Я приглашаю Вас
на бархатный танец,
Дайте же руку скорей мне в ладонь!
Пока играет этот вальс!
Пока пульс бьется в такт
Ваш и мой.
Пока зал сей наполнен игрой
И гармонией света и тени.
Не ждите цельности –
ведь это только танец!
Он Вас прославит легкостью пера.
Не ждите обещаний и признаний!
Не забывайте: это лишь игра.
Я приглашаю Вас.
Дарую Вам блаженство!
И право выбора за Вами,
без отрицаний и укоров.
Вы возражаете? Уйду без разговоров.
А Вы?
Что с Вами станет...
в этот вечер?..
Вы сможете блюсти порядок вещи,
И так держать свой внешний вид и стан,
Как будто не случалось этой речи
из уст моих дрожащей нотой сердца?..
Мое аллегро – это ли не шарж?
Так что же, Вы – Гоморра, не смеетесь!?..
Я…
все еще стою…
здесь…
среди взоров…
И…
…приглашаю Вас на танец,
Как перед тем ловила взгляды Ваши сквозь вуаль
И слушала дыханье сквозь молчанье.
К тому я шла, чтоб быть слугой желанья!
Чтоб Вашей, Муза, быть единственной,
с коей
Станцуете Шопена вальс,
И тронете румяный сочный плод,
обвитый змием.
Я…
все еще не двигаюсь…
Взгляните!
Стою! И к Вам тянусь, как ива к реке лучистой
распускает косы!..
Я приглашаю Вас по-прежнему!
Как знать(?):
Быть может, мне отказ уроком станет,
Но я дождусь ответ из Ваших уст!
И если «Да» он будет – устою
Перед желаньем Вас в объятья ввергнуть в танце
И наложить печать Вам на чело.
Зарок даю: подобное исключено из права,
что я блюду:
Ни в чем себе не претить и страсть вкушать,
Как сладкий плод, обвитый змием…
С Письмом я не дружна –
Оно ведь свято!
Во мне же святость сводится к нулю.
Одна лишь вена, что под кожей
пульсирует,
когда я вижу Вас…
Она свята, та вена и тот пульс,
что к Вам,
единственной и неприступной клонит!
О, как он, окаянный, беспокоит
мою праздную душу
И мой крест
ломает,
словно на ветру
визжащем…
Этот вопль, как звуки скрипки, что дала мне Страсть!
Но Вам я не вручу их слушать,
Ведь Вы – глухи,
как люди,
что ломают скрипку,
завидуя свободе скрипача.
Он ведь, как степь! как горы! как поля(!), не ведавшие плуга,
Как реки, где на нерест мчится сельдь!
Как ропот трав и блеск ночных светил!
Он – как огонь, как первовещество,
что и во мне пылает!
Вы что-то молвили?..
Иль мне лишь показалось?..
…ведь я больна
на слух…
Мой слух болит лишь Вами!
И сердце колотается от дум, где
Вы и я
Одни танцуем в зале
Под светом люстр
и божеских огней –
Усталых звезд от холода и неги,
Что крает ум и плоть,
Карает их всежитьем,
карает вечностью!
…и метким мудрым взором
смотрит молча…
И я, поддавшись музыке и чарам
Своих бесплотных и пустых желаний,
Наказана апостольским мечем и ликом Господа,
отвергнувшем меня.
Я пала! Как в свой срок поверглась Троя!
Как пал Икар, случайно крылья опалив!
Как пал Антоний! И как той порою
Немало Клеопатра слез пролив,
ушла за ним…
А страсть царицы Спарты воскресала,
Как восстает из пепла птица Феникс,
Я – не восстану более для Вас!
Когда же до зари не получу ответа,
растаю
с предрассветною звездой,
Испив до половины жар абсента.
Повержена – отнюдь не прощена.
Победа манит все еще!
О, не твердите каждым тихим мигом себе о зле,
ворвавшимся в Ваш мир.
На Вас запрет вины: ведь ангелы чисты!
Они не могут быть виновны, как я и черный демон,
Что мне дорогу выстилает в Ад!
Вы – ангел! Этот нимб над Вашей главою бесконечен,
как и чистота,
с которой беспрестанно
Вы движетесь по жизни,
а затем,
в оставленное место Вам в Раю
переместитесь.
Останется лишь мысль.
Она так незначительна, что Вы легко забудете о ней,
должно быть.
В один из скромных тихих дней, быть может,
украдкой,
невзначай,
и мимоходом,
Вы как-то упомяните о ней.
И тут же рассмеетесь.
«Неужто это впрямь случалось?
Я думала о том,
Чтоб танцевать
бархатный танец?!
Ха-ха-ха-ха!..
Перед людьми?!»
О, люди! Перед ними нужно быть святошей,
Покорною женой и верным другом
В одной личине
лицемерной! Лживой!
Как и их прихвостни-пажи – другие мертвые,
Что землю их целуют! их кресты! их библии!
И раболепствуют, чтоб избежать молвы!
А где душа?.. Они за эту вечность
Научились жить без нее,
И Вас хотят заставить быть ангелом,
Чтобы попасть в их Рай, туда, где все так
«правильно» и «мило»,
Где муж щадит и жалует жену, а дети руки матери целуют
и головой кивают,
Не слушая указов и вопросов.
На все они согласны…точно мертвые,
Молчащие под мергелем могильным.
Это Рай?..
Ха-ха-ха-ха!..
И этот Рай не утомляет Вас,
Когда вкушаете его безвкусный вкус,
И трюистический, и жалкий круг повторов,
Сменяющих друг друга, словно дни недель,
годов,
столетий…
Дав руку мне для танца –
Вы падете
Перед лицом избитых тех личин, и перед Богом их,
негожим правде,
И лицемерными их идолами,
коих презреет Бог-ревнитель.
Но разве Вам не хочется узнать,
Что по ту сторону обмана,
в вечной мгле,
Огонь, которой горит ярче, чем их лампады,
Ведь он открыть на славу всех ветров,
А их свеча – зажата меж дуалистическим мирком
стекла и пыли…
Пыли и стекла…
Я дам Вам зренье!
Излечу слепую доверчивость и праведность гнилую,
Пропитанную смрадом грязной лжи!
Для этого – лишь руку протяните,
Ведь я Вас приглашаю…
Я приглашаю Вас…
Зову и вовлекаю…
В танец под звуки нот Шопена.
Я внемлю слову Вашему, как провиденью
И сну святому, сладостному сну!..
Я приглашаю Вас
...на бархатный танец.
Я жду ответа.
Верую.
И жду…
Вот он – ответ!!!
Я чувствую, как Ваша кровь теплеет, как растет огонь,
разбуженный в Вас танцем,
И как мы кружимся под дивного Шопена!
Я Вашу руку медленно сжимаю и загораюсь,
Но, едва сдержавшись, глаза смыкаю. Не дышу,
Чтоб не коснуться Вашей личной сферы,
И не убить отростки Божьей веры,
что в Вас живет…
О, нет уж – существует!
Ведь Жизнью эту муку звать нельзя.
Открыв глаза, смущаюсь под Вашим пылким взглядом.
Мы танцуем.
Но вот уже
Вы кружите меня,
А под конец гласите: «Поцелуйте!..»
Я замираю. Алею. Тухну, словно пламя под дождем. И холодею.
«Молю! Еще один Шопен!» - дрожит Ваш голос в тени скрипки.
«Я больше не танцую», - говорю.
Вы улыбнулись сквозь сдавленный смех,
А я в блаженстве руку вам целую.
И ухожу с рассветною звездой,
Вас оставляя в пламени рассвета.
Теперь Вы – Истина, так помните о той,
Что до зари ждала от Вас ответа.
: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=290431
дата надходження 03.11.2011
дата закладки 06.03.2019