Я голосую у дороги в потертой ею же джинсе,
и жизнь бросается под ноги разрывами на полосе.
Разлит от края и до края по обе стороны руки
асфальт, пейзажи протирая, как устье высохшей реки.
Он дышит вечным автостопом и рук немые голоса
предпочитают долгим тропам 16 дюймов колеса.
Здесь расстояния незримы, сквозь них под бреющий клаксон
летят стальные пилигримы в небытие за горизонт.
Я голосую. Кто здесь смелый? Кто незнакомца подберет?
Где тот, кому еще неспелый на руку пал сомненья плод?
Пространство рвут автомобили, закат врезается в рассвет,
и облака, считая мили, текут с обочины в кювет.
У каждой выбранной дороги своя структура полотна -
их нити связывают боги в ту жизнь, которая одна.
Здесь есть болезненное что-то, и пыль въедается в загар -
наверно, вирус автостопа передается в свете фар.
Я голосую, и мой голос свистит, как лезвие косы,
и словно время раскололось на две невстречных полосы.
Полей разорванная нива и листьев жухлый терракот
глядят тоскливо и ревниво на пешеходный переход.
Давно объезжены просторы и распаркованы места,
как будто, вечности проспорив, казна неспешности пуста.
Поток машин грозит потопом, и ищут землю старики,
но, видно, Богу автостопом к ним ехать как-то не с руки.
Я голосую, поднят палец, и раздвоилась полоса.
Есть у дороги постоялец и у него мои глаза.
Мы с ним сливаемся в итоге, дорогу превращая в Путь,
и места нет в пути тревоге, и не сойти, и не свернуть.
Мы ветер чувствуем с задором, и отпускаем тормоза,
когда под дизельным мотором сплошная рвется полоса.
И пусть мы правила нарушим, на скоростной забив режим -
мы ускоряем наши души, и этим, может быть, грешим.
Я голосую «за» и «против», и в ожиданьи перемен
свистит судьба на повороте, в крутой заваливаясь крен.
Встречают нас кривые знаки и машет жезлами ГАИ,
и им вослед колышут злаки колосья зрелые свои.
Здесь пахнет кровью и бензином, и смерть - лишь выворот руля,
здесь небо не бывает синим, но может красной быть земля.
Здесь рвутся провода из кожи на придорожные столбы,
и оголенный нерв, похоже, проходит в плоскости стопы.
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
сейчас в Европе все поменялось, поверьте мне - слишком много туда НАШИХ уже понаехало!
А если серьезно, то Европа очень изменилась за последние годы и стала очень подозрительной в прямом и переносном смысле.
Оценка поэта: 5 "и оголенный нерв, похоже, проходит в плоскости стопы"...
Вы нерв оголили,
аккуратно с души сняли кожу.
И в нервном безсильи
не читать Вас теперь невозможно...
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
и невозможнеое возможно,
когда на плоскости стопы
тебе врезаются подкожно
дороги дальние судьбы...
Спасибо Вам!!!
05.08.2009 - 14:57
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Оценка поэта: 5 Ходил пешком по Европе (в девяностых годах). Ночевал в придорожных мотелях. Иногда до наступления темноты (а дело было в зимний период) не успевал дойти до очередного мотеля. Голосовал, чтобы подъехать. НИ РАЗУ! наши не остановились!
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Когда наши попадают ТУДА они перестают быть НАШИМИ...
Оценка поэта: 5 у автостопа несомненно есть два огромнейших плюса -
ведь означает перемены дороги битой полоса.
а, значит, с ней скучать не станешь и с ней - движение вперед.
дорога с вектором в кармане тебя всегда с собой зовет.
иди на зов пространств асфальта
за все периметры судьбы.
я знаю, ты и постоянство несовместимы,как следы,
что вдруг легли на мягкий битум согретых солнцем автострад
и разбежались, словно плиты земной коры у ног наяд...
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
На такой комментарий надо не отвечать, а кричать!!!
Оценка поэта: 5
Ты рвёшь душевный ритм покоя
Своею белой полосой
И оголённым нервом воя
В асфальт впиваешься стопой,
Летишь в ночи всей жизнью роли,
Свистишь судьбой за поворот...
Твой автостоп безумством воли
Мне светом фар в душе поет
Петр Ушка відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Это нечто!!! Где здесь опция, чтобы коменты в избранное забирать?
Ходил пешком по Европе (в девяностых годах). Ночевал в придорожных мотелях. Иногда до наступления темноты (а дело было в зимний период) не успевал дойти до очередного мотеля. Голосовал, чтобы подъехать. НИ РАЗУ! наши не остановились!
