшее  время.  Прямо  сейчас,  из-за  стола.
       «Невеста»  разжала  зубы,  с  интересом  взглянула  на  предмет  недавней  ненависти  и  отложила  в  сторону  тарелку  с  недоеденным  куском  мяса.  А  с  другой  стороны  стола  к  ней  уже  спешил  легкий,  эфирный  аромат  странствий,  туманя  сознание,  уничтожая  противоречия  ...
         Пусть,  пусть  -  все  пьяная  ложь!  Но  пусть  эта,  бесхвостая  обезьяна,  продолжает  врать  дальше!  Ах,  она  сама  решит:

«Когда  наскучат  ей  лукавые  новеллы
И  надоест  лежать  в  плетеных  гамаках»…

       Казалось  бы,  вот  и  победа!  Но  внезапная  тревога  быстрой  разлуки  с  любимой  дщерью  охватила  друга  Сикейроса.  Отчаянные  переживания  всех  отцов  мира,  легкомысленно  выдавших  своих  ненаглядных  чад  за  еще  вчера  желанных  претендентов-просителей,  исказили  его  лицо  жуткой  гримасой  ненависти.
       Руки  героя  беспомощно  шарили  под  столом,  не  находя  убранного  заботливой  супругой  «маузера».  Взгляд  блуждал  по  стенам,  увешанным  замысловатым  оружием,  нервно  перескакивая  с  кривого  турецкого  ятагана,  на  японский  меч  -«катана».            
       Но  трезвый  рассудок,  столь  свойственный  людям  подобного  склада,  взял  верх  над  эмоциями.  «Никакой  крови!»  -  приказал  он.  И  вот,  в  голове  «тестя»  уже  созрел  коварный  план...
         В  тот  момент  я  расписывал  прелести  азиатской  кухни,  похваляясь,  будто  способен  проглотить,  не  поморщившись,  самые  острые  блюда...  
           Бывший  террорист  быстро  ухватил  нить  повествования.  И,  прикрыв  иезуитский  замысел  сладчайшей  из  улыбок,  поставил  передо  мной  крохотную  баночку,  предлагая  оценить  на  вкус,  маленький,  невзрачный  с  виду  мексиканский  перчик…
         Расплавленный  свинец,  залитый  в  глотку  подследственного,  с  самого  начала  не  вызывает  иллюзий.  «Невинный»  овощ  проявил  свои  подлые  качества  (останавливать  биение  сердца,  парализовать  дыхание  и  выворачивать  наизнанку  человеческий  организм)  лишь  после  тщательного  пережевывания…
         Все  напитки  ушли  на  тушение  пожиравшего  меня  пожара.  Ноги  родителей  под  столом  изо  всех  сил  били  и  топтали  родное  дитя,  дабы  заставить  его  соблюдать  приличия.
       Конечности  же  несостоявшегося  тестя  выделывали  радостные  «па»  чарльстона:  
                       
«Если  шея  багровеет,
Начинает  вас  трясти,
Постарайтесь  поскорее,
Сосчитать  до  десяти».

     
СИЦИЛИАНА,  ОБЕРНУВШАЯСЯ  Allegro  di  Morte.

       Пастораль  смотрин  не  предполагала  бурного  завершения.  Злодейство  уничтожило  зарождавшееся  чувство.  Но  и  у  жизни  своя  логика.  В  тот  момент,  когда  отец  «невесты»  праздновал  победу,  сменив  пошлый  чарльстон  на  разнузданную  джигу…Господи!  Ну,  и  вкусы...  В  дверь  постучали…
         На  пороге  стоял  молодцеватый  фельдъегерь  и  протягивал  конверт  с  сургучной  печатью.  Друг  Сикейроса  состроил  бровки  «домиком»:  «У  нас  здесь  праздник,  молодой  человек!  А  вы  со  своими  делами!»  Но  оглядев  лейтенанта  внимательнее,  предложил  войти,  и,  несмотря  на  сопротивление,  усадил  за  стол…  рядом  с  дочерью.
       «Этот  далеко  не  увезет»,-  видимо  подумал  успокоившийся  папА.
А  прочитав  послание,  стал  внимательно  рассматривать  раздираемое  конвульсиями  тело  жертвы.  Мое  тело.
         Я  еще  плохо  ориентировался  в  пространстве,  не  различал  детали  происходящего,  но  понять  содержание  письма  уже  мог.  В  нем  говорилось  о  какой-то  редакции  «ГРИЗС»…
           Родитель-«Отелло»,  поймав  мой  любопытный  взгляд,  ненадолго  задумался,  а  затем  процедил  сквозь  зубы:  «Возможно,  из  него  выйдет  редактор,  хотя  пол  и  не  соответствует»…        
         Попасть  на  галеры  легко.  Достаточно  сболтнуть  лишнее.  Кой  черт,  понес  меня  на  эти  смотрины.
       Служба  в  зарождавшей  ГРИЗС  казалась  обманчиво  привлекательной,  чем-то  напоминая  современные  дефиле.  Любование  сотрудницами  –  редактессами,  переходившее  к  совместному  поглощению  кофе  и  коктейлей  в  Доме  Художников  на  Крымском  валу,  занимало  почти  все  рабочее  время.
           Понятно,  существовало  и  начальство,  тот  же  Зудов,  например.  Но  кто  же  думает  о  пустяшных  неприятностях  в  обществе  дам?  С  первого  же  взгляда  он  не  вызвал  во  мне  ответного  чувства.  Чувства  неприязни,  зарождающегося  каждый  раз,  когда  кому-нибудь  что-нибудь  от  вас  надо.  В  конце  концов,  это  ему  хотелось  заполучить  разные  там  статьи  о  победах  науки.
       Запросы  вашего  автора  оказались  удовлетворены  с  первого  же  посещения  редакции.  Образ  девушки,  разделившей  со  мной  кабинет,  моментально  вытеснил  из  сознания  недовольный  лик  брюзжащего  босса.
         Щиколотки,  стройные,  длинные  ноги…  Ну,  да,  о  них  уже  шла  речь…  и  грассирующий  полушепот:
         «Я  вас  стрААшусь,  мой  гЕЕрой…».    Создавали  незабываемую  атмосферу  производственного  процесса.  
           Увы,  друг  мексиканского  живописца  точно  отмерял,  предназначенные  мне  дозы  удовольствий  и  нахлобучек.  Звонок,  и  я  опять  вынужден  влачить  вериги  должностных  обязанностей,  врать  начальству  о  том,  как  продвигается  несуществующая  в  природе  работа.  Надоело.  Оставалось  творить.
             Ну,  чем  тогда  мог  похвастаться  СССР?  Куда  ни  кинь…пусто.  Беспокоиться  не  о  чем.  Отсутствие  же  забот,  как  известно,  –  залог  долгой  счастливой  жизни.  И  я  решил  удовлетворить  запросы  нервного  начальника  рассказом  о  долгожителях...
             Сегодня,  пожелание  Кавказского  долголетия  воспринимается,  как  неудачная  шутка  или  оскорбление.  Там  бы  до  тридцати  бы  дотянуть  со  всякими  джихадами,  имамами  и  кровной  местью.
             Но  тогда  в  легенду  о  старцах,  переживших  все  мыслимые  и  немыслимые  сроки,  но  продолжающих  есть  шашлыки,  пить  вино,  выплясывать  лезгинку  и  производить  на  свет  потомство  верили  даже  подозрительные  американцы.
             Гнусную  зависть  заокеанских  злопыхателей  понять  не  сложно.  С  одной  стороны,  страна  неограниченных  возможностей!  С  другой,  долго  ими  не  попользуешься.  Стукнуло  пятьдесят  и  ты  уже  никому  не  интересен.  Особенно,  капризной  даме,  по  имени  Удача.  Захудалые  больницы,  виски,  опять  больницы  и  грифы-родственники,  дожидающиеся  мизерного  наследства.
           Свалились-таки  эти  янки  на  мою  голову.  Покажи,  мол,  да  расскажи.  Пришлось  послать…  в  самое  логово  долгожительства,  дабы  феномен  предстал  пред  ними  во  всей  красе.  Маршрут  вырисовывался  сам  собой:  горы  Чечни,  Дагестана  и  прочее.  Там,  где  сегодня  только  и  увидишь  БТРы  и  солдат  в  камуфляже,  топчущих  былые  туристические  тропы.
           Честь  сопровождать  богатеньких  Буратино,  помчавшихся  раскрывать  тайны  счастливой  жизни,  досталась  Зудову…  Английский  эквивалент  его  фамилии  (THUD…ov  -  стук),  видимо,  больше  устраивал  организаторов  поездки,  хранивших,  как  зеницу  ока,  секреты  страны  Советов.
           На  меня  же  возложили  описание  их  приключений.  Сроки  сжатые.  К  прибытию  экспедиции  все  должно  быть  готово...      
             Капуста  не  растет  на  деревьях.  Птицы  не  долетают  до  Солнца.  Люди  не  живут  двести  лет.  Но  именно  это  и  пытались  опровергнуть  все  маленькие,  но  гордые  горные  республики,  лишь  прослышав  об  УВАЖАЕМОМ  ЧЕЛОВЕКЕ,  трудившемся  над  статьей  об  их  не  менее  уважаемых  старцах.
         Они  не  ограничились  пустыми  утверждениями.  А  присылали  неоспоримые  доказательства:  бочонки  с  вином,  филейные  части  баранины,  делегации  аксакалов.  Последние,  дай  Бог  им  здоровья,  выглядели  совсем  не  старыми  людьми.  Лет  сорока  не  более…
           Беседы,  тосты  пробуждали  воображение.  А  редактессы  заставляли  светиться  безумным  блеском  глаза  долгожителей.  Работа  приняла  лихорадочный  темп.  В  ГРИЗС  не  прекращались  застолья,  хотя  в  эссе  и  была  уже  поставлена  последняя  жирная  точка.
         Мой  бескомпромиссный  вывод:  о  вреде  чрезмерного  труда  увенчал  эпохальное  сочинение,  утвердил  преимущества  социального  строя  над  безумными  рыночными  законами  и…  привел  в  бешенство  возвратившегося  из  поездки  Зудова.
         Истины  же,  провозглашенные  еще  самим  Бомарше…

«Пить,  когда  никакой  жажды  нет,  и  во  всякое
время    заниматься    любовью    -    только    этим    …    мы    и
отличаемся  от  других  животных»,

и  ставшие  «tonus  mortalis»  уже  моей  статьи,  привели  его  в  неописуемую  ярость.  Крики  о  какой-то  «пятой  колонне»,  надругательстве  над  священными  принципами  огласили  былое  Замоскворечье…
         Тут-то  и  произошло  самое  ужасное.  Почти  весь  редакторский  состав,  как  по  команде,  подал  заявление  на  декретный  отпуск.  Перспектива  остаться  со  мной  с  глазу  на  глаз,  пока  женское  большинство  ГРИЗС  будет  нянчиться  со  здоровым  потомством  резвых  старцев,  парализовала  волю  босса.  Он  впал  в  кому…  
 
ДИВЕРТИСМЕНТ  Alla  zoppa.

           С  тех  пор  «увечная,  хромоногая  нота»,  творящая  неправильные  синкопы,  зажигательные  венгерские  танцы,  рэгтаймы  задала  тон  и  в  нашей  редакции.
         О  какой  классической  строгости  можно  говорить,  после  случившегося?
Все  закружилось  в  иных  ритмах.
         Несостоявшийся  тесть,  олимпийцы,  замыслившие  ГРИЗС,  а,  возможно,  и  САМ  (называйте  его,  как  хотите)  пришли  к  единому  мнению:  мексиканским  перчиком  уже  не  обойтись.
         Сотруднику,  чьи  замыслы  оборачиваются  непредсказуемыми  последствиями,  следует  подыскать  иное  занятие.  Издание  научных  монографий,  например…  Что  еще  способно,  быстро  и  безболезненно,  погрузить  в  летаргический  сон  читателя  и  издателя  одновременно?
         Людская  наивность  безгранична.  Ведь  заумные  манускрипты,  как  вы  знаете,  тоже  творили  редакторы.  И,  уж,  если  малюсенькая  статейка  об  одряхлевших  долгожителях  имела  такой  резонанс…  
         Короче,  просторы  моей  деятельности  становились  безбрежными,  а  последствия  не  предсказуемыми.  Ведь  теперь  кабинет  приходилось  делить  не  с  одной,  а  …  пятью  редактессами.
         Слава  окрыляла,  придавая  совместной  работе  некую  интимную  тональность.  А  тихий,  женский  голос  в  телефонной  трубке  дарил  всем  заинтересованным  лицам  надежду…  быть  понятым,  услышанным,  увенчанным  лаврами  лауреатом.  И  понятно,  сводил,  с  ума…
       К  нам  выстроилась  очередь.  Не  думайте  и  не  мечтайте.  Предыдущий  сценарий  с  горцами  исключался  полностью.  Московский  воздух  убивал  даже  микробы.  Что  уж  там  говорить  о  вечной  молодости…
                                                                   *                      *
                                                                               *
       
         А  вам  все  еще  интересно,  что  случилось  с  ГРИЗС?  Ах,  чудаки  и  чудашки,  вы  мои!  Примерно,  то  же,  что  и  c  СССР…
     
             Ананасы  протухли,  шампанское  выдохлолись...  Остались  придурковатые  начальники,  неистребимые,  как  клопы  и  тараканы,  и  Зудов…  
 
             Что  делать?  Куда  бежать?
             
             НА  МАРС,  КОНЕЧНО.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505005
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 13.06.2014

Сирано. Слова, сцены, мысли…

Безумье,  наглость,  святотатство,
Писать  о  Бержераке  Сирано,
И  в  рифму  обращать  души  богатства,
Забытые  к  тому  ж  давным  давно.

Еще  смешнее  подражать  Ростану*,
Воспевшему  героев  и  любовь.
Но,  коли  низость  вам  наносит  рану,
То  память  освежить  придется  вновь.

Слова  и  мысли,  крохотные  сцены
Припомним  из  событий  давних  тех.
Поняв  одно,  тела  лишь  бренны,
Поступки  же  переживут  нас  всех

Короче,  жил  поэт  влюбленный.
Задира,  дуэлянт  и  лицедей,
Чей  длинный  нос  и  стих  соленный
Был  «костью  в  горле»  короля  и  знати  всей.

К  тому  же  беден  и  безроден,
Как  суждено  заправским  бунтарям.
Порою,  оставался  он  голоден.
Ведь  щедрым  слыл  не  по  деньгам.

Его  баллады  были  страстны,  пылки.
Но  шпагою  владел  искуснее  пера,
И  поражал  врага  в  конце  «посылки»,**
Как  обещал.  Поклон,  экскьюзе  муа***.

*Эдмонд  Ростан  –  великий  французский  поэт
**  Четверостишие  зовут  посылкой
***еxcusez-moi  –    извините  меня  (фр.)
 

БЕЛЬСКАЯ  БАШНЯ.

«Линьер!  Пропойца  и  безбожник!
Ты  черта  увидал,  приятель  мой?
Так  пьет  тамплиер  и    сапожник.
Глаза  остекленели,  сам  не  свой».

О  нет,  причина  здесь  другая.
И  Сирано  все  понял,  разгадал.
Юпитеру  одно,  быку  судьба  иная.
Ну,  а  Линьер    в  беду  попал.

Поэт  слагает  прибаутки,
Не  зная  меры,  и  не  ведая  преград.
Де  Гиш,  аристократ,  не  любит  шутки.
Смеешься  над  ферзем?  Получишь  мат.

Понятно,  о  дуэли  нет  и  речи.
Граф,  стихоплет…  Какая  здесь  ровня?
Засада,  со  стилетом  встреча  …
Бедняге  не  прожить  и  дня.

У  Нельской  башни  ждет  убийц  ватага.
Об  этом  знает  весь  Париж.
И  от  Судьбы  не  скроется  бродяга.      
Так  думает  заказчик,  граф  де  Гиш.

Кто  ж  знал,  что  на  пути  бесчестья
Окажется  шутник-остряк.
Ну,  та  с  огромным  носом  бестия
Короче,  наш  поэт,  де  Бержерак.

Беспутный  кавалер  из  кавалеров,
Искусный  фехтовальщик  и  бретер.
Кому  в  истории  немного  есть  примеров.
И  потому  его  не  любит  двор.

Разгром!  Позор!  Убийцы  разбежались,
Оставив  на  ристалище  ножи.
Видать  изрядно  Бержерака  испугались,
Забыв  про  замыслы  свои  темней  ночи.


ПОПРОБУЕМ  НА  СЦЕНЕ...

Вот  видите,  стишок  мой  просто  гадость.
И  Сирано  смеялся  бы  до  слез.
Ну,  а  поэт,  Ростан,  скрывая  радость,
Утер  бы  автору  его  мясистый  нос.

Так  пусть  же  критикуют  и  судачат,
Как  было  в  пору  ту,  когда  слова
Звучали  чуть  правдивей,  а  удача
Давалась  храбрецам  без  лишнего  труда.

Пусть  занавес  падет  и  сцена
Откроет  ресторацию  Рагно,
Кондитера,  знающего  цену
Стихам...  Ведь  ими  брал  он  за  вино.


И  ароматы  кофе  и  шафрана
Окутали,  вдруг,  ложи,  и  балкон.
У  рампы  сам  хозяин  ресторана.
Сонет  читает,  очень  увлечен.

В  углу  жена,  смазливая  Лизетта,
Флиртует  с  мушкетером  и,  смеясь,
Поносит  мужа,  ресторатора-поэта,
Затаптывая  имя  добряка  все  глубже  в  грязь.

А  посетители  жуют,  смакуя,
О  подвиге  судачат  Сирано.
Но  вот  и  он,  зашел,  тоскуя,
И  завтрак  преподнёс  ему  Рагно.

Гвардеец,  не  слезая  с  табурета,
Снимает  шляпу  и  кричит:  «Vivat!»
А  женщина  одна  из-под  корсета
Конвертик  достает...  Вы  уловили  дивный  аромат?

Дуэнья  говорит  в  полголоса,  не  длинно.
А  наш  храбрец,  уж    красен,  словно  рак,
Роксана,  неприступная  кузина...
Свиданье…  Занавес  упал  и  в  зале  мрак.

Не  мудрено  и  чувств  лишиться,
Коли  услышал  трели    райских  птиц,
От  имени,  что  заставляет  сердце  биться
И  властно  над  тобой,  как  тысячи  цариц.

Надежда  тешит  нас  несбыточной  Мечтою.
Беда,  реальность  быстро  отрезвит.
И  раны  нанеся,  отравит  болью.
Здесь,  как  в  бою,  лишь  сильный  устоит.

Пришла.  Присела.  «Ах,  кузен  мой  милый,
Я  слышала  о  подвиге  твоем.
Ты  обладаешь  ловкостью  и  силой.
Ну,  а  еще  сильней  разишь    стихом!»      

Немного  слов  о  храбрости,  таланте,
О  благородстве,  выдержке,  уме.
Слепец  размяк  под  грудой  комплиментов…      
Иные  мысли  у  красотки  в  голове.

«Есть  просьба  у  меня,  (ну,  это  ближе  к  делу).
В  полк  принят  ваш  красавец  молодой,
Все  мысли  лишь  о  нем,    волнуют  душу,  тело...
Так  стань  и  ты  ему  Защитником,  Судьбой.

Обереги,  от  шуток  злых,  дуэлей.
От  грубых  драк,  интриг,  муштры.
И  помоги  нам  встретиться,  скорее.
Мы  не  представлены,  увы!

Да,  знаю,  юноша  нормандец.
А  имя,  Кристиан  де  Навильет»!
И  тут  лицо  залил  румянец,
Которого  прекрасней  в  мире  нет.

(Надежд  Помпея,  Геркуланум  страсти.
Горящий  пепел,  селевой  поток.
В  душе  огонь  испепеляет  счастье,
Но  выстоял  влюбленный  Сирано.

Ты  прочерти  свой  путь  его  лекалом.
Пройди  тропой  несбывшихся  надежд.
И  сохрани,  не  выдай  боль  гримасой.
Ну,  смог  бы  кто?  А  я,  конечно,  нет.)

Поклон  отвесив,  и  отчаянье  скрывая.
Он  молча  принял  тот  приказ.
У  Бога  смерти  попросив,  желая
От  пули  пасть  иль  от  ядра,  в  тот  час.


СЛОВА  ЛЮБВИ.

Любимцы  дам,  как  правило,  красивы.
Взгляд  носорога,  грива  льва.
Порой  капризны  и  спесивы,
Стройны,  ум  недалек,  а  речь  проста.

Но  уши  дев  настроены  на  трели.
Любить  глазами  –  это  для  мужчин.
Роксана  обладала  тонким  слухом.
Избранник,  Кристиан,  косноязычен  был.

Ум  Сирано,  оточенный  и  острый
В  миг,  уловил,  уж  очень  нить  тонка,
В  миру  безжалостном,  где  люди  черствы
Любовь  такая,  лишь  открыв  глаза,  уже  мертва.

Душонке  мелкой  –  это  в  радость.
Но  Бержерак,  на  то  и  Бержерак…
Спасти  их  для  любви?  Какая  глупость!
А  для  него  Долг  Чести,  только  так.

И  в  письмах,  и  в  речах  де  Навильета
Отныне  ровный  строй  стихов  и  слов
О  зорях,  звездах,  утренних  рассветах,
О  музыке  ночи  и  сладких  снов.

Роксана  шепчет:  «Как  ко  мне  привязан!
Красавец  мой  поэт    и  балагур».
А  Сирано  порой  выслушивать  обязан,
Что,  мол,  и  он…  хорош,  но  больно  хмур.


МЕСТЬ  И  ВОЙНА.

Зевают  боги  и  тасуют  карты,
Судьба  людей  известна  и  грустна.
Игра  тоскливая,  без  всякого  азарта.
Ну,  а  Любовь    для  небожителей  смешна.

Вот  граф  де  Гиш,  король  бубновый,
Вдруг  выпал  из  колоды  той.
Во  власть,  в  порок    влюбленный.
Роксану  алчет  гений  злой.

Пути  скрестились.  Кристиан,  Роксана
Де  Гиш  и  сила,  рядом  Сирано.
Да,  расстановка  в  поединке  странна,
Что  сразу  не  поймешь,  кто  выиграет  его.

Масть  старшая  способна  бить  любую.
Но  «блеф»  и  «пас»  сбивают  с  карты  спесь.
И  Сирано  под  болтовню  пустую,
Дает  тому  совет,  как…  на  Луну  залезть*.

Вести  сей  диспут  у  часовни  странно,
А  разум  восстает:  «Обман!  Обман!»
Вельможа  видит,  вдруг,  повенчана  Роксана,
И  муж  ее  ничтожный  Кристиан.

Шутить  изволят  мерзкие  «шестерки»!
Смеяться    позволяет  каждый  скот!
Я  разобью  вас  в  мелкие  осколки.
Война  все  спишет.  Мой  последний  ход.
 
Из-под  венца  и  в  полк,  что  отбывает
В  Испанию,  где  кипит  кровавый  бой.
Ты  муж  почти,  она  полу  вдова…  Кто  знает,
Где  встреча  ждет  их?  В  этой  жизни?  В  той?

Предчувствия  верны.  Нить    тонкая  порвалась.
Хотя  с  Судьбой  сражался  Сирано.
Месть  подлая  свершилась.  Жизнь  прервалась.
А  траур  -  смерть.  Известно  уж  давно.

*  Эдмон  Ростан.  Сирано  де  Бержерак.
     Действие  третье.  Сцена  10.


ПЕРЕЖИТЬ  ЛЮБОВЬ?

Все  можно  пережить  безумства,  муки.
Огонь  истлевших  чувств  лишь  полыхнет  порой.
Привязанность,  привычки,  скука.
Мы  их  влачим,  зовем  порой  Судьбой.

Явившись  пред  очами  бывшей  страсти,
Мы  ворошим  угли  былых  надежд.
Чтобы  почувствовать  тепло,  участье,
И  дружбою  зовем  любовь,  которой  больше  нет.

Но  есть  еще  и  спящие  вулканы,
Их  дым,  толчки  и  рокот  –  жизни  знак.
Они  таят  безумные  порывы.
Таким  был  Сирано  де  Бержерак.

Уж  годы  позади,  но  он  как  прежде.
Упрямец  и  гордец  в  поношенном  плаще.
Все  так  же  грустен  и  язвительно-насмешлив.
И  также  не  любим,  был  во  дворце.

Кураж  исчез,  но  шутки  допускает.
Нет  прежних  поединков  и  друзей.
Но,  если  кто-то  умереть  желает,
Так  намекни  лишь  Немезиде  сей.

Достань  платок  и  высморкайся  смачно,
Толпе  многозначительно  мигни.
И  тут  же,  словно,  в  сказке  неудачной,
Его  в  свой  саван  моментально  обрати.

Встань  на  пути,  когда  спешит  на  встречу,
Он  в  монастырь  Роксану  навестить.
А,  заодно,  в  язвительной  «газете»
Особам  знатным  «кости  перемыть».

Но  есть  еще  продажные  создания,
Они,  увы,  целехоньки  пока.
И  сообщают  тем,  кто  выше  званьем
Все  сказанные  о  них  слова.

А  ненависть,  известно,  пребывая.
Терпенья  чашу,  наполняет  до  краев.
И  капля  ярости  последняя,  густая
Сметает  все  преграды  на  пути  своем.

Случилось  то,  что  и  должно  случиться.
Раз  в  поединке  чести  одолеть,
Не  суждено,  то  может  получится
Из-за  угла  убийство…  Сколько  же  терпеть?

Свершилась  месть  подлейшая  из  подлых.
Так  тать  лесной  орудуя  мечом,
Лежит  в  засаде  на  дороге  темной,
Желая  завладеть  чужим  добром.

Зверь  кормиться  добычей,  с  ним  все  ясно.
Здесь  совесть,  честь  не  стоит  поминать.
Но  с  человеком  вышло  непонятно.
Он  вас  готово  убить,  себя  продать.

Да,  да!  Виной  всему  «газета».
О  ней,  увы,  прослышал  сам  король.
И  обронил  во  время  туалета:
«Как  там  наш  Бержерак?  Еще  живой?»

Намек-приказ  исполнен    был  мгновенно.
Несчастный  случай…  Ах,  беда!
Кирпич,  бревно…  А  если,  откровенно.
Всем  наплевать.  Бывает…  иногда.

Гнев,  отвращенье    к  низости  ползучей
Заразной  хвори,  поражающей  людей,
Подняться  в  рост  заставили  могучий,
Нарушив    замысел  лакеев  и  властей.

И  лишь  герои  рыцарских  романов
Смогли    б  понять  его  тогда.
Спешил  на  встречу  он  к  Роксане.
К    монастырю,  где    та  его  ждала.

Безносая  с  косой,  с  дороги  прочь  поэта!
Молитв  и  просьбы  не  услышишь  от  него.
Он  и  без  них  всегда  угоден  Богу.
Его    Любви  бессмертие  дано.

Сгустились  сумерки,  мрак  скрывает    лица
И  колокол  пробил  вечерний  час.
На  горизонте  вспыхнула  зарница
«Ах,  Бержерак  устала  ждать  я  вас!»,

Минута!  Опоздание  минута!
Упрек:  «Вы  так  не  тОчны,  mon  ami!
Вечерню  пропущу,  пускай  меня  осудят,
Желаю  слушать    новости  твои.

А    позже,  в  упоительном  дурмане,
Когда  наступит    бархатная    тьма…
Расскажешь  мне  о,  муже,    Кристиане...
Так  много  лет  прошло,  а  я  все  влюблена».

И  пожелтевший  лист,  как  древнюю  святыню,
Она  достала    в  сумерках  ночных.
Услышав,  вдруг,  как  Сирано,  вслепую
Ей  повторяет  сладостный  мотив.

«Обман»  раскрыт.  Так  вот  кто  муж  названный!
Кто  фимиам  курил,  творил  мечту.
Кто  веселил,  грустил  отчаянно,
Стихом  и  песней,  соблазнял  в  саду.

Тут  молнией  разверзАлась  правда,
Герой  не  умер!  С  нею  был  всегда!
Лишь  голос,  что  звучал  все  тише,  тише
Замолк  внезапно...  жизнь  ушла...  Любовь?

                           ЛЮБОВЬ  ЖИВА!!!              

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=505004
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.06.2014

Мне говорят. Держи удар! (18)

Ох,  этот  ринг,  ах,  эта  жизнь!
То  в  стойку  встань,  то  увернись.
Кругом  предательство  и  драки.
Война.  Как  глупые  собаки
Грызутся  все.  И  тот  силен,
Кто  выстоял,  не  побежден.

Но  солнце  вот  встает  над  полем.
И  ворон  здесь  царит,  не  воин.
Живёт  та  птица  триста  лет,
А  мертвецы  ее  обед.
Геройству,  трусости  безлична.
Она  живет  для  сытной  жизни.

Ты  выдержал  удар?  Герой!
Не  пал,  остался  с  головой?
Что  ж,  крикни  птицам,  отгони?
Смеются.  Видишь  издали
Кричат  «кар-кар»,  в  чужой  крови.
Они  хозяева  земли.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504691
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 12.06.2014

Бич Божий

[color="#6600ff"]Просьба  к  читателю.  Обратить  внимание  на  картинку.  Весь  смысл  истории  заключен  в  ней.

Автор.[/color]

         [b]Бродяжничество  –  не  болезнь,  не  судьба,  а  идея.  Мысль,  передающаяся  от  человека  к  человеку  через  взгляды,  жесты.  Бродяга  -  порождение  первобытной  философии.  Раб  БЕСКОНЕЧНОСТИ.
           Изогнутость  дорог,  край  небес,  где-то  смыкающийся  с  землей,  для  него  знамение,  приказ  свыше  продолжать  движение.  Ибо  Движение,  согласно  древнему  завету,  есть  смысл  жизни,  а  Горизонт  –  достижимая  Реальность.      
             Цыганские  кибитки  когда-то  пылили  по  дорогам  Европы  и  Азии,  распространяя  тайное  учение  странствий,  уводя  за  собой  людей,  утомленных  суетливой  скукой  городов.
               Обещания  неслыханных  вольностей  обернулись  цепями  обычаев  и  кровных  уз.  Обманутые  отщепенцы,  бежавшие  от  новых  оков,  но  околдованные  скитаниями,    стали  промышлять  тоскливой  музыкой,  тягучими  напевами  и  картинами,  такими  же  странными  и  не  нужными,  как  сами  творцы…

                   Бродяга,  бомж,  бич…  Нет  у  тебя  завистников.  Всяк  презирает  и  гонит  прочь.  Одна  мысль  сравниться  с  тобой  приводит  в  ужас.    Страх  непредсказуемой  Судьбы  заставляет  раскошелиться  жалким  подаянием.  А  грозное  предупреждение    «НЕ  ЗАРЕКАЙСЯ!»  свербит  в  мозгу,  прошибает  холодным  потом,  доводит  до  безумия.
       Ты  действительно  страшен.  Ты,  живущий  в  клоаке.  Ты  -  микроб,  бацилла.
Но,  ты  и  велик,  довольствуясь  мелочным  счастьем,  беззаботностью.  Ты,  смеющийся  в  лицо  Судьбе  потому,  что  и  она  когда-то  сыграла  с  тобой  злую  шутку.
         Теперь  Тебе  не  до  нее.  Ибо,  изо  дня  в  день,  на  улицах  и  площадях    ломаешь  одну  и  ту  же  комедию.  Надрывно  крича:  «ПОДАЙТЕ  УБОГОМУ!»  Превращаешь  красоту  в  пошлость.    Издеваешься  над  вдохновением…
           Эти  сказки  для  Тебя.  И  пишу  их  потому,  что  самого  охватывает    жуть  при  мысли  оказаться  бродягой,  бомжом,  бичем  Божьим.
           
[u]«КОНКВИСТАДОР».  Часть  1.[/u]
           
[color="#ff0022"]«И  пел  конквистадор,
Привязан  у  пальмы:
«До  области  ада
Изведали  даль  мы.

Вот  странные  воды,
Где  смертный  не  плавал,
Где,  Рыцарь  Невзгоды,
Скитается  Дьявол...»[/color]

           Неожиданно  уличный  бард  замолк  и  поник  в  неописуемой  тоске.  Выглядел  он  неважно.  Бомж-аристократ  –  зрелище  унылое.  Чувства  унижения  перед  публикой  и  превосходства  над  толпой    вели  в  нем  нескончаемую  борьбу.  Следы  неправильного  питания,  дешевого  вина  и  скитаний  по  ночлежкам  соседствовали  с  презрительным  отношением  к  людским  страданиям  и  мировым  проблемам.                        
         «Надо  же  какая  наглость!  –  возмущались  прохожие.  –  Чуть  жив  попрошайка,  а  подаяние  принимает  словно  дань.  Ишь,  принц  Уильям!»
         Действительно,  каждая  брошенная  для  успокоения  совести  монетка  сопровождалась  насмешливым,  почти  удивленным  взглядом  и  словами  «высокородного»  нищего,  способными  нарушить  покой  добропорядочного  гражданина:

[color="#ff0022"]«От  дальних  селений,
Сквозь  лес  и  овраги,
На  праздник  мучений
Собрались  бродяги.»[/color]

         «Это  мы-то  –  бродяги!  За  свои  деньги  еще  и  оскорбления  выслушивать!  –  голосили  возмущенные  благодетели.  –  Что  же  дальше  будет?»
         И  ответ  не  заставлял  себя  ждать:

[color="#ff0022"]«А  дальше  не  будет
Ни  моря,  ни  неба,
Там  служат  Иуде
Постыдные  требы».[/color]

         Материальный  достаток  часто  путают  с  моральным  превосходством.  Но  наличие  средств  не  избавляет  от  страха  и  не  придает  храбрости.  Вокруг  странного  существа  образовалась  пустота.  Народ  боязливо  обходил  его  стороной.  Момент  представления    их  «высочеству»  настал.
         «Николая  Гумилева  стихи  не  спасли  от  ЧКa,  -  заметил  я,  вежливо  отвешивая  поклон  и  приподнимая  шляпу.  –  И  вам    они  вряд  ли    помогут  победить  голод.  Времена  изменились.  Но  люди  все  еще  серьезны  и  обидчивы.  Не  согласитесь,  ли  разделить  вечернюю  трапезу  с  кем  Бог  послал?»
         «Мой  взнос,  -  произнес  он,  протягивая  без  колебаний  собранную  мелочь,  и  отметая  взглядом  любую  благотворительность.  –  Остальное  верну  завтра.  Приходите  послушать  Вийона.  Занятное  зрелище.  Народ  рыдает  и,  в  конце  концов,  разбегается  перепуганный  насмерть».                                                                        
         В  ближайший  ресторанчик  нас  не  пустили.  Клиент  всегда  прав,  если  он  –  источник  дохода.  Но  вид  моего  спутника  заставлял  забыть  о  чаевых  и  вспомнить  телефон  полиции.  Оставалось  довольствоваться  уличной  пиццерией,  где  подавали  вполне  приличное  вино.
         Удивительное  свойство  алкоголя  преображать  жизнь  подтвердилось  и  на  этот  раз.  Мир  подобрел.  Оказалось:  он  не  состоит  из    одних  разочарований.  Сначала  скупо,  а  затем  все  отчетливее  стали  высвечиваться  его  привлекательные  стороны.      
         Море,  пляж,  набережная,  праздная  толпа  вызвали  довольное  бурчание  желудка,  побуждая  к  одобрительным  жестам,  покачиваниям  головы  и  рук  в  такт  музыке,  доносившейся  из  глубины  зала.  Блаженное  состояние  прервал  неожиданный  рокот    с  противоположной  стороны  стола.

[color="#ff0022"]«Палач  приготовил
Свой  молот  зловещий,
И  запаха  крови
Возжаждали  клещи»,[/color]

         Прогремел  трезвеющий  сотрапезник.
         «Еще  вина?»  –  забеспокоился  я.
         «Вне  всяких  сомнений,  -  подтвердил  «принц  в  изгнании».  -    Только  не  молчите.  Иначе,  меня  снова  понесет,  и  нас  выставят  в  шею.  Вечер  так  хорош.  Глупо  слоняться  в  поисках  нового  места,  где  терпимость  хозяина  соответствует  высокому  качеству  напитков».
         «Про  лошадку  можно!»
         «Валяйте!»      
         Всю  историю  в  подробностях  воспроизводить  не  стану.  Банальна  до  убожества.  Короче,  в  нашем  дворе  однажды  появился  всадник.  Он  гордо  гарцевал  на  рыжем  битюге,  вызывая  зависть  детворы  и  восхищенные  взгляды  мам.  Какой  мужчина!
         Мужчина  оказался  мелким  жуликом…

         Любитель  Гумилева  воззрился  на  меня  непонимающим  взглядом.  Так  смотрит  следователь  на    преступника,  пытающегося  заморочить  ему  голову.
         «Колись!»  –  прозвучал  приказ.
         «Никогда!  -    заупрямился  я.  –  Все  подробности  в  протоколе  допроса.  Лошадь  пришлось  вернуть  в  пожарную  часть».
           Пояснения  заставили  собеседника  задуматься.
           «Что  ж,  в  истории  есть  нравственный  паллиатив,  -  заключил  надменный  критик.  –  Подарить  радость  ребятишкам,  надежды  женщинам  и  не  оправдать  их...  Полумера    сродни  обману,  лекарству,  не  исцеляющему  от  болезни.  Впрочем,  не  исключено:  конь  остался  доволен  прогулкой.  Положительный  момент  налицо».      
         Низкая  оценка  события,  переполошившего  полгорода,  огорчила.  Яркие  атрибуты  и  фабула  приключенческого  романа:  темная  ночь,  скрип  несмазанных  петель,  спящий  сторож  и  погоня  -  внезапно  померкли.  Компромисс  же    с  органами  правопорядка    и  возвращение  имущества,  ставшего  почти  родным,  выглядели  капитуляцией  перед  жизненными  невзгодами.
         Цыганская  романтика  осталась  чужда  уличному  певцу.  Ну,  и  пусть.  В  конце  концов,  теперь,  его  очередь  развлекать  собутыльника  беседой.
         «Сударь,-  начал  он,  -  только  царственные  особы  способны  благосклонно  воспринимать  шутов.  Толпа  не  выносит  критики.  Вы  наблюдали  возмущение,  вызванное  простым  стихотворением.  Стоит  ли  обсуждать  пошлость  вашего  поступка?»
         Уличив  меня  в  безнравственности,  сотрапезник  перешел  к  самоанализу.  Через  минуту  выяснилось:  жизнь  удалась.  Понятно,  не  с  материальной  точки  зрения.  Но,  кто  же  обращает  внимание  на  подобные  пустяки.  Крепкий  сон  на  свежем  воздухе,  завтрак  остатками  вчерашних  трапез,  здоровое  общение  с  обществом  посредством  поэзии  и,  наконец,  попытки  наставить  благодетеля  на  путь  истинный  прибавили  уверенности  в  правильности  избранного  пути…

         А  на  что  тратите  время  ВЫ  дорогой  читатель?...
         Вот  и  я  осознал  свое  ничтожество.    Как  же  иначе?  Выходило:  этот  ужин  –  единственное  заслуживающее  внимание  событие  за  последние  годы.  Остальное  бессмысленная  суета.  Мы  наполнили  бокалы…  И  поспешили  изменить  течение  мыслей.
         Новая  тема,  возникла  сама  собой.  Уже  сгустились  сумерки,  на  небе  высыпали  звезды,  столы,  стулья,  посетители  у  стойки  потеряли  былую  отчетливость.  А  судьба  злосчастного  конквистадора  стала  очевидным,  горьким  укором  беззаботному  существованию.  Мы  завидовали  и  сострадали  бедному  неудачнику.  Оплакивали  несбывшиеся  мечты  и  радовались  духовному  родству  с  ним.  Песня  рвалась  наружу.  Казалось,  ничто  не  может  воспрепятствовать  исполнению  торжественного  гимна  не  свершившимся  надеждам...
[color="#ff0022"]
«Но  пелись  баллады
В  вечерних  тавернах,
Что  ждет  Эльдорадо
Отважных  и  верных.

Под  звуки  органа
Твердили  аббаты,
Что  за  морем  страны
Так  дивно  богаты.

И  в  сонных  глубинах
Мы  видели  город,
Где  алых  рубинов
Возносятся  горы».[/color]

           Не  знаю,  удавалось  ли  вам  так  славно  провести  вечер?  Слезы  счастья  застилали  глаза.  Жизнь  окончательно  утвердила  примат  красоты.  В  ней  не  было  места  уродливой  действительности.  Даже  патрульная  машина,  расцвеченная  сине-красными  огоньками,  представилась  нам  той  самой  горкой  драгоценных  самоцветов  в  заветном  городе  обманчивого  счастья...      
           Мягкие  кресла  и  обивка  автомобиля  заглушили  мощь  наших  голосов,  наручники  мешали  жестикуляции,  но  мы  напряглись  и  город  услышал  последний  куплет  трагической  истории:

[color="#ff0022"]«И  пламя  клубилось,
И  ждал  конквистадор,
Чтоб  в  смерти  открылось
Ему  Эльдорадо»...[/color]

[u]САШКА-ЖИВОПИСЕЦ.  Часть  2[/u]

       Бродяга  -  художник,  изредка  появлявшийся  в  нашем  городке,  слыл  непререкаемым  авторитетом  среди  кочующих  единоверцев.  Умение  отыскать  в  любом  образе  тайные  желания  и  пороки  не  подарило  ему  поклонников.    Но  привлекало  толпу  зевак,  слетавшихся  поглазеть  на  чужое  унижение,  словно  воробьи  на  свежие  выплеснутые  помои.
       «Герои»  его  картин  не  замирали  в  окаменевших  позах.  Но  плясали,  кривлялись.  Короче,  реагировали  на  окружающий  мир,  пугая  публику  и  уменьшая  число  потенциальных  клиентов.      
         Глумливый  талант  давал  власть    над  уличными  живописцами  и    музыкантами.  Изгоями,  уверовавшими  в  могущество  странного  мастера,  позволявшее  ему  безраздельно  царствовать  над  убогим  братством  и  пресекать,  зарождавшиеся  скандалы  и  склоки.
             Крики  моментально  умолкали,  стоило  королю  бродяг  выразить  удивление  и  тихо  заметить:
           «Время  петь  и  музицировать,  господа!  Вы  уже  прочистили  глотки?  Си-бемоль-мажор-Фа-  …».
             И  городская  площадь  обретала  прежнее  спокойствие.  Лишь  в  разных  ее  концах  тихое,  повизгивание  кларнетов,  отрывистый  свист  флейт  и  уханье  барабана  напоминали  о  неоконченной  ссоре.
           Лукавая,  вспыхивавшая  искрами  ехидцы,  усмешка  расплывалась  по  умиротворенному  лицу  «повелителя»,  тут  же  обрушивавшему  на  прохожих  свое  обаяние  и  заманчивые  предложения:
     «Портрет,  за  пять  минут,  мадам!  Пастель,  акварель,  масло,  мосье!  Ирисы,  подсолнухи,  розы,  младенцы,  близкие  к  оригиналу  за  подписью  «Vincent»,  цена  договорная!»    Противиться  его  чарам  не  представлялось  возможным.
       «Ваше  лицо  просится  на  холст.  Вы  бывали  в  Лувре?  Нет?  Тогда  откуда,  плотно  сжатые  губы  и  завораживающий  взгляд  Моны  Лизы?  Мой  долг  раскрыть  тайну»,  -  это  уже  ко  мне.
       Я  пытался  прошмыгнуть  мимо.  Но  он  встал  на  пути,  неумолимо,  как  судьба,  приковав  взглядом  к  жесткой,  неудобной  табуретке,  парализовав  волю  пустой    беседой…
       Действительно,  вскоре  на  портрете  не  осталось  место  загадкам.  Каждая  минута  приносила  новые  признания  во  всех  мыслимых  злодеяниях,    проступавших,  словно  жирные  пятна,  на  бумаге.  Любой  прокурор  отдал  бы  месячную  зарплату  за  столь  очевидные  доказательства  вины  подсудимого.
       Благо,  всему  есть  предел.  Воображение  постепенно  угасало.  Окидывая  осторожным  взглядом  модель,  искуситель  продолжал  накладывать  мазок  за  мазком,  стараясь  скрасить  ущерб,  нанесенный    самолюбию  жертвы.
         Образ  Демона,  вместилище  Порока,  добрел  на  глазах,  превращаясь  в  торжественно  улыбающегося  клоуна-мафиози,  некогда  поработившего  город  Готем  и  смешавшего  с  грязью  доброе  имя,  неудачника  Бэтмена.
       «М-да,  -  согласился  художник,  уловив  мой  безмолвный  протест,  -  в  гостиной  и  детской  вешать,  не  стоит.  Но  в  рабочем  кабинете…  Стремление  к  самосовершенствованию,  видите  ли,  -  вот  истинная  цель  творческой  натуры!»
         И,  снисходительно  добавил:  «Дарю!  Позвольте  представиться,  Сашка».
         Круглая,  солнцеобразная  физиономия  уличного  «мецената»  создавала  обманчивое  впечатление  доброты  и  мягкости.  Но,  вряд  ли  стоило  покушаться  на  его  заработок.  Или  отказом  от  портрета,  ставить  под  сомнение  талант.
           «Подарок»  пришлось  принять.  «Небывалую  щедрость»  отклонить.  С  «договорной»  ценой  согласиться  без  обсуждений,  как  и  с  приглашением  на  банкет  по  случаю  «удачного»  приобретения.  Хотя  на  торгах  «Christie's»,  «Bonham’s»  или  «Sotheby's»,  мою  щедрость  вряд  ли  оценили  бы  по  достоинству.
         Потому-то  мы  и  праздновали  победу  искусства  над  «презренным  металлом».  Ресторан  оказался  не  из  дешевых.  Угощения  оплачивал  покупатель.
         «Шедевр»  укрепили  на  мольберте.  И  посетители  заведения  могли  лицезреть  творение,  лишь  пересев  за  наш  стол  и  приняв  посильное  участия  в  пиршестве.
           Разнообразие  блюд  и  напитков  росло  так  же  неуклонно,  как    исчезал    аппетит  у  любопытных  зрителей.  Кто  же  не  поперхнется  куском  при  виде  хама,  нагло  уставившегося  на  присутствующих  с  холста?      
             Радикальные  средства,  вроде  водки,  только  усиливали  ощущения  поднадзорности.  Глаза-буравчики  выворачивали  наизнанку  душу.  Их  холодное  свечения,  казалось,  проникало  сквозь  толстые  портьеры,  спинки  стульев,  за  коими  укрывалась  слабонервная  публика.
             Попытки  набросить  на  картину  скатерть  привела  к  единственно  возможному  результату…    Нашелся  любопытный,  рискнувший  нырнуть  под  плотную  материю.  Парализованного  страхом  «ценителя  прекрасного»  едва  откачали,  но  излечить  от  заикания  так  и  не  смогли.
               Мое  лицо  мало  походило  на  физиономию  негодяя,  готового  за  три  копейки,  разнести  все  и  вся  вокруг.  Но  кто  бы  усомнился  в  Сашкиных  способностях  проникать  в  тайны  человеческого  сознания?
         Сдать  на  хранение  «призыв»  к  насилию  не  удалось.  Бросить  на  улице  и  нарушить  спокойствие  города,  граничило  с  преступлением.  Оставалось  незаметно  от  соседей  проскользнуть  в  комнатушку,  пышно  именуемую  кабинетом.
         Уже  многие  годы  здесь  не  появлялись  посетители.  Грустные  воспоминания  и  пустые  ожидания,  наполнили  его  пылью  тщетных  надежд  и  жаждой  бессильной  мести.
     И  вот  нас  двое.  Есть  с  кем  поделиться  несбыточными  планами,  получив  в  ответ  все  ту  же  гнусную  улыбку.
     Общение  с  портретом  –  признак  надвигающегося  безумия.  Хотя  его  покупка  и  водворение  на  стену,  уже  граничили  с  неутешительным  диагнозом.
«Откровения»,  порожденные  Сашкиной  кистью,  не  отличались  «примерным  поведением»  и  лишь  убеждали  в  неотвратимости  помутнения  разума.          Наглые  глазки  весело  подмигивали,  стоило  лишь  пересечься  нашим  взглядам.  Лоснящиеся  губы  посылали  воздушные  поцелуи.  Я  отчетливо  слышал  противное  причмокивание,  видел  шевеление  век,  ресниц,  движение  бровей.
         Освещение  добавляло  колорит  странным  отношениям.  Утром  размалеванный  паяц  изображал  разочарованного  мыслителя,  шаря  пустым  взором  по  стенам.  Днем  его  лицо  выражало  презрение  царственной  особы.  В  вечерних  сумерках  пляшущий  огонь  свечей  выхватывал  гримасы  злобного  Арлекина.
           Бесовщина,  наваждение?  Какая  разница!  Страх  одиночества  и  беспомощности  одолевал  сильнее,  нежели  домыслы  и  подозрения.  Потому-то,  проникнуть  в  тайну,  казалось  куда  более  забавным,  нежели  поддаться  испугу.
           Знаки  внимания  новый  жилец  воспринял  благосклонно.  На  приветствия  ответил  отданием  чести.  Приглашение  к  совместной  трапезе  отклонил  небрежным  жестом.  Призраки  не  едят,  но…  как  выяснилось,  пьют.  А  после  возлияний,  обретают  способность  изъяснятся  вслух  и,  даже,  напевать.
           Теперь  каждый  вечер  завершался  гимнами,  ариями  и  прочими  упражнениями  голосовых  связок,  наводившими  страх  на  соседей.  Исполнение  старинной  баллады  положило  конец  их  терпению.  Но,  взломав  дверь  и  ворвавшись  в  кабинете,  они  потеряли  способность  возмущаться.
           Импровизированная  плаха,  установленная  посреди  комнаты,  палач  с  топором  в  костюме  Пьеро,  и  урод  на  холсте,  тонким  дискантом  молящий  о  пощаде,  обратили  в  бегство  всех  недовольных.  Крики  и  проклятия  более  не  раздавались  под  окнами.  Квартал  опустел.
         Увы,  после  долгих  репетиций  нам  потребовался  зритель.  И  мы  вышли  на  улицы.  Прохожие  не  догадывались  об  обрушившемся  на  них  «счастье».
           Чудаковатый  тип  с  картиной,  обернутой  в  плотную  ткань,  выглядел  вполне  безобидно,  пока…  не  сдергивал  с  нее  покрывало.  Обнажая  перед  любопытными,  свое  неприглядное,  второе  «Я».
           Сходства  оригинала  с  портретом,  после  долгого  общения,  заметно  прибавилось.  Репертуар  отметал  сомнения  в  родстве  душ  и  приводил  в  отчаяние  слушателей.  Романс  о  «Безноженьке»  вызывал  дружное  рыдание  толпы.
             Печальная  история,  доложу  Вам.  Даже  бродячие  животные  знали  ее,  а  потому,  окружая  нас  плотным  кольцом,  подпевали,  как  могли:      
     
[color="#000dff"]«Ночью  на  кладбище  строгое,
Чуть  только  месяц  взойдёт,
Крошка-малютка  безногая
Пыльной  дорогой  ползёт»*.[/color]

       Бутылки  с  терпким  вином,  пущенные  по  кругу,  лишало  людей  воли  и  жадности.  Они  безропотно  кидали  деньги  в  подставленную  шляпу,  пытаясь    вспомнить  и  подсказать  слова,  выпадающие  из  неверной  памяти  исполнителей:

[color="#000dff"]«Днём  по  канавам  валяется,
Что-то  тихонько  скулит,
Ночью  в  траву  забирается,
Между  могилками  спит»*.[/color]

       Уже  никого  не  удивляли  изображенный  на  холсте  клоун,  разевающий  рот,  и  его  слегка  выбритый  прототип,  развалившийся  рядом  на  скамейке.  Хмельной  напиток  пробуждал  искреннюю  жалость  к  крошке-малютке.  Слезы  душили  песню,  рвавшую  на  куски  душу…
       Шляпа  наполнялась  купюрами.  Зависть  музыкантов-коллег  росла  быстрее  нежданного  богатства.  Но  романс…  увы,  романс  так  и  оставался  не  оконченным…
       И,  вот,  однажды,  перекрывая  стенания  публики,  словно  раскат  грома,  прозвучали  его  последние  куплеты:

[color="#000dff"]«Старой,  забытой  дороженькой
Между  лохматых  могил
Добрый  и  ласковый  Боженька
Нынче  во  сне  приходил»*.

«Ноги  большие  и  новые
Ей  подарить  обещал,
А  колокольцы  лиловые
Тихо  звенели  хорал…»*[/color]

         Публика  утерла  слезы,  притихла  и  расступилась  перед  невесть  откуда  появившимся  Сашкой.  «Повелитель  улиц»  приблизился  к  утомившимся  певцам  и  процедил  сквозь  зубы:  «Сгиньте,  сволочи!»  Затем,  отрывистыми  движениями  стал  покрывать  портрет  свинцовыми  белилами.  Выдавленная  из  тюбика,  краска  быстро  чернела,  уничтожая  наваждение  столь  же  мерзкое,  как  и  оригинал…
         А  через  минуту  над  поредевшей  толпой  уже  слышался  елейный  голос  художника:  «Мадам,  мосье!  Портрет  за  пять  минут!  Пастель,  акварель,  масло!  ЦЕНА      Д-О-О-Г-О-О-В-О-О-Р-Н-А-Я!»
         Рядом  кривлялся,  размалеванный  под  паяца,  бродяга.    Сохраняя  на  лице  подобострастие,  он  передразнивал  царственного  живописца  писклявым  дискантом,  кланяясь  каждой  брошенной  монетке.  За  углом  звучала  знакомая  всему  городу  песенка:
 
[color="#000dff"]«Боженька,  ласковый  Боженька,
Что  тебе  стоит  к  весне
Глупой  и  малой  безноженьке
Ноги  приклеить  во  сне?»*[/color]

       Место  же  на  табуретке,  перед  Сашкой,  заняла  молоденькая  девушка.  Эдакая  пичужка.  Ни  дать  ни  взять,  крошка-малютка…
         ________________________________________________________________            
*  Вы,  конечно,  узнали  этот  кошмар,  написанный  когда-то  Александром  Вертинским.

[u]
ФИНАЛ.  ЗАМОК  ФЛАММАРИОН.[/u]
     
             Ветхий  сарай  под  помпезной  вывеской  «Замок  Фламмарион»  приманивал  бродячий  люд  копеечными  угощениями  и  отравлял  округу  миазмами  жареной  требухи  и  кислого  вина.
               Вход  украшала  выцветшая  гравюра  «Монах  на  краю  Земли».  Творение  безумца,  чье  давно  забытое  имя  возродилось  названием  грязной  харчевни.  Став  «символом  веры»  и  оправданием  неприкаянности.
               Зал  напоминал  покинутую  и  оскверненную  Валгаллу.  Царство  павших  героев,  захваченное  отбросами  человечества,  отвергнутыми  жизнью  и  смертью.
             Бездомные  животные  пугливо  озираясь,  обходили  стороной  разбросанные  по  полу  объедки.  Полагая  их,  то  ли  приманкой,  то  ли  останками  своих  менее  удачливых  соплеменников.
             Бомонд  уличных  вымогателей:  фальшивых  калек,  певцов  и  живописцев,  растекался  грязной,  маслянистой  лужей  обрюзгших  лиц.  Всполохи  злобных  взглядов,  выдавали  плохо  скрытую  приторным  участием    и  лживым  безразличием  зависть...
             Изгои  изгоев,    пытались  возвыситься  злословием  над  людским  простодушием,  наполняя  «Замок  Фламмарион»  слухами  и  сплетнями…
               Казалось,  никакие  кары  уже  не  страшны  париям  площадей  и  перекрестков.    Но  история  «поющего  портрета»  и  присутствие  его  прототипа,  в  обнимку  с  сильно  захмелевшей  крошкой-малышкой,  демонстрировавшей  худые,  небритые  ноги,  якобы  подаренные  ей  во  сне,  заставляли  задуматься,  о  скупости  Всевышнего,  убеждая  богему  асфальта  в  ее  незавидной  доле.
         Лишь  улыбающемуся  художнику  и  вечно  недовольному  декламатору  удавалось  сохранять  непринужденность  посреди  всеобщего  непотребства.
           Сашка  и  его  собеседник,  любитель  поэзии,  не  снизошедший  до  представления,  брезгливо  перемывали  кости  присутствующим,  сходясь  во  мнении  о  ребячливости  деяний  своих  коллег.  Утверждая:  «Замок  Фламмарион»  -  предел  падения.  И  никакие  кары  его  обитателям  уже  не  страшны.
               Живописец  копировал  и,  одновременно,  пытался  «проникнуть  в  тайну  сюжета»  гравюры,  висевшей  над  входом  и  разжигавшей  его  «страсть»  к  непознанному.
               Незавидная  судьба  Сашкиных  героев  передалась  и  несчастному  страннику.  Монах,  достигший  Горизонта,  не  ведал  покоя,  комично  открывал  рот,  размахивал  руками,  призывая  всех  в  свидетели,  а  в  ответ  удостаивался  насмешек  безымянного  обожателя  рифмы.
           Край  небесного  полога  то  распахивался,  то  закрывался,  напоминая  занавеску,  отданную  на  волю  сквозняка.  Бедолагу  сдувало  в  бездну,  отбрасывало  назад.  Одежда  цеплялась  за  выступавшие  деревья  и  коряги.  Но  его  стойкость,  не  обнаружила,  ни  малейшего  сочувствия  со  стороны  бездушных  зрителей.
           Пьяная  потеха  вскоре  потеряла  изначальную  остроту.  Садизм,  соединившись  с  алкогольными  парами,  обрел  некое  сходство  с  состраданием.  Неверной  рукой  художник  замазал  отверстие  в  небосводе  и  пририсовал  своей  жертве  рога  и  хвост.
             Надругательство  над  «символом»  не  осталось  незамеченным.  А  попытка  расплатиться  глумливой  пародией    за  ужин  вызвала  немой  укор  в  глазах  присутствующих.
               Никто  не  помышлял  о  бунте,  а  тем  более  об  открытом  протесте.  Увы,  наглецы  уловили  даже  эту  легкую  зыбь  недовольства.  И  беззастенчиво  уставились  на  присутствующих.
               Сашкин  сотоварищ,  томно  прикрыв  глаза,  потянул  носом  воздух,  как  бы  пытаясь  учуять  дух  неповиновения,  и  гадко  улыбнувшись,  произнес  лишь  одно  единственное  слово:  «ВИЙОН».
           Имя  безжалостного  поэта-грабителя,  принуждавшего  жертв  выслушивать  свои  сочинения  перед  смертью,  посеяло  панику.  Богатства,  добытые  унижением  и  обманом,  тут  же  образовали  на  стойке  маленькую  пирамиду,  пробудив  в  повелителях  благодарность  податного  инспектора.  Состроив  недовольные  лица,  они  рявкнули:  «А  остальное!»
               Усердные  клятвы  и  целование  оплеванного  пола  не  убеждали  в  искренности  жертвователей.  Живописец  взялся  за  карандаш…
               И  тут  же  явились  вторая  и  третья  горки.  Одна  почти  сплошь  состояла  из  столового  серебра,  поражавшего  обилием  вензелей.  Другая,  из  купюр,  отличавшихся  мелким  достоинством  и  географическим  разнообразием...      

                 Легкая  добыча  рождает  разочарование.  Разочарование  оборачивается  ПЕЧАЛЬЮ.

                 Убожество  власти  и  власть  над  убожествами  вызывает  непреодолимое  ОТВРАЩЕНИЕ.

                   А  ПЕЧАЛЬ    и  ОТВРАЩЕНИЕ  обращаются  разгадкой  странной  гравюры.  Ответом  на  главные  вопросы  Тайного  Учения  Странствий:  КУДА?  ЗАЧЕМ?    И  истеричными  воплями  души:  «Прочь!  Прочь!  Прочь  из  клоаки  обыденности  и  убожества.  За  ГОРИЗОНТ!»

                     Тогда-то,  как  гласит  предание,  художник  трясущейся  кистью  нанес  на  грязную  стену  контуры  рваной  дыры,  изображенной  на  картине.  Поэт  откинул  затрепетавший  на  ветру  полог.  И  всем  открылась  черная-черная  бездна.
                       Стихи  Франсуа  Вийона  было  последнее,  что  услышали,  перепуганные  насмерть,  посетители:


[color="#0091ff"]«Но  как  понять,  где  правда,  где  причуда?
А  сколько  истин?  Потерял  им  счет.
Я  всеми  принят,  изгнан  отовсюду.
Не  знаю,  что  длиннее  —  час  иль  год,
Ручей  иль  море  переходят  вброд?
Из  рая  я  уйду,  в  аду  побуду.
Отчаянье  мне  веру  придает.
Я  всеми  принят,  изгнан  отовсюду».
[/color]
Затем  оба  шагнули  в  темноту.

                     Вот  такая  история  вышла,  Господа.  Вы,  конечно,  не  поверите,  но    «Замок  Фламмарион»  стоит  и  поныне.  Его  выкупил  какой-то  Аноним.  Прибрал,  почистил.  Бродяг,  естественно  прогнал.  И  теперь  уже  почтенная  публика,  собираясь  здесь  каждый  вечер  и  упиваясь  своим  превосходством,  изливает  на  былых  завсегдатаев    презрение  и  лживое  сострадание…

             А  бродячие  животные,  по-прежнему,  пугливо  озираются  и  обходят  стороной  разбросанные  по  полу  объедки…  [/b]

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504690
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 12.06.2014

Страна Утопия. Часть 4.

                                                                       Что  наша  жизнь?  Danse  Macabra


Пить,  когда  никакой  жажды  нет,  и  во  всякое
время    заниматься    любовью    -    только    этим    …    мы    и
отличаемся  от  других  животных.

Садовник  Антонио.  Записано  Бомарше.
     
       Признаюсь,  нашел  еще  одно  отличие.  Оказывается,  без  всяких  на  то  причин,  люди  …  любят  деньги!?  Не  стану  отрицать,  вещь  нужная.  Но,  ведь  и  туалетная  бумага  товар  первой  необходимости.  Увы,  о  ней,  ни  слова.  Молчат  и  пресса,  и  Голливуд,  и    Уолл  Стрит,  видимо,  нашли  иной  способ  реализовать  самую  человеческую  из  потребностей.
         А  о  непрактичных,  аляповатых,  мелко  нарезанных  листочках  шумят  газеты,  фильмы  снимают.  Из-за  них  случается,  и  в  тюрьму  садятся,  из  окон  бросаются,  войны  объявляют.
         Кошкам,  собакам,  лошадям  и  мулам  на  них  наплевать.  Живут,  не  тужат.  Герой  Шарля  Перро,  между  прочим,  с  людоедом  сражался,  замок  отобрал,  своего  недоросля  на  королевской  дочке  женил….  И  все  из-за  ЛЮБОВИ  к  хозяину.  Вы  бы  отважились  на  подобные  подвиги  ради  тех,  кто  платит  вам  рубли,  доллары,  евро?  То-то.
         Ей-ей,  стоило  бы  прислушаться  к  мнению  существ,  обладающих  более  изощренным  вкусом  и  нюхом.  Вместо  того,  изнываем  от  тоски  на  работе,  подлизываемся  к  начальству,  копим,  экономим...  А  дворцов  и  принцесс,  как  не  было,  так  и  нет.      
         Вот  и  я  такой  же.  Припоминаете?  Министерство  целинных  и  залежных  земель,  дюны,  Бонапарт  и  опять,  дюны…  Пора  бы  за  ум  браться.  Да,  где  ж  его  взять,  коли  он  воспитанием,  не  предусмотрен.  Поэтому  и  согласился  работать  пойти.  Как  все…

             СОЛНЦЕ  В  ЗЕНИТЕ.  Стройка  -  не  министерство,  даже  не  воинская  служба.  Ни  стола,  ни  стула,  ни  друга  –  «росинанта».  Мозги  плавятся.  Скучно  и  тоскливо.  Жара,  пыль,  стонущая  от  отчаяния  техника  и  вопящие  от  наслаждения  садисты-начальники.
           Сцена  второго  плана.    Бульдозеристы  и  бурильщики,  покрытые  смазкой  цвета  крови,  носятся  из  конца  в  конец,  размахивают  разводными  ключами.  Техника  замерла,  заглохла,  не  заводится.  Ожидает,  когда  мучители  ближе  подойдут,  чинить  полезут,  тут  им  и  каюк.  Затянет,  засосет,  закружит,  котлету  сделает.  Фильм  ужасов,  «Терминатор-4»,  наяву.  …

           ГЕРОЙ,  то  есть  я,  В  ОТЧАЯНИИ.  НАСТУПАЕТ  ПРОЗРЕНИЕ.  Прочь,  прочь  от  этих  кошмаров!  Прочь  тупое  безумие,  копошение  в  грязи  за  грошовые  подачки!  На  волю!  На  биржу!  Да  здравствуют  три  карты,  три  знака  судьбы  и  ехидная  брюнетка  в  придачу!  Не  богатства  ради.  Свободы,  радости,  сострадания  желаю.
           В  мире  чувств  и  борьбы,  нет  правил,  нет  наград,  нет    середины!  Есть  удача!  Падаю  на  колени  и  декламирую:

«Наша  жизнь  хрупка,  быстротечна,
Словно  сакуры  белой    цветение,
И  красива,  и  также  беспечна…

         ДАЛЬШЕ  СКОРОГОВОРКОЙ.  Алчный  -  в  проигрыше.  Осторожный    не  получает  ничего.  Все  рушится  и  низвергается  в  небытие.  Нефть  и  золото,  государства  и  правительства...  Ты  -  один  средь  качающихся  камней  истории.  Увернулся,  живи.  Загляделся,  лети  в  пропасть.
             У  игрока  проблема  не  в  деньгах,  а  в  том,  что  принимают  залог.  Азарт  -  НИЧТО.  Холодный  расчет  -  ВСЕ.  Засчитывается  лишь  ТУШЕ.  А,  коли  не  подцепил  везение  кончиком  шпаги,  не  припечатал  судьбу  лопатками  к  ковру...  АМИНЬ!»
                 
             СОЛНЦЕ  КЛОНИТСЯ  К  ЗАКАТУ.  Его  протуберанцы  более  не  воспламеняют  видений,  не  побуждают  к  молитвам.  Убеждение:  «жизнь  воина  подобна  капле  ночной  росы  или  утреннему  инею»,  становится  незыблемым.  Из  глаз  катятся  слезы.  Мелодия  о  цветах  сакуры  наполняет  душу.  Вечерний  бриз  нашептывает  слова  Отомо  Куронуси:

На  мгновенье,  услышав  оракула:
Что  во  вне  –  неизбежная  тленность,
Что  внутри  –  вездесущая  сакура.

Завтра  в  бой.

           УТРО  БИРЖЕВОГО  СПЕКУЛЯНТА  НАЧИНАЕТСЯ  С  САУНЫ  И  БАССЕЙНА.  Я  не  пытаюсь  вызвать  зависть.    Мелкие  удовольствия  камикадзе-финансиста  –  всего  лишь  ритуала  перед  сражением.  Иного  пока  не  придумали.
         Легкий,    необременительный  завтрак  не  излишество.  Впереди  Вечность.  Но  в  ней  не  подают  тосты  с  сыром,  чай,  кофе…  Звучит  музыка  Горана  Бреговича,  Bubamara  (http://www.youtube.com/watch?v=Qg44qKSbsdQ  ).  Цыганский  оптимизм  только  и  уместен  в  день  «икс»,  в  час,  когда  судьба  ставит  на  вас  свой  большой  жирный  крест.  Чем  же  еще  может  закончиться  «цветение  дикой  вишни»,  то  есть  потуги  брокера-кустаря?
Ну,  что,  поднял  настроение?  Тогда  начинаем.
     
         БИРЖА,  знаете  ли,  не  фунт  изюма.  Биржа  –  место,  где  слепые  котята-частники  тыкаются  носами  в  нереализованные  возможности.  Биржа  –  та  африканская  река,  у  которой  притаились  и  поджидают  настоящие  хищники,  Банки.  Нас  проглатывают  не  поперхнувшись,  затаптывают,  оставляя  лишь  мокрое  место.  Но  мы  плодимся,  ищем  свое  место  под  солнцем,  тянемся  к  живительной  влаге,  кишащей  крокодилами-финансистами.  И,  кое-кому,  удается  ухватить...  то  ли  выигрыш,  то  ли  наживку…                  
             Вот  и  моему  приятелю  повезло.  Удача  не  оставляла  его  до  полудня.  Пока…  пока  не  объявили:  Греция…  Нет,  Греция,  Португалия  и  Испания  наделали  кучу  долгов.  А  оплатить  их  не  могут.  Все  с  надеждой  посмотрели  на  счастливчика.  Но  и  ему  это  оказалось  не  по  силам…
             Лавина,  нисходящая  с  гор,  сносит  все  на  своем  пути.  Падающая  биржа  оставляет  лишь  долги.  НОЛЬ  против  огромного  МИНУСА.  Решайте  сами,  где  «навара»  больше…
             Правда…  Правда  состоит  в  том,  что  нет  безнадежных  ситуаций.  Да,  все  вдруг  стали  банкротами.  Но  долги,  безденежье  и  голод  –  пища  для  воображения,  более  того  МЕЧТЫ.  А  мечта…,  если  вы  читали  предыдущую  главу,  -  грань  реальности,  освященная  лучами  надежды...

                 Так  НАДЕЖДА,  безумная  надежда  обретает  зримые,  ощутимые  формы.
Банк,  конечно  же,  банк  –  пресытившаяся,  неповоротливая,  дремлющая  скотина.  Только  он  и  может  нам  помочь.  Понятно,  никто  нас  там  не  ждет  с  распростертыми  объятиями.  Но  мы  и  не  думает  унижаться,  ползать  на  коленях.
               Нет,  нет  никаких  триллеров  с  ограблениями.  «Друзья  Оушена»  -  детище  Голливуда.  Зачем  связываться  с  теми,  кто  торгует  грезами,  сновидениями,  и  прочим  дурманом  для  разума.  Наш  же  выбор  -  реальность,  какой  бы  жестокой  она  не  оказалось.  Наш  выбор  -  ЖЕНА  владельца  банка.  Этот  «форт  Нокс»  -  непоседа,    супруга  «Дракулы»,  королева  бутиков  и  супермаркетов  …

           Кто  же  знал,  что  ей  двадцать  с  хвостиком?  Красива  и  умна.  Муж-сквалыга  надоел  до  чертиков.  Что  мы  одной  крови.  И  главное,  обожает  всю  ту  же  Bubamara  .  Представьте  женщину,  проплывающую  по  улицам,  пританцовывая,  под  этот  мотивчик?  Удалось,  тогда  на  колени!
           (Что-то  часто  в  этой  истории  приходится  падать  ниц  …  Так  от  чувств-с!  И  не  один,  а  вместе  с  товарищами-банкротами.  Ваше  Величество!  СНИЗОЙДИТЕ!)
             Ей  и  такое  не  внове.  Но  прежде  все  больше  банкиры  разные  были.  Поди  узнай,  какая  корысть  у  них  на  уме?  А  здесь,  прелесть,  свободные  люди!  Ни  гроша  за  душой.  Одни  долги.  И  не  постылого  богатства  ради.  Отмстить  хотят  этому  подлецу  –  мужу,  о  котором,  и  вспомнить-то  противно.
             Какие  мужчины!  Особенно  вон  тот,  лысый  красавец.  Как  смотрит,  всю  душу  наизнанку  вывернул  (надеюсь,  не  надо  объяснять  о  ком  речь  идет).
           
             УТРО  НОВОГО  ДНЯ.  ТА  ЖЕ  БИРЖА...  Та,  да  не  та!  VIVAT  REGINA!  Виват  КОРОЛЕВА!  Извивающийся  змеей  скупердяй-муж.  И  мы,  верные  и  непреклонные.  Шляпы,  перья…шпаги.
               Все  скулящие  и  алкающие  твари  попряталась.  Трубит  рог,  звучит  колокол.  Охота  начинается.  Ставки  растут.  Мы  продаем,  они  покупают.  Дальше,  больше.  И  вот  ХИТ  СЕЗОНА,  ТАНЕЦ  СМЕРТИ,  DANSE  MACABRA.  Хозяин  БАНКА…
                 Как  он  жалок!  Много  за  него  не  получишь.  Так  берите  даром!
                 Пираньи  рынка  кидаются  на  поблекшего  кумира.  Копошатся,  вырывая  друг  у  друга  следы  былого  могущества.  ТУШЕ.
                 
ЗАНАВЕС    ПАДАЕТ.
ОХИ,  АХИ,  ПОКЛОНЫ…
ВИНО,  ЛЮБОВЬ…

         Ведь  не  звери  же  МЫ?  А?


P.S.  
ОСИЛИВШЕМУ  ВСЕ  ЧЕТЫРЕ  ЧАСТИ  ЭТОГО  СОЧИНЕНИЯ  ХОТЕЛОСЬ  БЫ  ДАТЬ,  ХОТЬ  КАКИЕ-ТО  ОБЪЯСНЕНИЯ.  

ПЕРВОЕ:  АВТОР  НЕ  СУМАСШЕДШИЙ.  ЭТО  ЖИЗНЬ  У  НЕГО  ТАКАЯ

ВТОРОЕ:  КРОМЕ  ВИДЕНИЙ  И  БРЕДА  В  ТРЕТЬЕЙ  ЧАСТИ  РАССКАЗА.  ВСЕ  ОСТАЛЬНЫЕ  ПРОИСШЕСТВИЯ  ПРОИЗОШЛИ  В  РЕАЛЬНОСТИ.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504478
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 11.06.2014

Страна Утопия. Часть 3.

                                                                                           Мой  друг,  Наполеон.  Сadenza

Воистину  необычайной
оказалась  бы  книга,  в  которой
не  нашлось  бы  места  для  вымысла.

Наполеон  Бонапарт.



       Не  о  коньяке  речь.  И  даже  не  о  баталиях  в  больничной  палате,  между  утренним  и  вечерним  уколами.  Быль.  Чистая,  правда,  господа.  Правда,  о  моей  разнесчастной  жизни.  Вы  же  помните,  как  все  начиналось…  Должны  помнить,  если  уже  успели  побывать  в  «Стране  «Утопия»».
       Понимаю,  понимаю.  Надоел  со  своими  откровениями.  Ну,  так  забросьте  книжку  в  самый  дальний  угол,  выключите  компьютер.  Не  читайте!  Или  все-таки  интересно?    Действительно,  что  может  быть  занимательней  чужих  страданий,  промахов  и  неудач.  Любопытно,  как  этот  артист,  плясун  и  говорун  выкрутится,  на  сей  раз…
         Полагает,  нет  выхода.  Работать  надо.  Так,  ведь  тысячу  раз  объяснял.  Не  люблю,  не  хочу,  не  берут!    Хотя,  мы  же  в    реальном  мире  живем.  Мире,  в  котором  может  произойти  все.
         Это  же  только  бессовестное  вранье  и  небывальщина  должны  подчиняться  законам  логики.  Иначе  не  поверят.  Взять,  например,  СВЕТЛОЕ  РЫНОЧНОЕ  БУДУЩЕЕ,  о  котором  толкуют  штатные  правдолюбцы  и  политэкономы.  Не  придерешься.  Вот  оно!  Только  руку  протяни.  Не  ухватили,  не  беда.  Еще  немного,  еще  чуть-чуть.  А  в  первых    рядах  уже  кричат:  «Держу!  Держу!  Поймал!»
         ПРАВДА,  чем  хороша!  Ни  объяснять,  ни  доказывать  не  надо.  Вот  она!  Вопреки  всему,  стоит  перед  вами  с  глупой  улыбкой.  Мол,  извините-с,  так  вышло.  И  ведь  никуда  не  денешься,  хоть  вы  и  нормальный  человек,  и  верите  во  всякие  химеры.  А  того,  кто  имеет  иной  взгляд  на  мир,  полагаете  полным  идиотом.    Попались!
           Тут-то  все  и  начинается.  Бегаете,  кричите:  «Смотрите,  смотрите,  как  все  на  самом-то  деле  обернулось!  Говорили,  утверждали  (это  к  политэкономам  разным)!»  А  в  ответ  высокомерный  окрик:  «Не  лезь  к  нам  со  своей  головной  болью!»
           Вот  я  и  не  лез.  Потому,  как  все  ответы  наперед  знал.  Сидел  себе  меж  дюн,  коими  так  богато  Восточное  Средиземноморье,  и    блажил:  «VIVA  L’IMPEREUR!  VIVA  L’IMPEREUR!»  Какой  еще  император?  Ну,  понятно  император  Наполеон  Первый.  Достойнейший  из  всех  людей,  живших  на  этом  свете.  Почему  именно  он?  Кто  же  еще  заслуживает  вопля  VIVA?  Кому  еще  пожалуешься  на  несправедливость  разных  комиссий,  начальников.  Крикни  я,  например,  VIVA  Обама  или  какой  местной  знаменитости,  так  точно  психушки  не  избежать,  а  здесь  ни  у  кого  и  сомнений  не  возникало  в  моем  здоровье.  И  так  все  понятно.  Ну,  нравится  человеку  Наполеон  Бонапарт.  Потому,  как  свободное  изъявление  своих  политических  предпочтений  –  основа  нашей  жизни  ….
     
                                                     *                            *
                                                                   *
           Правду  говорят.  Мечта  –  лишь  грань  реальности.  Грань,  освещенная  лучами  надежды.  Стоит  только  очень  захотеть…  Иначе,  чем  же  объяснить  появление  всадников  из-за  поросшей  кустарником  дюны.  Не  каких-то  там  местных  оборванцев,  а  настоящих  кавалеристов  в  киверах,  украшенных  шкурой  леопарда,  синих  мундирах,  белых  рейтузах.
           Киносъемки?  Только  артистов  обычно  сопровождают  камеры,  софиты  и  орущий  режиссер.  А  эти  скакали  сами  по  себе.  В  мою  сторону.  И  угрожающе  размахивали  палашами.  Пришлось  замолчать  и  сдаться.
           Сомнения  отпали  быстро.  Французы,  республиканцы,  именно  те,  что  отправились  с  молодым  генералом  Бонапартом  завоевывать  Египет.    Они,  как  раз  честили  своего  главнокомандующего,  перемывали  ему  косточки  и,  вдруг,  откуда  не  возьмись,  ненормальный  какого-то  императора  славит.  Вздуть  бы  его,  так  ведь  и  пожаловаться  может.  Решили  Самому  представить…  турецким  или  английским  шпионом,  а  потом  и  расстрелять  можно.
             Беда  в  том,  что  мои  познания  ни  в  одном  из  этих  языков  не  шли  ни  в  какое  сравнение  с  французским.  Жамэ  (jamais),  а-поркуа  (pourquoi),  пардон  (pardon),  революсьон  (revolution)  и    знакомые  уже    возгласы  viva  и  L’IMPEREUR  оставили  в  свое  время  неизгладимый  след  в  памяти  учителей.    Да,  и  сегодня,  хорошо  воспитанные  и  образованные  слушатели  продолжают  отдавать  должное,  доселе  неслыханному  произношению  хорошо,  известных  слов.
             Вот  и  в  штабе,  маленький,  измученный    хроническим  недосыпанием  человек,  мой  кумир,  тот  самый  Наполеон,  выслушав  дежурный  набор  излияний,  прогнал  конвоиров,  прикрыл  двери  и  попросил  повторить  последние  слова.  Его  усталость  сняло,  как  рукой.  Он  заулыбался.  Внес  коррективы  в  мою  осанку.  Несколько  раз  прошелся  вдоль  и  поперек  комнаты  под  аккомпонимент  воплей    «VIVA».  Внимательно  осмотрел  себя  в  зеркале  и  велел  подавать  кофе.
             Впервые  мне  попался  такой  начальник.  Вежливый  и  обходительный.  Главное  объяснил  все  доходчиво.  Слова  «король»,  «император»  сегодня  не  в  чести.  За  них  трибунал  и  расстрел.  Повременим,  а  пока  citoyen,  general.
           Раз  просят,  как  говаривала  одна  моя  знакомая,  да,  еще  так  убедительно,  ну,  как  не  уступить…
             Кофе  замечательный  напиток.  Он  бодрит,  будоражит    мысли.  И  все  это  способствует  рождению  великих  замыслов.  Покорение  Индии,  Китая.  Впрочем,  гражданин  генерал  так  далеко  не  метил.  Хватит  и  Индии,  чтобы  смертельный  враг,  Британия,  упала  к  его  ногам.  Но  я  настаивал  на  продолжении  бан….,  простите  компании.  Дождался  лишь  неопределенного:  «Посмотрим».
             А  пока  мне  принесли  обмундирование  и  зачислили  офицером  при  штабе  самого  Бонапарте.  Так  простой,  никому  не  нужный  безработный  стал  доверенным  лицом  и  другом  самого  султана  Эль  Кабира.  Титул  «султан»,  он,  понятно,  сродни  в  ту  пору  запрещенным  словам  (король,  император),  но  никто  же  не  воспринимал  его  в  серьез.  Кроме  местного  населения,  которым  этот  самый  Эль  Кабир,  в  смысле  Наполеон,  и  правил.
               Заметьте,  новое  положение  не  только  обязывало  вставать  ни  свет,  ни  заря,  скакать  верхом  с  различными  донесениями,  но  и  обличало  не  малой  властью:  карать  провинившихся,  миловать  заблудшие  души.  И,  что  греха  таить,  было,  кому  счет  предъявить.  Ведь,    за  годы  неволи  в  этом  банановом  раю,  обижали  не  однократно.  Раз  двадцать  выбрасывали  на  улицу.  Да  вы  и  сами  знаете,  коли  прочли    «Proposta»,  «Сapricco  »  и  «Toccata»  моих  страданий  в  стране  «Утопия».  Настал  и  мой  черед.
               Штурм  Министерства  целинных  и  залежных  земель,  прошел  без  потерь.  Только  на  лестнице  случилась  небольшая  давка.    Больше  от  радости,  чем  от  испуга.  Работать  там  не  любили.  А  потому  клич  «Refrain  Aux  armes  citoyens!»,  «к  оружию  граждане!»  восприняли  с  большим  энтузиазмом,  хотя  вряд  ли  поняли.    Им  любой  повод  уйти  с  работы  хорош.  Не  тут-то  было.  Домой?  Что  задумали!  МОБИЛИЗАЦИЯ  началась.
                 Ох,  и  нелепо  же  все  они  выглядели  в  той  форме!  Смех,  да  и  только.  Вот  и  смеялся.  А  за  одно  гонял  по  плацу,  требовал  выполнять  ружейные  приемы.
               Не  просто  все  это.  Бывший  начальник,  тот  самый  спортсмен,  что  проявил  к  моим  способностям  равнодушие,  очень  старался…    Увы,  не  судьба,  раньше  думать  надо  было.  А  теперь  пожалуйте.  На  коленках  камешки  дробить.  Песочком  ружья  до  блеска  надраивать.  За  чистотой  и  порядком  в  лагере  следить.  Отхожие  места  чистить.
             С  «кощеем»,  тем,  что  вопросы  разные  на  экзамене  задавал,  еще  веселей  вышло.  Он  «бегущего  оленя»  на  стрельбищах  изображал.  Ну,  и  проворный  стервец  оказался.  Ни  одна  пуля  не  задела.  Пуля-то,  она,  как  известно,  дура.  Зато  штык…  Но  он  и  от  штыка  отбился.  Редкостный  феномен.  На  то  и  государственный  человек.  Все  нипочем.  Даже  на  крепостную  стену  без  лестницы  вскарабкался,  когда  по  нему  картечью  прямой  наводкой  палили.  Заслужил,  пришлось  сержантом  за  подвиги  пожаловать.
             Журили  меня  кому  не  лень.  Даже  мой  друг,  Наполеон,  как-то  заметил.  Неудобно,  мол,  по  живым-то  людям…  Пришлось  ответить  с  суворовской  прямотой:  «Тяжело  в  ученье,  легко  в  бою».  Откуда  им  знать  все  премудрости  военного  дела.  Да,  и  в  наше  гуманное  время  нет  ничего  ценнее  человеческой  жизни.  Поди,  объясни  темным  людям  конца  восемнадцатого  столетия,  что  все  для  человека,  а  не  для  этих  бездушных  чиновников.
               Рекруты  понимали  лучше.  Современники  все-таки.  А  потому  старались  из  всех  сил.  И  однажды  в  порыве  служебного  рвения  взяли  в  плен  того  самого  налогового  инспектора,  кто  так  непредусмотрительно  проявил  ко  мне  полное  безразличие.  Припоминаете,  зажравшегося  типа?  И  его  наглый  упрек:  «Иди,  работай!»  В  «кощееву  роту»  записал.  Дабы  старанием  своим  смыл  прошлый  позор,  и  бессмертие  заслужил…  в  нашей  памяти.
               Ну,  со  старыми  долгами,  кажется,  разобрался.  Все  заплатили.  Иначе,  откуда  под  моим  началом  целый  полк  удалось  собрать.  С  такими  молодцами,  хоть  Индию,  хоть  Китай  покорять.  Вид  придурковатый,    но  бравый.  Что  ни  прикажешь,  все  исполнят.
               Бывало,  на  смотру  таким  лихим  шагом  пройдут.  Пыль  столбом,  усы  торчком.  Да,  с  песней  «Ca  ira!»,  «Дело  пойдет!»:


                                         Ah!  Сa  ira!  Сa  ira!  Сa  ira!
                                         Les  bureaucrates  ;  la  lanterne
                                         Ah!  Сa  ira!  Сa  ira!  Сa  ira!
                                         Les  bureaucrates,  on  les  pendra!

               Перевод  даже  приводить  не  стану.  Сами  разберетесь,  коли  вчитаетесь.  Одно  скажу,  у  писарского  и  прочего  нестроевого  состава  от  этого  исполнения  мурашки  по  коже  бегали.  А  когда  дважды  повторялись  слова  Les  bureaucrates  ;  la  lanterne  и  Les  bureaucrates,  on  les  pendra!,  в  смысле,  «бюрократов  на  фонарь»  и  «бюрократов  повесить»,  прошибал  холодный  пот.
                 Старшим  товарищам  тоже  не  понравилось  такая  бесцеремонность  с  текстом.  В  оригинале  все-таки  значилось  слово
aristocrats,  «аристократы».Но,  мой  друг,  Наполеон,  быстро  сообразил:  одни  стоят  других.  И  не  стал  вмешиваться.
               Парады,  парадами,  а  военную  компанию  никто  не  отменял.    Правда,  у  меня  сомнения  зародились.  Вы  же  не  маленькие,  понимаете.  Повстречать  сегодня  Наполеона,  расправиться  с  обидчиками  -    всего  лишь  реализация    мечты.  Но  как  возродить  былое  величие  Британии,  а  за  одно  вернуть  Индию  прежним  хозяевам?    Хоть  и  предлагал  нашему  главнокомандующему  не  мелочиться.  Пронести  идеи  Французской  революции  до  берегов  Тихого  океана.  Но  это  так  больше  для  ажитации,  поддержания  разговора  и  настроения.  Он-то,  бедный,  материализованный  моим  сознанием,  об  этом  даже  не  подозревал.
             С  другой  стороны,  бывшие  чиновники.  Им  так  понравилось  служить  под  моим  командованием.  Что  невольно  в  голову  стали  приходить  мысли.  А  не  продолжить  ли  МОБИЛИЗАЦИЮ?  Вон  их  сколько  развелось.  Что  нам  после  всего  этого  какая-то  Индия  вместе  с  Британией.
             Мечты,  опять  мечты…  Но,  видимо,  на  этот  раз  волшебный  луч  надежды  осветил  их  с  иной  стороны.  Прозвучал  какой-то  нервный,  даже  истеричный  сигнал  тревоги.  Общее  построение!  А  моего  друга  Бонапарта  нигде  не  сыскать.  И  если  бы  только  его.  Весь  штаб  словно  сквозь  землю  провалился…
             Везение,  удача  –  вот  о  чем  следовало  прежде  подумать.  Именно  с  них  и  начиналась  карьера  моего  сбежавшего  во  Францию  приятеля.  А  он  -  таки  сбежал,  хотя  и  подписал  приказ  о  моем  новом  назначении.  Может,  кому  и  приятно  стать  вторым  лицом  в  государстве  султана  Эль  Кабира?  Но  не  в  тот  момент,  когда  этот  самый  Эль  Кабир  исчез,  смылся  и  оставил  свой  трон  на  вашу  разнесчастную  голову…
               Припомнили  все.  Войска,  построенные  в  каре,  скандировали  ami  d’traitre,  друг  предателя.  Мамелюки  пытались  изрубить  меня  в  шаурму.  И  этого  не  случилось  только  потому,  что  обманутые  генералы  не  переносили  мелко  нашинкованное  мясо.  А  предпочитали  туши,  приготовленные  на  вертеле  и  медленном  огне.  Бывшие  чиновники-бюрократы  маршировали  по  плацу  и  распевали  новый  вариант  песни  «Дело  пойдет»:
                 
           
                                           Ah!  Ca  ira!  Ca  ira!  Ca  ira!
                                           Lа  ami  d’traitre;  la  lanterne
                                           Ah!  Ca  ira!  Ca  ira!  Ca  ira!
                                           Lа  ami  d’traitre,  on  le  pendra!


                     Ну,  уж  нет.  Назад  в  дюны.  Помечтаем  о  чем-нибудь  другом.  О  выигрыше  на  бирже,  например…  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504477
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 11.06.2014

Мадам… последний наш автобус (19)

Мадам...  последний  наш  автобус,
Шофер  уж  дремлет  за  рулем,
В  нем  давка,  ругань,  проще  коллапс,
А  я  желаю  быть  вдвоем…

Нет,  не  шучу.  Без  остановок,
Гони  шофер,  за  все  плачу.
О,  Господи,  как  я  не  ловок!
Всем  вон!  Я  с  дамой  быть  хочу!

Смущенье,  смех  призывный,  хохот
Вдруг,  пробуждают  душу,  страсть.
«Мадам,  я  Ваш,  -  свой  слышу  шепот.
И  мог  бы  ведь  без  Вас  пропасть».
 
Пустой  автобус  в  переулке.
Сбежал  шофер  и  тьма  кругом.
Тут  вспоминаю  о  кастрюльке,
Что  позабыл,  покинув  дом.

Ведь  выкипит,  сгорит  зараза!
Пока  я  с  нею  здесь  трендю!
И  стать,  вдруг,  погорельцем  разом
Поверьте,  вовсе  не  хочу.

Прощай  Любовь,  и  Вы  прощайте,
Цветок  Надежд  и  Грез  моих.
Ну,  ну,  глазами  не  вращайте,
Ведь  я  еще  не  Ваш  жених.

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504360
рубрика: Поезія, Шутливые стихи
дата поступления 10.06.2014

Страна Утопия. Часть 2.

 Психическая  атака.  Toccato


Пусть,  на  минутку,  не  из  высших  сфер  вы,
К  примеру  взять,  не  Николай  Второй,
Вам  это  очень  действует  на  нервы,
Как  будто,  скажем,  ваш  один  носок  с  дырой.

Слова  из  народной  песни.


           Ах,  «нервы,  нервы,  нервы,  нервы,  вы  нахватали  пик,  а  козырь  червы…».  Господи!  Какая  чушь  лезет  в  голову  после  этой  государственной  службы.  Совсем  лишился  таланта  трагика.  Как  вышибить  слезу  из  этих  банкиров  и  налоговых  инспекторов,  а  заодно  из  страховых  агентов  и  судейских    чиновников?  А  без  их  слез  и  содрогания  нечего  и  мечтать  о  деньгах.
         Помните,  как  кончилась  прошлая  история?  Нет.  Короче,  вышвырнули  меня  из  Министерства  целинных  и  залежных  земель.  Тест,  мол,  не  прошел.  Ну,  я  понятно  за  старое  взялся.  Налетел  на  знакомого  налоговика….  Кричу,  машу  руками.  Ноль  результата.  Смеется,  подлый.
         «Знаем  про  твои  фокусы,  -  говорит.-  Ты  слишком  хитрый.  Раньше-то  думали  больной.  А  раз  при  полном  здравии,  иди,  работай,  на  дядю,  как  и  остальные  умники».
           Попытался,  с  горя.  Не  берут.  Зачем  им  такие.  Только  народ  баламутить.  Хорошо,  в  то  время  по  телевидению  старый  фильм  показали.  «Чапаев»  называется.    Если,  кто  не  смотрел,  объясняю.  В  давние  времена  собрались  все  те,  кто  хотел  чиновником  стать.  И  за  свое  светлое  будущее,  во  главе  с  комиссарами,  воевать  начали.  А  люди  старой  закалки,  те,  что  уже  начальниками  работали,  понятно  воспротивились.  Кто  же  такое  место  без  боя  отдаст?  И  когда  у  вторых  все  патроны  кончились.  Чиновники  все-таки,  привыкли  на  всем  готовом.  Решились  они  на  психическую  атаку.  Что  ж  делать,  коли,  кроме  барабанов,  штыков  и  вицмундиров  ничего  не  осталось?  Вышли  при  полном  параде.  Шагают  молча.  Противная  сторона  нервничать  начинает.  Как  доберутся  до  них,  не  пощадят….
         Дальше  этого  момента  фильм  смотреть  не  стал.  Такой  накал  страстей.  Игра  нервов.  А  кто  победил,  сегодня  уже  известно.  Не  выдержала  старая  гвардия.  Так  на  то  они  и  интеллигентами  были….
         А  я!?  Посмотрел  на  себя  в  зеркало.  Нет.  Точно  не  из  того  сословия.  Лицо  крупное,  глазки  маленькие,  волос  поверх  головы  редкий,  зато  борода….  Борода,  скажу  вам,  удалась.  С  такой  на  улицу  ночью  выйдешь,  и  народ  как  ветром  сдувает.  У  всех  неотложные  дела  появляются.
         Что  же,  они  меня  психотестом,  а  я  их  психической    атакой.  Все  честно  и  благородно.  С  формой,  правда,  загвоздка  приключилась.  Где  сегодня  мундир  найдешь?  Да,  и  штык  -  богинет  только  в  музее  и  увидишь.
       Ничего,  кое-как  строгость  в  одежде  навел.  А  оружие….  Так  нынче  ничего  более  грозного  правильно  составленной  бумаги  и  не  сыщешь.  Вона,  сколько  оружия  разного  придумали.  А  супротив  слова  любой  человек  бессилен.  Мой  адвокат  был  того  же  мнения.  Он  так  и  начал.  С  той  самой  песенки,  что  и  ему,  как  выяснилось,  не  давала  покоя:

                       Допустим,  вы  …  уже  не  первый,
                       И  даже,  между  прочим,  не  второй,
                       Вам  это  очень  действует  на  нервы,
                       И,  между  прочим,  огорчает  вас  порой,

«Но,  нервы,  нервы,  нервы,  нервы!»-  возразил  я  ему.
«Правильно,  -  согласился  он.  –  Вам  делают  на  каждый  день  неврит».
«Тогда  беру  морские  ванны,  -  пожаловался  ему,-  ложусь  я  на  диваны».
«Согласен,  -  продолжал  он.  –  Сперва  берете  ванны,  а  после  на  диваны….  В  наше  время  все  стоит  денег.  И  когда  получите  их  назад….  Вы  будете  нахальный,  как  бандит».
       Толковый  человек  оказался.  Письмо  к  утру  было  готово.  Какой  язык,  какая  экспрессия.  Любой  чин  понимал  с  первых  строк:  это  только  начало.  В  наш  либеральный  век  развелось  столько  болезней.  А  все  они  (болезни),  как  известно  от  нервов.  И  если  запустить  процесс….  Особенно  судебный  процесс,  то  не  известно,  куда  все  это  приведет.  Хотя,  если  подумать,  известно.  К  компенсации.  И  она  будет  тем  больше,  чем  виновная  сторона  станет  дольше  упрямиться.
         «Кто  же  у  нас  здесь  виновник?»-  спросите  вы.  Ну,  коли  живете  в  тоталитарном,  коррумпированном  государстве,  которым  правит  безжалостный  диктатор,  то  понятно:  вы.    А  в  нашем  справедливом  обществе,  естественно  тот,  кто  обидел  слабого,  довел  его  до  крайней  нужды.  Разъяснения  продолжать?  Не  надо?  Вот  и  прекратите  не  нужный  спор.
           Вам,  разумеется,  интересно,  что  было  написано  в  письме?  Да,  все  в  том  же  духе.  Только  раньше,  все  представлялось  в  сценах.  А  теперь,  каждая  жалоба  сопровождалась  справкой  от  врача,  и  соответствующей  статьей  закона.  Возможно,  язык  медицины  и  не  вызвал  бы  того  трепета,  но  строгие  и  понятные,  даже  младенцу,  юридические  формулировки  не  оставляли  у  заинтересованного  лица  сомнений:  КТО  ВИНОВАТ?  Хороший  вопрос.  Он  и  раньше  помогал  мне  усовестить  чиновников.  А  теперь  от  самого  невинного  замечания  в  этом  письме  их  охватывала  паника,  Да,  и  просто  сдавали  нервы…  «нервы,  нервы,  нервы,  нервы.  Пусть,  грубо  говоря  миллионер  вы….».  Вот  привязалась,  с  языка  не  сходит.
           Чего  стоило,  например,  упоминание  о  небольшой  ошибке  в  подсчете  моих  баллов,  полученных  за  этот  пресловутый  экзамен.  Одна  она  тянула  на  статью  о  «халатности,  приведшей  к  тяжелым,  чуть  ли  не  трагическим  последствиям».  Ну,  как  от  испорченных  продуктов.  И,  чтобы  закрепить  впечатление.  Пожалуйте,    сходный  случай  из  уже  известной  песни:

                                 Пусть  вы  поели  тухлые  консервы,
                                 И  в  головах  свеча  уже  горит,
                                 Вам  это  очень  действует  на  нервы,
                                 Хотя  желудок  совершенно  не  болит,

           У  кого  повернется  язык,  кто  станет  оправдываться  в  подобной  ситуации?  Чиновник,  с  размягченными  мозгами  и  дрожащий  за  свое  место?  Никогда!  Запаникует  и  сдастся.  Так  и  произошло.  И  вот  звонок,  и  новое  приглашение  на  облегченный  экзамен.
       Обстановка,  понятно,  иная.  Я  один,  вокруг  сплошное  благолепие.  Пей,  ешь,  не  хочу.  Задачки,  что  твоя  таблица  умножения.  Человек  со  здоровой  психикой  и  старым  классическим  образованием  решит,  не  задумываясь.  Но  все  равно,  забывать,  что  ты  в  тылу  врага,  не  стоило.  Вот,  маху-то  дал.  Думал,  раз  тест  прошел,  дело  в  шляпе.  И  можно  расслабиться,  как  в  той  песне  и  поется:

                                     Тогда  вы  за  полтинник  в  фаэтоне
                                     На  час,  но  заезжаете  к  Фанкони,
                                     -  Сначала  в  фаэтоне,
                                     А  после  -  у  Фанкони,  -
                                     И  ходите  здоровый,  как  матрос!

         Матрос,  не  матрос,  но  в  тот  вечер  здоровье  не  жалел.  Ведь    завтра  собеседование.  А  там….  Опять  мой  кабинет!  Опять  скука,  поля  и  огороды!
О  мечты,  где  ваша  сладость?
           И  так  утро.  Нет,  ни  один  я  тот  фильм  про  Чапаева  смотрел.  Думаю,  проиграв  первую  битву,  они  решили  дать  мне  второй  бой.  Психическая,  так  психическая.  И  выставили  против  меня  всю  мощь  государства.  Ни  армию,  ни  полицию,  а  чиновника  с  бумажкой.
           Худой,  прилизанный,  в  очечках.  Сущий  кощей.  Уж  лучше  бы  какой-нибудь  батыр  Едигей  на  коне  прискакал.  Но  этот,  по  всему  видно….  Этот,  так  просто,  заветный  ключ  от  кабинета  не  отдаст.  Он  (ключ-то)  у  него  глубоко  запрятан.  Еще  глубже,  чем  в  стародавние  времена  у  его  подружки,  бабы  -  яги.  Тогда  проще  было.  Всего-то  через  трясину  по  кочкам  перебраться,  и  утку  из  лука  подстрелить.  А  теперь  на  вопросы  лукавые  ответить.  А  какие  ответы  правильные,  а  какие  нет,  он  сам  решит.
         Сошлись.  Стал  руками  размахивать.  Отвечаю.  А  он  смотрит  на  меня  немигающими  глазницами  и  головой  трясет.  Вижу  и  ему  не  просто.  Если  бы  я  просто  ошибался,  ну,  ни  слово  в  слово  по  написанному  говорил,  так  он  бы  и  восторжествовал.  Но  таких  слов  и  выражений  доселе  ему  и  слышать  не  доводилось.
           Все  потому,  что  жизнь  у  нас  разная  была.  Он  с  бумажками  по  кабинетам  бегал,  а  я  с  открытыми  глазами  по  широкой  дороге  бытия  шел.  Ну,  и  насмотрелся.  Полная  нестыковка  вышла.  Что  прикажете  в  резолюции    написать?  «Негоден».    И  снова  с  адвокатом  объяснятся?  Слуга  покорный.  Ох,  нервы,  нервы,  нервы,  нервы!
           Объявили  перерыв.  Бессмертного  отпаивать  стали,  звонить  куда-то.  Затем  в  мои  бумаги  полезли.  Заулыбались.  Снова  на  экзамен  позвали.  И  с  ходу  вопрос.  Что  ж  ты  друг  сердечный  таким  летуном  оказался.  Столько  работ  сменил?
           Признаюсь,  подвоха  не  заметил.  И  простодушно  ответил,  работа,  мол,  одна  была.  Места,  правда,  разные.  Тут-то  из  глазниц  кощеевых  свет  радости  полился.
         «Выходит  -  неуживчивый?  -  спрашивает.-  Характер  у  тебя  тяжелый?»
         «Да,  нет  же,  -  уверяю,  -  самый  что  ни  на  есть  покладистый.  Только  цели  у  нас  разные.  Они  все  больше  о  деньгах  беспокоились».
         «Так  и  мы  из-за  них  работаем!»  -  удивился  кощей.
         «Возможно  и  так,  -  отвечаю.  –  Но  я-то  над  златом  не  чахну,  а  все  больше  из  интереса».Глазницы  моментально  потухли.
             «Какого  еще  интереса?»-  простонал  он.
             «Обычного,  не  казенного,  -  холодно  обронил  я  и  добавил.  –  Так  и  запишите.  «Претендент  негоден.  Он  не  одной  с  нами  крови»»….
               И,  чтобы  не  возникло,  на  сей  счет,  сомнений,  покинул  поле  сражения,  обессиленного  экзаменатора,  пританцовывая  под  музыку  не  дававшей  мне  покоя  песенки  про  нервы:
           
                                     Нервы,  нервы,  нервы,  нервы,  нервы,  нервы,
                                     На  кладбище  лежите,  например,  вы,
                                     Но  нервы,  нервы,  нервы,  нервы,  нервы
                                     Вам  не  дают  спокойно  полежать.
                                     Тогда  вы  тихо  лезете  из  гроба,
                                     Чтоб  не  хватила  сторожа  хвороба,
                                     -  Вы  лезете  из  гроба,
                                     У  сторожа  хвороба,  -
                                     И  едете  артисток  обожать!


                                                       ХА!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504358
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 10.06.2014

Страна Утопия. Часть 1.

PROPOSTA.

             Четыре  рассказа,  одно  событие.  Неудача,  невезение,  крах?  Ничуть  не  бывало.Но  и  радоваться,  казалось  бы,  нечему.  А  вы  попытайтесь.  Мой  герой  это  сделал,  и,  кажется,  удалось.
           Превратить  свое  поражение  в  победу,  оказалось,    не  так  сложно.  Иногда,  необходимо  лишь  небольшое  усилие.  Достаточно  представить,  кем  бы  ты  стал,  обернись  все  иначе.
           Поэтому  первый  рассказ  –  причудливая  смена  эпизодов  и  настроений.  Герой  следует  своим  капризам,  желаниям,  не  обращая  ни  малейшего  внимания  на  внешние  обстоятельства,  а  в  заглавиии  упомянуто  легкомысленное  итальянское  слово  «capriccio».
           Продолжение…  Не  сдаваться  же  без  боя.  Хотя,  цель  –  ничто!  Движение,  сатисфакция  –  все.    Бой,  атака  в  ритме  чечетки  или,  выражаясь  же  на  более  понятном  нам  с  вами  итальянском  языке,  «toccata».
             Мечты  о  славе  и  величие  на  фоне  живописных  дюн.  Рождение  новой  реальности.  Праведная  месть…  Но  история  и  сложившийся  порядок  вещей  все  возвращают  на  круги  своя.  А  потому  «cadenza»,  просто  «cadenza».  Еще  не  завершение  темы,  еще  не  конец,  а  начало  новой  жизни,  борьбы  и,  конечно  же,  побед.
           И  финал.  Часть  четвертая,  под  названием  "Что  наша  жизнь...  или  DANSE  MACABRA  (танец  смерти)".



ТУДА  И  ОБРАТНО.  CAPRICCIO.

Твое  созданье  я,  создатель!
Твоей  премудрости  я  тварь,
Источник  жизни,  благ  податель
Душа  души  моей  и  царь!

Гавриил  Державин.


         Грустно,  господа!  Скучно!  Да  и  откуда  веселью  взяться?  Когда  каждый  день,  каждый  божий  день  на  работу  ходить  надо.  А  если  нет.  Работы  нет.
Тогда  дело  совсем  дрянь.  Ни  тебе  денег,  ни  развлечений.  Ну,  разве  по  улицам  со  шляпой  пройтись.  Помогите,  бедному  сироте!  Так  и  здесь  радости  мало.  Не  помогут,  не  подадут.  Еще  и  по  шее  накостыляют.  Иди,  сам  заработай!  Вона,  какой  бугай  вымахал!
       Положение,  почти  безвыходное.  Если,  конечно,  смекалка  не  работает,  тыковка  не  думает,  а  воображения  ноль.  Почти,  но  не  совсем.  Потому  как,  для  таких  безнадежных  индивидуумов    и  выдумана  государственная  служба.  Попасть  на  нее,  правда,  трудно.  Но,  ничего  не  поделаешь,  запастись  терпением  надо.      
         Вот  и  я  всю  жизнь  искал  заповедное  местечко,  где  люди  живут,  не  ведая  забот.  Свой  остров  «Утопия».  Мечта  казалась  несбыточной.  Не  брали  никуда.  Правда,  постоянно  обещали,  манили,  посылали  таинственные  сигналы,  призывно  стонали:  «Да!  Да!  Да!  О  да!  Ты  нам    нужен!  Ах!  Еще,  еще…  потерпи!  Еще,  еще,  еще…  совсем  немного!»  Итак,  двадцать  лет,  кряду.  Полагаю,  если  в  этом  и  было  что-то  необычное,  так  это  не  иссякающая  вера  в  ту  лапшу,  простите,  тем  обещаниям,  которые  из  года  в  год  мне  вешали  на  уши.
         Пора  было  и  поумнеть.  Плюнуть  на  лживые  посулы.  Как  вдруг,  свершилось  чудо.  Из  Министерства  целинных  и  залежных  земель  сбежали  все  специалисты!!!  Массовое  помешательство,  магнитные  бури...  Уж  не  знаю,  что  там  произошло,  но  кабинеты  обезлюдили.  Понятно,  даже  самая  захудалая  фирма  не  готова  оказаться  в  подобной  ситуации.  Что  уж  говорить  о  госучреждении.  В  нем  началась    паника.
           Судите  сами.  Начальник  есть,  секретарша  тут  как  тут…,  а  дальше  ничем  неприкрытая  пустота.  Ну,  как  в  таких  условиях  изображать  из  себя  занятого  человека?    Беда  ни  в  том,  что  сослуживцы  не  поверят.  Им-то  наплевать.  Никто  и  спрашивать  не  станет.  Но  нарушать  приличия,  традиции  -  вещь  непозволительная.
           Всем  известно:  «король  голый».  И  прикрыть  свою  наготу  ему  абсолютно  нечем,  точнее  некем,  ни  единым  подчиненным.  Ведь  боссов  и  царственных  особ,  как  известно,  создает  свита.    Потому  пребывать  в  таком  неглиже  долго  нельзя.  Попытаться  работать  самому....  Форменное  безумие!  Тогда  уж  точно,  конец.    Не  будет  пощады  такому  штрейкбрехеру.  Да,  и  поди,  отыщи  эту  работу,  коли  столько  лет  ее  в  упор  не  видел.
         Потому-то  долгожданный  телефонный  звонок,  наконец,  прозвучал.  Звонил,  приятель,  от  которого  и  исходили  те  самые  обещания,  сигналы  и  стоны.  Признаюсь,  что  поначалу  даже  не  узнал  его.  Прежде  сладкоголосая  сирена  теперь  вопила  и  визжала,  словно  недорезанная  свинья.  Кто  бы  усомнился  после  этого,  что  в  жизни  государства  наступил  критический  момент....
           Признаюсь,  и  меня    эта  новость  застала  врасплох.  Уже  не  первый  год,  я  находился  не  в  простом  положении.  Представьте  человека,  доведенного  до  отчаяния  безденежьем.  Какие  бездны  разверзаются  в  нем.  Потеряв  всякую  надежду,  он  способен,  к  самым  что  ни  на  есть  безрассудным  действиям.
         Слабые  духом,  в  таком  состоянии,  идут  грабить  банки.  Пустое  и  мелочное  занятие.  Нет  там  больше  денег.  Одни  компьютеры.  Обнаружив  это,  и  окончательно  лишившись  рассудка,  разочарованные  в  жизни  люди  пытаются  найти  работу.  Понятно  и  это  не  выход.
           Неразрешимые  коллизии  и  пробудили  во  мне  талант  трагического  актера.  Большой  талант,  учитывая  то,  что  разыгранные  сцены  отчаяния  неизменно  вызывали  сострадание  и  заставляли  рыдать  даже  самых  бесчувственных  банкиров  и  чиновников.
           Как  раз  в  этот  момент,  когда  над  любимым  государством  сгущались  грозовые  тучи,  я  давал  очередное  представление  перед  очень  достойным  зрителем.  Пытался  растопить  ледяное  сердце    налогового  инспектора.  Непростая  задача.  Попробовали  бы  вы,  таким  путем  вернуть  деньги,    днем  раньше  проигранные  на  бирже?  Это  больше,  чем  подвиг  –  это  искусство.
           Меня  здесь  уже  знали.  Я  и  раньше  заглядывал  к  ним  по  различным  надобностям.    Эдакий  Измаил  единым  натиском  не  возьмешь.  Уверенность  в  своей  правоте  окрыляла.  А  надежда  одержать  верх  над  людьми,  свято  чтившими  заветы  скупого  рыцаря,  воодушевляла  и  придавала  жизни  неповторимый  вкус.

             Нас  уверяют  медики:  есть  люди,
             В  убийстве  находящие  приятность.
             Когда  я  ключ  в  замок  влагаю,  то  же
             Я  чувствую,  что  чувствовать  должны
             Они,  вонзая  в  жертву  нож:  приятно
             И  страшно  вместе.

             Страха  я  почему-то  не  испытывал.  Но,  в  остальном  Александр  Сергеевич  был  прав.  Возбуждение  и  «приятность»    сопутствовали  мне  каждый  раз,  когда  удавалось  сломить  сопротивление  чиновников.    Пригвоздив  их  к  стене,  совершено  невинным  вопросом:  "Кто  виноват?".
           Принять  вину  на  себя  госслужащие  не  могли.  У  каждого  из  них  начальник  есть.  Не  пощадит.  Но  и  взваливать  всю  ответственность  на  меня  тоже  опасно.  Это  ж  нарушение  этики….  И  вообще,  вдруг,  у  этого  «артиста»  припадок  начнется.  Ему-то  все  с  рук  сойдет.  А  кому  за  скандал  в  присутственном  месте  отвечать?
           Что  ни  говорите,  а  от  законов  диалектики  не  спрячешься.  Борьба  противоположностей,  меня  и  инспектора,  и  противоборство  двух  взаимоисключающих  мнений  творили  чудеса.    Голова  чиновника,  например,  неожиданно  начинала  думать,  искать  компромиссы.  Так  шаг  за  шагом  он  приходил  к  единственно  верному  решению,  что  чек  на  требуемую  сумму,  избавит  его  от  дальнейших  непосильных  умственных  упражнений.
             Вот  и  на  этот  раз,  знание  главных  вопросов  русской  литературы    возымело  действие.  Окончательно  раздавленный  моими  доводами  инспектор,  нехотя  взял  ручку,  и  стал  восстанавливать  справедливость….
           Тут-то  и  разразилась  гроза.  Треск,  шум,  звон  и  в  приемную  с  воплями:  «Тебя  берут!  Тебя  берут!»  -    вломился  мой  приятель.
           Понятно  налоговики  все  восприняли  буквально.  А  именно,  офис  окружен  и  вот-вот  начнется  штурм.  Все  попрятались  под  столы.  Даже  я,  хоть  внешне  и  сохранял  полную  невозмутимость,  стал  нервничать.  Впрочем,  тут  же  взял  себя  в  руки.  Чек  в  кармане.  Представление  окончено.  О  чем  беспокоиться?
Пора  бы  и  честь  знать.  Взял  буяна  в  охапку  и  откланялся.
             Я  сразу  понял:  мой  товарищ  чем-то  расстроен  и  озабочен.  Но  то,  что  вы  узнали  несколькими  абзацами  выше,  для  меня  еще  было  тайной.  Пришлось  дать  возможность  выговориться  и  ему.
             Признаюсь,  свалившаяся  на  мою  голову  удача  сразу  показалась  чрезмерной.  Хватило  бы  и  чека  от  налоговой  инспекции.  Два  выигрыша  в  один  день  –  не  совместимы  с  реальностью.
         Чем  дольше  меня  убеждали,  тем  меньше  я  верил  в  случившееся.  И  был  прав.  Потому,  что  с  этого  дня  стал  зависеть  от  чужой  воли  и  нерешительности.  Не  я,  а  со  мной  разыгрывали  представления.    Оставалось  лишь  просить,  заискивать,  неуклюже  шутить.  И,  как  раньше,  получать  половинчатые  ответы,  игривые  обещания.  День  нашего  союза  откладывался    на  все  более  отдаленные  сроки.  Причины….  Не  мне  вам  объяснять?  Сегодня  у  начальника  болит  голова,  завтра  секретарша  переживает  не  лучшие  дни,  вслед  за  ними,  директор  и  заведующий  отделом  кадров  выехали  на  семейный  пикник.
         Герой  –  любовник  на  сцене  в  такой  ситуации  пускает  себе  пулю  в  лоб.  Но  в  театре  проще.  Там  персонажам  на  всю  жизнь  отпущено  два-три  часа.  Рождение  и  похороны,  свадьбы  и  поминки  –  все  должно  уложиться  в  срок.
             История  же  моих  мытарств  растянулась  на  месяцы.  А  занудам  и  бездарями,  затеявшим  этот  спектакль,  никак  не  удавалось  добраться  до  финала.      
               Но  человек  полагает,  а  законы  располагают.  И  от  них  никуда  не  деться.    Даже  госучреждения  не  способны  противостоять  заведенному  порядку  вещей,  открытому  знаменитым  Паркинсоном.
             Еще  в  начале  двадцатого  века  этот  самый  Паркинсон  обнаружил  странную  закономерность.  Чем  больше  забот  сбрасывает  со  своих  плеч  государство,  а  сбрасывает  оно,  как  известно  их  на  головы  своих  же  подданных,  тем  больше  помощников  ему  (государству)  требуется.            
             Понятно,  государственная  необходимость,  в  конце  концов,  победила  чиновничью  лень.  И  меня  приняли  в  министерство.  Отперли  помещение,  где  чуть  ли  не  четверть  века  сидели  государственные  мужи  и  охраняли  самое  ценное,  что  было  и  есть  у  нашего  народа.  Землю.  Но  работать,  так  и  не  дали.  Недели  три  таскали  из  кабинета  в  кабинет,  поздравляли,  жали  руки,  вручали  подарки  и  на  банковский  счет  сразу  же  перевели  крупную  сумму  денег!
             Еще  несколько  дней  назад,  приходилось  сражаться  за  каждый  грош,  представлять  бездушным  бюрократам  сцены  из  трагедий,  разыгрывать  пантомимы.  И  вот  теперь  я  –  один  из  них.  И  все  богатства  мира  принадлежат  мне….  Банки  открывают  свои  закрома,  не  требуя  ничего  взамен.  Поздний  приход  на  работу  –  уже  не  опоздание,  а  служебная  надобность.  Вы  отсутствовали  весь  день!  Проголодались,  бедненький!  Вот  вам  компенсация  за  пиццу,  съеденную  на  пляже,  пиво  выпитое  в  кафе,  мороженное,  которым  вы  угостили  свою  подругу.  Продолжать  нет  сил….      
           «Врешь,  утопия»,-  скажете  вы.  И  ошибетесь.  Я  тоже  полагал,  такое  может  быть  лишь  утопией.  Поэтому  тут  же  перечел  книгу  Томазо  Компанеллы  «Город  Солнца».  Прочел  и  не  нашел  ничего,  абсолютно  ничего  похожего  на  действительность,  в  которой  оказался.  Врали  он,  или    заблуждался,  не  знаю.  Но  даже  ГУЛАГ    по  сравнению  с  его  городом  выглядел  привлекательнее.  Во-первых,  там,  в  городе  Солнца,  все  задарма  вкалывали  с  утра  до  вечера.  Во-вторых,…думаю,  достаточно  и,  во-первых.
           Нет  ничего  поразительней  правды.  Так  зачем  измышлять  всякие  глупости,  пытаясь  поразить  чье-то  воображение.  Это  я  попал  в  страну  «УТОПИЯ»,  а  не  он.
           Итак,  на  чем  мы  остановились?  На  кругленькой  сумме?  На  оплаченных  завтраках  и  обедах?  Пустяки  это.  Главное-то  ведь  не  деньги,  а  осознание  своей  значительности.
           И  потому  первые  месяцы  меня  совершенно  не  допускали  до  работы.  Не  барское,  мол,  это  дело.  Все  сделали  вид,  что  ее  просто  нет,  не  существует.  Даже  новый  босс,  который  вроде  бы  должен  был  требовать  результаты,  во  избежание  неудобных  вопросов,  под  разными  предлогами  не  попадался  мне  на  глаза.
             Признаюсь,  не  просто,  сидеть  в  кабинете  и  обозревать  стены,  потолок,  пол,  гонять  чаи,  мучить  друзей  жалобами  на  непреходящую  скуку,  страдать  от  одиночества.  Поэтому  волей-неволей  в  голову  стали  приходить  разные  мысли.  Все  до  одной  сводившиеся  к  известному  воплю  сумасшедшего  географа  «На  волю,  в  Пампасы!»
         Мольбы  были  услышаны.  В  один  из  дней  в  дверь  моего  кабинета  постучали,  она  приоткрылась,  и…  я  увидел  своего  неуловимого  начальника.  Его  мятая  майка,  шорты  для  пляжного  волейбола,  стоптанные  сандалии  явно  не  соответствовали  министерскому  протоколу.  Наверное,  шел  в  спортивный  зал  (хорошо,  что  не  в  душ  или  сауну)  и  ошибся  дверью.
           Его  лицо  озарилось  неземным  сиянием.  Он  был  не  в  силах  подавить  чувства  радости  от  нашей  нечаянной  встречи.  Нечаянной  потому,  что  он,  как  выяснилось,  просто  забыл  о  моем  существовании.
           Действительно,  какая-то  пустяшная  нелепица,  новый  сотрудник….  Разве  может  он  найти  даже  скромное  место  среди  замыслов  по  сохранению    целинных  и  залежных  земель.  И  чтобы  впредь  не  возникали  подобные  ситуации,  тут  же  был  отдан  приказ:  незамедлительно  отбыть  в  эти  самые  "Пампасы".
             Подчиненный,  целый  день  сидящий  за  столом,  в  кабинете  –  это  поверхностно,  не  убедительно.  Первопроходец,  рыскающий  по  миру,  ну  хотя  бы,  по  местным  палестинам,  вызывает  уважение.  Он  наперекор  испепеляющим  ветрам  и  солнцу  ищет….
           «Что?»-  спросят  меня.
           «Истину!  -  отвечу  я.-  Ну,  и  попутно,  навещает  поля  и  огороды!»
           А  поля  родины,  скажу  вам,  ломились  от  изобилия.  Апельсины  и  мандарины,  прочие  цитрусы  невиданных  сортов,  виноград  и  арбузы  без  косточек….  Да  мало  ли  что  еще  выращивали  трудолюбивые  руки  на  спасенных  НАМИ  землях.
             Правда,  мне  так  и  не  удалось  понять,  почему  водитель  (представляете,  у  меня  был  персональный  водитель,  как  у  какого-нибудь  министра)  постоянно  воровато  озирался,  пока  корзины  и  пакеты  наполнялись  контрольными  образцами  этой  продукции.
               Однажды,  в  своих  скитаниях,  мы  набрели  на  очень  странное  место.  Вокруг  рос  миндаль,  а  посредине  зияла  непересыхающая  трясина.  Для  дилетанта  просто  лужа.  Для  дилетанта,  но  не  для  меня.  Вот  и  я,  подобно  былинному  богатырю,  нашел  поганое  болото,  населенное  всякой  нечистью.
                 Ни  один  месяц  размышлений  и  ожиданий  пришлось  потратить  на  этот  природный  феномен.  Гнетущие  думы  об  опасности,  таившейся  в  его  гнилых  водах,  ожидание  встречи  с  неведомым  злом,  унесшим  в  неизвестном  направлении  весь  урожай  орехов,  тяготили  меня….
               И,  вдруг,  Эврика!!!  Мухи,  конечно  же,  мухи,  в  изобилии  плодившиеся  здесь  и  есть  главный  виновник!  Согласитесь,  смешно  верить  в  наш-то  просвещенный  век  в  каких-то  двухголовых  чудовищ,  на  которых  постоянно  намекал  хозяин  сада,  опасливо  поглядывая  в  нашу  сторону.  Так  и  было  заявлено  этому  маловеру:  «Не  надо  спорить  со  специалистами!  Согласно  утверждению  великого  Карла  Линнея,  три  мухи  съедают  труп  лошади  быстрее  льва!  А  тут  какие-то  орехи.  Смех  и  только».      
               Кстати,  несколько  мешков  миндаля,  оброненных  этими  жадными  насекомыми,  пришлось  забрать  с  собой,  для  окончательного  анализа,  чтобы  мухи  не    смогли  отвертеться.
               Уже  через  неделю  министерство  официально  объявило:  МУХИ!  КОНЕЧНО  ЖЕ,  МУХИ  ИСТРЕБИЛИ  ВЕСЬ  УРОЖАЙ!  И  потребовало  от  владельца  сада  расправиться  с  вредителями,  которые  настолько  обнаглели,  что  стали  пожирать  в  невиданных  количествах  тыквы,  помидоры  и  прочие  овощи  на  соседних    полях.                  
                 Хороший  почин.  Еще  небольшое  усилие  и  страна  была  бы  спасена  от  этой  напасти.  Но,  как  всегда,  зависть  и  интриги  сыграли  неприглядную  роль.  Начальник  витал  в  облаках,  в  спортивном  зале,  перепрыгивая  с  брусьев  на  турник  и  обратно,  нежился  в  турецкой  бане,  а  на  самом  верху  уже  замыслили  злодеяние.
                 Мои  успехи  не  прошли  незамеченными.  Вот  завистники  и  стали  нашептывать  небожителям.  Мол,  как  же  так,  не  по  человечески.  Не  по  закону.  Уже  целый  год  этот  «герой»  странствует  по  полям    и  долам,  совершает  какие-то  сомнительные  подвиги  на  государственные  денежки.  Пора  бы  вывести    его  на  чистую  воду.  Пускай  в  честном  бою  себя  покажет,  а  не  с  какими-то  там  мухами.  И  объявили  турнир.
               Не  рыцарский.  На  лошадях  скакать  не  надо.  На  мечах  драться  тоже.  Специальное  состязание,  для  чиновников.  Буковки  в  слова  складывать,  циферки  по  порядку  (их  порядку)  расставлять,  картинки  рисовать.
         Ну,  вы  догадываетесь,  о  чем  речь.  О  психологическом  тесте.  Без  него  сегодня  никак.  Это  только  Эдмон  Дантес  просидел  двадцать  лет  в  замке  Иф  и  от    этого  настолько  поумнел,  что  стал  графом  Монте-Кристо.  А  наш  современник  в  кабинете,  за  закрытыми  дверьми,  да  еще  в  условиях,  которые  вам  уже  известны,  за  несколько  лет  способен  утратить  не  только  разум,  но  и  лишиться  вообще  всех  человеческих  качеств.
           Вот  необходимо  и  проверить:  есть  ли  ему  что  терять.  Если  пройдет  тест,  значит  нечего.  И  тогда,  будьте  любезны,  занимайте  должность  по  праву,  по  закону.
           Много  народу  собралось  на  ристалище.  Никто  не  хотел  упустить  своего  шанса.  Ведь,  что  там  ни  говори,  для  героя  нашего  времени  самое  ужасное  наказание  –  это  думать.  А,  решил  все  предложенные  тебе  задачки,  и  до  самой  пенсии  никаких  забот,  мыслей.
               В  число  несомненных  фаворитов  я  не  попал.  Здесь  и  объяснять  нечего.  Как  можно  выстоять  против  сплоченных  коллективов  психлечебниц  и  местных  университетов?  Этим  точно  утрата  разума  не  грозит.  А  потому  они  и  получили  наивысшие  баллы.  Мне  пришлось  довольствоваться  одним  из  самых  последних  мест.  А  потому  участь  целинных  и  залежных  земель  страны  была  предрешена.
               Кабинет,  в  ожидании  нового  хозяина,  снова  заперли.  Меня  со  всеми  пожитками  выставили  на  пустынную  улицу….    Не  людей,  не  машин….
               Не  печали,  не  грусти.  О  чем  тосковать?  О  разоблаченных  мухах?  О  боссе-спортсмене?  О  турпоездке    в  страну  «УТОПИЯ»?
               Не  дождетесь,  господа!  Шляпу  по  кругу....  А,  вон  и  знакомый  налоговый  инспектор  показался:

Я  телом  в  прахе  истлеваю,
Умом  громам  повелеваю,
Я  царь  —  я  раб  —  я  червь  —  я  бог!

ВПЕРЕД!  НА  АБОРДАЖ!!!

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504171
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 09.06.2014

Щелкунчик .

Уродец  зубастый,  хлопушки,  гирлянды
На  елке  висят  в  ожиданье  гостей.
И  в  комнате  темной  горят  бриллианты
Игрушек,  светящихся  в  вспышках  свечей.

Кому  предназначены  эти  подарки?
Конечно  же,  детям  под  Рождество.
Бойкий  и  скорый  сорвет  самый  яркий,
А  мямлям  и  нюням  всегда  не  везло.

Сладки  и  вкусны  конфеты,  орехи
Красивы  и  куклы  в  атласных  плащах.
Щелкунчик  же  чудище  не  для  потехи.
У  всех  вызывает  лишь  слезы  и  страх.

Безжалостны  дети  при  выборе  счастья.
Для  них  так  сладка  мишуры  красота.
Что  никнут  от  горя  и  безучастья
Игрушки  –  изгои.  Как  мысль  проста!

Так  человек,  рассуждая,  плетется
За  тем,  что  считается  общей  мечтой.
От  детской  коляски  до  смерти  зовется.
Богатством,  удачей,  счастливой  Судьбой.

Увы,  одиночество  участь  людская
Касается  даже  и  кукол-калек.
Вот  в  комнате  елка  осталась  пустая.
Под  нею  уродец,  разбитый  орех…

Потешались  славно.  Щелкунчик  старался.
Все  сокрушая  прорехою  рта.
Но  праздник  окончен.  Он  брошен,  остался.
И  снова  один,  а  вокруг  темнота.

Далекие  звезды  мерцают  в  окошке.
И  зажигают  узор  на  окне.
Да,  тени  блуждают  вдоль  лунной  дорожке.
Затихли  все  звуки  в  рождественском  сне.  

Ну,  а  душа,  что  еще  не  остыла
Страдает,  сочувствием  скорбным,  свербя.
О,  всех  одиноких,  чья  жизнь  уныла,
Забывших  Любовь  и  проклявших  себя.

Беда!  Ах,  беда,  непременно  случится,
Чтоб  разбудить  уснувших  в  ту  ночь.
И  чувства  смогли,  наконец,  зародиться,
Сомненья  и  черствость,  отбросивши  прочь.

Горящие  точки!  Их  множество!  Боже!
Прорезали,  вдруг,  полуночную  тьму
И  писк  на  приказы  ужасно  похожий
И  шорох  мышиных  шажков  по  полу.

То  полчища  серых,  хвостатых  и  злобных
Чеканят  шаги  и  ровняют  свой  строй.
Спасения  нет  от  пришельцев  подобных
Ведь  их  возглавляет  мышиный  король.

Как  жаден  и  алчен,  седеющий  Молох.
«Весь  мир  для  мышей!  –  он  в  рупор  вопит.-
Игрушки  и  люди  то  мусора  ворох!
И  сильный  лишь  прав!  Только  он  победит!

Добыча  сладка.  Шоколад  и  орехи.
И  жирные  свечи,  да,  кукольный  стон.
Жесток  победитель  и  для  потехи
Сгребает  все  в  кучу.  Богатый  полон!

А  на  пути  уже  дети  в  кроватках.
Мгновенье  и  ждет  их  нешуточный  плен.
И  ужас  поселится  в  душах,  в  ребятках.
Навечно  рабы  и  не  встать  им  с  колен.

Но  жизнь  скучна  без  отчаянных  героев.
А  мышь  только  мышь,  даже  серый  король.
Не  верите  в  принцев-спасителей  боле?
Щелкунчик  презрел  эти  страхи  и  боль.
 
Он  сабелькой  острой  рассеял  дружины
И  мерзких  мышей  не  пустил  на  порог.
Корону,  победу  отняв  у  вражины…
И,  вдруг,  стал  красив,  как  принц-полубог…

А  вам  все  богатство,  слепая  удача?
Не  верите,  в  свет  и  надежды  свечу?
Щелкунчик  –  урод?  Все  в  жизни  иначе?
Что  ж,  мыши  есть  мыши…  Здесь  я  не  шучу.  

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504168
рубрика: Поезія, Сказки, детские стихи
дата поступления 09.06.2014

КГБ. Невыдуманные истории

       Может  для  вас  русский  алфавит  –  значки,  палочки  и  крючочки?  Не  знаю.  Я  давно  уловил  в  нем  сакральную  способность  воздействовать  на  людей  простым  набором  букв.  Ну,  вроде,  тех,  что  в  заглавии.
     С  виду  невинная  триада?  А  недавно  вызывала  самые  противоречивые  чувства  в  народе.            
     «УМОЛЯЮ,  МОЛЧИТЕ!»  -  молила    интеллигенция.
     «УЖО,  ВАМ!»  -  гордо  ухмылялся  пролетариат.
     «МОЖЕТ  ВСЕ-ТАКИ    СРОК?»  -  лепетало  начальство,  уличенное  в…  житейских  грехах.
     И  лишь  ваш  автор  расплывался  улыбкой,  снисходительно  грассируя  грубым  «К»,  шипящим  «G»  и  неуклюжим  «В».  Демонстрируя  радость  причастности  к  милым  секретам  вечно  юного  сообщества.    Организации,  плодящей  повсюду  своих  птенцов,  по  первому  зову  слетевшихся  под  материнское  крыло,  сказочной  «птицы  Феникс».  Легенде,  возрождающейся  новыми  и  новыми  буквосочетаниями:  ГПУ,  ЧК,  НКВД,  МГБ,  КГБ  и…  напрягите  память.  
     Не  буду  хвастать.    В  архивах  не  рылся.  Но  лучший  друг,  Алексашка,  увлекшись  тайнами  планеты  Земля,  решил  продолжить  образование  в  Высшей  Школе…  где  Сказка  оборачивается  неприкрытой…  Былью.  Наивно  полагая,  будто  этих  тайн  там  пруд  пруди.
     Увы,  не  все  секреты,  бином  Ньютона.  Чаще  –  банальность.  Удивить  по-настоящему  способна    лишь  ПРАВДА.    Забытая,  затертая,  не  попавшая  ни  в  один  из  нормативных  документов.  Потому,  как,  по  всеобщему  убеждению,    ей  там  не  место.
     Взять  хотя  бы  широко  известное  явление  нашей  жизни:  «дрейф  материков».  Ну,  в  каком  из  приказов,  донесений,  рапортах  отражено  подобное  непостоянство?
     Не  знаете?  Я  тоже.  Тогда,  откуда  взялось  слово  «СТАБИЛЬНОСТЬ»?    Кто  бы  посмел  заикнуться  о  ней,  узнав  из  серой  потрепанной  книжонки  под  грифом  «По  прочтению  сжечь»,  что  даже  континенты  -  оплот  незыблемости,    движутся,  сходятся  и  расходятся,    подобно  ветреным  супругам.  Так,  ведь  ни  слова,  ни  полслова!
     Когда  же  мой  сокурсник  доложил  руководству  Высшей  Школы  об  этом  прискорбном  обстоятельстве,  все  и  началось.  А  дальше…    Произведите  в  уме  арифметические  действия:  «плюс»,  «минус»,  возведение  в  степень…  И  коллизии  последних  десятилетий,  раскроются  во  всей  неприглядности.
     Всего-то  пустячок:  Азия,  Европа,  Америки  и  даже  отдельные  части  суши,  движутся!  И  если  дело  пустить  на  самотек  могут,  вообще,  скрыться  из  поля  видимости…  с  кораблями,  войсковыми  соединения,
аэродромами,  заводами  ,  фабриками.  Целые  народы  станут  подданными  другого,  возможно,  враждебного  государства!      
     Значит,  нет  никакого  ПОСТОЯНСТВА!    Ожидания  не  оправданны,  надежды  разбиты!  В  такой  ситуации  только  и  остается,  воздев  руки  к  небу,  вопрошать  у…  вышестоящего  начальства:
       «Почему?  За  что?»      
         Оно  же  с  заоблачных  высот,  как  всегда,  надменно:  «А  что,  собственно,  случилось  граждане?  Обратитесь  по  адресу».
       А  адрес  один…  КГБ  (ой!)!  Он-то  и  проморгал.  Его  болезненная  привязанности  к  секретам  сделала  свое  подлое  дело.
       Там  продолжали  хранить  невозмутимость  и  серьезность,    не  замечая  надвигающихся  перемен.  Все  те  же  постные  физиономии,  отливающие  восковым  безразличием.  Костюмы  мышино-серого  цвета.  Безукоризненно  начищенная  обувь  и  модные  галстуки.  Элегантны  и  скромны,  хоть  в  гроб  клади…
         А  ведь  их  гардеробы  ломились  парадными  мундирами  всех  родов  войск.    Сам  видел,  раскрыв,  по  неосторожности,  створки  платяного  шкафа  приятеля….
       Даже  примерил  кое-что.  И,  распространяя  запах  нафталина  и  ослепляя  сиянием  аксельбантов,  вернулся  к  банкету  в  честь  одной  из  Великих  Революций…
     Тут  же  раскрылось.  Обратная  сторона  Тайны  -    Правда!      И  моя  невинная  шутка  тому  свидетельство,  если  судить  по  реакции  собравшихся  и  их  причастности  к  «масонской  ложе»  с  помянутой  аббревиатурой  .  
     Радушный  хозяин  покрылся  холодным  потом  и  окаменел.  Точнее,на  преображение  среагировали  только  его  потовые  железы.  В  памятник  командору  он  обратился  после  моего  тоста:  «За  маскарады  -  повседневную  часть  нашей  жизни!»    И  пояснение:  «…раньше  полагали:  все  карнавалы  родом  из    Бразилии,  Венеции  и  недоброй  памяти  праздника  Пурим.  Теперь  ясно.  Традиции  розыгрышей  коварно  похищены  у  нашей  РОДИНЫ».
       Мышино-серое  сообщество  за  праздничным  столом  тоже  не  осталось  безучастным.  Оно,  как  по  команде  поперхнулась,  и,  открыв  рты,  стало  ловить  ими  воздух.  
       Намек,  смешавшись  с  разносолами,  горячими  блюдами  и  напитками,    добавил  им  остроты  и  крепости.  Атмосфера    почти  лишилась  кислорода.    И,  чтобы  гости  окончательно  не  угорели,  пришлось    немедленно  покинуть  квартиру...

     Ну,  и  строгости!  Предупреждать  надо:  среди  гостей  начальник…  дама  на  моих  коленях  его  жена…  а  черная  форма  с  черепом  на  кокарде  и  молниями  в  петлицах  –  опытный,  потому  секретный,  и  еще  не  окончательно  не  одобренный  в  верхах  эксклюзив...
             
       Впрочем,  бросать  товарищей  из-за  интимных  подробностей  трудовой  биографии  не  в  моих  правилах.  И  чтобы  сгладить  неловкость,  попросил  как-то  Алексашку  примерить  еще  один  понравившийся  наряд…
       В  ответ,  категорический  отказ  и  хмуро  сдвинутые  брови:    «Даже  думать,  не  смей!»
     Ох  уж,  эти…  издержки  профессии.  Серьезность  и  Солидность!    Оно  и  понятно,  для  одних  костюмированный  балаган  –  праздник,  для  других  работа…
     А  тут  оказалось…  к  каждой  из  одежд  полагается  грим.    Иначе,  и  не  назовешь  преображение  друга,  явившегося  предо  мной  с  большим  синяком  под  глазом  и  глубокими  царапины,  уходящими  под  воротничок.
     Сегодня  такое  –  Несмываемый  Позор  и  Компромат!    Но  в  те  времена…  Неподобающее  поведение  с  женщиной,  которая  только  и  могла  разукрасить  мужское  лицо  до  подобной  неузнаваемости,    не  укладывалось  в  сознании  воспитанных  и,  повторяю,  серьезных  людей.
       Друг  же  слыл  человеком  высоких  моральных  качеств.  Молодой  человек,  отличался  удивительной  сдержанностью,  сторонился    разных,  как  бы  точнее  выразится,  нештатных  ситуаций…

       Помнится,  спор,  затеянный  нами  в  центре  столицы  (с  незнакомыми  оппонентами,  по  ничтожному  поводу),  кто  более  привержен  спиртному  (в  смысле  пьян),  грозил  обратиться  непристойным  побоищем.    Но  товарищ  решительно  пресек  удачно  начатую  мною  атаку,  хоть  сам  и  пострадал…
     Расплывшийся  по  лицу  темно-синий  кровоподтек  -    украшение  более,  чем  сомнительное  в  глазах  начальства,  коему  следовало  представиться  на  следующее  утро...  
           
       Боюсь,  совсем  вас  запутал.    О  разных  синяках  речь…  хоть  везло  Алексашке  всегда  одинаково.

       Последний  эпизод  …  о  нем  несколькими  абзацами  выше…  рвал  отчаянием  душу.  Такое  можно  было  увидеть  лишь  в  фильмах  про  мучеников-христиан.
       Потому    и  воскликнул:  «Тебя  что,  с  креста  сняли?»
       Грозный  взгляд  и  приглушенный  рык,  подтвердили    правильность  догадки...
                       
     Простите  за  сбивчивость  изложения!  Понимаю.  Терпение  ваше  на  исходе.  Нельзя  же  пичкать  читателя  одними  загадками.  И  все  же:  не  повседневные  дела  обсуждаем.  
     Высшая  Школа  КГБ,    знаете  ли,  не  просто  костюмы,  переодевания…  но  и  учебный  процесс.    А  там  лекции…  лабораторно-практические  занятия...              
       Хотя  раскрывать  их  методы  и  не  патриотично,  но  они  всегда  вызывают  у  читателя  неподдельный  интерес.  А  на  что  не  пойдешь  ради  вас,  милые!

     Короче  объяснения  выглядели  правдиво  и  многое  из  представшего  передо  мной  натюрморта  не  вызвало  сомнений.  Слушал  друга  с  нескрываемым  волнением.
     Все-таки  не  боевые  действия,  а…  учеба.  С  другой  стороны,
тема  лабораторной  работы  «Поимка  диверсанта»  требовала  максимального  приближения  к  действительности.
       Все  происходило,  как  написано  в  уста…  Цыть!
       Вооруженный  полувзвод  под  командованием  Алексашки  прочесывал  лес.  Лжедиверсант,  со  свойственным  его  подлой  натуре  двуличием,  маскировался.  Он  не  знал,  что  перед  ним  ни  только  будущий  боец  невидимого  фронта,  но  еще  и  выпускник  Географического  факультета  (а  вы  думали,  где  мы  познакомились?)  .
       И  вот,  товарищ  узрел  муравьиную  кучу!  Согласно  законам  Географии,  ей  бы  следовало  располагаться  с  южной  стороны  дерева…
       Эта  же  находилась  с  северной!?  Командир  задумался  и  попробовал  разрешить  сомнения  штыком…  из-под  земли  раздался  вой  и  выскочил  облепленный    хвоей  «инсургент».
       Покрыв    оперативную  группу  нецензурной  бранью,  сильно  прихрамывая,  он  побежал  в  сторону  реки.  Через  пляж.  А  там  отдыхали  отцы  семейств  с  женами  и  детьми.
       Бойцы  открыли  огонь…  холостыми  зарядами…
       Увы,  знали  об  этом  не  многие.  И  уж  точно  не  отцы  семейств,  по  совместительству  офицеры-десантники.  Они  быстро  разоружили  «нападавших».  И  под  ехидные  замечания  лжедиверсантана  стали  рубить  ближайшие  деревья,  сооружая  из  них  некие  подобия  крестов...
         В  такой  момент  трудно  оставаться  атеистом.    Библейские  сюжеты  предстали  неопровержимой  правдой…,  а  разожжённый  по  близости  костер  -  предполагал  еще  худший  исход.
         На  ум  приходили  слова  мудреца:  «Многие  знания,  многие  печали».  А,  не  предусмотренные  уставом    географические  приметы,  как  и  вся  Правда  жизни,    казались  совершенно  излишней  роскошью.        
       
       Не  стану  вас  томить.  Разобрались.  Все  закончилось  простым  «неудом»  и  тем  самым  «гримом»,  оставленным  на  память  дружественным  родом  войск…
       На  пересдачу  личный  состав  явился  уже  с  комплектом  боевых  патронов.  Но,  лжедиверсант  исчез.    Ходили  слухи,  будто  его  повысили  и  отправили  заведовать  клубом  в  Германию.  

       Вот,  ведь  иезуиты!  Сидячая  работа,  а  штыковые  ранения  в…,  как  известно,  долго  не  заживают.

       Но  время  лечит.  Затягиваются  боевые  шрамы…  И  опять  серьезные  люди  в  мышино-серых  пиджаках  трендят  о  СТАБИЛЬНОСТЬ!    Под  материнским  крылом  «птицы  Феникс»  уже  клекает  птенец,  рожденный  новым  буквосочетанием  русского  алфавита…
     А  континенты,  как  ни  в  чем  не  бывало,  продолжают  плыть…

     Кстати,  эксклюзивную  модель,  так  понравившуюся  мне,  тогда  не  утвердили.    Но  кто  знает,  что  пылится  в  запасниках  паноптикума  секретов?

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504002
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 08.06.2014

IQ-14. Продолжение IQ-13. Часть 3

                                                                                 ЕСЛИ  ВРАГ  НЕ  СДАЕТСЯ.
 
                                                                               Последнее  задание.  Газа  до  востребования.
                                                                               Почет    и  уважение.  Снова  ГРИЗС.  
                                                                               Благодетель  и  метрополитен  имени  Омара  
                                                                               Хайяма.  Лев  и  мелиоратор.  Я  и  ГРИНПИС.
                                                                               "Дов  опять  сбежал!"
                                                                               
 

РУКИ  ВВЕРХ…  НЕПРИЯТЕЛЬ!

                             Если  в  свое  время  поэт  Маяковский  предлагал  делать  из  коммунистов  гвозди,  и  утверждал:  ни  для  чего  лучшего  они  и  не  пригодны.  Ну,  помните:  «Гвозди  бы  делать  из  этих  людей…».  То  Дов,  как  раз  напротив,  убедился  в  том,  что  из  меня  и  делать  ничего  не  надо.  Я  –  уже  готовый  продукт,  под  названием  бомба,  с  самовзрывающимся  механизмом.  И  уж,  если  еще  остались  области,  где  меня  можно  использовать,  так  это  военные  действия,  да  и  то  лишь  в  тылу  врага.
                         Как  я  и  подозревал,  бывших  разведчиков  не  бывает.  И  приставку  «экс»  к  прежней  деятельности  Дова  нельзя  было  рассматривать,  иначе,  чем  дань  условностям.  Поняв,  наконец,    в  чем  мое  истинное  призвание  и,  понятно,  затаив  злобу,  за  газету  «Сенсации»,  он  сделал  несколько  звонков  сослуживцам.
                   С  приглашением  тянуть  не  стали.  Интервью  с  новыми  работодателями  прошло  успешно,  но  вяло.  Я-то  держался  молодцом.  А  вот    члены  комиссии  нервно  ерзали,  знакомясь  с  моей  биографией.  То  ли  стулья  оказались  неудобные,  то  ли  некоторые  эпизоды  из  нее  пришлись  им  не  по  вкусу.  По  всему  было  видно,  в  успех  предстоящей  операции  они  не  верят.
                     Но  раз  нет  альтернативы….    А  доводы  Дова  убедительно  говорили  именно  об  этом.  Из  чего  прикажете  выбирать.  Судите  сами,  интересы  страны  требовали  немедленно  услать  меня,  подальше  от  ее  границ,  но  ни  в  Объединенную  Европу,  или  в  США.  Зачем  сориться  с  могущественными  друзьями?  Арабские  страны  тоже  исключались.  Кому  сейчас  нужна  война?
                       Единственно  подходящим  местом  оставался  сектор  Газа.  Отношения  с  палестинцами,  все  равно,  хуже  некуда.  Да  и  разведслужбы  сообщают  о  каком-то  подозрительном  брожении  в  этом  гнезде  террора  и  разбоя.  Вот  мне  и  предложили:  во  всем  разобраться,  доложить,  а  буде  возможность,  провести  умиротворение  всеми  доступными  средствами.  И  как  всегда,  в  последний  момент  об  этих  самых  средствах  почему-то  забыли.
                   Понять  моих  работодателей  несложно.  При  любом  развитие  событий,  а  главное  конечном  результате,  родина  оставалась  в  выигрыше.  Хотя  и  так  было  ясно,  что  вариантов  не  предвидится.  И  завершится  операция  торжественной  церемонией  в  честь  павшего  героя.  
                       Мою  попытку  сослаться  на  незнание  арабского  языка  оставили  без  внимания.  Объяснив,  что  местное  население  даже  на  родном  языке  слушать  меня  будет.  А  вот  те,  кто  устраивали  разные  там  беспорядки  и  диверсии,  наверняка  изъяснялись  по-русски.  И  уж  точно,  сначала  выслушают.  А  потом...  чего  мне,  мол,  бояться?  Старые  знакомые,  там,  в  СССР,  не  избавились  от  меня,  имея  к  тому  все  возможности.  Стало  быть,  и  теперь  никакой  опасности  нет.  Их  логика  не  показалась  мне  убедительной.  Просто  выбора  не  оставалось.  Переброска  в  тыл  врага  была  делом  решенным.
                 До  Газы  добрался  без  помех.  Да  и  первая  прогулка  по  городу  прошла  бы  без  последствий,  если  не  выпускники  университета  Дружбы  Народов  имени  Патриса  Лумумбы,  встречавшиеся  чуть  ли  не  каждом  шагу.  Дело  в  том,  что    не  один  журнал  «Гражданская  авиация»  составлял  источник  моих  побочных  доходов  в  Москве.  Судите  сами,  глупо  было  придумывать  несколько  научных  открытий  в  день,  и  не  предлагать  эту  продукцию,  в  виде  дипломов  и  диссертаций,  нуждающимся  в  них  студентам  и  аспирантам.  Неожиданные  встречи  и  все  нарастающая  час  от  часу  популярность  среди  интеллектуальной  элиты  города  по  началу  беспокоили  меня.  Но  деликатность  и  гостеприимство  жителей  быстро  рассеяли  тревогу.
                         Военные,  присматривающие  за  мной  и  полагавшие,  что  уже  сегодня  найдут  в  городе  мое  бездыханное  тело,  очень  удивились,  что  их  подопечный  в  полном  здравии  продолжает  дегустировать  кофе  за  счет  местного  населения,  и  собрал  вокруг  себя  толпу  любопытных.  Чествование  продолжалось  до  полуночи.  Затем  начались  споры,  у  кого  больше  прав  принять  у  себя  высокого  гостя.  Честь  выпала  одному  из  аспирантов,  какому-то  сыну  (по  местному  Бену)  Ладена.  Он  и  предоставил  мне  ночлег.
                           Пробуждение  оказалось  не  менее  впечатляющим.  Вода,  покрытая  лепестками  из  роз.  Ароматные  полотенца.  Неповторимый    кофе.  Автомобиль  к  подъезду.  «В  следующий  раз  непременно  позову  Марину»,-  решил  я.  И  тут  же  прогнал  из  головы  ужасную  мысль.  Попробуйте  пригласить  свою  знакомую  прогуляться  по  улицам  Газы,  и  вы  поймете,  почему  пришлось  отказаться  от  этой  идеи.
                         Вояж  по  городу  продолжался  до  тех  пор,  пока  одна  из  вывесок  с  арабской  вязью  ни  привлекла  внимание.  Было  в  ней  нечто  знакомое,  родное  до  боли.  Спутники  приветливо  закивали  и  пояснили.  Новая  российская  благотворительная  организация.  ГРИЗС  называет!
                         Расшифровка  этих  заглавных  букв  не  потребовалось.  Тем  более  что  на  порог  уже  вышел  сам  Благодетель.  Ну,  тот,  кто  основал  еще  ту  Главную  редакцию  в  Мароновском  переулке.  Обидеть  его  отказом,  посетить  их  «скромное»  учреждение  было  не  более  реально,  чем  воспротивиться  моей  командировке  в  саму  Газу.  Спутники  в  автомобили  не  стали  меня  удерживать.  Соотечественники,  все  же.  
                             Чекисты  не  удивляются.  Они  подозревают.  Вот  и  в  этом  случае  устроили  настоящий  допрос.  Запираться  было  бессмысленно.  Пришлось  выкладывать  всю  правду.  Начиная  с  той  самой  поездки  на  Крайний  Север,  куда,  собственно,  он,  Благодетель,  много  лет  назад  и  отправил  нас  с  Мариной.  А  потом,  не  дождавшись,  бросил  на  съедение  Зудову.
                               Ну,  я  и  рассказал  о  своих  мытарствах  в  Еврейской  Автономной  области,  побеге,  журнале  "Гражданская  Авиация",  исходе  оленей  с  Чукотки  на  свою  историческую  родину,  иммиграции  в  Израиль,  психиатрической  лечебнице  "Абарбанель",  работе  на  заправочной  станции,  в  газете  "Сенсации",  вербовке  спецслужбами,  целях  прибытия  в  сектор  Газа,  встрече  с  бывшими  студентами  и  аспирантами....
                                 Это  хорошо,  что  вовремя  вспомнил  про  психлечебницу  в  городке  Бат  Ям.  Цепкий  ум  разведчика,  почему-то  ухватился,  именно,  за  этот  малозначительный  эпизод.  По  его  разумению,  краткое  пребывание  в  доме  скорби,  давало  ключ  к  пониманию  всего  остального  в  моем  рассказе.  Бред,  была  его  первая  догадка.
                                   Однако,  стоп!  Сумасшедшие  даже  в  самой  свободной  стране  мира  не  разгуливают  просто  так,  не  пересекают  границы.  Да  и  местные  не  стали  бы  со  мной  возиться  и  обхаживать,  будь  я  просто  сбежавшим  психом.    Выходило:  он  поймал  ловкую  каналью.  Тут  Благодетель  вспомнил  о  нашей  первой  встречи.  В  милиции.  (Ой!  Не  прост  этот  тип.  Совсем  не  прост).    Надо  понаблюдать.  Может  быть,  сам  себя  и  выведет  на  чистую  воду.                                                
                                 Так,  буквально  на  следующий  день,  я  стал  работать  в  еженедельнике  с  броским  названием  "Свободная  Газа".  Писал  статьи  под  псевдонимом  Мухаммед.  Их  с  оказией  отсылали  в  Москву.  Вместо  отчета  о  проделанной  работе.  Наш  главный  читатель  жил  не  в  палестинском  захолустье,  а  сидел  в  российской  столице,  на  Лубянке.  Как  выяснилось  позже,  ужасный  консерватор-ретроград.  Даже  название  газеты  вызывала  у  него  идиосинкразию.  Мои  статьи  приводили  к  несварению  желудка.  А  одно  то,  что  он  не  может  покарать  этого  писаку  (в  смысле  меня)  росчерком  пера,  заставляли  буквально  лезть  на  стенку.  Откуда  его  помощники  и  снимали  в  конце  рабочего  дня.
                         От  гнева  московского  начальства  меня  спасало  то,  что  конспирация  вообще  не  предполагала  никакой  прямой  или  обратной  связи.  И  то,  что  почта  работала  даже  в  одном  направлении,  можно  считать  грубым  нарушением  всех  принципов  разведслужбы.  Но  на  Лубянке,  видимо,  решили:  лучше  провал,  чем  бесконтрольные  действия  агентов.  Правда,  контролировать  нас  они  так  и  не  смогли.    Поэтому  и  босс-благодетель  не  интересовался  содержанием  еженедельника.  Как  у  всякого  начальника,  у  него  были  свои  заботы.
                             О  чем  я  писал?  И  что  вызывало  такой  гнев  в  далекой  России?  Знаете  ли,  у  нас  работников  пера  есть  одна  задача.  Нести  правду    читателю.  И  поскольку,  все,  что  публиковалось  в  «Сенсациях»,  не  всегда  правильно  принималось  израильской  публикой.  То,  по-моему,  разумению  следовало  сделать  еще  одну  попытку,  здесь  в  Газе.  Разумеется,  придав  статьям  местный  колорит.
                       Никому  из  местных  жителей,  например,  не  интересен  рассказ  о  каком-то  московском  леопарде  и  шулере  «Д».  Но  если  этот  самый  кровожадный  зверь  сбежал  из  Газы,  загрыз  несколько  оккупантов,  а,  добравшись  до  Москвы,  излил  свой  праведный  гнев  на  зрителей  и  артистов  театра  «Шалом»  и,  как  герой,  погиб  от  руки  (тьфу!)    поселенца  Давида….  Это,  уже  совсем  другой  коленкор.  Тут,  сами  понимаете,  и  пафос  борьбы,  и  самопожертвование,  и  рок,  от  которого  не  скроешься  ни  за  колючей  проволокой,  ни  в  собственной  ложе  столичного  театра.
                       От  черных  мух-мутантов  пришлось  отказаться  сразу,  как  только  познакомился  с  местными  насекомыми.  Они  были  способнее,  только  что  помянутого  леопарда.  А  вот  туннель  в  Египет  произвел  сенсацию.
                       В  Москве  она  (сенсация),  как  всегда,  стала  поводом  для  очередного  скандала,  когда  сведения  об  этом  уникальном  инженерном  сооружении,  каким-то  чудом,  стали  известны  египетскому  послу.  Египтяне  сильно  недолюбливали  своих  братьев  из  Газы.  А  потому,  услугу,  оказанную  палестинцам  столичными  строителями,  посчитали  медвежьей.  Мозаики  с  рубайями  Омара  Хайяма  расценили,  как  намек,  на  других,  иранских  братьев-соперников,  чье  влияние  в  секторе  постоянно  росло.  Короче,  получился  ближневосточный  вариант  истории  с  оленями.  
                       В  самой  Газе  наш  еженедельник  так  же  приобрел  популярность.  Понятно,  в  ГРИЗС  работал  местный  переводчик.  С  него  все  и  началось.  Он  оказался  членом  очень  влиятельного  клана.  И  когда  ему  в  руки  попала  моя  статья,  тут  же  сообщил  о  ней  своему  Абу  (папе).  Последний  не  стал  долго  раздумывать.  Пригласил  меня,  самым  что  ни  на  есть  деликатным  способом  ….  Закатали  в  ковер  и  перенесли  в  какой-то  подвал.  Разумеется,  о  насилии  речь  не  шла.  Но,  если  человек  владеет  такой  информацией,  следует  соблюдать  элементарные  правила  предосторожности.  Ведь,  не  подлежит  сомнению,  те,  кто  построил  туннель,  тоже  очень  влиятельные  люди.  Кто  они?
                 Глухая  несознанка,  к  которой  в  подобных  случаях  прибегает  наш  человек,  в  мире  ислама  редкость.  Даже  праведники-шахиды  предпочитают  расстаться  с  жизнью,  чем  идти  на  такой  отчаянный  шаг,  зная,  к  чему  он  приведет.  Неверный,  по  определению,  не  может  быть  героем.  Поэтому  мои  отрицательные  ответы,  НЕ  ЗНАЮ,  НЕ  УЧАСТВОВАЛ,  расценили,  как  угрозу.  И  это  нагнало  на  них  еще  больше  страха.  Простой  смертный  не  стал  бы  так  разговаривать  с  самим  Абу.  Кто-то  посоветовал  подкупить  меня.  И  тут  же  был  пристрелен  главой  клана.  Оскорбить  такую  важную  персону  деньгами….  Это  же  нарушение  моральных  устоев!  Куда  катится  мир?  Где  уважение  личности,  такой  личности?
                   Если  честно,  то  я  не  до  конца  разделял  его  возмущение.  В  конце  концов,  у  меня  в  голове  уже  созрело  несколько  признаний.  Опыт  работы  в  журнале  «Гражданская  авиация»,  позволял  быстро  сориентироваться  в  сложившейся  ситуации.  Но  поспешность  в  таких  делах  вряд  ли  уместна.  Требовалось  соблюсти  этикет.  Успокоить  Абу,    ответной  любезностью.  Например,  примирительно  улыбнуться  и  перевести  разговор  на  нейтральную  тему.    Так  и  сделал:  сказал,  что  наслышан  о  том  сказочном  кофе,  который  готовят  у  него  в  доме.
                   Папа,  в  смысле  Абу,  как-то  растерялся  и  окончательно  скис.  Расценив  комплимент,  как  намек  на  то,  что  рецепт  приготовления  кофе  -  не  единственная  информация,  которой  располагает  о  нем  мое  окружение.  В  том,  что  оно,  окружение,  у  меня  есть,  он  уже  ни  чуть  не  сомневался.  Понятно,  вопрос  о  строительстве  туннеля  отпал  сам  собой.  И  так  ясно,  кто  все  задумал  и  воплотил  в  жизнь.
                 Немая  сцена.  Сладкие,  беспомощные  улыбки.  А  в  глазах  лишь  мольба  о  снисхождении.  Мне  даже  стало  как-то  не  по  себе.  Ну,  не  звери  же  мы.  Преодолеть  неловкость,  как  всегда  помогла  шутка.  Поинтересовался,  как  они  собираются  возвращать  меня  в  ГРИЗС.  И  весело  посмотрел  на  ковер.  Абу  и  его  приближенные  смутились  еще  сильнее  и  густо  покраснели.
                 «Восточные  люди  так  чувствительны  и  ранимы»,-  подумал  я,  покидая  подземелье.    И  в  это  время,  как  бы  в  унисон  моим  мыслям,  в  подвале  прогремели  пистолетные  выстрелы.  Похоже,  задание  по  умиротворению  Газы  было  выполнено.
                 Но  оставалась  ГРИЗС.…Так  я  полагал,  приближаясь  к  знакомому  зданию.    Заблуждение  быстро  рассеялось.  Комнаты  редакции  оказались  пусты.  На  столе  шефа-благодетеля  лежали  какие-то  вскрытые  пакеты,  а  в  них  мои  статьи.  Те,  что  мы  отправляли  в  Москву.  Они  вернулись  обратно.  Видно,  терпению  руководства  пришел  конец.  И  они  таки  нашли  оказию,  чтобы  сообщить,  что  думают  о  свободе,  о  Газе,  моем  Благодетели    и  обо  мне  лично.  Глава  и  прочие  сотрудники  ГРИЗС,  очевидно,  ознакомились  с  этим  мнением  чуть  раньше.    А  потому  всем  дружным  коллективом  кинулись  искать  этот  злополучный  туннель  в  Египет.  Успеха,  им!
                 Ну,  а  я  сдался  первому  же  израильскому  патрулю.  Отрапортовал  о  выполнении  задания  Дову,  чем  не  мало  озадачил  его.  К  подобному  обороту  событий  ни  он,  ни  его  начальство  готовы  не  были.  Обратно  меня  так  быстро,  да  еще  в  полном  здравии  никто  не  ждал.  Возникло  небольшое  замешательство.  Военных  попросили  не  торопиться  переправлять  задержанного  через  границу  и  оставить  у  себя  до  особых  распоряжений.

АФРИКАНСКИЙ  ИЗГИБ.
     
                     Распоряжения  последовали  через  десять  минут.  Мы  даже  кофе  не  успели  допить.  А  еще,  час  спустя,  меня  погрузили  на  армейский  грузовой  самолет,  летевший,  куда-то  на  экватор,  в  страну  желто-зеленых  саванн.  
                       Вы,  наверное,  уже  забыли,  что  я  вообще-то,  никакой  не  журналист,  а  почвовед-мелиоратор.  Прочтите,  обязательно  прочтите      IQ-13.  Дов  об  этом,  наконец,  вспомнил.  А  до  этого  момента  все  время  отмахивался  от  моих  настоятельных  просьб.  Дать  возможность  заниматься  своим  прямым  делом.  Понятно,  в  Израиле  мне  применения  не  нашли.  Все  вакансии  были  заняты.  Родственники,  знаете  ли,  есть  у  всех.  Зато  за  несколько  тысяч  километров  от  новой  родины,  вдруг,  открылась  одна.  Случилась  там  одна  история.
                     Противоречивые  слухи  о  ней    сразу  достигли  наших  берегов.  Помню  в  «Сенсациях»  писали,  что  лев-людоед  напал  на  работавшего  в  поле  мелиоратора  и  съел  его!!!  Полное  вранье,  короче.  Еще  тогда  я  доходчиво  объяснял  главному  редактору,  не  может  этот  хищник  напасть  на  представителя  нашей  профессии.  Взять,  например,  меня.  Ну,  какой  хищник  захочет  связываться.  Вон,  имя  им  легион:  Зудов,  Дов,  Благодетель,  сам  он,  наконец.  Все  пытались,  а  что  вышло.  Лишь  после  суда  ему  стало  ясно:  история  с  львом  и  почвоведом-мелиоратором,  бессовестная  ложь.
                   Более  того,  тот  почвовед  был  мой  знакомый,  однокурсник.  Лишь  годы  спустя,  удалось  восстановить  картину  тех  трагических  событий.    Не  буду  вас  томить.  Все  вышло  как  раз  наоборот.  Коллега  сидел  себе  в  саванне,  в  яме  (у  нас  это  называется  почвенный  разрез)  и,  вперив  свой  взгляд  в  одну  из  ее  стенок,  думал  о  чем-то  своем.
                   Мимо  проходили  массаи.  Слышали,  наверное:  живет  там  такой  воинственный  народ.  Шли  они  на  праздник.  Один  юноша  их  племени  в  этот  день  должен  был  стать  полноценным  мужчиной.  Но  это  не  то,  что  вы  подумали.  У  массаев,  подобная  процедура  проходит  совершенно  иначе,  чем  у  нас,  белых  людей.
                     Если,  кто  забыл,  напомню.  Европейский  мужик  для  подобного  ритуала,  всегда  ищет  женщину,  чтобы  покорить  и  унизить.
                     У  гордых  массаев  такой  способ  достижения  зрелости  и  мужественности  может  вызвать  только  презрительную  улыбку.  Мужчиной  у  них  становится  тот,  кто  одержит  победу  или  хотя  бы  бросит  вызов  более  сильному  противнику.  Поэтому  массай  выбирает  льва.  А,  найдя  его,  подкрадывается  сзади  и…  опять  не  угадали...  дергает  за  хвост.  Львы  в  Африке  давно  привыкли  к  этой  невинной  шалости.  Они,  просто,  не  обращают  внимания  на  подобное  озорство.  Лежат  себе  под  деревом  отдыхают.
                     Вот  и  наш  юный  массай  подполз,  вскочил,  дернул.  И  тут  бой  барабанов,  поздравления,  подарки,  танцы.
                       Коллега-почвовед  посмотрел,  потанцевал,  выпил  кокосовой  водки,  снова  потанцевал,  еще  пригубил.  И  тут  его  обида  взяла.
                         Мой  предшественник  не  был  юношей.  А,  совсем  напротив,  здоровым  бородатым  мужиком.  Деликатности  ноль.  Он-то  и  мужчиной  (на  европейский  лад)  стал  без  всякой  обходительности.  Думал,  что  и  со  львом  надо  вести  себя  так  же.  Подкрался  и  рванул.
                     Лев    взвыл.  Больно  все-таки.  Решил  наказать  наглеца.  А  наглец  вошел  в  раж.  Увернулся    и  сам  залепил  царю  зверей  оплеуху.  Слово  за  слово.  Точнее,  оплеуха  за  оплеухой.  Почвовед  выхватил  у  одного  из  массаев  копье….  И  для  бедного  льва  все  кончилось  совсем  плохо.  Не  стало  льва.
                     Праздник,  конечно,  был  испорчен.  Все  африканская  фауна,  видя  такое  озверение,  кинулась  кто  куда,  как  при  пожаре.  А  массаи  гурьбой  побежали  жаловаться  представителю  ГРИНПИС.  Дело-то  серьезное.  Если  львы  не  вернутся,  значит,  со  временем  исчезнут  и  мужчины.  А  это  поставит  племя  на  грань  вымирания.  Бежать  пришлось  далеко.
                       Пока  искали  этого  представителя,  мой  коллега  протрезвел.  Оценил  ситуацию.  И  поскольку  был  не  только  европейцем,  а  еще  и  российским  почвоведом,  решил  избавиться  от  вещественных  улик.  Съел  бедное  животное  сырым  и  без  соли.
                         Не  знаю,  как  действует  на  человека  львиное  мясо,  но  рассказывают,  что  несколько  недель    в  саванне  гиены  не  хохотали,  а  плакали.  Так  все  и  продолжалось,  пока  не  появились  инспекторы  ГРИНПИС.
                         Бытует  мнение,  что  человек  выбирает  себе  специальность.  Наивное  и  глубокое  заблуждение.  Все  как  раз  наоборот.  Не  важно,  чем  вы  интересовались  в  детстве,  где  учились,  о  чем  мечтали.  Если  у  вас  нет  воображения,  а  душа  как  подметка,  вам  прямая  дорога  в  начальники.  Если  же  есть  и  то,  и  другое,  да  вдобавок  еще  и  порывисты,  как  мой
сокурсник,  и  не  скрою,  ваш  покорный  повествователь,  не  отвертитесь:  ПОЧВОВЕДЕНИЕ  и  МЕЛИОРАЦИЯ  ваш  удел.  Ну,  а  коли  сварливы,  придирчивы….  Идите,  устраивайтесь  работать  в  ГРИНПИС.  Туда  вам  и  дорога.
           Мой  коллега  знал  эту  публику,  чувствовал  за  собой  некоторую  вину.  А  потому  не  стал  искушать  судьбу  и  пустился  в  бега.      
               Весть  о  случившемся  разнеслась  далеко  за  пределы  черного  континента.  Первыми  об  освободившейся  вакансии  узнали  товарищи  Дова.  И,  понятно,  прислали  за  мной  военный  самолет.  Что  ж  тут  необычного?
                 Африка  в  ожидании  нового  почвоведа-мелиоратора  бурлила.  ГРИНПИС  протестовал.  Львы  попрятались.  Массаи  забросили  свои  стада,  и  каждый  день  выходили  на  демонстрации.
                 Когда  самолет  приземлился,  крики  «Долой!!!»  прокатились  по  всему  летному  полю.
Я  приоткрыл  дверцу  и  легко  спрыгнул  на  землю.  Толпа  разбежалась.  То  был  не  испуг.  Понимаете  ли,  мы,  белые  люди  для  африканцев  все  на  одно  лицо.  К  тому  же  мою  физиономию,  как  и    лицо  предшественника,  украшала  борода.  Издалека,  бедолагам  показалось,  что    беглый  мелиоратор  вернулся.  
               Сотрудники  ГРИНПИС  быстро  обнаружили  мое  полное  не  сходство  с  провинившимся  коллегой.    Ну,  во-первых,  воспитание.  Я  первым  же  делом  принес  свои  извинения  за  случившееся.    Постарался  успокоить,  сказав,  что  вовсе  не  питаю  неприязни  ко  львам  и  прочим  представителя  семейства  кошачьих.  Пообещал  опубликовать  в  местной  газете    статью  о  героических  похождениях  одного  леопарда  в  Москве,  африканских  мухах-цеце  в  электромагнитном  поле,  предложить  новый,  прогрессивный  метод  выпаса  рогатого  скота  в  саванне  ….  Ну,  и  рассказать  многое  другое  из  жизни  животных.
               Подозрений  не  рассеял.  Почвовед  все-таки.  Но  обстановку  разрядил.  Наш  кортеж  тронулся.  И  через  полчаса  я  оказался  у  входа  в  гостиницу.    Персонал  выстроился  шпалерами.  Все  знали  о  недавних  событиях.  И  каждый  желал  своими  глазами  увидеть,  как  выглядят  представители  этой  кровожадной  профессии.
                   Единственным  моим  желание  было  развеять  их  заблуждение.  Улыбки,  примирительные  жесты  –  все  это,  казалось,  уже  приносит  успокоение  людям.  Заставляет  их  поверить,  что  даже  знания  о  почве  не  обязательно  превращают  их  обладателя  в  неукротимого  и  безжалостного  монстра.  И  тут  мне  подали  поднос  с  чем-то  ароматным….
                   Признаюсь,  я  был  очень  голоден.  За  весь  многочасовой  перелет  мне  не  удосужились  предложить  ничего,  кроме  жидкого  кофе.  После  кофеен  Газы,  это  пойло  вызывало  лишь
отвращение.  Нежный  запах  свежеиспеченного  хлеба,  как  мне  померещилось,    исходил  от  подноса.    Руки  сами  потянулись  к  тому,  что  так  напоминало  своим  внешним  видом  румяный  лаваш.  Никто  не  успел  предостеречь    от  ошибки.  Лишь  вкус  мыла  во  рту  дал  понять,  что  мои  зубы  безуспешно  пытаются  справиться  с  полотенцем,  которые  по  заведенному  правилу  предлагали  здесь  всем  постояльцам.
                       При  иных  обстоятельства,  все  бы  посмеялись  над  незадачливым  туристом.  Но  перед  ними  стоял  не  турист,  а  почвовед,  который  уже  почти  уверил  всех  окружающих  в  своем  миролюбии.  Лжец  и  кровожадный  хищник,  который  раскрыл  свое  истинное  лицо,  лишь  к  тому  представился  повод.  Вот  он,  стоит  перед  вами,  стиснув  зубы.  Его  алчная  утроба  готова  переварить  все  и  вся.
                         Прислуга  с  криками  разбежалась  прочь.  Вооруженная  охрана  заняла  позиции  за  оградой.  ГРИНПИС  ликовал.  Никакие  уверения  в  миролюбии  больше  не  действовали.  С  этого  памятного  дня  въезд  почвоведам  в  Африку  был  запрещен.  Срочно  вызванный  самолет  отвез  меня  обратно  в  Израиль.
                           Ожидать  пышной  встречи  не  приходилось.  Девушка  на  паспортном  контроле,  нудно  допытывалась,  как  это  я  умудрился  пересечь  столько  государственных  границ  без  единой  отметки  в  паспорте.  Пришлось  дать  телефон  моих  «покровителей».  Но  они,  видимо,  были  оповещены  о  моем  прибытии.  И  потому  упрямо  не  отвечали.  Лишь,  спустя  несколько  часов,  к  зданию  аэропорта  подкатил  старый,  потрепанный  «Фиат».  Из  него  вышла  Марина  и  с  грустью  в  голосе  изрекла,  как  когда-то  в  Иерусалиме-0:  «  Знаешь,  Дов,    опять  сбежал».    

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=504001
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 08.06.2014

IQ-14. Продолжение IQ-13. Часть 2

                                                                                                           СЕНСАЦИИ,  РАЗЯЩИЕ  НАПОВАЛ.
                                                                                                   
                                                                                                   Шпионские  будни.  Операция  "КУМИР"
                                                                                                   Академик,  гении  и  "Летающий  пастор".
                                                                                                   "Васюганская  жуть".  Эдгар  Алан  По,
                                                                                                   ультиматум,  суд.  
                                                                                                     
   
ОЛЕНИ,  МУХИ,  ЛЕОПАРДЫ  И...  СУД  ПРИСЯЖНЫХ.

                     Мой  сомнительный  друг,  Дов  не  занимался  благотворительностью.  У  него,  как    и  Благодетеля  из  Москвы,  припоминаете  ГРИЗС,  были  свои  виды  на  меня.  Он  полагал,  что  талант  разрушения,  тоже  талант.    Поэтому,  чем  тратить  его  впустую.  Приводить  в  негодность  новые  автомобили  и  доводить  бизнесменов    до  разорения  и  больницы,  лучше  применить  столь  выдающиеся  способности  в  благих  целях  (читай  собственных).  Сломать,  по  его  образному  выражению,  стену  холодного  равнодушия  публики  к  печатному  слову.
                   А,  сломав  оную,  я  должен  был  привлечь  внимание  к  нему  любимому.  Он  же,  воспользовавшись  моментом,  возглавит  какую-нибудь  партию.  Бремя  лидера  –  сладкое  бремя.  Не  исключено,  что  на  него  обратят  взоры  коллеги.  Здесь  и  конец  тревожным  шпионским  будням.  Уже  в  роли  важного  босса,  можно  вернуться  к  былой  деятельности  и  самому  отдавать  приказы.  Карать  и  миловать.  Поди,  разбери,  чего  ему  хотелось  больше.  Но,  как  достичь  известности  без  моей  помощи,  понятно,  не  знал?    Покровители,  они  такие.      
                     И  объяснять  не  надо,  всю  операция  следовало  провести  в  условиях  строжайшей  секретности.  Ни  главный  редактор  газеты,  куда  мне  предстояло  внедриться,  подобно  троянскому  коню,  ни  даже  ее  владелец  не  должны  были  заподозрить  ни  малейшего  подвоха.  Ни  малейшего,  потому  что  подвох  был  ого-го.  Шутка  ли  создать  ситуацию,  когда  ВЕРХИ  УЖЕ  НЕ  МОГУТ  беззастенчиво  пренебрегать  умельцем  пера,  в  смысле  мною.  А  публика,  просто  ничего  НЕ  ЖЕЛАЕТ  и  НЕ  ХОЧЕТ,  кроме  следующего  номера  газеты,  в  которой  из  номера  в  номер  публикуются  статьи,  вашего  покорного  автора.  Что  уж  там  скромничать,  создать  революционную  ситуацию.
                 А  затем,  все  лавры  должен  был  получить  Дов.  Мне  же  обещали  теплое  местечко.  Возможность  греться  в  лучах  его  славы.  Короче,  стать  очередной  скоти…,  простите  сотрудником,  в  стаде,  опять  тысячу  извинений,  конечно  же,  в  штате  очередного  Кормильца….
                     По  части  сенсаций  у  меня  имелся  некоторый  опыт.  Еще  в  Москве  в  поисках  дополнительного  заработка  я  как-то  наткнулся  на  журнал  «Гражданская  Авиация».  Один  из  его  редакторов  отчаянно  нуждался  в  разных  там  наукообразных  статьях,  написанных    известными  учеными.  Последнее  условие  оказалось  трудно  выполнимым.  Первое,  ученые  мужи  в  большинстве  своем  ни  писать,  ни  рассказывать  не  умели.  Второе,  стараясь  сберечь  свое  доброе  имя,  держались  подальше  от  журналистов.
                   Ну,  а  мне  и  в  голову  не  приходило  называть  себя  таковым.  Вы  же  помните,  где  я  работал.  Стоило  только  намекнуть,  мол,  трудами  имярека  заинтересовалась  наша  редакция.  Есть  надежда  издать  их  на  трех-четырех  иностранных  языках….  И  как  поется  в  песне:  «На  …  (человека  с  подобным  образом  мыслей)  не  нужен  нож,  ему  с  три  короба  наврешь  и  делай  с  ним,  что  хошь».    Требовалось-то  совсем  немногое.    Получить    автограф  на  моем  рассказе  об  их  достижениях.
                   Впрочем,  звонки  и  разговоры  быстро  надоели.  А  что  если  слегка  изменить  имя  или  фамилию?  Тогда,  вообще,  ни  за  кем  бегать  не  надо.  Сиди  и  строчи.  Вот  и  строчил.  Только,  вот  беда,  темы  стали  иссякать.  Сколько  можно  придумывать  научных  открытий.  Два-три  в  день.  А  помножьте  их  на  триста  шестьдесят  пять....То-то  и  оно.  Короче,  очень  скоро  выяснилось:  наука  бессильна  прокормить  меня.  Все  мыслимые  и  немыслимые  открытия  уже  сделаны.  Человечество  осчастливлено  на  многие  сотни,  а  может  и  тысячи  лет  вперед.  Редактор  журнала  стал  главным  редактором.
                 И  тут  неудержимая  фантазия  открыла  передо  мной  новые  просторы.  Наш  бескрайний  Крайний  Север.    Статья  называлась  "Летающий  пастор".  Нет,  речь  шла  не  о  священниках  и  шаманах.  Просто  я  нашел  новый  способ  пасти  оленей  в  тундре.  Суть  открытия,  как  все  гениальное,  была  проста.  На  животных  надевали  ошейник  с  радиопередатчиком,  а  он,  передатчик,  русским  языком  объяснял  пролетающим  самолетам,  где  оно  пасется,  сколько  прибавило  в  весе  и  так  далее.  Главный  прочел  материал,  поморщился.  Он  уже  давно  воспринимал  скептически  все  мои  научные  изыски.  И  совершил  непоправимую  ошибку,  напечатал  его.
                 После  публикации,  нас  несколько  раз  приглашали  на  ковер,  разные  инстанции.  Водили  к  врачам.  Проверяли  все  ли  нормально  с  психикой.  Но  вопреки  всем  проискам    невежд  и  маловеров,  мой  метод  взяли  на  вооружение  оленеводы  Чукотки.
           Уж  не  знаю,  что  они  там  нацепили  на  оленей,  какой  мощности  были  эти  радиопередатчики,  самолеты  в  Анадырь  летали  редко.  А  из-за  плохой  погоды,  иногда  не  могли  подняться  в  воздух  целыми  неделями.  Мерзкие  животные  этим  и  воспользовались.  И  сквозь  пургу  и  торосы  Берингова  пролива,  рискуя  жизнью,  эмигрировали  в  Америку,  что  привело  к  кризису  в  отношениях  между  сверхдержавами.  Шутка  ли,  когда  американские  военно-воздушные  силы,  вдруг  стали  ловить  в  эфире  в  русскую  речь.  Передатчики  работали  в  самом  сердце  Аляски  и  постоянно  перемещались.  Каждое  сообщение  точно  устанавливало  местонахождение  подозрительного  объекта,  а  дальше  шли  цифры.  И  дураку  понятно,  шифровка...
               Теперь  вам  ясно,  почему  я  очутился  в  Израиле.  Повторить  путь,  проделанный  оленями,  вряд  ли  было  возможно.  Тем  более,  у  меня  оставалась  моральная  ответственность  за  судьбу  бывшего  главного  редактора.  А  он  почему-то  с  тех  пор  люто  возненавидел  США.
               Когда  же  скандал  удалось  погасить,  а  виновники,  то  есть  мы,  скрылись  из  поля  зрения  спецслужб,  обо  мне  вспомнил    Дов.  (А  забывал  ли  он?  Повторяю.  Читайте  «IQ-13…»).    Уверовав,  после  дебюта  на  автозаправочной  станции,  что  таланты  с  возрастом,  как  и  вино,  становятся  более  забористыми,  он  предложил  попытать  счастья  в  самом  из  скандальных  изданий  того  времени  газете  "Сенсации".
             Для  интервью  пришлось  подготовить  несколько  нейтральных  материалов.  Как  сейчас  помню,  один  из  них  касался  тайника  афганских  душманов  с  приложением  точной  карты,  его  местонахождения.  Второй  рассказывал  о  туннеле,  ведущем  из  сектора  Газа  в  Египет,  в  котором    работники  метрополитена  имени  В.И.Ленина    проложили  скоростную  трассу  и  украсили  станции  мозаикой  с  рубайями    Омара  Хайяма.
               Новому  редактору  статьи  понравились.  Проверить  факты,  приводимые  в  них,  не  представлялось  возможным,  следовательно,  и  опровергать  было  бессмысленно.    Собеседование  длилось  долго.  Работодатель  тщательно  избегал  темы  заработанной  платы  и  величины  гонораров.  За  то  ясно  дал  понять,  что  дневная  выработка  таких  писателей,  как  Дюма  и  Бальзак,  ничто  по  сравнению  с  требованиями,  предъявляемыми  к  авторам  газеты.  Если  вы  не  помните,  кто  мы  для  наших  «Кормильцев»,  перечитайте  заново  главу  "Закон  джунглей".
                 Сотрудничество  с  газетой  "Сенсации"  на  подобных  условиях  кому-нибудь  другому  и  показалось  бы  не  реальным.  Но  в  лексиконе  человека,  чьи  идеи  способны  довести  такие  страны,  как  СССР  и  США  до  вооруженного  конфликта,  слово    «не  возможно»  отсутствовало.
                   Следующий  рассказ,  "Васюганская  Жуть"  повествовал  о  плотоядных  черных  мухах-мутантах,  пожиравших  все  и  вся,  на  этом,  самом  крупном  из  болот  мира.  Если  в  обычных  условиях  мухи  питались  только  лосями  и  медведями,  то,  случись  им  попасть  в  электромагнитное  поле,  они  собирались  вместе  и  тогда  уже  перед  ними  не  могли  устоять  ни  дома,  ни  линии  высоковольтных  передач.
                     "А  где  они  берут  электромагнитное  поле  на  болоте",-  ехидно  поинтересовался  редактор.
                     "Под  высоковольтными  линиями,  -  уверенно  ответил  я.  –  И  тогда  только  держись.  Сам  видел".
                       Со  мной  спорить  не  стали,  но  попросили  оставить  в  покое  отдаленные  и  труднодоступные  уголки  мира  и  поискать  сенсации  где  -  нибудь  поближе.  Вот  тогда-то,  (если  верить  мне,  а  если  не  мне  то  кому  же),    в  Москве  и  произошло  неслыханное  по  жестокости  убийство.  Но  власти,  видимо,  перепуганные  им,  так  тщательно  скрывали  и
замалчивали  само  происшествие,  что  ни  милиция,  ни  секретные  службы  не  имели  о  нем  ни  малейшего  представления,  как,  впрочем,  и  все  жители  столицы.
               Вы  же  понимаете,  молчать  было  нельзя.  Распутать  все  хитросплетения  происшествия  помогал  мне  один  карточный  шулер.  Личность  настолько  известная  в  российской  столице,  что  его  имя  пришлось  обозначить  лишь  одной  буквой  «Д».  Нам  долго  не  удавалось  выйти  на  след  убийцы.  И,  вдруг,  моего  помощника  осенило:  «Убийство  совершено  леопардом,  бежавшим  из  зоопарка!!!  Он  и  сейчас  рыскает  по  Москве  в  поисках  очередной  жертвы»…
             Странные  люди,  эти  редакторы.  Вечно  они  что-то  подозревают.  Вот  и  этот  долго  думал:  обнародовать  или  нет  результаты  моего  расследования.  Но  положение  газеты  не  позволяло  пренебрегать  никакой  печатной  продукцией.  А  уж  тем  более  такой  животрепещущей  темой.      
               Дело  в  том,  что  задача,  поставленная  передо  мной,  ажитация  русскоязычного  населения,    казалась  все  еще  недостижимой.  Хотя  тираж  газеты  «Сенсации»  продолжал  расти,  но  читатель,  похоже,  оставался  инертным.  И  никак  не  реагировал  на  все  старания  побудить  его  к  активным  действиям.  Писем  в  редакцию  не  писал,  драк  у  киосков  не  устраивал.  Оболваненные  рыночными  отношениями  люди  продолжали  копошиться  в  своих  мелких  проблемах  выживания.  А  жизнь  проходила  мимо.  Так  мне  казалось,  до  выхода  последнего  рассказа.
             Буквально  на  второй  день  после  его  публикации  все  изменилось.  Нет,  народ  не  вышел  на  демонстрацию.  Но  около  десятка  пенсионеров  вломились  в  редакцию  и  поставили  руководство  перед  выбором.  Или  им  выдадут  автора  или  они  за  себя  не  ручаются.  Причем  у  каждого  из  незваных  гостей  в  руках  была  книга  Эдгара  Алана  По  с  рассказом  «Убийство  на  улице  Морг».  Они  кричали,  что  с  плагиатом  «Сенсаций»  мирились  долго,  но  измываться  над  классиком  не  позволят.
           Вот,  в  чем  была  наиболее  сильная  сторона  нашего  читателя.  Они  могли  поступиться  свободой,  продав  себя  тем  самым  «Кормильцам»,  но  правдой:  никогда.  Хотя  причем  здесь,  правда  и  измывательство  над  давно  почившим  писателем.  То  о  чем  писал  Эдгар  По  происходило  давно  и  в  Париже.  Наши  же  события  недавно  и  в  Москве.  Там  убийца  обезьяна,  у  меня  леопард.  Да  и  рантье  Дюпен  и  шулер  «Д»  совершенно  разные  люди.  Все  эти  объяснения  в  редакции  не  приняли.  И  дали  мне  неделю  исправительного  срока.
                 Возможно  ли,  исправить  правду?  Безусловно,  если  соврать.  Но  как?  Если  вы  всегда  жили  в  ладах  со  своей  совестью.  Никогда  не  изменяли  своим  принципам.
             В  конце  концов,  передо  мной  стояла  совсем  другая  сверхзадача.  Создать  ситуацию,  при  которой  каждый  представитель  отряда  плотоядных  перестанет  смотреть  на  меня,  простого  труженика,  как  покупатель  продуктовый  лавки  на  выставленный  перед  ним  батон  вареной  колбасы.
                 Прислужники  денежного  мешка,  хозяина  «Сенсаций»,  привыкли  к  повиновению  подчиненных.  Они  даже  не  удосужились  просмотреть  новые  статьи.  До  того  ли?  На  носу  выборы  в  Кнессет,  биржа,  растет,  как  сумасшедшая.  За  то  я,  очень  внимательно  следил  за  их  манипуляциями.  Сносить  беспочвенные  оскорбления  не  в  моих  правилах.
               Вам  нужна  настоящая  СЕНСАЦИЯ,  господа?  Будьте  уверены,  вы  ее  получите!  Отставив  в  сторону  вздорные  бытовые  сцены,  я  взялся  за  политику,  экономику  и  социальное  устройство  страны.  Если  бы  народ  интересовался  чем-нибудь,  кроме  наркотика,  именуемого  футболом.  Не  сомневаюсь,  на  улицах  Тель-Авива  и  других  городов,  после  моих  разоблачений,  выросли  баррикады.  Но  «Сенсации»  так  и  не  проложили  путь  к  сердцу  граждан.  Зато  их  регулярно  прочитывал  и  просчитывал  количество  слов  и  знаков  главный  редактор.  Не  так-то  просто  поделить  между  авторами,  те  скудные  средства,  что  отпущены  на  выплату  гонораров.
             Мои  статьи  отвлекли  его  от  обычных  упражнений  в  бухгалтерии.  Вместо  традиционных  убийств,  ограблений,  восьмых  и  прочих  по  счету  чудес  света,  в  первой  из
них,  в  мельчайших  подробностях  описывались    трюки,  к  которым  постоянно  прибегали  босс  и  он,  главный  редактор,  чтобы  заставить  сотрудников  проголосовать  за  нужную  им  партию.  Действовали  они  грубо  и  примитивно.  Раздавали  отпечатанные  в  своей  типографии  бюллетени,  не  отличишь  от  настоящих,  а  при  выходе  сотрудников  и  авторов  газеты  с  избирательного  участка  заставляли  вывернуть  карманы.
             Широту  замысла  моей  статьи  главный  пока  еще  редактор  понял  не  сразу,  за  то  узко  судебный  интерес,  который  наверняка  могут  проявить  к  сенсационному  разоблачению  правоохранительные  органы,  дошел  до  него  мгновенно.
             Рассказ  о  черной  кассе  редакции,  из  которой  выплачивались  наши  гонорары,  так  же  не  добавлял  светлых  красок  к  образу  руководства.
               Короче,  всю  верхушку  «Сенсаций»  задержали  по  дороге  в  аэропорт.  Было  много  шума  в  прессе.  Ругали  русскую  мафию.  А  за  тем  состоялся  суд.
                   Не  зря,  в  самом  начале  рассказа,  я  помянул  адвокатов.  Ушлые  люди.  Уж  как  они  старались  выгородить  мое  бывшее  начальство.  Судья  казался,  не  умолим.  И  тут,  защитники    выложили  свой  последний  козырь.  Мои  прежние  статьи.
                   «Можно  ли  верить  человеку,  -  воскликнул  один  из  них,  -  написавшему  все  это?»  Судья  и  присяжные  ознакомились  с  моим  творчеством.  И  мнения  их  разделились.  Одни  полагали.  Все  события,  описанные  автором,  маловероятны,  хотя  им  трудно  высказать  свое  мнение  о  сибирских  черных  мухах,  московском  леопарде,  афганских  душманах,  а  от  палестинцев  можно  ожидать  всего,  что  угодно.  Другие,  жалели  репатрианта,  и  утверждали:  разыгравшаяся  фантазия  журналиста  –  результат  непосильного  труда  и  безразличия  руководства  редакции  к  нуждам  новых  граждан  страны,  которые  так  ярко  и  правдиво  отражены  в  его  последних  публикациях.
                         Правда,  у  самого  судьи  сложилось  свое,  отличное  от  других,  видение  проблемы.  Вина  подсудимых  не  вызывала  у  него  сомнений.  А  вот  моя  персона,  показалась  ему  более  чем  сомнительной  и  даже  социально  опасной.  Вердикт  гласил:  рассуждения  свидетеля  на  страницах  газет  и  журналов  о  политике,  экономике  и  общественном  устройстве,  способны  привести  к  полной  анархии  в  любом  самом  свободном    и  демократическом  государстве.  Потому  в  частном  определении,  после  вынесения  приговора,  предлагалось  всем  печатным  изданиям  держаться  подальше  от  помянутого  лица.

ПРОДОЛЖЕНИЕ:

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=503691
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 07.06.2014

IQ-14. Продолжение IQ-13. Часть 1

                                                                                                     УЖАСЫ  ПРОДОЛЖАЮТСЯ.
                                                                             
                                                                               Я  стану!  Я  сделаю!  Я  переверну  весь  мир!  
                                                                               Желтый  дом.  «Да,  рыцарь,  то  была  Наина»        
                                                                               Краткий  курс  рыночной  экономики.
                                                                               Красота  покорит  мир.  Аргентинская  акула.
                                                                               Оценил,  но...  опоздал.
   
 ПО  ПРОСЬБЕ  ЧИТАТЕЛЕЙ.

       Если  ваш  IQ  все  же  выше,  чем  у  героев  «…Превратностей  шпионажа»,  надежда  есть…  но,  увы,  очень  и  очень  небольшая,  эдакая  призрачная  надежда.  Я  бы  сказал,  что  можно  плюнуть  на  эту  надежду  и  забыть.  Однако,  кто  же  плюет  на  надежду?  Напротив,  ее  лелеют.  Она  служит  утешением  в  тяжелые  и  ненастные,  как  осенняя  погода  дни  нашей  непростой  и  многотрудной  жизни.  «Вот  погодите,  -  говорите  вы,-  и  обо  мне  узнают,  вспомнят,  позовут  и  тогда…».  А  дальше…  дальше  выбирайте  то,  что  вам  больше  по  нраву:  «Я  стану!  Я  сделаю!  Я  переверну  весь  мир!»  и  так  далее  и  тому  подобное.
     Ну,  что  ж,  и  это  утешение  не  хуже  других.
     Но  если  вы  уже  далеко  не  молоды,  а  сил  и  воображения  все  еще  хватает  на  то,  чтобы  надрать  уши  окружающей  вас  реальности,  не  унывайте.  Ведь  уныние  далеко  не  самый  приятный  из  смертных  грехов.  И  уж  коли  грешить,  так  стоит  выбрать  что-нибудь  по  заманчивей.  В  конце  концов,  если  верить  Великой  Книге,  ассортимент  пороков  человеческих  не  ограничен  одним  помянутым  выше  занудством.  Там  есть  еще  и  алчность  (так  себе  грех),  и  гордыня  (большое  утешение  для  дураков),  и  прелюбо…  (ишь,  куда  меня  занесло).  Остальные  забыл.  Но  поверьте,  чем  сидеть  и  канючить,    лучше,    как  Фауст.  Раз,  составил  договорчик.  И  тебе  злато  и  тебе….    Ну,  вы  сами  понимаете  что.  А  чтоб  по  меньше  ответственности,  так  на  что  в  наше  время  адвокаты.  Такое  соорудят,  сам  Мефистофель  потом  себе    все  волосы  повыдергивает  от  обиды,  что  его,  князя  Тьмы,  как  последнего  фраера  развели.
           Так  оно,  видимо,  и  будет  с  теми,  кто  претерпел  все  невзгоды  в  повести  об  «IQ-13».  Во  всяком  случае,  настало  время  поставить  всем  им  «ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ  ДИАГНОЗ».


 ПСИХЛЕЧЕБНИЦА  «АБАРБАНЕЛЬ».
     
         Богом  клянусь,  всеми  святыми:  не  вру.  Мой  первый  дом  на  Родине,  точнее  маленькая  квартирка  окнами  выходила  на  окрашенное  в  грязно-желтый  цвет  здание,  окруженное  высоким  забором.  И  это  здание  было  одной  из  самых  известных  в  Государстве    Израиль  «психушек»  имени  доктора  Абарбанель.  Но  хозяин,  у  которого  я  квартировал,  как-то  забыл  упомянуть    о  нем  в  договоре.  А  вопрос:  «  Что  там»?  –  оставил  без  ответа.  Между  тем  ночные  вои  и  стоны,  долго  будоражили  мое  воображение.  Я  никак  не  мог  взять  в  толк,  что  живу  по  соседству  с  самым  обычным  сумасшедшим  домом.  И  в  моем  мозгу  рождались  чудовищные  сцены  пыток  и  издевательств,  которые  вершились  за  стенами  закрытого  от  чужих  глаз  учреждения.
       «Может  там  МОССАД  пытает  пленных  палестинцев,  вырывая  у  них  калеными  клещами  сведения  о  готовящихся  терактах?  Может  изуверы  проводят  коррекцию  тела  всем  новоприбывшим?»  И  меня  прошибало  холодным  потом.  (Как  делается  эта  коррекция?  Ха!  Читайте  «IQ-13…»)
         Знание  языка  долго  не  позволяли  мне  узнать  правду.  Пока  как-то  вечером  я  не  встретил  соотечественника,  сидевшего  на  заборе  этого  самого  желтого  дома.
         «Гена,-  представился  седовласый  мужчина  лет  тридцати  пяти.  И  не
прерывая  рукопожатия,  тут  же  поинтересовался,  -  выпить  хочешь?»
             Ни  малейшего  желания  оказаться  за  этим  забором  у  меня,  понятно,  не  было.  Даже    заманчивая  перспектива  не  столько  окрыляла,  сколько  настораживала.  «Может  быть  все  несчастные,  томившиеся  за  стеной,  стали  жертвой  подобного  коварного  приглашения»,-  мелькнуло  в  моей  голове.
           «Не  бойся,  мужик,-  приободрил  меня  новый  знакомый,  -  мы  -  местные  санитары….  Вот  врачи  ушли,  а  нам  всю  ночь  здесь  дежурить….  Скучно.  Короче,  бери  бутылку  и  к  нам.  А  я  живо  за  лестницей  сбегаю.  Калитку,  суки,  уходя,  заперли»,  -  пожаловался  он.
           Должен  пояснить,  что  человек,  совершивший  репатриацию  или  «восхождение»,  как  дословно  переводится  возвращение  на  историческую  родину,  долгое  время  находится  в  неадекватном  состоянии.  Все  его  слова  и  поступки  совершенно  необъяснимы  с  точки  зрения  здорового  смысла.  Он  и  сам  (я  имею  ввиду  репатрианта)  по  прошествии  лет  долго  удивляется  своим  речам  и  делам  того  периода,  не  находя  им  иного  объяснения,  кроме  временного  помешательства.
           Стоит  ли  удивляться,  что  через  четверть  часа  я  уже  находился  в  обществе  разудалых  сотрудников  психлечебницы.  Алкоголь  заметно  смягчил  восприятие  окружающего  действа.  А  разговоры  многое  прояснили.  Как  выяснилось,  стонали  и  выли  не  пациенты  этого  почтенного  заведения  («Кто  же  им  даст?»  -  удивились  собутыльники),  попотчеванные  за  ужином  достаточной  дозой  успокоительного.  Страх  и  трепет  на  округу  наводили  сам  персонал,  выражая  сочувствие  успехам  или  соболезнуя    неудачам  сотоварищей.  Последние  (в  смысле  неудачи)  случались  чаще,  что  и  естественно  для  человека  в  новых,  непривычных  условиях.  А  потому  стоны  и  вопли  негодования  звучали  не  прерываясь.
             Уже  после  нескольких  тостов  в  атмосфере  нашего  собрания  почудилось  мне  нечто  знакомое,  упоительно  родное  и  близкое,  утраченное  еще  там  на  той  родине…
Да,  там,    в  Москве  …Мароновском  переулке,  в  редакции  ГРИЗС!!!!  Здесь  самое  место  зазвучать  торжественной  музыке,  разверзнуться  небесам,  то  есть  произойти  тому,  что  так  трудно  бывает  выразить  словами.  Но  легко  ощутить  после  первых  возлияний…
                 И  оно  случилось.  Раздался  оглушительный  гром,  треск.  Двери  центрального  подъезда  больницы  распахнулись,  и  на  пороге  появился  небритый  и  нечесаный  пациент.  Ни  спутавшиеся  патлы,  ни  мятая  застиранная  пижама  не  помешали  мне  узнать  в  нем  моего  бывшего  начальника,  моего  заместителя  главного    редактора  …  «Да,  рыцарь,  то  была  Наина»,  -  промелькнули  в  голове  строки  бессмертного  произведения.  «Зудов!-  завопил  я,  теряя  сознание,  -  Чур,  меня,  чур!»  …
             Заботливые  руки,  уксусный  компресс  и  нашатырный  спирт  возвратили  меня  в  реальный  мир.  Занималась  заря.  Пропел  петух.  И  мой  новый  знакомый  Гена  поднес  к  моим  губам  стакан  с  какой-то  пахучей  настойкой.  «На  болотных  травах?»-  поинтересовался  я.
           «Пей!  –  мрачно  отрезал  он.  -    Чего  испугался?  Псих  проснулся.  Бывает.  Он  здесь  уже  несколько  лет  лечится.  Буйный.  Все  про  какой-то  журнал  бредит.  Редактором  его  кличут».
               Не  могу  сказать,  что  путешествие  по  ту  сторону  забора,  в  дом  скорби,  принесло  успокоение.  С  одной  стороны,  желтый  дом  и  все  что  творилось  в  нем,
перестало  быть  зловещей  тайной.  С  другой,  материализация  фантомов  прошлого  смущала  и  настораживала  меня.  Ну,  с  какой  стати,  в  израильской  психлечебнице  уже  несколько  лет  обитал  Зудов?  Он  если  и  мог  построить  свое  генеалогическое  древо,  то  корни  сего  растения  протянулись  бы  куда-нибудь  в  Татарстан  или  Забайкалье,  а  уж  никак  не  в  Святую  землю.  Может  быть,  он  попал  сюда  по  обмену?    Однако  подобное  объяснение  выглядело  неубедительно.  Разве  что  махнулись  не  глядя.
                             

ЗАКОН  ДЖУНГЛЕЙ.
                 
                 Нет-нет,  про  учреждение  «Абарбанель»    больше  ни  слова.  Тема  закрыта.  Через  забор  больше  не  лазил,  с  санитарами  посиделки  не  устраивал.  И  вообще,  к  этой  обители  скорби  не  приближался.  Начались  трудовые  будни.  Ведь  согласно  всем  писаным  и  неписаным  законам  рыночного  общества,  мы,  новые  репатрианты,  стали  свободными  людьми.  Свободными  настолько,  что  о  нас  просто  позабыли  все  те,  кто  по  первоначалу  должен  был  хоть  как-то  опекать,  направлять  на  путь  истинный.
               Помнили  лишь  акулы  и  разные  там  пираньи  бизнеса.  Ну,  спрятаться  от  этих  хищников  сегодня  достаточно  сложно.  Разве  в  Северной  Корее,  на  Острове  Свободы  или…  за  стенами  государственных  учреждений.  Первые  два  варианта,  вряд  ли,  можно  считать  удачными.  А  вот  попасть  за  ограду,  где  особо  избранные  до  сих  пор  живут  по  законам  развитого  социализма  –  это  мечта.  Увы,  несбыточная  мечта.  Ведь,  что  просили  все  мы,  простые  советские  люди,  от  своей  власти.  Немного  субпродуктов,  джинсов  и  прочего  импорта.    Остальное,  как  -  будто  уже  было  в  наличие.  И  как  всегда  нам  всучили  все  это  с  нагрузкой.  Демократией,  безработицей  и  полным  отказом  властей  вообще  иметь  с  нами  какие-либо  дела.
               В  Израиле  –  это  произошло  на  полвека  раньше,  чем  в  России.  И  потому  демократы  здесь  утратили  всю  ту  нетерпимость,  с  которой  они  до  сих  пор  относятся  друг  к  другу  на  нашей  бывшей  родине.  Работодателей,  помните  тех  самых  кабланов,    как  и  всяких  плотоядных,  оградили  от  остального  общества  колючей  оградой  законов,  а  власти…  ну,  они  стали    делать  вид,  что  озабочены      вашими  проблемами.  Ведь,  как  ни  крути,  а  выборы  в  Стране  Обетованной  случаются  чаще,  чем  им  того  хотелось  бы.
               Но  это  общая  канва  проблемы.  Переход  от  системе  к  системе  всегда  сложен.  Вот  у  меня  были  не  простые  отношения  с  начальством  (смотри  выше).  А  цели  одни  и  те  же.  Начальник  хотел  спокойной  жизни.  И  я  полагал,  что  чем  меньше  он  меня  будет  трогать,  тем  проще  устроится  наше  сосуществование.  Никаких  противоречий.  Просто  нестыковка  темпераментов.  Их  повышенная  возбудимость  –  всего  лишь  страх  карьериста  за  свое  место.  Мое  неспокойное  бытие  –  страсть  к  непознанному.  Прочие  же  разногласия  по  поводу  той  же  трудовой  дисциплины  сущие  пустяки.
               В  мире  капитала  -  иные  песни.  Вот  вы,  например,  обращали  внимание,  как  бедный  сельский  труженик  зовет  свою  единственную  корову.  Правильно,  Кормилица.  Случись  же  ему  разбогатеть.  Этих  коров  у  него  теперь  целое  стадо.  Стадо  кормильцев?  Ха-ха-ха!  Увольте,  просто  скотина!  Кормилец  нынче  он.  И  теперь  его  обхаживают,  ублажают  работники.  Что  не  так,  в  шею  погонит.
             Сие  преображение  сразу  бросается  в  глаза.  Из-за  него-то  у  меня,  как  всегда,  начались  проблемы.  Это  же  надо  подумать,  как  глубоко  запали  в  мою  душу  основные  постулаты  марксизма-ленинизма.  Вроде,  никогда  к  ним  серьезно  не  относился.  Эх,  недооценила  меня  советская  власть,  недооценила!      
               Ну,  не  мог  я  смотреть  на  хозяина  бензоколонки,  как  на  старшего  товарища.  Какой  он  мне  товарищ.  Хоть  он  и  состоял  в  партии  Труда.  А  уж  на  меня-то  он  вообще  не  глядел.  Для  этих  целей  у  него  существовал  целый  штат  надсмотр…,  простите  управляющих  различных  рангов.  Эти,  будьте  уверены,  ни  одного  движения,  взгляда  и    высказывания  своих  подопечных  не  оставляли  без  внимания.  Поэтому  известность  мне  была  гарантирована  с  первых  шагов.
                 Особенно,  принимая  во  внимание,  умение  обращать  с  техникой.  Сравнить  которое  можно  было,  разве  что,  с  той  неповторимой  способность  оставлять  след  в  душе  каждого  из  начальников.  Для  некоторых  их  них  это  кончалось  особенно  печально.  И  неожиданная
встреча  в  клинке  «Абарбанель»  -  тому  свидетельство.  Тысячу  извинений.  Обещал  не  поминать    об  этом.  Не  удержался.
               Вот  и  техника,  хоть  и  железо  бесчувственное,  все  одно  претерпела  не  мало.  Взять,  например,  машины,  которые  требовалось  заправить  бензином.  Простое  дело,  если  знать,  где  у  них  расположен  бензобак.  Вы,  наверное,  полагаете,  что  меня  всю  жизнь  только  это  и  интересовало?  Если  вам  довелось  прочитать  несколько  страниц  предыдущей  истории,  уверяю,  вы  бы  поостереглись  подпускать  такого  заправщика  к  своему  автомобилю  и  на  пушечный  выстрел.
             Израиль  –  дело  другое.  Здесь  многие  водители,  особенно  дамы,  обладали  примерно  теми  же  познаниями.  На  вопросы,  куда  заливать  горюче,  масло  или  воду,  они  неопределенно  махали  рукой.  Мол,  полагаемся  на  твой  опыт.  Некоторое  время  им  везло.  Но  техника,  как  известно,  идет  вперед  семимильными  шагами.  Конструкторов,  хлебом  не  корми,  дай  им  покуражиться  над  безответными  механизмами.  Они  не  понимают:  нельзя  всех  мерить  на  свой  профессиональный  аршин.
             Как  сейчас,  перед  глазами  стоит  тот  несчастный  новенький  "Опель".  С  хозяйкой  ему  не  повезло.  Легкомысленная  женщина.  И  почему  она  решила  долить  воду  в  радиатор?  Видимо,  по  той  же  причине,  что  и  недальновидные  создатели  машины  передвинули  мотор  ближе  к  охладительной  системе.  Хотели  продемонстрировать  свое  превосходство  над  бессловесным  работником  и  бездушным  механизмом.
             Мои  же  знание,  почерпнутые  за  две  недели  работы,  еще  не  позволяли  с  достаточной  ясностью  различать  эти  два  агрегата.  Мне  с  самого  начала  стало  ясно.  Новая  конструкция,  хоть  и  выигрывает  в  дизайне,    зато  явно  уступает  старым,  опробованным  моделям  в  экономии  воды.  Время    шло,  но  емкость  все  еще  никак  не  могла  наполниться.  Подошел  надсмотр...,  простите,  ответственный  товарищ.  Он  утверждал,  что  русского  языка  не  знает.  Врал,  мерзавец.  Стоило  ему  увидеть  мое  усердие,  как  все  и  раскрылось.  Конечно,  взрастили  его  не  на  Чехове  и  Достоевском.  Но  сожженная  глава  из  книги  "Москва-Петушки"  Венедикта  Ерофеева  была  им  прочитана  и  ни  один  раз.  Ну,  та,  что  кончается  словами:  "  И  немедленно  выпил".
                 Выпить,  действительно,  стоило.  За  упокой  души  безвременно  почившего    "Опеля  Астра".  Хозяйка  еще  не  знала  о  случившемся  и  весело  болтала  по  телефону.  Я  тоже  плохо  понимал,  почему  мне  так  категорически  запрещают  продолжать  начатое  дело  и  вообще  приближаться  к  машине.  И  зачем  четверо  здоровенных    заправщиков  на  руках  унесли  ее  по  дальше  от  станции.  Там  автомобиль  каким-то  чудом  удалось  завести.  Вот  и  утверждайте  после  этого,  что  механизмы  не  испытывают  никаких  чувств.  Что  такое  предсмертный  панический  ужас,  им  доподлинно  известно.
                   Странно,  но  жалобы  клиентов  с  тех  пор  прекратились  полностью.  Суровый  владелец  станции  даже  не  заикался  о  компенсации.  А  палестинец  из  города  Газы,  работавший  с  нами,  просто  не  скрывал  своего  обожания.  Что  могли  предложить  ему  разные  там  «Арафаты»?  Кидать  камни,  взрывать  и  резать  мирное  население?  Все  это  не  достойно  высокого  звания  человека.  Мой  же  сослуживец  верил.  Только  красота  и  изящество,  спасут  мир  от  сионистских  оккупантов.  Та  самая  красота  замысла  и  изящество  его  исполнения,  продемонстрированные  мною  на  бензозаправочной  станции  города  Бат  Ям.
                   Но,  что  есть  мирская  слава  в  мире  чистогана?  Перестал  человек  выкидывать  разные  коленца,  стал  чуть  лучше  разбираться  в  технике.  И  все.  Ему  на  смену  пришли  иные  кумиры.  Так  на  нашей  станции  появился  белокурый  херувимчик  Антонио,  из  Аргентины.  Все  дамское  население  городка  жаждало  заправляться    только  у  него.  Подарки,  чаевые  и  прочие  знаки  внимания  он  принимал  с  неизменно  наглой  улыбкой.  И  его  улыбка  была  адресована  мне.  Человеку  с  заслуженным  авторитетом,  но  в  одночасье  лишившемуся  дополнительного  заработка.
                   Надо  отдать  должное,  обманывать  и  вымогать  деньги  у  клиентов  Антонио  умел  виртуозно.  Но  воспитание,  полученное  им  в  трущобах  Буэнос-Айреса,  страдало  некоторой  однобокостью.  Обман  исключительно  ради  мелкого  барыша,  унижение  из-за  нескольких
шекелей….  Фи!  А  как  же  стиль?  Где,  я  спрашиваю  Вас,  интрига,  очарование  непознанного?
                   Увы,  там,  где  человек  человеку  волк,  где  инстинкты  царствуют  над  разумом,  нет  и  речи  о  подобных  понятиях.  Правда,  настоящие  санитары  леса  остерегаются  без  крайней  нужды  показывать  зубы  венцу  творения,  то  есть  нам,  Людям.  Волчара  –  Антонио  еще  не  настолько  мутировал,  чтобы  усвоить  эти  азы  выживания.  Закон  же  Джунглей  карал  таких,  как  он,  безжалостно.
                 Как-то  на  нашу  станцию  чинно  въехал  роскошный  автомобиль.  Из  него  вышла  моя  старая  знакомая  по  Главной  редакции  изданий  для  зарубежных  стран,  Марина.  За  ней,  поддерживая  ее  боа  из  страусиных  перьев,  семенил  Дов  Синайский.  Клыкастый  херувим  почуял  добычу.  Ловко  наполнил  бак  бензином,  проверил  масло  в  двигателе  и  стал  заливать  воду  в  то,  что  он  принял  за  радиатор…  .  Вопли  Дова  и  Марины,  пристально  следивших  за  его  усердием,  можно  было  сравнить  с  воем  сирены,  предупреждающей  о  падении  палестинской  ракеты  «Кассам».  Сбежались  все.
                 Черная  маслянистая  лужа  под  машиной  а-ля  Джемс  Бонд  стоимостью  в  полмиллиона  баксов,  говорила  о  многом.  В  первую  очередь,  подтверждались  не  зыблемые  истины,  что  трагедия  при  повторении  всегда  вырождается  в  фарс  и  нельзя  зайти  в  одну  и  туже  реку  славы  дважды.  Антонио  моментально  исчез,  возможно,  вознеся  на  небеса,  но  так  как  белые  кудри  не  заменяют  крыльев,  скорее  провалился  в  преисподнюю.  Суровый  босс  попытался  успокоить  клиентов,  но,  узнав  о  стоимости  автомобиля,  сам  стал  нуждаться  в  неотложной  медицинской  помощи.
                   И  вот  на  авансцену  вышел  я.  Галантно  подав  руку  Марине,  небрежно  хлопнув  по  плечу  Дова,  забрал  у  них  ключи  и  легким  движением  завел  машину.  Да,  я  уже  постиг  и  эту  премудрость.  Мотор  работал  как  часы.  Лишь  два  человека  не  смогли  оценить  эффект  такой  развязки.  Хозяин  станции,  которого  пытались  возвратить  к  жизни  прибывшие  медики,  и  беглый  заправщик  Антонио,  успевший  как  выяснилось  позже,  за  считанные  минуты  достичь  берегов  родины  танго  и  скрыться  в  пампасах.
                 А  дальше…  Дальше  был  праздник.  Праздник,  на  котором  мы  трое  были  не  случайными  гостями.  И  ресторан,  и  музыка  –  все  было  заказано  заранее.  Кто  же  сомневался  в  успешной  реализации  моего  замысла?
               Вот  только  мои  друзья  выглядели  грустными.  «Твой  ли  это  уровень?»  -  процедил  сквозь  зубы  Дов.  «Бедненький,  -  жалостливо  пролепетала  Марина,  -  эти  капиталисты  тебя  совершенно  не  ценят».
             «Один  уже  оценил,  -  парировал  я,  намекая  на  хозяина  станции.  И  тут  же  уточнил.  –  Но  опоздал».
                 «Все  должно  происходить  своевременно»,-  философски  заключил  бывший  разведчик.  И  добавил,  -  не  будем    копаться  в  мелочах.  Приступаем  к  следующей  операции  под  кодовым  названием  «Газета»».
                 Да,  уважаемые  мои,  вы  уже,  конечно,  догадались.  На  заправочной  станции,  в  городке  Бат  Ям,  я  оказался  не  случайно.  То  была,  лишь  проба  сил.  Адаптация  в  новых  социально-экономических  условиях.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ:

адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=503682
рубрика: Проза, Лирика
дата поступления 07.06.2014

IQ-13 или Превратности шпионажа. Часть 5. .

                                                                               ЗЕМЛЯ  ОБЕТОВАННАЯ.

                                                                         Нас  встречают.  Корпоратив.
                                                                         Бегство  в  тундру.  Снова  ХАМАС.
                                                                         Я  герой.  Еврей-оленевод.  Есть
                                                                         такая  партия.  Опала.  Остров  спасения.
                                                                         Мелиорация  на  Ближнем  востоке.
                                                                       
                                                         

 ИЕРУСАЛИМ-0.

                                   В  колхоз-кибуц  мы  добрались  без  приключений.  Та  же  белоснежная  «Нива»,  та  же  вьющаяся  вслед  машине  снежная  пыль.  А  дальше  балки,  рубленые  избы  и,  в  конце  пути,  на  развилке  дорог  щит,  указатель  дорог:  «Иерусалим-0;  100  км  –  прямо»,  «Колхоз-кибуц  им.  Лазаря  Кагановича;  5  км  –  направо».  Мы,  конечно,  свернули  к  Лазарю  Кагановичу.  Размещение  было  недолгим.  Меня  в  коляске  вкатили  в  избу,  туда  же  забросили  вещи  и  Марину.  Она  смущенно  улыбалась,  пытаясь  скрыть  клокотавшие  в  ней  чувства.  Я  же  старался  не  смотреть  ей  в  глаза,  чтобы  не  выдать  своей  растерянности,  прекрасно  понимая,  что  после  вмешательства  в  мою  абсорбцию  министерства  внутренних  дел,  ее  тайным  надеждам  еще  не  скоро  суждено  сбыться.
                                   «Так,  как  же  ты  оказалась  здесь?  –  полюбопытствовал,  наконец,  я.-  Джеймс  -  Дов  или  как  его  там,  только  меня  забросил  в  эту  дыру.  О  тебе,  насколько  я  понимаю,  речи  не  шло».
                                   «И  сама  не  знаю,-  пожала  плечами  Марина,  -  только  через  два  часа  после  станции  Хедера  по  вагонам  пошел  контролер.  А  мой  билет,  он  был  у  Джеймса,  я  …понимаешь,  забыла  сумочку  в  его…  купе.  Ну,  вот  меня  и  сняли  с  поезда  в  Иерусалиме  –  0,  хотели  оштрафовать,  в  милицию  сдать,  а  сдали  в  Сохнут,  чтобы  впредь  неповадно  было  зайцем  ездить».
                                     «Ну,  а  как  Джеймс,  тьфу  ты,  Дов?»  –  уже  не  веря  ни  единому  ее  слову,  спросил  я.
                                     «Спрыгнул  с  поезда  во  время  проверки,  мерзавец-прохиндей,  -  неубедительно,  продолжала  врать  Марина,  -  а  какие  перспективы  рисовал,  на  что  сманивал,  подлец».
                                     «Выходит,  ты  и  Иерусалим-0  видела?  Как  он?  Впечатляет?»-  стараясь  уйти  от  неуместных  расспросов,  поинтересовался  я.
                             «Спрашиваешь!  –  простонала  моя  подружка.  –  Там  и  дома  каменные,  и  фонари  как  на  Арбате,  рестораны,  бары,  высший  класс».
                               «А  ХАМАСа  там  нет?  –  насторожился  я.  –  По  улицам  ходить  безопасно?»
                               «  Ну,  не  видела,  -  отбрыкнулась  она,  -  всего-то  проездом  была.  Говорят,  бузит  иногда  в  восточной  части,  но  сейчас  зима,  в  такой  холод  по  улицам  не  побегаешь».
                                 «Тогда  стоит  смотаться,  всего–то  сто  километров,  пустяки.  Закажем  мотор  и  через  два  часа  там.  Погуляем…,  когда  смогу  ходить,  конечно»,-  осторожно  поправился  я.
                                   «Не  волнуйся,  -  успокоила  меня  Марина,  -  по  кабакам  можно  и  в  коляске.  Впрочем,  я  уже  успела  договориться,  там  нас  ждут.  Шекели-купоны  в  кармане,  а  в  кибуц  к  Лазарю  всегда  успеем».
                                     «Она  успела  договориться.  И  кто  же  нас  там  ждет?»-  от  этих  мыслей  мне  стало  не  по  себе.  Но  стук  в  дверь  прервал  мои  переживания,  готовые  закончиться  истерикой.
                                         Не  спрашивая  разрешения  войти,  в  избу  ввалилась  целая  делегация.
                                       «Члены  правления  колхоза-кибуца,-  представились  они.  –  Денежное  вознаграждение  получили?»
                                         «Час  назад,  сразу  после…»-  тут  я  выразительно  кивнул,  указывая  на  бинты,  и  как-то  невпопад  криво  улыбнулся.
                                           Но  новоявленная  компания  без  всякого  сочувствия  отнеслась  к  моему  исковеркованному  телу.
                                           «Тогда  выкладывайте  деньги  на  стол,  -  скомандовал  их  главный,  -  будете  раз  в  неделю  получать  на  карманные  расходы.  Остальное  пойдет  в  уплату  за  жилье,  стол,  обслуживание».
                                           «Мы  лучше  отработаем,  -  пискнула  Марина.  –  Н-нам  обещали,  что  можно  отработать».
                                             «Чем  это  вы,  милая  барышня,  собираетесь  отработать,  какого  рода  деятельностью  желаете  заниматься?  –  с  издевкой  и  подозрительностью  спросил  один  из  членов  делегации.  –  У  нас  колхоз-кибуц  тем  и  живет,  что  обеспечивает  вашу  абсорбцию.  Другого  занятия  у  нас  нет.  Народ  здесь  высокоморальный…-  и  он  многозначительно  глянул  в  ее  сторону,-  Самообслуживания  и  всякой  там  самодеятельности  не  допустим.  С  эти  здесь  строго».
                                               Чувствуя,  что  обстановка  накаляется,  а  члены  правления  будут  стоять  на  своем  до  конца,  я  приветливо  улыбнулся  нашим  гостям  и  заверил  их,  что  мы  не  собираемся  вносить  каких-то  революционных  новшеств  в  сложившийся  и  освященный  национальной  традицией  быт  колхоза-кибуца.
                                               «Только,  вот,-  добавил  я,  -  мы  еще  вещи  не  разобрали.  Распакуем  чемоданы  и  …  сами  явимся  в  правление.  К  тому  же  слабость,  после  хирургического  вмешательства…  Короче,  извините,  не  помню  даже  куда  сунул,  эти  самые  купоны-шекели».
                                               Наши  опекуны  неуверенно  потоптались,  побурчали  и,  поняв,  что  принцип  «леат-леат,  в  савланут»  относится  к  ним  в  не  меньшей  степени,  чем  к  репатриантам,  стали  покидать  нашу  избу.
                                       Подождав  минуту,  после  того,  как  дверь  захлопнулась,  я  попытался  встать,  но  тут  же  резкая  боль  вернула  меня  в  прежнее  положение.
                                       «Видимое  ли  дело,  -  простонал  я,  -  грабить,  беззастенчиво  грабить  репатриантов.  Они  видишь  высокоморальны,  абсорбцией  нашей  кормятся,  мать  их  так.  А  нам,  что  подыхать  за  этот  колхоз-кибуц.  У  кровопийцы,  мироеды,  почище    отца  своего  крестного  Лазаря  будут.  К-коммуняки!»
                                         Видя  мою  беспомощность,  Марина  быстро  загрузила  чемоданы,  набросала  их  поверх  коляски  и  меня,  и  выкатила  весь  ворох  вещей  и  людей  за  порог.  Так  мы  двигались  в  неведомом  направлении,  лишь  бы  подальше  удрать  из  «гнезда  Лазоревова».  Как  вдруг  за  спиной  послышались  крики.  Видать  «птенцы»  переполошились,  поняв  свою  оплошность.  Догнать  нас  им  не  составило  бы  никакого  труда.  Но  погоня,  начавшаяся  столь  внезапно,  вдруг  отстала.  Стихли  и  крики,  колхозники-кибуцники  как-то  незаметно  рассосались  и  мы…  Мы  оказались  лицом  к  лицу  со  здоровенными  бородатыми  мужиками.
                                       «Спасите  нас,-  крикнула  Марина,  -  спасайте,  нас  грабят,  свои  грабят!»
                                       Мужики,  как-то  странно  улыбнувшись,  осмотрели  меня  и  Марину  с  ног  до  головы.  Точнее  с  ног  рассматривали  только  мою  попутчицу.  А  затем,  сплюнув,  бычки,  рассмеялись.
                                         Отсмеявшись  свое,  они  снова  обрели  суровый  вид.  А  один  из  них,  может  быть  самый  заросший,  вдруг  произнес:  «Добро  пожаловать,  товарищи  евреи  в  самостийный  Ханты-мансийский  край!  Добро  пожаловать  к  «друзьям»  еврейского  народа,  Ханты-мансийским  Старожилам!»
                                     «Господи,  спаси  и  помилуй!  –  возопил  я.  –  Мы  в  руках  ХАМАСа!»
                                     «Не  богохульствуй,-  замахнулся  на  меня  один  из  хамасников.  –  Христопродавец.  Лучше  вспомни,  как  вы  обошлись  с  Сыном  божьим.  За  что  распяли…  спрашиваю?»
                                       Тут  на  меня  снизошла  какая-то  безрассудная  храбрость,  и,  я  бросил  ему  лицо:  «  Да,  попадись  он  в  ту  пору  к  вам  в  руки…  вы  бы…вы  бы  его  не  то,  что  на  крест,  вы  бы  его  зажарили  и  съели!»
                                       Видимо,  с  подобной  наглостью  они  сталкивались  впервые.  А  потому  тут  же  на  месте  порешить  меня  за  мои  не  беспочвенные  домыслы  показалось  им  актом  милосердия.  Быстро  забросив  коляску,  Марину  и  чемоданы  в  кузов,  стоявшего  рядом  грузовика,  Ха-Ма-Старожилы  двинулись  в  неизвестном  нам  направлении.  Я  же  сидел  в  ногах  их  предводителя,  который  никак  не  мог  отказать  себе  в  удовольствии  полюбоваться  на  эдакого  еврея-самоубийцу,  изрекающего  оригинальные  мысли  себе  же  на  погибель.
                                       Дорога  состояла  из  одних  ухабов.  Поэтому  мои  стоны  долго  не  смолкали.  Приспособившись  к  непрекращающимся  толчкам,  я  начал  анализировать  свое  невеселое  положение.  С  одной  стороны  все  было  не  так  уж  плохо.  Имущество  цело.  Марина  при  мне.  Я  еще  жив.  С  другой  –  совсем  наоборот.  На  кой  мне  имущество  и  Марина,  если  ближайшая  перспектива  не  ясна  даже  Старожилам.  А  не  ясна  она  потому,  что  они  попросту  еще  не  решили,  что  со  мной  делать.  Когда  же  они  придумают,  тогда  и  реализуют  меня  в  соответствии  с  придуманным.  Возможно,  это  будет  жаркое,  возможно  –  посиневшее  в  бинтах  тело,  хоть  и  совершенное  с  точки  зрения  сотрудников  МВД,  но  уже  без  души.
                                   Впрочем,  моим  страхам  и  на  этот  раз  не  суждено  было  воплотиться  в  реальность.  Объезжая  очередной  бугор,  грузовик  накренился  и  лег  набок.  Несмотря  на  свежую  рану,  я  первый  оказался  вне  кабины.  Дверца,  как  бы  невзначай,  захлопнулась  вслед  за  мной.  И,  хвала  небесам(!),  как  часто  бывает  в  подобных  случаях,  ее  заклинило.  Марина  выползла  из  кузова.  А  ХАМАСовцы  продолжали  барахтаться  внутри  машины.  Они  в  своих  простонародных  одеяниях  оказались
слишком  громоздкими,  чтобы  пролезть  в  окно.  Чем  сильнее  они  лупили  дверь  ногами,  тем  сильнее  изгибался  язычок  замка,  тем  меньше  у  них  оставалось  шансов  выбраться  наружу.
                                   Пообещав  моим  попутчикам,  что  расскажу  об  их  беде  первому  встречному  автомобилисту,  я  подхватил  Марину  под  руку  и,  превозмогая  боль,  быстро  заковылял  вдоль  зимника.  Через  сто  метров  мы  сильно  запыхались  и  остановились  передохнуть.  Погони  не  было.
                                   «Еще  пару  часов,  -  кровожадно  произнес  я,-  и  Ханты-Мансийские  Старожилы  будут  интересны  только  голодным  песцам.  Жаль,  что  вещи  и  деньги  пришлось  бросить.  Впрочем,  жалость  преждевременна,  пока  мы  не  добрались  до  какого-нибудь  населенного  пункта»,-  пришлось  подытожить  мне  свои  размышления.
                                   «  Ну,  с  деньгами-то  все  впорядке,  -  успокоила  меня  Марина.  –  Я  держу  их  при  себе,  почти  на  сердце,  и  пока  это  сердце  будет  биться…».
                                     Что  произойдет  в  том  случае,  если  сердце  моей  подруги  –  чекистки  вдруг  остановится,  я  так  и  не  узнал.  Нас  обогнал  и  остановился  знакомый  белый  джип  «Нива».  Дверь  открылась  и  из  него  высыпали  чуть  ли  не  все  работники  администрации  поселка  Хедера.
                                     Не  зная,  как  реагировать:  радоваться  или  бежать,  мы  заняли  круговую  оборону.  «  Все  назад,  -  взвизгнула  Марина,-  замерзнем  здесь,  но  к  Лазарю  не  поедем».
                                       «О  чем  речь,-  закричали  хором  наши  знакомые  из  министерства  внутренних  дел.  –  Мы  отвезем  вас  в  Иерусалим-0.  Отличная  гостиница,  почти  бесплатная,  трехразовое  питание  в  течение    полугода,  льготная  ссуда  на  покупку  квартиры,  стипендия-зарплата  в  местном  университете.  Живите  и  абсорбируйтесь».
                                         «Смотрите,  если  что  не  так,  -  прошипела  Марина,  -  видели  этих  за  бугром….  Мы  еще  не  то  можем».
                                             Трудно  сказать,  что  так  подействовало  на  этих  чинуш,  но  через  час  мы  уже  расположились  в  прекрасном  двухместном  номере,  приняли  ванну,  отлично  поели.…  И  в  течение  недели  нас  никто  не  беспокоил.  Только  изредка  раздавался  застенчивый  стук  в  дверь  и  вкрадчивый  голос  вопрошал:  «  Наши  новые  репатрианты  всем  довольны?  Может  быть,  есть  жалобы?»
                                 Всем,  всем  довольны.  Все  свободны,-  сварливо  отвечала  Марина.  –  Нельзя  ли  еще  шампанского?»
                                     «Вне  всяких  сомнений»,-  слышалось  в  ответ.
                                       И  через  минуту  у  дверей  появлялась  очередная  бутылка  и  ваза  с  фруктами.  Все  происходило  словно  во  сне.  С  той  только  разницей,  что  в  своих  видениях  я  ощущал  и  вкус  и  аромат  съеденного  и  выпитого.  Сколько  такая  жизнь  могла  продолжаться?  Ясно,  что  недолго.  Рано  или  поздно  наступит  пробуждение.
                   На  самом-то  деле,  какой  идиот  поверит,  что  бывает  такая  абсорбция.  Разве  что  в  преддверии  возвращения  в  колхоз-кибуц  имени  Лазаря  Кагановича.  Ну,  это  уж  дудки.  А  раз  так,  следовало  действовать.
                                   Заметив  мою  нервозность,  Марина  заботливо  спросила:  «Что  перепил?  Белая  горячка?  Что  разъерзался?  Смотри  повязку  заденешь…»      
                                   «Напротив,  трезв  как  никогда,-  парировал  я,  -    а  что  до  повязки,  так  медсестра  еще  вчера  меня  от  нее  и…»
                                   «Что  значит  «И»?»  –  ревниво  насторожилась  соучастница  моих  мытарств.
                                     «…избавила,  и  сказала,  что  в  Хедере  работают  большие  мастера  по  части  коррекции  тела-плоти  и  операция,  проведенная  на  мне  яркое  тому  подтверждение.  Настоящее  произведение  искусства».
                                     В  этот  моем  лице  проступило  чувство  законной  гордости  за  свой  народ  и  отдельных  его  представителей.  Однако  реакция  Марины  была  совершенно  неадекватной  моменту.
                                       «Глаза  выцарапаю  заразе,-  прошипела  она,  а,  чуть  успокоившись,  добавила.  –  Ты  не  очень-то  задавайся.  И  так  герой.  Как  бы  не  пересолить.  Неделю  пьешь,  ешь,  перед  медсестрами  красуешься,  -  тут  ее  глаза  сузились,  как  у  дикой  кошки.  –  Хоть  бы  раз  задумался,  почему  ты  здесь?  А  не  в  холодной  избе,  в  колхозе  у  Лазаря?»
                                         И  мне  в  лицо  полетела  пачка  местных  газет.  Еще  никогда  в  жизни  пресса  не  удостаивала  мою  персону  таким  вниманием.  Заезжая  звезда  эстрады,  популярный  киноактер  не  произвели  бы  больше  шума,  чем  инцидент  с  ХАМАСом.  Наша  поездка  в  грузовике  описывалась  в  каждой  газете  по  своему.  Каждый  печатный  орган  старался  представить  свою  версию  случившегося.  В  одной  статье  под  заголовком  «Отпор  ХАМАСу»  говорилось  о  каком-то  чудо-богатыре  (автор  явно  намекал  на  библейского  героя  Самсона),  побившего  антисемитов  и  перевернувшего  их  грузовик.  В  другой  «Первые  шаги  абсорбции»  рассказывалось  о  прибытии  на  историческую  родину  какого-то  чудо-еврея  (  не  берусь  утверждать,  но,  видимо,  автор  сравнивал  мое  появление  с  приходом  Мессии),  с  первых  шагов  начавшего  творить  чудеса.  Елей  и  славословие  не  знали  границ.  И  только  одна  паршивая  газетенка,  мерзкий  листок  «Голос  Старожилов»  обвинил  меня  в  геноциде  русского  народа  и  прочих  смежных  грехах.  Но  что  стоили  эти  последние  утверждения  продажных  журналистов  из  желто-оранжевой  прессы  …Народ  узнал  о  своем  Герое.
                                           «  Похоже,  действовать  надо  с  большой  осторожностью,  -  произнес  я  глубокомысленно.-  Неровен  час,  почитатели  задушат  в  объятиях  или  враги  призовут  к  ответу  за  геноцид,-  и,  поглядев  на  Марину,  с  сомнением  спросил.  –  Может  с  Москвой  связаться?»
                                           «Конечно,  свяжись,  -  съехидничала  она,  -  расскажи,  что  компромат  есть,  а  Джемса  нет,  что  Джеймс  их  вовсе  не  Джеймс,  а  Дов  Синайский,  израильский  шпион,  агент  сионизма,  перевербовавший  тебя  и  меня…  Они  там  и  организуют  что-нибудь…  в  порошок  нас  сотрут,  как  свидетелей,  их  провала…  Сиди  тихо  и  вкушай  что  дают».
                                 Как  женщины  иногда  бывают  мудры!  Что  было  ответить  на  это?  Оставалось  только  молчать,  молчать  и  конспирироваться.  Ведь  рано  или  поздно  слава  о  моих  похождениях  в  Еврейской  Автономной  республике  дойдет  и  до  Москвы  и  тогда,…  Но  об  этом  лучше  не  думать.
                                   Итак,  мы  решили  выйти  незамеченными  на  улицу.  Неделя  затворничества  и  беглое  знакомство  Марины  с  Иерусалимом–0  пробуждали  сильное  любопытство.
                 Натянув  овчинные  тулупы,  нахлобучив  по  самые  глаза  шапки  и  замотав  лица  шарфами,  мы  выскочили  из  гостиницы.  Улицы,  освещенные  заходящим  полярным  солнцем,  казались  малолюдными.  Зато  все  они  были  в  изобилии  оклеены  плакатами.  Большинство  из  них  призывало  репатриантов  абсорбироваться,  не  жалея  сил,  и  заверяло,  что  правительство  республики  не  пожалеет  сил  абсорбировать  их  (репатриантов)    до…  «успешного  конца».  Именно  «до  успешного  конца»,  именно  так  и  было  начертано  на  полотнищах  кумачового  цвета.  Но  среди  этих  оптимистических  заявлений  нет-нет,  да  и  проскакивали  крамольные  надписи,  сделанные  корявыми  буквами.  Вроде  «МВД  ПОД  СУД»,  «Правительство  в  отставку»  и  так  далее.  Правда  одна  из  надписей  так  и  осталась  мною  не  понята.  В  ней  звучала  какая-то  нескрываемая  злоба,  адресованная  семье  Кабланов.  (Каблан  -  иврит.  Подрядчик,  здесь  имеется  в  виду  эксплуататор.  М.Б.)
                               «Странная  фамилия,-  подумалось  мне,-  Каплан,  Капелян,  Каплин,  Каплун,  наконец,  но  Каблан,  Кабланов.…  Нет,  такое  слышу  впервые».
                               Мои  размышления  неожиданно  прервала  не  весть  откуда  взявшаяся  демонстрация.  Судя  по  всему,  это  была  неорганизованная  манифестация.  Люди  шли  небольшой  группой,  сбившись  в  кучу.  Их  лица  выражали  полное  отчаяние.  Среди  них  я  узнал  многих  своих  знакомых  по  «комнате  Гиюра»  в  Хедере.  Неожиданно  их  предводитель,  тот,  что  рассказывал  мне  про  обращение  шамана  в  иудаизм,  вскочил  на  высокий  ящик  и  закричал  в  рупор:  «Всю  жизнь  мы  пасли  оленей,  били  моржей  и  белых  медведей.  У  нас  всегда  были  мясо,  рыба,  тюлений  жир  и  огненная  вода.  И  вот  мы  здесь,  на  нашей  исторической  родине,  как  уверяет  нас  правительство.  Но  чтобы  получить  мясо  и  рыбу,  тюлений  жир  и  все  остальные  блага  цивилизации,  мы  обязаны  трудиться  на  главного  Каблана  и  его  родственников.  Мы  обязаны  трудиться  еще  и  потому,  что  нам  не  разрешают  жить  в  наших  чумах,  что  мы  привезли  с  собой,  а  заставляют  снимать  и  покупать  квартиры,  опять  же  у  детей  и  родственников  главного  Каблана.  Но  разве  может  гордый  охотник,  что  бьет  белку  в  глаз,  подметать  улицы,  разве  может  свободный  оленевод  мыть  полы  в  домах  и  конторах?!-  Его  рука  взметнулась  вверх,  и  он  прокричал:  «Долой  клику  главного  Каблана!».
                                         Словно  завороженный,  подавленный  смелостью  этого
человека,  я  в    благородном  порыве  сорвал  с  себя  шарф,  шапку  и  заорал,  не  смотря  на  все  попытки  Марины  предотвратить  неминуемые  несчастья,  которыми,  как  вы  уже  успели    заметить,  оборачивалась  моя  несдержанность  в  общественных  местах
                                           «И  ликвидировать-ть  колхоз-кибуц  имени  Лазаря  Кагановича-ча!»
                                           Несчастный,  как  можно  было  забыть  о  своей  популярности,  о  том,  что  все  газеты  в  последние  дни  печатали  и  перепечатывали  мой  портрет,  восхваляя  на  все  лады.
                                             Демонстранты  замерли,  их  предводитель  замолк.  И  все  уставились  на  меня,  не  веря,  что  получили  поддержку  национального  героя  (по  мнению  одних  газет)  и  божественного  провидения  (по  мнению  других).
                                             Кстати,  тот  же  столбняк  парализовал  и  отряд  милиции,  прибывший  разгонять  демонстрантов.  В  1980  году,  когда  происходили  эти  события,  несанкционированные  митинги  не  любили.  Вряд  ли  аура  над  моей  персоной,  сотворенная  местными  средствами  информации,  подействовала  на  московскую
милицию,  но  здесь  была  глубокая  провинция.  Газетные  передовицы,  всенародная  слава  одинаково  воздействовали  на  сердца  и  умы  всех  жителей  автономной  республики.  Милиционеры  почтительно  расступились  и,  образовав  нечто,  напоминающее  почетный  эскорт,  продефилировали  с  нами  по  улице.
                                             Союз  милиции  и  народа,  во  главе  с  героем  последних  дней  вызвал  в  городе  цепную  реакцию.  Люди  повалили  из  домов.  В  наши  ряды  вливались  новые  и  новые  потоки  демонстрантов.  Простое  и  ясное  требование  «Долой  власть  семейства  Кабланов»  дополнилось  лозунгами,  провозглашавшими  всеобщий  переход  на  ивритский  алфавит,  язык  пророков,  за  объединение  двух  еврейских  государственных  образований  в  единое  целое  (о  каком  втором  субъекте  объединения  шла  речь  -  Еврейской  автономной  области  или  Израиле  -  мне  так  выяснить  и  не  удалось).  А  когда  мы  миновали  местную  иешиву,  из  нее  выскочил  какой-то  маленький  лохматый  человечек  с  плакатом  совершенно  возмутительного  содержания:  «От  гоя  до  гея  –  один  шаг».  Увы,  я  узнал  его  сразу.  То  был  наш  редакционный  курьер  Коля,  Коля-медведь.  Как  его  сюда  занесло?  Не  уж-то  Зудов  дал  задание  разыскать  нас?  Но  что  тогда  он  делал  в  иешиве?
                                           Наконец,  я  вывел  демонстрацию  на  какую-то  площадь  и  там.…  Там  нас  уже  ждала  вся  администрация  Еврейской  Автономной  республики.  Среди  пирожков  и  бобровых  шапок  можно  было  увидеть  суетящихся  сотрудников  МВД,  искусника  моэля  из  Хедеры  и  прочая  и  прочая.  Но  главное  внимание  вся  эта  камарилья  уделяла  какому-то  пожилому  человеку  с  военной  выправкой,  которую  не  скрывали  ни  овчинный  тулуп  (канадского  производства),  ни  другая  зимняя  одежда.  Он  непринужденно  о  чем-то  беседовал  с  уже  знакомым  нам  равом  –  наставником  Абой.  Неожиданно  высокий  чин  прервал  свой  разговор  и  оборотился  лицом  к  нам.                              
                               Мы  отделились  от  толпы  сопровождающих  и  сделали  шаг  навстречу  друг  другу.  Площадь  мгновенно  затихла.  Все  ощущали  значимость  события.  Хотя  до  последнего  момента  я  так  и  не  смог  понять,  кто  передо  мной  стоит.
                                     «Здравствуйте,  -  сказал  лидер  администрации  и  протянул  мне  руку,  -  мое  имя  Каблан  Роши  (Главный  подрядчик).  Вы  уже  имели  честь  обо  мне  слышать,  -  продолжал  он  уверенным  голосом,  -  от  этих…»,  -  других  определений  для  демонстрантов  у  него  не  нашлось.
                                   «М-да,  -  подумалось  мне  как-то  невзначай,-  погуляли.  Прямо  в  лапы  к  крестному  отцу  и  угодили.  Этот  церемониться  не  станет.  Видать  упечет  он  меня  в  треклятый  колхоз  –  кибуц  с  глаз  долой.  Чует  мое  сердце,  упечет».
                                     Но  Каблан,  видимо,  вынашивал  иные  планы.  После  двух-трех  ничего  незначащих  слов  он  взял  меня  под  руку  и  обратился  к  членам  администрации.
                                     «Ну,  что  же  мы  стоим?  Достойно  начатое  дело  следует  достойно  завершить.  Пожалуйте  на  трибуну.  Сейчас  откроем  митинг».
                                     И  митинг  действительно  открылся.  Открыл  сам  Каблан  Роши.  Он  поблагодарил  всех  собравшихся  за  оказанное  доверие  (как  –  будто  демонстрация  организовывалась  с  единственной  целью  поддержать  его  в  многотрудных  начинаниях),  посетовал  на  некоторую  преждевременность  отдельных  лозунгов,  процитировал  некоторые  места  из  ТАНАХА,  пожурил  нашего  Колю  за  содержание  его  плаката,  сказав,  что  никогда  не  поддерживал  религиозного  фанатизма.  А  в
конце  своей  речи  призвал  скорее  абсорбироваться,  чтобы  скорее  занять  достойное  место  в  общественной  и  политической  жизни  республики.  Его  заключительные  слова  прозвучали,  как  отбой,  как  приказ  завершить  митинг.  И  поэтому  многие  присутствующие  (на  трибуне  и  площади)  собрались  расходиться.  Моя  звезда  национального  героя  явно  потускнела  на  фоне  такого  уверенного  в  себе  лидера.  Но  мог  ли  я  допустить  попрания  надежд  и  чаяний  целого  народа,  народа  только  что  обретшего  свою  историческую  родину.  Конечно  же,  нет.
                                         Непринужденно  шагнув  к  микрофону,  откашлявшись,  как  ни  в  чем  не  бывало,  я  начал  пункт  за  пунктом  критиковать  речь  Каблана  Роши.  В  самых  мягких  выражениях,  объяснив  собравшимся,  что  слова  и  дела  уважаемого  лидера  администрации  должны  быть,  как  минимум  созвучны,  указал  на  ряд  неточностей  в  его  цитатах,  слегка  «потоптал»  само  понятие  «абсорбция»,  как  слово  более  подходящее  для  мертвой  материи,  а  не  для  живых  людей  и  в  конце  речи  предложил  создать  собственную  партию,  партию  репатриантов…
                                             Появление  Ханты-Мансийских  Старожилов  на  лекции  в  местной  иешиве,  повышение  зарплаты  репатриантам  семейством  Кабланов,  смена  профиля  своей  трудовой  деятельности  колхозом  –  кибуцем  имени  Лазаря  Кагановича  не  вызвало  бы  у  собравшихся  той  оторопи,  каковая  стала  реакцией  на  мои  слова.  Демонстранты  молчали.  Администрация  находилась  в  состоянии  комы.  Только  по  легкому  пару,  вырывающемуся  из  их  носов  и  ртов  можно  было  бы  заключить,  что  эти  люди  еще  живы.
                                             Лишь  один  человек  среди  демонстрантов  понимал,  что  меня  занесло.  Им  была  Марина.  Очередной  раз  я  старался  понравиться  всем,  а  в  результате  объявил  войну  могущественному  семейству  Кабланов.  Давид  вызвал  на  бой  Голиафа,  не  имея  в  руках  даже  пращи.
                                             Немая  сцена  не  могла  длиться  вечно.  Люди  начинали  приходить  в  себя.  Каблан  Роши  и  его  окружение  поспешили  покинуть  трибуну,  стараясь  не  смотреть  в  мою  сторону.  Народ  же  жаждал  своего  героя.  Вверх  полетели  шапки,  кое-кто  попытался  выскочить  на  трибуну,  но  был  одернут.  Такое  уважение  обычно  проявляется  в  двух  случаях,  когда  перед  вами  стоит  чрезвычайно  авторитетная  личность  или  …осужденный  на  плахе.                                                                                                                              
                                   «Господи,-  промелькнуло  в  моем  мозгу,  -  тебе  мало  того,  что  ты  уже  натворил?»
                                   Пришлось  мобилизовать  всю  силу  воли,  дабы  удержать  себя  от  дельнейших  безответственных  заявлений.
                                   «Граждане,-  выдавил  я  из  себя,  чувствуя  сильнейшее  давление  самоцензуры,  -  дорогие  граждане  –  евреи,  полагаю,  пора  приступить  к  практической  реализации  наших  требований,  а  потому  предлагаю  считать  митинг  закрытым.  Я  удаляюсь  для  разработки  программы  нашей  партии».
                                         Но  удалиться  мне  не  пришлось.  Сделав  несколько  шагов  вниз,  я  был  подхвачен  толпой  и  на  руках  доставлен  к  подъезду  нашей  гостиницы.  В  наш  номер  мы  с  Мариной  ворвались  одновременно.  В  комнатах  все  оставалось  на  прежних  местах.  Ни  одна  подушка  не  перевернута,  ни  малейшего  намека  на  обыск.
                                       «  Значит,  бомбу  заложили»,-  предположила  многоопытная  Марина  с  грустью.
                                         Мы  кинулись  искать  тикающий  механизм  адской  машины.  Опять  безрезультатно.  И  тогда  безотчетный  страх  овладел  мною.
                                         «Бежать,  бежать  к  чертовой  матери  с  этой  исторической  родины»,  -  истерически  вопил  мой  внутренний  голос.
                                         Видимо,  уловив  мои  сокровенные  мысли,  Марина  уверенно  заявила:  «Не  смей  даже  думать  о  побеге.  Тебе  и  деваться,  между  прочим,  некуда.  Москва  закрыта.  А  здесь  мы  желанная  добыча  для  Каблана  и  …  Дова.  Ну,  а  поскольку,  ты  нужен  им  двоим,  -  подытожила  она,  -  шансы  выкарабкаться  еще  достаточно  велики.  Не  только  выкарабкаться,  но  и…  возвыситься.  Продолжим  игру!»
                                         «Вот  ты  и  продолжай,-  огрызнулся  я.  –  С  меня  хватит».
                                         В  дверь  постучали.  И  на  пороге  появился  дуэт  из  МВД.  Я  прижался  к  стене  и  завопил:  «На  повторную  операцию  не  согласен!»
                                         «Что  вы,  что  вы,  -  успокоили  они  меня,-  какая  еще  операция.  Мы  делегация,  так  сказать,  правящей  коалиции.  Пришли  для  переговоров  с  глазу  на  глаз…  Так  спокойнее».
                                           «Вот  видишь,-  успела  вставить  Марина,  -  люди  к  тебе  по-доброму  пришли.  А  ты  вопишь:  не  хочу!    Не  буду!»
                                           «  Будет,  хочет,  -  успокоили  ее  гости,  -  у  нас  много  всяких  интересных  предложений».
                                             «Например?»  –  успокаиваясь,  поинтересовался  я.
                                             «Например,-  хором  сказали  они,  -  легальная  иммиграция  в  Канаду?!».
                                             «А  как  же  наша  условная  задолжность,  контролирующие  органы,  гаранты?»-  спросил  я.
                                             «Ну,  для  нас  это  пара  пустяков,  -  заверили  они.  –  Тем  более,  что  его  вам  уже  списали,  за  так  сказать,  героизм  в  борьбе  с  ХАМАСом».
                                             «Нет  и  еще  раз  нет,-  заявила,  вдруг,  Марина,-  в  Канаду  он  не  поедет.  Придумайте,  что-нибудь  другое».
                                               «Уже  придумали,  -  моментально  среагировали  они,  -  мы  выделяем  вам  (поклон  в  мою  сторону)  и  вашей  даме  (поклон  в  сторону  Марины)  два  места  в  нашей  администрации.  Хотите  быть  председателем  совета  по  делам…(  тут  оба  хитро  сощурились)  колхозов-кибуцев  и  заведовать  всей  печатью  автономной  республики?»
                                     Соблазн  был  велик.  Очень  велик.  Но,  видимо,  столь  жирные  посулы  вызвали  во  мне  реакцию  отторжения,  протест.  Мозг,  желудок,  весь  мой  организм  люмпена  были  не  состоянии  переварить  все  это,  а  уж  тем  более  принять.  И  от  того  ли,  что  сильно  смутился,  то  ли  от  того,  что  хотел  предотвратить  следующее  еще  более  лестное  предложение,  я  ляпнул  что-то  о  выборах  и  мандатах,  которые  на  выборах  получит  моя  партия.
                                       Гости  мгновенно  замолчали,  встали,  холодно  попрощались  и  уже  на  выходе  пробурчали  что-то  о  мандатах,  которые  нам  придется  употреблять  не  по  назначению.
                                       «Ну,  теперь  видишь,  -  заявила  Марина,  -  кто  твой  враг.  Не  думай,  что  они  так  это  оставят».
                                       Они  и  не  оставили.  Нас  вышвырнули  из  гостиницы  через  полчаса.  Причем  выставили  такой  счет,  что  на  его  оплату  ушли  почти  все  шекели-купоны.  И  так  мы,  бездомные  и  безденежные  пустились  бродить  по  еще  незнакомому  нам  Иерусалиму-0.  Город  оказался  не  столь  уж  замечательным.  Центральная  улица  еще  туда-сюда,  а  вот  остальное  словно  «большая  Хедера»  –  избы,  балки.  Был  еще  и  деловой  центр,  где  капитаны  местной  индустрии  держали  свои  офисы,  Но  вывески  этих  контор  также  не  отличались  разнообразием.  Все  больше  «Каблан  и  сыновья»,  Кабланстрой  и  прочая,  и…  И  в  друг  я  увидел  доску  с  надписью  «Запсибмелиорация».
                                       «  Свои!  -  пронеслось  у  меня  в  голове.-  Эти  не  выдадут.  Пойду  и  расскажу  им  о  своих  бедах.  Должны  помочь».
                                       Толкнув  дверь,  мы  ввалились  в  приемную,  точнее  даже  не  приемную,  а  единственную  комнату,  из  которой  и  состояла  та  самая  «Запсибмелиорация».  После  недели,  проведенной  в  самой  престижной  гостинице  Иерусалима-0,  обстановка  учреждения  не  поражала  воображения.  Поразило  другое.  За  столом  сидел  элегантного  вида  мужчина  и  улыбался  нам.  Это  был  Лжеджеймс  или  Дов  Синайский,  как  вам  угодно,  это  был,  может  быть,  единственный  во  всем  свете  человек,  на  которого  мы  могли  положиться.  Если  вообще  можно  полагаться  на  шпиона  вражеского  государства.
                                         «Добро  пожаловать,  голуби  вы  мои,-  пропел  он.-  Рад,  очень  рад  вас  видеть».
                                         «Какие  мы  вам  голуби!»-  огрызнулась  Марина.
                                         «Самые  натуральные,  -  став  серьезным,  произнес  Дов.-  Вас  как  людей  поместили  в  приличные  условия…  А  вы,  как  сизокрылые,  все  умудрились  изгадить.  Впрочем,  увидев  фотографию  моего  коллеги  (тут  он  сделал  нечто  вроде  уважительного  поклона  в  мою  сторону)  в  местных  газетах,  я  почти  не  сомневался,  что  этим  все  и  закончится.  Удивляет  только  та  быстрота,  с  какой  вы  все  прокрутили.  Не  прошло  и  десяти  дней,  как  я  с  вами  расстался,  а  он  сумел  проделать  путь  из  неизвестности  до  национального  героя-лидера  и  кануть  обратно  в  небытие.  Такое  не  под  силу  даже  асу  шпионажа.  Ну,  хорошо,  благодаря  вашей  блестящей  и  скоротечной  карьере,  мне  многое  удалось  узнать  из  газет.  Но  услышать  из  уст  очевидца  все-таки  лучше».
                                   Он  устроился  поудобнее  в  кресле  и  начал  слушать  мой  правдивый  рассказ,  время,  от  времени  прерывая  меня  недоверчивыми  возгласами:  «Это  надо  же!  Ну,  и  шельмы!  У  нас  в  стране  о  таком  и  помыслить  было  бы  не  возможно.  Провинция,  Ближний  Восток…».
                                   Особенно  бурно  он  реагировал  на  проделки  Каблана  Роши  (надо  же  и  такие  среди  евреев  попадаются!).  А  когда  я  дошел  в  своем  повествовании  до  манипуляций  с  шекелями-купонами,  десятилетнего  срока  абсорбции,  который  получают  все  репатрианты,  он  стал  совершенно  серьезным  и  внимательным.
Просил  объяснить,  сколько  и  какие  проценты  они  начисляют  на  вновь  прибывших,  К  чему  эти  проценты  привязывают  и  в  конце  выпалил:  «Архигениальная  штука!  Эти  тупые  американцы  в  своем  Сохнуте  должны  учиться  и  учиться  у  своих  советских  товарищей».
                                   Наша  беседа  затянулась  далеко  за  полночь.  Дов  находился  в  приподнятом  настроении,  все  время  шутил,  наливал  нам  в  стаканы  удивительно  мягкий  коньяк.  Он  был  доволен.  Его  операция  по  рассекречиванию  Еврейской  Автономной  республике  закончилась  успешно  и  в  кратчайшие  сроки.Меня  же  не  оставляло  беспокойство:  «Как  он  поступит  с  нами?»
                               Но  Дов  подумал  и  об  этом.  Когда  бутылка  опустела,  он  откинулся  на  спинку  стула  и  сказал:  «Ну,  а  теперь  займемся  моей  персоной.  Вот  компромат  на  меня,  передадите  его  вашему  благодетелю  из  КГБ.  Вот  два  билета  в  спальный  вагон  аж  до  Москвы,  вареная  курица,  ящик  пива,  да  не  побрезгуйте,  возьмите  денег».  Поверх  бумаг  легла  пачка  сторублевок.  Затем  усадил  в  машину.  А  через  час  нас  уже  убаюкивал  стук  колес  поезда  Ноябрьск-Москва.  Проезжая  Сургут  мы  заметили  необычайное  оживление  на  станции.  В  вагон  дважды  заходила  милиция.  Искали  Дова.  Но  его  и  след  простыл.  Удалось  поймать  только  странное  существо,  которое  при  ближайшем  рассмотрении  оказалось  нашим  курьером  Колей,  исключенным  из  иешивы  за  участие  в  той  самой  демонстрации  и  чрезмерно  ортодоксальные  взгляды…

*        *        *

…  С  тех  пор  минуло  десять  лет.  Наша  редакция  из  КГБ  была  передана  на  баланс  Академии  Наук  со  всем  ее  штатом  и  оборудованием.  Сделать  это  было  не  сложно,  так  как  формально  она  и  являлась  учреждением  последней.  Благодетель  как-то  сам  собой  испарился.  Видать  занялся  другим  более  перспективным  проектом.  Зудов,  почувствовав  силу,  с  усердием  маньяка  стал  давить  меня.  А  все  окружающие  почему-то  думали,  что  из-за  Марины.  Пришлось  бежать  обратно  в  мелиорацию,  где  мои  художества  уже  успели  позабыть.  Но  и  там  я  не  встретил  былого  комфорта.
                     Потом  случилась  история  с  северными  оленями,  эмигрировавшими  в  США.  Миграция  произошла  по  их  почину.  Но  у  секретных  инстанций  сложилось  впечатление,  что  идея  покинуть  родину,  была  подсказа  им  мною.  Кто  и  как  этим  скотам  (оленям)  нашептал  на  ухо  содержание  статьи  в  журнале  «Гражданская  авиация»  не  знаю.  Впрочем,  это  совсем  другая  история  и  о  ней  расскажу  позже.


ПОВТОРНАЯ  РЕПАТРИАЦИЯ.

           ,,,,Оставался  лишь  один  выход:  бежать.  Но  Еврейская  Автономная  республика  самораспустилась  под  давлением  властей  Ханты-мансийского  национального  округа,  власть  в  которой  захватили  старожилы.  За  тем  рухнул  Советский  Союз.  А  иммиграционные  службы  США  не  под  каким  видом  не  хотели  признавать  мои  родственные  связи  с  рогатыми  обитателями  Крайнего  Севера.  Тогда-то  я  и  направил  свои  стопы  на  Ближний  Восток.
             Очень  вежливые  сотрудники  Сохнута  (к  тому  времени  существовал  лишь  один  Сохнут)  быстро  переправил  меня  со  всем  моим  барахлом  в  Израиль.  В  аэропорту  мои  документы  в  одно  мгновение  просмотрела  симпатичная  служащая,  затем,  поиграв  пальчиками  на  клавиатуре  компьютера,  всплеснула  прелестными  ручками:  «  Ах!  Вы  наш  должник,  в  банке  за  вами  числится…  (  сумма  была  так  огромна,  оно  и  понятно  проценты  и  привязки  за  десять  лет,  что  нет  никакой  возможности  приводить  ее  здесь,  как  бы  эти  сведения  не  дошли  до  отделения  моего  банка  …),  но  мы  постараемся  что-нибудь  сделать,  только  распишитесь  здесь  и  здесь».
                               Естественно,  бумага,  на  которой  я  ставил  свою  подпись,  оказалась  обязательством  не  покидать  страну  в  течение  пяти  лет  без  оформления  соответствующих    гарантий  друзей  и  знакомых.  Причем  текст  документа  показался  мне  до  боли  знакомым.  Новые  круги  абсорбции  удивительно  напоминали  мне  то,  что  пришлось  пережить  много  лет  назад.  Правда,  обошлось  без  повторной  коррекции  моего  тела.  Да  и  то,  видно,  потому,  что  искусник  из  заполярной  Хедеры  (он  к  тому  времени  уже  приобрел  широкую  известность  в  Израиле),  просто  не  справлялся  со  шквалом  переселенцев  из  бывшего  СССР.  И  вообще,  судя  по  газетным  публикациям,  он  метил  на  большой  государственный  пост,  в  министры  финансов,  уверяя  правительство,  что  в  искусстве  урезать  госбюджет  он  не  имеет  себе  равных.  И  получал  в  ответ  обнадеживающие  реверансы,  так  как  администрация  еврейского  государства  в  большинстве  своем  состояла  из  тех,  кто  повстречался  мне  в  Еврейской  Автономной  республике.
                                   С  Довом  я  столкнулся  в  Тель  Авиве.  Опять  помогла  вывеска,  на  которой  значилось  «БлижВостмелиорация»,  а  ниже  мелкими  буквами  «уборка  улиц,  помещений,  финансовые  рекомендации,  легальная  эмиграция  в  Канаду».
                                       Денежные  проблемы  заставили  меня  заглянуть  и  сюда.  И  что  же?  За  столом  сидел  поседевший  и  потучневший  эксмелиоратор  и  эксшпион.  Он  поднялся  ко  мне  на  встречу  и  обнял  как  родного.  Тут  же  из-за  портьеры  появилась…  Марина  с  чашечками  кофе.  Мы  пили,  смотрели  друг  на  друга.  Наконец,  Дов  оторвался  от  чашечки  и  произнес:  «  Я  помогу  тебе.  Ты…ты  станешь  у  нас  национальным
героем,…Но  сейчас…  сейчас,  понимаешь,  нужно  немного  подождать.  Есть  для  тебя  работа  …  попроще…,-  и  быстро  переключившись  на  другую  тему,  восторженно  сказал.-  Ведь  это  я  от  тебя  впервые  услышал  о  семействе  Кабланов.  Теперь  кабланизм  –  одно  из  ведущих  политических  течений  нашей  страны.  Ты  бы  посмотрел,  кем  стал  этот  Каблан  Роши…».
                                   «Не  уж-то  сам…»,-  я  зажал  себе  рот,  чтобы  не  ляпнуть  что-нибудь  невпопад.      
                                   Дов  утвердительно  кивнул  головой.


ПРОДОЛЖЕНИЕ: