|
ОБЕЗЬЯНЪ-ПУШКИНЪ ИГРАЕТЪ ВЪ ВОЙНУШКУ. ПУШКИНЪ ВЪ ЭРЗЕРУМЕ (1829г).
Друзья по лицею называли его Обезьяной.
Лицом он был очень некрасив. Большинство дошедших до нас портретов, в том числе наиболее распространенные в копиях и репродукциях портреты Кипренского и Тропинина, льстят ему. "Лицом настоящая обезьяна" характеризовал он себя в юношеском французском стихотворении "Mon portrait". Кличка обезьяны долго преследовала его в свете. По-видимому, поэт сильно страдал временами от сознания собственной уродливости. В послании к известному красавцу, лейб-улану Ф.Ф.Юрьеву, он утешает себя:
А я, повеса вечно праздный,
Потомок негров безобразный,
Взрощенный в дикой простоте,
Любви не ведая страданий,
Я нравлюсь юной красоте
Бесстыдным бешенством желаний.
Записки А.О.СМИРНОВОЙ. т.II, с.12.
ОТ МЕНЯ.
Но ОБЕЗЬЯНОЙ он был НЕ ТОЛЬКО ЛИЦОМ. Вернее, ОБЕЗЬЯНОМ. И вот почему. Обратимся к Истории или, правильно, ИЗСТОРИИ, потому что в древнем языке Сторить значило Писать. Строка, Сторінка, Страница, Строчить, Изсторгнуть – от Стора или Сторона – Правая Рука. Значит, ИЗСТОРИЯ – то, что ЗАПИСАНО, в отличие от УСТИЦИИ или ЮСТИЦИИ – Устного Предания. Так это слово понимали и древние греки.
Был такой эпизод, была такая история (и она записана!) в жизни Пушкина, когда он в 1829 году посетил Эрзерум или, как он его называл, Арзрум. Что он там забыл? Зачем он туда поехал?
Но обо всем по порядку.
Подобно тому, как сегодня Московская Империя ведет захватническую войну против Украины на Донбассе, в 1829-м году она вела такую же захватническую войну против Турции. Ничего не поменялось в сознании рашистов. Но здесь Я не об этом. Посмотрите, друзья мои, как вел себя на этой войне Ас Пушкин. У меня просто нет слов. Почитайте, Я тут ничего не придумал…
Дальше – только цитаты. Выделения мои. Ну, поехали…
Я с нетерпением ожидал разрешения моей участи (разрешения приехать на фронт). Наконец, получил я записку от Раевского (Ник. Ник-ча младшего, старинного приятеля Пушкина, в то время командовавшего Нижегородским драгунским полком). Он писал мне, чтобы я спешил к Карсу, потому что через несколько дней войско должно было идти дальше. Я выехал на другой же день (10 июня).
ПУШКИН. Путешествие в Арзрум, гл.II-III.
В пятом часу войско выступило. Я ехал с Нижегородским драгунским полком, разговаривая с Раевским, с которым уже несколько лет не видался. Настала ночь. Мы остановились в долине, где все войско имело привал.
ПУШКИН. Путешествие в Арзрум, гл.III.
Однажды, возвращаясь из разъезда, я сошел с лошади прямо в палатку Николая Раевского, чтобы первого его порадовать скорою неминуемою встречею с неприятелем, которой все в отряде с нетерпением ожидали. Не могу описать моего удивления и радости, когда тут А.С.Пушкин бросился меня целовать, и первый его вопрос был: ну, скажи, Пущин: где турки, и увижу ли я их; я говорю о тех турках, которые бросаются с криком и оружием в руках. ДАЙ, ПОЖАЛУЙСТА, МНЕ ВИДЕТЬ ТО, ЗАЧЕМ СЮДА С ТАКИМИ ПРЕПЯТСТВИЯМИ ПРИЕХАЛ!". "Могу тебя порадовать: турки не замедлят представиться тебе на смотр, полагаю даже, что они сегодня вызовут нас из нашего бездействия". (…)
М.И.ПУЩИН. Встреча с Пушкиным за Кавказом. Л. Майков, с.387-389.
Перестрелка 14 июня 1829г. замечательна потому, что в ней участвовал славный поэт наш А.С.Пушкин... Когда войска, совершив трудный переход, отдыхали в долине Инжа-Су, неприятель внезапно атаковал передовую цепь нашу. Поэт, в первый раз услышав около себя столь близкие звуки войны, не мог не уступить чувству энтузиазма. В ПОЭТИЧЕСКОМ ПОРЫВЕ ОН ТОТЧАС ВЫСКОЧИЛ ИЗ СТАВКИ, СЕЛ НА ЛОШАДЬ И МГНОВЕННО ОЧУТИЛСЯ НА АВАНПОСТАХ. Опытный майор Семичев, посланный генералом Раевским вслед за поэтом, едва настигнул его и вывел насильно из передовой цепи казаков в ту минуту, когда Пушкин, одушевленный отвагою, столь свойственною новобранцу-воину, СХВАТИВ ПИКУ(!!) после одного из убитых казаков, УСТРЕМИЛСЯ ПРОТИВ НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ ВСАДНИКОВ. (…). (Почти, как актер Пореченков. Прим. Моё – В.Б.).
Н.И.УШАКОВ. История военных действий в Азиатской Турции в 1828 и 1829гг. Часть вторая. Варшава, 1843, с.303.
М.В.Юзефович рассказывал о Пушкине, с которым познакомился на Кавказе и был с ним под Эрзерумом. Он говорил, что Пушкину ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ПОБЫВАТЬ ПОД ЯДРАМИ неприятельских пушек и, особенно, СЛЫШАТЬ ИХ СВИСТ. Желание его исполнилось, ядра, однако, не испугали его, несмотря на то, что одно из них упало очень близко. (…)
НИКИТЕНКО, II, 403.
Александр ОЧЕНЬ ВЕСЕЛ, судя по письму... По-видимому, ОН В ВОСТОРГЕ ОТ СВОЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ. В письме к Плетневу он дает подробную картину своего образа жизни в походе. ОН ЕЗДИТ НА КАЗАЦКОЙ ЛОШАДИ, С НАГАЙКОЙ В РУКЕ.
С.Л.ПУШКИН (отец поэта) - О.С.ПАВЛИЩЕВОЙ, 22 авг.1829г. Пушкин. Письма, Гос. изд., т.II, с.344(фр.).
Лагерная жизнь очень мне нравилась. Пушка подымала нас на заре. Сон в палатке удивительно здоров. За обедом запивали мы азиатский шашлык английским пивом и шампанским, застывшим в снегах Таврийских.
ПУШКИН. Путешествие в Арзрум, гл.III.
ПУШКИН НОСИЛ И У НАС ЩЕГОЛЬСКОЙ ЧЕРНЫЙ СЮРТУК, с блестящим цилиндром на голове, а потому солдаты, не зная, кто он такой, и видя его постоянно при Нижегородском драгунском полку, которым командовал Раевский, ПРИНИМАЛИ ЕГО ЗА ПОЛКОВОГО СВЯЩЕННИКА и звали драгунским батюшкой. (…)
М.В.ЮЗЕФОВИЧ. Воспоминания о Пушкине. Рус. Арх., 1880, III, 435-445.
Мы стали подвигаться вперед, но с большою осторожностью. Через несколько дней, в ночном своем разъезде, я наткнулся на все войско сераскира, выступившее из Гассан-Кале нам навстречу. По сообщении известия об этом Пушкину, в нем разыгралась африканская кровь, и ОН СТАЛ ПРЫГАТЬ И БИТЬ В ЛАДОШИ, говоря, что на этот раз он непременно схватится с турком; но схватиться опять ему не удалось, потому что он не мог из вежливости оставить Паскевича, который не хотел его отпускать от себя не только во время сражения, но на привалах, в лагере, и вообще всегда, на всех repos и в свободное от занятий время за ним посылал и порядочно - по словам Пушкина - ему надоел. Правду сказать, СО ВСЕМ ЖЕЛАНИЕМ Пушкина УБИТЬ или ПОБИТЬ ТУРКА, ему уже на то не было возможности, потому что неприятель уже более нас не атаковал. (…)
М.И.ПУЩИН. Л.Майков, с.389.
(26 июня 1829 г., под Эрзерумом). Вокруг всего города были выстроены батареи, которые открыли по нас почти безвредный огонь. Тут я припоминаю немного смешной случай. Когда батарейная рота стала на позицию и снялась с передков, я со своею ротою следовал, чтобы занять подле нее место. Главнокомандующий (Паскевич) со штабом, верхом на сером трухменском коне, стоял тут же; несколько офицеров были пешие, Пушкин стоял перед главнокомандующим на чистом месте один. Вдруг первый выстрел из батареи 21-й бригады. Пушкин ВСКРИКИВАЕТ: "СЛАВНО!" Главнокомандующий спрашивает: "КУДА ПОПАЛО?" Пушкин, обернувшись к нему: "ПРЯМО В ГОРОД!" - "ГАДКО, а не СЛАВНО", - сказал Ив. Фед-вич(Паскевич).
Э.В.БРИММЕР. Служба артиллерийского офицера.Кавказский сборник, т.XVI, 1895, с.83.
Мы получили от Пушкина письмо из Арзерума, в котором, ПИШЕТ ОН, ЕМУ ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО. Дела делает он там довольно: ЕСТ, ПЬЕТ И ЕЗДИТ С НАГАЙКОЙ НА КАЗАЦКОЙ ЛОШАДИ.
Б-н. А.А.ДЕЛЬВИГ – кн. П.А.ВЯЗЕМСКОМУ, 30авг.1829г.Старина и Новизна,1902, кн.V, с.38.
Возвращаясь во дворец, узнал я, что в Арзруме открылась чума. МНЕ ТОТЧАС ПРЕДСТАВИЛИСЬ УЖАСЫ КАРАНТИНА, И Я В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ РЕШИЛСЯ ОСТАВИТЬ АРМИЮ. Мысль о присутствии чумы очень неприятна с непривычки. Желая изгладить это впечатление, я пошел гулять по базару. Остановясь перед лавкою оружейного мастера, я стал рассматривать какой-то кинжал, как вдруг ударили меня по плечу. Я оглянулся: за мной стоял ужасный нищий. Он был бледен, как смерть; из красных загноенных глаз его текли слезы. Мысль о чуме опять мелькнула в моем воображении. Я ОТТОЛКНУЛ НИЩЕГО С ЧУВСТВОМ ОТВРАЩЕНИЯ НЕИЗЪЯСНИМОГО и воротился домой очень недовольный своею прогулкою. (…) В тот же день я оставил Арзрум.
ПУШКИН. Путешествие в Арзрум, гл.V.
Цитируется по книге В.В.Вересаева «Пушкин в жизни», Москва, изд-во «Правда», 1990г, том 2 и книге П.Г.Губера «Донжуанский список А.С.Пушкина». Изд-во «Петроград», 1923г.
МОЙ ПОСТСКРИПТУМ.
Известно, что Пушкин во всём подражал Байрону. Но Байрон поехал в Грецию помогать грекам в борьбе за их свободу, а Ты, МОУДАКЪ, что делал в Эрзеруме? Обезьянничал, Байрона из себя изображал? Тоже, типа, с турками воюю. А после, спустя три года, по поводу уже другой агрессии России против поляков написал свой грязный стишок «Клеветникам России». Николай Павлович, его личный цензор, его первым прочёл и одобрил…
Все похвальные отзывы гг. Губеру и Вересаеву. А вот не было бы меня, вы бы этого не знали!
Ваш покорный слуга. Январь, 2015г.
ID:
553898
Рубрика: Проза
дата надходження: 23.01.2015 05:28:05
© дата внесення змiн: 28.03.2015 08:31:20
автор: Valery Bor
Вкажіть причину вашої скарги
|
