Как же хорошо, что ты у меня на самом первом месте, на самом ярком месте, на самом нежном. А если хочешь, на самом теплом, на самом тусклом, на самом влажном. Как же важно, что ты, мой темный мальчик, такой живой. Такой немой, с своим сокровищем в себе. А мне… а мне бы врезаться в твои объятья, и путаться ногами в простынях твоей кровати. И говорить о нашем море, на утро просыпаться от звонков крикливой чайки, и нежно, очень нежно ладонью смахивать песок с твоего лица. Счастливого лица. Затем во всех твоих разбитых вазах ставить бы свои цветы. А ты, мой милый ты, держи меня за руку. Ведь я умею быть надолго рядом. Мы можем проживать с тобою дни, недели, годы. Ну а когда все надоест, я принесу восемь тысяч лилий и мы с тобою уснем вместе. И до пришествия второго если мы не доживем – не страшно. Ведь нас найдут, как бога, распятых на постели. Хотя, скорее, не найдут.
