|
В знак благодарности моему другу – Оше Алиеву.
Командировка в Баку назревала долго и неотвратимо. Два электродвигателя, которые бакинцы должны были нам еще с первого квартала, до августа так и не поступили, а двое наших сотрудников, поочередно летавшие за ними, возвращались только с обещаниями скорой поставки. Шёл 1980 год, страна была ещё единой и нерушимой, а наше проектно - конструкторское бюро, расположенное в южном украинском городе - известным и мощным. Я работала в отделе снабжения, двигатели «висели» на мне, а неумолимые бакинцы оставались глухи к нашим телеграммам и телефонным звонкам. К концу лета сдача заказа в нашем ПКБ оказалась под угрозой срыва, и - как бы я не сопротивлялась, мне пришлось оставить шестилетнего сынишку и отправиться в Баку.
Но сначала – немного о себе.
«Баран-бараном, баранее не придумаешь» - это обо мне «баранее» не смогла придумать одна из наших сотрудниц, Марина (имя изменено). Она корректировала документацию, а я, по своей рассеянности, перелистав папки с документами, так и не нашла то, что искала. Вот Марина и по-могла мне, предварительно (очень громко!) объяснившись. Сейчас - то я понимаю, насколько она была права, а тогда, выскочив из отдела, я долго и горько плакала в темном уголке небольшого склада...
В отдел, на должность инженера, я пришла практически от станка – пригодился оконченный ранее техникум. Группа, которая мне досталась, была в запущенном состоянии - на ней, за короткое время, сменилось несколько человек. Ну а для меня всё, связанное с этой работой, было новым – я училась составлять заявки, писать письма поставщикам, училась печатать на машинке, звонить и разговаривать по междугороднему телефону.
Марина «помогала» мне в этом, как могла. Если я набирала номер телефона, она, глядя мимо меня, куда – то в «пятый угол», многозначительно процеживала:
- Сейчас... МЫ... будем... звонить...
Наступала тишина - отдел замирал в ожидании очередного «шоу», а я, теряясь окончательно, моментально забывала все, что я хотела сказать, и кому, собственно, собиралась звонить...
Тогда, среди наших ярких, острых на язык девчонок с модными прическами и нормальным отношением к жизни, я - со своим почти фанатическим старанием «докопаться» до истины в работе, безразличным отношением к своей (да и чужой) внешности и одежде, абсолютным неумением постоять за себя – действительно, выглядела «белой вороной». И неизвестно, как долго бы я продержалась в отделе, если бы на смену ушедшему начальнику не пришёл новый, который как- то незаметно, без моих на то усилий, прекратил эту - не совсем справедливую, «войну».
К моему счастью - коллектив у нас был большой и веселый, где мы все переменно ссорились и мирились, а по большому счёту девчонки действительно помогали мне. Я же старалась особо не вникать в те мелкие передряги, и время всё расставило на свои места, и мои самые лучшие годы и воспоминания связаны с нашим отделом снабжения:
Всё прошло, как не было – ссоры те пустячные,
Звоны – перезвоны, хохот от души,
«Хомка» с дефицитами, праздники парадные...
Как мы были молоды, как же хороши!
«Хомка» - это соседний с нашим опытным заводом небольшой магазинчик. Выдержав все бури, он до сих пор стоит на том же месте. Нет только – и уже давно, нашего славного ПКБ – смели его «с лица земли» те самые «перестроечные» годы, вместе с ним выбросив из страны множе-ство талантливых и светлых голов – наших конструкторов...
В Баку самолет прилетел часов в девять вечера. Стемнело как- то моментально, мне показалось – даже без сумерек. Вышла на площадь. Автобусов не видно. Меня окружили таксисты, наперебой предлагая свои услуги. Это сейчас - такси, вроде как норма, а тогда... от их ласковых слов: «дэвушка - со мной», «дэвушка - со мной», у меня сердце «ушло в пятки». Наслышана была страшилок, да и вообще – «Наши люди на такси не ездят»*...А в том, что я была совсем «нашей», никто бы даже не засомневался в то время. Да и куда ехать?!
Отбившись от атаки таксистов, вернулась в здание аэропорта. Меня отослали дальше, в рядом стоящую пристройку - камеру хранения. Там, на полу, на своих пожитках - скамейки ни одной не было, сидели такие же, как и я, горемыки. Просидела и я до утра...
Завод - наш должник, встретил меня неприветливо. Особенно, когда выяснилось, что я без «презента». Начальник отдела сбыта сразу возмутилась:
- Как можно Баку бэз подарков ехать?!
У меня настроение тоже было не очень – то: не в гости же приехала, все сроки по договору истекли, да и деньги у меня чисто командировочные. Это было правдой, но главная правда ещё была и в том, что я понятия не имела, как можно дать человеку подобный «подарок». В моём тогдашнем понимании - это была бы взятка. Так вот и навредила я сама себе окончательно...
Поехала обустраиваться. Одну за другой – «язик до Києва доведе», объезжаю гостиницы. Ответ повсюду один и тот же, как и таблички у окон администраторов – «МЕСТ НЕТ!». Дело идет к вечеру, надежда найти хотя бы ночлег - тоже «идет к закату». После отказа в очередной гости-нице – стою на пороге, руки опускаются. Куда идти, что делать – не знаю...
Рядом машина становилась, мужчина «в возрасте»вышел, сочувствует:
- Нэ взяли? У мэня знакомый другой гостиница, поехали!
Хоть и страшно – сажусь в машину, думаю - ладно, выпрыгну, если что…на ходу. Разговорились по дороге, он – местный еврей, подрабатывает извозом. Я немного успокоилась. Подъехали. Деньги даю – не берет:
- Ты нэ уезжаешь, зачэм дэньги даёшь?!
Ну, думаю – всё! Денег не взял, на «ты» называет…
Ушел он в гостиницу, знакомую свою искать, я оставила на сиденье трояк и вышла. Вот уж, где действительно: «баранее не придумаешь» - потом поняла. Подработать, скорее всего, хотел человек. Но что сделано, то сделано...
Бреду, сама не зная куда. А меня же за километр видно – приезжая. Я худенькая была, сумку с вещами еле тащу, в комнатных тапках – ноги растерла, да и внешность далеко не кавказская – светлая, волосы рыжие , глаза зелёные. Недалеко ещё отошла – догоняет мужчина. Товарищ по несчастью - из Башкирии, командировочный. Знает, где места есть. Я рада - выхода всё равно нет.
Гостиница оказалась большая, старой постройки. Полчаса в очереди простояла. Подаю паспорт – возвращают: мест нет! Отошла в сторонку, чуть не плачу. Идти некуда – стемнело. Попутчик мой, башкирец, бланк заполняет. Узнала, где кабинет директора гостиницы, решительно поднялась на второй этаж. Закрыто, какой директор – поздно.
Нет! Открылась дверь... рядом с той, в которую я стучала, правда..
. Вышел пожилой, солидный дядька, на лице написано: «ДИ - РЕК - ТОР»:
-Тыбе дыректора?
- Да..., - с трудом выдавила я.
-Заходы! - рывком открыл дверь «кабинета».
Вошла - номер гостиничный. На одного человека, телевизор, холодильник. Нам в командировках о таких номерах и мечтать не приходилось.
-Садысь, заполняй, – бланк дает.
Паспорт достала, сижу, заполняю, он звонит:
-Элла! Дэвушка прыдёт - комнату сдэлай!
Пока писала – стол накрыт! Коньяк дорогой, колбаса копченная - это при том, что ещё утром пирожок на ходу глотнула!
«Дыректор» не умолкает. Ибрагимом его зовут, живет на границе с Ираном, у них там раньше официально многоженство было, а сейчас – нет, но все - равно по несколько жен все имеют. Он – то всех своих обеспечивает, никого не обижает. Законная жена тоже есть, детей четверо. Фото достал - семейное, показывает. Второе фото – женщина молодая, врач из Тюмени, письмо читает вслух:
- Видышь пишэт – зачэм 50 рублей выслал – муж ругается! Зачэм муж ругается? Дэньги нэ надо? Я добрый! Вот ты мне скажи: Ибрагим не пей! - пить не буду! Ибрагим, нэ куры! – курыть не буду!
-Да делайте Вы, что хотите, только выпустите меня отсюда, - тихонько попросила я.
-Ты думаешь, я закрылся? Нэт! Сматры, - нервничая, выпалил «дыректор».
Бросилась к двери – открыта. Фу!!! Бланк, что я у него заполняла, так там и остался…
Холл почти пустой. Подошла к окну - спросила еще раз у Эллы – так, на всякий случай, насчет номера. Та гаркнула:
- Мэст нэт ! - и ушла на второй этаж.
Что делать? За окном темнота, идти некуда, присесть не на что. Думаю – ладно, постою до утра, лишь бы не на улице...
А тут ещё ресторан при гостинице заработал. Каким-то образом о моей беде стало известно и там. Подвыпившие посетители подходят, помощь предлагают. В основном, может, и от чистого сердца, да я не верю. Прошусь у дежурной в туалет пройти – не пускает, не положено. Во дворе есть – иди! Да какой там двор – в помещении стоять страшно!
Один мужчина – они с сыном недавно устроились, подходит:
-Вижу, ты нэ гулящий дэвушка , скажи – зачем бэз мужа в Баку прыехала?
- Работа у меня такая, - объясняю сквозь слёзы.
- Какая работа – Баку бэз мужа ехать!? Ложи в паспорт «Владимира», иди наверх - она так прынимает!
- Какого «Владимира»? – с недоумением спросила я.
Объяснил, это - десятка. Ложу в паспорт десять рублей, иду на второй этаж, к Элле. Та встретила меня чуть ли не криком:
- Пускай наши бараны нэ понимают, что мэст нэт, а ты – русская, понять нэ можешь?! - (передаю дословно)...
Откуда же ей бедной знать, что я тоже как- бы из этого, «бараньего» сословия? Пытаюсь вразумить, дать хотя- бы раскладушку мне до утра, или стул – она и слушать не хочет. Спустилась в холл ни с чем. «Дырэктор» мой ходит по эстакаде туда-сюда, наблюдает. Ждет, чем это все кончится...
Смотрю – тут же, возле меня, табличка – «Милиция». Обрадовалась – как я раньше не видела?! Стучу. Открывают два парня в милицейской форме. Достаю документы, командировочное удостоверение, объясняю ситуацию, прошу помочь.
- Лажись, дарагой, дыван есть, нас двое есть, трэтьим будэшь! - смеются.
-У Вас что, в Баку, Советской власти нет? – сквозь слезы выдавила я.
- Баку - Савэтский власть ыскать прыехала!– уже зашлись от смеха представители этой самой власти.
С юмором ребята, только мне-то не до смеха. Правда, когда выходила от них – добавили, если уж совсем пропадать буду, чтобы пришла всё-таки. (Да, если у меня вообще будет такая возможность!)...
Ресторан закрываться начал, всех посторонних из гостиницы выпроваживают, меня особенно – в холле кассы аэрофлота, ночью находится запрещено. А я уже навзрыд плачу. Мужу пару слов написала – если пропаду, поиски с такой- то гостиницы начинай. Тут же в почтовый ящик опустила. Хорошо, что письмо дома не получили, видно – не ушло оно дальше этой гостиницы. Наделала бы тогда переполоху родным.
Два парня - армяне из ресторана в который раз уговаривают с ними поехать – в соседней гостинице есть места. Не верю, даже разговаривать с ними не хочу.
И вдруг (!!!) – бежит мужчина, худощавый, высокий, с разгона – ко мне:
- Давай паспорт, устраивать тэбя буду, - кричит, – что, такой бальшой гостиница адин дэвушка принять не может?!
Достала паспорт, а отдать как-то страшно под обложкой все деньги...
- Боишься?! – кричит.
Убежал куда - то наверх, принёс свой паспорт - отдал мне; схватил мой - побежал на второй этаж. К Элле, как я поняла. Через пять минут бежит обратно, с криком:
- Это нэ человек! Нэ берёт дэвушка!
Правильно, не берёт – Ибрагим то ведь не зря весь вечер круги нарезает, наверное, и здесь его доходная работа помогла.
- Бери вещи, поехали со мной, устраивать тэбя буду! - кричит на весь холл мой незнакомец.
Не поверить ему было невозможно! Искренность светилась в каждом его слове, в каждом движении, она разлеталась вокруг него, словно драгоценные камушки из-под ножки Серебряного копытца! Сели в такси, минут через пять были уже у входа в соседнюю гостиницу. Мой провожатый сам рассчитался с водителем, быстро поднялся по ступенькам , и, размахивая руками, с порога закричал администратору:
- Если ты чэловек – прынимай дэвушка! Плачет дэвушка! Целый вечер плачет!
Та только ахнула:
- Да откуда же ты такая взялась?!
Ну и вид же у меня был! Лицо красное, глаза и нос от слёз разбухли, на ногах еле стою, да и время-то - за 12 часов ночи. Оказалось, администратор – моя землячка. Оформила сразу - гостиница для военных, пустовала как-раз. До сих пор не помню – сказала ли я тогда хоть «спасибо» своему благодетелю, не помню, как оформлялась, как добрела до свого номера – в моей голове был сплошной туман. Не раздеваясь бухнулась на кровать...
На следующий день – ближе к вечеру, в двери номера кто-то начал барабанить кулаками с криком:
- Татъяна, открой!!!
Я на свою соседку по номеру смотрю, она на меня. Спрашиваем друг у друга, нет ли знакомых в Баку? У неё – нет; у меня - нет. Знакомых то нет, но Татьяна- я!
Думаю, всё! Ибрагим! Я же на столе у него бланк со всеми своими данными оставила! Там и имя, и адрес…
. Открываю – нет! Мой вчерашний провожатый стучит, вырывается (его двумя руками дежурная держит):
-Татъяна, скажи ей, что я твой друг! Она мне нэ верит!
Я подтверила - мой Друг! Отпустила его дежурная, только с осуждением на меня взглянула. И как он узнал моё имя?
-Татъяна, я видел, что ты нэ гулять сюда прыехала! Но пойдем по улицам гулять, мы тэбэ вечернее Баку покажем! – вижу, в конце коридора ждёт его товарищ (вместе меня провожали тогда).
Я отказалась, ссылаясь на то, что утром уезжаю. Но это была неправда!
- Но ты хоть адрес свой дай - письма писать буду, открытки к празднику висылать буду!
Услышав снова отказ (это то , о чём жалею до сих пор), мой Друг рассказал, что у него есть жена и, если не ошибаюсь - восемь детей, и что живут они недалеко от Баку.
- Но ты хоть спросы – как... меня... зовут? - и такая горечь, такая детская обида прозвучала в его словах, что у меня сердце сжалось. Спросила...
- Оша Алиев ... а ты нэ забудишь?!
Я пообещала, и хотя прошло с тех пор более тридцати лет, я не забыла ни твоей искренности, ни твоей доброты, мой друг Оша Алиев. Спасибо тебе сердечное, пусть мир и радость будут в твоей большой, и, думаю, очень дружной семье. А меня прости за мой небольшой обман, особенно за то, что я не узнала твой адрес.
Вот так и начиналась моя нелёгкая командировка, и мне предстояло пролить ещё немало слёз, целый месяц «выбивая» те злосчастные электродвигатели, пока не прислали мне из дому денег, и пока не купила я подарки «нужным» людям. Это и была моя первая «взятка». Конфеты и коньяк помогли на месте - мои двигатели были взяты в работу и изготовлены всего за четыре дня. Начальник отдела сбыта тихонько сунула мой подарочек в урну с мусором, и после этого очень быстро выполнила всё, что от неё зависело.
В гостинице я прожила две недели. Встретила там ребят – армян, которые предлагали мне помощь. Напрасно, выходит, я им тогда не поверила. Когда прибыли военные, и всех гражданских попросили освободить гостиницу, я уже не была такая беспомощная, как вначале, и мы - вдвоём с моей новой знакомой, сняли частное жильё. Это была маленькая каменная пристройка на окраине Баку. Там я познакомилась со многими замечательными людьми, и даже долгое время вела переписку с женщиной, о судьбе которой - уже из дому, послала письмо в газету «Труд». Она была ветеран войны и труда, и с помощью журналистов вскоре получила долгожданную квартиру.
Кстати, когда я позвонила своему мужу и сообщила, что меня выселяют из гостиницы, первый вопрос, который он мне задал, был:
- За что?
Обидевшись, ответила ему соответственно:
- За то самое, о чём ты сейчас думаешь!
Оказывается, когда я уезжала в командировку, его со всех сторон убеждали «благожелатели», что в такие города просто так не ездят, а тем более – прежними не возвращаются...
Больше я никогда не была в Баку. И мне только очень хотелось бы узнать о моём дорогом друге – Оше Алиеве, которому я обязана многим - может быть, даже своей жизнью...
08.2011 21:09, «ЖЖ»
ID:
647043
Рубрика: Поезія, Інша поезія натхнення
дата надходження: 26.02.2016 13:07:51
© дата внесення змiн: 26.02.2016 13:07:51
автор: Кайгородова 2
Вкажіть причину вашої скарги
|
