| Сторінки (1/9): | « | 1 | » |
Шагает украдкой больной человек,
Ему не страшна ни буря, ни снег,
Ему, как греху, ничего не страшно,
Ему, как греху, всегда хорошо…
Сей человек медленно гнил,
К грехам всех всегда торопил,
Он сам чёрен, как страшная ночь,
И не в силах черноту превозмочь…
В одиночестве мрака он пьёт,
И вдохновения с неба он ждёт,
Пишет стихи, упиваясь собой,
Не видя, что он слеп и больной…
Его естество пока ещё спит,
Ну ничего, себя он узрит!
Идёт его, наверно, двойник,
Поэта душит ярости крик,
«Неужели, я такой же, как он,
Не правда, это всё сон!
Ведь он чёрен, как ночь,
Нет, виденья, от меня прочь»!
Да, поэт такой же, как он,
Не бог, не Пушкин, и не барон,
Он мёртв – чёрным убит,
Развратом отныне Есенин побит!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=270409
рубрика: Поезія, Портретная поезия
дата поступления 15.07.2011
Я долго могу о себе говорить,
Ночами абсент я люблю пить,
Сочиняю я лёжа, сигары курю,
И красиво писать я очень хочу...
Как мне можно, о люд, сочинять,
Стихами людей за душу брать,
Упрёки, надоело, о боже, за что,
Ужасно пишу, мне говорят - хорошо.
Сквозь время мне страшно читать,
За эти стихи меня надо пинать,
Не могу проглотить я ужаса ком,
Убьюсь от глупости, выпиваю я ром.
Нахал я, а ещё я помимо алкаш,
С бутылкой закроюсь я в грязный гараж,
Это - моё убежище, расписанный храм,
И там предамся любви и стихам.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=270019
рубрика: Поезія, Стихи, которые не вошли в рубрику
дата поступления 13.07.2011
Идея - Владимира Мирома.
Ночь…Улицы наполнены разными запахами: пахнут цветы, опустившие свои стебельки к земле. В тех местах города, где ещё не застыло движение – чувствовался запах бензина, пыли. Всё освещено фонарями, под которыми, сбиваясь в безумном танце – гарцевали всякие жучки с мотыльками. Редко ходили безликие, таимые ночью прохожие, скрывавшиеся также внезапно во тьме улиц, как и внезапно появлявшиеся под фонарями. Тишину ночи иногда нарушала быстро проезжавшая машина, свободно ехавшая по пустым одиноким дорогам. Холодный ветерок, гулявший по крышам высокоэтажных домов, теребил ветки деревьев, и они непроизвольно бились и царапались в оконные стёкла, пугая маленький детей.
Но тут тишину нарушают крики, слившиеся в одно дыхание и унисон. Звуки электронной гитары влились в один непрерывающийся крик, и люди, набрав ещё больше воздуха в лёгкие, с новой силой стали кричать от восторга и эмоций, их переполнявших.
Толкотня, запах пота наполнял зал, и безумные лица, изборождённые экстазом и удовольствием – кричали, закрывали глаза, вслушиваясь в незнакомые мелодии, стараясь их постичь. Танцы, слепящий глаза дикий свет…Тела, чьи движенья были резки и неконтролируемы – двигались в такт музыки.
Она, обливаясь потом, стояла на сцене, держа в дрожащих неконтролируемых ею руках микрофон, и бодрым, радостным голосом, который раздавался далеко за пределами концертного зала – приветствовала людей, но…Она смотрела в зал, пыталась увидеть долгожданное и любимое ею худосочное лицо…Безымянные кукольные лица, крики и дьявольский смех…И его не было!
Гримёрка была не пустой! Он ждал, пока закончится концерт, чтобы удивить её своим приходом. Он сидел, чёрная широкая рубашка из шёлка лёгкой пеленою покрывало его худосочное, бледное тело, светлые пышные волосы прилипли к нежному побледневшему лицу, а полные губы приоткрылись, и смазливенькое личико искривилось в страдании. Он стал вспоминать, как эта безумная, но великолепная красивая девица клялась ему в вечной любви, пропадала в его объятиях ночами, целовала его в макушку , гладила по голове, прижимая к груди, и молчала…Он вспоминал, как она, отвечая на его сумасшедшую любовь, убегала от него, а потом, возвращалась, буквально бросаясь к его ногам. А потом…Она смеясь и улыбаясь ему рассказывала о её любовных похождениях и изменах, о необузданном разврате, который она изведала уже и любила! И она рассказывала, смеясь ему в лицо не от злости или ненависти, а от своей наивности, ведь у неё было такое безвинное святое лицо! Ночами, он: высокий, с гордо поднятой головой, широкими мужественными плечами, хитрым оценивающим взглядом – рыдал, становясь жалким и болезненным, рвя на себе волосы и прося у неё, изменщицы, предательнице, лгуньи, прощения!
Утром, он просыпаясь в очередной раз разбитый опустошенный, брал дрожащей рукой телефон и писал: « забери своё шматьё».
Но в очередной раз, в очередной раз он верил этой красивой ведьме, когда она, обращая свои большие, голубые невинные глазки на его убитое горем растерявшееся лицо – она тихим, печальным голосом говорила: « прости» и крепко обнимала его худосочные плечи: « Я не могу без тебя, не уходи от меня, ты мой единственный» - говорила она, пуская слезу.
И в очередной раз, он целовал её тонкие, уже ехидно ухмыляющиеся губы, и смотрел в её хитрые глаза, не видя, что это очередной обман, и после их встречи, когда он поцелует её маленькую ручку на прощанье, побежав от счастья неведомо ему самому куда, она упорхнет к очередному…
Все эти отвратительнейшие картины стояли у него перед глазами, он хватался за голову, скрючиваясь всем своим телом в кресле, шептал что-то невнятное себе под нос, смеялся, плакал… Случайно задев бокал с вином, он перевернул его на себя, вино красным пятном осталось на его белых штанах. Он не отрываясь, жмурясь, смотрел, как ткань медленно впитывала холодное терпкое вино, и не обращал внимания, что со стола его брюки красными каплями оно продолжало капать…
Он с каменным лицом прошвырнулся взглядом по длинному столу, и нашёл утопленным в вине нож, и, взяв его в дрожащую руку – приставил к кисти. Холодный пот капал на нож, он прикоснулся лезвием к нежной бледной кисти, но потом, будто обжигаясь – резко отстранил…
В его душе страх перемешивался с неконтролируемой ревностью, а беспредельная любовь становилась ему невыносима.
- Лучше я себя, чем этим ножом убью её. – Сказал он, закрыв глаза и отворачиваясь от своей кисти, он провёл ножом по набухшим от давления венам.
Лезвие впилось в его бледную плоть…
Кровь потекла по его кисти, он прислонил руки к голове и заплакал. Испачкав волосы, чёрную рубашку кровью, она вонзилась и в ткань его брюк, как разлившееся вино.
Он сквозь слёзы усмехнулся посиневшими полными смерти губами, медленно проведя рукой по столу, сбивая флакончики с духами, бумаги, фотографии в рамочках, всякие коробочки на пол.
Она, откинув лёгким движением руки свои длинные чёрные волосы, зашла в гримёрку, увидев при мигающем свете лампы его практически бездыханное тело.
- Что ты тут натворил! – закричала она и в один миг оказалась рядом с ухмылявшимся мужчиной. – Что это?!
- Помоги мне…
Но в её глазах, блестящих от успеха и увиденного ужаса, он увидел только злость и ненависть.
- Ты – самоубийца, погубил себя сам.
- Чем же?
- Своей безумной любовью.
- И ты себя погубила. Не спрашивай чем, сама знаешь...- сказал он и закрыл тяжёлые веки.
Холодная улыбка застыла не его бледном лице.
- Не знаю. – сказала она и подошла к нему ближе – расскажи.
Но ей за него ответила тишина.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=270017
рубрика: Проза, Філософська лірика
дата поступления 13.07.2011
Дулу к виску, петля, или лезвие к вене,
Я больше никто, не хочу изменений!
На стуле стою, на шее петля,
И тело моё - твоё, моя ты земля!
Хочу я от любви своей умереть,
Чтобы сердце своё ею больше не греть!
Хочу я познать землю могилы,
Жить нету, о люди, больше мне силы!
Не хочу я колосы горя тут посевать,
И смотреть на них, созревания ждать.
Опуститься в вечность, о люди, мне проще,
И пойду я по полям Иллизиума и смертии роще.
Встретиться мне первый властный Эней,
И познакомлюсь я со множеством разных людей,
Будет мне в аду среди Великих забавно,
О рае не буду жалеть среди них и подавно.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=269385
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 09.07.2011
Из пяти строчек человека, совсем не владеющего искусством сочинительства - я написала вот что. Я понимаю, что это банально. Я понимаю, что это чисто женский рассказ и скукота, но...Читайте
Ночь…Улицы наполнены разными запахами: пахнут цветы, опустившие свои стебельки к земле. В тех местах города, где ещё не застыло движение – чувствовался запах бензина, пыли. Всё освещено фонарями, под которыми, сбиваясь в безумном танце – гарцевали всякие жучки с мотыльками. Редко ходили безликие, таимые ночью прохожие, скрывавшиеся также внезапно во тьме улиц, как и внезапно появлявшиеся под фонарями. Тишину ночи иногда нарушала быстро проезжавшая машина, свободно ехавшая по пустым одиноким дорогам. Холодный ветерок, гулявший по крышам высокоэтажных домов, теребил ветки деревьев, и они непроизвольно бились и царапались в оконные стёкла, пугая маленький детей.
Но тут тишину нарушают крики, слившиеся в одно дыхание и унисон. Звуки электронной гитары влились в один непрерывающийся крик, и люди, набрав ещё больше воздуха в лёгкие, с новой силой стали кричать от восторга и эмоций, их переполнявших.
Толкотня, запах пота наполнял зал, и безумные лица, изборождённые экстазом и удовольствием – кричали, закрывали глаза, вслушиваясь в незнакомые мелодии, стараясь их постичь. Танцы, слепящий глаза дикий свет…Тела, чьи движенья были резки и неконтролируемы – двигались в такт музыки.
Она, обливаясь потом, стояла на сцене, держа в дрожащих неконтролируемых ею руках микрофон, и бодрым, радостным голосом, который раздавался далеко за пределами концертного зала – приветствовала людей, но…Она смотрела в зал, пыталась увидеть долгожданное и любимое ею худосочное лицо…Безымянные кукольные лица, крики и дьявольский смех…И его не было!
Гримёрка была не пустой! Он ждал, пока закончится концерт, чтобы удивить её своим приходом. Он сидел, чёрная широкая рубашка из шёлка лёгкой пеленою покрывало его худосочное, бледное тело, светлые пышные волосы прилипли к нежному побледневшему лицу, а полные губы приоткрылись, и смазливенькое личико искривилось в страдании. Он стал вспоминать, как эта безумная, но великолепная красивая девица клялась ему в вечной любви, пропадала в его объятиях ночами, целовала его в макушку , гладила по голове, прижимая к груди, и молчала…Он вспоминал, как она, отвечая на его сумасшедшую любовь, убегала от него, а потом, возвращалась, буквально бросаясь к его ногам. А потом…Она смеясь и улыбаясь ему рассказывала о её любовных похождениях и изменах, о необузданном разврате, который она изведала уже и любила! И она рассказывала, смеясь ему в лицо не от злости или ненависти, а от своей наивности, ведь у неё было такое безвинное святое лицо! Ночами, он: высокий, с гордо поднятой головой, широкими мужественными плечами, хитрым оценивающим взглядом – рыдал, становясь жалким и болезненным, рвя на себе волосы и прося у неё, изменщицы, предательнице, лгуньи, прощения!
Утром, он просыпаясь в очередной раз разбитый опустошенный, брал дрожащей рукой телефон и писал: « забери своё шматьё».
Но в очередной раз, в очередной раз он верил этой красивой ведьме, когда она, обращая свои большие, голубые невинные глазки на его убитое горем растерявшееся лицо – она тихим, печальным голосом говорила: « прости» и крепко обнимала его худосочные плечи: « Я не могу без тебя, не уходи от меня, ты мой единственный» - говорила она, пуская слезу.
И в очередной раз, он целовал её тонкие, уже ехидно ухмыляющиеся губы, и смотрел в её хитрые глаза, не видя, что это очередной обман, и после их встречи, когда он поцелует её маленькую ручку на прощанье, побежав от счастья неведомо ему самому куда, она упорхнет к очередному…
Все эти отвратительнейшие картины стояли у него перед глазами, он хватался за голову, скрючиваясь всем своим телом в кресле, шептал что-то невнятное себе под нос, смеялся, плакал… Случайно задев бокал с вином, он перевернул его на себя, вино красным пятном осталось на его белых штанах. Он не отрываясь, жмурясь, смотрел, как ткань медленно впитывала холодное терпкое вино, и не обращал внимания, что со стола его брюки красными каплями оно продолжало капать…
Он с каменным лицом прошвырнулся взглядом по длинному столу, и нашёл утопленным в вине нож, и, взяв его в дрожащую руку – приставил к кисти. Холодный пот капал на нож, он прикоснулся лезвием к нежной бледной кисти, но потом, будто обжигаясь – резко отстранил…
В его душе страх перемешивался с неконтролируемой ревностью, а беспредельная любовь становилась ему невыносима.
- Лучше я себя, чем этим ножом убью её. – Сказал он, закрыв глаза и отворачиваясь от своей кисти, он провёл ножом по набухшим от давления венам.
Лезвие впилось в его бледную плоть…
Кровь потекла по его кисти, он прислонил руки к голове и заплакал. Испачкав волосы, чёрную рубашку кровью, она вонзилась и в ткань его брюк, как разлившееся вино.
Он сквозь слёзы усмехнулся посиневшими полными смерти губами, медленно проведя рукой по столу, сбивая флакончики с духами, бумаги, фотографии в рамочках, всякие коробочки на пол.
Она, откинув лёгким движением руки свои длинные чёрные волосы, зашла в гримёрку, увидев при мигающем свете лампы его практически бездыханное тело.
- Что ты тут натворил! – закричала она и в один миг оказалась рядом с ухмылявшимся мужчиной. – Что это?!
- Помоги мне…
Но в её глазах, блестящих от успеха и увиденного ужаса, он увидел только злость и ненависть.
- Ты – самоубийца, погубил себя сам.
- Чем же?
- Своей безумной любовью.
- И ты себя погубила. Не спрашивай чем, сама знаешь...- сказал он и закрыл тяжёлые веки.
Холодная улыбка застыла не его бледном лице.
- Не знаю. – сказала она и подошла к нему ближе – расскажи.
Но ей за него ответила тишина.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=269383
рубрика: Проза, Философская лирика
дата поступления 09.07.2011
Ворон распластанный лежит на земле,
Не увидит себя он даже во сне...
Холод, люди горе друг другу несут,
И дальше по тротуарам людишки бегут.
****
Ворон дальше лежит, уже загнивая,
А люди бегут, всё, увы, забывая...
Никто не знает, что тут он лежит,
Почивает в смертии, вечность он спит.
****
Ворона чёрные перья - его это латы,
На его в крови крыльях остались стигматы,
Умер, смотрит пустыми глазами,
Хочешь забрать людей смерти стезями.
****
К себе, в тот же простой и ясный путь,
Ворон когтями человеку раздирает грудь,
Оттуда, сердце клювом ворон достанет,
И очередной человек от смерти завянет...
****
Он проглотит сердце, как поедает червей,
Перья его криком ужаса и боли ты его грей,
На его длинных когтях ты невольно повисни,
И от взгляда ужаса ты даже не пискни...
****
Ворон мёртв, смотрит в небо и дальше гниёт,
Мимо него бегает изо дня в день сброт,
Они живут, ликуют и постоянно хохочут,
На ушки бред любовный постоянно шепочут.
****
Как хорошо, когда смерть и страх позади,
Свет, красота, совершенство нас ждёт впереди.
Как было бы хорошо, если б не было смерти,
И в ад нас не гнали люди и жизнь - мерзкие черти....
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=269031
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 07.07.2011
Мы все живём, умираем,
А может потом - понимаем?
Всё уходит, остаётся лишь след,
Но в конце, все видим мы свет...
Мы идём, но не будет ничего дальше,
В жизни нет ничего, кроме фальши,
Мы ненавидим друзей и знакомых,
Все похожи на тварь - насекомых...
Все друзья и родные уже наверху,
Жить так дальше я уже не могу,
Вс жизнь прожил я, увы, в муках,
Счастлив, увидев радостных внуков,
О, я ожил, стал за ними смотреть,
И с неба высокого я на них буду глядеть,
Я увидел, как мои внуки взрослеют,
А губы мои постепенно немеют...
Я увидеть хотел, как они повзрослеют,
Но понял, узреть их глаза уже не успеют...
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=269030
рубрика: Поезія, Філософська лірика
дата поступления 07.07.2011
Тебе этот стих я хочу посвятить,
И образ романтика мне надо хранить,
Ты - романтик, улыбчивый свет,
Но не знаю тебя я уже несколько лет...
Ты тайна, всем ты романтик - чужой,
Тебе чужды букеты и романтический вой,
Но сад Эпикура тебе вовсе не чужд,
Есть наслаждения - и больше нет нужд.
Наслежденья, романтик, прошу, о лови,
И от жизни всё, совершенство, возьми,
Почему чужд тебе мир человека,
Отстранился, романтик, от этого века?
Но я тебя, двуликий, отныне приму,
И под суккуба опеку тебя я возьму,
Но меня ты, наверно, боишься,
И со мной, ведьмой, тогда ты простишься...
Прощай, романтик, похуисту привет,
Ты злой, не радость, не свет...
Прошу к Эпикуру, от меня ты свали,
И счастья в наслежденьях вином ты ищи!
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=268768
рубрика: Поезія, Ода
дата поступления 06.07.2011
Можно тут заметить идею Дионисийства и Аполлонийства.
Я тварь, предатель, урод,
И сущность моя на солнце гниёт,
Во тьме я - бог и красив,
На солнце - Квазимодо и сив.
Солнце - вот мой скелет,
Видны пороки, и сколько мне лет,
На солнце - я старец и слеп,
А ночь - это мой родной склеп.
Тьма - лишь она мой удел,
Я со светом соединиться хотел,
Какой свет? Он меня ненавидит,
И пороки ночи мои он увидит.
Народ, я лучше буду во тьме,
Скрываться в дырявой стене,
Я лучше буду, наверно, предатель,
Чем Аполлон и светлый создатель.
Во тьме я, трупы, буду великим,
На солнце - старцем безликим,
Свет, ты меня не спасёшь,
Тьма - от меня великого ждёшь
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=268766
рубрика: Поезія, Философская лирика
дата поступления 06.07.2011